Текст книги "Капитаны космического океана"

Автор книги: Ашот Шайбон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Мустабаев спрыгнул с кровати, подбежал к тумбочке и стал-то искать в ней. Илико с удивлением наблюдал за ним. Но вот Алим вытащил какую-то толстую тетрадь и протянул ее Илико:

– Здесь все те письма, которая она мысленно диктовала мне! Точно такая же тетрадь с моими письмами в кавычках есть и у нее. Прочитать?

– Прочти, – кивнул Илико. – Только успокойся сначала, я ведь никак не хотел обидеть тебя или тем более оскорбить… Откуда я мог знать, что она твоя любимая? Хочешь, извинюсь перед тобой? На вот, – протянул он другу пачку сигарет, – закури, успокойся…

– Ты тоже меня прости, Илико, – сказал Алим, закуривая. – Может быть, сказанное мной и выглядит глупо, но это чистая правда! Я рассказал тебе об Асли и нашей телепатической связи, потому что мой лучший друг. Если ты не веришь мне, значит, никто другой и не поверит! А значит, мы опять вынуждены будем скрывать эту нашу странную тайну…

– Ты знаешь, действительно, как-то не особо верится, но я думаю, что какая-то мысленная, телепатическая связь между людьми действительно может существовать. Наука ведь всерьез этим не занималась…

– Мне кажется, все дело тут в каком-то неизвестном излучении…

– Вполне вероятно, – согласился Илико.

– Вот послушай, это последнее письмо Асли, которое я записал еще вчера…

– Вчера?

– Ну да! Я читаю: «Алим, милый, все эти дни я почему-то думаю о тебе и очень тревожусь… Мне кажется, что тебе грозят какие-то неприятности. Будь осторожен! А еще мне кажется, Алим, что ты по каким-то причинам не полетишь на Луну, а останешься на космодроме… Но мне кажется, что все окончится благополучно, так что не отчаивайся…»

– Ты знаешь, мне кажется, что это диктовала не твоя аспирантка Асли, а твое собственное подсознание, – осторожно заметил Илико. – Ведь может же такое быть, а?

– Нет-нет, тут другое, ведь ты еще не знаешь нашей техники, – покачал головой Алим.

– Какой техники?

– Взгляни на почерк, – Алим протянул другу тетрадь. – Разве это моя рука?

– Да нет… – растерянно ответил Илико.

– Это почерк Асли! Погоди, я сейчас все тебе объясню. Дело в том, что когда мы хотим связаться друг с другом, то словно бы получаем особый сигнал…

– Какой сигнал? – невольно заинтересовался Илико.

– У меня, например, начинает дрожать веко, а у Асли начинают гореть щеки…

– Ну и ну! А потом?

– Потом мы спешим уединиться, открываем тетрадь и сосредотачиваемся. Очень скоро на чистом листе словно бы проецируется текст письма, и нам остается лишь обвести буквы ручкой, иначе говоря, просто нарисовать его… Но это еще не все. Когда мы хотим передать друг другу что-то, то обязательно надо это сначала записать, а потом прочитать вслух – тогда текст будет передан…

– Вот это действительно сказка про дочь садовода Кулумдара!

– Ты все-таки не поверил, да, Илико? Жаль… Но когда-нибудь ты убедишься в том, что это истинная правда! Но погоди… Я вижу ее… Я вижу ее, Илико, она здесь, совсем рядом!.. Она очень встревожена…

Алим беспокойно заметался по комнате. «Уж не заболел ли? – невольно подумал Картладзе. – Может, врача вызвать?..»

В это самое время в коридоре послышался какой-то шум. Алим застыл с растерянным видом, потом повернулся к другу:

– Илико, мне кажется, что сейчас откроется дверь, и…

Он не успел договорить: дверь распахнулась настежь и на

пороге появилась девушка необыкновенной красоты. За ее спиной маячили Анюта Белякова и Зимин.

– Асли! – вскричал Мустабаев.

– Алим! – воскликнула девушка и, ничуть не смущаясь, повисла на шее Алима.

Картладзе так и застыл на месте.

– Я уже все знаю, – сказала Асли, уткнувшись лицом в грудь Алима. – Твои друзья мне все рассказали!

