Текст книги "Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
***
ИЗ ГЛАВЫ «ВСЕОБЩАЯ ЛЮБОВЬ»
Мо-цзы сказал: «Всеобщую или отдельную любовь питают злые люди Поднебесной? Конечно же, отдельную любовь. Именно они, сторонники отдельной любви, и порождают великое зло в Поднебесной. Вот почему следует отвергнуть отдельную любовь...
Только всеобщая выгода и всеобщая любовь принесут Поднебесной большую пользу; отдельная же корыстная выгода, за счет общей выгоды, принесет Поднебесной лишь большое зло. Во всеобщей пользе лежит истина... Отдельную любовь и корыстную выгоду необходимо заменить всеобщей любовью и взаимной выгодой... Долг человеколюбивого – приносить Поднебесной пользу и уничтожать в Поднебесной зло...»
***
ИЗ ГЛАВЫ «ПРОТИВ НАПАДЕНИЙ»
Мо-цзы сказал: «Решать политические споры между государствами с помощью войны – все равно что заставить всех людей Поднебесной пить одно лекарство от разных болезней; полезным оно может оказаться разве что для трех-пяти человек...»
Армия нападающей стороны вторгается на землю другого государства, вытаптывает его хлеба, вырубает леса, разрушает города и поселения, загрязняет пруды и водоемы, угоняет и убивает скот, оскорбляет его родовые кумирни, принуждает работать на себя, измывается над иноплеменными старцами и женщинами, вывозит его богатства, убивает его подданных...
Многочисленные армии уходят в поход и не возвращаются назад. Тысячи семей лишаются опоры, жены становятся вдовами, дети сиротами, служилые отвыкают от государственных дел, земледельцы покидают свои поля, простолюдины нищают...
За бесчисленные смерти простолюдинов и страшные бедствия, которые война несет как знати, так и народу, нападающее царство получает пустующие земли, для заселения коих нет у него уже людей. Стало быть, теряет то, в чем нуждалось, и получает то, в чем и до этого был избыток...
***
ИЗ ГЛАВЫ «ВОЛЯ НЕБА»
Небу угодна справедливость и ненавистна несправедливость. Вести народ Поднебесной на свершение справедливых дел – это и значит делать то, что угодно Небу. Если я делаю для Неба то, что оно любит, то и Небо делает для меня то, что я люблю. Что же я люблю и что ненавижу? Я люблю счастье и ненавижу несчастье...
***
Небо не хочет, чтобы большое царство нападало на малое, сильная семья притесняла слабую, хитрый обманывал наивного, знатный кичился перед простолюдином. Все это противно воле Неба. Небо желает, чтобы люди помогали друг другу, учили друг друга, делили имущество друг с другом. Небо также желает, чтобы верхи хорошо управляли страной, а низы были усердны в делах. Если верхи умелы в управлении, в стране царит порядок; если низы усердны в делах, в стране достаток и пищи и предметов. Если в стране царит порядок и достаток, то для свершения жертвоприношения Небу всегда найдутся чистое вино и ритуальная посуда, а для подарков соседям с четырех сторон – яшмовые круги, жемчуг и нефрит.
Следовать воле Неба – значит следовать всеобщей любви и взаимной выгоде между людьми. Кто следует воле Неба, тот непременно получит вознаграждение. Тот же, кто поступает против воли Неба, сеет взаимную ненависть и побуждает людей ко взаимному злу, непременно понесет наказание…
***
ГЛАВА «ГУНШУ БАНЬ»
Некто Гуншу Бань соорудил для царства Чу снасть для взятия городских стен под названием «облачные лестницы», чтобы напасть на царство Сун. Учитель Мо прослышал об этом и тотчас же покинул царство Лу. Он шел десять дней и десять ночей. На ногах у него выступили кровавые волдыри, но он шел, не ведая отдыха. В изодранной одежде и сношенной обуви он прибыл в чускую столицу Ин и разыскал там Гуншу Баня.
– О чем Учитель хочет поведать? – спросил Гуншу Бань.
– На севере объявился человек, меня оскорбивший. Хочу просить вас пойти и убить его,– сказал Мо-цзы.
