Текст книги "Капитаны космического океана"

Автор книги: Ашот Шайбон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– Комментарии, я думаю, излишни. Наши враги не дремлют, и в этом нет ничего удивительного. И нам надо быть готовым к новым и постоянным поползновениям наших недругов. Впрочем, нет худа без добра. Эти же самые мячи-шпионы помогли нам выяснить, что Остин Шток вовсе не покончил с собой и не был убит. Дело в том, что в конце своего полета они фиксируют и своего, так сказать, «оператора». – Полковник достал из папки еще одну фотографию и снова пустил ее по кругу. – Посмотрите – на ней изображен сам Остин Шток, причем на ремонтном мостике трассы магнитопоезда. Вы видите и автоматически поставленную дату момента съемки. Теперь никто не сможет обвинить нас в том, что Уайд Бранд, то есть Остин Шток, стал жертвой кровожадных коммунистов. А его уловка с надписью на сигаретной пачке есть не что иное, как провокационная попытка пустить расследование по ложному следу…

Полковник обвел взглядом собравшихся в кабинете людей.

– Вот так-то, дорогие друзья! А чтобы быть всегда во всеоружии и впредь не допустить подобного, принято решение оставить вам в помощь майора Константина Мироновича Звонарева…

ДИПЛОМАТИЯ. ГРОБ С ДАТСКИМ ДОГОМ

Покорение Луны Советским Союзом переполошило весь реакционный западный мир. Путем различных закулисных соглашений и договоренностей они всячески стремились не допустить, чтобы Луна осталась «на балансе» одних лишь коммунистов, поскольку покорение Луны давало им невероятные стратегические преимущества.

Всего несколько лет прошло с тех пор, как первая советская экспедиция ступила на этот спутник Земли, а сейчас на ней были созданы все условия для нормальной жизни и работы – чуть ли не каждый день на Луну отправлялись все новые группы различных специалистов и работников.

Если покорение океанов на Земле, как нам известно из истории, продвигалось медленно и потребовало великое множество жертв, то покорение околоземного пространства прошло намного легче, ибо советская космическая техника в максимальной степени обеспечивала безопасность космонавтов и пассажиров космических кораблей.

Все это бесило реакционеров всех мастей, которые никак не могли смириться с мыслью, что им так и не удалось добраться до Луны. Впрочем, один из так называемых либеральных западных обозревателей логически обосновал причины этого отставания западного мира. «…Отчего бесится западный мир и против кого он бесится? – писал он. – Ведь наша экономика, не увидев прибылей в покорении космоса, увязла в собственных мелких дрязгах и мучается от внутренних противоречий. Мы сами создали эту самую ядовитую атмосферу нагнетания международной напряженности, при этом самым нелепым образом переоценивая свои силы и недооценивая целеустремленность социалистического лагеря, который в лице Советского Союза раз за разом наносит более убийственные удары нашим недальновидным лидерам. Было время, когда мы упивались мыслью, что нам отныне навсегда принадлежит монополия атомной энергии. Но пока мы лелеяли свои атомные бомбы, они построили атомные электростанции. Мы думали, что постоянно будем впереди, но злостно ошибались, и вот коммунисты на Луне, а мы пытаемся выклянчить у них хоть какой-то «мандат», который позволил бы нам обрести свой уголок на Луне… Просто смешно – ведь для того, чтобы что-то требовать, надо иметь хоть что-то, что можно предъявить!»

На одной из международных встреч некий американский дипломат в частной беседе высказал свои опасения представителю советского МИДа. «Сегодня Советский Союз может совершенно безбоязненно закрыть перед всеми нами двери на Луну, отказываясь от любых предложений о сотрудничестве…»

«Мы твердо придерживаемся той позиции, что ухудшать международные отношения до такой степени крайне нецелесообразно», – ответил ему советский дипломат.

Этот частный, но очень быстро ставший широко известным разговор неожиданно имел весьма серьезные последствия. Заявление советского представителя стало лучом надежды для западного мира, и кое-кто решил, что на Луну можно попасть если не мытьем, так катаньем: если не удастся настоять на своем «праве» владеть Луной, то, может, удастся проскользнуть туда под видом ученых и исследователей…

* * *

В Москве наступила ночь.

