Текст книги "Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

Четыре функции – интеллектуальная, эмоциональная, инстинктивная и двигательная – сначала должны быть поняты во всех своих проявлениях, и только потом они должны наблюдаться сами по себе. Такое самонаблюдение, т. е. наблюдение на правильном фундаменте, с предварительным пониманием состояний сознания и различных функций составляет основу изучения самого себя. Иначе говоря, это начало психологии.

Очень важно помнить, что при наблюдении различных функций полезно наблюдать в то же самое время их отношение к различным состояниям сознания. Возьмем три состояния сознания – сон, бодрствование и возможные проблески самосознания – и четыре функции – мышление, чувство, инстинктивную и двигательную. Все четыре функции могут проявляться во сне, но тут их проявления недостоверны и бессвязны. Их никак нельзя использовать, они просто сами собой происходят. В состоянии бодрствования или относительной сознательности они до известной степени могут служить нам ориентирами. Результаты их сравниваются, проверяются, выправляются, и, хотя ими создается немало иллюзий, все же в обычном нашем состоянии другого у нас нет и мы должны пользоваться ими, насколько возможно. Если бы мы знали число ложных наблюдений, ложных теорий, ложных дедукций и заключений в этом состоянии, то вовсе перестали бы себе верить. Но людям неведомо, насколько ложными могут быть их наблюдения и теории, и они продолжают в них верить. Именно это отвлекает людей от наблюдения тех редких моментов, когда эти функции проявляются в связи с проблесками третьего состояния сознания – самосознания.

Все это означает, что каждая из четырех функций может проявляться в любом из трех состояний сознания. Но результаты в каждом случае различны. Когда мы научимся видению этих различий, то поймем и правильное соотношение между функциями и состоянием сознания.

Но еще перед тем как мы перейдем к различиям функций в отношении их с состояниями сознания, необходимо понять, что сознание и функции человека представляют собой совершенно различные феномены совершенно различной природы. Они зависят от различных причин и могут существовать друг без друга. Функции могут существовать без сознания, а сознание – без функций.

Вторая лекция

Продолжая наше изучение человека, нам нужно поговорить теперь детальнее о различных состояниях сознания. Как я уже говорил, есть четыре возможных состояния человека: сон, бодрствование, самосознание и объективное сознание. Но он живет только двумя – частью во сне, частью в том, что называется состоянием бодрствования. Владея четырехэтажным домом, он как бы живет только на двух нижних этажах.

Первое, низшее состояние сознания есть сон. Это чисто субъективное и пассивное состояние. Человека окружают сновидения. Все его психические функции работают без всякой цели. Нет логики, последовательности, каузации, и нет никаких результатов. Чисто субъективные картины – будь то отображения прошлого опыта или смутных восприятий в данный момент (звуки, достигающие спящего человека, телесные ощущения, легкая боль, мускульные напряжения) – пролетают по сознанию, оставляя лишь легчайший след в памяти, а чаще вообще не оставляющие следа.

Второй уровень сознания приходит вместе с пробуждением. Это второе состояние, в котором мы сейчас находимся, т. е. в котором мы работаем, разговариваем, воображаем себя сознательными существами и т. д., часто называется бодрствующим или ясным сознанием. Но на деле его нужно было бы называть «сном наяву», или «относительным сознанием». Последний термин я поясню далее.

Требуется понять, что первое состояние, а именно сон, не исчезает во втором после пробуждения. Сон остается со всеми его сновидениями и впечатлениями. Имеется лишь более критичное отношение к собственным впечатлениям, мысли более связны. К этому добавляются более дисциплинируемые действия, а из-за живости чувственных впечатлений, желаний и чувств, в особенности из-за чувства противоречивости и невозможности, каковое во сне совершенно отсутствует, сновидения становятся невидимыми, точно так же как звезды и луна невидимы в солнечном сиянии. Но все они сохраняются и часто оказывают воздействие на наши мысли, чувства и действия, иной раз куда большее, чем актуальные восприятия данного момента.