– Я вижу, что ты уже познакомилась с двумя из них, – нежно улыбнулся Алим. – А вот и третий! Илико, ты чего застыл? Познакомься же с дочерью садовода Кулумдара!

– Асли! – протянула руку девушка. – А я тебя знаю! Уже много лет – со времен учебы в институте. Алим делился со мной. Но что с тобой? Тебе плохо?..

– Нет, просто ошарашен, поверить не могу, – промямлил Илико. – Неужели ты прилетела навестить Алима?

– Нуда! Проснулась утром, и вдруг… «Поспеши, Асли! – словно прошептал мне некий голос. – Алим в большой беде, он чудом спасся от смерти…» Сразу бросилась в аэропорт, просила, умоляла, но добилась своего – меня посадили в самолет

– А ты вчера диктовала послание Алиму?

Асли бросила на Алима быстрый взгляд и поняла, что он все рассказал другу.

– Алим, где мое вчерашнее письмо? – спросила она. – Ты записал его?

– Конечно, вот оно! – Алим раскрыл тетрадь на нужной странице. – Жаль только, что ты не прихватила свой текст…

– Ты знаешь, оно случайно осталось со мной – вчера была одна в деканате, там и написала… – Она достала листок и протянула его Алиму.

Тот передал листок и тетрадь Картладзе.

– Ну что, Илико, убедился, что почерк один и тот же?

– Да, – неверяще прошептал Илико и вдруг, резко повернувшись к Анюте и Павлу Зимину, воскликнул: – Вот с кого надо брать пример!

– Ты знаешь, – улыбнулся Павел, – мы с Анютой уже объяснились, так что тоже можно поздравлять!..

– Вот! – многозначительно поднял палец Илико. – Любовь должна быть не спонтанным всплеском неконтролируемых эмоциональных побуждений, а научно обоснованным комплексом чувственных стремлений, не терпящих никаких случайных флюктуаций!

Мустабаев от души расхохотался.

Друзья, наверное, еще долго бы веселились, если б им не позвонили и не сообщили, что только что прибывший следователь Станислав Ярцев вызывает к себе Алима Мустабаева и Илико Картладзе…

НОЧНОЙ ФОКУСНИК. ТАИНСТВЕННЫЕ СОБЫТИЯ

В течение первых трех дней предварительного расследования следователь Ярцев занимался незначительными на первый взгляд делами.

В первый же день Мустабаев и Картладзе рассказали ему все, что уже известно читателю. Ярцев вместе с ними побывал в клинике, прошел тем же путем, по которому прошли и Мустабаев с Брандом, уходя с космодрома, тщательно осмотрел само место происшествия. После этого он отпустил парней, сказав, что в случае необходимости вновь вызовет их. Домашний арест с парней был, разумеется, снят.

За это время Асли успела познакомитьс^ с профессором, который произвел на нее неизгладимое впечатление.

– Товарищ Красовский, а можно мне тоже полететь с Алимом на Луну? – как-то поинтересовалась она.

– Думаю, ваша профессия будет там весьма востребована и даже необходима, – ответил Красовский.

Той ночью, накануне странного самоубийства Уайда Бранда на космодроме произошло еще кое-что. Ведь именно той ночью в окружавшем клинику парке состоялось объяснение Анюты и Павла. И когда они счастливые возвращались с этой своей ночной прогулки, то заметили мелькнувшую в предрассветных сумерках тень.

– Кто бы это мог быть? – удивилась Анюта.

– Скорее всего, кто-то из наших, – предположил Павел.

– Да нет вроде… Смотри, Павел, он кидает мячики и снова их ловит… Ну и ну!.. Странно это как-то…

Павел пригляделся.

– Надо бы проверить, вроде похож на того иностранца.

– Ты думаешь? Но ведь он вроде приболел!

– Как видишь, не слишком сильно… Смотри, Анюта, он уходит все дальше. Мне это кажется весьма подозрительным… Он вот-вот пересечет сигнальную линию!

– Ой, да ведь тревога поднимет весь космодром! – переполошилась Анюта. – Надо остановить его! Побежали!..

Они кинулись вперед и скоро настигли ночного гуляку. Это действительно оказался Бранд.

