Текст книги "Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Другой любимый ученик, Жань Ю, впоследствии отличился как полководец, спасший царство Лу от врага. Когда царь спросил его, где он учился военному искусству, тот ответил, что у Конфуция, и благодаря этому философ на склоне лет смог наконец вернуться на родину, в царство Лу. Третий ученик, Гунси Хуа, был земляком Конфуция и снискал известность своим знанием ритуала, закрепляющего взаимоотношения государя и подданных.
Последний из перечисленных, Цзэн Си, приходился отцом знаменитому Цзэн-цзы (см. комм, к с. 33). В тексте эти ученики перечислены по фамилиям и «прозваниям», Конфуций же как старший называет их просто по именам (Цю, Чи и Дянь).
Стр. 41. Чжунгун – «прозвание» земляка и ученика Конфуция Жань Юна (см. комм, на с. 330), человека «низкого» происхождения, который остался в анналах конфуцианства как образец добродетели. Другой названный здесь ученик, Сыма Ню, известен мало– он был пришельцем из другого царства, сменившим свою фамилию и, по-видимому, имя. Цзи Кан-цзы – придворный советник.
Стр. 43. «Триста песен» – имеется в виду «Шицзин» («Книга песен», или «Поэтический канон») – собрание песенной поэзии, куда входили народные произведения, а также оды и гимны, создававшиеся на протяжении веков придворными поэтами. Уже в древности «Шицзин» считался средоточием высшей мудрости, его толковали и учили наизусть. «Если не учил стихов – стоишь как перед глухой стеной»,– говорил сам Конфуций.
Стр. 44. Вэй – одно из крупнейших царств Древнего Китая, расположенное в среднем течении реки Хуанхэ. Упомянутый ниже его правитель Лин-гун (гл. XV) правил в нем с 534 по 492 гг. до н. э.
Стр. 43. Цзыся – под таким «прозванием» вошел в историю ученик Конфуция Бу Шан. «С ним уже можно рассуждать о «Песнях»!» – одобрительно отозвался как-то о нем Конфуций, и это считалось немалой похвалой.
Стр. 46. Бои и Шуци – в течение многих веков оставались в китайской литературе олицетворением верности, чест¬ности и бескорыстия. Оба не пожелали принять наследственный удел, дабы не обездолить друг друга, и уступили его третьему брату. Когда в Поднебесной воцарилась новая династия Чжоу, они, сохраняя верность старому сюзерену, отказались ей служить и удалились в горы, питаясь дикими травами. Когда же им сказали, что отныне и травы Поднебесной принадлежат новому Сыну Неба, они вовсе отказались от пищи и умерли голодной смертью, не пожелав изменить своим принципам.
Стр. 48. Чжунни – второе имя Конфуция. Так же как и первое свое имя – Цю, Конфуций получил его от названия близлежащей горы Ницюшань. Поскольку у его престарелого отца и молоденькой матери долгое время не было потомства, супруги совершили молебствие духу горы, и когда их просьба была удовлетворена, назвали новорожденного в честь места обитания духа. Первый слог «чжун» означал, что Конфуций был у отца вторым сыном
ИЗ «МЭН-ЦЗЫ»
Стр. 53. Циский царь Сюань-ван спросил...– Царство Ци, которым правил Сюань-ван в V в. до н. э., в то время уже миновало зенит своего могущества, хотя и оставалось одним из сильнейших в Китае. Расположенное на территории полуострова Шаньдун, оно со всех сторон омывалось морями, что давало ему определенные преимущества в торговле и в экономическом развитии. Его столица Линьцзы была одним из богатейших городов в Поднебесной, куда охотно приезжали не только купцы, но и ученые.
