Текст книги "Ловушка безмолвия (ЛП)"
Автор книги: Барбара Фритти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Кэтрин закрыла фотоальбом и убрала его обратно в ящик стола, ее сердце забилось в два раза быстрее. Похоже, она чересчур сильно настроена на Дилана, что способна чувствовать тех, кто связан с ним, включая его давно потерянную мать. Она была почти уверена, что той женщиной в видении была его мать – пусть даже не увидела, но почувствовала. В ее душе было столько боли, что она едва могла дышать. Что такого могло произойти, что привело к разрушению счастья, сокрытой на той свадебной фотографии?
Развернувшись, она заметила следящего за ней Дилана. В его глазах проскальзывала борьба. Он хотел все узнать, и при этом не хотел. В итоге, закрыв дверь, он просто ушел, словно таким образом ему удалось установить прочный барьер между собой и своим прошлым. Но это была лишь иллюзия. Как бы далеко он ни бежал, когда-нибудь прошлое настигнет его.
Едва Кэтрин вышла из комнаты, как она увидела Дилана, стоящего посреди коридора. Она думала, что он уже давно внизу.
– Почему ты полезла в ящик стола? – спросил он. – Почему именно этот стол? Этот фотоальбом? Эта страница?
– У меня просто появилось чувство, что я должна это сделать.
– Моя мама никоим образом не связана с этим делом.
– Она связана с тобой… как и я.
Он покачал головой, гнев плескался в его глазах.
– Я не собираюсь в это влезать, Кэтрин. Мне хватает и того, что есть. Может, в один прекрасный день я начну ее искать, но точно не сегодня. Она исчезла на целых двадцать три года. Может и подольше задержаться. Отныне тема моей мамы закрыта!
Затяжные рыдания матери Дилана потихоньку заполняли разум Кэтрин. Девушка не понимала, плакала ли эта женщина много лет назад или это недавние события. Но она точно знала, что мать Дилана несчастна. Она страдала, и ее сердце было разбито.
– Черт бы тебя побрал! – ругнулся Дилан. – Прекращай думать о ней! У тебя все на лице написано.
– Что именно? – с вызовом поинтересовалась она.
– Что ты хочешь мне что-то рассказать о моей матери. Впрочем, мне не интересно. Я дам тебе знать, когда изменю мнение. А до этого, держи свои видения при себе и молчи. Поняла?
Он не дождался ее ответа, просто сбежал по лестнице вниз, словно боясь, что не сможет уйти, хотя Кэтрин понимала – сбегал он явно не от нее.
Глава 9
Во время ужина Дилан пытался выбросить из головы свадебную фотографию родителей, но, чтобы он ни говорил Кэтрин, он не мог не думать о матери. Увидев влюбленных в друг друга отца и мать в самом начале их совместной жизни, Дилан разволновался. Он не помнил те дни. В памяти отсутствовало это прошлое. И он не был уверен, хочет ли он что-то подобное сейчас.
Почему Кэтрин приглянулся именно этот снимок? Она переворачивала страницу за страницей, будто искала только его. Одна его часть с цинизмом отметила, а не специально ли она это сделала и вдруг она часть какой-то подставы. Может, кто-то подкупил девушку, прямо как Эрику.
Этот план мог заключаться в том, чтобы Эрика исчезла, а Кэтрин мучала его тайными видениями о его прошлом. Возможно, она привела его во Дворец изящных искусств, так как знала, что именно там Эрика оставит крестик. Она могла работать на его врага, притворяясь другом.
Он взял свое пиво и сделал большой глоток, изучая ее лицо в мягком свете кухни. Дилан понял, что, даже, несмотря на свое нежелание верить ей или ее сумасшедшим видениям, он поддался… вопреки всему – логике и тому, что знал о жизни и мире. Нечто внутри него подсказывало ему принять сам факт, что Кэтрин была настроена на мир совершенно особенным и уникальным образом.
– Просто ешь, – попросила его Кэтрин. – Хватит так много думать.
– Ты сводишь меня с ума, – ответил он. – Я бы очень хотел, чтобы ты не находила то фото. Мои родители не являются частью происходящего, особенно моя мама, которая навсегда исчезла.
Едва Кэтрин закончила со своей пастой с овощами, она отложила вилку.
