Текст книги "Капитаны космического океана"

Автор книги: Ашот Шайбон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

ПЕРВЫЙ БАНДИТСКИЙ ВЫХОД В КОСМОС

Взлет космического корабля «Галактика-2» был похож на волшебство: вот он был – и уже его нет. Только расплывается в небе белая туманная полоска…

Ян Яныч Сланцев весь день до поздней ночи работал в своем кабинете. На большом экране отображалась диаграмма полета «Галактики-2», и то, что полет проходил без каких-либо сбоев и неожиданностей, радовало его, хотя Сланцев и знал, что никаких неожиданностей быть не может.

А сейчас он, устало откинувшись в кресле, думал о тех молодых и не очень людях, кому именно он дает путевку не просто в жизнь, а – в космос. И в голову начальника космодрома приходили странные и по-своему смешные мысли. А поскольку он был сейчас один, то вполне мог и посмеяться над собой. Ведь можно представить такое: приходит к нему некий комендант Земли и говорит «Ян Яныч, с Земли исчез один человек – вот данные о нем. Вы его знаете?» Но откуда же ему знать каждого из миллиардов жителей планеты? «У нас имеются подозрения, что он сбежал с Земли!» – говорит комендант. «Вы плохо меня знаете, товарищ комендант! – хмурится Сланцев. – Без моего разрешения никто не может покинуть планету. Можете не опасаться: ключ от дверей в космос – в надежных руках!» Вот такая вот воображаемая сценка…

Сланцев встал, прошелся по кабинету. Тихий шорох работающей аппаратуры навевал дремоту, но случись что, и приборы тут же забьют тревогу. Можно было бы пойти поспать, однако здесь, в Лазураче, с давних пор прижилась традиция: пока космический пассажирский корабль находится в пути, никто на космодроме не сомкнет глаз. Сланцев знал, что сейчас и дядя Харитон, и Семен Горб, и Юрий Ступеньков тоже не спят и время от времени поглядывают на экраны следящей аппаратуры. Ян Яныч подошел к широкому окну, взглянул на диск Луны, и тоска вновь объяла его. Лишь один раз бывал Сланцев на Луне, да еще один раз покрутился вокруг нее во время беспосадочного полета. Он вспомнил, как выглядела с Луны Земля – картина эта могла впечатлить кого угодно! «Какое полноземлие!» – как-то охарактеризовал вид висящей над головой Земли Григорий Аденц.

Люди тысячи лет лет произносили «полнолуние» и привыкли к этому выражению. А сейчас вот – полноземлие. И полноземлие это не только восхищало, но и невольно устрашало людей – во много раз больше, чем Луна, видимая с Земли, она нависала, словно грозя рухнуть на головы. Голубовато-серебристая, с тонким полупрозрачным флером, она, как и Луна, проходила через различные фазы и время от времени устраивала для обитателей Луны солнечные затмения…

Громкий зуммер селектора прервал размышления Сланцева. Звонил его заместитель Семен Горб.

– Что случилось, Семен Аркадьич?

– Товарищ Сланцев, взгляните на трассу полета «Галактики-2», – обеспокоенно заговорил Горб. – Ничего не замечаете?

Сланцев бросился к экрану. На первый взгляд ничего необычного: серебристая нить продолжала свое неуклонное движение вверх.

– Ничего не замечаю, – сказал Сланцев. Не то бессонная ночь, не то нервное напряжение притупило восприятие.

– Дайте увеличение, товарищ Сланцев, – подсказал Горб. – У нашей «Галактики-2» появился какой-то непонятный спутник!

Сланцев торопливо покрутил верньер, потом быстро протер очки. Ничего!

– У моей аппаратуры разрешение слабее вашего, я ничего не вижу, – передал он Горбу. – Я немедленно иду к вам!

Через три минуты он был уже в хозяйстве радиоэлектронщиков. Пискнуло сигнальное реле и, опознав машину начальника космодрома, пропустило его в подземный гараж.

Дядя Харитон и Юрий Ступеньков уже были в центральной операторской.

– Вот уже сколько-то времени непонятный объект преследует наш космический корабль, – объяснил Горб.

– На моем экране я ничего не смог увидеть – отметка «Галактики» как-то странно расплывалась… – ответил ему Сланцев.

