Текст книги "Счастье Феридэ"

Автор книги: Бадри Хаметдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Сдается мне, что не в маскараде тут дело…

Мне уже нечего было терять.

– Если даже и не в маскараде, все равно мне позарез нужна борода.

Хозяин театра снова расхохотался. От смеха он даже начал икать и всхлипывать.

– Вам?.. Борода?..

– Да, и усы тоже, – решительно заявила я.

Лукаво прищурившись, незнакомец спросил:

– Для маскарада?

Вся беседа пошла по второму кругу. Это было уже выше моих сил. Поэтому я, открыв сумочку, достала оттуда деньги.

– Сколько?

У директора затряслись руки и забегали глаза. Видимо, его театр переживал тяжелые времена.

– А сколько не жалко?

Это был уже деловой разговор. Я отсчитала несколько бумажек.

– Хватит?

Смущенно потупившись, мужчина взял деньги.

– Пойдемте в гримерную.

Мы долго плутали по каким-то лабиринтам, пока наконец хозяин театра не отворил нужную дверь. Я пришла в ужас от беспорядка, творящегося в этой комнате. Повсюду среди костюмов актеров валялись пустые бутылки, окурки и много разного мусора. Брезгливо поморщившись, я спросила:

– Это и есть гримерная?

Оскалив зубы, мужчина улыбнулся:

– Не нравится?

– Да нет же, я понимаю – творческий беспорядок…

Выудив из груды тряпья две бороды, директор протянул их мне:

– Вам какую – рыжую или черную?

Я задумалась.

– А можно русую? И, если не трудно, не такого жалкого вида.

Обиженно крякнув, хозяин театра снова стал рыться в каких-то ящиках.

Вдруг в углу кто-то зашевелился. Испуганно вскрикнув, я отскочила в сторону.

– Не бойтесь, – успокоил меня директор. – Это наш ведущий актер.

Разбросав одежду и декорации, под которыми он спал, актер наконец поднялся на ноги. Его словно стеклянные глаза уставились на меня. Это был высокий жгучий брюнет, который скорее всего играл роли первых любовников. Но мешки под глазами мешали воспринимать этот образ.

– О! Кто это? – Его грязный палец указал в мою сторону.

Не переставая рыться в тряпье, директор ответил:

– Это ко мне…

– Зачем? – не унимался актер.

– По делу.

Видимо, давно работая вместе, мужчины понимали друг друга с полуслова. Герой-любовник, взлохматив волосы, перевел взгляд на хозяина театра.

– У нас что-нибудь осталось после вчерашнего?

Директор, не отрываясь от поисков, протянул актеру одну бумажку из тех, что я ему дала.

– Спасибо, дорогой. – С этими словами герой-любовник выбежал за дверь.

Я не знала, что и подумать.

Наконец директор нашел подходящую бороду.

– Подойдет?

Согласно кивнув головой, я спросила:

– А этот, ваш ведущий актер, играет в спектаклях?

Обиженным голосом мужчина ответил:

– Да он – бог на сцене… Люди рыдают, глядя на его игру… Но это – когда он не пьет.

Я решительно ничего не понимала.

– Как же вы, зная его слабость, даете ему на бутылку?

Мудро подняв палец вверх, хозяин театра произнес:

– В этом заключается моя работа с людьми. Их надо чувствовать… Понимаете?

Я взяла бороду и усы, завернула их и уже собралась идти, как мужчина поинтересовался:

– А вы сможете сами загримироваться?

– Не знаю…

– Тогда возьмите в подарок от меня этот клей. Он чудесно будет держать усы и бороду на лице. Если кто-то попробует оторвать, то это удастся сделать с большим трудом.

Выбежав из театра, я со всех ног помчалась в порт. Мне повезло, что сразу же удалось поймать извозчика.

Ихсан стоял в глубине парка, подняв воротник пальто. Он оглядывался по сторонам и напоминал мелкого воришку, вышедшего на дело впервые.

Расплатившись с извозчиком, я подошла к майору.

– Где вы пропадали так долго? – взволнованно спросил офицер.

– В театре, – загадочно произнесла я.

Недоуменный взгляд Ихсана заставил меня рассмеяться.

Решив, что настало время все объяснить, я достала из сумочки сверток и приоткрыла его.

– Это – борода и усы. А это – клей. Давайте отойдем в безопасное место и попробуем преобразить ваш облик.