Из здания Министерства иностранных дел СССР вышли два человека и с мрачным видом направились к ожидавшей их машине.

Сенатор Клод Клан был одним из директоров-распорядителей международной астрономической организации «Альфа Центавра». Он и его помощник Майкл Дуде были широко известны в ряде европейских стран и за океаном. Сейчас они прибыли в Москву, чтобы провести переговоры по проблеме Луны, и теперь были более чем обескуражены, ибо фактически провалили свою миссию.

Молодой советский дипломат Володин, которому поручили провести эти переговоры, буквально прижал их к стене и разгромил в пух и прах…

Приняв гостей, Володин первым делом объяснил, что по ряду причин ни министр, ни его заместители не могут принять представителей «Альфа Центавра», поэтому беседовать с ними уполномочен он. Если же останутся какие-то непроясненные вопросы, то тогда, возможно, их примут на более высоком уровне.

Клод Клан про себя решил, что справиться с «желторотым юнцом» будет достаточно просто.

Сама беседа началась с того, что Володин придвинул к гостям коробку с дорогими сигарами. Клод Клан взял одну из них. Володин зажег спичку, но Клан не стал закуривать и лишь легонько размял сигару в пальцах.

Майкл Дуде сигару брать не стал – сев в предложенное кресло, он лишь подался вперед, уперев локти в колени, давая понять, что будет только слушать.

Таким образом, в «поединке» участвовали лишь молодой Володин и старик Клод Клан.

– Я вас слушаю, – произнес Володин.

– В ходе всей мировой истории, во время всех общественных формаций человеческого общества единственной и истинной опорой людей и народов была планета Земля, – начал Клод Клан, все-таки закурив и выпустив ароматный клуб дыма. – Именно на ней в эпохи страшных войн и в редкие периоды мира сменяли друг друга общества и государства… Вся человеческая история постепенно подвела нас к осознанию той истины, что Земля в конечном счете неделима и принадлежит всему человечеству. Я подчеркиваю – всему человечеству! Человеческие интересы едины и неделимы. Именно человек является тем символом, который и придает смысл понятию «земляне». Луна же, как свидетельствует наука, является спутником Земли…

Клод Клан улыбнулся и сделал секундную паузу, но Володин лишь улыбнулся в ответ, давая понять, насколько смешны философствования собеседника.

Клод Клан улыбнулся еще шире, показывая, что он настроен исключительно дружески, и продолжил:

– Луна неотделима от Земли, поэтому общечеловеческие законы не могут не относиться и к ней. Думаю, вы согласитесь со мной, – вдруг резко наклонился он к Володину.

– Распространение общечеловеческих принципов в отношении Луны, а также других планет я тоже считаю теоретически верным и обоснованным, – кивнул Володин.

– После этого вашего заявления я считаю предварительный разговор оконченным, – сказал Клод Клан. – А теперь, господин Володин, ответьте: как вы представляете действие общечеловеческих принципов и интересов в отношении Луны?

– Как вам уже известно, Советский Союз от имени всего человечества уже предпринял и еще предпримет определенные шаги в этом направлении, – ответил Володин.

Майкл Дуде откинулся на спинку кресла, а Клод Клан решил перейти в наступление:

– Господин Володин, но разве эти шаги от имени человечества не кажутся вам несколько односторонними?

Володин изобразил легкие недоумение:

– Видимо, вы, господин Клан, хотите намекнуть на то, что вы не принимали участия в этой великой миссии?

– Да, именно! Вы понимаете, что я имею в виду не лично себя, а Западное полушарие, и…

– Да-да, я именно так и понял, – наклонил голову Володин. – Извините, что перебил вас. Но почему же вы не приняли в этом участие? Ведь космос открыт перед всеми – летите куда хотите и сколько хотите, распространяя общечеловеческие ценности и принципы по всей Вселенной!