Гуншу Бань помрачнел.
– Я дам вам за это десять мер золота! – сказал далее Мо-цзы.
– Я блюду закон нравственности и не убиваю людей понапрасну,– ответил Гуншу Бань.
Тогда Мо-цзы поднялся и, совершив двойной поклон, сказал Гуншу Баню:
– Дозвольте мне пояснить. Когда я был на севере, до меня дошли слухи, что вы соорудили «облачные лестницы», дабы напасть на царство Сун. Но чем провинилось Сун? Ведь в Чу и так избыток земли и не хватает людей. Убивать то, в чем и так недостаток, и домогаться того, что и так в избытке,– можно ли это назвать целесообразным? И потом, царство Сун не совершило никаких злодеяний, однако на него нападают,– можно ли это назвать человеколюбивым? Понимать это и не отговорить от этого правителя,– можно ли это назвать преданностью? Если же ты пытался отговорить его, но переубедить не смог – значит, ты не силен в искусстве спора. Блюсти закон нравственности, отказываться убить одного, но готовить убийство многих,– можно ли это назвать разумным?
Гуншу Бань не знал, что ответить.
– Итак, отступаетесь ли вы от своего намерения? – спросил Мо-цзы.
– Я не в силах,– ответил Гуншу Бань.– Я уже твердо обещал это правителю Чу.
– Ну что ж, тогда отведите меня к правителю Чу,– сказал Мо-цзы.
Увидев правителя, Учитель Мо сказал:
– Некий человек отказывается от резной колесницы, но жаждет украсть разбитую повозку соседа; отказывается от длиннополой одежды из расшитой парчи, но желает заполучить короткую войлочную накидку соседа; не ест собственного отборного проса и мяса, но хочет украсть и съесть мякину и отруби у соседа. Что это за человек?
– Да ведь это больной жаждою воровства! – сказал правитель.
Учитель Мо продолжал:
– Царство Чу растянулось на пять тысяч ли и поперек, и вдоль, а Сун – всего лишь на пятьсот. Это все равно что резная колесница и разбитая повозка. В Чу есть озеро Юньмын, в котором полно носорогов, вокруг озера бродят оленьи стада, реки Янцзы и Хань кишат всевозможной рыбой, черепахами и крокодилами, то есть всем, в чем заключено богатство Поднебесной. А в Сун даже нет фазанов, зайцев и лисиц. Это все равно что отборное просо и мясо – и мякина и отруби. В Чу есть леса, где растут высокие сосны, катальпы и другие большие деревья. В Сун же больших деревьев нет. Это все равно что расшитая парча – и грубая войлочная накидка. Мне кажется, подготовка вашими слугами нападенья на Сун подобна поступкам того больного жаждою воровства. Полагаю, если князь пойдет войною на Сун, он не только не оправдает ее никакими доводами, но и не добьется успеха.
– Искусная речь! – сказал правитель.– Однако Гуншу Бань уже соорудил для нас «облачные лестницы», и мы непременно захватим Сун.
Тогда Учитель Мо оборотился к Гуншу Баню и, сняв свой пояс, разложил его на земле: он должен был служить ему городской стеной, а дощечки для письма – орудием нападения и обороны. Девять способов приступа применил Гуншу Бань, однако Мо-цзы всякий раз отбивал их. Когда Гуншу Бань исчерпал все способы приступа, но города не взял, у Мо-цзы в запасе еще оставались способы обороны.
Тогда потерпевший поражение Гуншу Бань воскликнул:
– Я знаю, как побороть тебя, но не скажу!
– Ия знаю способ, каким ты хочешь выиграть у меня сражение, и тоже не скажу,– ответил Мо-цзы.
Чуский правитель спросил пояснений.
– Мысль Гуншу Баня не идет далее того, чтобы убить меня,– сказал Мо-цзы,– ибо он думает, что, убив меня, лишит Сун возможности обороняться. Но мой ученик Цинь Гули с тремястами подручных, вооруженных моими орудиями обороны, уже стоят на сунских стенах и ждут врагов из Чу. Так что, если вы и убьете меня, победы вам все равно не добиться.