– Ты понятия не имеешь, кто в этом участвует. Необходимо быть открытым ко всему. Следуй за подсказками, куда бы они ни привели.
– А твое шестое чувство станет моим проводником, да?
– Пусть будет так, – произнесла девушка с улыбкой.
– Я должен положиться на свои собственные глаза и инстинкты, – запротестовал он.
– Я это уже поняла, Дилан. Но ты можешь использовать и меня. Я все равно уже здесь.
Она не хотела знать, насколько сильно он хотел воспользоваться ею.
– То есть… я не это самое имела ввиду, – быстро исправилась она.
Сандерс нахмурился из-за того, что она легко прочитала его выражение лица, но, с другой стороны, становилось все труднее выбросить ее из головы.
– Хватит лезть ко мне в голову! – приказал он.
– Если ты этого хочешь, перестань постоянно думать о нашем совместном сексе. Ты не настолько хорош в сокрытии собственных мыслей.
– А был… пока с тобой не познакомился, – пожаловался Дилан. – Я, между прочим, был лучшим игроком в покер в округе. В шестнадцать я подчистую обыграл друзей Джейка. Никто не смог тягаться со мной в искусстве блефа.
– Мы тут не в карты играем, – она подняла руку. – И, если ты собираешься сыграть в быстрый покер на раздевание, дабы испытать свой покер-фейс, подумай дважды.
– Ладно, – засмеялся он, – а ты хороша. Ты хотя бы раз играла в карты на раздевание?
– Нет, но я абсолютно уверена, что выиграла бы.
– Это почему?
– Я читаю людей. И на лице у каждого есть подсказка, рассказывающая, о чем они думают. Мой друг Энди был просто виртуозом-мошенником. Он научил меня считывать говорящие знаки о том, кто нервничает, кто уверен в себе или очень счастлив от того, что ему раздали карты. Например, у тебя, когда ты возбужден, появляется небольшая искра в глазах.
– Серьезно? Тогда, наверное, у меня из глаз фейерверки выстреливают, – заметил он, наслаждаясь румянцем на ее щеках. – А ты начинаешь краснеть, когда возбуждена или испугана. Какой из этих вариантов применим прямо сейчас?
– Не переводи на меня стрелки.
– Почему бы нет? – он наклонился ближе, положив локти на стол. – Передо мной ты разыгрываешь дурочку, но потом вдруг отступаешь, делая вид, что это не в твоем стиле – быть прямолинейной. Но это в моем.
– А еще ты обожаешь уводить разговор в сторону от себя к собеседнику, сидящего прямо перед тобой.
– Туше!
– И единственная причина, по которой ты флиртуешь со мной, – это попытка забыть ту фотографию, что лежит в ящике стола наверху.
– Не единственная причина. И тебе об этом известно.
Она встретилась с ним взглядом и неохотно кивнула.
– Я действительно знаю, но не хочу больше страдать.
– Больше страдать? – поинтересовался он, понимая, что это первый раз, когда она коснулась своей личной жизни.
– Давай продолжай лезть в мою жизнь, когда мы должны лезть в дебри твоей.
– Я не обижу тебя, Кэтрин. – Даже произнося эти слова, он пытался понять, насколько они правдивы.
– Я говорю не о физической боли, Дилан. Но ты мне нравишься, и, если я пересплю с тобой, я могу в тебя влюбиться, а тебе это вряд ли нужно. Ты просто уйдешь. И в очередной раз в моей жизни меня бросят. Я не хочу, чтобы подобное снова случилось со мной. Надеюсь, я была достаточно прямолинейна?
Едва он представил их вместе, как все внутри него сжалось. Кэтрин была не единственной, кто видел их в постели. Но, кроме этого, он также прекрасно видел свой уход, потому что не любил. Потому что ничего не обещал, не брал обязательств. Он не мог позволить себе отдать другому человеку власть над собой, особенно женщине, которая утверждала, что читает его мысли.
– Итак, возвращаясь к Эрике, – продолжила Кэтрин.
Он, если честно, не был готов обсуждать эту тему, но вот ее взгляд говорил совершено об обратном.
