Текст книги "Тигры Редфернов (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Глава 27

Маргарет замаячила на лестничной площадке, едва рябь портала перестала мелькать в глазах Бреннона. То ли девчонка караулила возвращение наставника, то ли в замке имелась система оповещения об открытых порталах.

– Энджел! – в возгласе Пегги смешались тревога, облегчение и еще почему-то – возмущение. Она ринулась вниз по лестнице, на последних ступеньках вдруг замерла, уставилась на пиромана, точнее, окинула его взглядом с головы до ног, и покраснела, как вишня. Может, наконец заметила дядю, а может – потому, что за эти дни перестала быть невинной девицей. Энджел кашлянул и сказал:

– Ройзман мертв.

– О! – откликнулась девушка, и ее глаза вспыхнули от мстительной радости. Она скользнула к пироману и обхватила ладонями его лицо.

– Увы, это сделал не я, – сознался Редферн, обвивая девчонку руками, как осьминог – щупальцами. – А потому едва ли заслуживаю ваших благодарных поцелуев.

Маргарет перевела вопросительный взгляд на комиссара.

– И не я, Пег. Ройзмана убил его мазандранец. Джадугар.

– Колдун! – с изумлением воскликнула Маргарет. – Как Джен?!

«Откуда она все это знает?» – горестно подумал Бреннон. Впрочем, тут же есть библиотека, под завязку набитая кучей книг про магию, колдовство и все то, что совершенно ни к чему знать приличной девушке.

– Да, – кивнул Энджел. – Ройзману каким-то образом удалось поработить одного из ее мазандранских сородичей… однако мы поговорим обо всем позже. Я грязный, как черт, да и вашему дяде тоже не помешал бы душ.

– Я распорядилась насчет вашей ванны и ужина. Дядя, идем, я провожу тебя в одну из спален. Ты ведь уже пользовался душем?

– Угу, – буркнул комиссар. Хотя чему тут удивляться? Наверняка грехопадение состоялось через пару дней после того, как Редферн оклемался после целительных ванн в этом своем пруду.

– Тогда пошли скорей. Я распоряжусь, чтоб твое тряпье... одежду привели в порядок. Энджел…

– Со мной все в порядке, – мягко сказал пироман. – Никто не пострадал… кроме моего самолюбия. Я, конечно, хотел принести вам его шкуру, но у джадугара тоже недурно вышло.

Глаза Маргарет заискрились от любопытства, но она сумела удержать в себе дюжины вопросов, которые, очевидно, роились в ее голове, и жестом пригласила комиссара следовать за ней. На втором этаже Энджел свернул к своей спальне, а Бреннон пошел за племянницей. Что-то неприятно царапало его каждый раз, как он видел их вместе, но Натан пока никак не мог понять – что. Может, то, с какой радостью Пегги перенимает жестокость Энджела? Но разве она вела бы себя так, если бы от природы в ней не было такой склонности?

«Может, мы просто не замечали?» – размышлял он; и все же тут было что-то еще, нечто настолько неприятное, что Бреннон даже не мог понять причину, которая вызывает у него такое чувство.

– Заходи, – Маргарет открыла перед ним дверь спальни, почти такой же, как та, которой комиссар пользовался в прошлый визит. – Ванна с душем там, ну, ты знаешь. Дядя, тебе тут нравится?

– В смысле? – пробурчал Бреннон. Комнатка вполне ничего, а такое изобретение как душ он оценил превыше всего.

– Энджел говорил, что показал тебе лаборатории, библиотеку и вообще почти все.

– Ну, впечатляет.

– Лучше, чем в твоем департаменте?

– Пег, – сурово сказал Натан, – ты к чему меня склоняешь?

– Я? – она невинно распахнула огромные карие глаза. – Да совершенно ни к чему! – и упорхнула, как фея, оставив Бреннона наедине с тягостным чувством, которое вызвало в нем сходство ее глаз с другими, такими же большими, темными и выразительными.

