Текст книги "Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней"
Автор книги: Айра Левин
Соавторы: Джон Томпсон,Этьен Годар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ВСТРЕЧА СТАРЫХ ДРУЗЕЙ
Стемнело. Париж надевал свой вечерний наряд – зажигались фонари, вспыхивали разноцветные огни рекламы, витрины магазинов. Часы на площади Ратуши пробили девять раз.
Бомон вышел из подземки и из-за решетчатой ограды осмотрел небольшую площадь перед домом Эдуарда.
– Да, – оценил он про себя, – охота идет по высшему разряду. Жослен никак не мог обвинить бывших коллег в невнимании к собственной персоне. Три машины с оперативными группами стояли недалеко от парадного подъезда. Какие-то тени мелькнули у черного входа. Сквозь большие окна маленького кафе на противоположной стороне площади он заметил полковника Мартена и Рагуле, которые мирно попивали кофе.
– Ну что ж, – подумал Бомон, – прекрасная обстановка для встречи старых друзей.
Он вышел из-за ограды, медленно пересек площадь, вошел в парадное. Лестница была пуста, но подходя к двери квартиры, он услышал легкий шорох и усмехнулся.
– Хорошо еще, что Эдуард выговорил себе право разговора со мной, – подумал Бомон, – ведь эта скотина Розен мог бы открыть стрельбу сразу же, здесь, на лестнице.
Дверь была открыта, в гостиной был полумрак, тихо играла музыка. Эдуард успокаивал больную совесть мелодиями Баха. Джосс снова горько посмеялся про себя. Валера полулежал в большом кресле, глаза его были закрыты. Он не хотел начинать разговор первым, он ждал реплики Бомона.
– Ты просто прелестен Эдуард, когда притворяешься спящим, – насмешливо сказал Джосс.
– О, Джосс, ты все-таки пришел. – Валера открыл глаза и встал. – Я рад. А почему ты говоришь, что я притворяюсь? Я просто заслушался.
– Да, два года, два года, – сказал Бомон, разглядывая Валера. Его старинный приятель немного полысел, пополнел, но в общем, выглядел неплохо.
– Что – «два года»? – переспросил Валера.
– Ну, я говорю, что мы два года не виделись, – пояснил Вомон.
– Да, два года прошло…
Внезапно Валера рассмеялся.
– Что ты смеешься?
. – Представляю себе выражение лица Мартена, если бы он нас с тобой здесь увидел…
– A-а, да, это смешно… – заметил Бомон. – Говорят, ты взял назад свою отставку? Ее у тебя не приняли?
– В общем, да. Это Джан тебе сказала о моей отставке? – спросил Валера.
– Да, Джан. Должен тебе сказать, что это на меня произвело впечатление…
– Это было естественно в тех обстоятельствах, – скромно сказал Валера.
– Возможно, Эдуард. Знаешь, сегодня утром Джан тоже дала мне отставку, так же, как и ты. Ну, то есть, я хочу сказать, она произнесла мне ту же самую фразу, которую сказал мне ты два года назад: «Джосс, я хотел бы быть на твоем месте!» Помнишь?
– Я? Нет, не помню, – замялся он. – Кстати, ты что, думаешь, что умно поступил, когда пришел к ней в первый день?
– Что значит – «к ней»? Я пришел к себе. Это мой дом в конце концов! Сделай-ка мне кофейку, Эдуард.
– Да, да, сейчас, – Эдуард торопливо вышел на кухню.
Джосс осмотрел гостиную – мебель, картины, коллекция роботов – похоже, в привычках Эдуарда ничего не изменилось. Правда, коллекция прибавилась.
Он подошел к застекленным стеллажам. С полок на него смотрели смешные механические человечки с квадратными головками, лампочками вместо носа, с антеннами на макушке. В это время вернулся Эдуард с двумя чашками кофе на подносе.
