Текст книги "Естественный отбор 2. Старая война - лишь прелюдия к новой (СИ)"

Автор книги: Артем Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

  Но почему-то не отпускали. После того как сокамерники пропали с концами, сон пропал окончательно. Сердце бешено колотилось двадцать четыре часа в сутки, а когда каждый раз открывалась дверь в камеру, я вскакивал, как по команде. Страх неизвестности – один из самых сильных, и вряд ли кто на моем месте смог бы его побороть. Разве что полный психопат, которому все до лампочки...

  И, наконец, рано утром, в камеру вошел Митчелл. Я знал, что представлял из себя жалкое зрелище. Еще бы – слегка исхудал после скудных пайков, да и побриться не удавалось. Теперь щетина постепенно превращалась в небольшую бороду.

  – С тебя сняли все обвинения – с порога сказал Генри.

  Пусть он старался казаться хладнокровным, но я все же почувствовал участие...

  – И что дальше? – одевая куртку, спросил я.

  – В Лос-Анджелесе творится черт знает что – нужны все свободные лугару. У тебя двадцать минут, чтобы привести себя в порядок, и мы тут же выдвигаемся – зачитав, словно протокол, бывший напарник вышел из камеры, и вместо него зашел охранник.

  Ровно через двадцать минут я уже был готов. Чисто выбрит, накормлен, и в военной форме морского пехотинца.

  Оказалось, что все это время я находился на Тихоокенской военной базе, а не в какой-то сверхсекретной тюрьме. Все военные силы вокруг стремительно мобилизовывались. Как пояснил Митчелл – это уже резерв. Неужели в городе так жарко?..

  У транспортного вертолета нас встретил Оуэнс, который лишь вяло махнул рукой в знак приветствия. Не доверяет... Ну и черт с ним.

  Стоило нам подняться на борт, как вертолет тут же взлетел. Кроме нас троих и пилота никого внутри не оказалось.

  – Значит, так – начал объяснять Генри – Час назад вампиры и медведи погрузили город в хаос. Кто первый открыл пальбу – будем потом разбираться. Сейчас наша задача – обеспечить в городе порядок любой ценой. Мы будем наблюдательной группой, которая координирует действия национальной гвардии.

  – А по кой черт мы вырядились как морпехи? – недоуменно спросил я.

  – Это наша страховка, что в нас не станут стрелять. Шальную пулю никто не исключает, но после совершенного в интересах вампиров и оборотней по нам не стрелять. Они могут стрелять в людей-солдат, пока отступают – это пожалуйста. Мы их потом прикроем за кругленькую сумму.

  – Твое дело – смотреть за районом и все – коротко подытожил Фернандо, даже не посмотрев в мою сторону.

  Что ж, ничего из ряда вон выходящего не случилось. Крупных стычек между видами я уже насмотрелся. И если в Москве все пускают на самотек, то в Лос-Анджелесе решили применить всю военную мощь, пусть и используя людей как пушечное мясо. Изящно и в тоже время...

  – Минутку, ведь вся национальная гвардия состоит из людей?

  – Здесь – да – подтвердил Митчелл, сверяя что-то по небольшому военному компьютеру.

  – Тогда, во-первых, какой они имеют шанс против нечисти? И второе – разве это не раскроет наше существование людям?

  Латинос лишь презрительно фыркнул на мои вопросы. Да что с этим парнем такое. Да, у нас и так были натянутые отношения, но теперь из-за этих глупых обвинений он меня знать не желает... Просто идиотизм... Хотя, если поставить себя на его место...

  – У них у всех серебряные патроны – пояснил Генри – Покрашены для маскировки. Потяжелее обычных, но никто не жалуется. Командиры подразделений в курсе, четверть солдат тоже. Остальным промываем мозги.

  – А если они устойчивы к этому?

  – Это и есть та четверть.

  – Неужели не каждый человек согласиться стать сильнее и обладать нехилыми способностями? – поинтересовался я.