– Прекрасно! – сказал правитель.– Повелеваю отменить поход на Сун!
И Мо-цзы отправился обратно. Когда он проходил через Сун, полил сильный дождь. Мо-цзы хотел было укрыться от дождя в крепостных воротах, но стражник преградил ему дорогу. Вот почему говорится: «Толпа не ведает о заслугах тех, кто делает стройным свой дух, но хорошо знает о тех, кто домогается громкой славы».
***
ИЗ „СУНЬ-ЦЗЫ”
Книга «Сунь-цзы» («Учитель Сунь»), названная по имени того, кому приписываются собранные в ней мысли и изречения, принадлежала к довольно распространенному в Древнем Китае жанру сочинений о воинском искусстве. В ханьскую эпоху в императорской библиотеке насчитывалось более полусотни таких трактатов, и интерес к ним нетрудно понять – ведь вся история Древнего Китая состояла из цепи бесконечных войн. Не удивительно, что искусство полководца и искусство ведения войны в целом ценилось так высоко: от них постоянно зависели жизнь и смерть сотен тысяч людей, гибель и процветание целых царств и областей.
Правда, по прошествии веков среди многочисленных военных трактатов время произвело свой отбор: многие из них исчезли, а в традиции утвердилось классическое «Семикнижие», вобравшее в себя квинтэссенцию китайской военной мысли. Однако книга «Сунь-цзы» по-прежнему продолжала оставаться одной из самых популярных: она формировала основу военных доктрин Китая и Японии.
Трактат «Сунь-цзы» невелик – всего тринадцать небольших глав,– но в них древний полководец как бы исчерпывает основные проблемы стратегии и тактики, причем его мысли порой звучат очень современно. Он призывает выигрывать войну «еще до ее начала», уделяет немалое внимание моральной подготовке солдат, подробно разбирает преимущества и недостатки различного рода местностей, роль маневра. Сунь-цзы предостерегает от промедления: его можно было бы считать автором концепции молниеносной войны, если бы сама эта идея не была стара, как мир. Впрочем, он далеко не догматик и главное для него – «следовать изменениям». «Бывают дороги, по которым не идут,– утверждает он,– армии, на которые не нападают, крепости, из-за которых не борются, повеления государя, которые не выполняют!» Этому человеку была чужда сентиментальность: главное для него – поставить солдата в столь безвыходное положение, чтобы заставить его сражаться до последней капли крови; однако он понимает, что о солдате надо заботиться и завоевать его расположение. В целом же для Сунь-цзы «война – путь обмана», где хитрость, умение
ввести в заблуждение противника или, напротив, разгадать его замыслы имеют первостепенную роль.
Не следует думать, что книга «Сунь-цзы» сугубо прагматична: в самой ее прагматичности выражен определенный взгляд на мир, а концепции стратегические четко увязываются с положениями древнекитайской натурфилософии, со взглядами даосизма, с понятиями Инь и Ян, с теорией круговорота пяти первоэлементов. Книга не случайно включена в знаменитое «Собрание трудов китайских мыслителей» – перед нами проза по– настоящему философская, каждое слово которой к тому же предельно взвешено и отточено.
Традиция считает автором книги знаменитого полководца Сунь У (VI в. до н. э.), современника Конфуция. Именно его победы над соседями укрепили некогда полуварварское царство У, расположенное в нижнем течении реки Янцзы, и ввели его властителя в круг самых могущественных царей Поднебесной. О жизни самого Сунь У мы знаем очень мало, если не считать знаменитого анекдота о строевых учениях, которые тот устроил в царском гареме, дабы продемонстрировать свое умение управлять войском. Красавицы, увы, никак не могли запомнить, где лево, где право, без конца сбивались, разражались непочтительным смехом – и тогда Сунь-цзы повелел обезглавить двух любимых наложниц царя, стоявших во главе отрядов. Напрасно обеспокоенный царь, наблюдавший за маневрами с возвышения, прислал к нему гонца, уверяя, что без этих прелестниц «пища не будет ему сладка»,– Сунь-цзы оставался неумолим. «Я удостоился от государя звания полководца, а полководцу в действующей армии даже государь не указ!» – отвечал он гонцу. После казни двух наложниц оставшиеся сто семьдесят восемь красавиц стали выполнять все команды безукоризненно, но государь не пожелал продолжать учения и отослал Сунь-цзы одерживать победы на дальних окраинах царства. Поводом же для столь печально закончившегося эпизода послужило как раз знакомство царя с книгой «Сунь-цзы» – ему захотелось убедиться, как ее теоретические построения выглядят на практике...