– Эй, господин, остановитесь! – крикнул Зимин.

Норвежец остановился, и Павел с Анютой подошли поближе.

– Господин Бранд, дальше нельзя, прошу вас вернуться, – сказал Павел.

– Вы тоже просите? – обратился к девушке Бранд.

– Я не прошу, а просто предлагаю, – сухо ответила Анюта.

– Я вижу, язычок у тебя лучше подвешен, красавица! – улыбнулся Бранд.

– Ваши слова бестактны, господин Бранд!.. Я предлагаю вам вернуться в палату.

– У меня бывают приступы головной боли, а игра с мячами мне помогает. Или игры с мячом у вас запрещены?

– Для игр с мячом у нас имеются специальные спортплощадки!

– А я предпочитаю это не менее великолепное поле, поэтому оставьте меня в покое, – тоже нахмурился норвежец. – Я ведь тоже могу пожаловаться кому нужно на вашу грубость! – Сказав как отрезав, Бранд опять двинулся вглубь космодрома.

Зимин встал перед ним: этот иностранец уже переходил все границы!

– Господин Бранд, вы нарушаете правила! – настойчиво напомнил он. – Надо подчиняться внутреннему распорядку!

– Ха-ха-ха! – вдруг рассмеялся этот непонятный иностранец. – Как вижу, вы не умеете и не любите шутить! А это нехорошо, дорогие мои… Или вы думаете, что я ничего не понимаю?

– Если вы действительно шутили, то зачем было упорствовать? – не поняла Анюта.

– Вся соль шутки кроется именно в этом упорстве!..

Не успел он еще договорить, как откуда-то сверху упали сразу несколько мячей и запрыгали вокруг них. Бранд ловко похватал их все и спрятал неведомо куда.

– А вот и мои мячики вернулись, – объявил он, – так что теперь можно и возвращаться!

– Вы фокусник? – искренно удивилась Анюта.

– Можно сказать и так, – снова засмеялся Бранд. – Вот смотрите – алле-оп, и у меня в руках мячик! – И подкинул мяч. – Але-оп, и он снова исчез!

Они все вместе пошли обратно. Бранд все смеялся и шутил, и Зимин подумал, что и он сам был достаточно груб с иностранцем. А вот у Анюты настороженность не исчезла.

– А почему этот мячик не вернулся? – поинтересовалась она.

– Как же не вернулся? Вот он! – Бранд показал им свою трость, которую он держал за спиной, и Анюта с Павлом увидели словно бы прилипший к ее кончику мяч.

– Подарите мне один такой мяч! – вдруг попросила Анюта. Она думала; что Бранд начнет юлить и отнекиваться, но тот лишь воскликнул свое «але-оп» и протянул девушке возникший в его ладони мячик. Потом второй, третий…

– Берите, – сказал он, – дарю от души! Всегда сможете поиграть, если захочется поразвлечься. У меня таких мячей целых два чемодана – везде играю и всем дарю!

– Зачем вам так много мячей? – не скрыла удивления Анюта.

– Болезнь, юная мисс, азарт, хобби, развлечение – считайте как хотите. Одним словом, такова моя странность. Меня часто об этом спрашивали, и я всегда отвечал русской поговоркой: каждый человек по-своему с ума сходит.

И Уайд Бранд снова засмеялся, да так весело и от души, что Павел и Анюта позабыли о своих подозрениях.

Когда они уже выходили из парка, Анюта спросила:

– А мои мячики тоже могут летать?

– Нет.

– А ваши?

– А разве вам не все равно, красавица вы моя? Они ведь все одинаковы. Были мои, стали ваши.

– Но ведь они летали…

– Ну, при большом желании они могут и полететь.

– Тогда пожелайте, чтобы мои мячики полетели! – попросила Анюта.

– Я обещаю, что завтра, когда мы с вами, то есть мы втроем снова выйдем на прогулку, ваши мячики полетят… Ну а сейчас пойдем спать, молодые люди… – сказал Бранд и вдруг вздохнул: – Вы знаете, надо бы попросить, чтобы меня как можно скорее отправили на Луну, пусть даже транспортной ракетой… Как вы считаете, попутчики найдутся?

