355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » авторов Коллектив » Европейская поэзия XVII века » Текст книги (страница 10)
Европейская поэзия XVII века
  • Текст добавлен: 13 сентября 2016, 20:05

Текст книги "Европейская поэзия XVII века"


Автор книги: авторов Коллектив


Жанр:

   

Поэзия


сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 45 страниц)

ИОГАНН РИСТ
НА ПРИХОД ХОЛОДНОЙ ЗИМНЕЙ ПОРЫ
Oda jambica [3]3
  Ямбическая ода (лат.).


[Закрыть]
 
Зима суровая настала,
Промчалась летняя пора.
Седая вьюга разостлала
Подобье белого ковра.
 
 
Застыли сосны перелеска,
Мой бедный сад в снегах увяз.
От металлического блеска
Полян замерзших режет глаз.
 
 
Что ж, коли так, необходимо
Дров наколоть, огонь разжечь,
Чтоб из трубы – побольше дыма,
Чуть уголька подбросить в печь.
 
 
Опустошая погреб винный,
Поймешь, сколь сладко в час ночной
Сидеть в натопленной гостиной,
Стакан сжимая ледяной.
 
 
И, пальцами коснувшись клавиш,
Ты, милый, ты, сердечный друг,
Блаженной музыкой убавишь
Напор и натиск зимних вьюг.
 
 
Шутить и куролесить будем,
Снедь и питье боготворя.
Но и красавиц не забудем:
Кто не любил, родился зря!
 
 
Ведь не зима, а старость злая,
И с ней, глядишь, к нам смерть грядет!
И ныне мы живем, не зная
О том, что всех нас завтра ждет.
 
 
А если так, то выпьем, братья!
Веселью предадимся мы!
Богоугодней нет занятья,
Чем пировать среди зимы!
 
ЖАЛОБА ГЕРМАНИИ
 
Как быть, что делать мне? Решиться не пора ли?
Веселье, радость, смех – все у меня украли.
Мой помутился разум,
Мой голос – хриплый вой.
Уж лучше кончить разом —
О камень головой!
 
 
Бездушными детьми мне вырыта могила.
Неужто я сама презренных змей вскормила?
Мой лик слезами залит,
Мне боли не унять!
Как змеи жгут! Как жалят
Свою родную мать!
 
 
Из раны кровь – ручьем… Я столько лет терпела…
Не высказать тоски, что к сердцу прикипела.
Вот рана пламенеет,
А сердцу нет тепла…
Язык деревенеет…
Я кровью истекла…
 
 
Услышь, земная твердь! Услышь, морей пучина!
Раздоры и война – скорбей моих причина.
Бушующее пламя
Всех может сокрушить,
Но злобой и мечами
Его не потушить.
 
 
Где верность? Где любовь? Где праведность и вера?
Устои сметены, порядочность – химера.
Немецкой кровью полит
Простор земных широт…
О, как себя неволит
Мой собственный народ!
 
 
Долины и поля, под стать могильной яме,
Усеяны – увы! – немецкими костями.
Они снегов белее…
Усоптпим не помочь.
Но я, о них болея,
Стенаю день и ночь…
 
 
Так чем нам заслужить господня милосердья?
Раскайся, мой народ! Плачь, не щадя усердья!
В слезах, забыв смущенье,
Раскрой свои сердца,
Чтоб выпросить прощенье
У нашего творца.
 
 
Вы ждете: я умру, не пересилив раны.
Но знайте, недруги: вам радоваться рано!
Для всех грядет конечный,
Неумолимый час.
Меня казнив, предвечный
Не пощадит и вас.
 
 
Но если вдруг господь мне ниспошлет свободу
И снова мир вернет немецкому народу,
Все сделаю, чтоб всюду
Свет кротости светил,
И жизнь лелеять буду,
Покуда хватит сил!
 
ВЕЧНОСТЬ
 
Ах, слово «вечность»… Вникни в суть!
Оно, как меч, сверлит мне грудь,—
Нет ни конца, ни краю…
Ах, вечность! Время вне времен!
Бреду, бедой обременен.
Куда бреду – не знаю…
 
 
Всему свой срок и свой черед:
Ослабнет горе, боль замрет,
Смирится бессердечность.
Но день за днем, за веком век
Свой буйный, свой бесцельный бег
Не остановит вечность.
 