– Роботы, роботы. Роботы здесь, роботы там… Ты совсем помешался на своих роботах, Эдуард. – Бомон взял в руки маленького черно-белого, как Арлекин, робота, нажал на кнопку, робот забавно засеменил ножками. – Это тот, которого я привез тебе из Гонконга?
– Да, – сказал Эдуард, расставляя чашки на столике. – Он самый.
– А где ты достаешь для них батарейки? Для японских роботов, я имею ввиду?
Эдуард неопределенно пожал плечами, разговор как-то не клеился.
– А как поживает Алиса? – продолжал расспрашивать Бомон.
– Алиса? По-моему, хорошо.
– Это она расшифровала мою телеграмму?
– Да, она.
– Она отошла?
– От чего?
– От дел.
– Да, в последнее время. Впрочем, и я тоже отошел.
– Так сколько же их у тебя?
– Чего?
– Роботов, роботов…
– Не знаю, Джосс. Я их не считал. Наверное, сотня, а может быть – полторы.
– Да, я вижу, ты хорошо вооружен, – медленно сказал Джосс, вплотную подходя к Валера. – А шпики, которые там, внизу? Их сколько? И они тоже все вооружены?
– Точно не знаю, Джосс… – медленно сказал Валера, понимая, что игра заканчивается, – но думаю, что их там много. Они на крышах, в машинах у обоих входов, на лестнице, в отеле напротив…
– А Мартен и Рагуле сидят в кафе? Да?
– Если ты их всех заметил; то зачем же тогда зашел ко мне?
– Как – «зачем»? Ты ведь меня об этом попросил, Эдуард!
– Джосс, – оправдывающимся тоном быстро заговорил Валера, – Джосс, я так надеялся, что их заметишь, что ты не придешь. Ведь они пристрелят тебя, как собаку. И зачем только ты затеял эту игру, ведь в ней нет никакого смысла… Прошло два года, это очень много, Джосс… За это время все изменилось. И политика, и обстановка, все, все изменилось…
– Да, Эдуард, и я тоже изменился. Все изменилось, кроме Нджала и службы безопасности. И если я хотел его убить тогда, два года назад, то теперь я тем более должен это сделать. Ты не представляешь, Эдуард, что это такое – провести два года там…
– Я не понимаю твоего упрямства, Джосс, – продолжал Валера. – Я вообще тебя больше не понимаю. При чем тут служба безопасности? Что ты имеешь против нее? Ты все время путаешь Нджала и службу безопасности. Кого из них ты больше ненавидишь?
– А ты догадайся, – насмешливо сказал Бомон. – Ну, что, это все, что ты хотел мне сказать перед тем, как меня пристрелят?
– Джосс, ты проиграл. Неужели ты не понимаешь, что все кончено?
В это время за окнами гостиной послышался шум. Валера выглянул на улицу – перед его домом одна за другой съезжались машины, две, три, потом – десяток, два десятка… Послышалось хлопанье дверей, оживленные голоса, вспыхнули блицы камер. Маленькая тихая площадь осветилась светом автомобильных фар, ее наполнила шумная говорливая толпа… Валера заметил, как заметались по площади полицейские агенты, как выскочили из машин Фарж и Виктор.
– Нет, дорогой Эдуард, – сказал Бомон, – еще не все закончено. Игра продолжается.
– Что это? – растерянно спросил Валера.
– Это свободная демократическая пресса, – объяснил Джосс. – Два года назад, во время процесса в Маль-руни, она обо мне писала, если ты помнишь… Сегодня я им позвонил и пригласил сюда, чтобы вести прямую трансляцию с места убийства секретного агента французской службы безопасности полковника Жослена Бо-мона.
– Ты с ума сошел! – воскликнул Валера. – Это противоречит всем правилам!
– Каким правилам? Ты хочешь сказать, что вы все играете по правилам? А когда вчера ты позвонил Жанне, это было по правилам?
– Но ведь разговор записывали, Джосс… – тихо сказал Валера.