– Если вам это удастся, то обязательно найдутся! – враз повеселел Зимин. – Да хотя бы мы!

– Действительно, господин Бранд, если вы будете очень настаивать, то вас отправят транспортной ракетой, ну а мы воспользуемся такой приятной оказией! – засмеялась Анюта.

– Вы пролили бальзам на мою душу! – воскликнул Бранд. – Прямо утром же пойду просить! А теперь спать! Спать, спать, спать!..

Они пересекли парк и вышли к клинике.

Здесь Бранд попрощался с молодыми людьми и вошел в подъезд, а Зимин пошел провожать Анюту…

Но, как мы уже знаем, той же ночью под утро Бранд попытался тайно покинуть космодром, что закончилось для него трагически.

На следующий день выяснилось, что ночью на космодроме произошло еще несколько непонятных случаев. Во-первых, поступило сообщение о попытке убийства близ космодрома сотрудницы Сада изобилия по имени Агриппина. Не менее странное происшествие случилось с начальником атомной электростанции Юрием Ступеньковым. Он как раз проверял температуру реактора в циклотронном зале, когда в открытое окно влетел вдруг непонятный предмет, несколько напоминающий летучую мышь. Эта штука пролетела настолько близко от Ступенькова, что тот невольно даже отшатнулся. Ударившись об одну из колонн, летающий предмет упал на пол, запрыгал как мячик, затем снова взлетел и опять же исчез за окном.

Той же ночью дядя Харитон дежуривший в диспетчерской подземного ангара, из которой открывался вид на выстроившиеся рядышком огромные туши грузовых ракет «Урал-5», услышал вдруг непонятное жужжание и увидел невесть откуда появившийся предмет, похожий на мяч. Стукнувшись несколько раз о стены и отскочив, предмет этот затем полетел вглубь ангара. Дядя Харитон бросился за ним, но так и не сумел поймать. А летающий мячик, сделав круг над ракетами, вновь вернулся в диспетчерскую и вылетел в окно.

Почти то же самое случилось и с Семеном Аркадьевичем Горбом – за тем лишь исключением, что летающий предмет он заметил с опозданием, поскольку как раз в это время напряженно следил за объектом, преследующим «Галактику-2»…

Обо всем этом стало известно лишь потом, после приезда следователя Ярцева.

Убедившись, что Алиму ничего не грозит, Асли собралась обратно. Перед отъездом она попросила встречи с профессором Красовским и напомнила о своем желании работать на Луне. Профессор пообещал замолвить за нее словечко.

Провожать Асли кроме Алима разрешили также Илико и Павлу с Анютой. Лететь Асли предстояло через Ереван, и друзья, воспользовавшись случаем, напросились в гости к писателю Гаспару Гаю, который охотно согласился принять их.

Устроились на веранде, где хозяйка накрыла стол и откуда открывался великолепный вид на Арараты.

– Товарищ Гай, а вы уже закончили свой новый роман? – поинтересовалась Анюта.

– Нет, он еще пишется, – ответил Гай. – Да и как я мог его закончить, если только-только знакомлюсь с вами – героями моего романа!

– Разве мы и есть герои вашего романа? – удивился Илико Картладзе. – Мы же просто…

– Не надо недооценивать себя, – серьезно ответил Гаспар Гай. – Вы – готовые образы, а ваш пример может воодушевить многих. Или вы думаете, что у нас мало людей, не желающих даже слышать о космосе и космических путешествиях. Да они даже за пределами собственного города не бывали, где уж там мечтать о космосе!

– Да, есть и такие, – согласилась с писателем Асли.

Завязалась оживленная беседа, во время которой молодые люди рассказали писателю о возникшей между Асли и Алимом загадочной телепатической связи. Гаспар Гай очень заинтересовался эти.

– Думаю, наука когда-нибудь разгадает эту тайну, – сказал он. – А я, если вам не будет скучно, хочу рассказать вам одну не менее странную историю…

– Конечно, расскажите! – радостно воскликнула Асли.

