Текст книги "Ксеноугроза: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 55 страниц)

Наззгронд так легко не сдавался и начал потихоньку обходить ствол, чтобы Стволух не видел, что он там делает.

– Ну так как ана работает-та? – спросил он, тыкая пальцем в одно из выхлопных отверстий. С громким «Уй!» отдёрнув руку, орк поглядел на скорчившегося на стволе рядом с фотонным излучателем Шныря.

– Прастите, гаспадорк Гофф гаспадорк Наззгронд. Я, далжно быть, случайна капнул Вам на палец жидким сварачным железом.

«Я до тибя ищё даберусь» – злобно подумал Наззгронд.

– Чё, фатонный испаритель в норме, Шнырь? – спросил Стволух. – Да? Атлична, пашли наружу, праверим, работаит ли… эээ… работаит ли харашо. Сназбод, мне нужен дабраволец для опыта.

– Ща будет. – откликнулся Сназбод и поплёлся назад в загон, чтобы отобрать сопляка. Ветликку, Зубоскалу и Наззгронду пришлось помогать поднять и взвалить тяжеленный неуклюжий ствол на плечи Стволуху. Под его весом колени орка подломились, но он сумел кое-как проковылять через чёрный ход мастерской. Шнырь намертво вцепился в фотонный излучатель. Наззгронд никак не мог взять в толк, делал ли гретчин что-нибудь или банально забыл слезть. Стволух остановился на ровной площадке подальше от хибар страннорков и поудобней устроил пушку на плечах.

– Дави на кнопку, Шнырь! – приказал он. Гретчин прополз вперёд и нажал на большую зелёную кнопку на стволе, от чего орудие начало гудеть и трястись.

– Нужна будет падаждать пару менут, пака испаритель греится. – объяснил он Наззгронду. Гудение становилось всё громче и громче, к нему присоединились жужжание и скрежет из внутренностей механизма. Из излучателя начал идти пар.

– Но я же ищё не присквигачил рычаг с краснай галовкай, хазяин! – крикнул Ветликк.

– Ну, палагаю, придётся абайтись без нево. Адин хер я уже и не помню, чё он там делаит. Патом присквигачишь. – ответил напрягшийся технарь. Пушка теперь шумела ещё сильнее и начала дрожать. Пар вылетал большими кольцами, а странное жужжание и скрежет становились всё громче. Наззгронд как раз собирался спросить, что это за металлическое гудение, когда из излучателя в харю Зубоскалу вылетел крупный гвоздь.

– Пачти гатова! – заорал Стволух, перекрикивая рычащий и трясущийся механизм, одновременно пытаясь удержать его в лапах, направляя правой и вращая пусковую рукоять левой. На самой пушке Шнырь всеми конечностями вцепился в гироскоп и держался, как утопающий за соломинку. К ним снова присоединился Сназбод, за которым вприпрыжку бежал Бесстрашный Фред.

– Всё нармальна? – крикнул он Стволуху через грохот. Технарь проорал что-то в ответ, но перекричать пушку не сумел, и никто ничего не разобрал.

– Думаю, он сказал, шо всё пачти гатова. – крикнул Наззгронду Сназбод. – Скора далжна паявиться вхадная дырка!

Стволух резво наяривал пусковую рукоятку, гудение стало непереносимым. Зубоскал и Ветликк зажали уши руками. В метре от ствола появилась висящая в воздухе чёрная точка, начавшая расти прямо на глазах у орков и превратившаяся в непроницаемо чёрный круг. Сназбод наклонился, чтобы приободрить Бесстрашного Фреда, и храбрый мелкий сопляк радостно хихикнул, готовясь прыгать в дыру. Спустя где-то минуту дыра окончательно превратилась в чёрный круг диаметром больше полуметра. Бесстрашный Фред окончательно перевозбудился, пустил пену, запищал и запрыгал. Сназбод подвёл его к самой дыре, немного покачал, убеждаясь, что тот допрыгнет, и наконец отпустил. С радостным воплем сопляк сиганул в дырку и исчез из виду. Из туннеля послышались тонкие испуганные вопли.

– Эх, плакали иво маленькие хлопкавые насочки. – объявил Сназбод, вытирая несуществующую слезу.

