Текст книги "Марки королевы Виктории"

Автор книги: Барри Мейтланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

2
Ворота Королевы Анны

До ворот Королевы Анны они добирались по отдельности. Брок и Кэти на такси, а Старлинг – на автобусе и пешком. Сначала он доехал до Сент-Джеймсского парка, а потом пошел окружным путем, петляя и поминутно оглядываясь, чтобы убедиться в отсутствии «хвоста».

Пока такси пробиралось на малой скорости по раскаленным от солнца улицам города, Брок размышлял, становясь с каждой минутой все угрюмее и сосредоточеннее. Наконец, запустив пальцы в бороду, он свирепо поскреб ногтями подбородок и сказал:

– Так-так-так… А я-то думал, что этот визит явится приятным отдохновением от нашей ежедневной рутины.

– Похоже, вам уже приходилось иметь дело с мистером Старлингом, – высказала предположение Кэти.

– Еще как приходилось, – мрачно сказал Брок. – Только давно это было. Должно быть, минуло восемь или девять лет с тех пор, как я видел его в последний раз. Помнится, тогда я очень надеялся, что больше мы никогда не увидимся. И кто бы мог подумать, что после всех этих лет Сэмми Старлинг снова явит предо мной свой лунообразный лик?

– Он преступник, да?

– По крайней мере был таким. При всем при том нельзя не отметить его великолепную деловую хватку. Благодаря этому качеству ему удалось составить себе приличное состояние. – Произнеся небольшой монолог, Брок тяжелым взглядом посмотрел в окно на туристов, фотографировавших часовых у казарм Конной гвардии. Стоявшие на солнцепеке часовые медленно варились заживо в своих кирасах и шлемах.

– А кто такой Келлер?

Брок хотел было ответить на этот вопрос, но в последний момент передумал.

– Вам, Кэти, лучше об этом не знать. Кроме того, нет необходимости вдаваться в детали. Это не наше дело. Главное, все правильно организовать. Когда Сэмми доберется до ворот Королевы Анны, мы кому-нибудь его сплавим, умоем руки и заживем своей привычной жизнью. – Выудив из кармана и еще раз глянув на фотографию Старлинга с женой в Каннах, Брок сказал: – Кем, черт возьми, этот тип себя возомнил? Аристотелем Онассисом?

Он отвернулся к окну и погрузился в размышления.

Офицеры из секции Брока департамента СО-1 отдела тяжких преступлений занимали ряд помещений в старом доме на южной стороне ворот Королевы Анны, в нескольких кварталах от главного здания нового Скотленд-Ярда. Кроме того, в собственности секции находился один из многочисленных флигелей, примыкавших к дому, но относившихся к соседнему району. Брок и его команда рассматривали изолированное положение и относительную удаленность старого здания как большое преимущество. Во всяком случае, Старлинг смог сохранить свою анонимность, явившись по этому адресу.

У старого здания имелось еще одно уникальное свойство, весьма импонировавшее всем его обитателям за исключением менеджеров финансового отдела. Изначально представлявшее собой несколько стоявших вплотную домов, датировавшихся восемнадцатым веком, старое здание впоследствии неоднократно перестраивалось, в связи с чем изобиловало темными узкими лестницами, тупичками, извилистыми коридорами и переходами, пробитыми в стенах на разных уровнях и шедшими в разных направлениях, но объединявшими тем не менее древние постройки в единое целое. Главной особенностью этого административного комплекса являлось наличие эксцентричного собрания тесных кабинетов и офисов, располагавшихся в самых неожиданных местах и имевших разнообразную, подчас причудливую, планировку и форму, не отвечавшую высоким требованиям, предъявлявшимся к рабочим помещениям сотрудниками центрального аппарата.

Брок и Кэти вошли в здание через одну из одинаковых черных дверей, выходивших на улицу, и проследовали в офис секретарши Брока по имени Дот. Она бросила на шефа один только взгляд сквозь большие, в черепаховой оправе очки и лаконично осведомилась:

– Проблемы?