 
Ах, вечность! Ты страшишь меня!
Здесь, среди крови и огня,
Я ужасом охвачен.
Скажи, наступит ли предел?
Иль этот роковой удел
Навек нам предназначен?
 
 
Ах, слово «вечность»… Вникни в суть!
Оно, как меч, сверлит мне грудь,—
Нет ни конца, ни краю…
Ах, вечность! Время вне времен!
Бреду, бедой обременен.
Куда бреду – не знаю…
 
ХРИСТИАНСКИМ КНЯЗЬЯМ И ВЛАСТИТЕЛЯМ ГЕРМАНИИ, С ПРИЗЫВОМ ЗАКЛЮЧИТЬ ЧЕСТНЫЙ МИР И ВОССТАНОВИТЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ЛЮБОВЬ И ЕДИНСТВО
 
Когда же, наконец, война достигнет цели?
Когда ж, в конце концов, последует отбой?
Когда ж к нам здравый смысл вернется в самом деле?
Когда ж мы завершим убийство и разбой?
Когда ж мы сей пожар бессмысленный потушим?
Когда ж Германия развеет страшный сон?
Когда ж придет покой к измаявшимся душам?
Когда же, о, когда мы Марсу скажем: «Вон!»?
Ну, а покуда все покрыто мглой и дымом,
И в зелень волн морских вмешался крови цвет,
И пушки грохотом своим неумолимым
Вещают вновь и вновь, что избавленья нет!
Остановись, о Марс! Иль, полагаешь, мало
Мы крови пролили, той, что всего ценней?!
Посевы сожжены, дома войной сломало,
Земля истоптана копытами коней.
Несчастная страна, не ты ль была когда-то
Цветущею страной? И верно, не один
Здесь город высился, построенный богато,
Где ныне – пустота пожарищ и руин…
 
 
Приди, желанный мир! Мы ждем твоей защиты.
Уставши до смерти, когда ж мы отдохнем?
Все двери для тебя в Германии открыты,
Все окна для тебя мы настежь распахнем.
О, что произойдет, когда умолкнут пушки
И отгремит для нас военная страда?
Вновь песни запоют влюбленные пастушки
И тучные, как встарь, начнут пастись стада.
Появятся опять коровы, овцы, козы,
Средь зелени лугов – о, светлая судьба! —
Распустятся сады, в них запылают розы,
И, радуя селян, в полях взойдут хлеба!
Всего не перечесть, что мир нам предвещает,
Безмерна власть его, пленительна краса…
Как жаль, что землю он так редко навещает,
Что вечная его обитель – небеса!
 
 
Высокие князья, властители державы,
Той, что германскою и римскою зовут!
Верните людям мир! И дань бессмертной славы
Вам восхищенные народы воздадут!
Решайтесь! Пробил час! Господь повелевает
Раздоры, зависть, злость и алчность превозмочь.
Он вас, разрозненных, к сплоченью призывает,
Чтоб озверевший Марс в глухую канул ночь!
Родимая земля, отечество отваги!
Когда ж заблещет сталь, но не мечей, а кос,
Когда ж над головой не будут виться флаги,
Когда исчезнет страх? Ответь на сей вопрос!
Чтоб не были нужны ни панцири, ни пики,
Ни каски, ни картечь, ни пули, ни клинки,—
Об этом я молюсь всевышнему владыке,
Лишь в это верую, всем бедам вопреки!..
 
ГЕОРГ ФИЛИПП ГАРСДЁРФЕР
ДОЖДЬ
 
Если в редкость капля влаги,
Жухнут волосы земли.
О другом не просим благе,—
Небо! Дождь нам ниспошли!
Вот он! Движется! Все ближе!
Дождь! О дождь! Услышь! Приди же!
Разомлевшие сады,
Обмелевшие пруды
Ждут спасительной воды.
 