Майор всплеснул руками.

– Какая же вы молодец, Феридэ! Но даже не представляю, куда мы можем отправиться…

Я нетерпеливо топталась на месте.

– Решайте скорее. Неизвестно, сколько времени придется накладывать грим…

– Помните ту частную гостиницу «Нептун», где мы останавливались в первый раз?

С трудом припоминая ее, я кивнула.

– Это недалеко отсюда.

– Да, у меня с хозяйкой были прекрасные отношения. Я думаю, что она не откажет приютить нас на часок.

Все прошло так, как мы задумали. Хозяйка вспомнила нас, и Ихсану удалось договориться с ней насчет номера. Не знаю, что подумала эта женщина, когда протягивала нам ключи, но с ее лица не сходило лукавое выражение.

Оказавшись одни, мы сразу же приступили к накладыванию бороды и усов. Ихсан, как выяснилось, обладал талантом гримера. Он аккуратно наклеивал волосок к волоску, и через полчаса передо мной стоял уже совершенно другой человек. Борода и усы полностью закрыли шрам. Разглядывая себя в зеркале, Ихсан заметил:

– А мне, по-моему, неплохо. Приеду в Стамбул и отпущу себе бороду.

Я шутливо дернула его за волосы.

– Майор, вы сначала попадите в Турцию, а потом уже стройте планы…

Мы едва успели на пароход. Таможенники уже вовсю производили досмотр. Мои бумаги они разглядывали очень внимательно, но в конце концов пропустили. Видимо, знакомый Ихсана из Месемврии был в самом деле влиятельным лицом.

Настала очередь майора. Старший таможенник, взяв его паспорт, внимательно сверил лицо офицера с фотографией. Ихсан изо всех сил держал себя в руках. Лишь пальцы майора слегка подрагивали, выдавая скрытое волнение.

Проверяющий уже было протянул нам наши билеты, как вдруг один из коллег, что-то зашептал старшему таможеннику на ухо. «Вот и все». – В груди у меня как будто оборвалась натянутая струна.

– На минуточку задержитесь, – вежливо попросил Ихсана проверяющий.

Майор сделал удивленное лицо.

– У меня что-то не в порядке?

Ни слова не говоря, таможенник обратился к своему помощнику:

– Найдите мне капитана.

Нас проверяли последними, поэтому на палубе, кроме нескольких человек из команды, никого не было. В голове у меня застучали молоточки. Казалось, что еще мгновение неизвестности, и я потеряю сознание.

Наконец подошел недовольный капитан.

– В чем дело? – поинтересовался он.

Таможенник, указывая на Ихсана, попросил:

– Вот этот молодой мужчина – племянник моего друга паши. В билетах у него значится каюта второго класса. Но я хочу, чтобы он доплыл до Стамбула с комфортом. У вас найдется лишний люкс?

Оглядывая нас с ног до головы, капитан медленно проговорил:

– Ладно, что-нибудь придумаем…

Таможенник, отдавая паспорт и билеты Ихсану, улыбнулся:

– Передавайте привет дяде.

– От кого? – поинтересовался майор.

– Да он меня, думаю, не вспомнит. Мы вместе с ним воевали. Если бы не мой помощник, то я бы вас и не признал…

Ихсан, пожимая ему руку, улыбнулся.

– В таком случае мы плыли бы в каюте второго класса…

Только сейчас я могу спокойно предаться своим мыслям. Майор курит на палубе и дает мне возможность побыть одной. Через несколько часов я увижу Кямрана. Какой будет наша встреча? Главное – надо найти подходящие слова, чтобы переубедить мужа. Хотя мне почему-то кажется, что Кямран мне поверит. Я расскажу ему про все свои приключения и объясню, что если бы не майор, то наша встреча вряд ли бы состоялась…

– Не помешал? – В дверь каюты просунулась голова Ихсана.

Он наконец-то оторвал бороду и возвратил свой прежний облик.

– Нет, конечно, – ответила я. – Заходите.

– Феридэ, куда вы сразу поедете?

Я недоуменно посмотрела на майора.

– К себе домой…

– Хотите, я буду сопровождать вас?

– Нет, спасибо. А то еще, чего доброго, мой муж поверит сплетням, – шутливо произнесла я.

Неожиданно офицер сжал мою руку.