Клод Клан несколько раз затянулся потухшей сигарой. Именно этой отповеди он боялся больше всего, поэтому решил зайти с другой стороны,

– Но разве вы не считаете, господин Володин, что совместные действия и шаги в деле покорения Луны гораздо выгодней и эффективней одиночных?

– Разумеется, это так, – согласился Володин.

– Но пока что только вам удалось преодолеть технические трудности, связанные с полетами на Луну. Завтра их преодолеем и мы…

– Я в этом уверен, господин Клан. И тогда мы самым радушным образом приветствуем вас на Луне! – улыбнулся Володин.

– Но мы хотим ускорить этот процесс и думаем, что вы посодействуете нам в этом деле…

– Насколько я понимаю, вы считаете, что этот день уже близок, и просите нас лишь чуточку подтолкнуть вас?

– Да. Так или иначе, сегодняшняя помощь может оказаться намного выгодней, чем завтрашнее радушное приветствие, – внушительно произнес Клод Клан.

– Прекрасно сказано! – засмеялся Володин. – Жаль только, что слишком смахивает на афоризм.

– За эту помощь вы вправе ожидать более чем весомой компенсации!

– А чем же мы можем помочь, господин Клан? – спросил Володин.

– Мы бы охотно приобрели один или два из ваших космических кораблей… Пусть даже транспортные…

– Вы просите невозможного, господин Клан. Такого рода предложения Даже несерьезны!

– Но ведь всегда можно как-то договориться! – воскликнул Клод Клан.

– Только не в этом случае, – покачал головой Володин, – и не сейчас, так что, думаю, дальнейший разговор на эту тему не имеет смысла.

– Это ваше личное мнение или официальное, господин Володин?

– Меня уполномочили иметь личное мнение.

Клод Клан и Майкл Дуде переглянулись.

– Мы готовы уступить вам всю Луну и довольствоваться лишь крохотным ее кусочком… – вновь попытался уговорить Володина Клод Клан.

– Уступить или не уступить нам Луну вы не вправе и не можете, – ответил Володин. – Луна свободна от всяческих земных территориальных претензий и вожделений.

– Вот, значит, как… – произнес Клод Клан и с ехидцей в голосе добавил: – Вас, наверное, уполномочили также отвергать все – и хорошее, и плохое, и справедливое, и несправедливое!

– Можете быть уверены, что я весьма как раз настроен на «хорошее» и «справедливое», поэтому хочу попросить вас ответить на несколько вопросов, – ответил Володин.

– Если только эти вопросы не направлены на торпедирование наших переговоров, – согласился Клод Клан.

Володин на секунду задумался, потом взглянул в глаза Клану:

– Ответьте, господин Клан, какой вы представляете свою миссию на Луне?

– Научная работа! – мгновенно отреагировал Клан.

– Сколько пространства необходимо вам для развертывания научной работы?

– Вы понимаете, господин Володин, в данном случае мы представляем целый ряд государств, поэтому вопрос о пространстве надо рассматривать с более широкой точки зрения… Так сказать, в смысле неограниченных прав…

– А значит, речь идет о неограниченных пространствах, а вовсе не о лаборатории, – констатировал Володин. – Вы не могли бы сформулировать вашу мысль более точно?

– Нам кажется, что на Луне следует разрешить определенное административно-территориальное разделение, без которого умрет здоровая конкуренция, пусть даже в одной лишь научной области, – ответил Клод Клан.

– Мировая наука не признает никаких административно-территориальных разделений, – резко ответил Володин. – Во всяком случае – на Луне! Или вы не согласны с этим?

– Но ведь это противоречит сложившемуся на Земле порядку!

– Крайне уязвимому порядку! – заметил Володин. – Целый ряд существующих на Земле государственных и общественных реалий и институтов представляют собой умирающие категории, и недопустимо насаждать их ни на Луне, ни на других планетах! Их, кстати, запрещает само наше время.

– Но разве можно запрещать свободную человеческую инициативу? – возмутился было Клод Клан.

– Мы завоевали Луну не в административно-территориальном смысле, господин Клан. Луна для нас – лаборатория, в которой мы постигаем тайны Вселенной на благо всего человечества, и ваша свободная инициатива будет только препятствовать этому.