– У меня то же самое, – вступил в разговор Ступеньков, – поэтому я и решил прийти сюда, чтобы выяснить, в чем дело.

– Вспоминается прошлогодний случай, когда «Галактика-1» чуть не столкнулась с блуждающим метеоритом, – заметил дядя Харитон. – Чуть ли не прятки в космосе случились…

– Сейчас тут что-то другое, дядя Харитон, – недовольно произнес Горб. – Не похоже это на блуждающий метеорит!

– Но что тогда? – не выдержал Сланцев.

– Затрудняюсь сказать… Во всяком случае, не метеорит или какое-то другое мертвое небесное тело.

– Посмотрите, этот непонятный объект постепенно приближается к кораблю справа и начинает выходить на его трассу…

– Да, вы правы, дядя Харитон, – подтвердил Горб, – я тоже это заметил.

– Что дало спектральное сканирование? – спросил Сланцев. – Есть результаты?

– Вот, – протянул листок Горб. – Это металлический контейнер с радиоактивной начинкой…

– Это уже попахивает диверсией! – не выдержал Сланцев.

– Могу сказать лишь, что этот непонятный объект, определив, скорее всего, нашу радиочастоту, начал наводиться на «Галактику-2», – подтвердил Горб.

– Смотрите, Ян Яныч, какие равномернее импульсы! – воскликнул дядя Харитон. – Космическое тело не способно подавать такие сигналы!

– Да, это определенно реактивные двигатель, иное просто невероятно, – подтвердил Горб.

– Неужели с Земли? – поразился Ступеньков.

– Видимо, наши враги задумали нечто очень серьезное, – предположил Сланцев.

– Но кто из них способен на такое? – не поверил Ступеньков.

– Мне почему-то кажется, что тут не обошлось без «Альфы Центавра». Видно, они добились определенных успехов…

– Но если эта ракета была запущена сразу же, как стартовала «Галактика-2», то мы заметили бы ее сразу, а не несколько минут назад, – ответил Горб. – И сомневаться тут не приходиться: эта ракета-перехватчик была запущена вскоре после старта «Галактики-2»…

– Вы уверены?

– Не меньше вас самих! Они решились на диверсию в космосе, но, как видим, просчитались… Посмотрите, их ракета постепенно теряет скорость и начинает отставать от «Галактики»… Уже очевидно, что он сходит с траектории!

– Однако опасность еще велика, – заметил Сланцев, – ведь если прямое попадание становится маловероятным, то остается возможность дистанционного подрыва…

– При опасности столкновения аппаратура нашего корабля автоматически скорректирует курс «Галактики-2», – согласился Горб. – Но не исключено и то, что этот перехватчик просто не успеет взорваться в опасной близости от нашего корабля… Сейчас мы попробуем подтолкнуть этого преследователя…

Семен Горб был действительно мастером своего дела. Отдавая быстрые команды и лично склонившись над пультом, он подключил к локатору секретный до того генератор, до предела усилил мощность его луча, свел его в узкий пучок и ударил этой энергонасыщенной «плетью» по чувствительным датчикам космической торпеды. Люди не отрывали напряженных взглядов от экрана.

– Смотрите, получилось! – воскликнул вдруг Горб.

– Что это, взрыв? – не сразу понял дядя Харитон. – Эта штука исчезла!

– Да, взорвалась, – с облегчением произнес Горб. – Причем на безопасном расстоянии от «Галактики-2». Я думаю даже, что ее экипаж и не заметил преследования! А вообще-то, будь расчеты наших врагов поточнее, все могло бы кончиться иначе…

– Этот случай должен стать уроком для нас, – заговорил Сланцев. – Наши враги из «Альфы Центавра» сумели запустить в космос торпеду… А это значит, что мы не должны исключить и минирования наших космических трасс, и всякого рода бандитских нападений и атак, в том числе и на наши космические корабли… Рано или поздно, но они тоже выйдут в космос, и нам придется с этим считаться. Поэтому нам надо создавать и крепить свою космическую оборону. Да, сегодня наш секретный генератор лучей успешно сдал экзамен, но успокаиваться нам рано, пусть даже «Альфа Центавра» в любом случае получит достойное возмездие!