– Этот случай я включил в свой роман, – начал писатель, – а поведал мне его мой друг профессор Никифор Евгеньевич Галкин, с которым вы еще успеете познакомиться на Луне. Так вот, он рассказал мне, что как-то к нему пришел человек среднего возраста, который пожаловался на то, что не помнит своих поступков. При этом он не злоупотреблял спиртными напитками. После расспросов оказалось, что этот человек время от времени возвращается домой лишь под утро, причем не помнит, где был и что делал. При этом он зачастую оказывается в свежевыглаженной рубашке, в начищенных туфлях и даже благоухает хорошими духами… Профессор предложил этому человеку лечь в клинику, на что тот согласился. Первые несколько дней ничего не происходило, а на четвертую ночь моему другу позвонили из клиники и сообщили, что пациент собирается выйти. Никифор Евгеньевич тут же поехал в клинику. Он увидел, как пациент выходит из дверей, но тот даже не увидел профессора, просто легонько оттолкнул его и пошел к стоянке такси. Насколько мог заметить мой друг, пациент его был словно под гипнозом – торопливыми шагами подошел к машинам и сел в первое же такси, причем все произошло настолько быстро, что мой друг чуть не упустил его. Сев в другую машину, он последовал за пациентом. Они выехали из центра Москвы и направились в пригород, где пациент вышел возле окруженного садом особняка. Профессор не стал следить за ним дальше и вернулся обратно. А на следующий день поехал к тому дому сам. Каково же было его удивление, когда он увидел в саду двоих. Одним из этих двоих был его пациент. Все так же окинув профессора невидящим взглядом, он сел в поджидавшее его такси и уехал. Второй была женщина, моложавая и весьма интересная. Сначала она испугалась, когда мой друг начал расспрашивать ее, а потом призналась, что вызывает этого мужчину неким телепатическим образом. «В первый раз мы встретились в театре, – рассказала она, – и я влюбилась в него. Наверное, и он в меня тоже, потому что он каждый день пишет мне письма и предлагает познакомиться поближе, причем даже не осознает, что чуть ли не все ночи проводит у меня…» Вот такая история. Вернувшись обратно в клинику, профессор обо всем рассказал своему пациенту. То не поверил, решил, что профессор все это придумал…

– И чем же закончилась вся эта история? – спросил Алим, когда Гаспар Гай замолчал.

– Они поженились, – коротко ответил тот.

– Ой как здорово! – восхищенно воскликнула Анюта.

– Да, действительно, – подтвердил писатель. – И таких загадок науке предстоит решить еще немало. И телепатическая связь между Алимом и Асли – одна из таких загадок. И об этом я тоже напишу…

Гости засиделись у писателя до позднего вечера, а потом проводили Асли до аэропорта и вернулись на космодром.

ЗА ВОДЯНЫМ ПОЛОГОМ. БРАТЬЯ ЗВОНАРЕВЫ. РАЗОБЛАЧЕНИЕ МАДАМ СКАЛЬПИ

Место, где произошло последнее столкновение парней с норвежцем, стало для Ярцева объектом самого пристального изучения. Было во всей этой истории некое «но», заставлявшее следователя предположить, что Уайд Бранд вовсе не канул в глубинах Лазурача.

Это «но» было связано с тем, что трасса магнитопоезда по большой дуге охватывала также южный берег озера Лазурач и границу Сада изобилия. Сетчатый цилиндр, по которому мчался поезд, опирался на железобетонные колонны высотой от пятнадцати до тридцати метров. И одна из таких колонн примыкала к той самой прибрежной скале, с которой вроде бы бросился в воду норвежец. «Если норвежец смог влезть на колонну, то он легко мог по узкому ремонтному мостику добраться до недалекого Сада изобилия, – рассуждал Ярцев. – Ну а в саду можно жить месяцами, питаясь даже одними фруктами и никому не попадаясь на глаза». Имелось и еще одно обстоятельство, вроде бы подтверждающее предположения Ярцева. Буквально в нескольких шагах от места происшествия ступеньками низвергался с вершины водопад. Затем вода широким веером исчезала в одной из узких трещин и больше уже не появлялась на поверхности.

А кроме того, выброшенная норвежцем пустая пачка из-под сигарет, найденная поблизости, носила следы воздействия воды – некоторые буквы расплылись так, что даже прочитывались с трудом. Авторучка Бранда лежала ближе к обрыву, почти на самой тропе и носила след сильного удара, так что даже треснула.