– А разве я этого не знаю…
Джосс распахнул дверь и вышел на балкон. Он помахал рукой журналистам, и сразу оказался в перекрестных лучах прожекторов раздался гомон… Сквозь вспышки света Жослен заметил, как полковник Мартен торопливо пересек площадь и вошел в парадное.
– Господа! – обратился Бомон к журналистам. – Я благодарю вас за то, что вы откликнулись на мое приглашение. Хочу сообщить, что я в прекрасной форме. Я только что вернулся в Париж после долгих африканских каникул, сейчас нахожусь в доме моего друга и совершенно не намерен кончать жизнь самоубийством.
В толпе репортеров раздался дружный смех.
– Я прошу вас внимательно, наблюдать за тем, что здесь произойдет в течение ближайших пятнадцати минут, – продолжал Жослен. – Сейчас я спущусь и отвечу на все ваши вопросы. Для этого мне нужно пройти два лестничных пролета. Надеюсь, что мы вскоре увидимся.
Толпа снова загомонила, засмеялась. Он вернулся в комнату, вынул из лежащей на диване кобуры пистолет Эдуарда и быстро пошел к выходу.
– Джосс! – окликнул его Валера. – Зачем ты взял мой пистолет?
– Потому что я должен пройти три метра спиной к тебе, – не оборачиваясь, бросил через плечо Бомон и захлопнул за собой дверь.
Он быстро сбежал по лестнице и в парадном увидел Мартена, комиссара Розена и Рагуле. Вид у них был, прямо скажем, неважный. Они растерянно поглядывали на дверь, за которой виднелся свет прожекторов и слышался шум толпы.
– Рад приветствовать вас, господа, – начал Бомон. – Итак, что вы предпочитаете? Или я выхожу через главный вход и раздаю интервью журналистам, или я выхожу через черный ход, где вы даете мне машину.
– Через черный ход, – после паузы выдавил из себя красный от злости Мартен.
– В таком случае, полковник, мне нужна машина, – жестко сказал Бомон. – Двигатель должен работать. И чтобы рядом никого не было.
– Позовите Виктора, пусть подгонит машину, – приказал Мартен Рагуле.
Тот бросился к черному ходу.
– Да, мне тоже кажется, что так будет лучше, – заметил Бомон и последовал за Рагуле.
Через минуту у подъезда стоял красный «рено», поблизости от машины никого не было. Жослен мгновенно вскочил в машину и нажал на газ. Она резко рванулась с места. Но Бомон сразу же услышал, как вслед за ним взревел другой мотор. Это Розен и Фарж успели выйти через парадный ход и сесть в машину. Сейчас они плотно, практически без отрыва шли за ним.
Жослен, увеличивая скорость, свернул на узкие малолюдные улицы, сделал несколько резких поворотов, но Фарж и Розен не отставали. Увеличить разрыв Бомону никак не удавалось. Они неслись по ночному Парижу в безумной гонке, встречные машины едва успевали тормозить и уворачиваться от них.
Жослен направился к набережной Сены. Он вырвался на просторную площадь Звезды, описал круг и неожиданно свернул на степени лестницы, плавными уступами спускавшейся к реке.
Машина, вздрагивая и скрежеща, запрыгала по ступенькам, переваливаясь, как огромная утка. Бомон был большим мастером езды по лестницам и был почти уверен в том, что здесь оторвется от преследователей. Но, взглянув в зеркальце, он с удивлением должен был признать, что Фарж так же точно, как он вписался в поворот и довольно плавно; насколько это вообще возможно, едет по лестнице вслед за ним, по-прежнему держа минимальный разрыв.
Машины вырвались на широкую набережную, пронеслись по ней, распугав немногочисленных романтиков и компанию клошаров.
– Где сейчас этот смешной старик со старым будильником? Может быть, здесь? – мельком подумал Джосс.
