Текст книги "Счастье Феридэ"

Автор книги: Бадри Хаметдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Решено! Завтра я отправляюсь в Аладжакая проведать сиротский дом. Там, наверное, тяжело приходится без меня и Хайруллах-бея… Как нас любили дети… Теперь Аладжакая станет моей основной заботой. По крайней мере там я буду нужна.

Настало время упаковывать вещи. Хотя для начала неплохо было бы сходить на рынок и прикупить чего-нибудь для несчастных детей. К сожалению, дела… Допишу вечером.

* * *

Вот почти все и упаковано. Завтра утром онбаши отвезет меня в Аладжакая. А пока у меня есть последняя возможность побыть наедине со своим дневником.

Известие о моем отъезде всерьез расстроило бедную няню. Ей вновь предстояло остаться в доме за главную.

– Хоть бы еще недельку побыла, – взмолилась она. – Я уже так привыкла к тебе.

– Я ненадолго. Съезжу посмотрю, как там наш сиротский дом – все ли в порядке, и вернусь. Вот посмотрите, не пройдет и недели, как я уже буду тут.

– Ты будто непоседливая птичка, – успокаиваясь, проговорила старушка. – Никак угомониться не можешь.

– Чалыкушу, – подсказала я. Няня только головой покачала.

– Пойду я стряпать что-нибудь в дорогу, а то так голодная и уедешь. – Окончательно смирившись, она направилась на кухню.

Я вышла во двор и позвала онбаши. Из-за растущего неподалеку куста показалась его голова.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовался он.

– Да, мы едем в Аладжакая!

– Прямо сейчас? – растерялся обычно невозмутимый слуга.

– Завтра на рассвете.

– Ну, тогда я еще успею. – Голова садовника начала медленно погружаться в кусты.

– Но ты мне нужен, – попыталась я остановить его исчезновение. – Сейчас мы отправляемся на базар, и тебе необходимо запрячь коляску. У нас будет очень много покупок.

– Ох, – простонал онбаши, и на этот раз из-за куста показалась вся его фигура. – Может, это и к лучшему, а то засиделся я тут.

Черев полчаса коляска с некогда бравым возничим стояла у ворот.

Несмотря на то, что Кушадасы небольшой городок, на базаре в этот день было огромное количество людей. Около часа мы потратили на то, чтобы выбрать необходимое. Это были детские книги, игрушки, одежда. Вообще я вряд ли стала бы описывать эту поездку, если бы там со мной не случилось одно необыкновенное происшествие. А было все так. Я бродила вдоль рядов торговцев. Прихрамывая, за мной плелся онбаши. Остановившись у книготорговца, я принялась листать заинтересовавший меня учебник по географии. Рядом со мной промелькнула тень какого-то мужчины. Я не придала случайному прохожему никакого значения, но спустя мгновение, мне показались его очертания знакомыми. Повернувшись в сторону, куда пошел мужчина, я увидела исчезающего в толпе доктора Хуршид-бея. Могу поклясться – это был он.

– Хуршид-бей! – окликнула я. Доктор то ли не расслышал, то ли слишком спешил куда-то, но шаг его ускорился, и фигура окончательно растворилась в толпе. Я даже немного пробежала, пытаясь нагнать Хуршид-бея, но это оказалось бесполезным – доктора и след простыл. Когда я возвратилась на прежнее место, там меня ожидал онбаши.

– Я хотел было броситься за вами, – признался он, – но куда мне, инвалиду, угнаться за девчонкой.

– Вы знаете этого человека?

– За которым вы гнались?

– Да.

– Я здесь всех знаю. Но последнее время что-то глаза подводят. Он был далеко, и рассмотреть его я не смог. А как вы называли его имя?

– Хуршид-бей, доктор.

– Хуршид-бей… – повторил слуга и задумался. Немного погодя он решительно заявил: – Нет, это не из наших. Да и в окрестных селениях я не знаю такого.

– Может быть, в гости к кому-нибудь приехал.

– Из тех, кто часто гостит в наших краях, я тоже всех знаю.

– Что же ему здесь надо?

– Постойте, постойте, – прервал мои рассуждения садовник. – Где-то я слышал имя Хуршид… минуточку… Нет, не вспомню.