– Сэмми Старлинг, – ответил Брок. – Помните его? – Казалось, он не пришел еще к окончательному выводу относительно того, как расценивать неожиданный визит этого человека.

– Не может быть! Неужели он снова всплыл на поверхность?

– Боюсь, что так. Более того – он должен в скором времени заявиться сюда собственной персоной. Выясните, на месте ли коммандер Шарп и может ли он сейчас со мной переговорить. Очень срочное дело.

Дот подняла трубку и уже через минуту переадресовала звонок на личный офис Брока. Пока он за закрытой дверью разговаривал с начальником, Кэти завела разговор с Дот.

– Похоже, Старлинг оставил о себе незабываемые воспоминания. Но что он такого сделал? На первый взгляд это совершенно безобидный человек.

– Я никогда не встречала его, так сказать, во плоти, но помню его портреты в газетах. Он китаец, не так ли?

Кэти кивнула:

– Ну разумеется. У него такое круглое, будто детское, лицо, невинные глазки… Тем не менее в свое время он вызвал здесь настоящий переполох.

– Это каким же образом?

– Он дал свидетельские показания против трех коррумпированных офицеров из отдела по борьбе с аферами и мошенничеством… – Дот сосредоточенно свела на переносице брови, вспоминая детали. – Но дело было куда сложнее, чем может показаться, и ввергло Брока в состояние глубокой депрессии. Ну и что случилось с нашим китайцем на этот раз?

– У него похитили жену, и он хочет, чтобы Брок расследовал дело. Но Брок особого энтузиазма по этому поводу не демонстрирует.

– Могу себе представить. – Дот глянула на горевший световой индикатор на своем телефоне, прикусила губу и суеверно скрестила пальцы.

Индикатор продолжал гореть еще минут десять. Когда он наконец погас, Кэти и Дот замолчали, ожидая увидеть в распахнувшейся двери Брока. Но вместо этого зазвонил телефон.

– Брен в здании, Дот? – спросил Брок.

– Думаю, в здании.

– Найдите его. Пусть они с Кэти зайдут ко мне как можно скорее.

Кэти дождалась появления сержанта Брена Гурнея – говорившего с мягким акцентом выходца из западных графств – и вошла вместе с ним в офис Брока. Он указал им на стулья, стоявшие вокруг небольшого стола.

– Сэмми Старлинг, – начал он с озабоченным видом. – Помните его дело, Брен?

– Имевшее отношение к отделу по борьбе с мошенничеством? Давно это было…

– Десять лет назад. Тогда делишки Сэмми находились под пристальным вниманием департамента СО-6. Как раз тогда, когда элементы головоломки начали выстраиваться в законченную картину, Сэмми перевел стрелки на наших сотрудников, предъявив свидетельства, позволявшие обвинить в коррупции трех старших офицеров отдела по борьбе с мошенничеством, включая и того, кто вел его дело. Это подорвало доверие к выдвигавшимся против него обвинениям и привело к аресту указанных офицеров. Один из них в ходе судебного процесса покончил жизнь самоубийством, а другой умер в тюрьме. Третий, бывший детектив Марти Келлер, выпущен из тюрьмы три месяца назад.

– У нас с Кэти состоялась неожиданная встреча с Сэмми сегодня днем. Он заявил о похищении своей молодой жены Евы Старлинг. По его словам, он боится обращаться в полицию напрямую из-за неприязненных чувств, которые испытывают к нему полицейские в связи с его прошлым делом.

– Неужели? – с сомнением сказал Брен.

– Точно так. Я только что разговаривал с коммандером Шарпом и потребовал, чтобы он передал это дело кому-нибудь другому. Но он отказался.

– Значит, вас тоже вовлекли в то старое дело о коррупции? – спросила Кэти.

Брок согласно кивнул.