На русском языке существуют два полных перевода трактата, вышедших в 1950 и 1955 гг. Ниже мы даем фрагменты из «Сунь-цзы» в переводе академика Н. И. Конрада.
***
ИЗ ГЛАВЫ «ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ РАСЧЕТЫ»
1. Сунь-цзы сказал: «Война – великое дело для государства; это корень жизни и смерти, путь существования и гибели.
2. Поэтому в основу ее кладут пять явлений:
3. Первое – Дао, второе – Небо, третье – Земля, четвертое – полководец, пятое – закон.
Дао – это когда мысли народа одинаковы с мыслями правителя и народ, не зная страха и сомнений, готов вместе с ним жить и умереть.
Небо – это свет и мрак, хлад и жар; это порядок времени.
Земля – это далекое и близкое, неровное и ровное, широкое и узкое, смерть и жизнь.
Полководец – это ум, беспристрастность, человеколюбие, мужество, строгость.
Закон – это воинский строй, командование и снабжение.
Нет полководца, который не слыхал бы о пяти этих явлениях; побеждает же тот, кто усвоил их; тот же, кто их не усвоил, не побеждает.
4. Поэтому войну взвешивают семью расчетами:
Кто из государей обладает Дао? У кого из полководцев есть таланты? Кто использовал Небо и Землю? У кого выполняются правила и приказы? У кого сильнее войско? У кого офицеры и солдаты лучше обучены? У кого правильно награждают и наказывают?
По этому всему я узнаю, кто одержит победу и кто потерпит поражение.
5. Если полководец станет применять мои расчеты, усвоив их,– непременно одержит победу. Если полководец станет применять мои расчеты, не усвоив их,– непременно потерпит поражение.
6. Война – путь обмана. Поэтому, если что-нибудь и можешь – покажи противнику, будто не можешь; если чем-нибудь пользуешься– покажи, будто не пользуешься; если ты близко—покажи, будто далеко; если далеко – покажи, будто близко; заманивай его выгодой; приводи в расстройство, а уж затем бери; если он силен – уклоняйся от сраженья; если силы его свежи – утоми его; если ряды дружны – разъедини; нападай, когда он не готов; выступай, когда не ожидает.
7. Путь этот обеспечивает воителю победу; однако преподать наперед ничего нельзя.
8. У того шансов много, кто еще до сраженья все точно рассчитал; у того шансов мало, кто еще до сраженья не победил расчетом. Есть шанс – победишь; нет шансов – проиграешь. Лишь при взгляде на это я решаю, что ждет полководца – победа или поражение».
***
ИЗ ГЛАВЫ «ВЕДЕНИЕ ВОЙНЫ»
Сунь-цзы сказал: «Правило ведения войны таково:
1. Если победа в войне затягивается – острия обламываются и оружие притупляется; если долго осаждают крепость – силы подрываются; если войско надолго оставляют в поле – государственные средства истощаются.
2. Когда же оружие притупится и острия обломаются, силы подорвутся и средства иссякнут, тогда соседние цари, воспользовавшись твоей слабостью, поднимутся на тебя. И пусть тогда у тебя будут умные слуги – ничего не сможешь поделать.
3. Только быстрота обеспечивает на войне успех, даже при не искусности ее ведения; затяжные же действия приводят к поражению в войне, даже при искусности ее ведения.
4. Долго продолжающаяся война никогда не бывает выгодна государству. Посему тот, кто не понимает до конца всего вреда от войны, не может до конца понять и всю выгоду от нее.