Онбаши виновато развел руками:

– Стар стал…

– Ничего, вспомните, – попыталась я утешить старика. – Это друг нашей семьи. Он живет в Измире и часто бывает в Стамбуле. Я лишь хотела поинтересоваться у него, как там мои домашние.

– Для друга слишком уж быстро он улепетывал, – заметил садовник. – Хотя не мое это дело…

Вот так и закончилось это необычное происшествие. Сейчас уже сумерки, а доктор все не выходит у меня из головы. Может быть, остаться и попытаться найти его? Нет, Чалыкушу не пристало менять свои планы. Тем более что это планы на новую жизнь.

Аладжакая, 15 июня

В Аладжакая меня встретили яркое солнце и легкий ветер. Онбаши что-то весело насвистывал, а я наслаждалась окрестностями. Высокие деревья, которые окружали усадьбу старого доктора, казалось, стали выше. Я не была здесь всего год, а как все неуловимо изменилось! Чем ближе мы подъезжали к дому, тем больше были видны следы запустения. Перед поездкой в Стамбул я наняла одну пожилую женщину Васфие, чтобы она присматривала за приютом. Каждый месяц я перечисляла определенную сумму на нужды детей, но как распоряжалась деньгами заведующая, я не представляла.

Нас в приюте не ждали. На стук колес выбежала растерянная Васфие-ханым.

– Какие гости! – воскликнула она.

– Добрый день, – приветствовала я женщину и сразу перешла к делу: – Что нового? Как поживаете?

– Феридэ-ханым, – засуетилась заведующая. – Пройдемте в дом, выпьем чаю, а то с дороги, наверное, устали.

– Да нет, давайте сначала посмотрим, как живут дети, – запротестовала я и решительно направилась на второй этаж, где спали и играли малыши.

Картина, которая открылась перед моими глазами, была удручающей. Год назад, когда я покидала Аладжакая, в сиротском приюте жило десять детей – пять мальчиков и пять девочек. У них были отдельные спальни, большая общая столовая, комната для занятий… Теперь, зайдя на второй этаж, я увидела много ребят разного возраста. Старшие девочки кормили малышей – некоторым было не больше года. Я растерянно оглянулась на заведующую.

– Почему столько детей?

Васфие вздохнула.

– Не хотела писать вам, Феридэ-ханым. Война, сирот много… Родители их – кто умер, кто погиб на фронте, а приют – единственный в округе. Вот и приходят сами… Жить-то им негде…

У меня па глаза навернулись слезы. Бедные малютки – первые жертвы войны. Чем им помочь?

Я огляделась и увидела малыша лет пяти, чем-то неуловимо похожего на Недждета. Он стоял рядом со столом и большими печальными глазами рассматривал меня. Я присела на корточки и взяла руки ребенка в свои.

– Как тебя зовут? – ласково спросила я у мальчика.

Ребенок продолжал смотреть на меня, не говоря ни слова.

– Это Мехмед. Он немой, – пояснила заведующая. – Никто не знает, чей это мальчик и откуда он взялся. Однажды в дождливый вечер кто-то робко постучался в двери. Я вышла на крыльцо и увидела малыша, дрожащего от холода. На все мои расспросы он не отвечал. Сначала я подумала, что ребенок не разговаривает, потому что испуган. Но прошло время, Мехмед обжился, а слова от него никто так и не услышал.

– А как же вы узнали, что мальчика зовут Мехмед?

– Мы сами дали ему такое имя. Надо бы показать малыша врачу, но, к сожалению, у меня просто нет времени съездить за доктором. Да и оставлять приют без присмотра не хочется…

Я удивленно спросила:

– Но ведь, кроме вас, в доме должны быть несколько слуг…

Женщина вздохнула.

– Феридэ-ханым, все давно разбежались: работы много, да и у каждого дома свои дела. Война все перевернула с ног на голову.

– А вы почему остались, Васфие?

– Я одинокая, у меня никого нет. Еще потому, что очень уж мне детей жалко. Что с ними будет, если я уйду?

Я прекрасно понимала Васфие. Мне очень хотелось подойти к женщине, обнять ее и поцеловать в морщинистую щеку. Но я сдержалась, потому что тогда мы бы вместе расплакались на глазах у детей, а этого никак нельзя было делать. Тут в приюте столько работы, что одних наших рук будет мало.