Затем они свернули к Дворцу инвалидов и тут Бомон внезапно подумал, что занимается сейчас не своим делом. Нападать он всегда умел лучше, чем убегать. И Жослен решил поменяться ролями с Розеном и Фаржем.
На полной скорости он неожиданно затормозил и резко дал задний ход. Как Джосс и предполагал, Фарж не успел отреагировать и по инерции проскочил мимо. У комиссара Розена реакция была немного лучше, он быстрее уловил маневр Бомона и успел выстрелить, когда их машины поравнялись на долю секунды.
Розен не промахнулся. Пуля попала в левую руку Джосса. Он почувствовал липкую теплоту крови в рукаве куртки, пошевелил пальцами, кажется, кость не была задета. Зато пуля раздробила левое стекло. Оно покрылось паутинкой трещин и не давало обзора. Жослен скрипнул зубами, выбил стекло локтем раненной руки и снова рванулся вперед.
Растерянный Фарж, боясь упустить Бомона, сбавил скорость и Джосс догнал его без труда. Не давая им опомниться, он на полной скорости ударил их «мерседес» крылом своей машины. Фаржа бросило на обочину, он едва успел вывернуться. Джосс ударил его второй, третий раз… Фарж начал «вилять», прибавляя скорость, но тут из переулка медленно выехал большой автофургон. Скорость была слишком велика и избежать столкновения Фаржу не удалось. От удара их «мерседес» перевернулся и встал на крышу.
Жослен на секунду притормозил, посмотрел, как Фарж и комиссар Розен, барахтаясь и чертыхаясь, дергают заклинившиеся дверцы машины, потом резко нажал на газ и затерялся в потоке уличных огней.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
АЛИСА И ДЖОСС
В эту ночь Алисе приснился странный сон. Словно она вновь была в горах, в том маленьком альпийском отеле, где они с Джоссом провели счастливую безмятежную неделю перед его отлетом в Мальруни. Но сейчас отель был пуст. Алиса не видела в нем ни единой живой души.
Она заходила в комнаты – там никого не было, она звала – никто не отзывался…
Алисе стало страшно, она выбежала на улицу и увидела, что горы стали огромными. Они росли, смыкались над головой, закрывая небо. Стало темно. Но внезапно Алиса заметила просвет между горами и бросилась туда. Она долго бежала по узкой тропинке, потом горы остались позади и Алиса вышла на берег моря.
Было солнечно, море сияло под лучами солнца, от воды шел нестерпимый свет. На берегу лежали большие белые камни. Около них сидел Джосс. Он заметил Алису, помахал ей рукой и пошел навстречу.
Она тоже бросилась к нему, но расстояние между ними стало почему-то не сокращаться, а увеличиваться…
Через минуту Джосс стал еле виден. Алиса в отчаянии закричала, позвала его и… проснулась.
Сердце ее часто и сильно билось. В комнате было темно и тихо, но эту тишину нарушали странные звуки, похожие на плеск воды.
– Вот почему мне приснилось море… – спросонья подумала Алиса.
Она вынула из ночной тумбочки браунинг, накинула халат и осторожно ступая босыми ногами, не зажигая света, вышла из спальни и спустилась по лестнице на первый этаж. Да, в квартире кто-то был. В коридоре была видна полоса света, на кухне текла вода. Алиса подошла поближе и увидела на полу мужскую кожаную куртку, рубашку испачканную кровью… Она заглянула на кухню и увидела Джосса, который, стоя у крана, пытался смыть кровь с раненной руки.
Что-то внутри Алисы одновременно улыбнулось и заплакало, горечь смешалась с радостью, страх за него – с нежностью. Она глубоко вздохнула и опустила браунинг в карман халата.
Жослен обернулся на ее вздох и улыбнулся Алисе так, словно не было этих двух лет разлуки, словно они расстались вчера.