СОБЫТИЯ НА БЕРЕГУ ОЗЕРА ЛАЗУРАЧ

Профессор Афанасий Красовский сидел за своим письменным столом в кабинете и работал, время от времени бросая быстрый взгляд на экран с траекторией движения космического корабля «Галактика-2». Он ничего не знал о той опасности, которая угрожала ракетоплану: руководство космодрома решило не извещать его, опасаясь, что профессор может слишком переволноваться.

Дописав строчку, профессор вышел на балкон. Уже светало. В круглом бассейне внизу серебряными блестками переливалась вода.

В дверь позвонили. Недоумевая, кого принесло в такую рань, профессор прошел в прихожую и открыл дверь.

На пороге стояли Алим Мустабаев и Илико Картладзе.

– Заходите, молодые люди, – пригласил профессор и добавил: – Хотя и удивлен вашим столь ранним визитом…

Он провел их в кабинет, показал на диван, а сам занял привычное место в кресле за письменным столом.

– Впрочем, – словно бы продолжая, сказал Красовский, – я могу вас понять, ведь я и сам огорчен тем, что вы вынуждены были расстаться с друзьями и полететь на Луну позже. Но разве это повод для уныния?

– Товарищ Красовский, – ответил ему Картладзе, – мы пришли к вам вовсе не по этому поводу, а по другому, но тоже очень важному делу… Алим, расскажи ты!

– Товарищ профессор, – продолжил Алим Мустабаев, – на нашем космодроме появился враг!

– Враг? – не поверил Красовский. – И кто же он?

– Уайд Бранд! – коротко ответил Алим.

– Как так?

– Он был врагом… – как-то странно пояснил Алим, – но теперь нет… То есть его уже нет… Профессор, можно стакан воды?..

Красовский налил в стакан воды из графина, подал Алиму и только тут обратил внимание на внешний вид парней.

– Это что у вас на рукаве? Кровь?..

– Разрешите, я расскажу о том, что произошло на рассвете, – вновь вступил в разговор Илико Картладзе.

– Да-да, конечно!

– Я и Алим проснулись в клинике почти одновременно, – начал рассказывать Картладзе. – Было еще темно. В смежной палате лежал этот норвежец Бранд. Никого из обслуживающего персонала не было – наверное, были в комнате врачей. Вдруг из палаты Бранда послышался какой-то шлепок, потом вроде бы шарканье. Первым вскочил Алим, потом я, хотели пройти в палату, где лежал Бранд, но дверь оказалась запертой. Тогда мы вышли в коридор, но оттуда входа в смежную палату не было. Мы встревожились, потому что там что-то явно происходило или уже произошло, потому что оттуда больше не доносилось ни звука. Мы вернулись обратно, и Алим с размаху ударил плечом в дверь смежной комнаты. Она распахнулась. Койка Бранда была пуста, но зато окно оказалось открытым. Мы выглянули наружу, но ничего разглядеть не смогли. Однако то, что Бранд почему-то вышел через окно, насторожило нас. Мы по-быстрому оделись и через то же окно спустились вниз со второго этажа. Это было нетрудно – как раз рядом проходила водосточная труба. Когда спустились, увидели в нескольких шагах от нас Уайда Бранда, который поджидал нас.

«Мне не нравятся ваши порядки, – заявил он, – вы шпионите за своими гостями… то есть я хотел сказать – слишком оберегаете…»

«Мы услышали шум, вот и решили проверить, – сказал я, – тем более что вы заперли дверь».

«Зачем вам было запирать дверь?» – спросил и Алим.

«Просто захотелось погулять одному, вот и закрыл, чтоб никто не мешал», – ответил Бранд.

«Ну, если все в порядке, то мы можем вернуться», – сказал я.

«Ты иди, а я останусь, тоже хочется погулять», – с какой-то особой интонацией предложил Алим, и я понял, что он что-то задумал.

«Только никому ничего не говори», – предупредил меня Алим.

Я согласился и тем же путем вернулся в палату. Ну а теперь расскажи сам, что произошло дальше, – повернулся к Мустабаеву Картладзе. – Дело в том, профессор, что я подоспел в тот момент, когда этот Бранд собирался сбросить Алима со скалы в озеро…

Алим задумался на минутку, потом начал свой рассказ:

– Когда Илико ушел, между мной и Брандом завязался разговор.

«Ваш друг хороший человек?» – спросил Бранд.

«Да», – ответил я.