Ужин был накрыт в той же комнате, где пироман угощал Бреннона в прошлый раз. Он застал Редферна за тем, что тот держал Пегги за руку и, поглаживая пальцем ее пальчики, о чем-то увлеченно ей рассказывал, а девчонка воодушевленно внимала.

"Наверняка о лопнувшем Ройзмане", – кисло подумал комиссар; очевидно, Энджел считал растерзанный труп врага лучшим доказательством любви, которое можно предъявить женщине...

Вплоть до десерта ужин проходил в молчании: Натан изрядно проголодался, да и пироман тоже – он умял вдвое больше, чем помещается в мужчину такого сложения, и к десерту откинулся на спинку стула, напоминая сытого удава.

– Ну так что, – осведомился этот змий-искуситель, – вам понравилось командовать консультантами?

– Я был абсолютно бесполезен, – ответил Бреннон, смягчившись, тем не менее, после отличного рагу из ягненка. – На кой я вообще вам нужен? Как приманка?

– Я заинтересован в вас как в руководителе, а не в пушечном мясе.

– Угу, много я там наруководил... сами бы справились.

– Но с вашей помощью они справились лучше.

– А что до пушечного мяса, – желчно заметил комиссар, – то вы сами убедились, насколько дурная это идея. Видели, что было с Двайером? А уж он-то навидался всякого за свою жизнь, да и с последствиями разгула нежити дело имел. Как вы себе представляете вербовку обычных людей для такой работы?

– Никак, – честно ответил Редферн. – Но надеюсь, что вы представляете. Поэтому и предлагаю вам...

– А кто компенсирует им их разрушенную жизнь? Как вы сможете оплатить то, чего они лишатся по вашей милости? У них никогда не будет ни семьи, ни нормальной жизни, и вряд ли кто-то из них доживет до старости. Об этом вы подумали?

Энджел опустил взгляд в чашку с кофе и пробормотал:

– Нет.

Маргарет сжала его руку и осуждающе посмотрела на Бреннона.

– Вы ведь не придаете этому значения, верно? – сухо спросил комиссар. – А зря. Нанимая людей на службу, вы должны ответить на их закономерный вопрос – что они с этого получат. А если их служба – это рисковать своей шкурой, то одним жалованьем вы не отделаетесь. Так что я могу предложить им, а? Кроме того, что они увидят больше адских тварей, чем в состоянии придумать поповский стеномаз для картинки Страшного суда?

Редферн поднял на него глаза:

– А вы будете? Ну, предлагать?

– Тьфу ты, – Бреннон с досадой отхлебнул кофе. Вот же упертое существо! – На кой че... зачем я вам сдался? Мне уже пятьдесят! Старость на пороге, а вы... вот, кстати, служащим полиции положена государственная пенсия. Чем дольше выслуга и выше чин – тем больше. А вы что предложите?

– Нууу, старость... – пироман окинул комиссара взглядом и переглянулся с Маргарет. – Пусть вас это не заботит. У вас, в конце концов, будет исключительная супруга.

Натан чуть не захлебнулся кофе.

– Чего?! – грозно спросил он.

– Ну, дядя, перестань, – вмешалась малолетняя нахалка, – все же знают, что миссис ван Аллен вот-вот загонит тебя в церковь. Вот ты вернешься и...

Бреннон вцепился в сладкий кренделек. Впервые в жизни он поймал себя на том, что хочет осмотреть замок пиромана несколько раз от подвала до крыши.

***

Перед уходом Энджел, как и обещал, оставил ей книжку с заботливо размещенными закладками, подписанными "Мужчины", "Женщины" и "Процесс". Маргарет послушно начала читать, и не позднее чем через пять минут весь ее мир рухнул. Анатомический атлас открыл ей такие бездны, о которых она и не подозревала! Сперва она в ярости бросилась на поиски наставника – как он мог ТАКОЕ от нее скрывать?! Однако Энджел предусмотрительно исчез, не оставив ни единого намека на то, куда именно.