– Значит, возвращаемся к Эрике, – повторил он. Но его мысли были совершенно далеки от пропавшей брюнетки, он думал лишь о Кэтрин, о том, чего она недоговаривала, и о чем ему следовало спросить, даже если каждый инстинкт кричал не делать этого. – Когда ты коснулась фотоальбома, ты, кажется, что-то видела.
– Я думала, ты не хочешь говорить о своей матери.
– Просто скажи мне, пока я не передумал.
– Она была на крыльце дома, сидела на качелях и смотрела на океан. Она плакала. Она испытывала огромное сожаление и усталость, а еще она понимала, что уже не в силах изменить то, что случилось.
В груди все так сжалось, что он едва мог дышать.
– Уверена, что это была моя мама? – спросил он, с трудом выговаривая слова.
– Да.
Он отвел глаза от пронзительного взгляда Кэтрин, пытаясь понять ее слова. Он не мог соотнести то, что она сказала, и что он знал о прошлом. И часть его отказывалась подавить гнев, который он испытывал к матери. Он не хотел смягчать свое отношение. Он не хотел представлять ее грустной. Она заслуживала быть несчастной, сожалеющей, ведь она бросила собственных детей.
– Ну и пусть плачет, – резко произнес он. – Она никогда не считалась матерью года.
– Но ведь ты на самом деле даже не знаешь ее истории, – сказала Кэтрин с сожалением в глазах.
Он бы хотел сказать, что знал, но он помнил слишком мало о маме или жизни до того, как она ушла.
– Я знаю достаточно. Факты говорят сами за себя.
– Но факты не всегда раскрывают всю историю.
– Почему ты защищаешь ее? Я считал, что из всех людей ты лучше всего поймешь, каково это расти без матери, хотя ты никогда не рассказывала, что случилось с твоей. Она бросила тебя? Умерла? Какая у нее история? А что насчет твоего отца? С ним-то что произошло? Как получилось, что ты оказалась в приюте?
С каждым вопросом Кэтрин все сильнее сжималась на стуле. Ее лицо побледнело из-за этой внезапной агрессии.
– Дилан, прекрати!
– Хочешь копаться в моем прошлом, тогда я залезу в твое.
Он почувствовал приступ сожаления, когда в ее взгляде отразилась боль. Сандерс понимал, что вымещал на ней свою злость и страх, но не мог остановиться. Она привела его туда, где он не хотел быть, и он понятия не имел, как отсюда выбраться.
Спустя секунду Кэтрин выпрямилась: она подняла подбородок и сосредоточилась на его лице.
– Хорошая попытка. Ты отлично знаешь, как бить по самому уязвимому, не так ли? Но я не собираюсь из-за твоей матери становиться грушей для битья. Так что прекрати нападать на меня. Не я тебе сделала больно, а она.
– Прости, – выдохнул он.
– Вот теперь все правильно. – Она встала и отнесла пустой контейнер с едой к барной стойке. – Не знаешь, где мешки для мусора?
Это был настолько рутинный вопрос и столь резкая смена темы, что ему потребовалось время, дабы прийти в себя.
– Под раковиной должны быть.
Она вытащила белый пластиковый пакет и, открыв его, бросила туда контейнер. Вернувшись обратно, она все собрала со стола и вытерла его, бросив мешок на пол.
– Напомнишь захватить с собой мусор, когда будем уходить. Не думаю, что в ближайшее время сюда кто-нибудь заглянет.
– Хорошая идея, – и Дилан замолчал. – Прости меня. Ты права. Я набросился на тебя, хотя не должен был, но это не отменяет факта, что мне любопытно и я хочу знать твою историю.
Что-то промелькнуло в ее взгляде.
– Я никогда не делилась своим прошлым, ни с кем.
– Но я не никто, – ответил Дилан.
– Знаю, – согласилась она. – Но сейчас нам следует думать об Эрике и о том, как найти ее. – Кэтрин снова села за стол. – Что насчет друзей Эрики? Она же должна была кому-нибудь хоть что-то рассказать.
– Я думал об этом. Одна из девушек Метро Клаб – Джоанна – была соседкой Эрики. Скорей всего, они были близки. Хотя я не уверен, каков статус их отношений сейчас после того, как Эрика сдала Равино. Я точно знаю, что ее выгнали из клуба. Она могла перестать общаться со своими подругами. Никто не любит стукачей.
– Эрика рисковала многим, рассказывая все это тебе, – заметила Кэтрин.