В связи с этим я должен сказать сразу же, что я имею в виду не «подсознательное» или «подсознательный ум» современной психологии. Это попросту неверные выражения, ложные термины, ничего не значащие и не относимые к каким бы то ни было реальным фактам. Нет ничего постоянно подсознательного, поскольку нет ничего постоянно сознательного; и подсознательного ума нет по той простой причине, что нет «сознательного ума». Далее вы увидите, откуда происходит эта ошибка, как зарождается эта неверная терминология, почему она стала чуть ли не общепринятой.

Но вернемся к реально существующим состояниям сознания. Первое из них – сон, второе – «сон наяву», или «относительное сознание». Первое, как уже было сказано, есть чисто субъективное состояние. Второе менее субъективно: человек уже отличает Я и не-Я в смысле своего тела и отличных от его тела объектов. Он может до известной степени ориентироваться среди них, знает их местоположение и качества. Но нельзя сказать, что человек отдает себе отчет в этом состоянии, поскольку он находится под сильнейшим воздействием сновидений и живет куда больше сновидениями, нежели фактами. Всякого рода абсурдности и противоречия, вся человеческая жизнь вообще объяснима, когда мы осознаем, что люди живут во сне, совершают во сне все действия и не знают того, что они спят.

Полезно припомнить, что таков внутренний смысл многих древних учений. Лучше других нам известно христианство или евангельское учение, в котором мысль о том, что люди живут во сне и должны прежде всего пробудиться, является фундаментом всех объяснений человеческой жизни, хотя эта идея очень редко понимается так, как должна пониматься, а именно – буквально.

Вопрос, однако, таков: как может человек пробудиться? Евангельское учение требует пробуждения, но не говорит нам, как пробудиться. Психологическое изучение сознания показывает, что лишь после осознания человеком того, что он спит, возможно сказать, что он на пути к пробуждению. Ему никогда не проснуться, пока он не отдает себе отчета в том, что он спит.

Два эти состояния, сон и сон наяву, суть единственные два состояния, в которых живет человек. Кроме них есть два возможных для человека состояния сознания, но они становятся доступными человеку только после тяжкой и длительной борьбы. Эти два высших состояния сознания называются «самосознание» и «объективное сознание». Мы обычно полагаем, что обладаем самосознанием, т. е. сознанием себя самих, либо что уж, во всяком случае, способны осознавать себя в любой момент по нашему желанию. Но понятие «самосознание» представляет собой состояние, которое мы себе приписываем без всякого на то права. «Объективное сознание» есть состояние, о котором мы вообще ничего не знаем.

Самосознание – это состояние, в котором человек становится объективным по отношению к себе самому, а объективное сознание есть состояние, в котором он входит в контакт с реальностью или объективностью, миром, который теперь закрыт для него чувствами, сновидениями, субъективными состояниями сознания.

Другое определение четырем состояниям сознания можно дать с точки зрения возможного познания истины. В первом состоянии, т. е. во сне, мы об истине вообще ничего не знаем. Даже если какие-то действительные восприятия или чувства доходят до нас, они смешиваются со сновидениями, а мы в состоянии сна не различаем сновидение и реальность.

Во втором состоянии сознания, т. е. в бодрствовании, мы можем знать только относительную истину, отсюда и термин «относительное сознание». В третьем состоянии сознания, т. е. в самосознании, мы способны знать всю полноту истины о нас самих. В четвертом состоянии, т. е. в объективном сознании, предполагается способность знания всей полноты истины обо всем: мы можем изучать «вещи в себе», «мир как он есть». Но это столь от нас далеко, что об этом мы правильным образом не можем даже подумать, и все свои силы мы должны приложить к тому, чтобы попытаться понять те проблески объективного сознания, которые приходят лишь в полностью развитом состоянии самосознания.

Во сне у нас есть редкие проблески относительного самосознания. В относительном сознании – проблески самосознания. Но если мы хотим иметь более продолжительные периоды самосознания, а не просто проблески, нам нужно понять, что сами собой они не приходят, они требуют волевого действия. Это значит, что частота и длительность моментов самосознания зависят от нашей власти над нами самими. Так что это значит, что сознание и воля – это почти одно и то же либо, во всяком случае, два аспекта одного и того же.