– А вам не кажется, что если б первыми на Луну удалось попасть нам, то вы бы не стали настаивать на всех этих ваших запретах? – не выдержал Клод Клан.

– Может быть, поэтому все и сложилось так, чтобы на Луне первыми оказались мы? – улыбнулся Володин.

После этого замечания советского дипломата переговоры можно было считать завершенными.

Сенатор встал. Встал и Володин. Майкл Дуде продолжал нахохлившись сидеть в своем кресле. Разговор продолжился на ногах

– Если б мы первыми покорили Луну, то не стали бы прятать ее за железным занавесом, – едко произнес Клод Клан.

– Кстати, господин Клан, мы в ближайшее время собираемся открыть Луну для всех, – заметил Володин. – Во всяком случае, для тех, кто способен хотя бы лояльно оценивать наш приоритет и наши интересы. Для наших друзей двери на Луну всегда открыты. И пусть об этом всерьез задумается международная астрономическая организация «Альфа Центавра»!

Майкл Дуде тоже встал. Сочтя разговор оконченным, Клод Клан и его помощник направились к двери.

Когда они сели в машину, Клан повернулся к Майклу Дуде:

– Ты все время молчал, Майкл…

– В Генбалии мало кто сомневался в вашем поражении, – ответил Дуде.

– Ты считаешь меня безнадежно проигравшим?

– Более того, сенатор, вы выставили всех нас на посмешище, не сумев продемонстрировать им нашу силу и решимость!

– Вы обвиняете меня в том, что я говорил с ними не с позиции силы и не угрожал им?

– Да!

– Тогда почему вы сами не сделали этого?

– Неужели вы думаете, что в вашем присутствии неопытный дипломат Майкл Дуде мог произвести хоть какое-то впечатление?

– Но и ваше молчание не стоило ни гроша, Майкл!

– Мое молчание заставляло Володина серьезно выслушивать ваши смешные аргументы, господин Клан! – цинично засмеялся Майкл Дуде.

Клод Клан лишь в ярости скрипнул зубами.

Машина остановилась у трехэтажного особняка.

Когда они вышли, сенатор, олицетворявший собой всю верхушку «Альфа Центавры», невольно бросил взгляд на луну, и Майкл Дуде понял, что его шеф смертельно обижен на спутницу Земли, столь охотно покорившуюся коммунистам…

Когда они подходили уже к подъезду, из-за тонувших в темноте деревьев выскользнула какая-то тень и преградила им дорогу.

– Мистер Клан? – шепнула тень.

– Шток?! – негромко воскликнул изумленный Клод Клан и сразу толкнул обретшего плоть и кровь шпиона в открывшуюся уже дверь.

Чуть погодя они находились уже в роскошно обставленном кабинете.

Майкл Дуде и на сей раз стал лишь молчаливым свидетелем, правда, на этот раз того, как разъяренный Клод Клан буквально набросился на своего провалившего задание агента.

– Почему ты не на Луне? – яростно вопросил сенатор Клан.

– Непредвиденные затруднения, – тихо ответил Остин Шток, поднимая на шефа свои совиные глаза.

– Что значит «непредвиденные»? – издевательски спросил Клан, весь дрожа от злости.

– В тот самый день, когда я должен был лететь на Луну, меня отравили…

– Что?!

– Да, мистер Клан, – понурился Остин Шток.

– Кто отравил?

– Они… Наверное…

– Как это – «наверное»? – не понял сенатор. – Так отравили или нет?

– Не знаю… Наверное…

– Да он же пьян! – не выдержал в своем углу Майкл Дуде.

– Это так? – грозно воззрился на Остина Штока Клод Клан.

– Да… Наверное… – пробормотал шпион, снова роняя голову на грудь и закрывая глаза.

– Вы идиот, Шток, полный идиот! – взорвался сенатор и пихнул Штока в грудь. – Проснись же наконец и рассказывай!

– Что вы от меня хотите?.. – пробормотал Шток.

– Почему ты не полетел с профессором Славянским?