В нашем сборнике читатель далее не раз встретит имена царей с прилагательными: циский, уский, циньский и т. д., поэтому скажем несколько пояснительных слов, расшифровывающих значение этих географических названий. Если в VII в. до н. э., когда уже пала Западно-Чжоуская династия и власть Сына Неба стала номинальной, в Китае насчитывалось около трех с половиной десятков царств, то со временем их становилось все меньше – сильные поглощали слабых. Исключение составило крупное царство Цзинь – оно в результате внутренних междоусобиц разделилось на три части, все же остальные «укрупнялись». Небольшие царства занимали бассейн реки
Хуанхэ, крупные лежали на полудиких окраинах. В центре оказались, таким образом, Сун, Лу, Чжоу, Вэй, Хань; на севере и северо-востоке – Чжао и Янь; на Западе – агрессивное царство Цинь; в бассейне Янцзыцзяна – могучее, но полуварварское Чу; на полуострове Шаньдун и в низовьях реки Янц-зыцзян – приморские государства Ци и У; на самом юге – Юэ, культура которого очень отличалась от китайской. В III в. до н. э. последние из самостоятельных государственных образований на территории Китая были покорены царством Цинь и вошли в единую Китайскую империю, управляемую Циньской династией.
Стр. 53. Парк Вэнь-вана простирался на семьдесят ли...– Имеется в виду основатель Чжоуской династии, «Царь Просвещенный». При жизни Вэнь-ван носил пожалованный ему титул «Владыки Запада» и, хотя владел двумя третями Поднебесной, не решался выступить против жестокого, но законного иньского тирана Чжоу Синя (XI в. до н. э.). Вэнь-ван считается в конфуцианской традиции образцом добродетели. Под парком здесь подразумеваются его охотничьи угодья, которые, как и все в Древнем Китае, измерялись по периметру, т. е. считали, сколько ли («переходов», ныне около 0,5 км.) нужно сделать, чтобы весь его обойти.
Стр. 54. Тан изгнал Цзе, а У-ван покарал Чжоу...– Здесь фигурируют две пары царей: одна – добродетельная и потому одержавшая победу, другая – растратившая династийную энергию Дэ в кутежах и злодействах, а потому свергнутая. Добродетельные Чэн Тан и У-ван основали династии Инь и Чжоу, а на Цзе-ване и Чжоу Сине их династии (Ся и Инь) завершились.
Цзоу и Лу – соседние, но далеко не равновеликие царства; первое было много меньше.
Стр. 55. Су ней, – житель небольшого царства Сун; рассказы о глупости сунцев часто встречаются в древней литературе.
Некий Сюй Син, что исповедовал учение Шэнь Нуна...– т. е. мифического Божественного пахаря, которому приписывались в древности некоторые труды по сельскому хозяйству. Под «учением Шэнь Нуна», по-видимому, имеется в виду учение так называемой школы «аграриев», входившее в число основных направлений древнекитайской философской мысли. Сюй Син был крупным представителем этой школы.
Тэнское государство – крохотное царство, вклинившееся между территориями могущественных соседей – южного царства Чу и восточного царства Ци (см. с. 331, 333). Тэнский царь Вэнь-гун был озабочен опасностью, грозившей ему с двух сторон, и не раз обращался за советом к Мэн-цзы.
Стр. 57. Чжаоский царь Цзянь-цзы (Чжао Ян) – крупный вельможа в царстве Цзинь; впоследствии основал собственное небольшое царство. Би Си был его фаворитом.
Стр. 58. Цзычань (ок. 581—521 гг. до н. э.) – прозвание крупного вельможи царства Чжэн. Гуньсунь Цяо, он же Цзычань, внук одного из чжэнских царей, был первым министром государства. Увидев однажды зимой, как люди переходят реку вброд, он переправил их в своей собственной колеснице, и этот случай приводили всегда как пример его милостивого правления.
Благородный муж (букв, «господский сын»)– человек добродетельных поступков и возвышенных мыслей, идеал, которому призывали следовать конфуцианцы. «Благородный муж» всегда противопоставлялся ими «человеку мелкому», т. е. низкому.
Стр. 60. Гао-цзы – философ Гао Бу-хай, ученик Мэн-цзы, который, однако, не смог правильно усвоить его учение о природе человека. Сам он учил, что человеческой природе изначально не свойственны ни гуманность, ни справедливость, и их необходимо ей привить.
Стр. 62. Фу Юэ – мудрый советник древнего государя Иньской династии, У-дина (1254—1195 гг. до н. э.). Согласно легенде, его образ явился царю в вещем сне, однако все попытки найти его наяву терпели неудачу, пока, наконец, его не разыскали где-то на дикой окраине страны, где он строил стену вместе с другими каторжниками.