Еще до вылета из Москвы Ярцев знал, что ему придется заняться очень сложным делом, поэтому взял с собой двух своих помощников – братьев-близнецов Звонаревых. Братья, оба в звании майоров с прозвищами Силич и Костич, давно уже работали с Ярцевым и прекрасно понимали друг друга. После прилета на космодром Ярцев организовал все так, что на виду оставался он один, а что касается братьев Звонаревых, то где они и чем занимаются, знал сам их начальник.

Лично досконально обследовав место происшествия, следователь убедился, что Бранд никак не мог скрыться по тропинке, поскольку дорогу ему перекрывал Илико Картладзе. Шагах в десяти выше находилась та самая небольшая площадка, на которой произошла схватка, а дальше – обрыв.

В первый же день после его приезда Зимин и Белякова рассказали Ярцеву о своей ночной встрече с Брандом. Мячи, подаренные Брандом Анюте, следователь послал на экспертизу в Москву. Встретился Ярцев и с Агриппиной Потаповной, расспросил ее о нападении на нее и выяснил, что вертолет, который она пилотировала, исчез.

Район космодрома и Сада изобилия был негласно объявлен на особом положении, а все виды транспорта находились под строгим контролем. Из озера Лазурач достали даже шляпу и пиджак норвежца. На них имелись инициалы У.Б.

– Какая удивительная предусмотрительность! – заметил по этому поводу майор Силич.

– Ну а ты как думал, не с дилетантами работаем! – ответил Костич.

Братья были настолько похожи, что зачастую их путал даже сам Ярцев.

– Следует предположить, что Уайд Бранд до сих пор скрывается в Саду изобилия, – предположил Силич. – Что скажете, товарищ полковник?

– Может быть, – ответил полковник и повернулся к Костичу. – А ты как думаешь?

– Думаю, что у него уже оскомина от фруктов! – усмехнулся тот.

– Вот и я считаю, что он еще не успел уйти далеко. Только вот пока мы не узнаем, каким образом он умудрился ускользнуть от Мустабаева и Картладзе, все остальные вопросы имеют пока второстепенное значение…

– А если он умудрился переплыть на дальний берег? – спросил Костич.

– Там сплошные скалы и уступы, так что Бранд неизбежно не раз стукнулся бы о них при падении, так что даже если б остался жив, то вряд бы уплыл далеко, – покачал головой Ярцев.

Полковник и оба его помощника в очередной раз обследовали место происшествия.

– Погодите, погодите! – вдруг встрепенулся Силич. – А ведь когда этот Бранд делал запись, пачка уже была мокрой!

– Ну да, он писал на влажном, – подтвердил Костич.

Ярцев вмиг уразумел, что хотел сказать Силич. Водопад тоже не раз приходи ему на ум, только вот как его связать со всем остальным? А тут вдруг начали складываться кусочки мозаики…

Силич торопливо направился к водопаду, сплошным белопенным веером низвергавшемуся со скалы и исчезавшему в бездонной узкой трещине.

– Ищешь вход? – поинтересовался Костич.

– Да.

– Я бы тоже поискал, если б был уверен, что Бранд уже хоть раз бывал здесь…

– Тоже верно, но ведь ему могли и рассказать о тайном убежище, так что ему незачем было долго стоять тут и озираться… – И Силич, перескочив трещину, исчез за пологом воды.

– Здорово! – воскликнул Костич и, тоже перескочив трещину, протиснулся между скалой и ниспадающим водяным пологом, успев предупредить полковника: – Мы быстро!

Минут через пять, когда Ярцев уже сам собирался последовать примеру своих подчиненных, из-за водяного занавеса появились сначала Силич, за ним два незнакомых человека с закрытыми капюшонами лицами, а за ними – и Костич.

– Познакомьтесь, товарищ полковник, мы нашли пещерных жителей! – воскликнул майор Силич и сдернул с незнакомцев капюшоны.

– Ого! – изумился Ярцев. – Если не ошибаюсь, имею честь познакомиться с господином Пирандолем и мадам Скальпи, вот уже месяц исследующим флору и фауну Армении?