– Потому что боялась за свою жизнь. Она думала, что Равино придет за ней, и в итоге, я полагаю, она просто сдалась.
Дилан удивился своим же словам, так как раньше никогда не думал об этом. Он так сильно желал заполучить этот материал, что помимо того, что Эрика сделала для него, он ни разу не задумался, насколько глубоко девушка увязла во всем этом. Чтобы докопаться до истины, он использовал ее, и это осознание оставляло горький привкус во рту. Похоже, в нем было многое от отца, чем Сандерс мог предположить. Это тревожное открытие заставило его схватить пиво и выпить все до последней капли.
– Не ты заставил говорить ее, – приободрила его Кэтрин.
– Пытаешься оправдать меня? – спросил он. – Почему бы тебе не сказать, что я жестокий и эгоистичный ублюдок?
– Мне и не нужно, – улыбнулась Кэтрин, – ты сам все сказал. Но какой бы ни была причина, Эрика сделала правильно, рассказав правду. Если сенатор Равино убил свою жену, тогда он должен заплатить. И ты должен быть доволен, что имеешь отношение к делу. Мне просто интересно, как сильно последствия повлияли на Эрику, что ей пришлось согласиться с этим планом и подставить тебя. Кто-то должен знать, чем она занималась последние два месяца. Я думаю, что мы должны поговорить с Джоанной.
– Согласен. Надо поехать на квартиру к Эрике и одним выстрелом убить двух зайцев.
Кэтрин нахмурилась.
– Ты же понимаешь, что ты рискуешь? Что если вдруг полиция следит за ее домом?
– Сомневаюсь. Даже если они приедут проверить ее, вряд ли они ворвутся к ней домой, учитывая, что она пропала меньше, чем двадцать четыре часа тому назад. У нас еще есть время. Но если ты захочешь остаться здесь, то я пойму.
– Шутишь? Я тут не останусь. Куда ты, туда и я. И кстати, если ты собираешься стучаться в дверь соседки Эрики, думаю, у меня это лучше получится. Ведь если Эрика страдала от собственного предательства, я даже не представляю, какой теплый прием может ожидать тебя от любого, кто работает в этом клубе.
– Верно подмечено.
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила Дилана девушка. – И у меня есть еще одна идея. Думаю, тебе надо замаскироваться. Тебя по телеку показывают, а, значит, быстро узнают, а это самое последнее, чего мы оба хотим. Как думаешь, здесь можно найти какую-нибудь одежду мужа твоей бабушки?
– Пойду проверю, – Сандерс вернул ей улыбку. Кэтрин определенно росла в его глазах в качестве напарницы. Он уже начинал задаваться вопросом, почему раньше ему нравилось работать в одиночку. – Посмотрю в шкафу, что в коридоре. Тебе тоже стоит надеть шляпу поверх своей великолепной шевелюры. Ее не так легко забыть. – Он заметил удивление в ее глазах. – Неужели ты не знаешь, как ты красива?
– Я не… не красивая, – ответила она, заикаясь в словах. – У меня веснушки и бледная кожа.
– А еще великолепная грудь, невероятные глаза и шикарные бедра.
Как он и ожидал, приятный румянец разлился по ее щекам. Ему было интересно узнать, могла ли также пылать и остальная часть ее тела.
– Прекрати это, – попросила она. – Ты очень плохой, Дилан.
– Мне нравится быть плохим, – рассмеялся он над ее выражением лица, полного любопытства и испуга одновременно.
– А ты умеешь красиво говорить.
– Я хорош во многих вещах.
Кэтрин закатила глаза.
– И хвалиться этим… не самая привлекательная твоя черта. Я тоже пойду поищу что-нибудь. Нам понадобится огромная шляпа, чтобы под ней могло поместиться твое непомерное эго.
Девушка встала со стула и направилась в коридор. Она уже рылась в одежде, когда он последовал за ней.
Дилан не удивился, увидев, что его бабушка хранила не одну, а полдюжины костюмов своего покойного мужа, а также бейсболки и рыбацкие панамки. Она всегда была хозяйственной.
Кэтрин вручила ему шапочку и коричневую вельветовую куртку. Сама она надела один из черных бушлатов бабушки и покрыла волосы синим цветочным шарфом.