Пришлось дочитывать, то и дело заливаясь жгучей краской. Тем не менее, невзирая на бунтующую стыдливость, любопытство в конце концов оказалось сильнее, и Маргарет, изрядно потрясенная тем, как на самом деле устроена каждая женщина, перечитала все дважды, а отдельные места – и трижды. К третьему разу пошло легче.

Изучив анатомический атлас вдоль и поперек, Маргарет к вечеру готова была вцепиться в наставника, как хорек в курицу, но когда он вернулся, весь в пыли, грязи, потрепанный, хоть и довольный – все это напочь вылетело у нее из головы. Живой, целый и невредимый – остальное неважно. Тем не менее, вопросы, терзающие девушку, никуда не делись, и она, преодолев смущение, после ужина пришла к кабинету Энджела. Особенно ее мучил один…

"Едва ли ему это нравится со мной, – грустно подумала Маргарет и поскреблась в дверь. – По сравнению с какой-нибудь женщиной... поопытнее".

– Да, – приглушенно донеслось из кабинета, и мисс Шеридан вошла, прижимая к груди анатомический атлас. Наставник нежился в большом кресле у камина и, увидев ее в обнимку с книгой, насмешливо поднял бровь.

– Я, наверное, кажусь вам полной дурой, да? – пробормотала жертва просвещения и робко присела на краешек кресла напротив.

– Вы маленькое невинное создание, – добродушно отозвался Энджел и тут же хмыкнул: – Хотя теперь уже и не такое невинное.

Маргарет снова стала розоветь. До нее наконец дошло, от чего так бурлили ее родители и дядя. Она смущенно заерзала, из-под ресниц разглядывая Энджела и терзаясь вопросом, который не могла внятно сформулировать даже в мыслях.

– А... вы... ну, вы...

– Маргарет, – серьезно спросил он, – по-вашему, я их отстегиваю, когда вы рядом?

Девушка покраснела, зажмурилась и в отчаянии уткнулась лицом в атлас.

– Ну же, идите сюда, – Энджел взял ее за руку и потянул к себе; Маргарет тут же забилась поглубже в кресло. – Вы теперь будете меня избегать?

Рядом зашуршало, и рука наставника легла ей на плечо.

– Вы меня боитесь? – тихо спросил он. Девушка выглянула из-за книжки: Энджел стоял рядом и внимательно, с тревогой смотрел на нее.

– Нет, – подумав, решила она и взяла его руку. От одного воспоминания о том, как она выглядела, Маргарет пробрала мелкая дрожь. Энджел прижал ладонь к ее щеке. Вдруг на глазах девушки выступили слезы – она так упорно отгоняла кошмары, которые мучали ее после бегства с корабля, но они все возвращались и возвращались… неужели ей никогда не забыть!..

Энджел забрал у нее атлас, за которым она спряталась, поднял Маргарет и усадил к себе на колени. Девушка съежилась.

– Поплачьте, – шепнул он. – Теперь можно.

Маргарет уткнулась ему в плечо и сдавленно всхлипнула. Энджел поцеловал ее в висок и прижал к себе. Слезы вдруг потекли, как вода, сами собой. Девушка молча прильнула к наставнику всем телом, не в силах справиться с дрожью, которая била ее все сильнее. Энджел не отпускал Маргарет, поглаживая по голове, касаясь губами ее лба – в тишине, без слов, пока слезы не кончились. Она утерла глаза кулачком и пробормотала:

– Это из-за меня... с вами сделали...

– Глупости, – Энджел дал ей платок. – Он бы в любом случае перешел к пыткам, потому что я не собирался с ним разговаривать. И потому, что такие, как он, всегда этим заканчивают.

– Но... но они делали с вами ужасные вещи...

– Не хуже, чем я уже переносил. По крайней мере, они не делали ужасных вещей с вами.

– Но Энджел! – в смятении воскликнула Маргарет. – Почему же вы им просто не сказали...

– Я никогда не говорю с ними, – угрюмо ответил Энджел. – Никогда ни о чем не говорите с ними и никогда ни о чем их не просите. Они истязают других исключительно ради своего удовольствия.