– Я разбирал выдвинутые Старлингом обвинения против трех офицеров из департамента СО-6. Кроме того, именно я арестовал Келлера и двух других детективов. Шарп считает, что моя прежняя деятельность дает мне определенные преимущества в расследовании нынешнего дела. Боюсь… – Брок повернул голову и посмотрел в окно, – боюсь, он хочет, чтобы именно мы наблюдали за Сэмми. Я лично считаю это ошибкой, и прямо так ему и сказал. Как бы то ни было, Сэмми появится здесь в самое ближайшее время. Только не надо его недооценивать, хорошо? Он, знаете ли, любит разыгрывать из себя эдакое невинное дитя, чем часто вводит людей в заблуждение. Но вы должны зарубить себе на носу: он парень крутой и очень умный.

Зазвонил телефон. Брок снял трубку, некоторое время слушал, потом сказал:

– Его встретит Брен, – и повернулся к своим людям: – Он здесь.

– Пойду скажу, чтобы принесли папки с делами, – проговорила Кэти.

– Очень хорошо. Займитесь этим. Прошу вас иметь в виду: никаких компрометирующих его записей у нас нет уже очень давно. – Тут Брока посетила неожиданная мысль. – Кстати, если хотите узнать побольше о Сэмми Старлинге, поговорите с людьми из отдела разведки криминальной полиции – они вплотную им занимались. К примеру, с бывшим старшим инспектором детективом Питером Уайтом.

– Бывшим?

– Ну да. Он вышел на пенсию несколько лет назад.

– Если он на пенсии, то его, наверное, не так-то просто найти. Уж лучше я сразу позвоню в департамент СО-11.

– Полагаю, Кэти, в настоящее время нам не следует слишком уж распространяться по поводу этого дела. Нервозность Сэмми, связанная с необходимостью контактировать с полицией, отнюдь не проявление паранойи и имеет под собой реальную основу. Особенно если здесь и вправду замешан Келлер. Так что сделайте мне любезность – разыщите старину Питера. Помимо всего прочего, я не видел его уже целую вечность и был бы не прочь узнать, как он поживает.

Что-то в голосе Брока заставило Кэти насторожиться.

– Быть может, вы сами с ним поговорите? – мягко сказала она.

Брок повернулся, чтобы взять со своего рабочего стола папку с бумагами.

– Возможно, в другой раз. Мы с ним, видите ли, рассорились. Так, ничего серьезного… Из-за пустяка.

Брен отрекомендовался Старлингу у стола охранника при входе. Нависая над посетителем всей своей массой и отвечая на его осторожное рукопожатие, Брен мысленно давал ему оценку. Посетитель представлялся ему маленьким безвредным человечком, опасавшимся жизненных невзгод и стремившимся любой ценой их избежать. Но это ничего не значило. Брен знал довольно много таких же вот маленьких, безобидных на вид, обходительных людей, являвшихся источником больших неприятностей. Взять хотя бы его тещу к примеру.

– Вас ждут наверху, мистер Старлинг. Я покажу вам дорогу. Непривычному человеку здесь легко заблудиться.

Старлинг последовал за своим гидом, который прошел по коридору, поднялся по лестнице, свернул за угол, спустился на несколько ступенек, потом поднялся на несколько ступенек, снова свернул за угол и наконец остановился у панельной двери. Постучав в дверь, он открыл ее и жестом предложил Старлингу войти. Брок, Кэти и Дот сидели за длинным столом, какие обычно бывают в конференц-залах. В дальнем конце комнаты из высокого окна с раздвижной рамой открывался вид на маленький, окруженный глухими стенами дворик, где боролись за жизнь несколько папоротников.

Брок представил Старлингу свою секретаршу, и девушка, коротко улыбнувшись, с интересом на него посмотрела.

– Это тихая уединенная комната, Сэмми, – сказал Брок. – Так что вы можете говорить здесь совершенно спокойно. Сначала мы проведем предварительный допрос, а потом подумаем о дальнейших действиях. Присаживайтесь.