«Да и вы сами отличный парень, – продолжил Бранд. – Вы не против прогуляться?»

«Нет, а куда?»

«Туда, к скалам. Оттуда открывается прекрасный вид на озеро Лазурач, – сказал Бранд. – А то на космодроме скучно».

«Далеко слишком, не стоит туда, – возразил я. – Да и не стоит так – сначала надо предупредить космодромное начальство, иначе нас будут искать».

«Как можно в такой поздний час беспокоить господина Сланцева? – ответил Бранд. – Лучше потом, когда мы вернемся, я извинюсь за эту самостоятельную прогулку. Пойдемте!»

Вот так, беседуя, мы покинули территорию клиники. В правой руке Бранд держал обыкновенную на вид толстую трость, а в левой у него был такой сетчатый чемоданчик с мячиками.

«Что это за мячики?» – спросил я.

«Для игры, – ответил Бранд. – Вы таких и не видели…»

Достав из чемоданчика один из мячей, он произвел с ним какие-то непонятные манипуляции и с силой бросил его вверх. Мячик взлетел очень высоко, сделал несколько кругов над одним из ангаров, потом вернулся, словно бумеранг, и закружился над нашими головами. Бранд поднял свою трость, и мячик опустился прямо на его кончик.

«Вот такой забавный фокус!» – похвастался Бранд.

А я подумал, что здесь что-то нечисто, и решил не терять бдительности. Когда Бранд убирал мячик обратно, то я заметил, что он опять что-то сделал с ним.

«Очень интересно, – сказал я. – Дайте и мне бросить!»

«Пожалуйста, – протянул мне мячи Бранд. – Кстати, как вас зовут?»

«Алим Аскярович Мустабаев», – представился я по-полному.

«Это слишком длинно, – усмехнулся Бранд. – Можно, я буду называть вас просто Алим?»

«Конечно, – ответил я. – А вот скажите, товарищ… вернее, господин…»

«Нет-нет, просто Уайд и никаких господ и тем более товарищей!»

Мяч, который он мне дал, был похож на обычный теннисный мячик. Мы как раз проходили мимо атомной электростанции, когда он сказал:

«Бросайте вон туда, в сторону высоковольтной линии!»

Я нарочно бросил мячик прямо в противоположную сторону и очень удивился, когда мячик, пролетев всего несколько метров, вернулся обратно – прямо на трость Бранда.

«Я же велел в ту сторону!» – злобно прошипел он.

«Почему именно в ту сторону?» – прикинулся я непонятливым.

«Потому что мяч нужно бросать против ветра», – объяснил он, и это объяснение показалось мне довольно убедительным.

На этот раз мяч бросил он. Тот взлетел высоко вверх и исчез из виду. Вернулся он лишь через минуту или две. А, и еще: когда он бросал мячи, мне казалось у них вырастают почти невидимые прозрачные крылышки… Все это все больше настораживало меня: что это за фокусы, да еще в такое время и таким странным образом?.. И я решил быть постоянно настороже.

Мы уже довольно далеко ушли от жилой зоны космодрома. Скалистый берег озера Лазурач был от нас в паре километров. Бранд снова предложил мне подняться на скалы и оттуда полюбоваться озером. На этот раз я согласился. По дороге мы беседовали о том о сем.

Бранд поинтересовался моим образованием, расспрашивал о родителях. Я решил не говорить ему правды, поэтому врал как мог. Сказал, что окончил лишь четыре класса начальной школы, что родители у меня пастухи, что полечу на Луну как чернорабочий… Постепенно отношение Бранда ко мне стало меняться. Если раньше он обращался ко мне на «вы», то теперь перешел на «ты», начал говорить в приказном тоне, потом вообще перестал обращать на меня внимания, обогнал меня и шел не оглядываясь.

Когда мы были неподалеку от берега озера, я заметил, что за нами незаметно следует Илико.

Но вот, наконец, мы и дошли. Поднялись на высокую береговую скалу. У ее подножья шумели волны. Тут Бранд развернулся по полной. Мячи летели во всех направлениях и возвращались теперь лишь минут через пять-десять. Я предложил возвращаться, потому что уже рассветало и нас могли хватиться.

Бранд бросил на меня злобный взгляд и процедил:

«Возвращайся один! Я и сам найду дорогу, а сейчас не мешай мне!»