– Феридэ, только не подумайте, что я на что-либо рассчитываю… Но мне кажется, что дело обстоит гораздо серьезнее…

Слова Ихсана меня неприятно поразили. Почему он влезает в нашу с Кямраном жизнь? Какое он имеет на это право?

– А я уверена, что, как только появлюсь на пороге дома и увижу глаза моего мужа, то даже не понадобятся и слова, – твердо произнесла я и высвободила руку.

Вздохнув, Ихсан прошелся по каюте.

– На всякий случай я оставлю вам адрес гостиницы, где собираюсь пожить несколько дней.

Я отрицательно замотала головой:

– Нет, Ихсан, не надо. Хотя, возможно, мы с мужем заедем к вам. Вы же не против познакомиться с Кямраном?

– Если вы настаиваете… Но, честно говоря, я предпочитаю держаться от вашего мужа на расстоянии, – побледнев, проговорил майор.

«Ох уж эти мужчины, – подумала я. – Один верит каждому плохому слову обо мне, второй, наоборот, боготворит, а третий…»

– Ихсан, а здорово нам удалось убежать от болгарской полиции, – перевела я разговор на другую тему. – Честно говоря, я поверила в это лишь тогда, когда увидела в иллюминаторе открытое море.

– А мне, – поддержал майор, – все казалось, что в последнюю минуту перед отплытием появится князь Орлов и, указывая на меня пальцем, закричит: «Вот он – убийца! Держите его!»

Слушая Ихсана, я расхохоталась.

– Вот таким вы мне больше нравитесь. Кстати, майор, в вас умер талантливый актер…

Мы веселились все оставшиеся часы. Когда вдали показались огни Стамбула, офицер, обхватав голову руками, произнес:

– Неужели это все?!

– Глупый, – утешила я, – все еще впереди… Вы женитесь, я познакомлю вас с Кямраном, и мы будем семьями ходить друг к другу в гости…

Ихсан отвернулся, и мне показалось, что он тайком утирает слезы. Или это были капельки соленой воды, которая брызгами оседала на наших лицах…

Стамбул, 9 декабря

В порту нас никто не встречал. Но это было неудивительно: ведь телеграммы мы никому не давали.

– Майор, найдите мне экипаж, – попросила я.

Через минуту Ихсан уже подсаживал меня в коляску и, торопливо целуя в щеку, говорил:

– Вот мой адрес. Приходите в любом случае.

Я сказала извозчику, куда ехать, и мы тронулись. Высунувшись из экипажа, я помахала рукой майору. Офицер одиноко стоял на пристани, и ветер развевал его светлые волосы.

Чем ближе мы подъезжали к дому, тем больше и больше я волновалась. Как встретят меня родные?

Когда экипаж выехал на знакомую улицу, всю мою решимость как рукой сняло. Но отступать было поздно – мы уже стояли рядом с усадьбой.

Отпустив извозчика, я толкнула знакомую калитку и оказалась на дорожке, ведущей к дому. Сколько раз я, не задумываясь, проделывала это и, быстро пробежав по саду, открывала входную дверь. Теперь мне, чтобы войти, нужно было позвонить.

Колокольчик робко звякнул, и за дверью послышались шаги.

Я молила Аллаха, чтобы это оказался Кямран. Дальше все происходило, как во сне. Створки двери открылись, и перед моими глазами предстал муж. Не так мне представлялась наша первая встреча после долгой разлуки. Мужчина, не двигаясь, отчужденно смотрел на меня, казалось, не узнавая.

– Здравствуй, любимый, – немного уставшим голосом произнесла я.

Холодные зеленые глаза Кямрана не выражали никаких чувств.

– Можно мне пройти? – Я сделала шаг в его сторону.

Однако мой муж не выказал радости и желания пропустить меня в дом.

– Это же я, Кямран. – Я почувствовала, что нервная дрожь пробирает меня до костей.

Наконец мужчина заговорил:

– Феридэ, почему ты вернулась ко мне?

Я растерялась.

– Как почему? А куда я должна была вернуться?

– Тебя бросил твой военный? – В голосе Кямрана послышалась ирония.

Кровь прилила к моему лицу.

– Какой военный?

Презрительно скривившись, мой муж продолжал:

– С которым ты, забыв стыд и приличия, укатила в Болгарию.

Слезы брызнули из моих глаз. Ничего не понимая, я опустилась на ступеньки. В глубине души я надеялась, что сейчас Кямран наклонится надо мной и начнет утешать… Но звук закрываемой двери разорвал мое сердце на части.