Старлинг и Брен сели к столу. Нажимая на кнопку записи стоявшего перед ним магнитофона, Брок сказал:

– Сэмми, Дот оформит все официальные бумаги таким образом, чтобы детали нашего разговора остались по возможности конфиденциальными. Однако вы должны отдавать себе отчет в том, что некоторым людям придется с ними ознакомиться. В противном случае мы не получим разрешение на проведение необходимых мероприятий. – После этого вступления Брок приступил к допросу: – Теперь расскажите мне все, что вы знаете о Келлере. Он писал вам из тюрьмы? Угрожал вам в какой бы то ни было форме?

Старлинг покачал головой:

– Нет. Все сведения я почерпнул из газетных статей. По сообщениям прессы, вскоре после того, как умер Стрингер, Келлера перевели в тюрьму строгого режима в Дархеме. Больше я о нем ничего не слышал, выбросил его из головы, забыл о его существовании.

Брок раскрыл лежавший перед ним файл.

– Итак, Мартин Артур Келлер. Бывший детектив отдела по борьбе с аферами и мошенничеством департамента СО-6. Приговорен судом Олд-Бейли к тринадцати годам тюремного заключения за дачу ложных показаний, создание препятствий правосудию, взяточничество, нападение на свидетеля и покушение на убийство. Освобожден двадцать третьего апреля сего года по отбытии восьми лет и шести месяцев из указанного выше срока. Возраст в настоящее время – сорок пять лет. Разведен. Жена подала на развод через два года после начала отбытия им тюремного заключения. Детей нет. Из ближайших родственников имеет брата – художника-декоратора Барни Келлера, проживающего в Илинге в Западном Лондоне. – Брок поднял голову и внимательно посмотрел на Старлинга: – Покушение на убийство имеет к вам непосредственное отношение, не так ли, Сэмми? Ведь жертвой, как я понимаю, должны были стать вы.

Старлинг содрогнулся всем телом.

– Я до сих пор не могу ездить на метро, мистер Брок. Как только подумаю обо всех этих туннелях и переходах, так меня ужас охватывает. За одним из поворотов мне постоянно мерещится человек, поджидающий меня…

– Поэтому-то вы сразу же о нем подумали. Особенно учитывая его недавнее освобождение. Но, быть может, за этим кроется нечто большее?

– Пару месяцев назад мне позвонил мужчина, не назвавший своего имени. Сообщил о выходе Келлера из тюрьмы. Видно, посчитал, что мне будет небезынтересно об этом узнать.

– Этот звонок не показался вам угрожающим? Или, быть может, вам позвонил друг? Кто-нибудь из старых приятелей – из вашей, так сказать, прошлой жизни?

– Не знаю. Разговор продолжался всего несколько секунд. Голоса я не узнал. Но если это был друг, как вы предполагаете, то почему, спрашивается, он не представился? Кроме того, звонили по номеру моего мобильного, а его нет в телефонном справочнике.

– Значит, вы все-таки почувствовали в этом звонке угрозу? И что вы предприняли?

– Поначалу ничего. Просто отмел этот разговор как несущественный и постарался о нем забыть. Келлера признали виновным, и он отбыл свой срок. Как говорится, дело закрыто и сдано в архив. Вот я и подумал: какое отношение это может иметь ко мне сейчас? Ведь все случилось так давно…

Старлинг сделал паузу и некоторое время гипнотизировал взглядом голую стену напротив, как бы силясь что-то себе представить. Брок, Кэти и Дот терпеливо ждали, когда он заговорит снова.

– Почему вы потом изменили свое мнение? – спросил Брок, когда молчание стало затягиваться.