«Господин Бранд, вы переходите все границы, – ответил я и подошел к нему. – Я призываю вас к порядку!»

Бранд удивленно воззрился на меня, улыбнулся и выругался на английском, думая, что я не понимаю этого языка.

«Ты, лунный чернорабочий, не думаешь, что я могу бросить тебя со скалы, как я бросаю свои мячи? – угрожающе сказал он. – Только мячи вернутся, а ты – нет!» – И снова выругался на английском.

Я подошел к нему вплотную и на том же английском вернул ему его ругательства, да еще и кое-что добавил от себя… Бранд настолько опешил, что невольно попятился и прижался спиной к скале.

«Так ты скрывал, что знаешь английский?..» – прошипел он.

«Именно так – чтобы понять, какими это «фокусами» вы занимаетесь!» – не выдержал я.

Он выронил трость с чемоданчиком и неожиданно прыгнул на меня. В руке у него сверкнул нож.

Я сильным ударом выбил у него нож, который взлетел в воздух и, ударившись о скалу, канул вниз, в воду. И тут он левой рукой нанес мне сильный удар в грудь. Я с трудом удержался на ногах. Мне кажется, он специально привел меня на эту крошечную площадку на вершине скалы, где было просто не развернуться – стоит только оступиться, и я или он полетим прямо в пропасть. А может, и оба вместе…

Мне все же удалось пару раз врезать ему в челюсть. Бранд упал, но тут же вцепился в мою ногу и дернул ее. Я упал на него и оказался наполовину висящим над пропастью… И тут подоспел Илико… Мы вдвоем одолели Бранда и оттащили его от края площадки. Он не шевелился. И тут я вспомнил о его вещах.

«Илико, – крикнул я, – прибери его трость и чемоданчик!»

В этот самый миг Бранд вдруг ужом выскользнул из моих руки, рванулся в сторону и… исчез!.. Спрятаться ему было негде, убежать тоже, поэтому остается лишь предположить, что он бросился со скалы…

– Не может быть! – воскликнул профессор.

– Вне всякого сомнения, профессор!

– Вы еще не докладывали Ян Янычу?

– Нет, – виновато опустил голову Алим Мустабаев. – Все равно его уже не вернуть, а его трость и мети мы принесли.

– И еще авторучку, – добавил Илико.

– Мы оставили их в прихожей, – сказал Алим. – Сейчас принесу…

Красовский немедленно позвонил Сланцеву.

– Ян Яныч, я прошу немедленно принять, тут такие неприятности произошли… – сказал он.

Когда Алим вернулся с вещами Бранда, Красовский положил трубку и повернулся к парням:

– Ян Янович Сланцев ждет нас.

ДАЛЬНЕЙШИЕ ПОДРОБНОСТИ. ДОЧЬ САДОВОДА КУЛУМДАРА

– Вы не ошибаетесь, Мустабаев?

– Нет, Ян Яныч. Он вскочил и тут же бросился вниз. Я видел, как он падал, ударяясь о камни, и упал в воду. Потом всплыли пузыри и, кажется, его соломенная шляпа, только я в этом не уверен – далеко было…

Сланцев, все это время нервно расхаживавший по кабинету, сел в свое кресло. На столе перед ним лежали чемоданчик Брайда, трость и авторучка.

– Больше там ничего не было? – спросил Сланцев.

Илико и Алим переглянулись.

– Была еще пустая коробка из-под сигарет, товарищ Сланцев, но мы оставили ее там, – ответил Картладзе.

– Да нет, я ее тоже прихватил! – вспомнил Мустабаев, покопался в карманах и протянул Сланцеву яркую коробочку.

Тот взял ее, внимательно оглядел, открыл крышечку, но тут же закрыл так стремительно, словно увидел там какую-то ядовитую тварь.

– Вы ее открывали? – глянул он на парней.

– Я поднял, посмотрел, увидел, что пустая, и выкинул, – ответил Алим. – Потом зачем-то снова поднял и сунул в карман…

Сланцев помрачнел.

– Мне очень жаль, ребята, – сказал он, – но я вынужден временно взять вас под стражу.

– Ян Яныч, за что? – удивился Красовский.

– Пока не могу сказать, но поймите – эта необходимо.

Впрочем, ничего странного в этом решении не было.