– Сексуально, – саркастично подметил он, учитывая, что ее наряд добавил ей с десяток лишних килограммов и лет двадцать к ее возрасту. – А ты будешь красоткой, когда постареешь.
– Прекращай со мной флиртовать, дедуля, – поддела она его.
Он засмеялся, и впервые за последние двадцать четыре часа ему стало легче.
– По крайней мере, с этими нарядами мы будем неплохо смотреться на Форде Таурусе моей бабушки пятнадцатилетней давности.
– Только не гони. Иначе это разрушит иллюзию, – предупредила она его на выходе из дома.
– Эй, даже когда я стану стариком, я не перестану ездить по скоростной полосе, – предупредил он, пока они садились в машину. – Ничто не замедлит меня. – Кэтрин задумчиво посмотрела на него. – Что я такого сказал? – спросил он, желая тоже научиться читать ее мысли, как казалось, делает она.
– Я просто подумала о том, как сильно замедлила собственную жизнь и как долго живу отшельницей, – ответила Кэтрин.
Он удивился ее признанию и тому факту, что она практически позволила ему задать ей личный вопрос.
– Почему ты это делала?
– Не знаю, – пожала она плечами.
– Нет, знаешь. Ну, давай, расскажи мне.
– Наверное, я думала, что если спрячусь, то мечты не смогут меня найти, но они всегда находят. Я устала жить в тени, бояться выйти на свет, испытывать страх быть собой. В течение очень долгого времени я держалась вдали от быстрого потока. Но я снова хочу вернуться обратно. Может не сразу нырять в поток, а присоединиться, когда он замедлится на повороте. Это могло бы стать неплохим началом, – пояснила она.
Он улыбнулся и, поддавшись импульсу, наклонился и поцеловал ее. Возникло искушение не отрываться, дабы полностью разбудить ее, но, чтобы все было правильно, ему понадобится гораздо больше времени.
– Я так полагаю, в этом деле ты хочешь быть ведущей, – сказал он.
– О, ты мне разрешаешь? – спросила она с блеском в глазах. – Или тебя убивает, что ты можешь оказаться на пассажирском сидении?
– Это точно убьет меня, но ради тебя я на все согласен.
В этот раз Кэтрин сама наклонилась к нему и поцеловала его в ответ.
– Спасибо, но мне не это нужно. Я просто хочу, чтобы ты позволил мне сделать это – быть главной.
– Я, наверное, никогда не пойму, как мыслят женщины.
– Тебе и не нужно, – засмеялась она. – Поехали уже, старикашка. Мы моложе не становимся.
* * *
Двадцать минут спустя Дилан припарковался кварталом ниже от дома Эрики. Апартаменты находились в модном районе Саут-оф-Маркет, где в основном проживали молодые одинокие люди. Оставив машину, Дилан и Кэтрин пошли рука об руку, словно пожилая пара вышла на вечернюю прогулку. Проходя мимо входной двери кондоминиума Эрики, Кэтрин начала осматриваться, выискивая какие-либо признаки полицейской деятельности, но желтая лента на двери отсутствовала, полицейских машин поблизости видно не было, а внутри самой квартиры был выключен свет.
– Ты что собрался делать? – спросила Кэтрин.
– Вон квартира Джоанны, – ответил Дилан, указывая на дверь соседнего кондо.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю. Внутри горит свет. Надеюсь, она дома. Ты готова?
– Абсолютно. – Кэтрин почувствовала легкое волнение от предстоящего испытания.
– Постарайся по максимуму раскрутить ее. Расспроси о друзьях Эрики мужского пола, ее финансовом положении, неожиданных гостях и ее семье. Не давай ей уклоняться от вопросов.
– Поняла.
– Что именно ты ей скажешь?
– Придумаю что-нибудь, когда она откроет дверь.
По недовольному лицу Дилана она поняла, что ему не понравился ее ответ.
– У тебя должен быть план, – настаивал он. – Давай лучше я это сделаю.
– Я разберусь. Доверься мне.
– Ладно, – медленно согласился он. – Я подожду тебя в кафе на углу. Оно называется «Джава хат».
– Закажи мне чаю и себе чего-нибудь. Ты чересчур на взводе, – Кэтрин легонько толкнула его.