– Да, господин… не знаю вашего имени… Именно исследуем, да… – произнес Пирандоль, потом вдруг вздернул подбородок. – А ваши люди с исключительной грубостью выгнали нас из этой пещеры, которую нам удалось обнаружить вчера!..

– Да, ваши люди очень грубы, они просто несносны и… – взмахнула своим молитвенником мадам Скальпи.

– Мадам Скальпи, вы верующая? – прервал ее полковник Ярцев.

– Странный вопрос…

– Может быть. Но я хотел бы узнать, помогают ли вам молитвы в вашей работе?

– Вы довольно бестактны, господин… э-э-э…

– Можно ваш молитвенник? – подошел к ней вплотную майор Силич.

– Дикарь!.. – взвизгнула мадам Скальпи.

И тут вдруг на нее набросился с кулаками профессор Пирандоль.

– Вы меня погубили, мадам Скальпи!.. – почти рыдал он. – Верните мне мое доброе имя!..

– Тряпка, боже мой, какая же вы тряпка, – в свою очередь хлестнула его по лицу мадам Скальпи.

– Спасите, она убьет меня!.. – заверещал Пирандоль, хватаясь за разбитый нос.

Братья отобрали у мадам Скальпи молитвенник и маленький стилет, который она успела выхватить из складок одежды.

– Ай-ай-ай, мадам Скальпи, – укоризненно покачал головой Ярцев. – Неужели двадцать лет шпионской работы не научили вас быть поосмотрительней? – И одним ловким движением снял с ее шеи цепочку с довольно массивным золотым распятием с замаскированной внутри рацией. Мадам Скальпи враз остыла и бессильно уронила руки. В этот момент она удивительно напоминала грифа-стервятника, из-под самого носа которого увели добычу.

Через пятнадцать минут обоих шпионов уже сажали в вызванный с ближайшей стоянки вертолет. Демонстративно достав из кобуры автоматический пистолет, прилетевший в вертолете сотрудник показал его мадам Скальпи:

– Давайте без шума и сцен, мадам. Так будет лучше, не правда ли?

Вертолет улетел, а полковник с помощниками решил более обстоятельно исследовать тайное убежище, тем более что с вертолетом им прислали мощные фонари и веревки. Судя по всему, подземные пещеры хранили еще немало сюрпризов.

– И все равно тут надо обследовать все гораздо тщательней, – резюмировал полковник Ярцев, когда после нескольких часов блужданий они выбрались на поверхность уже в границах Сада изобилия. – Мне кажется, мы найдем тут еще не один тайник!

– Да, тем более что мы искали Остина Штока, а нашли его жену! – засмеялся Силич.

– А как вы узнали, товарищ полковник, что эта мадам Скальпи – жена Остина Штока? – поинтересовался Костич.

– Стоило приглядеться к лицу на золотом медальоне, и вы узнали бы Остина Штока, – ответил Ярцев. – Мадам Скальпи вряд ли могла предположить, что найдется кто-то, кто узнает его в лицо, сведет воедино почти не связанные друг с другом факты и придет к верному предположению. Я предполагаю также, что этот украшение служило также опознавательным знаком для агентуры «Альфы Центавра».

– Но мы все равно еще далеки от поимки самого Штока, – вздохнул Костич. – Ясно лишь одно: он жив. А вот где он и что замышляет, мы, увы, не знаем…

– Перед нами была поставлена задача разобраться в происшедшем, и мы справились с ней, – успокоил его Ярцев. – Свою задачу мы выполнили. Что же до его жены и остальных завербованных этой парочкой лиц, то они будут выдворены из нашей страны – пусть даже они в той или иной степени обладают дипломатической неприкосновенностью.

– Однако Остин Шток проник в нашу страну под чужой личиной – под видом норвежца Уайда Бранда, поэтому никакая неприкосновенность спасти его не может, – заметил майор Костич.

– Но для того, чтобы наказать его, нужно сначала найти самого Уайда Бранда, которого, несомненно, похитили агенты «Альфы Центавра». Ибо в противном случае доказать, что он не Уайд Бранд, а Остин Шток, будет очень непросто.

– Так что же вы предлагаете?

– Искать Остина Штока, чтобы найти Уайда Бранда! Думаю, найти Штока нам поможет мадам Скальпи, а настоящего Уайда Бранда – сам Остин Шток!