  – Это сложный вопрос – отложив компьютер, ответил Митчелл – Ты, может, и не выбирал этого. Но если предоставить человеку выбор и объяснить перспективы... Многие дорожат своей человеческой сущностью. А многие не хотят быть вовлеченными в войну между видами. Но даже из многих желающих мы проводим строгий отбор. Один дурак, неконтролирующий свою силу может оказаться опаснее десяти опытных солдат...

  Я этого не понимал. К чему дорожить своей человеческой сущностью, если человек рано или поздно стареет, а потом и умирает? Если не бессмертие, то долгая жизнь – это прекрасно. И быть вовлеченным в войну между видами... Все это чушь. Есть община оборотней-волков. Есть независимая организация наемников. Не хочешь – не воюй. Это у меня нет выбора – приходится воевать...

  Решив закончить этот разговор, я посмотрел в иллюминатор. Никогда еще не приходилось летать на вертолете. Только вот шум винтов раздражал гораздо сильнее, нежели двигатели пассажирского авиалайнера.

  Через некоторое время мы уже летели над городом. Мне не удалось рассмотреть картину целиком, однако удалось заметить несколько густых столбов дыма.

  Но первое впечатление, что бои идут лишь в одном районе, оказалось весьма поспешным...

  Вертолет приземлился на крыше одного из небоскребов. Всех людей уже давно оперативно эвакуировали, а на последнем этаже устроили штаб.

  -... эвакуация северных районов прошла успешно, но там все еще могут оставаться гражданские...

  – ...вампиры продолжают теснить медведей к югу...

  -... еще в одном районе вспыхнули пожары – не обращаем внимание – это мародеры...

  Радисты, считывая показания с компьютеров, непрерывно описывали обстановку. А уже из штаба военного командования национальная гвардия получала приказы.

  Мне же вручили военный бинокль и приказали наблюдать за улицами на востоке, в то время как Митчелл сидел рядом и вбивал сведения в компьютер.

  Работать приходилось прямо на крыше небоскреба. Сильные порывы ветра трепали волосы, а из-за высокой влажности приходилось часто протирать линзы бинокля. Без него даже со своим зрением мне не удавалось разглядеть мельчайшие детали. Вплоть до того, чтобы сосчитать, сколько солдат в зоне видимости.

  – На Уилшере медведи в звероформе пытаются оттеснить вампиров обратно... А с запада на них идет гвардия...

  Меня удивляло, что из воюющих сторон только у военных имелся отличительный военный камуфляж. Медведи в изначальном облике и вампиры же выглядели практически одинакового, словно закупали обмундирование в одном месте. Приходилось ориентироваться на то, что где-то обязательно у оборотней присутствовала звероформа.

  Надо сказать, что гвардии еще очень повезло. Их противники в большинстве случаев прекращали разборки и спешно уступали. Но бывало и так, что они объединяли усилия, чтобы уничтожить большой отряд людей, а уже потом разбежаться в разные стороны.

  Изредка я поглядывал на Фернандо, стоявшего неподалеку. Он занимался тем же самым, но мне удалось отметить, что при этом латинос прерывается и смотрит туда же, куда и я. Проверяет, не иначе...

  И как это у него получается? Мне приходится сильно концентрироваться, чтобы правильно оценить обстановку и вспомнить название улицы, где происходит бой. Все же не зря заставляли их заучивать...

  Но от некоторых картин, открывавшихся с безопасного расстояния, можно сойти с ума. Я наивно думал, что знаю о войне все. Но эти уличные разборки анархистов с оперативниками Маркуса и рядом не стояли с творившимся внизу хаосом. Солдаты и с той и с другой стороны гибли пачками от пуль, их разрывало на куски взрывами. Некогда мирные улицы, по которым вчера гуляли прохожие превратились в выжженные руины. Ни о каком планировании и командовании речи не идет. У всех осталась одна задача – выжить. И мне совсем не хотелось оказаться там внизу...

  – Подожди секунду... – неожиданно прервал меня Митчелл.

  Я настолько сосредоточился, что не заметил, как к нам подошли двое лугару, а справа приближается два военных вертолета Апач.

  Штук десять таких летало над городом, не вступая в бой. А эти два как-то странно поравнялись с крышей небоскреба.