5. Умеющий вести войну два раза набора не производит, три раза провианта не грузит; снаряжение берет в своем государстве, провиант же – у противника.
6. Когда провиант во время войны привозят издалека – беднеет и народ и государство.
7. Привозной провиант истощает народные средства; когда же средства истощаются, народу трудно выполнять повинности.
8. Силы подрываются, средства иссякают, дома пустеют; имущество народа уменьшается на семь десятых, а имущество правителя – боевые колесницы, кони, шлемы, панцири, луки, стрелы, рогатины, пики малые и большие, щиты, волы и повозки – уменьшается на шесть десятых.
9. Поэтому умный полководец старается кормиться за счет противника: убивает его с яростью, захватывает его богатства с жадностью.
10. Война любит победу и не любит продолжительности.
11. Поэтому понимающий войну полководец – властитель судеб народа, хозяин безопасности государства».
***
ИЗ ГЛАВЫ «СТРАТЕГИЧЕСКОЕ НАПАДЕНИЕ»
1. Сунь-цзы сказал: «Ведя войну, наилучшее – сохранить государство противника в целости, на втором месте – сокрушить его. Наилучшее – сохранить армию противника в целости, на втором месте – разбить ее. Сто раз сразиться и сто раз победить – не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего– покорить чужую армию, не сражаясь.
2. Наилучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; вслед за этим – разбить его войска. Наихудшее – осаждать крепости. Осада должна производиться лишь тогда, когда это неизбежно. Подготовка больших щитов, осадных колесниц, возведение насыпей, заготовка снаряжения – все это требует не менее трех месяцев; однако полководец, не будучи в состоянии преодолеть нетерпение, посылает своих солдат на приступ, словно муравьев; при этом треть войска оказывается убитым, а крепость остается не взятой. Таковы гибельные последствия осады.
3. Поэтому умеющий вести войну покоряет чужую армию, не сражаясь; берет чужие крепости, не осаждая; сокрушает чужое государство, не затягивая время. Сохраняет все в целости и этим оспаривает власть в Поднебесной. Не притупляя оружия, добивается выгоды, ибо следует правилам стратегического нападения.
4. Правило ведения войны гласит: «Если сил у тебя в десять раз больше, чем у противника,– окружи его со всех сторон; если в пять раз больше – раздели его на части; силы равны – сумей с ним сразиться; меньше сил – сумей оборониться; если в чем-то уступаешь – уклонись от сраженья. Упорствующие же с малыми силами становятся пленниками сильного противника».
5. Полководец для государства – что крепление для повозки: пригнано плотно – сильно государство, разошлось – непременно ослабнет.
6. Страдает же армия от своего государя в трех случаях:
когда он приказывает ей выступить– а ей не должно выступать; когда он приказывает ей отступать– а ей не должно отступать; это означает связывать армию;
когда он, не зная армии, управляет ею так же, как и государством, приводя военачальников в растерянность;
когда он, не зная военной тактики и стратегии, назначает военачальников так же, как и государственных чиновников, приводя полководцев в смятение.
7. Когда же армия расстроена – жди беды от соседних царей. Это означает расстроить армию и отдать победу противнику.
8. Побеждают же в пяти случаях: если знают, когда можно сражаться, а когда нельзя; когда умеют пользоваться и большими и малыми силами; когда высшие и низшие имеют одни и те же желания; когда сами осторожны и выжидают неосторожности противника; когда полководец талантлив, а государь не руководит им. Эти пять положений и есть путь познания победы.
9. Поэтому и говорится: «Знаешь противника и знаешь себя – победа будет за тобой; знаешь себя, а его не знаешь– один раз победишь, на другой потерпишь поражение; не знаешь ни себя, ни его– каждый раз будешь терпеть поражение».