В конце концов, произошло самоубийство, а может, и просто убийство. Так или иначе, но нужно было разобраться в сути происшедшего. В любом случае смерть иностранного гражданина грозила немалыми неприятностям, в том числе политическими.

– Значит, вы не знаете, что в этой пачке? – снова спросил Сланцев.

– Нет, – ответил Мустабаев.

– И я тоже не знаю, – добавил Картладзе.

– Там написано: «Погибаю безвинно. Уайд Бранд», – вздохнул Сланцев.

– Провокация! – воскликнул Алим.

– И сомневаться не стоит! – горячо поддержал друга Илико.

– Может быть, – согласился Сланцев. – Однако самоубийство становится весьма сомнительным. – И повернулся к Красовскому. – Видишь, как оно выходит?..

– Тем не менее я могу поручиться за ребят! – эмоционально ответил профессор.

Сланцев задумался, потом наконец решил.

– Ладно, можете возвращаться в общежитие, – сказал он парням. – Но считайте себя под домашним арестом за самовольный уход с территории космодрома. Да, накладываю на вас домашний арест сроком на пять дней. Будьте добры доложить об этом коменданту!

– Есть доложить коменданту! – по-военному откликнулись парни и вышли.

– Ребята влипли в глупую ситуацию, – заметил Красовский, оставшись наедине со Сланцевым.

– Дело не только в ребятах, – отозвался Сланцев. – Это вообще какая-то темная история…

– Я понимаю, Ян Яныч… Как вы думаете, чем она может закончиться?

– Да она только еще начинается! – махнул рукой Сланцев. – К нам ведь запрос поступил из нашего МИДа…

– Какой запрос? – удивился профессор.

– Насчет этого самого Бранда… Профилактический препарат антисферин, с одной стороны, воспрепятствовал его отлету на Луну, а с другой – стал причиной его гибели – убийства или самоубийства…

– Устное сообщение Аполлона Альбертовича о том, что насчет Бранда получено официальное разрешение, дало нам основание считать, что все в порядке. Однако в последний момент у нас возникли сомнения, так что нам пришлось задержать его отлет…

– Так, значит, его задержали специально? – удивился Красовский.

– Уж слишком невероятными были рассказы этого Бранда, а кроме того, выяснилось еще кое-что…Только вот действие антисферина было не таким, чтобы не позволить ему лететь. Мы заподозрили, что он и сам не особо стремится оказаться на Луне… Вот только свой багаж он успел отправить! И даже не заикнулся об этом…

– Да, действительно странно, – вынужден был согласиться Красовский.

– После старта «Галактики-2» я навестил Бранда в клинике, – продолжил Сланцев. – Он чувствовал себя превосходно и поинтересовался, когда сможет полететь на Луну. Месяца через полтора-два, ответил я. «Тогда я успею съездить на родину и вернуться с сюрпризом», – сказал он. «С каким сюрпризом?» – поинтересовался я. «Я привезу и представлю Аполлону Альбертовичу и вам живого инопланетянина!» На это я заметил, что, кажется, описанный им скелет инопланетного существа начал, видимо, потихоньку облекаться плотью. Бранд сделал вид, будто оскорблен моим недоверием. «Такое тоже случается!» – ядовито ответил он. Я переменил тему разговора и спросил, не следует ли вернуть его чемоданы обратно на Землю? Это можно сделать следующей же транспортной ракетой. «Лучше пусть они останутся там – мне же все равно потом лететь на Луну!» – ответил он. На этом наш разговор завершился.

– А что вы ответите на запрос Москвы? – поинтересовался Красовский.

– Для этого к нам направляют следователя. Самого Станислава Ярцева!

– Ого, – удивился Красовский, – вон оно, значит, как все серьезно! А ведь они еще не знают о гибели Бранда.

– В том-то и дело, – вздохнул Сланцев. – Ярцев прибудет лишь через два часа.

– А сейчас я бы хотел навестить ребят, – сказал Красовский. – Что скажете, Ян Яныч?

– Не помешает. Мустабаев вообще-то парень горячий, поэтому трудно сказать, что у него за схватка была с этим Брандом… Впрочем, самоубийства норвежца я вовсе не исключаю. И эта его запись на пачке – об этом тоже следует задуматься…

– Я тоже так думаю, Ян Яныч, – согласился Красовский и встал. – Ну, я пошел. Потом расскажу вам о нашей встрече.