  – ... какие вертолеты для огневой поддержки?! – рявкнул Генри – Кто отдал приказ?!

  Лугару лишь недоуменно смотрели на две боевые махины, что зависли над нами в воздухе.

  – Прыгаем! – быстрее всех среагировал Фернандо.

  Я поначалу опешил – не шутка ли, с небоскреба прыгать?! Но даже не дав опомниться, Митчелл со всей силы толкнул меня, и я перелетел через перила. Напарник нырнул вниз следом.

  Через полсекунды вертолеты начали обстреливать крышу здания из всех калибров. Ракеты разнесли все в пух и прах, прихватив верхний этаж здания.

  Перевернувшись в воздухе, я посмотрел вниз. Земля стремительно приближалась. Выживают ли лугару после падений с такой высоты?!

  Вдалеке справа Митчелл что-то крикнул, но его прервал грохот еще одного взрыва. Когда до земли осталось три метра, лугару резко вытянул обе ладони вперед, и его на секунду подбросило вверх, и ему удалось нормально приземлиться.

  И это было последним, что я увидел. Мощный удар об асфальт, и все померкло...

  Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем сознание вернулось. Ребра зазвенели, лицо заливала кровь. Было тяжело дышать.

  – Живой? – послышался где-то вдалеке голос Генри.

  Сплевывая кровь и вытирая ее с лица, я посмотрел наверх. Вскоре зрение сфокусировалось. Мы были где-то в двух кварталах от небоскреба. Пылала не только крыша. Большая часть стекол разбилось, внутри гремели взрывы, и повсюду вокруг раздавались выстрелы. А вертолетов и след простыл...

  Кроме нас двоих рядом оказались Фернандо и еще двое лугару. Латиносу повезло меньше всех – он прыгнул позже, и теперь его рука была страшно обожжена и кое-где не хватало кусков мяса. Но ему удалось продемонстрировать поразительную стойкость, продолжая спокойно стоять, будто ничего не произошло. Но глаза выдавали ту страшную боль, что причиняли раны. Один из соратников подошел и начал прижигать руку в местах, откуда текла кровь, заставляя Оуэнса едва ли не рычать.

  Стоя, прижавшись спиной к ближайшему автомобилю, я начал ощупывать себя. Нос сломан, губы и лоб разбиты. Ребра вроде не сломано, но трещин наверняка не сосчитать. Еще один взгляд наверх заставил ужаснуться. Все же мне сильно повезло...

  – Пришел в себя? – Митчелл похлопал меня по плечу – Теперь надо бежать!

   – Ага, и бросить остальных на растерзание отступающим вампирам и медведям – злобно прошептал один из лугару.

  – Если ты хочешь идти в самое пекло, мы тебя не держим. Зданию конец – мы его потеряли – подключился Фернандо, говоря сквозь стиснутые от боли зубы – Если не догадаются сами отступить, то сдохнут. И поделом...

  – Наша задача – выбраться и доложить командованию.

  – А рация? – я удивленно посмотрел на остальных.

  Хорошо, что не посмотрели на меня, как на идиота...

  – Кто-то глушит все радиопереговоры. Мы точно такое оборудование не завозили...

  Тут раздался взрыв совсем неподалеку.

  "Идем!" – громко мысленно скомандовал Митчелл, протягивая мне свой запасной пистолет, а после спросил отдельно:

  – "Можешь бежать?"

  – Да, все в порядке – соврал я, взяв оружие.

  Через несколько шагов резкая боль в груди заставила согнуться пополам, выплевывая большие сгустки крови.

  – Черт, это их внимание привлечет! – зашипел Оуэнс – Не оставляй больше следов!

  Выпрямившись, я побежал вслед за остальными, превозмогая боль. Пусть умру, но покажу этому высокомерному уроду, чего стою...

  После сильного удара головой сознание помутилось и лишь изредка подавало признаки логического мышления. Я даже не осознавал полностью, что нахожусь посреди того хаоса, за которым наблюдал совсем недавно с безопасного расстояния. Что только что пережил взрыв и падение. Хотя, может все от адреналина, что бил ключом. Вот только сколько я так протяну?..