Здесь требуется понять, что первым препятствием на пути к развитию самосознания в человеке является его убеждение в том, что он уже обладает самосознанием либо по крайней мере может иметь его в любое время по собственному желанию. Очень трудно убедить человека в том, что он не сознателен и не может стать сознательным по своему желанию. Это особенно трудно, потому что природа устраивает здесь довольно забавные игры. Если вы спросите человека, сознателен ли он, либо если вы ему скажете, что он несознателен, он ответит, что он сознателен и что утверждать обратное абсурдно, – он ведь вас слышит и понимает. И он будет совершенно прав, хотя в то же самое время совершенно не прав. Это трюк природы. Он будет прав, потому что ваш вопрос или замечание на мгновение сделали его смутно сознательным. Он запомнит сказанное вами и свой ответ, и он конечно же будет считать себя сознательным.

В действительности обретение самосознания означает долгий и тяжелый труд. Как согласиться человеку на такой труд, если он полагает, что уже владеет тем, что обещано ему в результате долгой и тяжелой работы? Естественно, он не начнет этой работы и не будет считать ее необходимой, пока не убедится в том, что он не владеет ни самосознанием, ни всем тем, что с ним связано, т. е. единством или индивидуальностью, постоянным Я и волей.

Это подводит нас к вопросу о школах, поскольку методы развития самосознания, единства, постоянного Я и воли могут быть преподаны только особого рода школами. Это нам нужно ясно понять. На уровне относительного сознания человек не может сам обнаружить эти методы, ибо эти методы невозможно описать в книге или преподать в обычных школах по той простой причине, что для различных людей они различны, что здесь нет универсального метода равно ко всем применимого. Другими словами, это значит, что люди, пожелавшие изменить состояние своего сознания, нуждаются в школе. Но сначала им нужно осознать свою нужду. Пока они думают, будто могут что-то сделать сами, они не сумеют воспользоваться школой, даже если найдут ее. Школы существуют только для тех, кто в них нуждается и кто знает, что нуждается в них.

Идея школы, изучение родов школ, каковые могут существовать, изучение школьных принципов и методов занимает очень важное место в исследовании той психологии, которая связана с идеей эволюции, ибо без школы нет и эволюции. Невозможно даже начать ее, потому что неизвестно как начать, не говоря уж о том, как продолжать и к чему стремиться. Это значит, что, избавившись от первоначальных иллюзий, будто мы уже имеем все, что только возможно, мы должны избавиться и от второй иллюзии, будто мы можем добиться чего-нибудь сами, ибо сами мы ничего не добьемся.

Эти лекции – не школа, далее не начальная школа. Школа требует совсем иной, куда более напряженной работы. Но в этих лекциях я могу преподать тем, кто готов слушать, несколько идей о том, как работают школы и как их найти.

Я дал ранее два определения психологии. Во-первых, я сказал, что психология есть изучение возможной эволюции человека; во-вторых, что психология есть изучение самого себя. Я имел в виду, что лишь психология, исследующая эволюцию человека, заслуживает изучения, а психология, занятая только одной фазой, не знающая о всех остальных фазах, является, очевидно, неполной и лишена всякой ценности, даже в чисто научном смысле, т. е. с точки зрения эксперимента и наблюдения. Та настоящая фаза, которую изучает обычная психология, в действительности не существует как нечто обособленное и содержит в себе много подразделений, ведущих от низших фаз к высшим. Более того, один и тот же эксперимент и наблюдение показывают, что психологии нельзя научиться, так же как любой другой науке, вне прямой связи с самим собою. Учиться психологии нужно, начиная с самого себя.

Соединив эти два положения – первое, что мы можем знать о следующей фазе эволюции человека, т. е. обретении сознания, внутреннего единства, постоянного эго, воли, и второе, определенный материал, доступный нам в самонаблюдении, т. е. осознание отсутствия у нас многих сил и способностей, которые мы себе приписываем, – мы приходим к новой трудности в понимании смысла психологии и к необходимости нового ее определения. Два данных ранее определения недостаточны, поскольку человек сам не знает, какого рода эволюция для него возможна, не видит, где он на данный момент находится, и приписывает себе черты, принадлежащие лишь высшим фазам эволюции. Действительно, он не может изучать себя, будучи не в силах различать между воображаемым и реальным в себе самом.

