Текст книги "Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971"

Автор книги: Аркадий Стругацкий

Соавторы: Борис Стругацкий,Виктор Курильский,Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

Запоздал я с ответом – праздники, то, се. Собственно, надо было бы мне и еще подождать, ибо послезавтра я встречаюсь для подробного разговора с нашим редактором по ОО Сашей Лурье. Ну да ладно.

1. Саша прочел ОО. Мнение его весьма симптоматично. Вещь, он говорит, прекрасная; сокращать там абсолютно нечего; идеологически она выдержана совершенно. И тем не менее, он голову готов прозакладывать, что начальство встретит повесть весьма настороженно. Дело в том, что это вещь, резко отличающаяся и по форме, и по содержанию, и по уровню мастерства от того, что обычно публикуется в «Неве». Поэтому начальство приложит все усилия, чтобы как-то от нее отбрыкаться или в крайнем случае опубликовать только 10 договорных листов. Всё это не противоречит и моему впечатлению от ситуации, а потому нам надлежит решить сейчас, как вести себя дальше. 3-го я встречусь с Сашей и буду говорить подробно. Одна из проблем, насколько я понял, состоит в следующем: как упорно мы готовы сражаться за ОО? Согласимся ли мы на серьезные сокращения? Не пошлем ли мы «Неву» в задницу и не опубликуем ли мы ОО в другом журнале? Вот что интересует Сашу. Он говорит, что ОО – это вещь, за которую он готов драться до последнего, без дураков, но для этого он хочет быть уверен, что мы сами готовы драться. А как мы – готовы? Я не знаю. Мы имеем дело с бандитами – это факт. Все словесные обещания для них – тьфу. Фактический договор – 10 а. л. Значит, мы можем рассчитывать только на то, что они все же пожадничают выпускать из рук повесть, если мы заявим: не хотите полностью – не надо, вот вам ваш аванс, договор расторгается, мы будем публиковать повесть там-то и там-то. Для этого нам нужно: а) чтобы они все-таки жадничали, но это от нас не зависит и б) чтобы у нас был крепкий тыл, то есть твердое (хоть процентов на 80) намерение еще какого-то журнала опубликовать ОО. Это уже зависит от нас. Было бы здорово, если бы ты дал ОО почитать тем, кто просил, и выяснил бы – берутся они ее пробить или нет. Вот пока и всё. Подробнее я напишу тебе числа четвертого. А ты сделай все, что возможно, и, кроме того, пришли свои соображения.

2. Был сегодня у Лешки. У него опять масса идей. Будем работать.

3. Идея Гены – интересно. Возьми у него материалы, полистай. Я отнюдь не против такой штуки.

4. Антиатомный фильм тоже мне по душе. Идей, правда, нет, но идею такого фильма придумать не столь уж трудно. Санкцию на переговоры даю.

5. Гибель «Клопа» меня ничуть не удивила. Он был обречен. И хрен с ним. Что касается Романова, то что ж – все мы под ним ходим. Увы. А верстка С-ВНМ – это хорошо. Главная надежда наша. Если эта книжка пройдет – проживем.

Ну вот пока и всё. Жму ногу,

твой [подпись]

P. S. Привет Ленуське. Как ей ОО? Как Нине ОО?

5 мая БНу отправляют письмо из журнала «Костер».

Из архива. Письмо БНу из журнала «Костер»

Уважаемый Борис Натанович!

Я попытался написать коротенькую вводку к фантастической повести («Летающие кочевники» – на таком названии остановились) от имени братьев Стругацких:

«Вдвоем писать фантастическую повесть можно, уже писали. А если втроем? вшестером или даже вдесятером?

Наверно, получится еще более фантастично».

Сознаю, что эти три строчки – не бог весть что. Если Вы их подправите (или напишете другие, взамен) – будет очень хорошо. Но, так или иначе, Ваш ответ нужен срочно (№ 8 журнала уже пора сдавать в набор!).

Жду!

С. Тхоржевский

Письмо Аркадия брату, 7 мая 1968, М. – Л.

Дорогой Борик!

Ничего особенного сообщить не имею. ОО только завтра возьму с машинки, потом еще буду считывать и, вероятно, только после праздников буду отдавать Нине. Числа, значит, двенадцатого.