  "В метро" – скомандовал Генри.

  Вскоре мы все перешли на бег, стремясь убраться подальше. Отступающая под натиском гвардии нечисть следовала за нами попятам. Переговоры бесполезны – убьют и не заметят. Среди стольких убитых за сегодня пять смертей ничего не будут значить...

  Передохнуть удалось лишь на ближайшей станции метро. Вновь откашлявшись кровью, я посмотрел на остальных. Генри закрыл телекинезом решетку, закрывающую вход на станцию. Несерьезная преграда, но все же поможет выиграть немного времени.

  – Нам нужно идти направо – сказал один из лугару, указывая на туннель.

  – Не будь идиотом! – рыкнул, перенося боль в обоженной руке, Фернандо – Мы сделаем лишний крюк, и точно попадем в засаду.

  – Ага, а так мы пойдем под территорией медведей, которых теснят! – возразил другой солдат.

  – Заткнитесь! – негромко прикрикнул Митчелл – Мы пойдем налево и перейдем в технические помещения. И там мы выйдем прямо к штабу национальной гвардии. Пошли!

  Марш бросок продолжился в более быстром темпе. Стоило нам пробежать двадцать метров туннеля, скрывшись за поворотом, как позади раздался взрыв, пронесшийся эхом по всему туннелю. Кто-то взорвал решетку. Главное, чтобы не пошли за нами...

  Но до нужных помещений еще километр туннелей и одна станция. А позади нагоняли неизвестные. Будь взрывчатка, мы бы просто-напросто обрушили потолок. А телекинезом даже у пятерых ничего не выйдет.

  На станции никого не оказалось. Но стоило пробежать двести метров дальше, как взорвалась стена, и из нее вышли массивные, закованные в броню двухметровые существа с медвежьей мордой, покрытые густой шерстью, выбивающейся из-под бронепластин. У каждого при себе имелись тяжелые винтовки и пулеметы

  Через несколько секунд позади появились наши преследователи. Это оказался отступающий отряд вампиров. Все в военном обмундировании и бронежилетах с автоматами и пистолетами-пулеметами.

  И с той и с другой стороны было по десять особей. Возникла напряженная ситуация. Никто не решался говорить или хоть как-то действовать. А до выхода оставалось каких-то сто метров...

  .– Значит так... – сделав шаг вперед в медведям, сказал Генри – Давайте не будем делать резких движений...

  – С чего ты решил, что командуешь здесь? – глухо возразил один из вампиров, лицо которого закрывала повязанная вокруг носа белая окровавленная ткань – Вы натравили на нас людишек, в то время как эти псины начали войну!

  – Вы первые начали взрывать наши позиции! – рыкнул самый большой из медведей, и обе стороны резко наставили друг на друга оружие.

  – Можете стрелять друг в друга сколько захотите... – Генри осторожно начал обходить медведей.

  – Куда? – один из оборотней направил на него оружие – Похоже, вы совсем разучились воевать сами – все делаете чужими руками. Мы все враги здесь, и никто не собирается отступать...

  – Идиоты... – процедил сквозь зубы Фернандо, опасливо оглядываясь на вампиров.

  Митчелл горестно вздохнул, и резко вытянул руки вперед. Мощная волна повалила половину медведей на землю.

  Его напарник вытянул здоровую руку в сторону вампиров, и одному из них в лицо ударила мощная направленная струя пламени, выжигающая лицо и все содержимое черепной коробки.

  Я резко развернулся, выстрелив в горло ближайшему кровососу, послав во второго моментально созданный, но от того очень нестабильный огненный шар, который при ударе в грудь второго, обдал пламенем еще нескольких врагов.

  Один из лугару ударил молнией, образовавшихся на кончиках пальцев, прямо в броню одного из оборотней. Волна электричества, прошедшая по всем пластинам парализовала врага, и он упал на землю, корчась в судорогах и кашляя кровью.

  В то время двое других напарников начали поливать обе стороны огнем.

  Мы сделали свой ход, и теперь была очередь за врагами. Медведи открыли плотный огонь из всех стволов, встав в один ряд во всю длину тоннеля. Вампиры ответили тем же, постоянно телепортируясь.

   Как только раздались первые выстрелы я упал на рельсы. От громких звуков, раздававшихся эхом по всему туннелю плыло в глазах и уши почти перестали что-либо слышать. Лежа на животе я стрелял наугад в сторону медведей. Наконец, один из них упал с пулей в глазу, а у меня в обойме кончились патроны.

  Митчелл в последний момент создал вокруг нас щит, замедляющий скорость пуль. В худшем случае они лишь неприятно ударяли по телу. Один из наших, оказавшийся вне барьера, упал замертво от нескольких десятков пуль.

  Обе вражеских стороны стремительно теряли солдат и, казалось, победа уже близка. Но один из вампиров телепортировался за наш барьер, отбросив Генри к ближайшей стене и застрелив еще одного лугару. Я, лежа рядом, сбил врага подсечкой и, обхватив шею, с громким хрустом сломал ее.

  Как только щит исчез, Фернандо с громким криком кинулся на оставшихся вампиров, подняв даже одного в воздух за горло телекинезом. Быстро переломив ему шею, латинос поджог еще двоих и схлестнулся в рукопашной с последним кровососом, у которого закончились патроны.

  Быстро придя в себя, Митчелл выхватил пистолет и прострелил двоим медведям голову. Остался только командир оборотней. Отбросив пулемет с пустым магазином, он в ярости бросился на нас. Выбив из руки напарника пистолет, закованный в броню монстр с невиданной скоростью оказался рядом с другим лугару и разорвал ему острыми когтями живот и сорвав мощным ударом черепную коробку.

  Оуэнс схватил юркого вампира за плечо, и оно тут же вспыхнуло, не давая врагу сбежать. Стиснув зубы от боли, кровосос попробовал выхватить из кобуры на поясе пистолет. Латинос попытался ему помешать, но больная, еще не зажившая рука не смогла оказать достойного сопротивления. Ударив лугару коленом под дых, враг приставил оружие к его подбородку. Фернандо убрал руку с плеча и попытался оттолкнуть вампира телекинезом, но тот выстрелил несколько раз, отпихнув от себя тело. Но в следующую секунду на него налетел я, уже совершенно не понимая, что вокруг твориться. Кровь застилала глаза, и вся форма была запачкана ее каплями. Схватившись за ствол оружия, я потянул его назад, в тот момент когда враг выстрелил, и пистолет намертво заело.

  Вампир ударил меня несколько раз и телепортировался к телам мертвых товарищей за новым оружием. Нацелившись вначале на меня, он резко повернулся, открыв огонь на бросившегося на него медведя. Но малокалиберные пули просто-напросто отскакивали от брони, а точнее прицелиться не было времени.

  Кровосос был уже готов телепортироваться, как Митчелл сорвал чеку с гранаты, висевшей на груди одного из его мертвых товарищей. Чтобы провернуть такое, требовались неимоверный уровень мастерства и концентрация. И это невозможно в горячке боя. Но напарнику удалось выиграть несколько секунд.

  Раздался мощный взрыв. Меня и медведя отбросило в сторону. Я ударился затылком о стену туннеля. От вампира остались ошметки. А оборотню сорвало броню и оторвало нижнюю челюсть. Но его живучести можно было лишь подивиться.

  Быстро вскочив, враг кинулся на Генри. Тот пытался остановить его дрожащими от напряжения руками, но смог создать лишь слабенькую волну телекинеза. Подрубив ногу лугару когтями, медведь начал драть его грудную клетку, слегка задев горло.

  С трудом придя в себя, я схватился за автомат ближайшего мертвого вампира, поднимаясь на ноги. Оборотень словно не чувствовал пуль, что врезались в тело. Лишь после двух выстрелов в висок он глухо зарычал и повалился на бок, едва не придавив раненого Митчелла.

  Все закончилось. Выронив автомат, я медленно подошел к напарнику, упав перед ним на колени. Он шипел и стонал от боли, но мои уши почти ничего не слышали. Разорванная грудная клетка выглядела не слишком хорошо.

  – Прижги! – он собрал все силы и громко крикнул мне, схватив за руку.

  С трудом сосредоточившись и сфокусировав взгляд, я, стараясь не касаться раны, выпустил из ладоней небольшое пламя. Через минуту кровотечение прекратилось. Но Генри вряд ли стало легче с обожженными внутренними органами...

  – У них у каждого ампула с адреналином! Нужно пять!

  Для того, кто страдает от невыносимой боли, Митчелл держался просто отлично. Мне бы и слова не удалось вымолвить в таком состоянии...

  Контузия от взрыва постепенно сходила на нет. У вампиров действительно оказались ампулы в небольших рюкзаках за спиной. Сами ампулы оказались целыми в небольшом металлическом ящике. Кроме них весьма полезными оказались два относительно целых бронежилета.

  – Коли прямо в сердце... Все пять... – прохрипел Генри, прикрыв глаза.

  Руки дрожали, да и раньше не доводилось иметь дело со шприцами. Уронив один раз препарат, я, наконец, ввел первую дозу прямо в сердце, которое было слегка видно между поврежденных ребер. Генри выгнулся, заорав на весь туннель. Руки сжались в кулаки, и он явно сдерживался, чтобы не ударить меня по лицу.

  После пятого шприца Митчелл резко вскочил сам. Тяжело дыша, он взял у меня один из бронежилетов, с трудом завязав все застежки.

  Я же в это время тоже надел бронежилет и начал собирать пригодное оружие и патроны.

  – Фернандо... – тихо прошептал Генри и подошел к телу своего друга.

  Мне не удалось увидеть его лицо, когда он сел перед Оуэнсом. Но я был уверен, что на нем не дрогнул ни один мускул. Зато ярость, разливавшаяся по телу, отдавалась прекрасно ощущавшимися импульсами.

  – Всегда верен... – прошептал лугару, закрывая глаза латиносу.

  – Идем – сказал он через секунду -У меня есть полчаса, не больше...

  Вооружившись автоматами и пистолетами, мы пошли вперед. Бежать для Митчелла было опасно, а потом он просто начал опираться на меня, чтобы сэкономить силы.

  В технических помещениях оказались трупы медведей и вампиров. Похоже, бои происходят по всему метро...

  В минуту передышки мысли крутились в голове с огромной скоростью. Больше всего меня сейчас волновал не раненый Митчелл, а что случилось с Вероникой. Тогда на небоскребе я был поглощен тем, какой хаос разворачивался внизу, а потом просто не оказалось времени, чтобы об этом подумать...

  Нет, нужно все это оставить. Между нами все кончено. Важно лишь выполнить свой долг, и спасти напарника.

  Что? Долг? Перед кем? Перед теми, кто обращается со мной, как с отребьем? Кто посадил за решетку безо всяких доказательств?

  Да, они не самые лучшие работодатели, но тем не менее, спасли от верной гибели, и обеспечили неплохую жизнь. Грех жаловаться и ныть... И вообще, надо сначала выбраться отсюда.

  Тем временем, с каждым пройденным помещением Митчеллу становилось хуже, вновь пошла кровь. Не зная лучшего способа, хоть и сильно рискуя, я попробовал держать его в сознании разговором:

  – Мы отомстим за Оуэнса... Всем им... – прошептал я.

  Мое же отношение к смерти напарника было двойственным. С одной стороны, такое открытое неуважение вызывало ненависть. Но в то же время это не организация анархистов, где по большей части всем наплевать на остальных – всех объединяла лишь

  общая выгода. Здесь, несмотря на иерархию, связи гораздо теснее, и мне даже было немного жаль его...

  – Ха... – хрипло усмехнулся Генри – Я потерял слишком много друзей, чтобы мстить за каждого... Тем более, в этом совсем нет смысла. Мы живем долго – будет еще много друзей и много врагов... Тем более, тебе об этом вообще нет смысла переживать...

  Лугару споткнулся о чью-то ногу и едва не упал, если бы не моя поддержка.

  – Почему? – эти слова меня сильно смутили.

  К этому времени мы уже прошли технические помещения и вышли на новую станцию метро. Хотя бы трупов здесь оказалось поменьше, и можно вдохнуть хоть каплю нормального воздуха, не пропитанного кровью.

  – Ты... – Митчелл прокашлялся – Не патриот, как мы... Ты воюешь за эту страну, за наше общество, но воюешь при этом за себя. Мне неизвестны твои идеалы, и во что ты веришь, но... Ты не патриот – повторил он – и тебе не понять, что движет нами, какие идеалы мы отстаиваем... Ты скорее наемник...

  – Это не значит, что мне плевать на всех – возразил я.

  – Дело не в том, плевать или не плевать, а в том, чем ты готов пожертвовать для нашей победы. Не своей... а именно нашей...

  – Мне надоел этот разговор... Надо выбраться отсюда – тогда и поговорим – мне совсем не нравились слова лугару.

  Чего он добивается?

  Мы вышли из метро, и по счастливой случайности оказались совсем недалеко от полицейского участка, где я работал.

  – Погоди... – прохрипел Митчелл, снимая рацию с пояса – Проклятье, сломано! – он отбросил устройство, пробитое пулей.

  – Можно связаться с нашими в участке... – предложил я.

  Хотя подсознательно меня тянуло туда по другой причине. И Генри это прекрасно понимал, но тем не менее, возражать не стал.

  – Ты ведь понимаешь, что с ней все кончено, не так ли? – мне показалось, что Митчелл уже начал бредить, раз его бросает разговаривать на неожиданные темы.

  – Да – без колебаний ответил я – А что? Может мне вообще нельзя иметь никаких отношений?

  – Можно... У Фернандо семья в Колумбии, у меня сестра-человек в Верджинии... Мы можем иметь отношения, семью, но ты должен знать, что они всегда будут под ударом из-за тебя... Такова наша судьба с тех пор как мы стали такими... Или же родились... Неважно. Оборотни, вампиры тоже страдают от этого... Для нас не будет нормальной жизни до тех пор, пока существует война между видами...

  Митчелл упал на колени, едва не выронив автомат, и мне пришлось поднимать его. До участка остался лишь квартал. И никаких следов врага – этот район остался относительно нетронутым, и у меня отлегло от сердца. Хотя вдалеке все еще звучали выстрелы...

  – Тогда почему мы воюем? Почему не жить всем нормально?

  – А ты спроси человеческих лидеров... почему воюют они? Мы по той же причине... Разные цели, методы, идеологии и вражда, что длится веками – Генри сплюнул кровь на асфальт – Не мы первые, не мы последние в этом замкнутом круге... И у тебя есть лишь выбор – сражаться или умереть... Третьего не дано...

  Таких откровенных разговоров с напарником никогда не было. Он ставил преграды, не подпуская близко, и тут такое. Да еще в такой ситуации, когда стоит беречь силы...

  Черт, была бы возможность, лугару мог еще исповедаться. Неужели на грани смерти всех несет в сентиментальность и философию?

  Ничего не ответив, я встряхнул Митчелла, когда тот норовил опустить голову и потерять сознание. Через несколько минут мы оказались перед полицейским участком. Напарник стал совсем плох и еле переставлял ноги...

  Снаружи казалось, что он опустел. Однако стоило войти в холл, минув двери, как с разных сторон на нас нацелили оружие полицейские.

  – Не стреляйте, свои – прохрипел я, усаживая раненого почти бессознательного Генри на ближайшую скамью.

  Главное, что хоть узнали. Двое взяли напарника и понесли вглубь здания, чтобы оказать медицинскую помощь.

  – Мне нужна любая связь – здесь она не глушиться? – спросил я у одного из копов.

  – Не глушится, но нам никто не отвечает – объяснил он.

  – Значит, просто нужна другая частота... – прошептал я, отправляясь туда, куда понесли Митчелла.

  Внутри участка оказалось много гражданских, в том числе женщины и дети. Напарника положили на оставшийся стол, где не было раненых, и уже сдернули бронежилет, начав перебинтовывать. Вместе с ними трудился мужчина-врач в гражданской одежде.

  – Господи, у него грудная клетка разворочена... – одного из полицейских едва не стошнило.

  – Я до сих пор не понимаю, как он еще жив... – озадаченно сказал доктор, стараясь заодно поправить сломанные ребра – Такие раны и ожоги...

  – Мне нужно с ним поговорить – сказал я, но меня прервал громкий крик Генри.

  – Ни в коем случае!

  – От этого зависит, выживем ли мы! – больше возражений не последовало – По какой радиочастоте мы можем связаться с командирами? Не теряй сознание...

  Настроиться на мысленный разговор не получилось – у него просто не было для этого сил.

  Я замер ухом над его ртом, чтобы лучше услышать сдавленные хрипы, которые обычный человек бы точно не услышал:

  – ...три... шесть... семь... командир... Коннорс...

  – Если вам нужны частоты морской пехоты или национальной гвардии, то они у нас есть – сказал один из полицейских.

  – Мне была другая частота – возразил я – Теперь мне нужна хорошая рация.

  – Лучше всего ответить со станции.

  – Ну так пошли!

  Я подобрал автомат со стула и направился следом за копом. Несмотря на недавние слова Митчелла, у меня была решимость доказать, что чего-то да стою и мне можно доверять. Даже если все бесполезно...

  По дороге я высматривал Веронику, но обнаружил ее именно на станции. Мы смотрели друга на друга несколько секунд. Сначала в ее глазах мелькнула радость, но потом вернулась та прежняя злость, с которой она смотрела на меня в моей квартире...

  – Что ты тут делаешь? Что на тебе за форма? И почему ты весь в крови? – но потом все же спросила – Ты ранен?

  – Нет – отрезал я – Нет времени объяснять – мне нужно связаться с командованием, и быстро! Частота...

  Продиктовав цифры, я подошел поближе к микрофону, пока еще одна полицейская настраивала частоту.

  Шипение прошло, и послышались радиопереговоры.

  – Командир Коннорс? – громко сказал я в микрофон.

  – Кто, черт побери, на этой частоте? Назови себя!

  – Алан Грей. Мы из отряда наблюдателей. Фернандо погиб вместе с остальной группой. Митчелл серьезно ранен. Мы нашли укрытие в полицейском участке рядом с Лэйквудом... Здесь еще много гражданских... – пока я говорил сердце бешено колотилось.

  – Хорошо, я попробую что-нибудь сделать, но не раньше, чем через час – командир на секунду отвлекся, чтобы кого-то обругать матом – У нас тут полный бардак творится... Удерживай позицию и... Старайся по возможности не раскрывать себя. Конец связи.

  Да уж, утешительного мало. Ничего не остается, кроме как организовывать оборону...

  Ага, конечно... С людьми без серебряных патронов. Единственный способ прикрываться гражданскими и надеяться, что у врагов еще не совсем сорвало крышу.

  Может, бросить все к чертям и сбежать?.. Нет, теперь уже поздно. Стоило сделать это раньше. А смог ли тогда, даже если бы очень захотел? Нет, не смог...

  – Что все это значит? – дернула меня Вероника за плечо, как только мы вышли в коридор.

  – Неважно, просто передай всем сидеть тихо – отрезал я, но девушка тут же встала на моем пути.

  – Я видела издалека этих тварей... И ты со всем этим связан! Ты из какой-то организации, которая с ними борется?

  – Ты ничего не знаешь, а я не могу тебе это объяснить. Просто сделай, как я сказал – это для общего блага. А теперь извини, у меня напарник умирает... – легонько оттолкнув ее, я пошел дальше.

  Она хотела пойти за мной, но гордость все же остановила.

  – Передайте всем – следить, чтобы к нам никто не подобрался. И пусть стреляют в голову любому кого сочтут подозрительным! – скомандовал я полицейским, проходя мимо холла.

  – Может вы разъясните нам ситуацию? – пошел за мной следом один из лейтенантов.

  Еще один...

  – Я дал все инструкции. Хотите выжить – следуйте им. Главное не стреляйте в людей в форме национальной гвардии...