Текст книги "Счастье Феридэ"

Автор книги: Бадри Хаметдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Но студент, не обращая совершенно никакого внимания на его реплики, принялся внимательно рассматривать покидающих пароход людей. Неожиданно глаза рыжего радостно сверкнули. Заметив это, майор вновь переключился на пароход. Все пассажиры уже вышли, и по совершенно пустому трапу спускалась лишь закутанная в лохмотья женщина с ребенком на руках. «Ах вот что тебя заинтересовало! – догадался Ихсан и про себя выругался: – Я, значит, не подхожу! Ну и мерзавец же ты, рыжий!»

– А меня вот никто не встречает… – сделав затяжку и выпустив дым кольцом, протянул офицер, намереваясь возвратиться к прерванной теме.

Однако начатая фраза так и повисла в воздухе. Студента уже не было на прежнем месте. Он, широко размахивая тонкими костлявыми руками, шел рядом с женщиной и о чем-то говорил. Складывалось даже такое впечатление, что именно ее парень и дожидался весь этот день. Женщина, как бы соглашаясь, время от времени кивала головой, при этом посматривая на укутанного в ветхое одеяло ребенка. Студент, продолжая болтать, незаметно для своей попутчицы поднял руку и, словно подзывая к себе кого-то, призывно помахал. Коляска, стоявшая на краю площади, тронулась с места…

Ихсан растерянно посмотрел на инвалида. Тот лишь пожал плечами. Их заранее продуманный и просчитанный до мелочей план явно провалился. Офицеру не оставалось ничего другого, как быть лишь свидетелем дальнейших событий.

Тем временем коляска подкатила к студенту и нищенке. Женщина, передав парню ребенка, залезла в коляску, но потом вдруг непонятно почему вылезла оттуда и, забрав назад своего младенца, поспешила прочь. Рыжий бросился за ней, продолжая уговаривать. Однако нищенка, отрицательно покачав головой, ускорила шаг, направляясь к зданию морского вокзала. Студент прекратил свое преследование и раздосадованно хлопнул руками о брюки. Постояв с минуту и как будто о чем-то вспомнив, он заспешил в сторону скамейки, на которой сидел майор. Ихсан, заметив, что рыжий возвращается, сделал вид, что решил вздремнуть.

Студент, подойдя к скамейке, опустился рядом с офицером. Тяжело вздохнув, он впервые обратился к своему соседу:

– Вы это видели?

Не открывая глаз, Ихсан слегка посапывал.

– Нашел место где развалиться! – раздраженно произнес рыжий и сбросил со скамейки лежащую рядом с Ихсаном пустую бутылку.

Майор недовольно пошевелился.

– Ты что, здесь ночевать собрался? – грубо проговорил рыжий.

– Что? – просипел офицер и открыл глаза.

– Я говорю, что если ты собрался здесь переночевать, то у тебя ничего не получится.

– Это почему же?

– Вон там видишь полицейского? – Студент указал рукой на стоявшего у здания стража порядка. – Так вот. Он отведет тебя в участок и получит за это благодарность от своего начальства. А он ведь хочет получить благодарность…

Рыжий явно начал шантаж, и Ихсан, почувствовав это, решил помочь соседу.

– Что же мне делать? – испуганно произнес он.

– Я могу тебе помочь с жильем.

– Но мне нечем платить.

– А это и не нужно.

Ихсан с любопытством посмотрел на студента и, торжествуя в душе, недовольно произнес:

– Небось опять какая-нибудь помойка…

– Неужели я похож на содержателя помойки? – обиделся парень.

– Да и я думаю, что вроде бы нет.

– У меня есть дядя…

– Дядя? – перебил его майор, радуясь, что наконец-то настало время отыграться. – А у меня вот дяди нет… Умер бедняга в прошлом году…

Офицер для большей убедительности пустил слезу.

– Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, то помолчи, – разозлился студент.

– Тс-с-с! – Ихсан приложил палец к губам. – Как рыба…

– Так вот… – Рыжий вдруг остановился, ожидая очередной реплики своего соседа, но майор промолчал.

Ихсан украдкой взглянул на инвалида – тот во все глаза пялился на них.

– Мой дядя богат и добр. А для таких, как ты, он содержит пансион.