Ну, будем считать, что о позиции в отношении «Невы» мы договорились. Держаться там за веру предков и за плоть свою упорно[94]94
  Аллюзия на «Диспут» Г. Гейне в переводе И. Мандельштама: «Но враги за веру предков / И за плоть свою держались, / Не хотели с ней расстаться / И упорно не сдавались».


[Закрыть], ныть и изворачиваться, врать и прочее, но иметь в виду, что печатать придется, видимо, именно там и нигде больше.

Я снова встречался с Борисовой – это насчет кино совместно с японцами. Сегодня она мне звонила, рассказала, что имела разговор с каким-то сильным режиссером, и ей велели принести заявку. Подробностей пока не знаю, но завтра опять буду говорить с нею, тогда увидим.

Был у Ариадны. Она уже успела остыть и примириться. Да и что делать, секретариат не утвердил эту затею, так что совесть у нее спокойна и рыпалась она только из соображений престижа. Двенадцатого общее собрание фантастов, сегодня собирается бюро – пойду, давно не видел Мишку и Рима, Кагарлицкого и Юрьева. Послушаю, что они расскажут.

Пришли в голову несколько сыроватых идеек, думаю, можно будет использовать для «Апокалипсиса» («Мой брат и я» тож). Идейки записал. Пусть лежат.

Да, пытаюсь снова оформиться на работу. Это одна контора под Москвой, должность старшего инженера, 140 в месяц, норма – 1,4 листа технического перевода в месяц, являться только за получкой, за материалами и с готовым переводом. Мы здесь полагаем, что это будет подходящее дело.

Сегодня звонил Девис, ужасно он спрашивал про «Саргассы» и про Абэ. Всё это включено в план, и он дознается, как идет дело. Я ему бодро сообщил, что дело движется. И то правда, вот пройдут эти праздники, и я сажусь за Абэ, как гвоздь.

И если не считать того, что у нас сломался холодильник, это всё.

Поцелуй маму, Адку, сына.

Целую и жму, твой Арк.

P. S. Совсем забыл. «ХВВ» вышли на эстонском.

Письмо Бориса брату, 9 мая 1968, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

1. Буду держаться за «Неву». Собственно, позиции у нас не такие уж слабые. Договор есть – пусть даже только на 10 листов. Обещания были главредом даны. Договор заключен по просьбе журнала, а не по нашей. Рецензии, по словам Саши, будут хорошими. Скандалов главред не любит, любит все устраивать втихую. Так что рассчитывать на опубликование хотя бы 10 листов мы можем. Раз принято решение не гоношиться, я там для виду поартачусь, пофыркаю, постонаю да и соглашусь на публикацию договорного объема. В крайнем случае можно рассчитывать на подкуп: ОО отклонят, но зато заключат договор на энный год с выплатой аванса. Все – деньги. Переживем.

2. Насчет кино. Борисова Борисовой, а я тут размышляю, как бы заключить договорчик с Ленфильмом на ОО. С выплатой, естественно, аванса. А? Лешка на эту идею фыркает – ревнует, – но помочь в хлопотах не отказывается. Я этим займусь. Глядишь – то, се, а процентов 35 и вырвем. Впрочем, все это пока на соплях.

3. Очень рад, что затея с конференцией провалилась. Ну ее.

4. «Саргассы» я тут доставал из ящика и рассматривал. Пока еще тошнит. Надеюсь, что это – временное, от большой утомленности. Ужо возьмусь.

5. Получил письмо из Болгарии, от журнала «Дети. Искусство. Книги», «издание дома на литературата и изкуствата за деца и юноши». Прислали анкетку, просят ответить.

Если ты получишь такое же – не беспокойся: я этим займусь – страсть люблю анкеты.

6. У нас тут трагикомедия с коллективным романом для «Костра». Редакция отказалась принять главу Меерова. Соображения – идиотские. Мееров рассвирепел и подбивает нас всех на мокрое дело. Я целиком за него в этом вопросе, ибо, на мой взгляд, его глава – лучшая из всех мною прочитанных. Любопытно даже посмотреть, как пройдет эта битва с журналом. Коллектив писателей – это тебе не одиночка с мотором[95]95
  Термин официальной советской классификации 20-х годов прошлого века «кустарь-одиночка с мотором» использован И. Ильфом и Е. Петровым в романе «Двенадцать стульев» (ч. 1, гл. 14): «…гусар-одиночка с мотором…»


[Закрыть]. Правда, коллектив может оказаться говенным.