***
ИЗ „ХАНЬ ФЭЙ-ЦЗЫ”
Книга названа по имени ее автора, Хань Фэй-цзы («Отрицающего Учителя из царства Хань»; 288—233 гг. до н. э.), жившего на рубеже эпохи Враждующих царств и эпохи Империи, самого яркого представителя общественно-философской мысли своего времени. В юности Хань Фэй-цзы вместе с будущим первым министром императора Цинь Ши-хуана Ли Сы (280—208 гг. до н. э.) обучался у последователя Конфуция, знаменитого философа Сюнь-цзы (ок. 313—235 гг. до н. э.). Однако, поскольку юноша был заикой, возможность непосредственного применения своих знаний на политическом поприще оказалась для него закрытой, и он все свои силы отдал написанию книги, пронесшей его имя через века. Видимо, учитель не сумел привить Хань Фэй-цзы почтение перед конфуцианскими ценностями, и тот стал в конце концов приверженцем школы «законников» (или «легистов»), видя наиболее верное средство управления людьми в четкой регламентации наград и наказаний. Однако немалое влияние оказала на него и даосская философия: в частности, две главы своего труда он посвятил толкованию «внешней», «профанической» части книги Лао– цзы, трактующей проблемы манифестации Дао в мире форм; этот комментарий к «Даодэцзину» является самым древним из ныне существующих. Впрочем, связь воззрений Хань Фэй– цзы с философией даосов может быть достаточно сложной: старые авторы не раз указывали на генетическое родство школы даосов и школы законников, считая, что последняя лишь трансформировала некоторые общеизвестные положения первой. Так, проповедь абсолютной свободы и отрицание «вульгарного» знания у даосов постепенно превратились в идеологическое обоснование тирании и ниспровержения культурного наследия у легистов – история полна парадоксов!
Хань Фэй-цзы писал о том, что волновало людей его времени: о применении законов и о значении личных заслуг, об использовании талантливых людей на государственной службе и о их посмертной славе, о преданности подданного государю и чувстве почтительной любви сына к отцу, о тщете убеждения и о силе наказаний. Что-то в его труде было адресованно всем, что-то только посвященным в особое знание, людям «внутреннего круга». Но какой бы ни была тема рассуждений философа – мы всегда слышим взволнованный голос человека неравнодушного, слышим слова, исполненные негодования, ропота и печали. К несчастью, Хань Фэй-цзы хорошо усвоил кредо своего учителя Сюнь-цзы об изначальном зле, заложенном в человеческой природе, об абсолютной эгоистичности всех человеческих побуждений, будь то откровенная жажда власти или самая нежная любовь. Оттого-то так прагматичны его рецепты и, быть может, так трагична его собственная судьба.
Хань Фэй-цзы принадлежал к роду правителей царства Хань, располагавшегося в среднем течении реки Хуанхэ, почти в самом центре тогдашнего Китая. Царство это было слишком слабым, чтобы применить на практике политические концепции Хань Фэй-цзы и создать мощную централизованную державу,– зато у будущего императора Цинь Ши-хуана, случайно познакомившегося с книгой философа, ее положения вызвали неподдельный восторг: Цинь Ши-хуан даже напал на маленькое Хань и добился, чтобы ему выдали полюбившегося автора. К сожалению, вскоре выяснилось, что друзья познаются не только в беде, но и в удаче; точнее, они порой способны превратить одно в другое. Бывший соученик философа, канцлер Ли Сы, обеспокоенный его неожиданным фавором, стал убеждать самодержца не слишком доверять чужестранцу, к тому же родственнику ханьского царя, преследующему неведомо какие цели... Печальный финал этой истории читателю уже известен из вступительной статьи. Что же до текста книги «Хань Фэй – цзы», то он был переведен на русский язык А. Ивановым (Материалы по китайской философии. Введение. Школа Фа. Хань Фэй-цзы. Перевод. СПб., 1912) и с тех пор публиковались лишь его фрагменты.