Цзяо Гэ – советник последнего иньского Сына Неба, тирана Чжоу Синя (XI в. до н. э.). Только благодаря Цзяо Гэ и ему подобным развратный Чжоу Синь смог продержаться на престоле столь долго. Преемник Чжоу Синя, первый государь новой Чжоуской династии Вэнь-ван, по достоинству оценил заслуги Цзяо Гэ и приблизил его к себе.
Гуань Иу – знаменитый Гуань Чжун, или Гуань-цзы («Учи-тель Гуань»), видный политический деятель VIII—VII вв. до н. э., первый министр циского царя Хуань-гуна. О нем см. также с. 349.
Суныыу Ао – трижды становился первым министром могущественного чуского царя Чжуан-вана (613—591 гг. до н. э.) – и не выражал радости; трижды уходил в отставку – и не испытывал огорчения. В первом случае он знал, что заслужил свое назначение; во втором – что отставлен от дел несправедливо, по наговору.
Байли Си– был министром в малом уделе Юй (VII в. до н. э.). Когда этот удел потерпел поражение, не узнанный солдатами врага Байли Си был обменен ими на рынке на семь шкур (другой вариант: он сам продал себя в рабство, дабы попасть ко двору могущественного правителя циньского царства). Так или иначе, он сделал в циньском государстве быструю карьеру, а своим мудрым управлением снискал такую любовь народа, что взрослые дружно оплакивали его кончину, юноши и девушки перестали петь песни и по всему царству на какое-то время затих шум жерновов.
ИЗ «ЧЖУАН-ЦЗЫ»
Стр. 83. Лао Дань – так звали философа Лао-цзы (см. с. 70—71). О Цинь И, который назван здесь его другом, ничего не известно.
Стр. 84. ...Цзысы, Цзыюй, Цзыли и Цзылай...– Не путать этих даосских мыслителей с учениками Конфуция, имевших те же «прозвания» (кроме прозвания Цзылай).
Великая Глыба обременила меня телом...– Здесь имеется в виду громада Мироздания.
Стр. 85. Мо Е (или Мо Се).– Когда хорошее железо и тем более сталь являлись в Китае еще большой редкостью, стальные клинки были окружены легендами, они носили собственные имена и казались если не одушевленными существами, то, во всяком случае, чудесными предметами, наделенными значительной жизненной энергией – ци. К таким удивительным мечам древности относился и меч Мо Се. Изготовлен он был по приказу могущественного царя государства У, что лежало в низовьях реки Янцзы, знаменитым мастером Гань Цзяном в самом конце VI в. до н. э. Уже сам исходный материал был необычен – легенда утверждала, что железо это родила царская наложница после того, как обняла железную колонну. Когда мастер варил из него сталь, плавка не получалась, и тогда жена его, по имени Мо Се, бросила в расплавленную массу свои волосы и ногти, отдав железу часть жизненной энергии человеческого тела (по другой версии, она бросилась в печь сама). Из этой стали мастер выковал два меча: меч – мужчину, в котором преобладала энергия Ян, отданная стали мастером, и меч-женщину, в котором преобладала энергия Инь его жены. Соответственно клинки получили и свои имена: один был назван по имени мастера, Гань Цзян; другой – по имени его жены, Мо Се. Последующие драматические коллизии, связанные с этими чудо-мечами, читатель узнает, если прочтет известную новеллу Лу Синя «Меч» («Старые легенды в новой редакции».– см.: Лу Синь. Повести и рассказы. М., Художественная литература, 1971, с. 383—400).
Бо Лэ – раб, возвысившийся до звания конюшего при дворе правителя могущественного царства Цинь, Мугуна (659– 621 гг. до н. э.). В китайскую литературу он вошел как образ замечательного знатока коней: в этом тексте он даже предстает как человек, впервые приручивший лошадь или хотя бы научивший ее ходить в боевом строю, хотя все это произошло задолго до Бо Лэ. В переводах из даосской книги «Ле-цзы» читатель встретит его имя в еще более красочной притче (см. с. 152—153).