7. Что это за ХВВ на эстонском? Помнится, они собирались там печатать В и ТББ. Помнишь, в Голицыне мы писали для них предисловие?

Ну вот пока и всё. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленуське привет и поцалуи.

Письмо Аркадия брату, 12 мая 1968, М. – Л.

Дорогой Боб!

1. ОО наконец взят с машинки и отдан Нине. Вчера меня не было дома, но Нина позвонила Ленке и сказала: прочла все с начала до конца, без карандаша, но внимательно, никаких кардинальных исправлений не усматривает, есть некоторые частности, о которых можно будет говорить в процессе, а сейчас она передает рукопись прямо Калакуцкой. Это, брат, признак неплохой, потому что она со мной договорилась, что если окажется что-либо, что ужаснет ее как цензора, она сначала это с нами исправит, а только тогда отдаст Калакуцкой. Уточнить ничего не могу, потому что Нина просила меня не звонить ей на работу, пока она сама не позвонит. Будем ждать.

2. У Борисовой пока ничего не вышло, и с горя занялась она пока мультфильмом. Я от этого предложения уклонился.

3. Тебе, вероятно, известно, что по издательствам разосланы определенные списки. С удовлетворением отмечаю, что нас там нет.

4. «Саргассы». А вот у меня перед глазами Абэ. Так-то тяжко давит на мою нежную совесть. Мой черновой перевод относится к нормальному переводу так же примерно, как русский к английскому, т. е. наоборот, конечно. А мне нужно ведь быстро, быстро! Девис подгоняет.

5. Письмо из Болгарии тоже получил. Рад, что ты ответишь. Возьми за основу нашу заметку в «Ин. Л-ре», вопросы примерно те же.

6. Насчет ХВВ на эстонском, это ты, брат, перепутал. Это мы, брат, для Югославии предисловие писали, а не для В и ТББ. И уже вышли в прошлом году, брат, на эстонском ДР и ТББ. Вот так, брат.

Одним словом, будем ждать.

Жму и целую, твой Арк.

Привет и поцелуи маме, Адке, Андрею.

P. S. За Меерова стой горой! Бей их, сукиных детей!

Письмо Бориса брату, 15 мая 1968, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

1. Прочти письмо из СовПиса. Письмо, как видишь, странное. Из него явствует, что печатать УнС они не хотят, но предлога не печатать найти не могут и хватаются за наши оговорки и запутанную терминологию… главное, на мой взгляд, то, что категорического отказа письмо не содержит и что дверь для переговоров недвусмысленно оставлена открытой. В данной ситуации, мне кажется, лучше всего было бы пойти к тому же Левину и объясниться с ним по душам. Сказать, по-видимому, надо примерно следующее:

«Ваше письмо нас удивило. Очевидно, имеет место недоразумение. ОСНОВОЙ, СУТЬЮ нашего к вам письма была простая мысль: авторы согласны начать работу над повестью в рамках рецензентских замечаний немедленно по заключении договора. Авторы просто не хотят работать впустую, бездоговорно – у них нет для такой работы времени. При этом авторы В ОСНОВНОМ согласны со всеми замечаниями, сделанными в доброжелательных и принципиальных рецензиях, никаких ИДЕИНЫХ разногласий с редакцией у них нет. Просто некоторые из замечаний представляются авторам совершенно бесспорными, некоторые же – требуют, на взгляд авторов, подробного УСТНОГО обсуждения с назначенным редактором, дабы произвести необходимые поправки и изменения таким образом, чтобы не нарушать художественной ткани произведения. ПРИМЕР I: авторы надеются убедить редактора, что объяснение фантастической атрибутики не может улучшить впечатление от произведения; такова уж суть современной фантастики – надо оставлять определенный простор для читательской фантазии, не разжевывать, не перегружать повесть объяснениями. Может быть, редактор и убедит авторов, что такие-то и такие-то объяснения дать просто необходимо – что ж, в этом случае авторы объяснения дать готовы. А может быть, наоборот, редактор согласится с авторами, которые как-никак фантасты-профессионалы и за десять лет работы научились разбираться, что хорошо и что плохо в фантастике. ПРИМЕР II: авторы в процессе работы надеются уяснить более конкретно, как надлежит, по мнению редактора, подчеркнуть фашистскую суть антигуманного прогресса. Авторы ни секунды не сомневаются и никогда не сомневались, что антигуманный прогресс имеет в своей основе фашизм, ни о каких идейных разногласиях с редакцией по этому поводу не может быть и речи. Авторы просто не совсем ясно себе представляют, как КОНКРЕТНО подчеркнуть, обнажить эту (уже содержащуюся в повести) мысль, не разрушая художественной ткани. Только в процессе работы с редактором можно было бы добиться ясности в этом совершенно конкретном, по сути – техническом вопросе. Так обстоит дело с редакционными замечаниями, которые авторы не считают бесспорными. Авторы еще и еще раз подчеркивают: НЕТ ТАКИХ РЕДАКЦИОННЫХ ЗАМЕЧАНИИ, С КОТОРЫМИ АВТОРЫ БЫЛИ БЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ СОГЛАСНЫ; ЕСТЬ ТОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЯ, КОТОРЫЕ НАДЛЕЖИТ УЧЕСТЬ В ПРОЦЕССЕ РАБОТЫ С РЕДАКТОРОМ, ибо сами авторы плохо представляют себе, как это сделать. Поэтому не может быть и речи об отказе от каких-то идейных позиций, идейные позиции редакции и авторов ничем абсолютно не отличаются. Авторы снова и снова подтверждают, что готовы взяться за работу, имея целью учесть редакционные замечания, но только после заключения договора (четко определяющего задачи и обязанности авторов по исправлению повести) и – крайне желательно – с квалифицированным редактором».