– А чё, бабаха не будит? – спросил Наззгронд, разочарованный малым количеством шума.

– Ну, напремер, в баю, – начал объяснять Сназбод, пока Стволух разворачивался, целясь в вершину холма, – ствол направляют на вражиские машины или терминатарав, и тагда сопляки выскакивают пряма в них. Уссаться ж можна!

– А где выхадная дырка? – спросил Наззгронд.

– Эээ… – Сназбод поглядел на холм, куда Стволух нацелил ствол. – Не всигда можна точна сказать, паэтому мы инагда пасылаем первым пристрелачнава сопляка. Мы даём иму в лапу флажок, шобы лехче была заметить.

Он поглядел на зажатый в лапе флажок.

– Палагаю, нада была дать иво Фреду перед атправкой.

Ствол Глубокава Праникнавения качался туда-сюда, производя чудесный скрежет. Похоже, Стволух был уже на пределе сил. Из выхлопных отверстий большими клочьями летел маслянистый дым, а Шнырь потихоньку готовился блевать.

– Дави на кнопку выхадной дыры! – проорал Стволух. Шнырь с дикими глазами осмотрелся и начал беспорядочно херачить по кнопкам молотком. С вершины холма донеслись радостные вопли.

– Гляди-ка. Вон хде выхадная дырка! – ткнул Сназбод в сторону холма, где на фоне неба вырисовывался тотемный шест Гоффов, отмечавший их выгребную яму, у которой явно собралась толпа народу.

Ствол опасно качался из стороны в сторону, несмотря на все усилия Стволуха держать его ровно.

– Вырубай! – крикнул он. – Дёрни за рычаг, Шнырь!

– Какой рычаг? – взвизгнул Шнырь, продолжая херачить молотом.

– Тот, с краснай галовкой!

– Папробуй с другой стараны! – попытался помочь Сназбод, отпрыгивая с траектории полёта оторвавшегося куска пушки. Зубоскал пихнул Наззгронда локтем и показал на Ветликка, быстро закапывающего что-то в песок.

– Думаю, нам пара итти, Сназбод. Пасиба, шо паказал нам ствол Глубокава Праникнавения, была ошень, это, интересна. Папращайся за миня са Стволухом.

– Не, вам рана ухадить! – взмолился Сназбод, уклонившись от пролетавшей шестерёнки. – Гретчины ищё не притащили багги!

Понимание пришло к Наззгронду со скоростью поноса.

– Мой багги! Там мой багги, Мертвочерепские варюги! Вы миня атвлекаите, пака ваши шныри-гретчины разберают мой багги на кусочки!

– Нет, нет! Я тибе клянусь честью Мертвочерепов! Разве я стал бы тибе лгать, Наззгронд?!

Ветликк спрятался за шнягопасом и увлеченно замотал головой.

– Да, урод хренов, стал бы! Зубоскал, за мной. Пашли вирнём мой багги! – оттолкнув шнягопаса и проигнорировав жалобные вопли гретчинов Мертвочерепов, Наззгронд потопал по склону холма, полный решимости вернуть себе драгоценный красный багги. Пока они поднимались, до них доносились отчаянные призывы о помощи боровшегося с вышедшим из-под контроля стволом Глубокава Праникнавения технаря.

Наззгронд так взбесила двуличность Мертвочерепов, что весь подъём он пинал Зубоскала. Гретчину от этого не полегчало, зато Наззгронд выпустил пар. Раз уж они всё равно проходили мимо его дома по дороге к выгребной яме, то задержались там, чтобы захватить лушший шлем (с самыми длинными рогами) и дополнительные боеприпасы. Наззгронд вдобавок воспользовался возможностью перехватить пару сквигьих оладушек и грибных печенек – больше в кладовке не было ничего.

Удовлетворённо рыгнув, он вновь начал подниматься на холм, сопровождаемый Зубоскалом со знаменем. Это было его любимое (и самое большое) знамя, на котором были изображены его боевые заслуги в типично орочьих выражениях: «Наззгронд лушшайший шишка Гоффов… Наззгронд убил сотню десантуров… Наззгронд лушше всех палит из болтпистолета… Гретчины Наззгронда лушшие в лагере». Он подозревал, что Зубоскал и Торопыга (ныне покойный) подписали последнее по собственной инициативе.