После ухода Красовского Сланцев долго не отрывал глаз от предметов на столе. Потом вызвал радиостанцию:

– Семен Аркадьич,.это Сланцев. Как можно быстрее свяжите меня с Луной, вызовите Смерчкова.

– Через четверть часа соединим, Ян Яныч!

– Спасибо. Как там наша «Галактика-2»?

– Она уже на орбите Луны, все нормально.

Через пятнадцать минут Сланцева соединили с Мироном Максимилиановичем Смерчковым.

– Как там у вас дела, Мирон? – спросил Сланцев. – Как будете встречать гостей?

– Все в порядке, Ян Яныч, комнаты готовы, обставлены, обеспечены воздухом, водой, теплом… Еды много, надолго хватит. Кстати, спасибо за свежую рыбу – очень вкусная, так что продолжайте в том же духе!

– Мирон, ты, наверное, знаешь, что вместе с остальными прилетает и некий норвежский ученый Уайд Бранд…

– Знаю! Только, Ян Яныч, зря вы его отправили, я не собираюсь потакать капризам этих иностранцев!.. Да и помещений для гостей пока нет… Вот достроим третий и четвертый корпуса – тогда пожалуйста!

– Ты дослушай меня, Мирон… Дело в том, что Бранд не прилетит… А как и почему – сейчас не время объяснять. Твое дело сейчас – убрать два его чемодана подальше от жилых секторов.

– А каким образом чемоданы прилетели, а он – нет? – удивился Смерчков.

– Об этом тоже потом! Тут попахивает чем-то нехорошим…

– Так бы сразу и сказал! Что, чемоданы могут рвануть?

– Не думаю, ведь не собирался же этот Бранд взлететь на воздух вместе с ними! Я думаю, в чемоданах мячики. Теннисные мячики. До старта ракетоплана никто ничего не подозревал. Но сейчас на моем столе лежат эти мячики. Странные, скажу тебе, мячики – самостоятельно летающие… Не знаю, смогут ли летать на Луне в вакууме, но на всякий случай их следует изолировать в надежном месте. Ясно?

– Ясно.

– Вот и хорошо. Да, не исключено, что заняться этими чемоданами прилетит сам следователь Ярцев. Мы тебя заблаговременного уведомим об этом.

– Понятно…

– Ну, раз понятно, то до свидания! Всем нашим приветы! Да, кстати, можешь по секрету сообщить Аденцу-старшему, что его будущая невестка вскоре прибудет на Луну с огромадным приданым – она везет с собой целый сад!

– С садом погодите пока – теплицы еще не готовы. А невесточку нашу присылайте! Да и сам подумай, что нужно к свадьбе, чтобы все было чин чином. Не забывай, я ведь сам посаженым отцом буду!

– Слушаю и повинуюсь, Мирон! – засмеялся Сланцев. – До свидания!

– До свидания!

Закончив разговор, Сланцев вышел в приемную.

Секретарша, только-только вернувшаяся из отпуска, разбиралась с поступившей корреспонденцией.

– Полный завал, Катерина?

– Ох, Ян Яныч, накопилось за время моего отпуска!..

– Ну вот видите теперь, что я без вас как без рук? – улыбнулся Сланцев, зная, что секретарше Катерине Куранкиной нравится, когда ее хвалят.

– Да я и не хотела в отпуск, это же вы меня заставили! – улыбнулась она в ответ. – Вот и возникло это вавилонское столпотворение…

– Ничего страшного, вы и не с таким справлялись! – засмеялся Сланцев и вышел.

Катерина проводила его ласковым взглядом. «Вот же душа человек!» – подумала она. Куранкина работала у Сланцева вот уже второй год. С мужем она рассталась уже давно, и никто не думал, что эта моложавая сорокалетняя женщина, всегда улыбчивая и обладающая отменным вкусом, захочет во второй раз испытать прелести семейного счастья. И лишь один человек думал иначе – сам Сланцев.