В таком вот аксепте. Если по тем или иным соображениям ты туда не пойдешь – напиши письмо того же содержания. По-моему, надо давить. Как справедливо заметил кто-то из моих знакомых: они могли бы просто извиниться и сказать, что в связи с перегруженностью и нехваткой бумаги они вынуждены… с глубоким сожалением… может быть, через год-два. Однако они что-то иное бормочут и вдобавок намекают на «Байкал». В общем, обсуди там ситуацию с друзьями, посоветуйся и либо пойди, либо напиши.

2. В остальном всё течет и изменяется. В «Неве» уже начали читать ОО. Отзывы пока благоприятные, но из главных пока никто не читал. Саша считает, что обрезание может ограничиться и двумя-тремя листами, хотя угроза уполовинивания, да и просто отказа отнюдь с повестки не снята. Ладно, там посмотрим.

3. С трепетом жду твоего письма с мнением Нины.

Ну, пока всё. Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленуське привет.

P. P. S. Прежде чем запечатал конверт, сбегал за почтой и обнаружил твое письмо. Рад, что дурных новостей нет. Что-то там скажет мадам?!!

Что касается ХВВ на эстонском, то это, брат, не я, это, брат, ты перепутал! Не только для Югославии – для Эстонии мы тоже писали, брат, предисловие и было, брат, это в точности 17.03.67 (по дневнику: «Сделали 8 стр. (65). Письмо в Эстонию»). А ДР и ТББ, брат, вышло не в Эстонии – в Литве, брат, она вышла, в Вильнюсе, брат. Так что неясно все это, брат. Неясно.

Держали связь АБС и с КЛФ различных городов. Юрий Никитин, будущий писатель-фантаст, тогда возглавлял КЛФ Харькова и сотрудничал с киевской газетой.

Из архива. Письмо Ю. Никитина, КЛФ при газете «Комсомольское знамя», Киев, 17 мая 1968

Уважаемые Аркадий Натанович и Борис Натанович!

Обращаюсь к вам с просьбой.

В газете «Комсомольское знамя» создается КЛФ. Меня попросили подготовить первую фантастическую полосу, строк на 900–1000. «…должна быть проблемная статья, выступление или интервью с кем-либо из китов и хороший рассказ или отрывок…»

Т. к. статей Вы не пишете, то остается выступление, интервью или отрывок. Надеюсь на Вашу помощь. Это ведь во имя завоевания фантастикой нового жизненного пространства!

И, если нетрудно, ответьте на несколько вопросов:

Чем Вы объясняете успехи фантастики в последнее время?

Возникла ли ф-ка на пустом месте или она внесла свой вклад и в золотой фонд мировой литературы?

Над чем Вы работаете в настоящее время и что есть у Вас в задумке?

Скажите несколько слов читателям «Комсомольского знамени».