***
ИЗ ГЛАВЫ VI
Закон не должен потворствовать знатным, отвес не должен подделываться под кривизну. Там, где действует закон, умный не может его обойти, храбрый не смеет ему противиться; наказания за проступки не минуют и сановников, награды за добрые дела не обходят и простолюдинов. Вот почему ничто не сравнится с законом, когда надо исправить проступки знати и покарать преступления простолюдинов, усмирить мятеж и осудить заблуждение, избавиться от излишеств и устранить нелепость, установить единые правила для всего народа. И ничто не сравнится с наказаниями, когда надо подхлестнуть чиновников и устрашить народ, искоренить разврат и леность, пресечь ложь и коварство. Когда наказания суровы – знать не смеет обижать простолюдинов, когда законы в почете – знать уважают и не посягают на ее права. Когда знать уважают и не посягают на ее права, тогда и положение государя прочно и он располагает должной властью. Вот почему прежние государи почитали законы и передавали их один другому. Когда же государь отбрасывает законы и действует по собственному произволу – исчезают различия между верхами и низами.
***
ИЗ ГЛАВЫ XII
Некогда чжэнский князь У-гун задумал напасть на Ху. И вот, желая расположить к себе хуского государя, первым делом отдал за него дочь. После чего стал совещаться с приближенными:
– Хочется пустить в ход оружие. На кого бы напасть?
Сановник Гуань Цисы предложил:
– Можно напасть на Ху.
Государь разгневался и строго его отчитал:
– Ху – братское княжество, а ты предлагаешь на него напасть. Как это понимать?!
Хуский государь, прослышав о том, решил, что Чжэн и впрямь дружественная страна, и перестал ее остерегаться. А чжэнцы внезапно напали на Ху и завладели им.
***
Жил в Сунском царстве один богатей. И вот как-то раз, после сильного ливня, рухнула стена, которой был обнесен его дом.
– Если ее не отстроить,– сказал сын богача,– нас непременно ограбят.
То же сказал и старик сосед.
В ту же ночь их и впрямь ограбили дочиста. И вся семья хвалила сына за прозорливость. Старика же соседа заподозрила в грабеже...
***
Мицзы Ся был любимцем вэйского государя. А в Вэйском царстве был закон: тому, кто самовольно запряжет царскую колесницу, отрубали ноги. И вот однажды у Мицзы Ся захворала мать, и некий человек поспешил прибежать к нему ночью, чтобы сообщить об этом. И тогда Мицзы Ся, сославшись на мнимый царский приказ, отправился к матери на царской колеснице. Государь же, услыхав о том, пришел в восхищение и сказал так:
– До чего же он почтителен! Ради матери забыл, что ему могли отрубить ноги!
А еще как-то раз, прогуливаясь с государем в саду, Мицзы Ся сорвал персик. И до того был он сладок, что любимец, не доев, предложил полперсика государю. И государь сказал:
– Как же он меня любит! О себе забывает – лишь бы меня попотчевать!
Когда же прелесть Мицзы Ся увяла, государь к нему охладел – и впал он в немилость. И теперь уже государь говорил:
– Каков! Ведь он пошел на обман – дабы воспользоваться моей колесницей. Да еще угощал меня недоеденным персиком!
***
ИЗ ГЛАВЫ XIII
Некий Бянь Хэ, что жил в Чу, нашел в тамошних горах неотделанную яшму и с благоговением преподнес ее царю Ли-вану. Государь приказал ювелиру оценить ее. А тот сказал:
– Это простой камень.
Царь посчитал Бянь Хэ обманщиком – и повелел отрубить ему левую ногу.
После смерти Ли-вана на престол взошел У-ван. И Бянь Хэ почтительно преподнес свою яшму новому государю. Государь приказал ювелиру оценить ее. Тот же снова сказал:
– Это простой камень.
И царь, посчитав Бянь Хэ обманщиком, повелел отрубить ему правую ногу.
Когда У-ван умер, на престол взошел Вэнь-ван. А Бянь Хэ, взяв свою яшму, отправился к подножию Чуских гор, сел там на землю и заплакал. Плакал три дня и три ночи. Когда слезы иссякли – заплакал кровью.
Царь, услыхав о том, послал к нему человека – узнать, в чем дело.
– В Поднебесной полно безногих,– сказал царский посланец,– стоит ли так убиваться?!
– Скорблю не об отрубленных ногах,– ответил ему Бянь Хэ,– скорблю о том, что драгоценный камень сочли простым булыжником, а преданного мужа – обманщиком. Вот отчего убиваюсь!