Стр. 86. Хэсюевы времена – времена легендарного «золотого века», далекой древности, когда у народа «не было ни начальников, ни старших», и сам он «не ведал ни алчности, ни страстей». Хэ Сюя иногда отождествляют с мифическим Огненным владыкой, божеством Солнца и огня, который, в свою очередь, в ряде мифологических фрагментов предстает как Божественный землепашец, впервые научивший людей сеять злаки и собирать урожай. Огненный владыка также научил людей отличать ядовитые травы от полезных, изобрел солнечные часы, дабы люди вели счет времени, и впервые учредил рынки, чтобы они могли там выменивать вещи, в которых нуждались. Исходя из всего этого, «Хэсюевы времена» в китайской традиции – это не просто «золотой век» естественного состояния человека, но и легендарный переломный момент, когда появляются первые начатки цивилизации.
Стр. 87. Яо и Шунъ – совершенномудрые государи далекой древности, якобы правившие Китаем приблизительно в XXIII—XXII вв. до н. э. Китайская традиция считала их образцом добродетели, благочестия и успешного осуществления принципа «недеяния» в государственном управлении. Их жизнь проходила в предельной простоте: они жили в хижинах, крытых камышом, одевались в пеньковое платье, ели из глиняных чашек. Во всех лишениях, выпадавших на долю их подданных, они винили только свое собственное нерадение. «Это я виноват, что он голоден!» – корил себя Яо, если кому-то из подданных его нечего было есть; «Я довел его до этого!» – говорил он, когда кто-либо из подданных совершал проступок. В отличие от узурпатора Тянь Чэн-цзы, упомянутого в тексте, Яо не только не дорожил своим престолом, но, напротив, постоянно искал более достойного преемника, которому он мог бы уступить власть. В конце концов, таким избранником стал добродетельный земледелец Шунь, не питавший злобы даже к своим обидчикам и превзошедший всех в сыновней почтительности и братской любви.
Стр. 88. Лун Фэн был обезглавлен, у Би Ганя вынули из груди сердце, Чан Хуну выпустили кишки, тело Цзысюя бросили в реку...– Перечисленные герои древних легенд фигурируют в китайской литературе как образцы добродетельных советников, невинно пострадавших от жестокости неправедных государей. Первые два пытались наставить на путь истины погрязшего в разврате и злодействах последнего государя династии Инь Чжоу Синя (1098—1066 гг. до н. э.). Особенно настойчив был в своих наставлениях Би Гань, приходившийся старшим дядей идущему к неминуемой гибели деспоту и потому рассчитывавший на его почтительность. Однако когда тому наскучили советы, он под хохот придворных решил проверить, «правда ли, что в сердце мудреца семь отверстий», и приказал вырвать сердце из груди Би Ганя. Чан Хун столь же неудачно пытался давать советы чжоускому царю Лин-вану (571—545 гг. до н. э.). Что же до Цзы-сюя, советника могущественного «гегемона» Фу Ча, царя восточного царства У (495—473 гг. до н. э.), то он сам покончил с собой по приказу прогневавшегося на него государя, но в погребенье ему было отказано, и тело его унесла речная стихия.
Разбойник Чжи.– В Древнем Китае его называли разбойником, пожалуй, в том же смысле, в каком называли вором Стеньку Разина. В действительности же он был предводителем многотысячной вольницы, которая не признавала властей предержащих и нападала на города и царства, сея на своем пути смерть и ужас. Сам Чжи был, по-видимому, личностью исключительной, коль скоро из всех подобных атаманов один вошел в древнюю литературу. «Сердце его – будто бьющий фонтаном источник, мысль – будто смерч, силы хватит, чтобы справиться с любым врагом, а красноречия – чтобы приукрасить любое злодеяние»,– так рисует его портрет не вошедшая в наш сборник 29 глава «Чжуан-цзы». Конфуций, мечтавший «упорядочить» Поднебесную, отправился было в его ставку с увещеваниями, но едва унес ноги. Охваченный страхом, философ «трижды ронял вожжи», глаза ему застлал туман, он побледнел, «словно угасший пепел». Ощущение было таким, как будто он «попытался, погладив тигра по головке, заплести ему усы и чуть было не угодил ему в пасть». Ему не удалось прельстить «разбойника» перспективой добропорядочного существования в качестве правителя удела – Чжи не устраивала вся система общественных взаимоотношений Древнего Китая, исполненная насилия, лжи и лицемерия. «Почему в Поднебесной разбойником зовут меня, Чжи, а не тебя, Конфуций?! – гневно бросил он в лицо философу.– Уходи – не то я добавлю твою печень к нашей сегодняшней трапезе!»