– Целый пансион? – изумленно покачал головой офицер. – Мне еще не приходилось встречать богатеев, готовых выбрасывать деньги на нищих… Хотел бы я на него хоть одним глазом взглянуть…

Студент обрадовался.

– Вот это я тебе и предлагаю!

– Ну да! – В глазах липового бездомного появилось что-то наподобие недоверия.

– Кроме того, – воодушевился радетель, – у тебя будет даже своя комната.

– Наверное, твой дядя – бог…

Скромная улыбка озарила лицо рыжего.

– Просто у него доброе сердце…

– И тяжелый карман, что тоже немаловажно… – осек собиравшегося перейти на поэтические образы студента Ихсан.

Тот растерялся от неожиданного продолжения своей тирады и, позабыв о том, что собирался сказать, сухо произнес:

– Так вы едете?

– Более привлекательных предложений на сегодняшний вечер у меня не было…

12

Коляска выехала на окраину города и катила по разбитой дождями и временем дороге. Ихсан молчал, слушая неумолкаемую болтовню студента обо всех прелестях жизни в пансионе и душевных качествах его дяди.

Наконец они въехали во двор какой-то усадьбы, и возничий громким «тр-р-р» остановил лошадь.

– Вот мы и на месте, – объявил студент и выпрыгнул из коляски.

Майор последовал за ним. Оказавшись на твердом грунте, Ихсан огляделся. Среди раскидистых деревьев, разбросанных по всей усадьбе, и мелких подсобных построек возвышались два здания: высокий каменный флигель с остроконечной крышей и небольшой одноэтажный домик из тесаных бревен.

– Вот это и есть пансион. – Рыжий указал пальцем на деревянный домик. – Там ты и будешь жить.

Ихсан зашагал к домику.

– Эй, ты куда? – остановил его голос студента. – Вначале мы должны познакомиться с дядей.

– Ах, да, – вспомнил майор и вернулся назад.

– Нравится? – поинтересовался рыжий.

– Аккуратный дворик, – заметил офицер. – Да и домик вроде бы получше ночлежки… Чисто вокруг.

– О, аккуратность и чистота свойственны моему дяде! – воскликнул парень. – Он ведь немец.

– А живет дядя, конечно, там? – Ихсан указал на флигель.

– Да. Как раз сейчас я и собирался отвести вас туда. Нужно решить кое-какие формальности.

– Так, значит, от меня что-то требуется?.. Но у меня нет даже документов…

Студент усмехнулся:

– Не беспокойтесь. От вас ничего не требуется, кроме вас самих. Идем.

Вслед за студентом Ихсан поплелся во флигель. Поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, они очутились перед закрытой дверью.

– Можно? – постучался рыжий.

– Да-да, – донесся голос.

Студент не спеша открыл дверь, и майор увидел сидящего за кедровым столом лысого мужчину. На носу у него поблескивали очки. Офицеру почему-то сразу пришла аналогия между сверкающей лысиной и блеском очков. Он хотел было даже отпустить на этот счет комплимент сверкающему родственнику рыжего, но сдержался.

– Ну, как вам, профессор, мой новый экземплярчик? – засуетился студент, указывая на свою добычу. – К тому же интеллигент!

– Та-а-ак, – протянул лысый, внимательно разглядывая гостя. – Как зовут?

– Христо, – пробубнил Ихсан наспех придуманное имя и, не спрашивая разрешения, уселся в кресло напротив профессора.

– Кем работаете?

– Да уже давно как не работаю…

– Почему?

Ихсан на мгновение опешил. Во-первых, потому, что вся эта процедура ему напоминала допрос, а во-вторых, он просто не знал, что бы такое соврать насчет работы.

– Я был инженером на шахтах в России… Приехал лишь год назад…

Профессор спросил что-то по-русски.

– Да мне и там было трудно с этим языком, – по-болгарски ответил майор, понимая, что насчет работы выкрутился не лучшим образом.

– Ясненько, – проговорил лысый и, сурово посмотрев на студента, спросил: – И где же ты выкопал этот экземплярчик?

– На вокзале. Где же еще… – пожал плечами студент, почему-то начиная волноваться. – Этот пьянчужка чуть ли не сам напросился…

Профессор подозвал к себе рыжего и что-то прошептал ему на ухо. Тот неожиданно побелел и выбежал за дверь. Ихсану стало тревожно на душе. Он сделал несколько грубейших ошибок и теперь понимал, что нужно быть осторожнее.