– Однажды ночью я неожиданно проснулся. Так бывает, когда… Вы улавливаете, что я имею в виду? – Он посмотрел на Брока, словно моля его о понимании. Наблюдавшая за лицом китайца Кэти подумала, что постепенно ей удается толковать происходящие в его застывших чертах неуловимые изменения, легчайшие движения теней, свидетельствующие об обуревающих его противоречивых чувствах, и он то цепляется за надежду, то снова приходит в отчаяние. – Так бывает, когда загоняешь нечто, о чем тебе не хочется думать, на периферию сознания, а потом вдруг просыпаешься среди ночи и явственно, словно в свете молнии, видишь это нечто во всей его ужасной реальности. Короче говоря, однажды я проснулся, вспомнил об этом телефонном звонке и подумал о Келлере – о том, как он может оценивать сложившуюся ситуацию.

Десять лет назад он считался молодым амбициозным копом, любимцем своих боссов Стрингера и Харли, с чьей помощью надеялся сделать карьеру. У него была очаровательная жена, хороший дом и некоторая сумма на банковском счете. В то время как я казался человеком без будущего, вдовцом, которому к тому же грозила тюрьма.

Но так уж случилось, что десятью годами позже из тюрьмы вышел не я, а он. Он, а не я, потерял все в жизни: жену, дом, деньги… Да и в будущем ему ничего не светит. В то время как я будто бы родился заново, стал преуспевающим бизнесменом, женился на молодой красивой женщине и живу в большом доме.

Старлинг тяжело, со всхлипом вздохнул, и Кэти подумала, что у него, возможно, простуда, сенная лихорадка или даже астма. Его гладкий высокий лоб сейчас блестел от пота куда сильнее, чем когда он вошел в комнату, хотя здесь было значительно прохладнее, чем на улице.

– Долгое время я лежал в постели без сна, размышляя об этом. У меня возникло такое ощущение, будто я заглянул ему в голову. Казалось, его мысли дошли до меня сквозь темноту ночи и я знал, о чем он думал в течение всех восьми лет, пока находился в заключении. И в его мыслях я стал ответственным за произошедшее и должен за это заплатить. И когда я это осознал, знаете ли, очень испугался.

– Вы всегда были хладнокровным клиентом, Сэмми, – негромко сказал Брок. – Никогда не выходили из себя и не ударялись в панику.

– Ну… – Сэмми вынул из кармана брюк носовой платок и вытер выступившие на лбу капельки пота. – За эти десять лет, как вы понимаете, я не помолодел. Кроме того, сейчас у меня есть то, из-за чего можно и в панику удариться.

Кэти отметила про себя его слегка подрагивающую руку.

– Ну и что вы после этого предприняли?

– Прежде всего истратил кучу денег на усовершенствование систем безопасности в своем доме и в лондонской квартире. Потом решил выяснить, что поделывает Келлер после выхода из тюрьмы.

– Как вы собирались это сделать?

– Есть у меня приятель по прошлым временам, я знаю его уже много лет. Частный детектив. Я попросил его найти Келлера и установить за ним круглосуточное наблюдение.

– И как ваш приятель действовал?

– Он поехал в Илинг, где живет брат Келлера. Как выяснилось, Барни снял для него комнату и предоставил место в своей фирме, занимающейся отделочными и декоративными работами.

– Как зовут этого вашего частного детектива?

Старлинг заколебался.

– Он ничего не знает о похищении, мистер Брок. Да ему, полагаю, и не нужно об этом знать.

– Справедливое замечание. Но как все-таки его зовут?

– Иногда его методы… скажем так, бывают рентабельными…

– Хорошо, что вы об этом упомянули, Сэмми. Мы все горой стоим за рентабельность. В наши дни это считается главной добродетелью. Итак, как его имя?

– Ронни Уилкс.

– Какие же шаги этот ваш Ронни Уилкс предпринял? Обыскал комнату Келлера, когда тот находился вне дома и занимался отделочно-декоративными работами? – Сэмми кивнул. – И что же он обнаружил?

– Ничего, – сказал Старлинг.

– Значит, ни вырезок из газет с сообщением о вашей женитьбе на Еве, ни записной книжки с вашими адресами и телефонами он не нашел? И дневника, который Келлер вел в тюрьме, там тоже не оказалось?

– Не оказалось.