– Да чтоб тебя и твой чай заодно! – проворчал он, уходя, и при этом выглядел явно моложе и бодрее, чем предполагала его одежда. И им всего-то и надо – оставаться в образе.
Решив, что самое время изменить свой внешний вид, Кэтрин сняла шарф и пальто, перебросив их через руку, и постучала в дверь Джоанны. Она хотела походить на сверстницу Эрики, а не на ее тетю.
Через минуту яркая блондинка с длинными ногами и впечатляющей грудью открыла дверь. Она была одета в джинсовую мини-юбку и ярко-красную майку, демонстрирующая ложбинку. Дилан умер бы и попал на небеса, подумала Кэтрин. Он, наверное, уже сожалеет, что именно ей доверил эту работу.
– Да? – спросила женщина.
– Вы Джоанна?
– А кто ее спрашивает?
– Меня зовут Кэтрин, я подруга Эрики, – ответила она. – Мы с ней вместе учились в старших классах, и я приехала аж из самого Бейкерсфилда, чтобы увидеть ее, но она дверь не открывает. А я жду ее уже целый час. Вот хотела узнать, вы случайно не в курсе, где она. Она как-то упоминала, что вы, кажется, подруги.
– Так и есть, – произнесла Джоанна, и ее беспокойное лицо слегка смягчилось. – Но я понятия не имею, где она или почему она попросила вас сегодня встретиться. Она говорила, что собирается уехать из города, когда мы с ней столкнулись недавно. Про какую-то там передышку до того, как начнется судебное заседание через пару недель.
– Точно, суд, – повторила Кэтрин. – Эрика рассказала, что у нее настоящий стресс из-за происходящего, но ничего про то, чтобы покинуть город. А вы не знаете, куда бы она могла поехать? Я бы попробовала ее поискать. Я так о ней беспокоюсь. В последнее время она сама на себя не была похожа. И еще… у вас случаем нет ключа от ее квартиры?
Джоанна застыла.
– Но я не могу позволить вам войти. Я же вас не знаю.
– Ну, конечно, не можете, – поддержала ее Кэтрин обезоруживающей улыбкой, понимая, что слишком поторопилась. – Тогда давайте вы проверите не оставила ли она каких-либо брошюр или подтверждения брони в своих записях или что-то в этом роде. – Она замолчала, изображая вид обеспокоенной подруги. – Наверное, я лучше обращусь в полицию и попрошу их поискать ее. Возможно, они смогут забрать у вас ключ.
Судя по затравленному взгляду Джоанны, она поняла, что последнее, чего бы хотела девушка, – полиция у ее двери.
– Не надо, – попросила Джоанна. – Я схожу посмотрю ее квартиру. Подождите немного. – Она подошла к тумбочке у входа и достала ключи из ящика, и прикрыв за собой дверь, повела Кэтрин в сторону кондо Эрики.
Кэтрин предпочла бы пойти одна, но так она хотя бы попадала в квартиру. И это хорошо. Едва Джоанна открыла дверь, как она почувствовала толчок адреналина. Если повезет, Кэтрин сможет найти подсказку к местонахождению Эрики. Ее оптимизм поугас, когда она увидела обстановку квартиры: перевернутая корзина для белья лежала на диване в гостиной, открытая дверь шкаф-купе показывала пустые вешалки. У Кэтрин было чувство, что Эрика в спешке собрала вещи и ушла.
Она подошла к дивану и подняла оставшуюся белую джинсовую куртку. Вдруг в ее голове вспыхнули образы, отправляя ее в прошлое.
Она рылась в корзине для белья, засовывая руку в карман каждой пары брюк и каждого пиджака. Он исчез. Ее накрыла паника. Она не могла потерять его. Затем страх сменился облегчением, стоило ее пальцам сомкнуться вокруг холодного металла. Она вытащила ключ. К кольцу был прикреплен маленький листок бумаги с цифрами 374. А еще небольшое примечание: сразу после моста, на Фэлкон налево, розовые цветы в горшке на подоконнике. Там она будет в безопасности. Никто не найдет ее. Она будет свободна, чтобы заново все начать.
Кэтрин моргнула, когда голос Джоанны привел ее в чувство.
– Вот, нашла на столе эту брошюру, – сказала соседка.