Чувство стыда, унижения, презрения к самой себе нахлынуло волной на мою душу. Я столько времени искала его, мучилась, страдала, а он все перечеркнул одним жестом.

«Но может быть, Кямрана ввели в заблуждение!» – хватаясь за эту мысль, как за спасательный круг, я решила вновь попробовать поговорить с мужем.

На этот раз дверь мне открыла Неджмие. Увидев меня, она от неожиданности даже икнула.

– Можно Кямрана? – смахивая слезы, попросила я.

Золовка закусила нижнюю губу. Я увидела, что в ее глазах появились злые желтые огоньки.

– Ты, случайно, не ошиблась адресом? Или Ихсан вышвырнул тебя за порог?

Собрав в кулак всю силу воли, я решила промолчать.

Неджмие, как сорвавшаяся с цепи собака, не унималась. Даже ее голос напоминал мне лай.

– А ты, дрянная кошка, приползла обратно к нашим дверям, надеясь, что мой мягкотелый братишка тебя простит.

Я закрыла уши руками, но молодая женщина кричала так громко, что это не помогало.

– Но он не выйдет! Кямран уже не такой дурак, каким был раньше…

– Слушай, помолчи, пожалуйста, – тихо попросила я. – Позови моего мужа.

Неджмие захлебнулась от возмущения.

– Он тебе не муж. Вы в разводе!

Мне все стало понятно. Ни слова не говоря, я отвернулась и побрела назад к калитке. Я слышала, что Неджмие все еще бросает мне в спину оскорбления:

– Потаскуха, иди к своему майору! Здесь тебе не место…

За несколько часов я из молодой, полной надежд женщины превратилась в умирающую старуху. Нет, мое лицо и тело не изменились, но все, что было мне дорого, в один момент исчезло. А я-то надеялась своей любовью образумить Кямрана. Я жила этим, но теперь все кончено. Казалось, что единственной отрадой для меня была смерть.

Вдруг я заметила, что сжимаю в руке вместе с платком клочок бумаги. Развернув его, я прочитала адрес майора. Но если сейчас я отправлюсь к нему, то мой муж меня точно никогда не простит. Однако мне была нужна поддержка Ихсана. Именно его. Офицер остановился в самой лучшей гостинице Стамбула. Я подошла к портье и спросила:

– Скажите, военный из десятого номера у себя?

Служащий, даже не глянув на меня, ответил:

– Нет, он вышел.

– А можно я подожду майора в номере?

Удивленно подняв брови, портье произнес:

– Понимаете, ханым-эфенди, Ихсан-бей не предупредил о вашем визите. Если я вас пропущу, ему это может не понравиться.

Я нерешительно проговорила:

– Так что же мне делать? Не могу же я ждать майора в холле?

Услужливый портье вежливо поклонился.

– К сожалению, ничем не могу помочь.

Как затравленный зверек, я прошлась несколько раз по коридору. Нервы мои были на взводе, а силы на пределе.

Через час я снова решилась потревожить служащего.

– Извините, а Ихсан не говорил, куда пошел?

Портье долго смотрел на меня, не узнавая.

– Ах, это опять вы! По-моему, майор поехал в гости к своей сестре.

Почему я не захотела ждать офицера в гостинице, а решила поехать к Нериме, для меня загадка. Наверное, из-за потрясений мой разум помутился. Свой путь до ее дома я совершенно не помнила. У меня была одна цель, к которой я неслась сломя голову.

В тот вечер шел проливной дождь, и я промокла до нитки. Я решила подождать Ихсана на улице. Мимо проходили какие-то люди. Очевидно, в доме советника был вечер. Наконец появился долгожданный офицер. Я слышала, как он на крыльце прощался с сестрой и тетушкой.

– Заходи еще, Ихсан, – предлагала Нериме.

– Нет, скорее всего я завтра уеду.

Насвистывая какую-то песенку, офицер прошел мимо меня. И тут я тихо позвала:

– Ихсан!

Майор вздрогнул и повернул голову в мою сторону. Вглядевшись в темноту, но, очевидно, ничего не заметив, мужчина двинулся дальше.

– Ихсан!

– Феридэ? – вопросительно проговорил майор.

Я сделала шаг вперед.

– О Аллах! – Ихсан бросился ко мне и обнял.

Я сквозь одежду ощутила, как сильно бьется его сердце.