– Я отравился… Наверное, они уже подозревали меня… Поняли, что я не Уайд Бранд… Ничего не помню… Утром, когда проснулся, мой багаж уже летел на Луну…

– Дальше!

– Там, на озере, все и закончилось, я еле унес ноги… Дайте мне передохнуть, мистер Клан… Посмотрите, у меня даже руки в крови…

– Откуда кровь?

– Кажется, я кого-то убил…

– Что?! – взвился сенатор и повернулся к своему помощнику. – Ты слышал?

– Да, – ответил Майкл Дуде и подошел вплотную к шпиону. – Где это произошло, Шток?

– В садике консульства… Оставьте меня в покое, я хочу спать!..

– Тебя преследовали?

– Да… Наверное… Как всегда…

– И ты привел их прямо сюда?!

– Не помню… Он напал, и я ударил его кинжалом… Я ничего не соображаю, не понимаю, почему меня не схватили, дали уйти…

– А где труп?

– Там…

– Ты понимаешь, идиот, что подставил не только себя, но и нас?

– Да, наверное… – устало пробурчал Шток и снова провалился в сон. На следующие вопросы он просто мычал что-то бессловесное.

Клод Клан выжидательно посмотрел на своего помощника. Тот с равнодушным видом зевнул и достал из ящика стола пистолет. Прицелился в голову Остина Штока, и если б Клод Клан промедлил еще секунду, со шпионом было бы покончено раз и навсегда.

– Стой, Остин! – вскрикнул сенатор. – Не надо!

– Почему это? – не понял тот.

– Очнитесь, мы не у себя дома!

– Какая разница?

– И мы еще не допросили его как следует…

– А толку-то? Он все равно провалился, его ищут… Надо замести следы.

– Он нам еще пригодится, Майкл!

– Я не хочу рисковать собственной головой, господин Клан! Отойдите в сторону…

– Хорошо, Майкл, только не здесь! В подвале хотя бы… здесь могут услышать, – почему-то шепотом произнес сенатор.

– Ладно, в подвале так в подвале, – ответил Дуде, пряча пистолет в карман. Потом он подошел к Остину Штоку и небрежно пнул его ногой. Тот вскочил спросонья, нервно огляделся налитыми кровью глазами и пробормотал:

– Сволочи, свиньи, оставьте же меня в покое!..

Лицо Майкла Дуде исказилось от ярости. Он снова выхватил пистолет и навел его на Штока.

– Господин Дуде, вы с ума сошли?! – вдруг послышалось от дверей. Сенатор и его помощник резко обернулись в ту сторону.

Кричал маленький толстый человечек с заплывшими жиром глазками, что делало его похожим на раскормленного бульдога. Это был консул Ричардсон.

– Что здесь происходит? – уже спокойнее спросил Ричардсон.

– Господин консул, этот тип, – Майкл Дуде небрежно ткнул пистолетом в сторону Штока, – только что сбил в вашем садике человека!

– Не может быть! – воскликнул Ричардсон.

– Его преследовали всю дорогу, и он рванул через садик, – добавил Клод Клан.

– Но позвольте, господин Клан, в таком случае мой пес спокойно и без шума придушил бы этого преследователя! – огорошил всех господин Ричардсон, потом задумался на миг и торопливо выкатился из кабинета.

Сенатор и его помощник непонимающе переглянулись, и Майкл Дуде лишь недоуменно пожал плечами.

Когда консул Ричардсон вернулся, на нем лица не было.

– Этот ваш плебей зарезал моего датского дога, который был более благородных кровей, чем многие знатные дома Европы!.. – простонал он.

– Я очень сожалею, – только и смог вымолвить ошарашенный сенатор.

– Чтобы справиться с вашим псом, нужна была поистине дьявольская ловкость! – хмыкнул Майкл Дуде. – Я не могу не выразить своего восхищения умениями нашего Штока!

– Вы жестоки и бестактны, Майкл, – заметил сенатор. – У господина Ричардсона такое горе, а вы…

– Я понимаю, господин сенатор, но не стоит сожалеть о гибели здоровенного пса, который не смог за себя постоять, – опять усмехнулся Дуде. – Значит, это был не настоящий пес, а драная кошка, господин Ричардсон.