Маргарет вновь вспомнила то, что ему пришлось пережить однажды, но не осмелилась спросить – не из этого ли он вынес такой урок. Редферн пристально посмотрел на нее и тихо сказал:

– Впрочем, если бы дело дошло до вас… тогда… тогда бы…

Маргарет прижалась к нему.

– Никогда в этом не сомневайтесь, – пробормотал Энджел. – Не сомневайтесь в том, что я сделаю, чтобы защищать вас.

Она робко коснулась губами его щеки, и наставник процедил:

– Секрет процесса никогда не будет мне дороже, чем… – он смолк, только крепче сжал ее в объятиях.

– Я знаю, – прошептала Маргарет. И проклятущий Ройзман тоже наверняка знал! Только не успел воспользоваться этим знанием.

– Впрочем, он бы все равно не поверил, если б я сказал, что процесс возможен лишь с живыми людьми, – вздохнул Энджел. – Так что наш разговор быстро бы зашел в тупик.

– Уж конечно, – хмыкнула девушка и тихонько высморкалась в платок. – Редкостно упертый тип. С чего он взял, что вы готовите дядю к прохождению этого самого процесса?

– Черт знает, что может прийти в голову идиоту. Ройзман после опытов на Регине Эттингер, конечно, понял, что она человек и что ее подвергали опредленными магическим манипуляциям. Вот только он не смог установить, каким именно, и с чего-то решил, что я, видимо, могу делать это с вашим дядей дистанционно.

Маргарет вздрогнула.

– Энджел! А что, если Ройзман успел кому-то рассказать? Ну, про процесс?! Вдруг еще кто-нибудь…

– Не думаю. Этот тип слишком жаден, чтобы делиться, так что едва ли на нашем пороге нарисуется его безутешный наследник и потребует у меня секрет процесса.

– Вы говорили, Ройзман уже не первый…

– Мда, – Энджел поудобнее устроил девушку у себя на коленях. – Изредка меня находили разного рода личности и пытались ограбить. Ни один, однако, не пережил даже первой попытки.

– Странно все это, – подумав, сказала девушка. – Как так вышло, что магия и все ее могущественные штучки оказались уничтожены?

– Они никогда не были уничтожены, маленькое несведущее создание. В древности, во времена Никхата, владык Двуречья, античных республик и царств сложную и мощную магию практиковали жрецы и особо просвещенные личности, а в деревнях местные недоучки лечили заговорами крестьян от поноса, а их скотину от падежа.

– И куда все это делось? – скептически спросила Маргарет.

– Смело песками времени, а если говорить конкретней – с падением этих самых царств и наступлением эпохи варварства магические лаборатории, изощренные ритуалы и сложные заклятия ушли в забвение. Остались лишь деревенские недоучки с поносом и скотом. Ну, а поскольку христианских мучеников отдавали в том числе и на опыты магам, – хмыкнул Энджел, – то, как вы понимаете, матерь наша церковь относится к чародеям без особой любви. Так и собираем по крупицам утраченное. Как-нибудь я расскажу вам сказку на ночь, про Фессандрею, Гидеона и его заклинания – вот это была магия!

– Ладно, – девушка склонила голову к наставнику на плечо. Ей было хорошо: она слышала мерный стук его сердца, глубокое ровное дыхание, чувствовала тепло и запах его тела – приятный, холодноватый, с примесью аромата зелий. Ей было уютно, спокойно и безопасно. – Давайте, рассказывайте.

– О, это страшная сказка с плохим концом!

– Как будто меня могут напугать страшные сказки.

– Что ж, пожалуй, уже нет, – помолчав, сказал Энджел. – Тогда слушайте…

21 сентября

– Давайте, Бреннон, садитесь, – хмуро велел Бройд. Комиссар вскарабкался в экипаж начальства, гадая, к чему все это. Уже вечерело, кафе Валентины почему-то было закрыто к разочаровнию постоянных клиентов. Экипаж тронулся, и Натан спросил:

– Парни из ОРБ наконец до нас добрались?

– Хуже, – лаконично отвечал шеф и задернул шторки на окнах. Бреннон не стал лезть с расспросами, хотя полагал, что недурно было бы договориться насчет показаний. В конце концов, надо же как-то объяснить, кто такой Лонгсдейл, не вдаваясь в реальные подробности. Но что, черт возьми, ОРБ вообще известно?

Всю дорогу Бройд зловеще молчал. Наконец экипаж остановился, кучер открыл дверцу, и шеф велел:

– Выходите.

Бреннон высунулся наружу, увидел пейзаж и застыл, вцепившись в раму дверцы. Мощный тычок в спину не смог сдвинуть его с места.

– Ну?! – рявкнул Бройд. – Шагом марш!

Натан машинально повиновался, с растущим негодованием глядя на скромную церковь прямо по курсу. Догадки так и сверкали в мозгу, порождая закономерное возмущение и гнев.

– Какого черта!..

– Вперед!

У церкви комиссара взяли в оборот пес, ведьма и Лонгсдейл. Вырваться из их хватки Бреннон не смог, но, пока они конвоировали его до дверей, злобно прошипел:

– Какого хрена вы посмели влезть...

– Цыц! – оборвал его Бройд. – Молчать!

Людей внутри было немного, хотя на первый, затуманенный яростью взгляд Натану показалось, что церковь запружена народными толпами. Слева обретались ван Аллены – все пятеро, от Виктора до Эллин, справа – чета Шериданов в окружении детей. Зато впереди!..

Комиссар едва не споткнулся, но могучая рука Лонгсдейла крепко ухватила его под локоть. Впереди жертву поджидал пожилой священник, меланхолично наблюдающий за доставкой жениха к невесте. Валентина, ослепительно прекрасная в светло-синем платье, была окружена детективами, которые ловко замкнули кольцо позади Натана, когда консультант наконец поставил его рядом с невестой.

Все остальное Бреннон не запомнил, поскольку следующие полчаса прошли в глубоком тумане, из которого был смутно виден лишь священник. В памяти комиссара запечатлелся лишь момент с кольцами, а некоторое просветление наступило только тогда, когда патер настойчиво велел ему поцеловать супругу. Но со скромным поцелуем Валентина справилась самостоятельно.

Исходящий от нее медовый аромат с одной стороны приятно опьянил, а с другой – вызвал такое острое осознание бесповоротности произошедшего, что Натан на миг ощутил укол паники. Это ж навсегда! Он же теперь отец – вон пятеро детей толкутся слева! А кафе? А служба? А Марион, которая уже в возрасте невесты, а значит впереди ему светят суровые допросы кандидатов на руку и сердце… привычная мысль несколько успокоила, и Бреннон, взяв Валентину за руку, повел ее к выходу.

Маяком для комиссара служил пес: пушистая скотина наблюдала за всем процессом, сидя у порога. Когда церемония подошла к финалу, Кусач поднялся навстречу Натану и бурно замахал хвостом. Ведьма поджидала их снаружи. Она решительно запихнула комиссара в экипаж Лонгсдейла, помогла Валентине сесть рядом и захлопнула дверцу. Собственно говоря, именно в этот миг Натан наконец достаточно пришел в себя, чтобы прохрипеть:

– Валентина! Вы с ума сошли?!

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Но я же... вы же... мне же... – однако это было все, что он успел сказать насчет своей скорой старости, пенсии и того, зачем вивене простой смертный. Валентина нежно обвила его руками и поцеловала уже отнюдь не так скромно, как у алтаря. Мысли Натана спутались, и он сдался на милость победительницы.

...ночью Бреннон проснулся, зашарил сонным взглядом по комнате в поисках часов и понял, что находится не у себя в спальне. Спустя секунду до него дошло, что он теперь живет прямо напротив работы и, значит, может с чистой совестью спать на час дольше. Счастливо вздохнув, Натан перевернулся на бок, обхватил рукой теплую мягкую Валентину и крепко заснул.

КОНЕЦ

Но продолжение следует...