– Как вы сказали, ему следовало шпионить за Келлером. И какие же результаты дала слежка?

Старлинг мрачно покачал головой.

– Келлер работает по восемь-девять часов в день на фирме своего брата. По пути домой заходит в паб, чтобы пропустить пинту темного в компании с другими парнями, покупает еду навынос, после чего возвращается к себе в комнату. Выключает свет регулярно в десять тридцать. В уик-энды ходит на футбол вместе с братом и его сынишкой, болеет за клуб «Челси». В воскресенье обедает у брата дома. Любит поспать.

– Все довольно невинно.

– Как-то это неестественно. Мне сказали, его комната напоминает тюремную камеру. Более того – там нет ни радиоприемника, ни телевизора. Писем он не пишет, ни с кем не дружит и никуда не ходит. Если верить Ронни, он не встречался ни с кем из своих старых приятелей из полиции метрополии. Интереса к женщинам тоже не проявляет. Со стороны может показаться, что внутренне он все еще пребывает в тюремных стенах. Или что-то задумал.

– Давайте не будем строить необоснованные предположения, Сэмми. Еще какие-нибудь факты есть?

– Он купил себе мобильный телефон, и его наличие позволяет ему поддерживать связь с братом, где бы он ни находился в городе по работе, – осторожно сказал Сэмми. – Ронни разжился записями его звонков.

– Неужели? Очень рентабельно поступил. Что-нибудь еще?

– Больше ничего.

– Как долго Ронни за ним следил?

– Более трех недель. Потом я его отозвал. Время от времени он по моему настоянию возобновляет слежку и контролирует телефонные звонки Келлера. Но до сих пор ничего достойного внимания не обнаружил.

– В таком случае я отказываюсь вас понимать, Сэмми… Почему вы убеждены в…

– Люди после выхода из тюрьмы так себя не ведут, мистер Брок. Должно быть, он все основательно обдумал еще в тюрьме. У него есть друзья – люди, с которыми он познакомился там. Кроме того, существуют еще полицейские, считающие, что с ним поступили несправедливо. Похоже, перед выходом из тюрьмы он заранее с ними сговорился и сейчас ведет себя так, будто подозревает о слежке. Он безупречен в своей нынешней жизни. И в этом есть нечто противное человеческой природе. Вы ведь и сами склоняетесь к такому выводу, не правда ли?

Старлинг, неловко навалившись грудью на стол, наклонился к ним поближе, стремясь передать им свою убежденность, но увидел на их лицах скептицизм.

– Давайте оставим это, – сказал Брок, секунду помолчав. – Расскажите нам лучше об исчезновении Евы. Теперь, в ретроспективе, не находите ли вы в ситуации что-нибудь способное сигнализировать об опасности? Возможно, замечали подозрительные машины на вашей улице или встречали незнакомых людей по соседству?

Старлинг покачал головой:

– Я ничего такого не заметил, хотя улица у нас тихая и новый человек или машина бросается в глаза.

– Вы с Евой живете в Фарнеме вдвоем?

– С нами живет Марианна. Она нянчила Еву в детстве, и Ева взяла ее с собой в качестве служанки, когда мы поженились.

– Откуда она родом?

– Из Португалии. Они обе португалки. Марианна плохо говорит по-английски, то есть почти совсем не говорит, хотя прожила здесь более трех лет.

– Понятно. Итак, когда вы в последний раз видели Еву?

– В прошлый четверг Ева собралась на уик-энд поехать в нашу лондонскую квартиру. В пятницу утром мы вместе позавтракали, после чего я отвез ее в Фарнем на станцию, где она села на лондонский поезд, отправлявшийся в десять восемнадцать. С тех пор я ничего о ней не знаю.

Брок с удивлением на него посмотрел:

– Вы отпустили ее в Лондон одну?

Старлинг опустил глаза и попытался было что-то сказать, но из его уст вырвался лишь хрип. Он откашлялся, чтобы прочистить горло, и выдавил наконец несколько слов:

– Нельзя ли разжиться у вас стаканчиком воды, мистер Брок?