– А как вы одна справляетесь? – Я задала вопрос, который мучил меня давно.

– Старшие дети помогают. Они и воду носят, и убирают сами, да и обстирывают маленьких. – Заведующая кивнула в сторону девочек.

Передо мной стояли тоненькие подростки. Сквозь бледную кожу просвечивали синие вены, натруженные руки свисали вдоль тела, как плети. Да, рано у этих девушек окончилось детство. Я вспомнила свой пансионат, где у нас были прекрасные сытные завтраки, строгие воспитатели и учителя. Мысли наши витали где-то в облаках любви… Мы рассказывали друг дружке о своих поклонниках, о новых прочитанных романах, а эти несчастные дети засыпали каждый вечер с мыслью о куске хлеба.

Засучив рукава, я вместе с заведующей бросилась готовить еду. Продукты, которые я привезла, мы поделили на несколько частей, чтобы их хватило на более долгий срок. Целый день прошел в хлопотах, и только вечером я выкроила время, чтобы почитать детям сказку. Долго думала, какую выбрать, и в конце концов остановилась на «Золушке». Малыши уже лежали под одеялами и ждали меня. Я удобно устроилась на маленькой скамеечке и начала:

– Жил-был один почтенный и знатный человек. Первая жена его умерла, и он женился во второй раз, да на такой сварливой и высокомерной женщине, какой никто никогда и не видывал. У нее были две дочери, очень похожие на свою матушку и лицом, и умом, и характером. У мужа тоже была дочка, добрая, приветливая, милая – вся в покойную мать. А мать у нее была самая красивая и добрая женщина на свете…

Когда я перевернула последнюю страничку, в комнате стояла мертвая тишина. Сначала мне показалось, что малыши уснули. Но вдруг из дальнего угла раздался чей-то голос:

– Тетя, а вы скоро уезжаете?

В полумраке я не разглядела, который из малышей задал вопрос, но по тому, как остальные дети зашевелились и приподнялись из своих кроваток, поняла, что случилось что-то необычное. Подойдя к тому месту, откуда раздался голос, я немало удивилась, увидев Мехмеда. Как! Немой мальчик заговорил!.. Стараясь не испугать ребенка, я осторожно произнесла:

– Милый, тебе понравилась сказка?

Мальчик кивнул головой.

– Ты не хочешь, чтобы я уезжала?

– Нет.

Я отчетливо слышала это «нет». Не зная, можно ли расспрашивать мальчика, я просто пожелала детям спокойной ночи и вышла.

Утром меня разбудили восторженные крики Васфие. Она влетела ко мне в комнату и радостно сообщила:

– Феридэ-ханым, Мехмед заговорил!

Я спокойно приподнялась с постели и поинтересовалась:

– Васфие, а как это случилось?

– Я пришла звать малышей завтракать, а Мехмед спросил, не уехала ли ты…

– Для меня это не новость. Вчера вечером, когда я прочитала детям сказку, он задал мне тот же вопрос.

Заведующая восторженно всплеснула руками.

– Какое это счастье! Теперь мы узнаем, откуда он и где его родители. А мы-то считали малыша немым…

Быстро одевшись, я поспешила вслед за Васфие в столовую. Малыш ковырял ложкой кашу. Когда Мехмед увидел меня, то глаза его засветились. Мальчик бросился ко мне и обхватил ручонками мои ноги. Я взяла Мехмеда за руку и подвела обратно к тарелке. Покормив ребенка, я предложила ему конфеты, которые привезла из Кушадасы. Мальчик с удовольствием съел все. Только тогда я приступила к расспросам.

– Как тебя зовут?

Несмотря на его молчание, я не унималась:

– Мы называем тебя Мехмед, но это же твое ненастоящее имя?

Мальчик кивнул.

– Все в доме обрадовались, что ты заговорил. Это настоящий праздник. Но многие не слышали твоего голоса. Если не трудно, повтори еще раз то, что ты сказал вчера вечером и сегодня утром.

Ребенок насупился. Он заерзал на стуле и, по всей видимости, хотел убежать.

– Если ты желаешь уйти – иди. Я не буду тебя задерживать.