Когда Наззгронд добрался до вершины холма, он уже задыхался, но еда и физическая активность принесли свои плоды и похмелье потихоньку отступало. Общественной выгребной ямой Гоффов служила огромная квадратная яма, вырытая за халупой Понтореза. Рядом в землю был воткнут ствол деревца, увенчанный черепом с рогами, чтобы отметить собственность Гоффов.

На прикреплённых к багги верёвках висела команда гретчинов, медленно вытягивавших машину из ямы. Их подбадривал энергично махавший кнутом из шкуры сквига Боград, шишка Мертвочерепов. В флагшток на багги мёртвой хваткой вцепился грязный обезумевший сопляк – Наззгронд узнал Бесстрашного Фреда, которому, очевидно, не повезло выпрыгнуть из выходной дыры прямо над выгребной ямой Гоффов. От этого опыта сопляку явно не полегчало – он пучил глаза, пускал слюни и орал писклявым голосом, не затыкаясь. На краю ямы собралась толпа зевак, состоявшая из гретчинов и сопляков Гоффов, глумившихся над Мертвочерепами и кидавших в них мусор и камни.

Багги почти уже вытащили; ещё немного и он перевалился бы за край ямы. Даже под толстым слоем вонючего говна, покрывшего красный металл, Наззгронд немедленно узнал знакомые очертания верного багги.

– Эта мой багги! – заорал он, подкрепляя высказывание выстрелом из болтпистолета в воздух. Наблюдатели из числа сопляков и гретчинов радостно приветствовали Гоффа прыжками и маханием лапами. Ошеломлённые гретчины Мертвочерепов отпустили верёвки и багги покатился вниз. Боград щёлкнул хлыстом, и они снова вцепились в верёвки, снова начав вытягивать машину.

– Этат багги – собственнасть Мертвочерепов! – пояснил Боград. – Право на марадёрство за нами. Глянь, эта наш сопляк на флагштоке.

– Но эта мой багги! – заорал Наззгронд. – А ну вирните!

Боград решительно щёлкнул хлыстом над ухом у потных гретчинов, и багги снова начал выползать из ямы.

– Хошешь забрать? Ну так иди и забири, упоратый гоффский урод! – поддразнил Наззгронда шишка Мертвочерепов под шиканье и свист слуг Гоффов.

Наззгронд был уже опасно близок к тому, чтобы слететь с катушек и в одиночку атаковать Мертвочерепов. В груди вздымалась волна ярости, и он едва чувствовал, как Зубоскал тянет его за штаны.

– Хазяин, хазяин! Давайте пайдём за Понторезом и иво парнями, их хибара тут нидалеко! Если напасть сичас, ани же могут уранить багги абратна в выгребную яму!

Наззгронд потряс головой, стараясь преодолеть порыв пойти и размазать Бограда прямо сейчас.

– Падумайте, ведь если прихватить Понтореза и парней, так эта же будит афигенная драчка! – отчаянно верещал гретчин.

Вопли Зубоскала продирались сквозь череп Наззгронда, как камни через овсянку.

– Лады, тада пайдём за Понторезом и парнями. – медленно сказал он, с трудом поворачиваясь спиной к мародёрам Мертвочерепов. Наззгронд и Зубоскал ушли, сопровождаемые хохотом и оскорблениями Бограда и его гретчинов. Наблюдавшие за всем этим сопляки и гретчины разочарованно вздохнули: все надеялись на лихой замес.

У дома Понтореза лежала гора пустых винных бочек. Наззгронд поднял полог и обвёл взглядом полумрак внутри.

– Эй, закройти дверь! – раздался чей-то слабый голос.

– И валите нахер! – добавил другой.

Наззгронд сорвал полог и швырнул его на землю. Перед его глазами предстало удручающее зрелище: Понторез с парнями кучей валялись на земле среди битых стаканов и пустых сквиговых кружек, свидетельствовавших о ядрёной попойке. Полумёртвый от похмелья Понторез лежал ногами кверху на вершине кучи. Он моргнул.

– Кто там? А, эта ты, Наззгронд. Свали и аставь нас в пакое, а? О-о-ох, галава мая, галава… Убири свой пратез с маих шаров, Бадбак. О, так лушше… – осоловелый шишка отчаянно пытался привести себя в сидячее положение.

– Клёво покутили. – ни к кому особо не обращаясь, заявил он.

– Мертвочерепские варюги уганяют мой багги! – проорал Наззгронд.

– А-а-а… Не ори! – простонал Понторез, поддерживаемый болезненными звуками, исходившими от парней, пытавшихся расплести конечности и очистить себя от вчерашнего сквиг-карри.

– Давай, шуруй, завтра мне всё расскажишь, Наззгронд. И закрой за сабой дверь. Всё, вали.

– Ушам сваим не верю! Варюги пытаются спиреть мой багги, а парни не памагают мне иво вернуть! – зарычал Наззгронд, не обращая внимания на протестующие стоны. – Мы Гоффы! Мы лушшие байцы лагеря!

– Бой?.. – откликнулся Понторез со слабым интересом.

– Да, хароший бой, сплашные люли, бабахи и пальба! – подбодрил его Наззгронд.

– И люли! – вякнул Зубоскал снаружи, размахивая знаменем.

– Зубоскал, я уже сказал пра люли! Так чё как, парни? Разве мы ни Гоффы? Разве мы ни лушшие байцы в банде? Разве мы ни можем втаптать Мертвочерепов в землю и размазать?

– Да навалять этим варюгам, вот шо я скажу! – донёсся сдавленный крик из глубины кучи.

– Кто-та сказал пра бой? – спросил Бадбак, тупой даже по орочьим стандартам, зато большой, крепкий и опытный в обращении с болтером, что было важнее. – Я люблю хароший бой!

– Бой! Бой! Бой! БОЙ! – парни постепенно встали на ноги и заковыляли по домам за оружием и шлемами. Пара гретчинов-слуг Понтореза одела на хозяина лучший плащ, украшенный вышитыми чёрным изображениями пушек и рогатых шлемов. Наконец, стонущие орки натянули на трещащие головы шлемы. Бадбак согнул бионическую руку и выловил из неё залётного сквига.

– За мной! – крикнул Наззгронд, махнув болтпистолетом и случайно прострелив дыру в знамени Понтореза. – К выгребной яме! К смерти и славе!

Понторез, Наззгронд и парни со своими знаменосцами, кубконосцами, полировальщиками стволов и шоблой подобранных по пути гретчинов и сопляков погнали к выгребной яме, вопя «Мы идём, мы идём, мы идём» на пределе возможностей. По прибытии их от души поприветствовали шняги Гоффов, обрадованные тем, что драчка всё же будет.

– Тваю ж оркду… – с отвисшей челюстью прокомментировал Боград появление толпы парней Гоффов со свитой. За то время, что Наззгронд увещевал Гоффов, мародёры Мертвочерепов почти ухитрились вытащить багги из выгребной ямы. Только его задние колёса теперь висели над краем. Бесстрашный Фред всё ещё висел на флагштоке.

Шишка Мертвочерепов схватил двоих гретчинов-бурлаков.

– Тормоз и Нюхач, идите за парнями. Быстра! Жива!

Двое гретчинов кубарем слетели с холма, оставляя за собой клубы пыли. Гоффы и Мертвочерепа уставились друг на друга с разных сторон ямы.

– Ага, сквигосос! – крикнул Понторез шишке Мертвочерепов.

– Ты мне? – парировал Боград, выпячивая подбородок и грудь.

– Да, тебе, урод!

– Урод?! – воскликнул внешне удивлённый Мертвочереп. – Да эта ты урод! Ты в этам дурацкам плаще на сопляка пахож!

– Сопляка?! – крикнул Понторез, изобразив глубокую обиду. – Чей бы сквиг пищал, синее ты рыло. Чё случилась, краскосквига на сибя пролил?

– Ну ты нарвался, тупарылый Гофф. Савсем ты дебилам уже стал от бадания.

Некоторые гретчины Мертвочерепов забрались на качающийся багги для лучшего обзора и приставили два пальца к голове, имитируя рогатые шлемы Гоффов. Один из них потерял равновесие и накрячился в яму, к превеликому удовольствию гоффских сопляков, закидавших его грибами.