– Вы вся мокрая, – заметил майор и потянул меня к экипажу.

В темноте коляски я прижалась к моему другу и дала волю слезам.

– Перестаньте, ведь я с вами, – утешал меня офицер, как маленькую.

– Представляете, он закрыл передо мной дверь. – Я никак не могла успокоиться.

– Не волнуйтесь, он еще пожалеет об этом…

Подняв заплаканное лицо, я с надеждой спросила:

– Вы так думаете?

Горько усмехнувшись, Ихсан ответил:

– Я уверен в этом… Такие женщины, как вы, Феридэ, редкость…

Ихсан снял мне номер в той же гостинице. Он до поздней ночи просидел в моей комнате. Я боялась остаться одна и поэтому настояла, чтобы майор перенес свою подушку и одеяло ко мне.

Вначале я никак не могла успокоиться, но мягкий голос офицера сделал свое дело. Постепенно наш разговор перешел с моих переживаний на более глубокие вещи.

– Скажите, Ихсан, что вы вкладываете в понятие любовь? – спросила я.

Офицер посмотрел на меня серьезным и долгим взглядом.

– Любовь – это иллюзия. Человек, отдавшийся этому чувству, перестает быть самим собой…

Не зная, что ответить на это, я молчала. Ихсан подошел ко мне и потрогал рукой мой лоб.

– Феридэ, да у вас жар! Немедленно ложитесь в постель.

Я отрицательно покачала головой:

– Но я себя нормально чувствую. Меня лишь немного знобит…

– Без разговоров! Если уж вы пришли ко мне, так будьте добры слушаться, – произнес майор непривычно строгим голосом.

На следующий день Ихсан вызвал врача. Это был старенький опытный доктор. Он долго выслушивал меня, пока наконец не изрек:

– Ничего страшного – обычная простуда. Но необходим постельный режим.

В глубине души я была рада такому диагнозу. Я впала в апатичное состояние, и мне не хотелось никуда выходить. Майор изо всех сил старался расшевелить меня, но все было бесполезно.

– Более трудной больной я никогда не видел, – с грустью в голосе заметил он. – Вы ничего не просите, ни на что не жалуетесь, но на моих глазах угасаете как свеча…

– Оставьте меня, – произнесла я и отвернулась к стене.

Я услышала, как Ихсан вышел из номера. Отсутствовал он не долго. Наконец скрипнула дверь, и мой друг воскликнул:

– Феридэ!

Я обернулась на его голос и ахнула – посреди комнаты стояла огромная корзина темно-красных роз.

– Спасибо, но, глядя на эти цветы, мне становится еще больнее…

– Почему, милая?

– Вскоре после нашей свадьбы Кямран подарил мне такие же…

Говоря эти слова, я меньше всего хотела обидеть Ихсана. Но, видимо, все, что в тот день вылетало из моих уст, майор принимал близко к сердцу.

– Да перестаньте вы вспоминать этого никчемного человека… Если бы вы были моей женой, то я верил бы только вам, а не грязным сплетням.

– Не осуждайте его, – попросила я, – он несчастный человек. Я знаю, Кямран мучается… Он любит меня, но что-то ему мешает сказать об этом…

Майор посмотрел на меня с состраданием.

– Бедная Чалыкушу. Наивная девочка…

Стамбул, 11 декабря

Сегодня произошло еще одно важное событие, после которого я поняла, что разбитую чашку не склеишь.

Ихсан вышел за покупками, наказав мне не подниматься с постели, а в случае чего вызывать горничную. Неожиданно прислуга появилась на пороге, хотя я и не нажимала кнопку звонка.

– Феридэ-ханым, – вежливо обратилась ко мне девушка, – вас спрашивает какая-то пожилая ханым.

– Меня?

Горничная недоуменно продолжала:

– Она просит разрешения навестить вас. Я объяснила, что вы больны, но она лишь просила сказать ее имя…

– Продолжай. – Нервы мои натянулись до предела.

– Бесимэ-ханым. По-моему, так…

Я в волнении приподнялась на кровати.

– Сейчас же зови. Хотя нет. Сначала подай мне зеркало.

Прислуга протянула мне требуемый предмет с туалетного столика и поинтересовалась:

– А кто она, эта Бесимэ?