Стр. 88. «Дрянным оказалось вино из Лу, а осаде подвергли Ханьдань».– Старая китайская поговорка, аналогичная русской «в чужом пиру похмелье». Некогда на одном из съездов китайских царей чускому царю -«гегемону» виночерпий поднес дрянное вино из царства Лу под видом знаменитого вина из царства Чжао. Результатом этой интриги явилось нападение разгневанного «гегемона» на Чжао и осада столицы этого государства, города Ханьдань.
Стр. 89. ...заткните уши слепцу Куану, залепите глаза Ли Чжу... переломайте пальцы Гун Чую... отбросьте деяния Цээна и Ши, заткните рот Яну и Мо...» – Здесь названы имена «лучших в своем роде», имена легендарных и исторических личностей, являвшихся эталоном достижений древней культуры. Так, Ши Куан был слепым музыкантом с исключительно чутким слухом: по звучанию струн и барабанов он мог определять грядущую победу и поражение, а своей игрой способен был взволновать мировые стихии, вызвать дождь и ветер. Ли Чжу, якобы живший в мифические времена Желтого владыки – Хуан-ди, обладал исключительным зрением и мог разглядеть волосок за сто шагов; Гун Чуй – искусный мастер, легендарный изобретатель стрел; Цзэн-цзы был известным философом (см. комм, на с. 330), а Ши Ю—хронистом. Философы Ян Чжу и Мо-цзы хотя и считаются прямой противоположностью друг другу (первый как образец эгоизма, второй – альтруизма), однако оба отличались большой критической направленностью ума. Автор в их лице как бы осуждает «чемпионов» древней цивилизации, не позволяющих обычным людям раскрыть свои истинные способности.
Стр. 90. Времена Жунчэна и Датина, Бохуана и Чжунъяна, Лилу и Лисюя, Сюаньюаня и Хэсюя, Цзуньлу и Чжуюна, Фу Си и Шэнь Нуна.– Речь идет о «золотом веке» мифической древности, «Хэсюевых временах» (см. комм, на с. 337), и персонажи, здесь названные,– мифические. Часть из них обрела в китайской традиции статус божественных первопредков, например, Фу Си и Сюаньюань (другое имя Хуан-ди, Желтого владыки), часть сделалась их божественными помощниками. Подробнее о них будет сказано там, где эти имена будут более конкретно привязаны к тексту.
«...народ завязывал узелки на веревках...» – Есть предположение, что в глубокой древности иероглифическому письму в Китае предшествовало узелковое письмо, подобное перуанским кипу.
«...словесные выверты «о твердом и белом», «о тождестве и различии...» – Здесь Чжуан-цзы имеет в виду софистику так называемой школы номиналистов, которые, применяя в своих спорах об «именах» формальную логику, приходили к абсурдным выводам о том, что «белая лошадь – не лошадь» и т. п.
Стр. 91. Три династии – знаменуют собой начало китайской истории (правда, историчность первой из них пока достоверно не подтверждена). Согласно китайской традиции, это династия Ся (приблизительно 2140—1711 гг. до н. э.), династия Инь (приблизительно 1711 —1066 гг. до н. э.) и династия Западная Чжоу (1066—770 гг. до н. э.).
Хуан-ди (Желтый владыка) – мифический совершенно-мудрый государь древности и легендарный основоположник даосизма, «учения Хуан-ди и Лао-цзы». Согласно мифам, он прибыл из созвездия Сюаньюань (созвездие Льва на европейских звездных картах) и вместе со своими помощниками якобы научил предков китайцев делать лодки, запрягать волов в телеги, копать колодцы, изготовлять музыкальные инструменты, возводить крепостные стены, лечиться иглоукалыванием, вести астрономические наблюдения, составлять календарь и т. п. Легенды изображали его магом и небожителем, постигшим Дао: он был способен преодолевать любые расстояния и странствовать в беспредельности. Хуан-ди изготовлял удивительные самодвижущиеся треножники и повозки, прозрачные металлические зеркала и многое другое. На горных вершинах Куэнь – луня, как считают, была его земная резиденция.