…На следующий день через задние ворота консульства вывезли гроб, на котором лежал венок с надписью: «Спи спокойно, мой верный друг!» На одной боковине гроба сияли золотом буквы «Мустанг» (так странно звали датского дога), а на другой – «Генбалия».

Так или иначе, но Остину Штоку удалось спастись – благодаря зарезанному им датскому догу, место которого он и занял в гробу. Хозяин пса выразил пожелание, чтобы Мустанга похоронили в родной земле – в Генбалии.

Что же касается Уайда Бранда, то следы его затерялись, казалось бы, окончательно.

А Клод Клан предложил Ричардсону официально потребовать от Советского Союза вернуть норвежского учителя и ученого Уайда Бранда, которому по просьбе профессора Славянского разрешили полететь на Луну…

В ЛУНОГРАДЕ

«Галактика-2» плавно опустилась на поле космодрома, где уже ждал ее гусеничный тягач, который должен был отволочь корабль в герметичный ангар. Обслуживали тягач два молодых техника – Федор Козлов и Василий Милютин. Как только корабль оказался в ангаре, тут же закрылись створки и заработали механизмы, нагнетающие в ангар воздух. Как только атмосфера стала пригодной для дыхания, люк космического корабля открылся и вниз по трапу спустились его пассажиры, по правилам безопасности облаченные в скафандры. Первым шел Борис Луньков, за ним – доктор Галкина вместе с профессором Славянским. Далее следовала молодежь, мечта которых наконец-то исполнилась – они на Луне! Они вошли в узкий коридор и направились в следующий отсек. Здесь уже можно было снять шлемы. Прибывших встречала целая делегация – Мирон Максимилианович Смерчков, Абек Аденц и Григорий Аденц, Иван

Зарубин, Никифор Галкин, Труберанц, Савелий Калугин, Кузьма Филимонов и большая группа свободной от работы молодежи.

Встреча была очень теплой. Под радостные веселые восклицания новоприбывшие передали лунным старожилам подарки от родных и близких, сообщили самые последние новости. Наконец все немного успокоились, и хозяева решили, что пора бы уже разместить гостей. Старожили разобрали гостей и вышли на небольшую площадку. Подъехал местный трамвай – транспортное средство, представлявшее собой открытую платформу с сиденьями.

– Размещайтесь, – сказал Козлов. – Мы сейчас поедем на второй ярус северного сектора Гримальди. Оттуда открывается совершенно потрясающий вид, жаль только, что нельзя открыть окна, чтобы подышать свежим воздухом!..

Все засмеялись. По пути то и дело мелькали надписи над дверями: «Почта», «Музей Луны», «Химическая лаборатория», «Кабинет космологии» и т. д. Местами улица-коридор расширялась, превращаясь в своего рода небольшую площадь. Вагончик быстро катил по дороге, время от времени делая короткие остановки.

– Наш Гримальди растет преимущественно в длину, – рассказывал по пути Василий Милютин. – Сейчас он тянется в длину почти на три километра, тогда как в ширину – едва полкилометра. А состоит наш город из трех этажей…

– Это как понять – из трех этажей? – не понял Дмитрий Ушко.

– Да так и надо – город из трех этажей, – объяснил Федор Козлов.

– А население Гримальди составляет уже девятьсот человек! – продолжил Милютин.

– И что делает столько людей в этом маленьком городке? – поинтересовался Клим Зрачков.

– Неужели непонятно? – в свою очередь удивился Козлов. – В наших оранжереях и питомниках работают около девяноста человек. Постоянно действуют пять научных экспедиций – это еще сто пятьдесят человек. А кроме того – сталолитовый комбинат, обсерватория, радиолокационная станция, коммунальные службы, энергетики… Еще кухни, столовые, музей, прочие городские инфраструктуры, в том числе клиника, библиотека, десятки лабораторий… А не будь тут у нас все по возможности автоматизировано и механизировано, потребовалось бы, наверное, вдвое-втрое больше народа!