Что значит ложь? В обычном языке ложь – это искажение либо в некоторых случаях сокрытие истины (или того, что люди считают истиной). Ложь такого рода играет очень важную роль в жизни, но имеются куда худшие формы лжи, когда люди сами не знают, что лгут. В прошлой лекции я говорил, что в нашем нынешнем состоянии истина нам неизвестна и что познать истину можно только в состоянии объективного сознания. Как же тогда возможна ложь? Кажется, что тут есть противоречие, но в действительности его нет. Мы не можем знать истину, но можем притязать, что знаем. А это и есть ложь. Ложь заполняет всю нашу жизнь. Люди бахвалятся знанием самых разных вещей: Бога, будущей жизни, вселенной, происхождения человека, эволюции, вообще всего, но в действительности они ничего не знают, даже о самих себе. И всякий раз, как они о чем-нибудь говорят так, словно знают что-то, они лгут. Следовательно, изучение лжи становится важнейшим делом для психологии.

Это может подвести нас к третьему определению психологии, а именно изучению лжи. Психология занята в особенности той ложью, которая говорится и думается людьми о себе самих. Эта ложь делает изучение человека затруднительным. Человек, как он есть, не представляет собой чего-то оригинального, это имитация чего-то иного, и очень плохая имитация. Вообразите себе ученого на какой-нибудь отдаленной планете, получившего с Земли образцы искусственных цветов, который ничего не знал о действительных цветах. Ему будет необычайно сложно определить их, объяснить их форму, цвет, материал, из которого они сделаны, т. е. проволока, хлопок, цветная бумага, и хоть как-то их классифицировать. Психология оказывается в сходном положении, когда речь идет о человеке. Она вынуждена изучать искусственного человека, не зная ничего о настоящем. Конечно, нелегко изучать существо вроде человека, которое само не в состоянии различить реальное и воображаемое в себе самом. Так что психологии нужно начинать с различения реального и воображаемого в человеке.

Изучать человека как целое невозможно, так как человек подразделяется на две части. Одна из них в некоторых случаях может быть почти полностью реальной, другая в некоторых случаях может быть почти полностью воображаемой. У большинства обычных людей эти две части смешаны, и их нелегко отделить друг от друга, хотя обе они присутствуют и наделены собственным смыслом.

В изучаемой нами системе эти две части называются сущностью и личностью. Сущность есть врожденное, личность– благоприобретенное. Сущность представляет собственное, а личность не собственное. Сущность нельзя потерять, переменить или повредить столь же легко, как личность. Личность можно изменить почти полностью, изменяя обстоятельства; она может быть утрачена или легко повреждена.

Для описания сущности мне нужно прежде всего сказать, что она является базисом физического и умственного строения человека. Например, один по природе хороший моряк, а другой плохой; у одного музыкальное ухо, у другого нет; у одного способности к языкам, а другой их лишен. Это – сущность. Личность есть все то, что так или иначе выучено, говоря на обычном языке, «сознательно» или «бессознательно». В большинстве случаев «бессознательно» означает путем имитации, которая играет очень важную роль в построении личности. Даже инстинктивные функции, по природе своей свободные от личности, содержат много так называемых «приобретенных вкусов», т. е. всякого рода искусственных удовольствий и неудовольствий, приобретенных путем подражания и воображения. Они играют очень важную и гибельную роль в человеческой жизни. По природе человеку должно нравиться то, что для него хорошо, а не нравиться то, что плохо. Но это так лишь до тех пор, пока сущность господствует над личностью, и так, как она должна господствовать. Иными словами, когда человек здоров и нормален. Когда личность начинает господствовать над сущностью и человек делается менее здоровым, ему начинает нравиться то, что ему вредно, и не нравиться то, что для него благо.

Это связано с тем главным, что может быть ложным во взаимоотношениях сущности и личности. Нормальным образом сущность должна господствовать над личностью, и тогда личность весьма полезна. Но если личность господствует над сущностью, это ведет к всякого рода недолжным результатам. Нужно понять, что личность также необходима человеку; нельзя жить без личности, одной сущностью. Но сущность и личность должны расти нормально, и одна из них не должна перерастать другую. Случаи, когда сущность перерастает личность, имеют место среди необразованных людей. Эти так называемые простые люди могут быть очень добрыми, даже умными, но они не способны к развитию, открытому людям с более развитой личностью. Случаи, когда личность перерастает сущность, часто обнаруживаются среди более культурных людей, и в таких случаях сущность остается в полувзрослом или полуразвитом состоянии. Это означает, что вместе с быстрым и ранним ростом личности рост сущности может практически остановиться в очень раннем возрасте, а в результате мы видим мужчин и женщин, внешне вполне взрослых, но чья сущность остановилась в росте на уровне 10–12 лет. В современной жизни имеются многочисленные условия, способствующие этому недоразвитию сущности. Например, слепое увлечение спортом, в особенности играми, может весьма действенным образом остановить развитие сущности, причем иногда в столь раннем возрасте, что сущность уже никогда не сумеет полностью оправиться в дальнейшем. Это показывает, что сущность должна рассматриваться не только в связи с физической конституцией, в простейшем ее смысле. Для того чтобы более ясно объяснить значение сущности, мне нужно снова вернуться к исследованию функции.

В прошлой лекции я говорил, что изучение человека начинается с изучения четырех функций: интеллектуальной, эмоциональной, двигательной и инстинктивной. Из обычной психологии и обычного мышления мы знаем, что интеллектуальные функции, мысли и т. д. контролируются и производятся неким центром, называемом нами «умом», «интеллектом» или «мозгом». И это совершенно правильно. Но для того чтобы это было вполне правильно, нам требуется понять, что другие функции также контролируются – каждая своим собственным умом, или центром. Так, с точки зрения системы имеются четыре ума, или центра, контролирующих наши обычные действия: интеллектуальный ум, эмоциональный ум, двигательный ум и инстинктивный ум. В дальнейшем мы будем называть их центрами. Каждый центр совершенно независим от других, имеет собственную сферу действия, свои силы и пути развития.

Центры с их структурой, способностями, сильными и слабыми сторонами принадлежат сущности. Их содержания, т. е. все то, что приобретено центрами, принадлежат личности. О содержаниях центров речь пойдет дальше. Как я уже говорил, личность столь же необходима для развития человека, как и сущность, но она должна занимать свое место. А это едва ли возможно, поскольку личность переполнена ложными идеями о себе самой. Она не желает занимать правильное место, потому что ее правильное место вторичное и подчиненное. И она не желает знать о себе истину, поскольку знание истины означало бы отказ от ложной господствующей позиции, занятие низшей, каковая ей по праву принадлежит. Ложность положений, занимаемых друг относительно друга сущностью и личностью, определяет нынешнее негармоничное состояние человека. А единственным путем преодоления его является самосознание.

Познай самого себя – таков был первый принцип и первое требование древних психологических школ. Мы запомнили эти слова, но утратили их смысл. Мы думаем, будто познать самого себя означает знать наши особенности, желания, вкусы, способности и интенции, тогда как в действительности это значит знание себя самих как машин, т. е. знание структуры своей собственной машины, ее частей, функций различных частей, условий их работы и т. д. Мы в самом общем виде признаем, что не знаем машины, пока не изучили ее. Это нам нужно помнить и относительно самих себя. Мы должны изучать свою машину как машину. Это значит, что изучение есть самонаблюдение. Иного пути нет, и никто не выполнит за нас этой работы. Мы должны проделать ее сами. Но перед нею нам нужно научиться тому, как нам наблюдать. Я имею в виду то, что нужно понять техническую сторону наблюдения. Требуется знать о необходимости наблюдения различных функций и проводить различие между ними, помня в то же самое время о различных состояниях сознания, о нашем сне и о множестве Я в нас самих.