Малыш вскочил с места и как угорелый бросился на улицу. На пороге комнаты он остановился и громко выпалил:

– Меня зовут Ихсан…

Измир, 2 июля

У меня больше ничего не осталось. Мой дом в Кушадасы сгорел. Это поместье досталось Хайруллах-бею от дедушки в наследство. Оно простояло столько лет… А я не уберегла память покойного мужа. Хотя какая моя в этом вина? Говорят, что пожар начался внезапно. В тот день был сильный ветер, и дом вспыхнул, как спичка. Мне сообщила об этом старая няня. Благодарю Аллаха, что хоть она спаслась.

Я ездила на место пожара. От шикарной усадьбы остались одни обугленные головешки. Земля вокруг выжжена, пострадал даже сад. Теперь мне придется продать участок, но какую сумму за него предложат – вот вопрос. Остается надеяться на случай, ведь сейчас мне необходимы деньги…

Почему все сразу так навалилось? Мои хрупкие плечи больше не выдерживают таких испытаний. Я задаю себе этот вопрос, а сама думаю: «А может, это и к лучшему? Может, это начало новой жизни? Я свободна, молода, полна сил… Что еще надо для начала путешествия…»

Да, я решила отправиться на поиски Кямрана. Правда, необходимо уладить некоторые формальности с продажей земли, и я – вольная птица… Еще два месяца назад отправиться куда-то одной мне не представлялось возможным. Пугали трудности, связанные с дорогой, да и у меня был Недждет. Но мой малыш теперь не со мной. Я не держу обиды на тетушку Бесимэ. Ее можно понять. Неизвестно еще, как бы я поступила на ее месте…

Старая няня целыми днями плакала.

– Феридэ, – говорила она, – я думала, что умру в доме Хайруллах-бея. Куда мне теперь податься?

– Не волнуйтесь. Что-нибудь придумаем, – утешала я няню как могла. – О! У меня идея! Может быть, переедете в Аладжакая. Там сейчас сиротский приют – детей много. Ваша помощь будет не лишней.

Заохав, старушка поинтересовалась:

– А кто там главный?

Я поняла, что няня, которая чувствовала себя в сгоревшей усадьбе хозяйкой, немного боится.

– Не волнуйтесь. Заведующая очень хорошая женщина. Она из простой семьи, любит детей, а вашему приходу только обрадуется.

– Можно мне немного подумать, Феридэ-ханым? Конечно, в Аладжакая поехать хочется, но… А что будет с онбаши?

Мне стало весело. Я не раз слышала, что двое стариков симпатизировали друг другу. Теперь понятно, что удерживало няню долгие годы в Кушадасы!

– Онбаши отправится с вами, если захочет, конечно.

Няня радостно, как девочка, всплеснула сухонькими ручками.

– Тогда я собираю вещи немедленно, – вся засветилась она, но вдруг заскучала. – Какие вещи… Все сгорело…

Я достала деньги из сумочки и протянула старушке несколько бумажек:

– Возьмите и купите себе все необходимое.

– Нет, нет, – протестующе замахала руками женщина.

– Берите! – Мне пришлось засовывать ей деньги в карман силой.

Так я отправила двух стариков доживать свой век в Аладжакая. Пошли, Аллах, им счастья!

С продажей земли ничего не получается. Я решила обратиться за помощью к моему старому знакомому. До замужества несколько месяцев мне пришлось работать домашней учительницей французского в его доме. Решит-бей занимал высокий пост в министерстве и был ужасно некрасив. Увидев его в первый раз, я немного испугалась, но потом привыкла. У Решит-бея были две дочки. Старшая Ферхундэ – моя ровесница, очень похожая на отца, но с капризным характером. Младшая Сабахат, наоборот, – привлекательная и милая. Где теперь эти девушки? Наверное, вышли замуж, родили детей… Я помню, что именно в этом доме мне впервые сказали, что Кямран женился. Его покойная жена приходилась теткой Сабахат и Ферхундэ. Как-то вечером девушки рассматривали альбом с фотографиями родственников и показали мне снимок Кямрана. От них же я узнала и о состоявшейся свадьбе…

Хотя мои отношения с дочерьми Решит-бея складывались прекрасно, мне не нравилось место домашней учительницы. Во-первых, была огромная зависимость, во-вторых, я чувствовала себя прислугой в их доме. Поэтому при первой же возможности я распрощалась с этой семьей. Да, еще Решит-бей сватался ко мне… Но это долгая история.

Вот такого человека мне и приходилось просить о помощи.