Катерина действительного готова была связать свою судьбу со Сланцевым – человеком, не мыслящим себя вне работы. Жена его умерла десять лет назад, две взрослые дочери давно были замужем и сами уже обзавелись детьми, но Катерина замечала в нем затаенную тоску по налаженному семейному быту…

«Его личная жизнь в таком же беспорядке, как и все эти бумажные завалы, а сам он с этим справиться не может…» – продумала она. Катерина даже представить не могла, что и сам Ян Яныч не раз задумывался о неустроенной судьбе своей секретарши, но все никак не мог собраться с духом и сделать ей предложение.

Успокоив парней и уверив, что домашний арест скоро будет отменен, профессор Красовский направился к себе домой.

Алим и Илико понимали, что им грозит обвинение в убийстве Уайда Бранда.

– Может быть, он действительно ни в чем не был виноват? – грустно предположил Мустабаев, располагаясь на кровати.

– Невиновные люди с кинжалами на других не бросаются! – ответил Илико и резко сел на кровати. – Алим, а он действительно хотел тебя убить или ты это придумал?

– И ты тоже?! – даже подскочил на кровати Алим. – Вспомни – ты же собственными глазами видел, как он хотел столкнуть меня в пропасть!

– Тоже верно… – Картладзе лег и закинул руки за голову. – Эх, не везет, так не везет! Улети мы вчера, ничего бы этого не случилось!..

– Я и сам об этом подумал… Но зато теперь тут интересные дела намечаются, так что Луна вынуждена будет подождать.

Они некоторое время лежали молча, потом Мустабаев не выдержал.

– Хочешь, я тебе кое-что расскажу? Будешь слушать? – спросил он.

– Ты начни, а там посмотрим, – засмеялся Картладзе.

Алим тоже засмеялся и по-турецки сел на кровати.

– Это история о любви, – сказал он.

– О твоей, что ли? Ну так я знаю, кто из девушек тебе нравится, – ответил Илико.

– Одно дело, когда нравятся, и совсем другое – когда любишь! – философски заметил Мустабаев. – Ну вот, слушай. Жила-была девушка невероятной красы, обожающая природу…

– Сказка, значит… – хмыкнул Илико.

– Ничего подобного! Это девушка из моего родного села! Она могла сказать солнцу: можешь не восходить – сама могу светить! Могла сказать цветам: вы можете не расцветать, потому что я уже есть!.. Вот какой была Асли, дочь садовода Кулумдара! Тысячи глаз не отрывались от нее, тысячи сердец заставляло трепетать ее имя! Когда она проходила по улице, все парни выходили из домов в надежде поймать ее взгляд. Но немногие осмеливались заговорить с ней, потому что ее глаза обладали какой-то невероятной силой и благодаря особой магнетической силе и всякими альфа, бета и гамма-лучами заставляла онеметь языки!..

– Ого, становится интересно! – не выдержал Илико.

– Не перебивай! Так вот, все мечтали об Асли, она же никак не могла найти самого желанного, так что излучаемая ею эманация пропадала напрасно, и ионизированные сердца молодых парней не могли уловить ее бета-электронное излучение…

– Послушай, Мустабаев, – сел в кровати Илико. – Ты можешь попроще – без всяких этих «ионизированных сердец» и «бета-электронов»?

– Тебе не нравится научное обоснование любовных томлений? – с недовольным видом спросил Алим.

– Конечно не нравится! Там, где властвуют чувства, науке делать нечего! Наши деды прекрасно обходились без всей этой научной зауми, а ты, я гляжу, готов перемести любовь на язык тригонометрических функций или геометрии! Поэтому если хочешь, чтобы я дослушал твою историю, рассказывай ее по-человечески!

– Эх ты, ретроград и обскурант! – вскинулся Алим. – Узко мыслишь!

– Да я со своим узким мышлением лучше тебя понимаю, что за счастье любить эту твою Асли!

– А она и есть моя любимая девушка, – горячо заговорил Алим. – Мы любим друг друга. После школы я уехал учиться в Москву, а она осталась в Ташкенте и поступила там в вуз! И вот я в качестве инженера-электронщика лечу на Луну, а она учится в аспирантуре на планетолога. Она отвергла тысячи парней, которые были ничем не хуже, и выбрала из всех меня! И знаешь, самое интересное в другом: между нами существует некая мысленная связь – стоит мне подумать о ней, как она сам не понимаю как улавливает мои мысли! И наоборот. Мы никогда не переписывались, да и сейчас не пишем друг другу, но вот смотри – я записывал все то, что Асли мысленно адресовала мне…