Хуань-гун (685—643 гг. до н. э.) – могущественный правитель царства Ци, первый «гегемон» древнего Китая.
Стр. 92. Си Ши – знаменитая красавица древности, не так далеко отстоявшей от времени Чжуан-цзы (V в. до н. э.). Нежная и грациозная, она считалась олицетворением красоты, хотя, судя по тому, что говорит Чжуан-цзы, красота ее была болезненной. Относилась к тем женщинам, которые «губили царства». Когда правитель самого южного китайского царства Юэ потерпел поражение от царства У, он подарил ее своему победителю, и красавица привела того к гибели, заставив позабыть о государственных делах. Одержав наконец победу над своим главным соперником, царь Юэ утопил красавицу в озере, считая ее слишком опасным приобретением.
Стр. 99. Линь Хуэй бросил драгоценную яшму...– У Чжуан – цзы сказано, что Линь Хуэй бежал из некоего царства Цзя, видимо, когда оно подверглось нападению и разгрому. Под «драгоценной яшмой» имеется в виду кольцо из нефрита – ритуальный знак власти.
Стр. 100. Ян-цзы (Ян Чжу) – знаменитый философ-скептик даосского толка, оставшийся в истории как человек, «не желавший пожертвовать ни единым волосом на благо Поднебесной». Труды его не сохранились, однако изложение некоторых взглядов Ян Чжу читатель найдет в переводах гл. VII «Ле-цзы».
Ле Юйкоу – о нем см. книгу «Ле-цзы».
Стр. 101. Желтый источник – символ «нижнего мира», подземного царства.
Восемь оконечностей мира – внешние пределы земного мира, замыкающие его по восьми направлениям (восток, юг, север, запад и промежуточные); расстояние до них древние китайцы исчисляли многими тысячами ли.
Стр. 102. Небытие – отсутствие форм, нечто недоступное чувственному восприятию. Вместе с тем именно оно является подлинным бытием, ибо из него выходит все сущее. Небытие является как бы синонимом Дао.
Некий инец – в данном случае имеется в виду житель столицы южного царства Чу, города Ин. Сунский царь Юань-гун пра¬вил в 591—516 гг. до н. э.
Стр. 104. ...собираюсь на юг,– к царям У и Юэ —т. е. на самые дальние окраины тогдашнего Китая.
Стр. 105. Царства Хань и Вэй были соседями, располагавшимися на землях в среднем течении реки Хуанхэ: первое – на южном ее берегу, второе – на северном.
Чжаоси – по-видимому, Чжао-хоу, правивший в Хань с 358 по 333 г. до н. э.
Стр. 106. Чжао-ван – правил в царстве Чу с 515 по 489 г. до н. э.
Стр. 107. Голос его, подобный звону камня и металла – т. е. подобный звуку колокола, гудящий как колокол.
Му – мера площади, около 0,6 га.
Стр. 109. Чжаоский царь Вэнь – ван – возможно, Хуэй Вэнь – ван, правивший в северном царстве Чжао с 298 по 266 г. до н. э.
Стр. 110. Цзинь и Вэй – его ребра и грани, Хань и Вэй – рукоять, а Сун и Чжоу – кольцо на эфесе.– Чжуан-цзы называет древние царства и уделы, как бы смотря на карту и рисуя из территорий этих царств пространственный образ «меча Вселенной».
Стр. 113. Нефритовыми бляхами было принято украшать знатных покойников, причем иногда сшитыми вместе нефритовыми пластинами покрывали все тело умершего вместо савана. Здесь Чжуан-цзы хочет сказать, что местом его упокоения будет все гигантское Мироздание.
ИЗ «ЛЕ-ЦЗЫ»
Стр. 117. Тайшань («Великая»)– главная из пяти священных гор Китая, расположенных по пяти сторонам света (Восток, Запад, Север, Юг и Центр). Находится на территории современной провинции Шаньдун, вблизи тех мест, где родился и Конфуций. Огромная, полуторатысячеметровая гора одиноко возвышается среди равнины и производит на путешественника внушительное впечатление. Тайшань всегда была в Китае символом величия. «Смерть одного – легковеснее лебяжьего пуха, смерть другого – весомее горы Тайшань!» – писал во II в. до и. э. отец китайской историографии Сыма Цянь. Прогулка на Тайшань и в ее окрестностях приносит немалое эстетическое наслаждение и до сих пор. Здесь много живописных и памятных мест, беседок, павильонов, арок, а на вершину ведет лестница почти в шесть тысяч ступеней. Во времена Конфуция существовал особый культ горы Тайшань; позднее на ее вершине древние императоры совершали жертвоприношения Небу.
Стр. 121. Чжоуский Сюань-ван (827—782 гг. до н. э.) – предпоследний царь древней династии Западная Чжоу, владевший всем Китаем. Традиция рисует его могущественным владыкой, однако уже в его царствование проявились зловещие признаки скорого падения династии.
Стр. 126. Хуа-цзы из Янли – последователь древнего философа Ян Чжу, изложение взглядов которого мы найдем в VII главе «Ле-цзы». Имя Хуа-цзы дважды упоминается в притчах «Чжуан-цзы», где он убеждает правителей царств Хань и Вэй в относительной ценности всего сущего.
Стр. 127. ...родившись в Яньском царстве, вырос в Чу – т. е. жил очень далеко от места своего рождения, где ничто не напоминало ему родину. Чу было расположено на реке Янцзы и отличалось полудикой южной природой, Янь же находилось на берегу Желтого моря, занимая окрестности нынешнего Пекина и более северные районы. Царство Янь издревле окружали оборонительные стены; позднее часть их оказалась включенной в Великую китайскую стену, защищавшую весь Китай от набегов кочевников.
Стр. 129. Ху Цю-цзы («Учитель с Чаши-горы») – легендарный даосский мыслитель. Мы не раз найдем упоминание этого имени в «Ле-цзы» и «Чжуан-цзы», где он изображен более старым и авторитетным, по сравнению с Ле-цзы, и как бы его учите¬лем. О взглядах Ху Цю-цзы может дать представление его высказывание, воспроизведенное уже на первой странице книги «Ле– цзы»:
«Существует рожденное и нерожденное, изменчивое и неизменное. Нерожденное способно породить рожденное, неизменное может изменить изменчивое. Рожденное не могло бы не родиться, изменчивое не могло не измениться... Рожденное и изменчивое всегда рождаются и всегда изменяются... Нерожденное – это как бы единственное в своем роде, оно неизменно пульсирует вперед – назад; время его бесконечно, а Путь – беспределен». Речь здесь идет, таким образом, об уже известном Дао и о порождаемом им мире форм.
Стр 132. Простак с Северной горы – притча о Простаке была издавна широко известна в Китае.
Стр. 133. Бянь Цюэ– легендарный лекарь древности, живший якобы в VII в. до н. э. Ему приписываются некоторые трактаты по медицине. Его сочинения о наружных и внутренних болезнях, упоминаемые в древних источниках, до нас не дошли, однако породили богатую медицинскую традицию. Считается, что Бянь Цюэ немало сделал в области травматологии, офтальмологии, ларингологии, педиатрии, гинекологии и в некоторых других областях медицины. Есть мнение, что свои методы он заимствовал у индийских врачей. Последние годы жизни Бянь Цюэ провел в царстве Цинь, где медицина была весьма развита.
Стр. 134. Боя превосходно играл на цине, а Чжун Цзыци умел превосходно слушать.– Эти два образа навсегда вошли в китайскую литературу, как образ человека искусства и образ его просвещенного ценителя, человека, «понимающего звучание». Согласно легенде, с тех пор, как умер Чжун Цзыци, Боя никогда уже больше не прикасался к своему инструменту, ибо ему не для кого было больше играть, а делать это для невежд он не хотел.
Стр. 135. Шэнцзи – любимая наложница легендарного царя Му-вана (X в. до н. э.).