– Привет! – сказал он, – Я тебя разбудил, ты уж прости меня…
– Все эти дни я не была уверена, придешь ты ко мне, или нет… Что с тобой случилось?
– С рукой? Ничего страшного, – безмятежно сказал Жослен. – А знаешь, это очень хорошо, когда есть место, куда человек всегда может прийти…
– Очень мило было с твоей стороны прислать мне цветы, – сдерживая слезы, сказала она.
Джосс обнял Алису и спрятал лицо в ее волосах. Они пахли, как раньше, травой, медом…
– Знаешь, Алиса, я все время куда-то бегу, бегу… А все вы пытаетесь заставить меня побежать в другую сторону…
– Давай, я тебя перевяжу.
Алиса взяла Бомона за руку и повела в маленькую гостиную с белыми круглыми диванами и голубым ковром.
– Да, пожалуй, – сказал Джосс, – у меня это не слишком хорошо получается… Так вот, продолжал он, пока Алиса обрабатывала его рану, (она, действительно, была не опасной, пуля только царапнула кожу), – я приезжаю в Париж и мне устраивают все эти маленькие приключения, сначала Валера…
– Ты больше не зовешь его Эдуардом?
– Да, я больше не зову его Эдуардом… Итак, сначала Валера, потом Джан, а затем и милая Алиса… Знаешь, все это, вместе взятое, могло бы убедить меня в том, что мне не обязательно делать то, что я решил сделать. И именно поэтому я послал телеграмму, чтобы вы поняли, что я не сошел с ума.
– Ты изменил свое решение?
– Пожалуй, я мог бы это сделать, но даже если бы я передумал, это уже ничего не меняет. Приказ отдан, машина пущена в ход и меня должны убрать. Или меня, или Нджала. В данном случае речь идет только о нас двоих…
Алиса закончила перевязку и набросила на плечи Жослена пушистый халат.
Бомон подошел к окну и раздернул шторы. Над Парижем занималось утро. Весенний теплый дождь тихо шуршал по крышам домов, омывая свежую листву на деревьях,
– Может быть, действительно, правы они, – подумал Джосс, – а я просто сошел с ума там, в этих проклятых африканских горах. Может быть, нужно все забыть: и Нджала, и Мартена, и предательство Валера и начать все сначала.
– Сначала ты входишь через дверь, потом выходишь через окно. Тебе не кажется, что ты привлекаешь к себе излишнее внимание? – сказала Алиса, словно почувствовав его сомнения.
– Нет, не кажется. – Джосс тряхнул головой, как-то отгонял прочь ненужные мысли. – Алиса, меня интересуют два человека – Розен и Фарж. Но особенно – Розен… ты думаешь, кого бы искал Розен? – лукаво улыбаясь, прижалась к нему Алиса.
– Мне всегда нравился твой взгляд на вещи, – усмехнулся Бомон. – Это хороший проект. А еще – можно улететь: на самолете, воздушном шаре или зонтике… Но, к сожалению, сегодня пятнадцатое число и у меня назначено свидание в одном парижском дворце, где я должен убить президента одной небольшой африканской страны.
– Да, сегодня действительно пятнадцатое число, но, боюсь, что свидание с президентом тебе придется отменить, Джосс! Нджала уже не в этом дворце. Он в Шато, де Ферьер, в десяти километрах от Рамбуйе. Там маленькая вилла, вокруг нее – траншеи, несколько колец охраны и попасть туда практически невозможно. Ты этого не знал? Я думала, тебя предупредили…
Джосс задумчиво посмотрел на Алису.
– Шато де Ферьер? Это действительно далеко? А кто там сейчас? – спросил он. Слова Алисы были неожиданностью, они застали Бомона врасплох.
– Там? Солдаты, жандармы, полиция, служба безопасности… И даже есть пилот.
– Пилот?
– Да, и пилот. – подтвердила Алиса. – Потому что мадемуазель Дорис Робертсон…
– Фридериксен.