Два года назад они жили в Каршияка. Огромный двухэтажный особняк стоял на берегу моря. Там мне отвели комнату на верхнем этаже. Из моего окна был виден весь залив. На противоположном берегу – вырастающий из холмов Измир. И сейчас, стоя в центре города, я глазами отыскала маленькую темную точку усадьбы Решит-бея. «Отсюда, насколько мне помнится, до Каршияка около часа езды», – подумала я и, наняв экипаж, отправилась искать бывшего хозяина.

Подъехать к особняку незаметно было очень трудно. Как только колеса застучали у ворот, из дома выглянула горничная. Под ее внимательным взглядом я поднялась по ступенькам.

– Хозяин никого не принимает, – сообщила девушка.

– Но мне очень нужно к нему попасть.

– Сомневаюсь, что он захочет вас видеть.

– Окажите мне услугу. Зайдите к хозяину и передайте, что приехала Феридэ-ханым, учительница французского.

В глазах горничной мелькнуло любопытство.

– Я попробую, – произнесла она и скрылась за дверью.

Через несколько минут девушка распахнула обе створки и удивленно сказала:

– Проходите, хозяин ждет вас.

Мне стало приятно, что Решит-бей не забыл меня.

Войдя в холл, я увидела, что здесь почти ничего не изменилось. В доме я жила с Мунисэ, моей приемной дочерью.

Воспоминания нахлынули на меня: «Вот по этим ступенькам девочка по утрам скатывалась кубарем и бежала во двор… Тут она любила сидеть и играть с куклами…»

– Добрый день, Феридэ.

Я вздрогнула, обернулась и не смогла сдержать удивления. Передо мною стоял Джемиль, сын Решит-бея. Вот его-то я и не ожидала увидеть. Этот уже немолодой человек был позором для своей семьи. Он целый год праздно проводил время в Европе и являлся в родное гнездо лишь за деньгами. Но больше двух месяцев Джемиль в Каршияка не выдерживал.

К сожалению, когда-то мне пришлось столкнуться с ним при очень неприятных обстоятельствах. Однажды вечером мужчина начал приставать ко мне на темной лестнице. Я с большим трудом от него отвязалась…

И вот теперь Джемиль с важным видом стоял посреди комнаты и разглядывал, меня.

– Добрый день! – поздоровалась я.

– Вот уж кого не ждал! Когда горничная мне доложила, я чуть не упал со стула. – Манера разговора Джемиля осталась прежней.

– Я, собственно, не к вам пришла…

– К кому же?

– К вашему отцу.

– К сожалению, не получится… Даже при всем желании.

– Решит-бей здесь больше не живет?

Джемиль с удивлением посмотрел на меня.

– Феридэ-ханым, вы давно не были в наших краях… Папа умер.

Я растерялась.

– Примите мои соболезнования…

На лице Джемиля появилась скорбь.

– Вы опоздали ровно на год.

Поднявшись с дивана, я сделала шаг в сторону дверей.

– Пожалуй, мне пора.

– И не думайте! Раз уж вы тут – приглашаю выпить со мной чаю…

Мне был неприятен этот разговор, и совершенно не хотелось пить чай с Джемилем. Еще мгновение, и я ушла бы, но тут мужчина язвительно заметил:

– Вы что, меня боитесь?

Кровь прилила к моим щекам.

– Я?! Нет, конечно.

– Тогда в чем дело? Давайте немного посидим, поболтаем… Вы мне расскажете про себя, а я о себе, о сестрах…

Предложение Джемиля показалось заманчивым.

– Только недолго, – неуверенно произнесла я.

Обрадовавшись, мужчина в улыбке сверкнул зубами.

– Договорились.

Я вслед за Джемилем прошла в столовую. Мы сели за знакомый круглый стол, и мужчина позвонил в колокольчик. Появившийся слуга держал в руках поднос с чайным сервизом. Он аккуратно расставил чашки и бесшумно исчез.

– Что вас интересует? – спросил Джемиль, поднося ко рту чашку.

– Расскажите о сестрах.

Мой собеседник потер виски кончиками пальцев.

– Старшая живет вместе со мной в этом доме, а младшая вышла замуж.

– Почему же вы не пригласили Ферхундэ за стол? Мне было бы приятно увидеть ее.