Если сможете, ответьте еще на несколько вопросов (придумайте их сами). Дело в том, что для меня, как и для всех членов нашего КЛФ, ясно, как божий день, что миром должна править фантастика, но, странное дело, всё еще приходится убеждать, что она хорошая!

Заранее благодарен за помощь,

Юрий Никитин, зам. председателя ХКЛФ и зав. отделом литературы.

Копию этого письма отправляю Вашему брату.

Письмо Аркадия брату, 21 мая 1968, М. – Л.

Дорогой Борик!

Прости, сильно задержал письмо, но все надеялся, что поступят какие-нибудь позитивные сведения об ОО, да так и не дождался. По порядку.

1. Вчера, наконец, позвонила Нина Беркова. Мадам начнет читать только через неделю, а то и позже. Дело в том, что у них там страшная паника. Они, видимо (подробностей не знаю, разговор был по телефону), получили сверху какие-то непривычно строгие указания, и теперь все завы редакциями, мадам в их числе, в панике забрали из производства все верстки и тщательно перечитывают их на предмет искания крамольных блох. Этим занимаются все, соответственно паника перекинулась и на рядовых редакторов, которые, дабы не быть уязвленными, тоже читают и торопливо страхуются. Нина решила сделать так: сейчас она будет читать нашу рукопись с точки зрения «последнего идиота», как она выражается, а в субботу я к ней приеду, и мы будем все просматривать, «проходить по замечаниям», а заодно она и расскажет, что у них там происходит.

2. В МолГв, напротив, всё почти спокойно. Назначили им нового директора (Верченко ушел в горком), но его еще никто не знает, даже фамилию его забывают. СоТ по-прежнему угнездивается в «Фантастике 68» и уже успела выжить оттуда рассказ Фирсова. С другой стороны, Гена Еремин подвергся просьбе со стороны «Литературной России» дать им СоТ туда. Я достал экземпляр и переправил. Пусть читают, я думаю, это не повредит особенно. Из «Ангары», где лежит еще один экземпляр СоТ, пока ничего нового нет.

3. Письмо в «Советский писатель» я послал, почти дословно переписав из твоего письма, на следующий же день. Пока оттуда ничего, да и не следует, вероятно, ждать этого так скоро. Да, а получил ли ты «Байкал»? Я получил десять экземпляров, да еще два оттиска «УнС» прислал мне Боря Ляпунов, так что – живем. На «Байкал» уже было нападение – ты читал, конечно, статью Андреева в «Лит. Газ.» Пока не в нас, пока в соседа.

4. Нынче получил письмо от некого Никитина из Харькова, копию он послал, как пишет, к тебе. Памятуя, что ты это любишь, ответь ему, пожалуйста, а то я совсем изнемогаю под грузом Абэ, башка совсем не варит, а точнее – надоело мне про одно и то же, хотя видит бог, это нужно.

5. Я прочел в 3-м № «Москвы» повесть Тендрякова[96]96
  Тендряков В. Кончина // Москва (М.). – 1968.– № 3.


[Закрыть] и потрясся. Здорово, очень сильно. Вот пишут «деревенские прозаики», и как славно пишут, просто сердце радуется. Надо бы Тендрякову письмо поздравительное, как ты полагаешь?

Вот всё пока. Привет семейству.

Целую, жму, твой Арк.

Нападение на «Байкал» – это статья Юрия Андреева с характерным «проработочным» заголовком: «Своевольные построения и научная объективность. По поводу толкования некоторых фактов истории советской литературы» (Литературная газета. – 1968.– 15 мая). Критиковался отрывок из книги Аркадия Белинкова о Юрии Олеше, помещенный в 1-м номере «Байкала» одновременно с первой подачей «Управления».

«Пока не в нас, пока в соседа», – пишет АН. Действительно, буквально через 4 дня в газете «Правда Бурятии» публикуется одиозная статья, направленная вообще против всех публикаций не местных авторов: «Наряду с местными писателями журнал „Байкал“, естественно, печатал и товарищей, проживающих вне района Байкала. Но редакция порой не предъявляла должных требований к „иногородним“ авторам. Естественно, что ничего хорошего из этого не могло выйти». И далее, коротко перечислив «неудачи» журнала: «Если б молодость знала…» Михаила Вершинина, «Черные лебеди» Ивана Лазутина, – автор останавливается на УНС.