– Да, Фридериксен, так вот, она не может проехать туда по земле и летает только на вертолете.
– Смотри, как хорошо, – почему-то обрадовался Бомон очень кстати. С этого надо было начинать, моя дорогая Алиса, с вертолета…
Жослен шагнул к Алисе, она обняла его и комната, и рассветный мокрый Париж за окнами, Нджала, Розен, весь мир куда-то провалились для них… Пусть ненадолго, пусть ненадолго…
* * *
В африканском отделе службы безопасности шла лихорадочная суета. Штаб охраны президента Нджала перебазировался в Шато де Ферьер. Визит заканчивался, программа была почти исчерпана. Несмотря на опасения экспертов, Нджала на сей раз был покладист, соглашения о предоставлении концессий и протокол о намерениях сторон были подписаны. На пятнадцать часов была назначена пресс-конференция, затем – обед и отбытие президента Нджала в Орли. Один день, оставался только один день. Но Бомон опять каким-то чудом ускользнул от них. Где он находится сейчас? Какие фокусы сочиняет? Эти мысли не давали покоя полковнику Мартену. Он нервно ходил по кабинету и слушал комиссара Розена, и веря и не веря тому, что тот говорил.
– А я говорю вам, полковник, что уверен в том, что подстрелил его. Абсолютно уверен. Я видел это собственными глазами.
– Как же в таком случае ему снова удалось уйти от вас? – недоверчиво спросил Мартен.
– То, что он ушел на этот раз – это счастливая случайность. Но он ранен, это точно, – упрямо повторил Розен.
– Не слишком ли много счастливых случайностей для Бомона для трех дней? Может быть дело не в случайностях, а в вашей плохой работе, комиссар? – съязвил Мартен. – Хотя ему всегда чертовски везло, этому Бомону, – вздохнув, добавил он после паузы.
– Я думаю, что Бомон не сможет приехать в Шато де Ферьер, – угрюмо сказал комиссар Розен, не отвечая на колкости Мартена, – но на всякий случай нам лучше подстраховаться.
– Послушайте, Розен, – вспылил полковник Мартен, – не вмешивайтесь в мои дела. Вы занимаетесь Бомоном, я занимаюсь президентом. Фарж и Валера уже в Шато де Ферьер, я сейчас еду туда же.
– Валера, Валера, что значит – Валера… – начал было Розен.
Но в это время в кабинет заглянул дежурный.
– Полковник, звонит Алиса Аден. Она извиняется перед вами за то, что не сможет поехать с вами в Шато де Ферьер.
– А что с ней? – спросил Мартен.
– Не знаю, говорит, что заболела, очень устала…
– Чем это она вдруг заболела? – насторожился Розен. – Уж не Бомоном ли?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ТРУП ИНКОГНИТО
Алиса жила в центре Парижа, на улице Лепик, в большом доме, построенного в стиле позднего классицизма. Подъезды располагались по периметру здания, со всех сторон опоясанного колоннадой. Дом был окружен маленьким двориком, вымощенным каменными плитами, который отделяла от улицы Лепик широкая лестница в несколько ступеней.
Жослен Бомон выходил от Алисы, когда заметил у главного подъезда комиссара Розена. Тот внимательно разглядывал табличку с именами жильцов, вывешенную на фасаде дома.
– Алиса Аден. – прочитал Розен, – третий подъезд, второй этаж. Сейчас выясним, какая болезнь с ней приключилась столь внезапно…
Он направился по двору вдоль колоннады и вдруг услышал, как кто-то его негромко окликнул. Розен обернулся и увидел стоящего у колонн Жослена Бомона.
– Розен, ты удивлен нашей встрече? – спросил Джосс, – я ведь предупреждал, что буду всегда идти за тобой, на один шаг позади…
Рука Розена быстрым, едва заметным движением потянулась к карману пиджака.