Такого рода наблюдения очень скоро дадут результаты. В первую очередь человек заметит, что он далеко не на все в самом себе способен смотреть непредвзято. Одно ему нравится, другое досаждает, раздражает, даже ужасает. Иначе и быть не может. Человек не может изучать себя наподобие далекой звезды или как забавное ископаемое. Вполне естественно, ему будет нравиться то, что помогает его развитию, не нравиться то, что затрудняет его или даже делает невозможным. Это значит, что очень скоро он начнет различать полезные и вредные черты – полезные и вредные с точки зрения его возможного самопознания, возможного пробуждения, возможного развития. Он увидит такие свои стороны, которые могут стать сознательными, и стороны, которые сознательными стать не могут, а потому должны быть уничтожены. Наблюдая себя самого, он должен всегда помнить, что его изучение себя самого есть первый шаг к его возможной эволюции.

Теперь нам нужно рассмотреть эти вредные черты, обнаруживаемые в самом себе человеком. Вообще говоря, все они являются механическими явлениями. Первое, как уже было сказано, это ложь. Ложь неизбежна в механической жизни. Никому не дано избежать ее, и чем больше кому-то кажется, что он свободен от лжи, тем больше он в ней погряз. Жизнь, как таковая, не существует без лжи. Но психологически ложь имеет иной смысл. Она означает утверждение о том, чего не знаешь и знать не можешь, так, словно знаешь и можешь знать.

Вы должны понять, что я говорю не с какой бы то ни было моральной точки зрения. Нам еще нужно дойти до вопросов о добре и зле самих по себе. Я говорю с точки зрения практической – что полезно и что вредно для самоизучения и саморазвития.

Начав с этого, человек очень скоро обучается различать признаки, по которым он может знать свои вредные проявления. Он открывает, что чем больше он контролирует то или иное проявление, тем менее вредным оно является, и чем меньше он его контролирует, тем оно механичней и вредней. Когда человек это понимает, он начинает опасаться лжи, и не по моральным основаниям, а по тем, что свою ложь он не контролирует, что это ложь устанавливает над ним контроль, т. е. над всеми другими его функциями.

Вторая опасная черта, находимая им у себя, это воображение. Очень часто, начав наблюдение над собой, он приходит к выводу, что главной помехой наблюдению является воображение. Он хочет наблюдать за чем-то, а вместо этого начинается воображение по поводу этого самого предмета, и он забывает о наблюдении. Очень скоро он приходит к сознанию того, что люди приписывают слову «воображение» совершенно искусственное и незаслуженное значение творческой или избирательной способности. Он сознает, что воображение представляет собой разрушительную способность, что ему никогда не удастся добиться контроля над нею, что она всегда уводит его от наиболее сознательно принимаемых решений, направляет его по пути, которым у него нет намерения идти. Воображение почти столь же дурно, как и ложь; на самом деле это ложь самому себе. Человек начинает воображать нечто с тем, чтобы понравиться самому себе, и очень скоро он начинает верить тому, что воображает, хотя бы частично.

Далее, или даже до того, обнаруживаются многие очень опасные последствия выражения отрицательных эмоций. Термин «отрицательные эмоции» означает всякого рода эмоции насилия или депрессии: жалость к самому себе, гнев, подозрительность, страх, досада, скука, недоверие, ревность и т. д. Обычно это выражение отрицательных эмоций принимается как нечто вполне естественное и даже необходимое. Люди часто называют его «искренностью». Конечно, с искренностью оно не имеет ничего общего: это просто признак слабости человека, дурного нрава и неспособности держать при себе свои обиды. Это осознается, когда человек старается противостоять этим эмоциям. И тем самым он получает еще один урок. Он осознает, что недостаточно наблюдать механические проявления, что нужно им сопротивляться, потому что без сопротивления их невозможно наблюдать. Они происходят столь быстро, так привычно и так неощутимо, что их нельзя заметить, если не предпринимать усилий по созданию для них препятствий.