– Ну вы тут и размахнулись! – восхищенно произнес Зрачков.

– А где эти ваши питомники и оранжереи?

– Они дальше, но почти вплотную примыкают к городу, – сказал Милютин.

– Ой, я слышу птичьи голоса! – вдруг воскликнула Мари.

– Да, – довольным тоном произнес Федор Козлов. – У нас тут есть и скворцы, и ласточки, и даже соловьи!

Вагон снова остановился.

– Выходим, – сказал Милютин. – Десятая остановка от космодрома.

Все вышли. В вагоне остались лишь обитатели лунограда, севшие по дороге.

Новоприбывшие оказались на небольшой, окаймленной пышными пальмами площади. На одном из зданий горела надпись – «Кинотеатр «Москва».

– На каком мы сейчас этаже? – спросил Зрачков, увидев высоко над головой блестящий сталолитовый потолок.

– На первом, – объяснил Милютин. – Мы миновали все три этажа.

– А я даже не заметил… – растерянно признался Зрачков.

– Это неудивительно для новичка, – улыбнулся Милютин. – Спуски и подъемы у нас очень плавные, и так сразу их не почувствовать.

Они пошли дальше по гладкому матовому тротуару. Идти было легко – словно летишь.

– Как здорово, – засмеялся Зрачков. – От моих шестидесяти пяти кило осталось всего одиннадцать! Сейчас я готов побить рекорд мира по прыжкам в высоту!

– Это запросто, – засмеялся Козлов. – Чтобы спрямить путь, срежем дорогу! Вася, давай вперед! – обратился он к другу и сам ускорил шаги.

– Постарайтесь не отставать! – крикнул, обернувшись, Милютин.

Как раз в этот момент перед ними оказались двое луноградцев. Увидев несущихся навстречу людей, они неожиданно прыгнули, взмыв метров на пять и, пролетев над головами новоприбывших, плавно опустились позади них. Это было так неожиданно, что все невольно пригнулись.

– Добро пожаловать в наш город! – послышалось за их спинами, и раздался веселый смех.

– Такой прыжок у нас – знак вежливости, – тоже со смехом объяснил Милютин. – Так у нас уступают дорогу.

– Просто потрясающая вежливость! – не удержался от шутки Зрачков, и все засмеялись.

– Каковы условия бытия, такова и вежливость, – ответил на шутку Милютин.

– А мы тоже можем таким же образом проявлять вежливость? – поинтересовался Дмитрий Ушко.

– Конечно, – кивнул Козлов, – но только не сегодня.

– А почему не сегодня?

– А вы разве не заметили, как они одеты?

– Ничего, сейчас мы тоже попробуем так в этих тяжелых скафандрах, – предложил Милютин и ускорил шаги. Ушко и Зрачкову ничего не оставалось, как попытаться не отстать от них – иначе они просто заблудились бы в этом лунном городе. Вскоре они уже достаточно приноровились и сами совершали лихие прыжки. Через несколько минут, перескочив несколько мостиков и переходов, они оказались на довольно широкой улице с аккуратными коттеджами.

– Это двадцатый жилой квартал, – пояснил Козлов. – Вы будете жить тут.

Когда они оказались перед домом номер четыре и свернули на ведущую к нему аллею, раздался звонок.

– Что это? – не понял Ушко. – Мы ведь ничего не коснулись…

– Это автоматическое реле подало знак управдому о том, что появились гости, – объяснил Милютин.

Двери дома распахнулись, и появился местный начальник – довольно молодой еще человек. За ним показалась симпатичная девушка.

– Добро пожаловать! – с улыбкой приветствовали они гостей, а мужчина протянул парням руку и представился: – Николай Бардин, – затем пропустил вперед женщину. – А это моя сестра Раиса. Она всего год как с Земли и очень огорчена тем, что у нас до сих пор нет соседе^… Если вдруг задумаете ухаживать за Раей, то предупреждаю сразу – я насчет этого дела малость щепетилен!

– Николай! – укоризненно одернула брата Рая.

– Дмитрий Ушко, Клим Зрачков, – представились и парни.