Кэтрин обернулась к женщине и взяла у нее из рук папку. Курорт на Гавайях. Не туда ли сбежала Эрика, в номер триста семьдесят четыре?
– Я пойду быстро осмотрю спальню, а потом мне нужно идти, – предупредила Джоанна.
Когда соседка исчезла в другой комнате, Кэтрин подошла к кухонному столу, ее взгляд остановился на блокноте возле телефона. Эрика записала номер, а имя отсутствовало. Это может ничего не значить, или же может быть важным. Кэтрин оторвала страницу и сунула ее в карман джинсов. Затем она увидела чековую книжку Эрики. Ее сердце забилось сильней. В банковской книжке можно найти того, кто заплатил ей. Кэтрин смахнула ее со стойки и еле успела спрятать в пальто, когда Джоанна вернулась в комнату, качая головой.
– Больше нечего, – отрапортовала та. – Она, наверное, сейчас на Гавайях.
– Я позвоню в этот отель, – ответила Кэтрин, подгоняемая Джоанной к входной двери. – Может, она просто забыла сообщить мне или спутала дату моего приезда.
– У нее действительно куча проблем, – заговорила Джоанна. – Если честно, совершенно не удивлюсь, если она не вернется сюда, особенно после произошедшего. Нельзя кусать руку, что тебя кормит, особенно когда эта рука принадлежит сенатору штата. Она рассказывала вам, что натворила?
– Ага. Она оказалась в такой неприятной ситуации, – медленно произнесла Кэтрин. – Эрика ужасно себя чувствует из-за случившегося.
– Ей вообще не следовало общаться с тем журналистом. Надо было держать рот на замке. Я думала, она умнее.
– Она просто боялась, что могла оказаться следующей, – ответила Кэтрин. – Надеюсь, с ней ничего не случится.
Впервые на глаза Джоанны набежала тень.
– Я тоже надеюсь, что все будет в порядке. Хотя я уверена, что она уже где-то там лежит на пляже, попивая «маргариту» и занимаясь собственным загаром. – Джоанна закрыла за ними дверь. – Если Эрика вернется, я скажу ей, что вы приезжали.
– Спасибо. Буду очень благодарна.
Едва Джоанна вошла в свою квартиру, как Кэтрин с облегчением вздохнула. Она быстро пошла по улице, вполне довольная собой. Впервые за последнее время она покинула собственную зону комфорта и рискнула, что было хорошо. Казалось, она снова живет, а не прячется в тени. И это было чертовски вовремя.
Добравшись до кафе, она увидела, как Дилан нетерпеливо прогуливается перед витриной.
– Что произошло? – потребовал он.
– Где мой чай?
Он указал головой на чашку на соседнем столике.
– Он, скорей всего, уже остыл. Ты довольно долго отсутствовала.
– Потому что я проделала отличную работу, – с гордой улыбкой заметила она.
– Я видел, как ты заходила в квартиру к Эрике. Как тебе удалось?
– Сказала Джоанне, что беспокоюсь об Эрике. Она нашла эту брошюру. Соседка сообщила, что Эрика собиралась в отпуск и, похоже, она намеревалась лететь сюда.
Дилан забрал флайер.
– Гавайи, да? Сомневаюсь, что она оказалась так далеко, но, возможно, она именно туда и направляется.
– У меня еще кое-что есть. – Эрика вытащила чековую книжку Эрики и увидела, как у Дилана заблестели глаза. – Не плохо, да?
– Совсем не плохо. С ее счетом мне удастся отследить поток денежных средств между ней и тем, кто заплатил ей за мою подставу.
– Это было написано на блокноте возле ее телефона. – Кэтрин передала ему листок бумаги. – Я не знаю, кому принадлежит этот номер, но, возможно, это важно. – Она быстро вздохнула. – И у меня было видение, как Эрика рылась в карманах в поисках ключа. К кольцу был прикреплен разорванный лист бумаги с цифрами три, семь, четыре. А еще были записи о месте: сразу после моста, на Фэлкон налево, розовые цветы в горшке на подоконнике, – отчиталась она, стараясь вспомнить каждое слово. – Я не знаю, от чего этот ключ… может, от номера на гавайском курорте. – Она открыла сумочку и вытащила блокнот, когда закончила говорить. – Мне лучше все записать, пока не забыла, – и Кэтрин взялась за ручку.