 
Мы не зря в слезах молили,
Чтоб нам ветер дождь принес:
Землю знойную умыли
Сто ручьев небесных слез.
Хлынул дождь – жара опала.
В небе светятся опалы.
Вы, кто так дождя просил,
Кто от жажды голосил,
Набирайтесь новых сил!
 
 
В черных тучах – накипь злобы,
Но зато светлы поля:
Веселятся водохлебы,
Жадно жажду утоля.
Эй, вина подать сюда нам!
Хорошо напиться пьяным!
Вся земля пьяным-пьяна.
Дождь идет? За дождь! До дна!
Что за дружба без вина?
 
 
На дожде листва трепещет,
Под дождем трава шуршит,
Вот он – блещет, плещет, хлещет,
Вот – журчит, ворчит, урчит.
Ах, в моих стихов звучанье
Перешло б его журчанье!
Внемля песенке моей,
Выпей, брат, да не запей,
Пей, да дело разумей!
 
ЗАГАДКИ
Нуль, или зеро
 
Одних мой вид страшит, других – весьма забавит.
Все дело в том, куда меня мой мастер ставит.
Вхожу я в миллион, и в тысячу, и в сто,
Хоть я, как весь наш мир, сам по себе ничто.
 
Время
 
В пространство погружен шарообразный дом,
Что суще под луной, – все обитает в нем.
Вновь становлюсь порой, чем было я когда-то,
Утратившим меня придется туговато.
 
Латынь
 
Рим был мне родиной.
С приходом чужеземцев
Меня изгнали прочь.
Теперь живу у немцев.
 
ПАУЛЬ ФЛЕМИНГ
К САМОМУ СЕБЕ
 
Будь тверд без черствости, приветлив без жеманства,
Встань выше зависти, довольствуйся собой!
От счастья не беги и не считай бедой
Коварство времени и сумрачность пространства.
 
 
Ни радость, ни печаль не знают постоянства:
Чередованье их предрешено судьбой.
Не сожалей о том, что сделано тобой,
А исполняй свой долг, чураясь окаянства.
 
 
Что славить? Что хулить? И счастье и несчастье
Лежат в тебе самом!.. Свои поступки взвесь!
Стремясь вперед, взгляни, куда ты шел поднесь.
 
 
Тому лишь, кто, презрев губительную спесь,
У самого себя находится во власти,
Подвластна будет жизнь, мир покорится весь!
 
РАЗМЫШЛЕНИЕ О ВРЕМЕНИ
 
Во времени живя, мы времени не знаем.
Тем самым мы себя самих не понимаем.
В какое время мы, однако, родились?
Какое время нам прикажет: «Удались!»
А как нам распознать, что наше время значит
И что за будущее наше время прячет?
Весьма различны времена по временам:
То нечто, то ничто – они подобны нам.
Изжив себя вконец, рождает время время.
Так продолжается и человечье племя.
Но время времени нам кажется длинней
Коротким временем нам отведенных дней.
Подчас о времени мы рассуждаем с вами.
Но время это – мы! Никто иной. Мы сами!
Знай: время без времен когда-нибудь придет
И нас из времени насильно уведет,
И мы, самих себя сваливши с плеч, как бремя,
Предстанем перед тем, над кем не властно время.
 
ЗАЧЕМ Я ОДЕРЖИМ…
 
Зачем я одержим духовным этим гладом,
Пытаясь в суть вещей проникнуть алчным взглядом?
Зачем стремлением мой ум воспламенен
Прозреть событий связь и сложный ход времен?
Когда б постиг я все искусства и науки,
Все золото земли когда б далось мне в руки,
Когда бы я – поэт – в отечестве моем
Некоронованным считался королем,
Когда б (чего ни с кем доселе не бывало)
Не дух, а плоть мою бессмертье ожидало
И страха смертного я сбросил бы ярем,—
Могли бы вы сказать: «Он обладает всем!»
Но что такое «всё» среди земной печали?
Тень призрака. Конец, таящийся в начале.
Шар, полный пустоты. Жизнь, данная нам зря.
Звук отзвука. Ничто, короче говоря.
 