– Давай, Николай, размещай ребят, а нам надо поспешить, – вступил в разговор Козлов. – И смотри, не обижай наших друзей!

– Да мы будем часто навещать их в порядке шефской помощи и проверять! – засмеялся Милютин.

– Не беспокойтесь, с завтрашнего дня они будут чувствовать себя как на Земле в родном доме! – ответил Николай Бардин.

– Ну, пока, ребята! – попрощались Милютин с Козловым и пошли назад.

– Спасибо! – запоздало крикнули им вслед парни и вместе с Николаем и Раисой вошли в дом.

Коридор делил одноэтажный когтедж на две части. В одной жили Николай с сестрой, а вторую отвели гостям. Отведенные им «апартаменты» состояли из двух комнат, кухни и ванной комнаты с туалетом. Обстановка была стандартной – кровати, стол, стулья, шкафы и пара полок на стенах.

Вскоре прибыл багаж парней, и они разместились более основательно. Вскоре из соседних коттеджей пришли проведать новоприбывших старожилы Луны. Успевшие распаковать чемоданы Дмитрий и Клим угостили их разными домашними вкусностями. Было даже вино. Словом, все было очень хорошо и приятно. Единственное, что пока еще мешало, – лунные условия, к которым невозможно было привыкнуть сразу. Все казалось таким легким, таким хрупким – тронь, и рассыплется… Приходилось все время контролировать себя, а это сильно напрягало и нервировало. Да, видно, долго им еще придется адаптироваться к новой жизни, и лишь со временем их движения станут плавными и даже нежными – как у местных жителей…

* * *

Аполлон Альбертович Славянский разместился в уютной двухкомнатной квартире неподалеку от дома, занимаемого Комитетом по исследованию Луны.

Первым его вопросом Смерчкову сразу по прибытии на Луну стал вопрос об инопланетном существе – он хотел увидеть его немедленно.

Поскольку на Земле этот факт держали пока в секрете, то даже на Луне мало кто знал об этой невероятной находке, поэтому неожиданный прилет Славянского удивил жителей Гримальди.

Смерчков объяснил, что следует подождать ночи – тогда они посетят клинику Галкина, и профессор наконец-то увидит инопланетного гостя.

А происходило все так.

Как только стало известно о падении на Луну большого болида, Смерчков, Абек Аденц и Труберанц немедленно вылетели на челноке к месту падения. Каково же было их изумление, когда в центре свежей воронки они увидели ослепительно блестевший под солнцем неизвестный космический корабль небольших размеров.

– Эта ракета явно не с Земли! – удивленно воскликнул Смерчков.

– Да и сплав, из которого он сделан, вряд ли знаком нашим металлургам, – подтвердил Аденц. Обследовав снаружи корабль, они не смогли обнаружить ни люков, ни иллюминаторов. Сам неизвестный корабль напоминал по форме вытянутую каплю. В кормовой части виднелись отверстия дюз и небольшие рули.

– Интересно, есть внутри кто-либо живой? – вслух подумал Смерчков.

– Может и есть, но вряд ли живой после такого падения, – усомнился Аденц.

– Надо бы вытащить этот корабль и доставить его в Гримальди, – предложил Смерчков.

Дали знать в Гримальди, попросили людей и технику. Оставив Абека Аденца возле космического корабля, Смерчков и Труберанц отправились в Гримальди, а Абек Аденц приступил к более тщательному наружному осмотру корабля. Он даже постучал по металлу корпуса, надеясь получить ответ – если, конечно, внутри кто-то был. Напрасно прождав некоторое время, он вернулся в челнок и погрузился в размышления, а когда отвлекся от них, потрясенно увидел на обзорном экране стоящее возле челнока и очень похожее на человека существо, облаченное в незнакомого вида скафандр.

Пока Аденц терялся в догадках и решал, как ему быть, инопланетянин вынес из своего корабля своего спутника. Второе существо выглядело более хрупким и не могло стоять на ногах. Положив его на землю, первый инопланетянин подошел к челноку и, подняв обломок породы, застучал по обшивке челнока – точно так же, как это несколько раньше делал сам Аденц.