Джемиль смущенно замялся.

– Понимаете… сестра плохо себя чувствует.

Отставив чашку в сторону, я спросила:

– А что с ней такое?

– Да как вам сказать… Она немножко не в себе. С той поры, как убили на фронте ее жениха. – Джемиль вздохнул.

Я не смогла сдержать возгласа сочувствия:

– Бедная… а вы возили девушку к докторам?

Горько усмехнувшись, Джемиль пошутил:

– Разве я не похож на любящего братца…

– Ну, а все же?

– Врачи ничем не могут помочь. – В голосе мужчины я почувствовала печаль.

Немного помолчав, боясь задавать вопросы, я все-таки продолжила разговор:

– А Сабахат живет нормально?

– В общем-то да. Если по правде, то я подозреваю, что и она не очень-то счастлива.

Я чуть не поперхнулась.

– Что вы имеете в виду?

– Муж Сабахат беден. Мне кажется, что он женился на ее деньгах. По-моему, зять тратит богатства сестры в игорных заведениях…

Вдруг на середине слова Джемиль замолчал и прислушался. Откуда-то сверху доносились странные звуки, будто кто-то плакал. При появлении на пороге молчаливого слуги у мужчины переменилось выражение лица.

– Что, опять? – спросил Джемиль и, даже не извинившись, выбежал из столовой.

Прошло полчаса. Я уже собиралась уйти, но мне хотелось попрощаться с Джемилем. Как же он изменился! Я знала его как лентяя и транжиру, а сейчас передо мной стоял совершенно другой человек. Он нежно заботился о своих сестрах, и я впервые пожалела, что у меня нет старшего брата.

Джемиль тихо вошел в комнату и тут же опустился на стул.

Складки горечи обозначились на его лице. Не решаясь задавать вопросы, я молча сидела в углу дивана. Мужчина сосредоточенно смотрел в одну точку. Казалось, он совершенно забыл о моем присутствии. Если бы подо мной не скрипнули пружины, Джемиль так бы и просидел, не говоря ни одного слова.

– Простите, Феридэ, что оставил вас одну, – извинился он и, посмотрев мне в глаза, проговорил: – Вы ничего не спрашиваете?

Я пожала плечами:

– Я не любопытна. Если вы пожелаете, то расскажете обо всем сами.

– Меня всегда поражала ваша тактичность, – неожиданно мягко произнес Джемиль. – Еще во времена, когда вы учительствовали в нашем доме… И Ферхундэ была здорова…

Неожиданно мужчина схватился за голову.

– Феридэ, что мне делать? Я не могу смотреть, как умирает моя сестра!

Я прекрасно понимала Джемиля, так как сама однажды оказалась в подобной ситуации. Моя приемная дочь Мунисэ тяжело заболела, и как я ни старалась вытянуть девочку из цепких лап смерти, у меня ничего не получилось. Что можно посоветовать в таких случаях? Слова утешения и скорби покажутся немного не к месту – ведь Ферхундэ еще жива.

– Смиритесь, Джемиль, – выдохнула я, – и молитесь Аллаху.

Чистые глаза мужчины остановились на моем лице. Они походили на высохшие озера, на дне которых остались тина и ил.

– Я, наверное, запью, – протянул он.

– Это поможет Ферхундэ?

– Это поможет мне! – Сталь зазвенела в его голосе.

Я покачала головой:

– Сомневаюсь… А как воспримет это ваша больная сестра?

– Да она даже меня не узнает вот уже несколько месяцев! – зло выкрикнул Джемиль мне в лицо. – Врачи потеряли всякую надежду…

– Успокойтесь. У вас же останется Сабахат. – Я взяла руку мужчины и сжала его пальцы.

Этим прикосновением мне хотелось вернуть Джемиля к жизни, влить в него хотя бы часть своей силы. Затем спокойным ровным голосом я начала рассказывать ему о своих злоключениях: о том, как спустя месяц после свадьбы осталась без мужа; о сгоревшем доме; о смерти приемной дочери; о решении отправиться на поиски Кямрана…

Джемиль, вначале вяло сидевший рядом, постепенно оживился и с интересом слушал меня. Когда я произнесла последнюю фразу, мужчина вскочил на ноги и воскликнул:

– Да вас надо носить на руках! Вы себе цены не знаете!