Из: Александров В. Против чуждых нам взглядов

<…>

Особенно неудачными в идейном и художественном отношении оказались первые два номера журнала «Байкал» за 1968 год.

Читатели прежде всего указывают на повесть А. и Б. Стругацких «Улитка на склоне». Это произведение, названное фантастической повестью, является не чем иным, как пасквилем на нашу действительность.

Кого изображают А. и Б. Стругацкие, какая фантастика их привлекает? Время действия повести – наши дни. Авторы не говорят, в какой стране происходит действие, не говорят, какую формацию имеет описываемое ими общество. Но по всему строю повествования, по тем событиям и рассуждениям, которые имеются в повести, отчетливо видно, кого они подразумевают. Фантастическое общество, показанное

А. и Б. Стругацкими в повести «Улитка на склоне», – это конгломерат людей, живущих в хаосе, беспорядке, занятых бесцельным, никому не нужным трудом, исполняющих глупые законы и директивы. Здесь господствуют страх, подозрительность, подхалимство, бюрократизм. Устами своих героев авторы высмеивают благородные человеческие чувства и порывы, утверждают неверие в какие-либо перемены к лучшему.

А что за персонажи выведены в повести? Директор управления – тиран. При нем доносчик Доморощинер. Целая галерея людей в картонных масках, пошляков, как шофер Тузик, трусов, как профессор Какаду, лицемеров, как Проконсул, и т. д. и т. п. Многие персонажи с физическими недостатками. Тот без уха, этот без ноги. Чуть ли не у каждого болезнь. Тот печеночник, этот желудочник. Лица у них болезненно-бледные, глаза воспаленные, выпученные. А как они обращаются друг с другом? Без конца только и слышно: «сволочь неуклюжая», «мерзавец», «идиот», «бездумный дурак», «гипсовая баба», «маньяк», «шляпа», «не твое собачье дело». А вот характеристики, которыми наделяются герои в повести: «алкоголик, зато отличный специалист», «распутник, зато отличный проповедник», «вор ведь, выжига, но зато какой администратор», «убийца, зато как дисциплинирован и предан».

В этом, с позволения сказать, обществе никто и не помышляет как-то улучшить жизнь, изменить сложившиеся обычаи и традиции. О будущем герои произведения говорят с мрачной иронией.

Один из героев попробовал было нарисовать перед своими слушателями то, что их якобы ожидает: «Если хотите знать. Вырастут ослепительной красоты здания из прозрачных и полупрозрачных материалов, стадионы, бассейны, воздушные парки, хрустальные распивочные и закусочные! Лестницы в небо!.. Диспуты, обучение во сне, стереокино. Сотрудники после служебных часов будут сидеть в библиотеках, размышлять, сочинять мелодии, играть на гитарах и других музыкальных инструментах, вырезать по дереву, читать друг другу стихи!..»

И как же реагировали на это остальные персонажи повести? Раздались издевательские реплики, насмешки по поводу чтения стихов и резьбы по дереву. А один выразился весьма откровенно: «Повыпиливаешь по дереву, а потом к бабам пойдешь. Или напьешься. Я ж тебя знаю. И всех я здесь знаю. Будете слоняться от хрустальной распивочной до алмазной закусочной».

Вот так. Сегодняшний день нехорош? Но и будущее не лучше. Какими были, такими и останетесь. Никто вам не поможет. Выхода нет.

Это чувство безысходности звучит и в последних главах повести. Главный герой, ставший по воле авторов директором управления, мечтает: «Удрать бы отсюда подальше и заделаться архивариусом… или реставратором. Вот и все мои желания». Ясно, что и при новом директоре в управлении не произойдет никаких перемен. Глупая, никчемная жизнь будет продолжаться. До каких пор? Надо ждать. Вот придет время. Человечество – это как бы улитка на склоне времени, она хоть и движется, но очень и очень медленно, да и куда – неизвестно.

Чему учит это произведение? Под знаменем каких идеалов выступают авторы?

Редакция журнала предпослала повести предисловие, написанное Ариадной Громовой. Вот ее кредо: «Улитка на склоне» – это фантастика совсем другого рода (имеется в виду, что непохожа на предыдущие произведения А. и Б. Стругацких. – В. А.). И другого уровня – гораздо более сложная, рассчитанная на восприятие квалифицированных, активно мыслящих читателей. Ариадна Громова так и не взяла на себя смелости сказать прямо: о чем написали А. и Б. Стругацкие, что они хотели сказать этой повестью? Ее позиция может лишь запутать читателя, сбить его с толку, обескуражить. Если, мол, ты ничего не понял в повести, то, значит, не дорос – пеняй на себя.

Ариадна Громова прямо заявляет, что общедоступность произведений искусства – это вообще фикция. Вот ведь как. А мы с вами, читатель, всегда руководствовались известным определением В. И. Ленина, что искусство принадлежит народу.

<…>

А далее автор статьи опять коротко перечисляет «неудачи» журнала: глава из книги Аркадия Белинкова, «новеллы Галины Серебряковой „О других и о себе“, а также некоторые переводы произведений зарубежных авторов, непонятно по каким соображениям отобранные для печатания в „Байкале“».

Конечно, все дальнейшие санкции, примененные к «Байкалу» – разгон редакции, изъятие номеров журнала из открытого доступа в библиотеках, – были вызваны именно публикацией Белинкова, бежавшего в том же году на Запад. УНС, так сказать, попала под горячую руку. Но читатели простодушно-злобной статьи Александрова поражались: «Да, действительно, всё это так и есть, но ведь секрет Полишинеля не принято раскрывать в партийной прессе!» Удивлялся и БН: «Поневоле задумаешься: а не был ли автор критической заметки скрытым диссидентом, прокравшимся в партийный орган, дабы под благовидным предлогом полить грязью самое справедливое и гуманное советское государственное устройство?» (Комментарии к пройденному).

Письмо Бориса брату, 25 мая 1968, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

1. В «Неве» с ОО тоже ничего существенного не произошло. Я знаю, что прочел Гор, страшно обоср… ся и говорил Саше: прекрасно написано, но ведь – параллели! параллели! Саша долго ему втолковывал, что никаких параллелей нет, а если они там даже… эта… то не станет же именно Гор объяснять их редсовету. Кажется, убедил. Завотделом прозы попросил написать рецензию еще и Дмитревского. Дмитревский прочел, позвонил, расхвалил, написал хвалебную рецензию с двумя предварительно оговоренными замечаниями, именно: Мак маловато вспоминает Землю (только папу-маму, да и то нечасто) и недостаточно подробно описана история коммунистов на планете – надо бы добавить пару абзацев. Читал еще и завотделом прозы Кривцов – но до конца пока не прочел и отвечает на мои приставания довольно уклончиво. Саша Лурье считает, что дело в шляпе и всё теперь зависит от главного. Впрочем, все всегда зависело от главного. Редсовет будет в середине июня, Саша надеется подготовить общественное мнение, чтобы толкать повесть в сентябрьский или октябрьский номер.

2. Что ты послал письмо в СовПис – это хорошо. Но еще лучше было бы сходить туда лично. Дело в том, что всякая ситуация имеет две стороны. Мне известно, что, в связи с появлением известных списков, в издательствах перетряхиваются все планы, высвобождается масса бумаги, которую надо освоить, а вдова Германа получила недавно совершенно неожиданное предложение (кстати, из «СовПиса») издать полное собрание сочинений Германа (это – чертова уйма бумаги, откуда она вдруг взялась?). Я понимаю, что расчет такого рода построен на соплях, но почему не попытаться? А вдруг! В конце концов, их последнее письмо было вполне доброжелательным.

3. Из «Байкала» я тоже получил 10 экзов. Передай Северу, что тут он превзошел самого себя. Кто-то (может быть, даже ты сам) сообщил мне, что в «Байкал» выехала комиссия по проверке деятельности. Будто бы это как-то связано с намерением «Байкала» опубликовать в № 3 пьесу Булгакова «Зойкина квартира». Спроси там, кто что слышал.

4. Никитину в Харьков напишу.

5. Сегодня, вероятно, уеду к Лешке на дачу окончательно добивать сценарий. Перспективы мрачные. Раньше Лешка был практически уверен, что Студия сценарий пропустит, и зарубят его только на уровне Госкомитета. Теперь он уже в этом не уверен. Все везде ходят с полными штанами.

6. Ходят слухи, что с фантастикой в «Знании», якобы, покончено и Малинину увольняют. Так ли? У нас все фантасты в трауре.