Стр. 138. Циский царь Цзин-гун правил с 547 по 490 г. до н. э. Упомянутые ниже Лин-гун (581—554 гг. до н. э.) и Чжуан-гун (553—548 гг. до н. э.) – предшествовавшие ему правители, его дед и отец. Предками царя были также Хуань-гун (685—643 гг. до н. э.) – наиболее выдающийся представитель династии, при котором царство Ци добилось господства над всем Китаем, и Тай-гун (Цзян Тай-гун) – легендарный прародитель царского рода, мудрый советник основателей древней Чжоуской династии, У-вана и Вэнь-вана (XI—X вв. до н. э.). Чести служить при дворе он удостоился только на склоне лет – в китайской литературе был очень популярен рассказ о том, как, проезжая берегом реки, Вэнь-ван встретил простого старца-рыбака, который настолько поразил его своей мудростью, что царь сделал его первым министром – Тай-гуном. Из удела Тай-гуна впоследствии и образовалось могущественное царство Ци.
Янь-цзы (Янь Ци, Янь Пинчжун) – советник деда и отца циского царя Цзин-гуна; этот пост он сохранил и в его царствование. Янь-цзы – крупный мыслитель, иногда тяготеющий к монетам, иногда – к даосам или к конфуцианцам. Его жизнь и учение отражены в «Янь-цзы чуньцю» («Веснах и осенях Янь-цзы»).
Стр. 140. Чжоу и Цзе – Чжоу Синь (1098—1066 гг. до н. э.) и Цзе-ван (1768—1711 гг. до н. э.), последние государи династии Ся и династии Инь. В отличие от совершенномудрых Яо и Шуня, они выступают в китайской традиции в качестве отрицательного примера, как образы правителей, забывших о своем долге перед народом и государством. Тираны и деспоты, предававшиеся разнузданному разврату и прославившиеся безудержной жестокостью, они понесли заслуженную кару, однако, как считает Ян Чжу (а вместе с ним и Ле-цзы), все это не имеет никакого значения.
Ян-цзы («Учитель Ян»).– Имеется в виду все тот же Ян Чжу.
Стр. 141. Гуань Инь – философ Гуань Инь-цзы, чьи изречения включены в наш сборник.
Стр. 142. Мо Ди – философ Мо-цзы; см. о нем дальше в нашем сборнике.
Великий Юй – мифический «усмиритель вод», основатель легендарной династии Ся. Конфуцианцы видели в нем совершенномудрого добродетельного государя древности, жившего в бедности и не щадившего сил, чтобы исполнить свой долг перед народом. Даосы воспринимали его как человека, проникнувшего в сущность бытия и овладевшего тайными силами,– именно это знание якобы помогло ему совершить удивительные подвиги, бывшие не под силу человеку обыкновенному. Даосские заклинатели, подражая ему, ходили особенной «походкой Юя». В данном случае Юя и Мо-цзы объединяет в пару их альтруизм, активная жертвенность, а Лао-цзы (Лао Даня) и Гу¬ань Инь-цзы (Гуань Иня) – стремление к долголетию и бессмертию.
Трое владык... пять государей...– совершенномудрые государи древности, с которых последующие должны брать пример. Разные древние источники называют их в разных сочетаниях. В число «трех владык», например, входили такие пришельцы с небес, как Суйжэнь, научивший людей добывать огонь трением, Фу Си, научивший людей готовить пищу на огне, и Шэнь Нун, научивший их возделывать землю. Иногда в их число включали также богиню Нюй-ва, починившую небосвод, бога огня Чжу Юна и Хуан-ди (см. с. 343). «Пять государей» – тоже личности мифические, но уже относящиеся к следующему временному слою. И здесь в источниках царит разнобой – мы же перечислили их в том порядке, в котором их называют хронологические таблицы «Словаря Нового Китая» («Синьхуа цзыдянь», Пекин, 1962): Хуан-ди (2550—2450 гг. до н. э.), Чжуань Сюй (2450—2372 гг. до н. э.), Ди Ку (2372—2297 гг. до н. э.), Яо (2297—2179 гг. до н. э.) и Шунь (2179—2140 гг. до н. э.). Естественно, датировка здесь предположительная – тем более, что два первых «государя» – якобы пришельцы с небес.