Детектив Брен кивнул, поднялся с места и вышел из комнаты.

– Как только у меня возникли подозрения насчет Келлера, я не спускал с Евы глаз, – хрипло проговорил Старлинг. – Я даже не позволял ей ездить в Фарнем или прогуливаться в лесу неподалеку от нашего дома. И это, надо сказать, чрезвычайно ее раздражало.

Вернулся Брен со стаканом воды, половину которой Старлинг выпил залпом с такой жадностью, что едва не захлебнулся. Потом он снова вынул носовой платок и вытер рот и глаза.

– Ева – фанатичная поклонница кино, мистер Брок, – продолжил он свое повествование. – Особенно ей нравятся испанские и латиноамериканские фильмы – бразильские, аргентинские, мексиканские… В Лондоне есть несколько кинотеатров, где показывают по преимуществу именно такие картины. Поначалу я ходил на эти фильмы вместе с ней, но, сказать по правде, мало в них понимал. Я ведь знаю испанский и португальский примерно так же, как Марианна – английский. Помимо этого я часто путался в титрах, терял нить происходивших на экране событий, после чего обыкновенно засыпал. Еве же приходилось меня будить, так как я громко храпел.

Старлинг еще раз глотнул воды из стакана, проявив на этот раз большую осмотрительность.

– Когда она более-менее освоилась с городом, я стал отпускать ее туда одну. Я открыл счет в итальянском ресторане за углом от нашей квартиры, чтобы ей было где пообедать, и она обычно проводила в Лондоне по два-три дня – ходила по магазинам и посещала кинотеатры, где показывали иностранные фильмы. Она могла с утра до ночи сидеть в кинозале и смотреть эти картины, то смеясь, то разражаясь слезами.

– В полном одиночестве? Без Марианны, без друзей?

– Марианна не любит Лондон, и в нашей городской квартире только одна спальня. Кроме того, у Евы нет друзей помимо моих, и они в основном люди моего возраста. Я все равно всех их обзвонил, но безрезультатно.

– А как насчет телефона, Сэмми? Разве вы с ней не поддерживаете контакт во время ее отлучек?

– Разумеется, поддерживаем. Как правило. Но иногда эти чертовы фильмы очень сильно на нее действуют и она забывает отвечать на мои звонки. Она, видите ли, не слишком хорошо знает, как пользоваться автоответчиком и вообще вещами такого рода. У нее даже мобильника нет. Говорит, никак не может запомнить, какую кнопку надо нажать, чтобы набрать номер или прослушать оставленное ей сообщение. И мне не хотелось в этом смысле на нее давить, чтобы не возникло чувства, будто я ее проверяю. Так что я по-настоящему стал за нее беспокоиться только после уик-энда. Когда до вечера вторника никаких известий от жены не поступило, я решил на следующий день поехать на нашу лондонскую квартиру, чтобы на месте выяснить, что случилось. А в среду утром пришло первое письмо. То, со словами: «Где она, Сэмми?» – Он вытер пальцами рот. – Воспринималось вроде как обвинение в мой адрес. Она исчезла, а я об этом даже не знал… Как вы думаете, когда ее похитили?

– Первое письмо помечено штемпелем, поставленным утром во вторник, – сказал Брок. – Прошу вас, Сэмми, покажите эти письма детективу Брену.

Старлинг передал письма Брену. Последний, вынув послания из конвертов и глянув на них, задал тот же вопрос, который несколькими часами раньше задала Кэти.

– Это старые марки?

– В самом деле, расскажите нам побольше об этих марках, Сэмми, – произнес Брок. – Что-то я не вижу пока в них особого смысла.

– В действительности все очень просто: я филателист.

Кэти заметила, как на мгновение поглупело от изумления лицо Брена.

Старлинг пожал плечами:

– Коллекционирование почтовых марок – мое хобби. В определенном смысле я такой же фанатичный почитатель редких марок, как Ева – латиноамериканских фильмов.