СПОР С САМИМ СОБОЙ
 
Напрасен весь мой труд, но, в исступленье страстном,
Я только и живу трудом своим напрасным,
Как если бы я был с рассудком не в ладу.
Так я с самим собой безмолвный спор веду.
С самим собой мирюсь и снова в бой вступаю,
Себя себе продав, себя я покупаю.
И мой заклятый враг в сей призрачной войне
То валит с ног меня, то поддается мне…
Я сам – свой друг и враг. Во мне ведут сраженье
Война и мир… Когда ж, устав, в изнеможенье,
Плоть просит отдыха, мой ошалевший дух,
Из тела вырвавшись, как молодой петух,
Кричит, беснуется и – неразумный кочет,—
Где надо бы рыдать, неистово хохочет.
 
ОЗАРЕНИЕ
 
Я жив. Но жив не я. Нет, я в себе таю
Того, кто дал мне жизнь в обмен на смерть свою.
Он умер, я воскрес, присвоив жизнь живого.
Теперь ролями с ним меняемся мы снова.
Моей он смертью жив. Я отмираю в нем.
Плоть – склеп моей души – ветшает с каждым днем.
Обманчив жизни блеск. Кто к смерти не стремится,
Тому под бременем скорбей не распрямиться!
Страшитесь, смертные, дух променять на плоть!
От искушения избавь меня, господь!
Постиг всем существом я высшую идею:
Все то, чего лишен, и все, чем я владею,
И смерть моя, и жизнь со смертью наравне,
Смысл и бессмыслица содержатся во мне!
Какое же принять мне следует решенье?
Я смею лишь желать. Тебе дано свершенье.
Освободив мой ум от суетной тщеты,
Возьми меня всего и мне предайся ты!
 
ВЕРНОЕ СЕРДЦЕ
 
Что ценней любого клада
Нам на жизненном пути?
Величайшая услада
Сердце верное найти.
С сердцем близким, с сердцем милым
Все на свете нам по силам.
 
 
Жизнь предаст, судьба обманет,
Счастье может изменить.
Сердце верное воспрянет,
Чтоб тебя оборонить.
С сердцем близким, с сердцем милым
Все на свете нам по силам.
 
 
Для него твоя удача —
Всех отраднее удач.
Загорюешь, горько плача,
И его услышишь плач.
С сердцем близким, с сердцем милым
Все на свете нам по силам.
 
 
Деньги тают, гаснет слава,
Дни уносятся гурьбой,
Старость мерзкая трухлява —
Сердце верное с тобой.
С сердцем близким, с сердцем милым
Все на свете нам по силам.
 
 
И свиданье и разлуку —
Все оно перенесет.
Загрустишь – развеет скуку,
А отчаешься – спасет.
С сердцем близким, с сердцем милым
Все на свете нам по силам.
 
 
Пусть вовек не расстаются
Двое любящих сердец,
В сладкой верности срастутся,
Как того хотел творец.
С сердцем близким, с сердцем милым
Все на свете нам по силам!
 
КАК БЫ ОН ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ЕГО ЦЕЛОВАЛИ
 
Целомудренно-чиста,
Поцелуй меня в уста.
Робко, но не слишком вяло —
Чтоб до сердца доставало.
 
 
Наслаждения порой
Детской кажутся игрой,
Если дочери Венеры
Не имеют чувства меры.
 
 
Не кусай меня, не жги.
Страсть сперва прибереги.
Округли сначала губки
В виде дружеской уступки.
 
 
Покуражься, а потом
Обхвати горящим ртом
Рот, подставленный влюбленным,
До предела распаленным.
 
 
Лишь простушка да простак
Льнут друг к другу просто так:
Вызывает трепет в теле
Самый путь к заветной цели.
 
 
С ходу или не спеша,—
Делай, как велит душа…
Ну, а что зовется раем,
Только мы с тобою знаем!
 
НА ЕЕ ОТСУТСТВИЕ
 
Я потерял себя. Меня объял испуг.
Но вот себя в тебе я обнаружил вдруг…
Откройся наконец, души моей обитель!
Сколь тяжко мучаюсь я – горестный проситель,
Сколь омрачеи мой дух, вселившийся в тебя!..
Казнишь влюбленного?.. Что ж. Он умрет, любя.
Но от себя меня не отдавай мне боле!
Я пересилю смерть, твоей согласно воле!..
…Что спрашивать, куда заброшен я судьбой?
И нет меня во мне, когда я не с тобой.
 
ПОХВАЛЬБА ПЕХОТИНЦА
 
Я воин, я солдат, мой бранный дух велик.
Я не страшусь огня, я лезу напрямик.
Сыздетства я питал безмерную охоту
К геройским подвигам и вот – попал в пехоту.
Да, да! Не каждому предписано судьбой
Считаться воином!.. Кто обожает бой,
Кто шествует в строю, расправив гордо плечи,
Под ураганный вой взбесившейся картечи,
Кто доблестью своей врага бросает в дрожь,
Кто – баловень побед, тот на меня похож!
И если вражья рать повержена и смята
Могучим натиском бесстрашного солдата,
То знайте, это – я, сын войска своего!
Наш клич: «Один за всех и все за одного!»
Солдаты мужеством друг друга заражают,
Одни ведут стрельбу, другие заряжают.
Пускай презренный враг нас превзошел числом,
Мы во сто крат сильней военным ремеслом.
Мы выучкой сильны. Пусть к нашему редуту
Противник сунется, – мы с ним поступим круто
Раздавим, разметем! Готов любой солдат
Скорее умереть, чем отойти назад.
Нет в мире ничего отрадней этой доли:
Достойно умереть в бою, по доброй воле.
А коль тебя убьют при этом наповал,
Ты, значит, вообще мучений миновал…
Что ж! С пулею в груди, я с честью мир покину
Как мне велит мой долг. Но осмотрите спину —
Вы раны ни одной не сыщете на ней!..
Когда же, побросав оружье и коней,
Противник побежит с оставленных позиций,
Геройская душа взовьется вольной птицей.
Тогда гуляй и пей, приятель дорогой!
Карманы набивай добычей даровой!
Смотри, как воинство отважно атакует
Спасенных жителей! Отечество ликует;
Освободили мы любезных земляков
Сначала от врага, затем от кошельков.
На то ведь и война. Не трогает солдата
Вопрос: кому служить? Была б повыше плата!
 
НОВОГОДНЯЯ ОДА 1633
 
Край мой! Взгляд куда ни кинь
Ты пустыннее пустынь.
Милый Мейсен! Злобный рок
На позор тебя обрек.
 
 
Жмут нас полчища врага.
Затопили берега
Реки, вспухшие от слез.
Кто нам пагубу принес?
 
 
Наши села сожжены,
Наши рати сражены,
Наши души гложет страх,
Города разбиты в прах.
 
 
Если хлеба кто припас,
То давно проел припас.
Голод пир справляет свой
В опустевшей кладовой.
 
 
Так зачем и почему
Сеют войны и чуму?
Слушай, вражеская рать!
Может, хватит враждовать?
 
 
Жить в согласье – не зазор,
А война – для всех разор.
Разве стольких страшных бед
Стоят несколько побед?
 
 
Марс, опомнись! Не кичись!
Милосердью научись
И скажи: «На что мне меч?
Тьфу! Игра не стоит свеч!
 
 
Каску грозную свою
Певчим птахам отдаю,
Чтоб в канун весенних дней
Птицы гнезда вили в ней.
 
 
А кольчуги и клинки
Вам сгодятся, мужики!
Из клинков да из кольчуг
Будет лемех вам и плуг».
 
 
Не хотим военных свар!
Мир – вот неба высший дар!
Прочь войну, чуму, беду
В наступающем году!
 

ВЕЛИКОМУ ГОРОДУ МОСКВЕ, В ДЕНЬ РАССТАВАНИЯ

 
Краса своей земли, Голштинии родня,
Ты дружбой истинной, в порыве богоравном,
Заказанный иным властителям державным,
Нам открываешь путь в страну истоков дня.
 