Рыжий возвратился минут через пять, держа в руке колбу с прозрачной жидкостью. Профессор достал из стола стакан и, поставив его на стол, взял из рук студента колбу. Налив до половины в стакан прозрачную жидкость, лысый подвинул его к Ихсану.

– Вы работали в России, значит, должны любить русскую водку.

– Но я хотел бы выпить с вами, – решил перестраховаться майор.

– О, нет, нет, – замахал руками профессор. – Я такие крепкие напитки не пью. А вам, по-моему, в самый раз… Пейте, не стесняйтесь.

Ихсан предположил самое худшее. Майору показалось, что его инкогнито раскрыто и теперь с помощью снотворного или какого-нибудь яда хозяин хочет избавиться от непрошеного гостя. Однако это было лишь предположение.

– Вы не пьете водки? – удивленно спросил офицер.

– Нет.

Ихсан указал на колбу.

– Значит, это все мое?

– Ну конечно, – улыбнулся хозяин усадьбы. – Все ваше. Смелее.

Майор чувствовал, что не должен пить, и поэтому тянул время. Но также он понимал: если его еще не разоблачили, то после отказа сделают это наверняка. Решение пришло само собой. Ихсан взял колбу с оставшейся водкой и пододвинул стакан к себе, оставив на самом краю стола.

– Я долью?

– Как вам будет угодно.

Майор опрокинул колбу, стараясь наливать так, чтобы выступающая над столом часть стакана перевесила. Наконец стакан не удержался на поверхности и, слегка качнувшись, свалился на пол.

– Ай-яй-яй! – простонал офицер и, поставив колбу на стол, нагнулся за стаканом.

– Ай-яй-яй! – услышал он на этот раз голос студента, а за ним и звон бьющегося стекла.

Разогнувшись, Ихсан растерянно произнес:

– Столько добра загубил.

– Ничего, ничего, – раздосадованно проговорил лысый. – Сейчас студент все уберет.

Рыжеволосый юноша исчез за дверью. Профессор взглянул на ручные часы и недовольно замотал головой:

– Меня ждут мои пациенты… Извините, я должен минут на двадцать отлучиться.

Встав из-за стола, он вышел, оставив дверь приоткрытой. Ихсан, оказавшись один, решил, что пришло время действовать. Его еще в самом начале привлекла кипа разложенных на столе бумаг. «В них могут значиться имена тех, кто попадал к профессору», – подумал Ихсан и принялся бегло просматривать исписанные мелким почерком листки. К его большому огорчению, большинство из них было написано на немецком языке. Ему также удалось отыскать какие-то списки с пометками на латыни, но содержания их майор не смог понять. Наконец в его руки попала тетрадь и… «О, Аллах всемогущий! – содрогнулся Ихсан. – Это же дневник Феридэ!» Майор открыл последнюю исписанную почерком любимой станицу и прочитал:

«Сегодня во сне я видела Смерть… Она сказала мне, что вернется через несколько дней, чтобы забрать меня навсегда…

Это был всего лишь сон, но я чувствую, что действительно больше трех дней вряд ли протяну…

Каждое слово, выведенное в дневнике, мне дается с трудом. Руки отказываются повиноваться…

Уже больше недели я не в силах подняться… Меня пичкают каким-то странным лекарством, от которого становится хуже и хуже… Я говорила об этом доктору, но он считает, что нужно продолжать прием его препарата… На всякий случай – прощайте…

Феридэ».

Вместо даты под записью была нарисована девочка, а рядом с ней орнамент. «Неужели я опоздал?» – с ужасом подумал Ихсан.

– Вы любите художественную литературу? – обжег майора внезапно раздавшийся голос.

Он обернулся и увидел в дверях профессора. Дальше играть не имело смысла, и поэтому офицер открыто спросил:

– Где Феридэ?

– Вас интересует судьба этой женщины? – иронично усмехнулся хозяин усадьбы.

– Да.

Профессор не спеша прошел через всю комнату и уселся за свой рабочий стол.

– Она покинула нас… Такой ответ вас устраивает? – Взгляд хозяина усадьбы, казалось, проникал сквозь Ихсана.

– Нет.

– Вам не кажется, что вы недостаточно интеллигентны? Задавать вопросы и что-то требовать в этом доме – моя прерогатива. Вы что, думаете, я поверил хоть одному вашему слову? Да посмотрите на себя – у вас походка военного, не говоря уже об остальном… Лучше признавайтесь: на чью разведку вы работаете. Я знаю, что вас интересует не женщина, а мой препарат!

– Препарат? – растерялся офицер.

– Не стройте из себя дурачка! Маскарад окончен. Признайтесь, вы же знали, что я синтезировал вещество, способное двигать армиями… Его я так просто не отдам в чужие руки. Возьмите эти слова на тот свет…

Шестое чувство подсказало Ихсану о надвигающейся со спины опасности, и он резко отскочил в сторону. Мимо него, налетев на стол, проскочил студент, держащий в руках какую-то тряпку. По комнате разнесся запах хлороформа.

– Я ведь так просто не дамся, – предупредил майор, отходя к стене.

Студент, оправившись от неудачной попытки и держа в руке тряпку, словно знамя, сделал несколько шагов к Ихсану. Однако тощий юноша не представлял для майора особой опасности. Было достаточно только одного удара, чтобы нападавший распластался на полу и уже не в силах был подняться по крайней мере в ближайший час.

Дальнейшие события произошли так быстро, что Ихсан даже не успел глазом моргнуть.

Профессор рванул на себя ящик стола, и через мгновение в его руке оказался пистолет. Рука майора машинально опустилась в нагрудный карман, и пальцы сжали рукоять револьвера. Он даже не успел вынуть оружие, как прогремел выстрел. Но лысый оказался плохим стрелком. Ихсану лишь обожгло плечо. Так и не доставая из-под пальто револьвера, офицер нажал на курок. Профессор как-то неестественно откинулся на спинку кресла, голова его упала набок, а на пиджаке выступило темное кровавое пятно. Ихсан посмотрел на лицо профессора и понял, что тот мертв. К своему большому огорчению, он осознал и то, что теперь уже лысый ученый ни о чем не сможет рассказать ему.

Майор рванулся к студенту и, несколько раз ударив того по щекам, привел в сознание. Увидев в кресле безжизненное тело дяди, рыжий весь затрясся и истерично закричал:

– Не убивайте меня! Не убивайте.

– Где Феридэ? – приподняв парня за грудки, спросил офицер.

– Я не знаю… – зарыдал студент.

– Быстро! – пригрозил револьвером Ихсан. – Мне уже терять нечего. Подумай о себе…

– Ее здесь нет. – На лице рыжеволосого юноши отразился ужас.

– Она умерла? Отвечай немедленно! – Майор изо всей силы затряс студента.

Тот лишь всхлипывал.

– Она умерла?

Рыжий кивнул головой.

– Ну и мерзавцы же вы! – Ихсан выпустил из рук юношу и распрямился.

Он понимал, что нужно спешить. Ведь ему вряд ли бы поверили, что все это было лишь в целях самообороны. Кто бы стал выяснять настоящие причины и оборонять какого-то приезжего турка?.. Тем более что профессор входил в высший свет общества в городе, и власти, пожалуй, не преминули бы воспользоваться этим случаем, чтобы лишний раз напомнить всем, какая расплата ожидает того, кто решится замахнуться на жизнь элиты.

Осмотревшись, Ихсан схватил со стола дневник Феридэ и, быстро спустившись по винтовой лестнице, выбежал во двор. Миновав одиноко стоящую посреди двора распряженную коляску, он, едва не сорвав с петель дверь, вломился в деревянный домик, служивший пансионом. Испуганная до смерти старушка, сидевшая у двери, вскочила со своего места и прижалась к стене. Майор подбежал к одной из расположенных в коридоре дверей и дернул за ручку. Дверь оказалась запертой.

– Ключи! – крикнул он старушке.

Та дрожащей рукой отдала висевшую у нее на поясе связку.

Ихсан, постоянно путая ключи, отмыкал одну дверь за другой, но среди лежащих на кроватях людей так и не нашел Феридэ.