Девушка была очень молода и неопытна. Да и работала она горничной совсем недавно, судя по ее чрезмерному любопытству. В другое время я бы сделала ей замечание, но приход свекрови взволновал меня и обрадовал. Поэтому я мягко ответила горничной:

– Моя тетка.

Когда у двери раздались знакомые шаги, я в накинутом халате уже сидела в кресле. Бесимэ, переступив порог, поздоровалась:

– Здравствуй, Феридэ.

По первой фразе свекрови я поняла, что зря питала иллюзии.

– Добрый день. Садитесь, пожалуйста. – Я привстала, желая подать тетке стул.

– Нет-нет. Сиди, – знакомым жестом остановила меня свекровь.

Мы не отрывали глаз друг от друга. Не помню, кто первый прервал молчание, кажется, я.

– Как ваше здоровье?

– Спасибо, лучше. Сердце пошаливает, но пока держусь… Феридэ, не хочу откладывать наш разговор в долгий ящик. Начну с того, что буду тебя просить об одной услуге.

– Я с удовольствием окажу вам ее.

Бесимэ тяжело вздохнула.

– Я знаю, что твой новый муж, назовем его так, богат…

– Тетушка, и вы туда же? Ихсан – мой друг, не больше.

Свекровь, казалось, пропустила мои слова мимо ушей.

– Феридэ, – продолжала она, – уезжай из Стамбула, прошу тебя. После того как вы с Кямраном снова встретились, мой сын сам не свой. Он мучается, страдает, а мое сердце болит за него.

Я от неожиданности приподнялась с кресла. Неужели Кямрану так же плохо, как и мне?

– Тетушка, неужели и вы верите этим грязным сплетням? Я верна вашему сыну и, хотя мы в разводе, считаю Кямрана своим единственным мужем.

Мне показалось, что в глазах Бесимэ мелькнуло сомнение, но тут же погасло.

– Я не буду с тобой ругаться, как Неджмие, но пойми меня правильно… Уезжай! Ради Кямрана, ради Недждета, ради нашего благополучия.

Бесимэ поднялась с места, показывая этим, что разговор окончен.

– Значит, вы приходили только для этого… – Мои глаза наполнились слезами. – Тетушка, последний вопрос о Недждете – как он?

Суровое выражение лица свекрови немного смягчилось.

– Растет… Ну, до свидания.

Бесимэ открыла дверь, чтобы выйти, и на пороге столкнулась с майором. Ихсан держал в руках свертки с покупками, но, как вежливый человек, отступил в сторону. Тетушка смерила офицера взглядом с ног до головы и слегка кивнула.

– Для чего она приходила? – осторожно спросил майор, когда мы остались одни.

– Переживает за своего сына…

– В смысле?

– Просит меня покинуть Стамбул, – пояснила я.

Офицер пожал плечами:

– Что это изменит? Ну а что вы решили?

Я перевела дыхание.

– Наверное, мне придется выполнить ее просьбу.

Ихсан задумчиво посмотрел в окно. На город наползали сумерки.

– Конечно, это не самый подходящий момент, но… Феридэ, выходите за меня замуж… Не торопитесь с отказом… Я не требую вашего немедленного ответа, но хочу, чтобы вы знали – я всегда буду любить вас и надеяться.

Перед моими глазами пронеслась вся моя жизнь, начиная с самого детства. Всегда я верила людям и старалась найти в них самые лучшие черты, а плохие поступки оправдывала. Во всяком случае, мне хотелось так делать. Да, Ихсан был моим самым близким другом с того времени, когда мы встретились в Стамбуле.

В моей жизни случались моменты, которые при всем желании трудно объяснить. И сейчас я, как ни стараюсь разобраться в себе, не могу. Кямран меня отверг, но горечь утраты не давит мою душу. Мне, скорее, обидно за него – за мужа… Бывшего мужа. Чтобы совесть не мучила меня, надо пройти этот путь до конца. Как только я выздоровлю, я отыщу Кямрана и попробую снова поговорить с ним. Только тогда я подумаю над предложением майора…

Ихсан взял мою руку и слегка пожал пальцы.

– У вас, по-моему, нормальная температура! – радостно воскликнул он.

– Это оттого, что я приняла очень важное решение.

Стамбул, декабрь

Уже несколько дней, как я никак не могу выполнить свой план. Я решила поговорить с Кямраном у него на службе. Он работал в Министерстве иностранных дел в консульском отделе.