– А ты молодец! – с восхищением произнес Дилан.
– Знаю, – сказала она, не пытаясь скрыть нотки удовольствия в голосе. – И я думаю, что заслужила награду.
– Я уже заказал тебе чай.
– Я подумала о кое-чём более интересном.
– Неужели? И о чем же?
Она обняла его за шею и прижалась губами к его, отпуская себя, смакуя горячность его рта и испытывая головокружение при каждом поцелуе. Она не хотела отрываться, но пронзительный стук кофемашины по приготовлению капучино напомнил ей, где она находилась.
Отодвинувшись от него, с легкой улыбкой она произнесла:
– Спасибо.
Его глаза потемнели, стоило ему сжать ее талию.
– Почему ты благодаришь меня?
– Потому что позволил мне сделать все самой, хотя ты сам хотел обо всем расспросить Джоанну. Я, наконец, чувствую, что по-настоящему помогаю тебе. – Она замолчала. – Тебе, наверное, трудно поверить, но я привыкла бороться за себя с самого детства. Я была довольно напористой. Даже не знаю, что со мной случилось. Наверное, я устала. Я потеряла свой путь. Я просто позволила собственным кошмарам управлять моей жизнью. Я сдалась. Но сегодня, пусть и небольшой, я все же сделала шаг к тому, чтобы вернуть обратно свою жизнь. Потому что ты разрешил.
– Потому что ты попросила, – исправил он ее. – Я ничего тебе не позволял.
– Ты просто сейчас стараешься быть милым.
– Признаваясь, что я не слишком великодушный человек? – поинтересовался он, приподняв бровь.
– Позволив мне взять на себя всю ответственность.
– Ну, надеюсь, найденные тобой подсказки помогут нам обоим вернуть обратно наши жизни.
Глава 10
Спустя несколько часов оптимизм Дилана начал угасать. Телефонный номер, который Кэтрин нашла в квартиры Эрики, переводил на голосовую почту, где звучало стандартное оповещение службы автоответчика, а не личное. Вместо того, чтобы оставить сообщение, он попытался сопоставить имя с номером, используя Интернет, но ему снова не повезло. На гавайском курорте номеров на имя Эрики забронировано не было, что тоже привело к тупику.
Пока Дилан сидел за компьютером, Кэтрин просмотрела чековую книжку Эрики, выписывая все, что выглядело интригующим или подозрительным. После просмотра записей Дилан не смог найти никаких подсказок. Все сводилось к тому, что они даже на шаг не приблизились к Эрике.
Он откинулся на спинку стула и, издав усталый вздох, высоко вытянул руки над головой. Кэтрин, устроившаяся в кресле напротив него, зевнула, напомнив ему, что у них обоих был адски долгий день.
– Тебе бы поспать, – обратился он к ней, невинное предложение вызвало бурю эмоций внутри него, когда его разум мигом нарисовал Кэтрин в кровати с ее раскинутыми по подушке красивыми волосами. Сколько бы он ни пытался отвлечься, химия между ними продолжала нарастать. Что ж, придется попридержать лошадей и гореть на медленном огне. Ему нужно было сосредоточиться на поиске Эрики, и он прекрасно понимал, что хватит одного поцелуя с Кэтрин, способного вырвать ее из этой жуткой игры.
– Думаю, мне действительно пора ложиться, – довольно оживленным голосом согласилась Кэтрин, поднимаясь с кресла и избегая его взгляда. – Я займу комнату для гостей наверху, а ты можешь устроиться в хозяйской спальне.
– Значит, вместе не хочешь? – задал он провокационный вопрос, зная, что играет с огнем, но не в силах сопротивляться.
– Это плохая идея.
– Да неужели?
Его вопрос на какое-то мгновение завис между ними. Это было не всерьез сказано… или же он был абсолютно серьезен.
– Да, – наконец, ответила она.
Он почувствовал разочарование, которое быстро замаскировал, делая вид, что прочищает горло.
– Я останусь здесь. Мне и дивана хватит.
Последнее, чего он хотел, – это спать в комнате бабушке, где лежал тот чертов альбом. А еще он хотел держаться подальше от Кэтрин на случай, если вдруг передумает. Пол и потолок между ними – неплохая преграда.