И тогда царь повелел ювелиру отделать этот камень как подобает – и получилась драгоценность, которую так и назвали «Яшма Хэ».
***
ИЗ ГЛАВЫ XXI
Дамба в тысячу чжанов может рухнуть, если в ней заведутся муравьи; дом в сотню чи может загореться из-за трещины в дымоходе. Потому и говорят: «Когда Бай Гуй был смотрителем дамбы, он заделывал в ней муравьиные ходы; старик, опасаясь пожаров, замазывал трещины в дымоходе». Вот почему у Бай Гуя никогда не бывало наводнений, а у старика не бывало пожаров: и тот, и другой
остерегались легкого – дабы избежать тяжкого, были осмотрительны в малом – и тем отвращали большое.
***
Бянь Цюэ встретился как-то с цайским князем Хуань-гуном и, взглянув на него, сказал:
– У вас заболевание кожи. Если не взяться за лечение – боюсь, как бы не стало хуже.
– Нет у меня никакой болезни,– ответил князь. Когда же Бянь Цюэ удалился, заметил:
– Врачи любят лечить здоровых – дабы этим нажить себе славу!
Десять дней спустя Бянь Цюэ вновь встретился с князем и сказал ему:
– Ваша болезнь уже проникла под кожу. Если не взяться за лечение – она обострится.
Князь промолчал. Но когда Бянь Цюэ вышел – призадумался.
Еще через десять дней Бянь Цюэ снова встретился с князем и сказал ему:
– Болезнь перешла в кишки и желудок. Если не взяться за лечение – будет совсем плохо!
И опять Хуань-гун промолчал. Но когда Бянь Цюэ удалился – опечалился.
А еще через десять дней Бянь Цюэ только взглянул на князя издали – и пустился бежать. Хуань-гун послал вдогонку человека, чтобы узнать – в чем дело. И Бянь Цюэ ответил так:
– Пока болезнь на поверхности кожи, с нею можно справиться с помощью снадобий и растираний. Когда она проникает под кожу, с нею можно управиться с помощью игл из металла и камня. Когда проникает в кишки и желудок, ее можно еще одолеть с помощью жаропонижающих средств. Но если она добралась до костного мозга – то уже подлежит ведению Судьбы, и медицина здесь бессильна. Ныне же болезнь проникла в костный мозг.
Прошло пять дней – и Хуань-гуну стало совсем плохо. Он послал за Бянь Цюэ – но тот уже сбежал в Цинь. Так князь и умер.
Недаром ведь хороший лекарь, чтоб исцелить больного, берется за болезнь, пока она еще на поверхности,– борется с нею, пока она мала. У счастья и несчастья тоже есть своя «поверхность». Потому-то и говорят: «Мудрый берется за дело вовремя»!
***
Некий простолюдин из Сунского царства нашел необработанную яшму и преподнес ее Цзыханю. Но тот отказался ее взять.
– Эта драгоценность,– сказал простолюдин,– достойна того, чтобы вырезать из нее чашу для благородного мужа. Я же, ничтожный, ее не стою.
– Для тебя драгоценна яшма,– ответил Цзыхань.– Мне же дорого то, что я от нее отказался.
***
Чжаоский государь Сян-цзы учился у Ван Цзыци искусству править лошадьми. И вот однажды, состязаясь с ним, трижды менял лошадей – и трижды оставался позади.
– Ты не до конца открыл мне тайны мастерства,– сказал царь.
– Я открыл вам все тайны,– сказал Ван Цзыци,– только вы их еще не постигли. Главное в искусстве возничего —чтоб колесница была удобна для коня, а помыслы возницы согласовались с бегом коня; только тогда побежит он и быстро, и далеко. Вы же, отстав от меня, помышляли лишь о том, как бы меня догнать, а обогнав, боялись, как бы я не догнал вас. Но ведь, состязаясь, всегда будешь либо впереди, либо позади соперника. И если будете при этом помышлять лишь о сопернике– как же вы согласуете свои мысли с бегом коня? Поэтому и отстаете.