Жослен, уловив этот жест, тут же опустил руку в карман куртки. Розен замер. Бомон тоже не двигался. Несколько минут они стояли неподвижно, не сводя глаз друг с друга, не мигая, почти не дыша. Вопрос их жизни и смерти могла решить доля секунды, на которую кто-то из них сможет быстрее выхватить револьвер. Призом за это мгновение будет жизнь. Они ждали случая. Его Величества Случая, потому что именно он мог спасти сейчас одного из них. Он мог прийти в любом обличье – луча солнца, резкого гудка машины за спиной, пылинки, попавшей в глаз.
Но он пришел по другому – в виде смешного рыжеватого веснушчатого посыльного из цветочного магазина. Он нес огромный вазон гортензий, укутанный полупрозрачной бумагой.
– Господа, не знаете ли вы, где тут второй подъезд? – обратился он к Бомону и Розену, стоявшим у колоннады, вперившись друг в друга немигающими глазами.
Ни Бомон, ни Розен не проронили ни слова и даже не обернулись в его сторону. Посыльный расстроился и растерялся.
– Алло, мсье! Что с вами? Что это вы так стоите, словно на дуэли?
Они не двигались, а посыльный топтался около них с огромным вазоном на плече.
– Я вот принес цветы… Консьержка нам позвонила и сказала, что цветы заказывали в семнадцатую квартиру, а там никто не отвечает. Я думаю, может, она ошиблась…
Двое мужчин хранили странное напряженное молчание. Посыльный почуял неладное, словно вот-вот должно произойти что-то страшное.
– Кажется, господа, я вам мешаю, – пробормотал он, – извините.
Посыльный попятился, оступился на лестничных ступенях и выронил вазон…
Два выстрела грянули почти одновременно, но это «почти» выиграл все-таки Бомон. Комиссар Розен векинув руки, покачнулся и упал навзничь. На его рубашке с левой стороны стало быстро расползаться красное влажное пятно.
Рыженький посыльный в ужасе прижался к ступеням. В первый момент ему показалось, что оба они стреляли в него. Потом он обернулся, увидел лежащего Розена, вскочил на ноги и странно пригибаясь, побежал по улице.
Жослен Бомон подошел к Розену. Тот был уде мертв. Бомон быстро вынул револьвер из его обмякшей руки, ощупал карманы, вынул документы и надел на шею Розену свой именной медальон…
Полицейский патруль, прибывший на место происшествия через несколько минут, обнаружил труп мужчины лет сорока пяти, плотного телосложения, брюнета, без особых примет. При убитом не было обнаружено никаких документов, только на шее висел именной медальон, согласно которому убитый являлся полковником французской секретной службы Жосленом Бомоном.
Это сообщение полиция сразу передала а информационный отдел спецслужбы. А еще через несколько минут новость стала известна в африканском отделе. Трубку телефона снял инструктор Пикар.
– Нет, я не верю, – угрюмо твердил Пикар сотруднику информационного отдела, – этого не может быть…
– Полиция доложила, что на убитом обнаружена именная бляха полковника Жослена Бомона с номером 52 40 265. Мы проверили по картотеке, номер совпадает.
– Странно, странно, на него это не похоже. – бормотал Пикар. – Ни с того, ни с сего дать себя убить…
– По данным, полученным в результате предварительного осмотра, офицер был убит из огнестрельного оружия.
– Из огнестрельного оружия? – переспросил старый инструктор, – Нет, наверное, тут какая-то ошибка, Жослен слишком хорошо стреляет. А куда полицейские доставили тело? В морг?
Пикар положил трубку и несколько минут сидел в задумчивости. Потом вызвал дежурного.
– Позвоните в Шато де Ферьер, – сказал он, – сообщите о случившемся полковнику Мартену. Но скажите ему и то, что я не верю, что мужчина, убитый на улице Лепик – это Джосс Бомон. Это невозможно, тут что-то не так… Пусть Мартен пошлет кого-нибудь в морг на опознание тела.