– Если только он еще не успел скрыться за границей, – заметил майор Силич.

– Это не суть важно – возможность выявить правду найдется! – усмехнулся полковник Ярцев и перешел на шутливый тон: – Я понимаю, что вы не слишком охотно следили за этой слишком набожной дамой и даже не раз ругали меня за эту скучную работу…

– Нет-нет, – запротестовал Костич, – я просто с удивлением говорил брату: и что такого нашел товарищ полковник в этой мымре, что заставляет нас четко фиксировать, сколько раз в день, когда и где она молится?

– Да, Станислав Юрьевич, до того, как мы поняли, что вы подозреваете регулярные сеансы радиосвязи, было неинтересно… Ну а потом, когда нам сказали, что мадам Скальпи и ее спутники вылетели в Москву, а на самом деле перешли на нелегальное положение…

Ярцев вдруг нахмурился, лицо его стало задумчивым.

– Друзья, – сказал он своим помощникам, – мне кажется, что Остин Шток уже выскользнул из нашего кольца, так что в наших краях искать его бессмысленно…

Братья насторожились: их командир пришел к какому-то важному умозаключению.

– Когда произошло нападение на ту женщину из Сада изобилия? – спросил полковник и сам же ответил: – Двенадцать дней назад. А значит, Остин Шток уже почти две недели назад улетел из Сада изобилия на ее вертолете! – Ярцев задумался на миг, потом решил: – Майор Силич, через два часа вы должны быть в Москве!

– Есть через два часа быть в Москве! – по-военному отрапортовал майор. – Разрешите идти?

– Выполняйте!

Через четверть часа дядя Харитон отправил майора Силича Звонарева в Москву.

Майор Костич получил приказ заняться остальными «биологами».

Когда полковник Ярцев вернулся к себе в гостиницу, ему позвонили и сообщили, что на его имя пришли посылка и пакет из Москвы. Ярцев обрадовался: это наверняка результаты исследования мячей и трости «норвежца».

…Полковник Ярцев расположился в кресле Яна Яныча Сланцева. Тот разместился рядом с ним, а с другой стороны сел профессор Красовский. Тут же были другие ответственные работники космодрома. Мустабаев, Картладзе, Зимин и Белякова, вновь вызванные на беседу Яриевым, разместились на стульях вокруг покрытого синим бархатом стола. Поскольку дело касалось секретных материалов, то Ярцев сказал несколько напутственных слов и особо поблагодарил Мустабаева и Картладзе, которые помогли обезвредить очень опасных врагов, после чего отпустил молодежь.

– Итак, друзья, – обратился к Сланцеву и Красовскому, когда за молодыми людьми закрылась дверь, – нам стало известно, что норвежский учитель Уайд Бранд похищен международной бандитской организацией «Альфа Центавра», а под его именем в нашу страну проник матерый шпион Остин Шток. Ему было дано задание любой ценой попасть на Луну. У него были с собой мячи, которые на первый взгляд не вызывали никаких подозрений. Как показало исследование этих мячей, Остину Штоку удалось сфотографировать ряд важных объектов космодрома, кусок трассы электромагнитного поезда, прибрежные электростанции плотины, метеостанции, порт, а также «Комету» и так далее. Эти шпионские мячи проникали также внутрь различных помещений. В частности, были сфотографированы ангар с транспортными ракетами «Урал-5»…

При этих словах дядя Харитон резко вскочил и снова сел.

– Был сфотографирован и циклотронный зал атомной электростанции…

У Ступенькова исказилось лицо.

– Кроме того, – продолжил Ярцев, – эти шпионские аппараты проникли в жилые здания, во многие лаборатории и на радиолокационную станцию. Система управления этими мячами была смонтирована в трости. Особое устройство мячей позволяло им летать на расстояние до полукилометра, снимая все на своем пути, и по сигналу возвращаться обратно…

Полковник достал из объемистой папки целую пачку фотографий и раздал присутствующим. Чего только не было на них – и первая «чайная» встреча у начальника космодрома, и даже обнимающиеся Павел и Анюта в ночном парке!..

Ярцев подождал, пока все не ознакомились с фотографиями, затем продолжил: