Текст книги "Апокалипсис отменяется (сборник)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Вот только радоваться ли? Алина успела полюбить Лору, как младшую сестренку, но в тот миг досадовала на нее, что инфантильным трепом сбила с мысли.

Алина открыла глаза… Нет, глаза открыты, но Алина только сейчас поняла, что видит кухонный стол, доску с пучком зелени, нож, что со стуком шинкует, на ноже – свою руку, что движется будто без участия сознания. Гул голосов, лязг посуды, далеко позади и слева шкварчат сковородки, множество вкусных запахов, все не распознать, только отдельные нотки мяса, специй, зелени…

Руки ссыпали нарезку в большую салатницу. Алина огляделась, сколько могла, не поворачивая головы. Телом не командует, она наблюдатель, будто смотрит через видеокамеры в глазах андроида, что действует по заданной программе.

За прозрачной перегородкой – стильно обставленный зал, люди за столиками. Она узнала интерьер – столько раз видела в 3Д-модели! Первый ресторан «Мод-Прогресса» с прозрачной кухней открыт на волне бешеного успеха цехов-столовых. Но в то же время все ново, непривычно, она свежим взглядом подмечает красивое сочетание оттенков стен и потолка, изящную фигурную ковку люстр…

Кто-то положил на доску огурцы, руки уже нарезают колечками, только постукивает нож. Это она, Алина, придумала такой пиар – в первую ночь, так как именно по ночам просыпается Лора, работы ресторана среди поваров будет дочь Минского! Лора очень обрадовалась, благодарила в ответном типсе…

Мысли текут по двум руслам сразу, независимо. За свободный столик в зале опустился седой мужчина, незнакомый Алине, – но в тот же миг вспомнила, как он, дядя Леша, качал ее, тогда маленькую девочку, на колене, подарил коробку конфет с бантом… То есть не ее качал, а Лору, конечно. Алина поняла, что может припомнить любой эпизод из ее прошлого. Ощутила, что и Лора знает о сладостях, скормленных рыбам, но ничуть не сердится – дело прошлое…

Когда бросает взгляд в зал, подмечает выражения сразу десятков лиц – каждую черточку, складку меж бровей, чуть скривленные губы. Это от Лоры, она вышивальщица, у нее наработано внимание к тысячам мелочей, тогда как Алина окружающих часто вовсе не замечала, вся в мыслях о предстоящих делах или мировых проблемах. Выражения лиц впечатываются в память, а быстрый ум Алины тут же истолковывает: этот – из инвесторов, прикидывает, как скоро окупятся вложения; этот со спутницей в ссоре, хоть и улыбаются на публику, и мило держатся за ручки; а это – журналист, так и простреливает взглядом каждого входящего, палец порой дергается к кармашку, наверняка поправляет скрытый диктофон…

Пока мозг осмысливает новое, руки опытной кулинарки нарезают овощи идеальными квадратиками. Никто вокруг, вероятно, даже не заметил метаморфозы.

Решение любой проблемы теперь находится быстрей, ведь рассматривает ее если не со всех сторон, то, во всяком случае, больше, чем с одной точки зрения. Вскоре перестала различать, что в ней от которой из двух прежних, даже имя придумала себе новое – Алора, так постепенно и привыкли звать ее самые близкие. В отдыхе слитое сознание не нуждается. Когда хочется немного расслабиться, она продолжает разрабатывать два-три направления мысли вместо привычных десяти.

Через несколько месяцев ей пришла идея, как переместить часть слитого сознания в другое тело. Минский вряд ли об этом думал, он ведь не специалист, не вникал глубоко… Догадки решила обсудить с Дроздовым – тем врачом-психотрансплантологом, что когда-то перенес Алину в тело Лоры.

– Николай Александрович, скажите – при психотрансплантации сознание в новое тело перемещается или копируется?

– Возможны оба варианта. Мы отработали и тот, и другой. Но копирование менее желательно – поднимает слишком много вопросов, ответов на которые общество пока не нашло. Две копии одной личности – как поделить между ними собственность, права? Обе знают коды от банковских карт, веб-кошельков, только одна в родном теле, другая – в чужом…

Она кивнула. В свое время прочла немало фантастики, где поднималась эта тема.

– Для вашей трансплантации, – продолжал Дроздов, – использовали, согласно пожеланию господина Минского, технологию перемещения.

– Значит, в моем прежнем теле сейчас нет личности? Нет сознания, памяти?

– Нет. Это только тело, подключенное к аппаратам жизнеобеспечения. Мозг – чистый лист. Чище, чем у младенца, у того хотя бы внутриутробные воспоминания.

Она вздохнула с облегчением. Окажись иначе, пришлось бы менять план, а то и вовсе от него отказаться.

– Николай Александрович… возможно ли скопировать меня нынешнюю в тело Алины?

– Да. Принцип тот же, что при обычной трансплантации. Вероятно, адаптация пройдет легче: в мозгу реципиента отсутствует личность, что инстинктивно сопротивлялась бы подселению. Но… хорошо ли вы обдумали последствия? С момента копирования это будет личность, отдельная от вашей. Ее развитие пойдет другим путем…

– Продолжайте, – мягко сказала Алора. – Вы хотели что-то добавить, но осеклись.

Брови Дроздова взлетели, но он тут же вернул на лицо обычную невозмутимость, только взгляд стал напряженным. «Как догадалась эта девчонка?! – читала она во взгляде. – Я доктор психологии, знаю все движения лицевых мышц, оттенки голоса, что выдают скрытое, и долгие годы приучался контролировать…»

Пауза тянулась, как жвачка за влипшим пальцем. Наконец Алора спросила прямо:

– Есть ли способ, чтобы личности сохранили друг с другом связь и после копирования?

– Пока нет. Но, возможно, будет… Работа в этом направлении ведется под личным контролем господина Минского.

– Нет, – отрезал Вацлав. – И речи быть не может.

Он чуть повернулся в кожаном кресле на колесиках, отражение в блестящей поверхности стола качнулось в такт.

– Но почему? – спросила Алора.

Она сидит напротив в кресле для посетителя, выпрямив спину, будто желая достать макушкой потолок. Краем глаза видит Дроздова, что примостился на краешке сиденья в таком же кресле справа.

Пальцы Вацлава чуть крепче сомкнулись на подлокотнике.

– Меня вполне устраивает личность, что сформировалась из Алины и Лоры, ее деловые и личные качества. Я не хочу потерять ее… то есть тебя. А любая новая операция – риск.

– Любая, кроме этой, – возразила она. – Что бы ни случилось с другим телом, личность в моем нынешнем не изменится.

– Госпожа Алора права, – поддержал Дроздов. – При отработке технологии мы собрали достаточно статистических данных, чтобы утверждать: копирование абсолютно безопасно для донора. Даже когда трансплантация была неудачна, а последствия для реципиента – плачевны, состояние организма и психики донора в ста случаях из ста оставались прежними. Вот результаты исследований, взгляните.

Он протянул Минскому распечатку на одной странице, тот скользнул по ней взглядом.

– Допустим, – бросил Вацлав небрежно. – Но при копировании возникнет новая личность. Как я могу быть уверен, что она не нарушит конфиденциальность? Не станет беседовать с журналистами?

Он перевел взгляд от врача к девушке, черные пронзительные глаза будто заглянули в самую глубь ее души.

Алора подобралась, будто перед прыжком.

– Я смогу сохранить контроль над другим телом, – заверила она, – с помощью девайса, что разработали в клинике Николая Александровича.

– Последние модели успешно прошли испытания, – сообщил Дроздов, – на добровольцах из числа сотрудников. Могу установить госпоже Алоре девайс из этой серии.

– Что, если у нее он не будет работать? – резко спросил Вацлав. – Из-за каких-нибудь факторов, что еще не изучены?

– В этом случае мы погрузим тело реципиента в глубокий сон, что будет длиться, пока не установим работающую модель девайса.

Вацлав смахнул невидимую пылинку с рукава.

– Пусть копирование и не создаст проблем, – холодно произнес он, – но какая от него польза? Все, на что тратятся ресурсы компании, должно приносить выгоду.

Алора могла бы гордо заявить, что у нее хватит денег оплатить психотрансплантацию и самой, но это – путь в тупик. Девайс для связи ей выдадут только с разрешения Вацлава, без него личность в прежнем теле Алины будет ей чужой, с каждым прожитым днем все более далекой.

– Мы получим в распоряжение, – мягко, но уверенно заговорила она, – канал связи, что некоторое время – пока не разовьются технологии – не сможет отследить никто посторонний. И связывать канал будет меня с тем, кто формально не имеет к «Мод-Прогрессу» никакого отношения. Тело этого человека будет полностью под моим контролем. Мир бизнеса полон неожиданностей. Разве не полезно иметь в рукаве… еще один козырь?

Взгляд Вацлава скользнул к окну. За стеклом гнутся на ветру голые ветви кленов, золотистой поземкой метут по дорожкам и газонам листья.

После долгого молчания, не сводя глаз с деревьев, Минский произнес:

– Да. Я не ошибся в тебе.

Она открыла глаза – и мир разделился на два. Она лежит в палате с золотистыми обоями, где на стене календарь, – и в палате бирюзовой, где взгляд упирается в часы, а на одеяло падает от окна косая полоса солнечного света. Будто две 3Д-модели открыты одновременно.

– Как себя чувствуете? – спросили почти в унисон Дроздов и молодой врач, что сидит у постели другого ее тела.

– Нормально, – ответила она двумя голосами: низким грудным и звонким, высоким, что самой кажется отголоском давнего сна.

Пошевелила рукой в теле Лоры, тренированные мускулы откликнулись охотно. Рука Алины вяло дернулась и упала на одеяло. Еще бы, столько пролежать в беспамятстве! Мышцы начали атрофироваться… Это тело она пока оставит в клинике, пусть пройдет курс реабилитации. Но главное – передатчик действует! Она ощущает себя в двух телах!

– Девайс работает, – объявила она врачам. – Я в двух телах.

– Что-нибудь беспокоит?

Она прислушалась к себе. Картинки, звуки, ощущения поступают от обеих ипостасей параллельно, не смешиваются. Мысли ясные, четкие. Легкое, приятное волнение перед новым, что предстоит, других эмоций нет, даже удивительно. Впрочем, она ведь пережила встряску посильней, когда две личности встретились в мозгу. То был скачок качественный, сейчас – всего лишь количественный, да и многозадачность уже некоторое время привычна.

Она улыбнулась одной парой губ, затем второй.

– Скучно лежать без дела. Давайте уже тесты на восприятие, реакцию и что там еще.

Мать распахнула дверь, из глаз ручьями побежали слезы.

– Аленька… Доченька…

Она схватила дочь в объятья, прижалась щекой к ее щеке, холодной с мороза. Поправила прядь пушистых русых волос, что выбились из-под шапочки.

– Ты что же… уволилась из института своего?

– Уволилась, – весело подтвердила девушка. – Денег заработала, теперь больше ценю свободу. В гости стану приходить часто…

– Аленька… – бормотала мать, и ее слезы бежали по щеке Алины. – Вот радость-то… Вернулась… Не бросай нас больше.

– Я всегда буду рядом, – пообещала дочь.

В прихожую степенно вышел отец. Увидев Алину, он охнул, на глазах блеснули слезы. Она бросилась ему на шею, он крепко сжал в объятиях.

– Извини, доченька, – всхлипнула мать, – что борщу горяченького не сварила… Рука у меня…

Она с трудом шевельнула правой рукой, иссохшей, морщинистой. Кофточка с правой стороны груди провисает: молочную железу удалили при операции.

– Ничего, мам. Я сварю.

Отец от удивления даже выпустил ее, вгляделся пристально – уж не подменили ли дочку? С них станется, с ученых этих…

– И в холодильнике пусто…

– Не волнуйся, мам, продукты я привезла.

Через час на старой, но чистенькой плите исходила ароматным паром полная кастрюля борща. Еще через пятнадцать минут папа с мамой дружно уплетали за обе щеки, нахваливали и соглашались на том, что в жизни не пробовали ничего вкусней.

– Где ж так научилась, доченька?

– На работе. Там многому учат…

Она глядит на родителей с улыбкой – и в то же время ведет напряженные переговоры с поставщиками в центральном офисе «Мод-Прогресса». Видит, слышит, чувствует все, что происходит с ее второй половинкой, сквозь любые преграды, и нет в мире силы, что отняла бы их друг у друга.

Николай Трой
Вымирающая профессия

Прозвенел будильник. Старый, можно даже сказать древний, купленный в Интернете за бешеные деньги. Еще механический, с настоящими позолоченными колокольчиками на макушке!

Будильник продолжал звонить, пошатываясь на металлических ножках от сознания важности своей миссии. А я с умилением любовался.

Ни одна из миллионов мелодий не подходит для утренней побудки так хорошо, как этот милый звон! Я даже про чашку с ароматным фруктовым чаем в руке позабыл, улыбаясь будильничку, как ребенок улыбается воздушному змею.

Уголок старины – украшение моего рабочего кабинета. Сколько воспоминаний и радости рассыпано на настоящей деревянной полке, между сломанной печатной машинкой и засаленной колодой карт. Сколько мудрости и теплоты между томиком Головачева и опустевшей чернильницей! Говорят, что моими картами даже гадали, а на печатной машинке настукивал «Золотую шпагу» сам Никитин… не знаю, правда ли… Но самое ценное на полке – будильник!!! Ка-ак он звонит…

Будильник строго дзинькнул в последний раз и затих. Краски потускнели, и кабинет сразу стал печальней…

– Бом, бом, вечерний зво-он, – довольный знанием старины, пропел я. – Как много дум…

– Я рад, что у вас хорошее настроение! Доброе утро, Евгений!

Соседняя с «уголком» стена расцвела панорамой Интернета, импульсный экран разбился на девять блоков. В центральном показалась улыбающаяся физиономия моего ИИ.

– Доброе утро, Электроник, – отсалютовал я чашкой. – Что там у тебя?

Домашний компьютер выбрал сегодня облик ртутного человечка. Он принял серьезный вид, отчитался деловито:

– Найдено четыре майнд-ролика жителей XX века, судя по сохранности их воспоминаний – качество среднее. Прикажете клонировать их память?

Я едва не подавился чаем. Как же, бесплатные воспоминания из дремучего, даже варварского XX века! Это ценнее золота для моей работы!

– Клонируй!

На четырех экранах запустилась программа клонирования памяти, скрупулезно копирующая на мой майнд-бук все данные. Я даже чашку отставил в нетерпении, предвкушая бурю новых эмоций!

На центральном экране Электроник задумался на миг.

– Евгений, я зацепил на сайте Юниформ новости о Быкове. Он выпустил новую работу, уже успевшую наделать шуму.

Весь азарт и радость от находки майнд-роликов испарились. Быков, чтоб ему импланты закоротило! Выскочка! Молокосос! Еще и сотни лет не исполнилось, а туда же, лезет в мировые светила!

– Выбрось в корзину, тоже мне, новость нашел, – буркнул я сумрачно. – И соедини меня с a-human.com.

– Antiqua-human? Зачем вам форум о древнем человеке?

– Для работы.

– Вы там только общаетесь и время тратите! – уличил Электроник. – А у вас только треть работы готова, еще не полностью…

– Форумы – наше все, дубина! – назидательно сказал я. – Ты знаешь, что первые форумы, как зачатки коллективного разума, то есть проявление сингулярности, появились еще в ХХ веке. Они помогают наиболее точно сформулировать мысль. Так что эффективность для работы проверена временем! – И рявкнул: – Соединяй!!

Электроник заткнулся, исчез с экранов вовсе, демонстрируя обиду.

Зато на его месте высветился привычный синий фон, логотип a-human’а. Форум расползся на весь экран, а ввести логин «Ахиллес» и пароль заняло меньше секунды.

Мельком просмотрев свежие сообщения, я создал тему «Не получается!» и забил пост:

– Нужна интрига и конфликт! Срочно! Готова только треть, поэтому изменить работу еще можно. Жду вашей помощи!

Первым откликнулся «Мефистофель», как вездесущий администратор.

– Что по задумке?

– Лондон, – сказал я. – Девятнадцатый век, детектив расследует серийные убийства.

– Было уже такое, – поморщился «Мефистофель». – Шерлок Холмс, Джек Потрошитель. И вообще – ненаучно! Пиши о технологиях.

– Подожди, – вклинился «Символ». – Он же помощи просит… чего надо-то? Интригу? Пусть убийца будет…

– Я! Я! Дайте мне сказать! – выкрикнул «Огр Гегоо». – Пусть у детектива будет напарник! Они вдвоем расследывают убийства, но напарника убьют раньше времени и тогда…

– Фигня! – отмахнулся «Бливингстон». – Лучше, если будет два детектива, друзья детства! И оба влюблены в одну и ту же девицу! А она – убийца! Вот будет рок-н-ролл…

– Пусть убийца – друг детектива! – вмешался «Фенриз». – Так заковыристее! Представляете, какие чувства испытает его напарник, когда узнает. Он-то другу доверяет, а тот шизофреник-маньяк! Читатель… тьфу, мыслитель будет в восторге!

– Майндер, – поправил педантичный «Мефистофель». – Мыслитель – это античный философ, а майндер – пользователь майнд-буков. Ненаучно выражаешься!

Я откинулся на спинку кресла, с удовлетворением наблюдая за дискуссией. Вот в таких спорах и рождается истина, с миру по нитке, по черточке характера – и работа готова!

Девятое окошко внезапно пискнуло и, сдвинув форум, расширилось на половину экрана. Электроник сказал радостно:

– Евгений, найден велосипед «Салют» на распродаже! Судя по состоянию – почти рабочий! Покупать?

Я было встрепенулся, но Электроник высветил фотки находки, и я махнул рукой с разочарованием:

– Велосипед на полке не поместится, – короткий взгляд на деревянную полочку, где надулся от важности мой будильник. Я продолжил со вздохом: – Для него придется заводить гараж, и тогда я уж точно начну коллекционировать все подряд: статуи, автомобили, картины и оружие! Потом не хватит места, понадобится галерея, будет головная боль с ценителями артефактов, выставки… Нет уж! Ограничимся мелочами!

Электроник хмыкнул понятливо и нырнул обратно в Сеть.

Я развернул экран форума, нахмурился, вспоминая последние посты. Спросил громко:

– Так что ты говорил, «Мефистофель»?

Но меня никто не услышал. На форуме завязался такой спор, что пришлось отключаться на пару часов. А уже после снова заходить, просматривать распухшую тему.

Вот что значит вовремя клонировать собственный разум и дать ему свободу! Теперь «Я» в десятой степени сам себе помогаю! Был один Евгений, а стал десяток «Мефистофелей-фенризов-символов», и все мыслят, как я, и знают то же самое! Конечно, с оговорками, что при клонировании моего сознания я назвал все копии другими именами и создал для них форумный мир. Теперь каждый их них развивается отдельно, потребляя ту информацию, которую я даю индивидуально. Один «кушает» только научную фантастику, без ума от технологий, почти в стим-панк ударился. Второй балдеет от классической фантастики и позитива. Третий циник и рок-н-ролльщик, в то время, как четвертый обожает апокрифы и постапокалипсис. И каждый раз при подключении я все больше и больше нахожу отличий в характерах. И здорово, и дрожь прошибает! Ведь по таким же тропинкам мог брести в будущее и я! Таким бы был! Прямо параллельные миры…

Я задумался, мысли копошатся в черепе, линии мышления ветвятся. Всего год назад исследователи смогли впервые клонировать сознание человека, а мир уже до неузнаваемости изменился. Раньше нужно было выполнять безумное количество рутинной работы, тратить драгоценное время на размышление, редактирование и проверку. Конечно, львиную долю черновой работы взял на себя компьютер, но и этого было мало. Когда же удалось впервые клонировать сознание человека… Это был прорыв! Разум, что не спит, не ест, не мучается от гормональных всплесков и плохого настроения. А хозяин клона в это время лишь пичкает его требуемой информацией, форсируя результат. Были даже случаи, когда клоны добивались больших успехов, чем оригинал! И такие ситуации вызывают почти религиозный страх! Подумать только, теперь люди могут предугадывать свою судьбу, будущее! Могут видеть, кем они станут через двадцать лет, всего лишь экспериментируя на клонах.

Уже нередки случаи, когда сознание клона переписывали в мозг оригинала. Это наибольший успех для клона, ибо он развивался в правильном направлении и знания его – бесценны! И все чаще можно встретить человека, чей биологический возраст равен шестнадцати годам, настоящим, без омолаживания и уколов стволовых клеток, но с разумом зрелого мужчины. Или того круче – видного ученого!

В размышлениях о перспективах мира я едва не просмотрел интересное сообщение на форуме.

Та-ак… а это что? Отличная идея! Если немножко переделать и дополнить…

Интрига и конфликт готовы!

Я поспешно отключился от форума (эх, правы были футурологи – форумы, коллективные сознания сингулярного мира, необходимы!).

Майнд-бук словно ждал команды, запустил готовый на треть файл, приготовился записывать мои мысли.

Итак…

«…Я не высыпаюсь. Третья бессонная ночь. И снова в Лондоне, пропахшем нечистотами акведука, идет мерзкий осенний дождь. Мы с напарником, констеблем Моррисоном, моим лучшим другом, направляемся в кебе на место четвертого убийства…»

Майнд-бук скрупулезно фиксировал каждый всплеск моей фантазии, каждый изгиб мысли. Это потом все лишнее уберем и почистим от мыслей-сорняков. А сейчас – фантазируем, чувствуем, переживаем! И майндер, ощущающий мой новый роман, будет чувствовать то же самое! И холодный ноябрьский дождь, и смертельную усталость, и безразличие детектива, и боль от предательства! Он увидит то, что вижу я! Мечущееся пламя керосинового фонаря в грязном переулке лондонских трущоб, истерзанное тело девушки на мостовой, ужас в глазах свидетелей…

Когда вдохновение потускнело, роман был готов почти полностью. Осталось совсем немного, чистовая работа. Жаль только, что, единожды пережив липкий ночной страх от погони по ночному Лондону, трудно снова испытывать те же эмоции.

Ничего, завтра снова подключусь к форуму, может, вдохновение появится. А если нет, у меня есть целых четыре памяти из ХХ века, вот где кладезь муз…

Все-таки мы, писатели, – вымирающая профессия, и на какие только ухищрения мы не идем, чтобы продолжать творить!