– Тупорылый? Ты каво тупорылым назвал, жопа синяя?!

Гретчины Гоффов улюлюкали и свистели. Удачно кинутый краскосквиг попал Бограду в подбородок и заляпал орка оранжевыми выделениями.

– Да вы ваще охамели, тупые уродливые Гоффы! – завопил взбешённый Боград, вытирая лицо подвернувшимся под руку сопляком. – Мы вас уделаем!

Один из гретчинов Понтореза забрался на верхушку тотемного шеста и осмотрел окрестности.

– Хазяин Понторез! – крикнул он Гоффам. – На холм лезут парни Мертвочерепов!

– От щас вы и атхватите! – крикнул Боград, когда послышался топот орочьих сапог по склону.

– Впирёд, парни! – проорал Наззгронд, махнув Гоффам лапой. Исполнительный Бадбак рванул вперёд, поскользнулся на брошенном посередь дороги пустом магазине и рыбкой навернулся в выгребную яму, заляпав орков вонючим говном. Гретчины Мертвочерепов чуть не лопнули со смеху и зааплодировали.

– Фууу… – просипел Понторез, вытирая говно с глаз и плаща. – Астарожней лапами маши, Наззгронд, Бадбак приказы испалняет очень точна. Ты павидёшь часть парней вон там, а я часть вон тут, нападём с абеих старон разам.

Наззгронд направился налево, а Понторез направо, парни же остались в непонятках перед ямой, глядя влево-вправо и пытаясь решить, за кем бежать.

– Эй! – крикнул Понторез. – Суда!

Сбросив с плеч ужасное бремя принятия решений, парни почесали за Понторезом.

– За мной, парни! – Наззгронд обогнул яму и направился прямиком в тыл гретчинам Мертвочерепов, собравшимся у краденого багги. В предвкушении битвы он не заметил, что за ним никто не побежал.

Оббегая яму справа, Понторез с парнями врезались в шоблу подкрепления Мертвочерепов, собранную у подножия холма Тормозом и Нюхачом. Гоффы бежали, опустив головы, и поэтому выжали из атаки максимум, отбросив Мертвочерепов рогатыми шлемами. К сожалению, многие из них по инерции прорвались сквозь ряды Мертвочерепов и скатились по склону прежде, чем смогли остановиться. Не намереваясь упускать момент, Мертвочерепа скатились вслед за ними и напрыгнули на Гоффов, молотя их кулаками.

Наззгронд остановился перед багги, развернулся, чтобы подбодрить парней, и с удивлением обнаружил исключительно пыхтящего, но всё ещё несущего знамя Зубоскала, и с полдюжины других гретчинов, претендовавших на роль орочьих парней. С воплем «ЫЫЫ Наззгронд» (его личным боевым кличем) он врезался в сборище гретчинов Мертвочерепов и начал оттеснять их от багги, раздавая тумаки и пинаясь.

– Хазяин, хазяин! Гляньти туда! – крикнул Зубоскал, чуть не смахнув другого гретчина в яму древком знамени. Он ткнул пальцем в пространство над ямой, где с глухим чпоканьем вытягиваемого воздуха внезапно появилась выходная дырка ствала Глубокава Праникнавения. – Ствол Глубокава Праникнавения Стволуха ищё работает!

Наззгронд отскочил с дороги толпы полоумных сопляков, вывалившихся из дырки над багги. Свихнувшиеся в Искажении сопляки издавали невероятный шум. Не найдя себе цели, они в ярости напали на гретчинов Мертвочерепов, кусаясь и царапаясь. Гретчины были совершенно не готовы к такой мощной атаке сопляков. Некоторые пытались драться, часть пыталась убежать, остальные нырнули в выгребную яму, спасая свои шкуры. Один сопляк упал на темя Бограду. Шишка попытался стряхнуть его, но никак не мог избавиться от паникующей тварюшки, которая от испуга, пережитого во время путешествия через туннель в Искажении, продристалась ему за шиворот.