Присутствующие встретили его откровение зловещим молчанием.

– И с каких пор вы предаетесь этому увлечению? – наконец спросил Брок.

– Я начал собирать марки еще в детстве. Потом надолго о них забыл. Полагаю, я снова проявил к ним интерес примерно в то время, когда умерла Бренда. Коллекционирование позволило мне отвлечься от печальных мыслей о ее смерти и других неприятных вещах.

– Это же уклонение от уплаты налогов, не так ли? – высказал предположение Брен, чье лицо, когда он озвучил эту мысль, просветлело. – Один из способов отмывания неучтенной наличности.

– Ничего подобного, – оскорбился Старлинг. – Никакое не уклонение. Назовите это, если угодно, одной из форм инвестиций капитала.

– Вы занимаетесь куплей-продажей марок? – осведомился Брок.

– Да, я покупаю марки и даже изредка их продаю, но только через весьма уважаемых дилеров с высокой устоявшейся репутацией, мистер Брок. И на вполне законных основаниях.

– Надеюсь, вы не пытались этих самых уважаемых дилеров обманывать?

– Нет! – твердо сказал Старлинг, сжав при этом руки в кулаки с невероятной силой, отчего старые ножевые шрамы на пальцах побелели. – Никогда этого не делал.

– Тогда почему, скажите на милость, похитители прислали вам эти марки? – сказал Брок, указав на полученные Старлингом письма.

– Это письма личного характера, не так ли? – ответил Старлинг. – Тот, кто их послал, кем бы он ни был, знает меня. Фактически ему известно обо мне все – мои привычки, увлечения, вкусы, частная жизнь наконец. Кроме того, он дает мне понять, как высоки в этом деле ставки независимо от формы требуемой оплаты. Надеюсь, с этим вы согласны?

Брок с сомнением на него посмотрел:

– Кто в таком случае знает о вашем увлечении? Насколько я помню, в полицейском досье об этом не сказано ни слова.

– Ну, это никакой не секрет. Об этом знают дилеры, некоторые мои друзья…

– Но это не общеизвестная информация, верно?

– Верно. Не общеизвестная.

– Очень хорошо. Предлагаю вам составить список людей, с кем вы с Евой контактируете в обычной жизни. Вспомните, кто ухаживает за вашим садом, занимается техническим обслуживанием вашего автомобиля, убирает дом, стирает белье и так далее. Постарайтесь никого не упустить. Когда мы получим этот список, начнем проверять всех, кто в нем указан.

– Только попрошу вас делать проверку по возможности скрытно, – взмолился Старлинг. – Что, если кто-то из них замешан в этом деле? Такого рода расследование обязательно заставит этого человека насторожиться.

– Разумеется, Сэмми. Мы приложим максимум усилий для обеспечения скрытности. Никто из этих людей не узнает, что мы наводим справки на их счет. Твердо вам это обещаю.

Кэти, до сих пор хранившая молчание, вступила в разговор:

– Полагаю, Ева знает о вашем увлечении марками, мистер Старлинг. Так же как вы в курсе ее увлечений.

Старлинг ничего на это не сказал. Он даже не посмотрел на Кэти, как если бы слова девушки никак не затронули его сознание.

– А могут это быть ваши собственные марки? – продолжала гнуть свою линию Кэти. – Из вашей личной коллекции?

Он нахмурился, словно только что ее услышал.

– Нет, – тихо сказал он. – Это не мои марки.

– Мистер Мелвилл сказал, что вы специализируетесь на марках такого типа. Напомните, как они называются?

– «Шалонские головки» – вот как.

– Значит, у вас в коллекции много «Шалонских головок»?

– О да.

– В том числе таких, как эти?

– Да, у меня есть аналогичные марки.

– Но это точно не они? Вы проверяли?

Старлинг снова вытер лицо носовым платком.

– Да, – прошептал он, – я проверял.