Заранее записавшись на прием, я целое утро готовилась к этой встрече. Мне хотелось хорошо выглядеть, чтобы не вызывать жалости у Кямрана. Поэтому я особенно тщательно выбирала платье. В последнюю минуту перед уходом у меня появилась замечательная идея…

Встреча в отделе была назначена на одиннадцать тридцать. Ровно в это время я распахнула дверь кабинета бывшего мужа. Кямран сидел за столом и что-то писал. Он не мог узнать меня из-за плотной чадры.

– Садитесь и рассказывайте, что привело вас ко мне. – Мужчина указал рукой на стул.

Я молча присела и откашлялась. Но и сейчас мой бывший муж не узнавал меня.

– У нас немного времени, приема ждут другие люди. Не задерживайте их, пожалуйста…

Мои глаза затуманили слезы. Хорошо, что я догадалась надеть двойную чадру…

– Несколько месяцев назад мой муж отправился в зарубежную поездку. Корабль, на котором он плыл, потерпел крушение, и мне сообщили о смерти любимого…

Кямран заинтересованно посмотрел мне в лицо. Если он о чем-либо и догадался, то не подавал вида.

– Но я не поверила этому, а, не надеясь на официальную помощь, отправилась искать мужа сама…

Прошли отведенные мне минуты, я рассказывала, но Кямран не перебивал меня. Конечно, он все понял. Это было заметно по выражению его лица. Закончив историю своих приключений, я добавила:

– Теперь, Кямран, ты знаешь все. Суди сам – виновата я перед тобой или нет. И можно ли обвинять меня в таком страшном грехе.

Минуты тянулись так долго, что показались мне вечностью. Я с нетерпением ждала ответа мужа. А он, как абсолютно посторонний человек, вдруг привстал и, указывая мне на дверь, официальным голосом проговорил:

– Не представляю, чем я могу вам помочь…

Приехав в гостиницу, я сразу же бросилась в номер Ихсана. Мне не пришлось даже стучаться – дверь была приоткрыта. Майор сидел в кресле и читал газету. Увидев мое взволнованное лицо, он приподнялся.

– Что опять случилось?

Я обняла офицера за шею и тихо прошептала ему на ухо:

– Да, я согласна…

Поняв меня с полуслова, Ихсан остолбенел.

– Я ждал этого всю жизнь. Но почему вы плачете?

– От счастья.

Аладжакая, январь

Прошел месяц. За это время произошло много важных для меня событий. Чтобы отдохнуть от шумного города, я решила съездить в Аладжакая – навестить сиротский приют. Тем более я обещала показать эти места Ихсану.

– Ты не представляешь, как там красиво: зима напоминает весну, а скалистые холмы меняют цвет в зависимости от погоды…

Ихсан, не отрываясь, смотрел мне в лицо.

– Вы так преображаетесь, когда говорите об этих местах. Наверное, они вам очень дороги.

Я мечтательно повела бровями.

– Это поместье моего покойного мужа Хайруллах-бея. Вы же его должны помнить, ведь доктор спас вам жизнь…

Напоминание о войне подействовало на майора угнетающе. Он потер свой шрам и задумчиво проговорил:

– Нам надо отдохнуть… Отправляемся немедленно.

Я не предупреждала никого о своем приезде. Когда впереди показалась Аладжакая, сердце мое начало гулко биться.

– Вот эти прекрасные места, – взмахнула я рукой.

На лице Ихсана отразилось восхищение.

– Теперь я понимаю ваши чувства, Феридэ Я сам вырос в небольших провинциальных городках…

– Но это совсем иное… Здесь мы можем слиться с природой, полностью отдаться ей… Вот и наша усадьба…

Навстречу нам из дома вышел онбаши. Недоумение на его лице сменилось радостью.

– О! Наша Феридэ-ханым пожаловала, – всплеснул он руками, – то-то я думаю, что сегодня мне утром в окошко птичка клювом постучала. Я говорю няне: «Это к приезду», а она: «Кто к нам пожалует в такую глушь…»

Тут онбаши увидел Ихсана. Смерив его недоверчивым взглядом, старик спросил:

– И ваш муж наконец-то приехал навестить нас? А то за столько времени даже не поинтересовался…

Смеясь, я объяснила:

– Это не Кямран, онбаши, а мой друг Ихсан-бей.

На лице старика отразилось любопытство.