Тем временем махач между Мертвочерепами и Гоффами снова поднялся на холм. В обе стороны летели оскорбления, ноги, руки, сопляки и сквиговые фляги. Орки стёрли в порошок последний островок человеческого сопротивления на планете несколько недель назад, и у них было в запасе немало энергии для хорошей драки.

– Э, в чём дело? – поинтересовался сонный Злосолнц, высунувший из своего дома рыло, в которое незамедлительно врезался кулак проходившего мимо Мертвочерепа.

– Драчка! – оповестил своих слуг-гретчинов Злосолнц. – Сабирайте парней!

Толпа дерущихся Мертвочерепов и Гоффов подползла к багги и подтолкнула его опасно близко к краю ямы.

– Мой багги! – воскликнул Наззгронд и рванул вперёд в попытке спасти машину, но было уже поздно. Увлечённые дракой орки вывели багги из хрупкого равновесия. Он перевалился через край ямы, рухнул вниз и потонул в говне.

– Ааааааррр! – взвыл убитый горем Наззгронд. Вот теперь он сильно расстроился. Предприимчивый гретчин, продававший еду, похлопал его по плечу.

– Хатите купить сквига? – поинтересовался он, протягивая пухлое дрожащее существо. – Вкусный и свежий – читыре штуки за зуб!

Наззгронд схватил гретчина за загривок и швырнул его в ближайшую шоблу Мертвочерепов, довольно отметив, что малявка исчез в клубке орочьих лап.

Оглядевшись, он увидел, что бой теперь шёл по всему холму. Справа Понторез схватил Змеекуса за грудки и монотонно бил его башкой о тотемный шест Гоффов. У подножия холма пятеро толстенных Плахих Лун прыгали на тушке Мертвочерепа. Бадбак таки сумел выбраться из выгребной ямы, но его бионическая рука пострадала от сырости и вышла из-под контроля, раздавая оплеухи как своим, так и чужим. Наконец, она зацепилась за багажник мотоцикла Злосолнц, и Бадбака утащило по дороге. На крышах прыгали толпы гретчинов, подбадривавших своих хозяев воплями и избивавших кулаками воображаемых врагов.

Наззгронд помедлил, не зная, что делать дальше. Стоит ли вмешаться в драку между Гоффами и Змеекусами у дома воеводы (штратегия) или добить паникующих мародёров-гретчинов Мертвочерепов у выгребной ямы (тактека)? У него урчало в животе, так что он нагнулся и подобрал с лотка продавца сквигов сквига. Над его головой просвистел снаряд из болтера, врезавшийся в схрон боеприпасов, рядом с которым он стоял.

Салют вышел знатный: в небе рвались снаряды, пылал жёлтый, красный и белый свет. Дымовые гранаты разрывались облаками бледно-жёлтой пыли, а одна даже пролетела параллельно земле, врезавшись в дверь дома воеводы.

Буграт Врагодав, могучий воевода Гоффов и вождь покоряющей планеты оркды Врагодав, встал на обломок своей двери и обозрел беспорядок. Сквозь испарения от выгребной ямы воевода увидел Понтореза в изорванном плаще, всё ещё колотившего противника башкой о тотемный шест. Мимо прошмыгнули испуганные сопляки, искавшие укрытия для себя и зажатых в горстях сквигов. Куда бы ни пал его взгляд, везде он видел группы орущих и дерущихся орков. Что же творилось-то?

Дверь под его ногами качнулась, и из-под неё выполз обгорелый Наззгронд, сопровождаемый верным Зубоскалом, зажавшим в зубах обрывки знамени. Врагодав оценил ситуацию и отреагировал с тактом и чуткостью прирождённого орочьего вождя.

– ЧЁ ЗА ХЕРНЯ ТУТ ТВАРИТСЯ?! – поинтересовался он у контуженного Наззгронда, пытавшегося выпрямить рога на шлеме. Шишка Гоффов пошаркал ножкой и уставился в пол. Зубоскал пялился на то место, где должна была бы быть дверная ручка парадной двери Врагодава.

– Тут была драчка… – промямлил Наззгронд. – … но эта ни я начал, это…

– Драчка! – облегчённо проревел воевода. – Ну херли ж сразу не сказали?! Пагади менутку, я вазьму болтер, а патом атвидёшь миня туда!