 
Свою любовь к тебе, что пламенней огня,
Мы на восток несем, горды согласьем славным,
А воротясь домой, поведаем о главном:
Союз наш заключен! Он прочен, как броня!
 
 
Так пусть во все века сияет над тобою
Войной не тронутое небо голубое,
Пусть никогда твой край не ведает невзгод!
 
 
Прими пока сонет в залог того, что снова,
На родину придя, найду достойней слово,
Чтоб услыхал мой Рейн напевы волжских вод.
 
НА СЛИЯНИЕ ВОЛГИ И КАМЫ, В ДВАДЦАТИ ВЕРСТАХ ОТ САМАРЫ
 
Приблизьтесь к нам скорей! Причин для страха нет!
О нимфы пермские, о гордые княгини,
Пустынных сих брегов угрюмые богини.
Здесь тень да тишина. И солнца робок свет.
 
 
Вступите на корабль, дабы принять привет
От нас, кто на устах у всей России ныне,
Голштинии сыны, мы здесь – не на чужбине:
Незыблем наш союз и до скончанья лет!
 
 
О Кама, бурых вод своих не пожалей!
Ковшами черпай их и в Волгу перелей,
Чтоб нас песчаные не задержали мели.
 
 
И Волга, обновись, свой да ускорит бег,
Призвавши благодать на тот и этот брег,
Чтоб глад, и мор, и смерть их ввек терзать не смели.
 
НА СМЕРТЬ ГОСПОДИНА МАРТИНА ОПИЦА
 
Так в Элизийские ушел и ты поля,
Ты, кто был наших дней Гомером и Пиндаром,
Кто, наделенный их необычайным даром,
Жил, с ними славу и бессмертие деля.
 
 
О герцог наших струн! Немецкая земля,
Привыкшая к скорбям, объятая пожаром,
Сотрясена досель невиданным ударом
И стонет, небеса о милости моля.
 
 
Вотще!.. Все сметено, все сломлено и смято.
Мертва Германия, прекрасная когда-то.
Мать умерла, теперь во гроб ложится сын.
 
 
Пал мститель, пал певец, пал праведник и воин!..
А вам-то что скорбеть? Из вас-то ни один
Подобного певца сегодня недостоин,
 
К ГЕРМАНИИ
 
Отчизна, справедлив твой горестный упрек!
Я молодость свою провел грешно и праздно,
Не исполнял твоих велений безотказно
И, вечно странствуя, был от тебя далек.
 
 
Мать-родина! Прости! Жар любопытства влек
Меня из края в край. Я не избег соблазна
И покидал тебя ни с чем несообразно,
Но ничего с собой поделать я не мог.
 
 
Я лодка малая, привязанная к судну.
Хочу иль не хочу, а следую за ним.
И все же навсегда я остаюсь твоим.
 
 
Могу ли я тебя отвергнуть безрассудно?
И в поисках пути, в далекой стороне,
Я смутно сознаю; я дома – ты во мне…
 

ЭПИТАФИЯ ГОСПОДИНА ПАУЛЯ ФЛЕМИНГА, Д-РА МЕД., КОЮ ОН СОЧИНИЛ САМ В ГАМБУРГЕ МАРТА 28 ДНЯ ЛЕТА 1640 НА СМЕРТНОМ ОДРЕ, ЗА ТРИ ДНЯ ДО СВОЕЙ БЛАЖЕННОЙ КОНЧИНЫ
 
Я процветал в трудах, в искусствах и в бою.
Избранник счастия, горд именитым родом,
Ничем не обделен – ни славой, ни доходом,
Я знал, что звонче всех в Германии пою.
 
 
Влекомый к странствиям, блуждал в чужом краю.
Беспечен, молод был, любим своим народом…
Пусть рухнет целый мир под нашим небосводом,
Судьба оставит песнь немецкую мою!
 
 
Прощайте вы, господь, отец, подруга, братья!
Спокойной ночи! Я готов в могилу лечь.
Коль смертный час настал, то смерти не перечь.
Она меня зовет, себя готов отдать я.
 
 
Не плачьте ж надо мной на предстоящей тризне.
Все умерло во мне… Все… Кроме искры жизни.
 