7. На днях ко мне заходила редакторша из болгарского издательства «Молодая гвардия» (или что-то вроде). Очень хорошо поговорили. Она редактирует перевод ТББ и ПНвС, и у нее была пара вопросов. Кроме того, она попросила кой-чего новенького, и я дал ей УнС. Она уже слыхала об этой повести и думает, что в Болгарии ее можно будет издать без труда. Дал ей заодно и «Опаляющий разум» Альтова (хорошая книжка). Она сообщила, что в Болгарии вышли (по крайней мере) С и ХВВ, обещала похлопотать, чтобы прислали.

Вот, пожалуй, и всё. Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленуське привет.

Нина Беркова прочла рукопись ОО «с точки зрения „последнего идиота“», и Авторы снова встречаются – править ОО по ее указаниям.

Рабочий дневник АБС [Запись между встречами]

Рассказ о человеке, который, отчаявшись в чел<овечест> ве, посылает сигналы в Космос: «SOS». Все, что угодно, кроме этого бардака.

Кнехты; гвардармы.

30.05.68

Прибыл Арк к маме. Исправляем ОО по указаниям Нины.

31.05.68

[дневник приездов: 31.05.68. Приезд 29.05. Редакционные исправления ОО.]

Окончили ОО.

1.06.68

[дневник приездов: 1.06.68. Говорили о структуре «производство = наука = культура».]

11 + 14 + 12 + 23 = 60 дней работали ОО.

11 + 13 + 12 + 13 = 49 дней работали ГЛ.

2.06.68

[дневник приездов: 2.06.68. «Гадюка»[97]97
  К/ф 1965 г., реж. В. Ивченко.


[Закрыть].]

Разговаривали.

3.06.68

[дневник приездов: 3.06.68. «Лестница на небо»[98]98
  К/ф 1966 г., реж. Р-П. Вабалас.


[Закрыть].]

Бездельничали.

4.06.68

«Мой брат и я, или Новый апокалипсис».

a). Худ. линия;

b). Биографич<еская> линия;

c). Размышления о судьбах мира;

d). Притчи (напр., про «Дом») про страну, управляемую мертвецами.

Арк уезжает.

Письмо Аркадия брату, 9 июня 1968, М. – Л.

Дорогой Борик!

За три дня по приезде из Ленинграда я услыхал столько слухов о нас с тобой, что в другое время хватило бы на полжизни. О нас: доложено в ЦК. Нас: запретили публиковать. Мы: объявлены антисоветскими писателями. Нам: грозят крупные неприятности, лишение средств к существованию и голод. С помощью Нины и Белки я понемногу разобрался в этой каше. Все, конечно, чудовищно раздуто, и хотел бы я знать, откуда и как всё это идет. А факты вот какие. Во-первых, статья в «Правде Бурятии» (я достал и читал). Статья на редкость глупая и даже смешная. До неприличия. За такую надо снять с работы редактора газеты, типичный пример слегка замаскированной дискредитации нашего строя. Но – ругает. Нас. Облыжно. И вот что получается: все, с кем я встречался, об этой статье слыхали, но саму статью не читали. А выводы делаются, сам понимаешь – какие. И во-вторых, скандал в «Знании – силе». Филиппову снимают с работы за ошибочные материалы, за неудачное оформление пятого номера и, в частности, за злосчастного «Клопа». Все это – затея министерства профтехобразования, никакого отношения к литературе она не имеет, так, интрижка чиновников средней руки. Но они, эти чиновники, в раже назвали устно и письменно «Клопа» антисоветчиной, чем превысили свои полномочия, ибо такие дефиниции имеет право давать только разве Отдел пропаганды. Услыхав обо всем этом, я отправился к юрисконсульту в СП, и тот сказал мне, что скушать такое мы не должны. Я послал Денисову (это замминистра, который варил эту кашу) письмо с требованием извиниться и пригрозил ему судом за диффамацию. Срок – 15 июня. Юрисконсульт порекомендовал еще, прежде чем подавать в суд, сходить в Отдел пропаганды. Слухи о глупости Денисова тоже, естественно, распространились среди издательско-писательской братии, преувеличились и накатились на меня уже в совершенно гаргантюанских размерах. За три дня я насытился по горло и до подбородка[99]99
  Реминисценция «Подводной лодки» В. Высоцкого.


[Закрыть]. Тошнит уже от всей этой болтовни.