Настал мой черед горько усмехнуться.

– Джемиль, пока это только слова… Мне нужно продать землю, чтобы было с чем отправиться на поиски мужа. Я хотела обратиться за помощью к вашему отцу, может, он бы порекомендовал покупателя, но, видимо, Аллах окончательно отвернулся от меня.

– Феридэ, какие формальности! Давайте я куплю у вас землю. – Полный желания помочь мне, мужчина едва не бросился в кабинет.

– Подождите, – растерялась я. – Возможно, вас не устроит место.

Джемиль замахал руками:

– Все меня устроит, ведь главное – помочь вам.

Я отрицательно покачала головой:

– Нет, так дела не решаются… Во всяком случае, не сию минуту. Давайте я завтра подъеду к вам с необходимыми бумагами, и мы оформим все документы.

– Договорились!

Почувствовав, что мой визит затягивается, я поднялась с дивана и направилась к двери. Джемиль проводил меня и на прощание сказал:

– Помните, Феридэ, что мы теперь компаньоны.

Трясясь в коляске, я вспоминала эту встречу.

Как горе меняет людей! Некоторые озлобляются, становятся невыносимыми. А бывший повеса, который проводил свободное время в ресторанах и на скачках, превратился в совершенно нормального человека – любящего, заботливого. Вот когда начинаешь понимать, сколько в жизни парадоксов.

Измир, 3 июля

Когда на следующий день я вновь посетила Каршияка, то застала там ужасную картину. Перед особняком стоял автомобиль. А вокруг суетились люди…

Я подъехала как раз в тот момент, когда из дома выносили Ферхундэ и укладывали на заднее сиденье машины. Джемиль шел рядом и, держа за руку сестру, тихо о чем-то говорил ей. Заботливо укрыв девушку, брат вскочил на место рядом с шофером, и автомобиль тронулся.

Они проехали рядом, обдав экипаж клубами пыли, и скрылись за поворотом. Судя по тому, что Джемиль забыл о нашей встрече, случилось что-то серьезное.

Соскочив с коляски, я подошла к уже знакомой горничной и поздоровалась. Та, сразу узнав меня, в ответ улыбнулась.

– Скажите, что случилось с вашей госпожой, – поинтересовалась я.

Девушка вздохнула:

– У нее снова припадок, да такой сильный, что пришлось отправить в больницу.

– А хозяин, Джемиль-бей?

– Поехал с ней… Доктор вообще боится, что Ферхундэ-ханым не протянет и недели.

«Да, значит, наша купля-продажа откладывается на неопределенный срок», – подумала я. Мне не оставалось ничего другого, как сесть в экипаж и уехать в Измир.

Гостиница, в которой я остановилась, встретила меня серыми сырыми стенами. И хотя на дворе стояло лето, в этом старинном помещении воздух был пропитан влагой.

В холле меня встретил портье.

– Ханым-эфенди, вас искал какой-то человек, – сообщил он.

От удивления у меня округлились глаза.

– Вы не перепутали?

– Если вас зовут Феридэ-ханым – тогда нет.

Кто же мог искать меня в Измире? Тем более в этой гостинице. Своего адреса я никому не оставляла. В раздумье, поднимаясь по лестнице, я вдруг подумала, что забыла спросить портье о неизвестном визитере. Но мне не хотелось возвращаться – усталость чувствовалась во всем теле. Открыв номер ключом, я в изнеможении упала на кровать. Полежав несколько минут, я решила спокойно взвесить и обдумать мое теперешнее положение. «Джемилю сейчас не до моих проблем – его сестра в тяжелом состоянии. Значит, придется искать других покупателей… Но с чего начать?»

Так и не придя к определенному решению, я незаметно заснула… Вдруг сквозь сон мне послышался осторожный стук в дверь. С трудом приоткрыв глаза, я ответила:

– Да-да, входите, не заперто.

Человек, который переступил порог моей комнаты, поразил своей необыкновенной внешностью. Поразил так, что сон как рукой сняло. У него были близко посаженные глаза, оттопыренные уши и трехдневная щетина. Со льстивой улыбкой незнакомец поклонился.

– Добрый день! – произнес он скрипучим голосом. Я попыталась подняться с постели, но мужчина замахал руками:

– Лежите, лежите, Феридэ-ханым.