Вслед за выражением отрицательных эмоций в себе и в других людях замечается еще одна любопытная механическая черта. Это речь. В ней самой по себе нет вреда. Но у некоторых людей, особенно у тех, кто замечает ее в последнюю очередь, она становится самым настоящим пороком. Они болтают все время, повсюду, работая, путешествуя, даже во сне. Они не перестают говорить, пока есть кому, и, даже когда некому, они разговаривают сами с собой. Это также требуется не только наблюдать, но сопротивляться болтовне, насколько возможно. Пока нет ей сопротивления, никакое наблюдение невозможно, а все результаты наблюдений немедленно испаряются в болтовне.

Трудности, возникающие по ходу наблюдения за этими четырьмя проявлениями – ложью, воображением, выражением отрицательных эмоций и ненужной речью, – показывают человеку всю его механичность и даже невозможность борьбы против нее без помощи, т, е. без нового знания и действительного содействия. Ибо даже в том случае, если человек получил какой-то материал, он забывает его использовать, он забывает о необходимости наблюдения. Иными словами, он снова засыпает, а его нужно все время пробуждать.

Это «засыпание» имеет собственные определенные черты, каковые неизвестны, не регистрируются и остаются безымянными в обычной психологии. Эти черты требуют специального изучения. Имеются две такие черты. Первая из них называется «идентификация». «Отождествление» или «идентификация» – это любопытное состояние, в котором человек проводит более половины своей жизни. Он «идентифицируется» со всем: с тем, что он говорит, чувствует, во что верит и не верит, желает и не желает, что его привлекает, что отталкивает. Все поглощает его, и он не может отделить себя от идеи, чувства или поглотившего его внимание объекта. Это значит, что в состоянии идентификации человек не способен смотреть непредвзято на объект его идентификации. Трудно найти самый ничтожный предмет, с которым человек не мог бы «идентифицироваться». В то же время в состоянии идентификации у человека даже меньший контроль над своими механическими реакциями, нежели в любое другое время. Такие проявления, как ложь, воображение, выражение отрицательных эмоций и постоянная болтовня требуют идентификации. Без нее они не могут существовать. Если человек сумеет избавиться от идентификации, он сможет избавиться от множества бесполезных и глупых проявлений.

Значение, причины и результаты идентификации замечательно описаны в «Филокалии», упомянутой мною в первой лекции. Но нет и следа понимания ее в современной психологии, это вполне преданное забвению «психологическое открытие».

Второе, ведущее ко сну состояние, родственное идентификации, это сообразование. Действительно, «сообразование» – это идентификация с другими людьми, состояние, в котором человек постоянно заботится о том, что другие люди о нем думают: отдают ли они ему должное, достаточно ли восхищаются им и т. д. «Сообразование» играет очень важную роль в жизни каждого, но у иных людей оно становится навязчивым. Вся их жизнь заполнена тем, что они сообразуются, т, е. беспокоятся, сомневаются, подозревают, ничему другому не остается места.

Миф о «комплексе неполноценности» и прочих «комплексах» обязан своим возникновением смутному сознанию, но не пониманию феноменов «идентификации» и «сообразовапия». Их требуется наблюдать самым серьезным образом, только полное знание о них может уменьшить их воздействие. Если у себя человек их не видит, то легко обнаруживает у других. Но необходимо помнить, что сам он никоим образом от других не отличается. В этом смысле все люди равны.

Возвращаясь к сказанному ранее, нам нужно постараться понять самым ясным образом, как должно начинаться развитие человека и как изучение самого себя может помочь этому началу. Мы уже сталкивались с трудностями, обусловленными нашим языком. Например, мы хотим говорить о человеке с точки зрения эволюции. Но слово «человек» в обычном языке не допускает никаких вариаций или градаций. Тот, кто никогда не был сознателен и никогда об этом не подозревал; ведущий борьбу, чтобы стать сознательным; полностью обретший сознательность – все это «человек» на нашем языке, всегда и в любом случае. Чтобы избежать трудностей и помочь учащемуся классифицировать новые идеи, система дает подразделение на семь категорий людей.