Возвратившись во двор, он заметил неподалеку от коляски безмятежно щиплющую траву лошадь. Майор бросился к ней и, с разбегу вскочив верхом, потянул за поводья.

13

До отплытия корабля оставалось около трех часов. Вещи уже были упакованы, и майор, понимая, что не в его интересах лишний раз показываться людям на глаза, решил переждать это время в своем номере. Он достал из дорожного чемодана дневник Феридэ, прилег на кровать и открыл исписанную почерком любимой тетрадь.

Каждый день потом он перечитывал ее дневник по нескольку раз, но после очередного прочтения открывал для себя что-то новое в характере женщины. Только теперь он смог по-настоящему понять мысли Чалыкушу о том, что ее муж жив. Ведь описанные ею чувства в этот момент он переживал сам.

Ихсан не мог поверить в то, что уже больше никогда не увидит любимую женщину. Одна только мысль об этом приносила ему нестерпимую боль и страдания. Может быть, и перечитывал он дневник потому, что хотел почувствовать Феридэ рядом с собою, а может, искал в нем опровержение ее смерти. Впрочем, он и сам толком не мог объяснить этой своей привязанности к тоненькой тетрадке. Каждый раз, когда он пробегал глазами последние строки, взгляд его упирался в нарисованную маленькую девочку и знакомый орнамент. «Пожалуй, пребывание в деревне Н… в замысловатом теремке Милана и Цветаны было нашим лучшим временем, – думал Ихсан. – Это была вспышка света среди кромешной темноты непонимания. Наверное, и Феридэ наконец-то это осознала, если последним, что вывела ее милая ручка, оказался орнамент, смысл которого был знаком лишь ей и мне…»

Из задумчивости Ихсана вывел стук в дверь.

– Войдите, – хладнокровно произнес он, решив, что полиция все-таки вышла на его след.

Но на пороге показалась молоденькая горничная,

– Извините, я знаю, что вы собираетесь уезжать… Может быть, хоть позавтракаете перед дальней дорогой?

– Нет, не хочется, – помотал головой офицер, досадуя, что его оторвали от дневника.

– Как пожелаете, – ответила девушка, опустив руки в кармашки передника и показывая своим видом, что собирается уходить.

– Подождите. – Голос Ихсана стал мягче. – Возьмите вот это.

Майор протянул девушке несколько купюр. Девушка вынула руку из кармашка и взяла деньги.

– Благодарю вас, господин, – поклонилась горничная и выскочила за дверь.

Ихсан вдруг заметил на полу, на том месте, где только что стояла девушка, слегка помятый листок бумаги. Машинально он поднял его. На листке карандашом был нарисован молодой человек, дарящий девушке свое сердце. Рисунок не отличался особой художественностью, но майор подумал, что для девушки он мог быть большой ценностью. Выглянув за дверь, Ихсан окликнул горничную:

– Девушка, вы потеряли одну вещь.

Служанка тут же возвратилась. Майор протянул ей листок и виновато проговорил:

– Извините, я невольно посмотрел, что там!?.

Лицо девушки покрылось румянцем.

– Это письмо моего любимого… – как бы оправдываясь, произнесла она.

– Письмо? – удивился офицер.

– Да, просто Илия неграмотен, но зато он может нарисовать все, о чем думает.

– А как же он вас на свидания вызывает?

– Ну, это совсем не сложно, – махнула рукой девушка. – Достаточно нарисовать, где он будет ждать, а я уже без труда найду.

– Да-а-а, – улыбнулся Ихсан, – романтичная у вас любовь.

– Извините, – заспешила вдруг девушка, – у меня много дел, и я должна со всеми управиться.

– Да, конечно, – кивнул головой майор, закрыл за горничной дверь и, вновь опустившись на кровать, открыл тонкую тетрадку на последней страничке.

Задумчиво разглядывая нарисованную девочку и орнамент, Ихсан неподвижно провалялся в кровати еще некоторое время. Потом вдруг, посмотрев на часы, спохватился.

До отплытия оставалось двадцать пять минут. Вскочив с кровати, майор схватил за ручку дорожный чемодан и быстрым шагом направился к выходу из гостиницы. Там его уже давно ожидал извозчик. Забросив на сиденье чемодан, офицер вскочил в коляску и скомандовал:

– В порт.

Извозчик хлестнул лошадь, и коляска тронулась с места. «Вот и все, – думал Ихсан, глядя на дома и улицы Варны прощальным взглядом. – Прошлое безжалостно покидает меня…» Все события минувшего года словно в калейдоскопе промелькнули перед ним, как совсем недавно листки дневника Феридэ. Ему почему-то вспомнилась девочка горничная, ее робкое признание и… рисунок. «Как ни странно, но даже сейчас я очень многим обязан Феридэ, – подумал майор. – И в первую очередь тем, что она научила меня верить в невозможное…»

– Останови коляску! – крикнул он возничему.

Тот потянул за поводья. Когда лошадь застыла на месте, возничий обернулся на своего пассажира и удивленно спросил:

– Мы что, не едем?

– Едем, – улыбнулся офицер, – но совершенно в другую сторону.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Я листаю странички своего дневника и с интересом перечитываю написанное. Оно напоминает мне французский приключенческий роман. Неужели все это происходило со мной? Если бы кто-нибудь прочитал мой дневник, то подумал бы: «Это не может быть правдой… Какая-то любительница острых ощущений решила заняться литературой, вот и строчит невесть что…»

Самое удивительное, если бы мне дали прочитать подобное, я бы подумала так же.

Как давно все случилось… Уже полгода я в Турции и почти забыла об этом путешествии. Лишь мои записи напоминают о днях, проведенных в Болгарии.

Только вчера Ихсан протянул мне дневник со словами:

– Феридэ, я сохранил тетрадь для тебя как память.

– О Аллах, а мне помнится, что она осталась у профессора. – Моему удивлению не было предела.

Ихсан загадочно улыбнулся:

– Дневник давно у меня, но отдавать его не хотелось…

– Почему?

– Моим желанием было уберечь тебя от неприятных воспоминаний. Я соврал, что не знаю, где тетрадь, когда ты спросила об этом, – признался офицер.

– Милый, обиды на тебя я не держу, но больше никогда этого не делай, – попросила я. – А теперь, если можно, позволь мне почитать свои записи в одиночестве.

Ихсан, всегда понимающий меня, с поклоном удалился.

Я несколько часов перечитывала замусоленную тетрадку и, когда закрыла последнюю страничку, решила: «Нельзя все оставить в таком незаконченном виде. Тем более мне хочется еще раз окунуться в те события. Ведь они перевернули многое в моей жизни».

Грызя ручку, я раскрыла чистую страничку и…

Варна, пансион, 10 ноября (даты я расставляла уже позднее, поэтому не ручаюсь за их точность).

Я догадывалась, что доктор Штольц читает мой дневник. Но когда? Я же ни на минуту не выпускала его из рук. Даже когда спала, клала тетрадь под подушку. Но профессор, видимо, нашел выход из этой ситуации. Подозреваю, что он подсыпал мне снотворное за обедом, а когда я засыпала, спокойно читал записи. Поэтому я уже давно не писала всей правды. Даже история с князем Орловым верна лишь наполовину. Но напишу все по порядку.

Улучив минуту, когда Штольц вышел из комнаты, Орлов приблизился ко мне вплотную и прошептал прямо на ухо:

– Феридэ, не обижайтесь на меня… Чтобы искупить вину, предлагаю свою помощь…

Я, едва оправившись от шока, наступившего после встречи с князем, ответила:

– Почему вы решили, что нужна ваша помощь?..

Орлов, глядя мне прямо в глаза, проговорил:

– Феридэ, я прекрасно понимаю, что это за больница… Мы со Штольцем давние друзья.

Я вздохнула:

– Ничего не выйдет… Я уже пробовала убежать отсюда, используя племянника доктора.

Мужчина протестующе поднял руку:

– Доктор очень умен и расчетлив. Я его хорошо знаю. Давайте воспользуемся именно этим. Вы согласны?

Мне было трудно довериться князю после всего, что он мне сделал. Но иного выхода не было. Я осталась совсем одна, и надо было рискнуть.

– Согласна, – кивнула я в ответ.

– Сейчас мне пришла в голову одна интересная идея, но все это надо хорошенько обдумать и обсудить, – растягивая слова, сказал князь и, посмотрев на дверь, предостерегающе произнес: – Тихо, кажется, появился доктор.

Когда вошел Штольц, мы как ни в чем не бывало играли на рояле в четыре руки. Профессор, немало удивившись, проговорил:

– Вы еще и прекрасная пианистка, Феридэ. Вот с какими кадрами приходится работать.

Поняв, что эти слова были адресованы ему, Орлов поддержал беседу:

– О да! Мне бы такую пациентку.

Счастливо потирая руки, Штольц зашагал по комнате.

– Князь, вы же не доктор. Станьте им, и, кто знает, может, я одолжу вам на день прекрасную турчанку.

Вскочив на ноги, я негодующе произнесла:

– Мы же договорились, профессор, что вы будете вести себя пристойно, без соленых шуточек. Я не ваша собственность! Запомните это раз и навсегда.

– Хорошо, хорошо, не кипятитесь, – миролюбивым тоном произнес доктор и предложил князю: – Перекинемся в карты?

Орлов пожал плечами:

– С удовольствием.

Мужчины вышли в соседнюю комнату, оставив меня одну. Как всегда после обеда, меня потянуло в сон. Едва дойдя до своей комнаты, я упала на кровать и провалилась в бездну.

Пансион, 11 ноября

Орлов навестил меня на следующий день. Его появление сопровождалось огромным букетом цветов и напомнило мне время, проведенное в Месемврии.

– Приветствую вас, – громко произнес Орлов и, поймав мой недоуменный взгляд, успокоил: – Профессор разрешил. Он считает, что знаки внимания вам полезны.

Растерянно осмотревшись вокруг, я развела руками.

– Самое ужасное, что эти прекрасные цветы некуда даже поставить.

Князь, положив розы на постель, обвел глазами комнату.

– Больше напоминает тюрьму, чем санаторий.

– Не я выбирала себе апартаменты, – почти грубо я оборвала Орлова.

Мужчина пожал мне руки, как бы желая успокоить этим жестом.

– Скоро, будем надеяться, вы избавитесь от этой «чудесной больницы». Давайте я схожу за вазой…

Очевидно, в этом доме не любили цветов, так как князь отсутствовал довольно долго. Наконец он появился на пороге с большим кувшином и, поставив его на пол, виновато развел руками:

– Это самое лучшее, что мне удалось найти… Но, когда мы переедем ко мне, то обещаю не пожалеть для вас самой лучшей антикварной вазы.

Я постаралась перевести разговор на другое:

– Князь, вы говорите, у вас есть план насчет моего побега.

Орлов улыбнулся, наверное, понимая ход моих мыслей.

– Феридэ, дело в том, что если я помогу вам убежать, то плата за это будет немалой…

Кровь прилила к моему лицу.

– Что?!

Бесстыжие глаза князя обшаривали меня с ног до головы.

– Вы считали меня рыцарем? Неужели после стольких испытаний у вас остались иллюзии? Я же не Ихсан…

Лучше бы Орлов не упоминал это имя. Я готова была разрыдаться от возмущения, но вовремя сдержалась. В конце концов, главное – убежать от доктора Штольца, а реальную помощь в этом мне мог оказать только князь. «Но если я выберусь отсюда, – подумалось мне, – то сумею избавиться от Орлова, а пока важно не переиграть… Нельзя, чтобы князь заподозрил что-либо. Нужно вести себя в меру сдержанно… Не вешаться ему на шею, делать вид, что я переступаю через свои принципы…»

– Знаете, князь, вы – подлец! – скривила я губы.

Орлов, видимо, оставшись довольным собой, рассмеялся:

– Вы открыли эту истину не первая, моя дорогая девочка.

Я сделала паузу и выдерживала ее как можно дольше. Князь немного занервничал. Я молчала. Когда наконец ситуация достигла наивысшего напряжения, я произнесла такие слова:

– Я согласна на вашу помощь.

Сверкнув глазами, Орлов хрипло произнес:

– У меня чуть не случился сердечный приступ от ваших капризов. Кто же тянет самое главное до последнего мгновения?

Мужчина с распростертыми объятиями сделал шаг в мою сторону.

– Нет! – протестующе произнесла я. – Не сейчас.

Радость на лице Орлова сменилась недоумением.

– В чем дело?

– Князь, я вас не люблю, но соглашаюсь стать вашей любовницей ради моего спасения, ведь так?

Мужчина утвердительно кивнул, не понимая, к чему я клоню разговор.

– Это сделка, – пояснила я. – Чистой воды сделка. Я буду вашей лишь тогда, когда почувствую себя в безопасности.

Князь расхохотался.

– А вы – деловой человек, Феридэ. Из вас вышел бы неплохой коммивояжер.

– Давайте оставим комплименты до лучших времен, – перебила я. – У вас, кажется, были какие-то предложения…

Орлов уже совершенно по-другому посмотрел мне в лицо. Я почувствовала, что на этот раз выиграла партию, и в глубине души благодарила Аллаха за силы, которые он мне дал.

– Я присяду, – попросил Орлов.

– Конечно, но кроме своей кровати, ничего больше не могу вам предложить, – спокойно и с достоинством произнесла я.

– Это очень приятное место, Феридэ, – попробовал пошутить князь, но мой взгляд заставил его переменить тон.

Орлов откашлялся.

– Как я уже говорил, Феридэ, доктор Штольц – очень расчетливый человек. Его математические мозги часто служат профессору хорошую службу, но на этот раз они сыграют против него. Мы с вами готовим побег. Все как полагается – с дырой в заборе и прочее. Назначаем время. Но я рассказываю об этом доктору. Он, конечно же, верит, но проверяет правдивость информации, встречая вас около знаменитой дыры. Тут вы уж должны хорошо сыграть, Феридэ. Во всяком случае, чтобы доктор не заподозрил о нашем сговоре…

– Князь, – перебила я Орлова, – у меня предложение…

– Слушаю вас. – Мужчина с интересом посмотрел на меня.

– Вы, наверное, в курсе, что в больнице я веду дневник, – начала рассказывать я, – так вот, доктор Штольц знает об этом. Он даже тайно его читает…

– Вы уверены?

– Я не расстаюсь с тетрадью, но моя интуиция подсказывает, что это так, – уверенно произнесла я.

Орлов потер подбородок.

– Интересная и неожиданная новость. Она упрощает задачу. Феридэ, представьте себе, что мы в этот момент договариваемся о побеге. В своей тетради опишите все так, чтобы заинтриговать Штольца. Я же, со своей стороны, расскажу ему то же самое.

Пансион, 20 ноября

Как прошел первый побег, я подробно описала в своем дневнике. На сегодня у нас намечена вторая попытка.

Проснувшись раньше обычного, я почувствовала неприятное волнение. Орлов, конечно, все рассчитал правильно. Оставалось надеяться, что наш план сработает и профессор проглотит наживку. А если нет? Думать об этом не хотелось.

В дверь негромко постучали.

– Войдите, – сонным голосом произнесла я.

«Парадоксальная ситуация, – подумалось мне, – ведь дверь запирают снаружи, а когда желают войти – стучатся…»

Ключ повернулся несколько раз, и порог переступила моя надзирательница. Вчера Орлов передал мне флакон со снотворным.

– Феридэ, – предупредил он, – это очень сильное средство, и достаточно нескольких капель, чтобы человек мгновенно уснул.

– Я волнуюсь, а вдруг ничего не получится, – срывающимся голосом проговорила я.

Князь ободряюще похлопал меня по плечу:

– Главное – сделать это незаметно, а в остальном все будет нормально…

И сейчас, сквозь полуоткрытые глаза, я наблюдала за моей жертвой. Старуха убирала в комнате, с шумом водя тряпкой по полу, то и дело задевая кровать. Наконец она ушла, и я спокойно погрузилась в свои мысли: «Главное – в последний момент не струсить. Пока князь будет отвлекать профессора, я должна подлить снотворного в чашку надзирательницы».

Резко вскочив с постели, я подбежала к двери и позвонила в колокольчик. Его мне повесил доктор, чтобы можно было беспрепятственно вызывать старуху к себе. После неудачного побега профессор никогда не оставлял мою дверь открытой.

По коридору раздались шаркающие шаги. Женщина явно не торопилась на вызов. Наконец ключ повернулся, и передо мной возникла надзирательница. Хорошо, что она была немая, а так бы мне пришлось выслушивать ее ворчливые ругательства. А то, что старуха меня ненавидит, я не сомневалась.