– Откуда вы знаете мое имя? – От удивления я чуть не упала с кровати.

Незнакомец откашлялся.

– В моих интересах знать все о вас.

Не зная, что и подумать, я растерянно пробормотала:

– Неужели кто-то заинтересовался моей скромной персоной?

– Феридэ-ханым, я по поводу продажи вашей земли.

Я ожидала чего угодно, но только не такого известия.

– Что?

Мужчина, внимательно наблюдая за моей реакцией, продолжал:

– В этом деле я представляю одного человека, который не пожелал раскрыть свое имя.

– Продавать землю неизвестно кому? – Возмущению моему не было предела.

Мужчина потер затылок.

– Насколько мне известно, вам очень нужны деньги. Причем в короткий срок.

– Вы хорошо осведомлены о моих проблемах. – Мне не оставалось ничего другого, как признаться.

– А на какую сумму вы рассчитываете? – Глаза незнакомца хитро сверкнули.

В мою душу закрались сомнения – очень уж этот человек действовал напористо… Но что поделаешь, если уж решила отправиться на поиски мужа, то чем быстрее это произойдет, тем лучше.

– А что предлагает ваш хозяин? – поинтересовалась я.

Названная сумма показалась мне небольшой… Но что смыслит в финансах женщина!

– По рукам, – воспользовалась я жаргонным словом мужчин и предложила: – Может, вы сами оформите все бумаги?

– Завтра же все будет готово, Феридэ-ханым. – С этими уверениями мой посетитель удалился.

Когда за незнакомцем закрылась дверь, мне пришла в голову одна очень важная мысль: «Откуда и когда успел этот таинственный покупатель узнать о земле? И почему именно ее ему захотелось купить? Ведь обгорел почти весь участок».

На следующий день я тем не менее подписала документы и получила целый саквояж денег. Чувствовать себя богатой и независимой мне помогали аккуратно упакованные новые пачки банкнот. Уединившись в номере и перебирая их пальцами, я представляла путешествие на корабле в далекую Болгарию, встречу с Кямраном и многое другое. Внезапный стук в дверь прервал мои мечтания. «Кто же на этот раз решил посетить затворницу?» – подумала я и пригласила стучавшего зайти.

На пороге показался Джемиль. Даже не поздоровавшись, мужчина начал оправдываться:

– Извините, Феридэ, что подвел вас…

– Да не извиняйтесь, мне все известно.

– Откуда?

– Мне рассказали слуги, – объяснила я и добавила: – Ну, как Ферхундэ? Ей лучше?

Только сейчас я заметила, что буквально за несколько дней Джемиль очень изменился. Позавчера передо мной стоял подтянутый мужчина с золотыми искорками в глазах и мягкой улыбкой, а сегодня Джемиля было не узнать. Его красивое лицо было пепельно-серым. Неужели это тот гордый красавец мужчина, с которым я вновь познакомилась несколько дней назад. Самое удивительное было то, что этот человек, кроме своих проблем, находил время помогать другим.

– Как ваша сестра? – повторила вопрос я.

Горькая тень пробежала по лицу Джемиля.

– Очень плохо. Боюсь, что скоро на семейном кладбище прибавится еще один холмик… Но давайте лучше решать ваши проблемы с землей. Вам обязательно нужно ее продать? Может быть, я одолжу некоторую сумму под залог?

Я отрицательно покачала головой.

– Поздно, Джемиль. Земля уже принадлежит другому человеку, – махнула я рукой в сторону открытого саквояжа.

Только тут мужчина заметил множество упакованных купюр.

От растерянности он даже ничего не смог сказать. Только присвистнул.

– Вас я не хотела тревожить. Подвернулся покупатель и… – Я развела руками.

Мужчина лишь покачал головой.

– Это опрометчивый поступок с вашей стороны. Хотя бы сумма приличная?

– Сколько можно получить за обугленный кусок земли, который представлял ценность только для меня? – Нотки горечи пробивались в моем голосе.

– Вы не могли подождать меня? Я же юрист по образованию. По всем правилам представлял бы вашу сторону.

– Что сделано, то сделано. – Мне не хотелось огорчать Джемиля еще больше. Я понимала, что совершила две непростительные оплошности. Первую – продав неизвестно кому землю, тем более явно продешевив. А вторая – то, что сообщила об этом моему знакомому.