– Друг? А я слышал, что ваш муж нашелся…

Не желая вдаваться в объяснения, я проговорила:

– Да, он оказался живым и здоровым.

Поняв по моему виду, что затронул запретную тему, старик перевел разговор на другое:

– А что это мы тут стоим? Проходите скорее в дом.

Мне показалось, что Ихсан немного обиделся на меня за то, как я представила его. Мне не оставалось ничего другого, как виновато объяснить:

– Не хотелось так сразу, на пороге, объявлять о нашей женитьбе. Это важное дело. И лучше всего рассказать об этом вечером за чаем.

– Делайте, как считаете нужным. Они ведь ваши знакомые… – сдержанно сказал майор.

Навстречу нам засеменила старая няня. Я, поцеловав ее в морщинистые щеки, спросила:

– Ну, как вы поживаете, милая дады^[9]?

Няня так и засветилась радостью.

– Феридэ, детка, уж не думала свидеться с тобой, а с твоим мужем и подавно, – пролепетала няня и, обращаясь к офицеру, спросила: – А вы ведь впервые в Аладжакая, Кямран-бей?

Ихсан побледнел. Чтобы выйти из затруднительного положения, я примирительно произнесла:

– Это не Кямран.

Старушка смешалась.

– Это мой самый лучший друг Ихсан. Ему я обязана жизнью, ведь именно он отправился со мной в Болгарию.

Няня сообразила, что допустила оплошность.

– Простите, Ихсан-бей, что я вас сразу не признала. Ведь это вы лечились у покойного Хайруллах-бея несколько лет назад.

– Да, – грустно ответил майор.

– Старая совсем стала, – извиняющимся тоном проговорила седоволосая женщина, – глаза не те, да и память…

Подошедший онбаши возразил:

– Уж на память не жалуйся… Вчера я целый день искал сбрую для коня, а старуха мгновенно вспомнила, где она лежит…

Все рассмеялись.

– А почему не слышно детей и не видно заведующей? – удивленно оглядываясь, спросила я.

– Сегодня хорошая погода, – ответил онбаши, – и они отправились прогуляться по холмам. Заведующая обещала рассказать ребятишкам о природе.

– А как поживает Ихсан? – Мне почему-то вспомнился светлокудрый малыш.

Старик восхищенно крякнул:

– Разбойник!

Старушка, переведя взгляд на Ихсана, заметила:

– Вам надо непременно увидеть этого мальчика. Вы любите детей?

– Очень. – И улыбка осветила до этого мрачное лицо майора. – Особенно мальчиков.

Онбаши продолжал:

– Этот Ихсан – мой любимец. Мы вместе с ним работаем и в саду, и в конюшне…

– А его родные так и не объявились? – поинтересовалась я.

Тяжело вздохнув, няня пробормотала:

– Где ж они объявятся…

– А как остальные дети? Не болеют?

– Нет, все здоровы… И учатся с удовольствием…

Не успела няня рассказать об этом поподробнее, как за воротами раздались взволнованные голоса детей. Очевидно, малыши увидели наш экипаж и потому удивленно кричали.

Калитка распахнулась, и во двор, как наседка с цыплятами, вошла заведующая. Сначала она заметила Ихсана, стоявшего ближе всех. Взгляд заведующей приобрел настороженное выражение.

– Это я, – пришлось подать мне голос.

Лицо женщины мгновенно переменилось.

– Какие гости! А я, увидев этого господина, испугалась. Думала, снова из Министерства образования пожаловали.

Я заметила, как няня и онбаши опустили головы.

– Что случилось? – вопросительно посмотрела я на них.

Заведующая смущенно проговорила:

– Да тут приезжали чиновники месяц назад, посмотрели наш приют и остались недовольны условиями. Говорят – надо закрывать…

Мы с Ихсаном переглянулись.

– Мне знакомы их методы работы, – скептично улыбнулся майор. – Много шума и видимость деятельности…

– Что можно предпринять в этой ситуации? – взволнованно поинтересовалась я.

– Не волнуйтесь, Феридэ, я попрошу дядю, а он договорится с этими умниками.

Все облегченно вздохнули и сразу оживились. Заведующая, поймав за руку пробегавшего мимо малыша, проговорила:

– Феридэ-ханым, узнаете Ихсана?

Мальчиком сразу же завладел майор. Он присел на корточки и протянул ребенку шоколадку.

– Привет, тезка!

Недоверчиво взяв подарок, ребенок насупился.