ИСАЙЯ РОМПЛЕР ФОН ЛЕВЕНГАЛЬТ
ВЗБЕСИВШАЯСЯ ГЕРМАНИЯ
(Фрагмент )
 
Из северных краев – пристанища медведей —
К нам ворвалась зима, пошла крушить соседей!
Неистовствует ветр, сшибая булавой
Дрожащую листву над нашей головой.
Стучит ветвями бор с морозом в поединке.
В заброшенных полях не сыщешь ни травинки.
Дороги замело. Ручей – под толщей льда…
Но речь не о зиме. Есть худшая беда,
Чем бешеной зимы разбойные повадки:
Германия лежит в смертельной лихорадке,
В горячечном бреду!.. Костлявою рукой
Ей горло сжала смерть. Надежды – никакой!
 
 
Лицо искажено. От ран гноится тело…
Германия! Сама ты этого хотела!
Клятвопреступница, ты бога своего
Постыдно предала, разгневала его,
Распяла господа!.. Чего ж ты плачешь ныне,
Когда, подобная разнузданной скотине,
Ты в грязной похоти бессмысленно жила,
В ничтожной роскоши, в разврате жизнь прожгла?
Не ты ль сама себе средь подлого разгула
Пеньковую петлю на горле затянула?..
О мире, о добре, презренная ханжа,
Кричать ты смела, нож за пазухой держа!
Ты господом клялась, а дьяволу служила!
Ты совестью своей ничуть не дорожила!
О, сколько страшных бед ты людям принесла!
Нет мерзостям твоим ни меры, ни числа.
 
 
За то тебя господь карает без пощады…
Твой черно-желтый мозг уже разъели яды.
Твой вялый рот истек кровавою слюной.
То жар тебя томит, то холод ледяной:
Отчаянье тебя бросает в жар и в холод!
Все яростней война, все ненасытней голод.
И, разум потеряв, ты в мерзостной божбе
Рычишь, стенаешь, рвешь одежды на себе,
Лицо распухшее царапаешь ногтями.
Твой каждый шаг ведет тебя к могильной яме.
Уже недолго ждать: ты свалишься туда
И в собственной крови утонешь навсегда!
 
 
Немецкая страна, ты не немецкой стала!
Как потускнело все, чем прежде ты блистала!..
Конец! Всему конец! Тебя поглотит мрак!
Но не чума, не мор, не озверевший враг,
Не дьявольских судеб безжалостная сила,—
Германию – увы! – Германия убила!..
 
АНДРЕАС ЧЕРНИНГ
ДЕВУШКЕ, ВЫХОДЯЩЕЙ ЗАМУЖ ЗА СТАРИКА
 
Да ты свихнулась, что ли?..
При облике твоем
Самой, по доброй воле,
Сойтись со стариком?!
 
 
Ужель его седины
Твоих волос светлей,
А ветхие руины,
Чем новый дом, целей?
 
 
О, сколь сей брак неравен!..
Стареющий баран
Ведь только шубой славен,
Хоть он и ветеран.
 
 
Гляди: в костре пылает
Пень, что давно иссох,
И понапрасну лает
Беззубый кабысдох.
 
 
Коробится с годами
И ржавеет металл.
Так ржавеем мы сами,
Когда наш срок настал.
 
 
Напрасно ищет сваху
Проворный старичок:
Смерть явится – и с маху
Подловит на крючок!
 
 
О, старость столь степенна,
Столь мудрости полна!..
Но истинно священна
Лишь молодость одна!
 
К ОТСУТСТВУЮЩЕЙ
 
Ни пастбищем, ни пашней,
Ни мраморною башней,
Ни роскошью дворца
Свой взор я не унижу,
Покуда не увижу
Любимого лица.
 
 
Мне самый воздух душен:
Нет никаких отдушин,
Когда тебя здесь нет!
Мое ты сердце съела,
В мозгу моем засела,
Очей затмила свет.
 
 
Я до того скучаю,
Что смерть не исключаю:
Я близок к ней весьма!..
Сие предупрежденье
Шлю как бы в подтвержденье
Вчерашнего письма.
 

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю