Текст книги "Тигры Редфернов (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Изучать корабль мы уже не будем? – недовольно спросила Маргарет. – Все это, в конце концов, можно обсудить потом.

– Кстати, он не ответил на ваш вопрос, – ядовито добавил Редферн. – Скольким людям он проболтался так же, как и вам?

Пес оскалился; Лонгсдейл с обидой взглянул на пиромана и довольно резко сказал:

– Я не разглашаю этого первому встречному. Но люди обращаются ко мне, когда потустороннее вмешательство становится очевидным. Разумеется, они рассказывают друзьям и знакомым...

Редферн фыркнул, придвинул к себе кусок якорной цепи, достал из сумки на столе лупу и склонился над разорванным звеном.

– Не оправдывайтесь, – тихо сказал Лонгсдейлу комиссар. – Я имел в виду, скольким людям вы рассказывали о себе. Ведь за шестьдесят лет таких могло набраться немало.

– Так много – никому, – ответил консультант, и Бреннон на миг почувствовал себя польщенным.

– Ее откусили, – сообщил пироман. – Якорная цепь перекушена. Маргарет, возьмите слепки зубов.

Девушка послушно зарылась в сумку, пока комиссар удивленно переваривал услышанное.

– Откусили? – повторил он. – Но зачем? Это же значит, что якорь был спущен, но для чего... Кусач, найди якорь, – пес исчез во тьме. – Зачем им спускать якорь где-нибудь в открытом море?

– Необязательно в море, – сказал Лонгсдейл. – На фрегат могли напасть во время стоянки в порту. Жаль, мы не знаем, где он останавливался по пути в Бресвейн. Все документы пропали в море.

– А кто мог откусить якорь? Бывает нежить такого размера?

– О Боже, – страдальчески сморщился Редферн. – Кроме нежити и нечисти существуют кракены, морские змеи, гарпии, горгоны, гидры, ледяные псы…

Бреннон содрогнулся и тут же спросил:

– Кого из этих тварей хозяин нежити мог растить в трюме "Кайзерштерн", подкармливая моряками и пассажирами?

– Они слишком велики для трюма, но могли следовать за фрегатом по воде, – ответил Лонгсдейл. – А пропажа людей наверняка обеспокоила бы капитана.

– Именно. Если из-за этого капитан решил обратиться за помощью к властям в каком-нибудь порту, то вот и причина для уничтожения корабля, – заключил Бреннон. – Но какого дьявола хозяин нежити вообще это затеял? Какой у него мотив?

– Да к черту мотив, – раздраженно сказал Редферн. – Мотивы у таких ублюдков всегда одинаковы. Меня больше занимает то, чем он на этом корабле занимался и с какой стати взялся преследовать меня... и вас. А не его, – пироман кивнул на консультанта.

– Я, честно говоря, вообще не понимаю, зачем он уничтожил корабль, – заметила Маргарет, снимая слепки зубов с цепи. – Вот он превратил половину моряков и пассажиров в нежить, а половину ей же и скормил. К чему крушить фрегат, который и так уже никуда не доплывет? И куда, простите, они все потом с этого фрегата делись?

– Ну, эта, как ее – телепортация... – пробормотал комиссар.

– Маргарита права, – ответил Редферн. – Для портала нужна подготовка, при чем весьма серьезная. Нельзя перенестись в пространстве, просто щелкнув пальцами. Для места назначения необходимы строго определенные точки выхода и входа, при чем неподвижные, то есть на плывущем корабле это заклятие не сработает. Зеркальной тропой толпу нежити не провести – чем больше тел, тем выше расход энергии на переход. У человека просто не хватит на это сил.

Бреннон потер бородку. Ему не хотелось плодить воображаемые сущности, но...

– Другой корабль. Самое простое. У хозяина нежити был другой корабль, на который он и перевел свое стадо. Он превратил людей в нежить, перешел с ней на другую лоханку, а фрегат... – тут мысль Натана останавливалась. – Но ведь он же мог его попросту сжечь!

– Не мог, если дело происходило в порту, – возразил Лонгсдейл. – Пожар привлечет слишком много внимания.

– Да без разницы! Вывел бы посудину в открытое море и спалил бы там. Что ему могло помешать, черт возьми? Но нет же, отправил фрегат по месту доставки, как посылку, словно... хотел привлечь внимание, – Бреннон смолк: это предположение уже не казалось ему таким диким. Редферн пристально посмотрел на него, и комиссар с досадой подумал, что, похоже, их размышления в чем-то совпадают.

– Чье внимание, Натан? – спросил пироман. – Мое или ваше?

Комиссар поморщился. Его раздражало обращение по имени от этого типа. Это было даже не фамильярно, а, черт возьми, снисходительно!

– Наше общее. Проще всего выманить жертву, заставив ее выдать себя какими-то действиями. Думаю, хозяин тварей знал, кто будет плыть на «Кайзерштерн» и выбрал этот корабль намерено.

– Интересно, почему это кайзерская полиция захотела изучить именно ваш бесценный блэкуитский опыт, а, Натан? – вкрадчиво осведомился Редферн. Сущий змий! Но Бреннон не стал отвечать на такой провокационный вопрос – потому что и сам пока не знал.

Из темноты вынырнул пес, подошел к Натану и отрицательно помотал головой.

– Якоря нет, – перевел Лонгсдейл. – Видимо, чудовище его оторвало.

Редферн бросил на пол коробок, ткнул его каблуком и пробормотал заклинание. Коробок мигом вырос до сундука, и пироман откинул крышку.

– Наполните его обломками, – приказал он, – и ждите меня снаружи.

Бреннон чуть не задохнулся:

– Вы что, собрались спереть отсюда улики?!

– А как еще, по-вашему, я смогу реконструировать последние часы корабля? Не здесь же этим заниматься, тут не хватит места.

– Куда вы? – с любопытством и тревогой спросила Маргарет.

– В кабинет главы ОРБ, – глаза Редферна азартно блеснули. – Я знаю, где добыть путевой лист "Кайзерштерн".

Глава 10

– Как я мог на такое согласиться? – горестно пробормотал Бреннон. Пес сочувственно вздохнул.

Над морем светилась луна, разливая бледное сияние вдоль горизонта. Лошади, запряженные в два экипажа, мирно щипали травку, пока Лонгсдейл и Маргарет раскладывали на песке обломки фрегата. Редферн сосредоточенно высчитывал что-то в блокноте. Комиссар вернулся к изучению путевого листа, который прислал в ОРБ начальник порта Линденштрассе. В документе на двух языках – доргернском и риадском – был зафиксирован маршрут "Кайзерштерн" с датами прибытия в каждый порт и длительностью стоянки.

Впервые бааван ши объявились в Блэуките 2 сентрября, значит, нужна более ранняя дата. Бреннон нашел 28 августа – на этот день был намечен заход в Виллер-Руа. К счастью, Редферн предусмотрительно уволок запрос начальника ОРБ, ответ из порта Виллер-Руа и перевод оного ответа.

"Кайзерштерн" должен был провести там два дня и отбыть 30 августа в Бресвейн. Однако, вечером 29 числа корабль по неизвестной причине покинул Виллер-Руа, причем капитан не сообщил об этом и даже не запросил лоцмана для выхода в открытое море. Фрегат отчалил с отливом и шел с необычно большой скоростью. Спустя сутки в порту был найден якорь с "Кайзерштерн". Начальник порта терялся в догадках и просил по возможности объяснить, что же произошло.

Комиссар вполголоса прочитал письмо и спросил:

– Ну, Кусач, что думаешь?

Псина сосредоточенно почесала за ухом, провела лапой по песку извилистую линию и наступила на один из ее концов. Получилось нечто вроде гигантского головастика. Поразмыслив еще немного, пес добавил вокруг что-то вроде морщин и довольно уселся рядом со своим шедевром. Бреннон долго изучал головастика среди морщин и наконец неуверенно предположил:

– Морской змей?

Пес энергично закивал. Комиссар сразу отринул мелочи вроде "А они существуют?", "Почему я говорю с собакой?", "Почему я ее понимаю?" и перешел к сути:

– Их можно подчинить?

Пес кивнул.

– Эта холера достаточно сильна, чтобы волочить за собой корабль. Вопрос в том, когда началась оргия с превращениями людей в нежить – до отбытия "Кайзерштерн" из Виллер-Руа или после, в открытом море? Когда хозяин нежити пролез на фрегат и начал там свое черное дело? В Виллере или еще раньше, в Доргерне? Вампирки появились в Блэкуите второго сентября. Думаю, к тому моменту с экипажем фрегата уже было покончено. В конце концов, пропихнуть по зеркальной тропе трех-четырех бааван ши хозяину всяко под силу. А это значит, Кусач, что вдоль берегов Риады курсирует набитый нежитью корабль с очередным свихнувшимся чародеем на борту.

Пес понимающе повздыхал.

– И этот чародей чертовски жаждет заполучить и пиромана, и почему-то – меня. На что ему Редферн – я еще могу понять, но я-то? Полагаю, дело все-таки не во мне, а в консультанте. Я же лишь наживка, чтобы его привлечь. Хозяин же тварей проник на фрегат еще в Доргенрне.

Собака недоверчиво подняла уши топориком.

– Кто-то в Доргерне решил, что именно наш блэкуитский опыт совершенно бесценен для кайзерских полицейских. Но блэкуитский департамент ничем не выделяется из прочих, кроме... – Натан кивнул на Лонгсдейла. – А кому, кроме хозяина нежити, могут быть интересны консультанты, а?

Пес в размышлении склонил башку набок.

– Вот потому-то я и думаю, что он не просто один из пассажиров, а кто-то из числа кайзерских посланников, – со вздохом признался комиссар. Ему не хотелось думать о коллегах так дурно, и он был бы рад ошибиться, если затеянная Редферном "реконструкция" покажет другую картину.

– Дядя! – мелодично окликнула его Маргарет. Натан встал с валуна и подошел к племяннице. Она вместе с Лонгсдейлом стояла сбоку от хаотично раскиданных кусков фрегата, а пироман ползал вокруг оных, набрасывая на песке рисунок длинным трехгранником и бормоча себе под нос.

– Что это он делает? – подозрительно спросил комиссар.

– Шшш, не отвлекай! Это герон и заклятие для того, чтобы фрегат повторил все свои действия с определенного момента.

– Это как? – озадачился Натан. – Разве для этого не нужен целый фрегат?

– Я вам сейчас объясню! – воодушевленно начал Лонгсдейл. – Магия часто строится по принципу подобия. Хотя в нашем распоряжении есть всего три вида магических действий – заклятие, герон и зелье...

Бреннон покорно вздохнул. Хотел бы он обойтись без этих знаний...

Редферн закончил с героном как раз к началу прилива. Большущий круглый знак (диаметром в пять футов, не меньше) мягко мерцал на песке. Пироман напевно зачитал заклинание и самодовольно уставился на дело рук своих. Прилив накатил на герон, заполнил знаки и линии, обхватил остатки корабля, однако не унес их с собой. Обломки, охваченные нежным голубоватым сиянием, поднялись в воздух, закружились и, точно на ткацком станке, сплели объёмное изображение фрегата. Бреннон восторженно ухнул. Вот такие фокусы он любил! Редферн, стоя рядом, излучал самоуверенную гордость. Но вдруг корабль развернулся и ускользнул в море вместе с новой приливной волной.

– Эй! – забеспокоился комиссар. – Куда это он?

– Он не уплывет, – сказал пироман (Пегги уже взяла его под руку и прильнула нему, когда только успела!). – Ему нужно море. Смотрите.

Корабль сбросил якорь. Паруса стали сворачиваться сами собой.

– А где люди?

– Мы не нашли вещи экипажа и пассажиров, – ответил Редферн. – Поэтому их не видно. Мы наблюдаем за событиями в ускоренном темпе, чтобы не торчать тут сутки или двое.

Бреннон покосился на него. Пироман, поглаживая руку Пег, слегка оперся на девушку. Он был бледноват и выглядел уставшим.

"Неужто магия отнимает столько сил?" – подумал Натан и повернулся к кораблю. С другой стороны, такую штукень сварганить – чего удивительного...

Под водой скользнула тень и одним укусом отхватила якорь. Бреннон подался вперед, но зверюга выглядела как размытый силуэт. Она вцепилась зубами в якорную цепь и потащила корабль прочь из порта. Само собой, картинка никуда не уплыла, но было заметно, что корабль быстро движется.

– Это морской змей? – прошептал Натан.

– Да, – ответил Лонгсдейл. – Не очень крупный.

– Заклятие реконструировало челюсть и часть морды по отпечатку зубов, – добавил Редферн. – К счастью, в наших водах обитает всего два вида таких змеев.

Комиссар кивнул. Он наконец понял, по какому признаку Пегги отбирала обломки для реконструкции – на них должны были остаться какие-нибудь следы произошедшего. Тем временем на борту фрегата открылось несколько пушечных портов, и по змею дали залп призрачными ядрами. В ответ зверюга шарахнула по борту хвостом, и чуть выше ватерлинии образовалась огромная вмятина.

У другого борта корабля вдруг сгустилось нечто вроде облака, из которого выступил кусок обшивки с перилами, словно другой корабль, бОльшая часть которого была скрыта туманом, притерся бок о бок к фрегату. Между ними легло несколько широких досок, вплотную друг к другу, и Натан торжествующе хмыкнул. Всегда приятно выяснить, что был прав. Жаль только, что заклятие не смогло отобразить весь корабль колдуна целиком.

Картинка некоторое время оставалась неизменной. Затем доски пропали, и второй корабль исчез. Змей снова поволок фрегат за собой. Бреннон нахмурился. Наверняка этой твари было вполне по силам расколотить "Кайзерштерн" на мелкие куски, и раз она так не поступила, значит, хозяин нежити все же хотел привлечь как можно больше внимания к крушению.

– Он хотел, чтобы мы это увидели, – процедил Бреннон. – Зуб даю, эта сволочь знала, что мы будет в порту и все увидим, вот только рассчитывала еще и на ваше присутствие.

– Мое? – удивился Лонгсдейл.

– Уверен, что я для него – только приманка, на которую он намерен ловить вас.

– Потому что лезть к охотнику на нежить хозяин все-таки боится, – прошипел Редферн. – Он весьма ловко устроил ваш вызов в Бресвейн и просчитался только насчет присутствия там консультанта.

Бреннон помолчал. Он не знал, что ему не нравится больше – ход мыслей пиромана или то, насколько они совпадали с его собственными размышлениями.

– Хорошо, – наконец решил комиссар. – Где мы можем потолковать без лишних ушей?

Редферн настороженно подобрался, взгляд стал напряженным и подозрительным. Маргарет с бесконечным терпением возвела очи к небу, вздохнула и зашептала что-то ему на ухо по-иларски. Пес ревниво уставился на девушку и запыхтел.

– Смирись, Кусач, – пробормотал Натан. – Я же смирился.

Лонгсдейл перевел по-детски недоуменный взгляд с пиромана на Бреннона:

– В чем дело? Я снял для нас два номера в отеле, отправимся туда и...

– Во-первых, он подозревает, что я попытаюсь дать ему по башке, связать и отправить Пегги домой, а его – в тюрьму за похищение и растление, – ехидно ответил комиссар и по вспыхнувшему взгляду Редферна понял, что углядел самую суть. – А во-вторых, вы ему не нравитесь. А он не нравится вашему псу.

Кусач щелкнул зубами. Лонгсдейл изумленно уставился на пиромана.

– Но почему?! Мы же даже не встречались раньше!

"Вот это вопрос, встречались или нет", – подумал Бреннон. Редферн, дослушав Маргарет, помолчал, побуравил комиссара пронизывающим взором исподлобья и надменно, с угрозой выдал:

– Мы поедем в мой отель. Но при малейшей попытке с вашей стороны...

– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо перебил Натан и ткнул пальцем в призрачный корабль. – С этим что делать?

Пироман что-то буркнул себе под нос и щелкнул пальцами. Светящиеся в песке знаки погасли, корабль исчез, а обломки посыпались в воду.

– Мы должны их вернуть!..

– Возвращайте, – равнодушно отозвался Редферн. – Но я вас ждать не буду.

"Сукина подлюга", – Натан не хотел мешать расследованию парней из ОРБ, но чертов гад попросту не оставил ему выбора. Он уже шел к экипажу, а комиссар больше не собирался упускать его из виду.

***

"Прямо-таки дружеские посиделки, черт подери", – подумал Бреннон. Они уселись в кружок перед камином – комиссар, Лонгсдейл, пес, Маргарет и пироман. Им подали горячие чай, кофе и пироги, и все было бы совсем хорошо, если бы рука пиромана не лежала на руке Маргарет, а ее ножка не касалась его ног. Пес мрачно взирал на эту картину, свидетельствующую о бесстыдной связи, и Бреннон разделял его чувства. Один Лонгсдейл ничего не замечал и был бодр и оптимистичен.

– По крайней мере, мы немного разобрались с тем, что произошло на корабле, – заявил он, управившись с пирогом.

– Угу, – проворчал Бреннон, – и эту тайну мы унесем с собой в могилу. Едва ли следователи ОРБ даже дослушают такой бред до конца.

– Я же вам говорил, – не упустил своего пироман. – Говорил еще в Блэкуите, что вера в эти ваши законы и законность бессмысленна.

– Я помню. Насчет хозяина нежити вынужен согласиться. Тем не менее, гада надо прижать к ногтю. Какие идеи?

Наступившее молчание было весьма красноречивым. Лонгсдейл задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику, пес насупился на огонь, а Редферн вытянулся в кресле и полуприкрыл глаза, поглаживая Маргарет по руке. Девушка обеспокоенно смотрела на него, будто опасалась, что заклятие нанесло непоправимый удар по его здоровью.

– Недурно бы узнать этого паразита в лицо, – сказал Бреннон. – Франц Эйслер, секретарь тамошнего министра внутренних дел, Конрад Штрауб, старший инспектор, и Йоганн Ройзман, криминалист. Как бы выудить из Доргерна что-то об этих троих? Я, конечно, не утверждаю, что это непременно кто-то из них, но...

– Шансы весьма высоки, – согласился Лонгсдейл. – Я попробую что-нибудь выяснить, у меня есть кое-какие знакомые в Доргерне.

– Кем бы ни был этот человек, он очень сведущ в магии и определенно талантлив. Он, судя по менди на нежити, провел немало времени в Мазандране. Как и вы, Натан.

– Мазандран велик, знаете ли, – резковато ответил комиссар, которого коробило каждое обращение по имени от пиромана.

– Странно, что в качестве наживки для ловли консультанта его интересуете именно вы.

– Вас я тоже интересовал, – буркнул Натан. Пироман усмехнулся, лукаво блеснув глазами, и уверил:

– До сих интересуете, и я объяснил почему.

– А я объяснил, почему нет.

– О, уверен, наша дискуссия еще не окончена, – безмятежно отозвался похититель девиц. – Вы не выслушали и половины моих аргументов.

Комиссар уткнулся в чашку с чаем. Ему уже полученных за глаза хватило. Он, конечно, впечатлился масштабом идеи – но как, черт побери, Редферн представляет себе реализацию?! Это ж надо не просто навербовать людей – а найти именно тех, кто в состоянии справиться с такой работой, не отхватив разрыв сердца от одного вида какого-нибудь утбурда. А как это все координировать? Как общаться с властями и полицией? Как скрываться или подо что маскироваться – не одному охотнику, а целой сети, системе, куче народу, включая медиков, бухгалтеров, оружейников...

"Господи, о чем я вообще думаю? – встряхнул головой Бреннон. – На черта мне это надо?" – и поймал пристальный, полунасмешливый, полусерьезный взгляд пиромана. Натан заерзал в кресле от неприятного ощущения, что Редферн прочел его мысли прямо по лицу. Уж больно понимающее выражение было у пиромановой физиономии...

– Дядя, в самом деле, – подала голос Маргарет, – ты подумай. Вдруг ты действительно встречал хозяина?

– Пег, это было тридцать с лишним лет назад. Я попал в Мазандран восемнадцатилетним рекрутом в восемьсот тридцать втором и провел там десять лет. Сама понимаешь, сколько разных людей я там встречал. Всех и не упомнишь.

– Мне тоже не кажется, что хозяин нежити встречал вашего дядю, мисс, – сказал Лонгсдейл. – Полагаю, дело в другом. Вы говорили, что вас и мистера Редферна хотели похитить, тогда как комиссара вампирки в поезде пытались увести за собой. Хозяин хочет доставить вас в определенное место – и, признаюсь, это меня беспокоит больше всего. Может, он намерен сделать с вами что-то, требующее особых условий, инструментов и времени.

– Превратить нас в нежить? – вздрогнула Маргарет.

– Неудивительно, если учесть, чем он занимается.

– Так, не нагнетайте, – решительно пресек его фантазии комиссар. – Это вообще голая теория. Факт же заключается в том, что вокруг Риады курсирует набитый нежитью корабль. Неужели вы двое не сможете его найти? От него же фонить должно дай Боже этими вашими магическими эмациями.

– Эманациями, – поправил Редферн. – Вообще мысль здравая, но с чего вы взяли, что корабль еще в ваших водах?

– А куда он денется? Хозяину нужно кормить этих тварей, а жрут они только человечину. Так что в открытое море он не уйдет.

– Если он переправляет нежить в Блэкуит и Авентин по зеркальной тропе – то почему нет? – возразила Маргарет. – Энджел, а если его власть над нежитью слабеет с расстоянием?

– Вероятно, – оживился пироман. – Я попробую отыскать корабль. А что будете делать вы?

– Я напишу моим коллегам в Доргерн, – ответил Лонгсдейл, – а пока займусь изучением образцов из порта.

– А я попробую воззвать к профессиональной солидарности, – сказал Бреннон. – Надеюсь, у парней из ОРБ она тоже есть.

Глава 11

Ночь на 11 сентября

Виктор проводил последних клиентов и закрыл кафе. Уже пробило полночь, но полицейские, празднующие помолвку Эндрю Ригана, засиделись надолго; впрочем, они никогда не доставляли никаких хлопот, и Виктор с удовольствием поздравил молодого детектива. Валентина одарила жениха медовым пирогом, и ее сын кисло подумал, какими чарами она его начинила. Много раз с тех пор, как узнал обо всем, ван Аллен порывался рассказать – хотя бы Марион, но никак не мог найти слов. «Наша мать – вообще не человек!», «Дорогая матушка лгала и притворялась всю жизнь, а на самом деле она какая-то чертова вивене!» А кто тогда они все?

«А мы, матушка, – хотел спросить он, – мы – люди? Или нет? И никогда ими не были?»

– Марион, не задерживайся, ты устала, – ласково сказала Валентина. Интересно, она задумывается о том, что Марион уже девятнадцать и пора искать ей жениха, или вивене чужды такие мелочные заботы?

В дверь громко постучали, и Валентина поторопилась открыть. Наверняка знала заранее, кто там – дворецкий этого странного консультанта, как его…

«И сам странный», – подумал Виктор, пока Рейзен или Рейден снимал шляпу и сюртук. Марион, зардевшись, как роза, принесла дворецкому чай и пирог с кроликом. Ван Аллан сердито нахмурился. Еще чего не хватало!

– Марион, иди к себе, – сухо велел он. – Я закончу с кассой.

Сестра метнула в него возмущенный взгляд, но Рейден на диво мягко сказал:

– В самом деле, мисс, время уже позднее. Благодарю за чай.

К которому этот тип так и не притронулся! За все это время Виктор ни разу не видел, чтоб дворецкий что-то ел или пил. Может, этим и не нужно? Хотя мама ела, как обычные люди…

– Ну что? – спросила она, сев напротив Рейдена. – Я ничего не чувствую, ни в городе, ни вокруг.

Дворецкий косо взглянул на Виктора за кассой.

– Говори, дитя, он уже знает.

Ван Аллен поперхнулся. Дитя?!

– Бааван ши нету, – произнес Рейден. – Другой нежити или нечисти тоже. Дом комиссара чист, защита не взломана. То ли хозяин падали затаился, то ли готовит крупную пакость в другом месте.

– От Натана и консультанта нет известий, – Валентина задумчиво опустила голову на руку. – Меня беспокоит такое долгое затишье.

– Меня тоже. Но пока гад не начнет действовать, мне его никак не вынюхать. Разве что в лаборатории Лонгсдейла найдутся приборы… – Рейден вдруг смолк и пристально уставился в окно. Валентина, вздрогнув, поднялась, и ее глаза потемнели до глубокой синевы. Виктор чуть не опрокинул чернильницу на учетную книгу – до того нечеловеческим стало ее лицо.

– Что это? – медленно протянула матушка. Рейден вскочил, резко втянул носом воздух, как пес, и бросился к двери. С улицы донесся топот, пронзительные вопли и внезапно – громкий звон разбитого стекла. Фонарь напротив кафе погас. Рейден, выругавшись, схватил стол и завалил им дверь.

Виктор захлопнул учетную книгу и подошел к Валентине. Они уже слышали такие звуки – в самом начале, когда еще никто не думал, что они значат для католиков Меерзанда. В ночи по Роксвилл-стрит двигалась толпа, растущая с каждой секундой, черные силуэты подсвечивались факелами. В окнах полицейского департамента вспыхнул свет. Виктор сжал руку матери и встал между ней и окном. Двери департамента распахнулись, и наперерез толпе ринулись полицейские – всего лишь десяток! Сердце Виктор екнуло. Сумасшедшие!

– Эй, какого черта?! – рявнул один из них: ван Аллен узнал по голосу детектива Бирна. – Это еще что за народные гуляния?!

– Ох, нет, – выдохнула Валентина. – Пусть уйдут! Скорей!

Толпа на миг замерла перед тонкой цепью полицейских.

– Расходитесь! – крикнул Бирн. Рейден вдруг оказался рядом с Виктором, и молодой человек шарахнулся от его глаз, горящих в ночи, как алые угли.

– Хотите, я убью их всех? – глухо прошелестел дворецкий. Толпа издала свирепый многоголосый вопль, в воздух взметнулись камни, горящие головни, кирпичи, палки и обрушились на полицейских. Они бросились к департаменту, толпа с ревом ринулась следом, и Валентина отчетливо сказала:

– Защити их.

Рейден повернулся к окну. Его волосы окрасились в багряный и затрепетали, как языки пламени, кожа стала янтарно-прозрачной – под ней переливалось огненное сияние. Глаза дворецкого вспыхнули, и в тот же миг между толпой и департаментом взметнулась ввысь пылающая стена. Огонь поднялся до второго этажа; оранжевый свет озарил искаженные от ярости лица и мечущиеся фигуры, которые больше напоминали чертей, чем нормальных людей. Они бросались к огненной преграде, словно безумные, и вскоре улица наполнилась дикими криками горожан, которые катались по земле, пытаясь сбить неугасающий огонь.

– Виктор, что это?!

Ван Аллен обернулся. На лестнице стояла Марион, прижимая к себе Эллин и Михеля. Иммануил, стискивая кочергу, загораживал сестер и брата. По их лицам Виктор понял, что они уже узнали этот шум – голос погромов, память о которых не стерлась за восемь лет.

– Прячьтесь! – крикнул Виктор. – Скорей, все в подвал и…

Град камней разнес вдребезги витрину, и в ней, как в раме, возникла человеческая свора, с воплями размахивающая дубинами и ножами. Марион пронзительно закричала. Рейден повернулся к погромщикам. Пламя полыхнуло с такой силой, что вмиг пожрало их всех, даже визг сгорающих заживо оборвался всего через несколько секунд, и Виктор услышал короткие отрывистые выстрелы – полиция открыла огонь из окон департамента. Вторая пламенеющая стена опоясала кафе. Толпа снаружи взревела, разделилась и кинулась на департамент и кафе. Охваченные огнем люди падали, но по их телам лезли следующие, волна за волной.

«Господи!» – подумал Виктор: панический ужас снова сжал в кулаке его душу – теперь-то ван Аллен знал, что такое погром, а ведь Марион уже не одиннадцать лет… Боже, что с ними будет?!

– Оружие есть? – спросил Рейден.

– Откуда? – горестно отозвался Виктор – разве что кухонные ножи и вертел. – Иммануил, уводи их в подвал!

– А вы? Матушка!

Валентина не ответила. Она замерла перед окном, положив руку на плечо Рейдена. Ее лицо стало бледным, но засветилось изнутри, будто жемчужина. Виктор моргнул и отшатнулся: всего за миг на месте матушки возникла высокая, не меньше семи футов фигура, окутанная золотистым ореолом. Она опиралась на плечо пылающего существа, в котором уже не осталось ничего от человека. Глубокий голос, не мужской и не женский, с легкостью перекрыл рев беснующийся снаружи толпы:

– Идите. Спрячь их, Виктор.

– Мамочка? – прошептала Эллин. – Мамочка, это ты?..

– Ну, ходу! – рявкнуло огненное существо. – Живо!

Виктор бегом взлетел по лестнице, подхватил Эллин, сжал руку Марион и ринулся вниз, в подвал. Иммануил тащил следом Михеля, который то и дело оглядывался на двух существ, которые стояли между ними и стаей ополоумевших горожан. Виктор запер братьев и сестер в подвале, перекатил к двери бочку с кофе, задыхаясь из-за колотящегося в горле сердца, еще одну, еще; потом кинулся на кухню, где схватил вертел, и наконец замер на месте.

Крики. Грохот камней по стенам. Звон бьющихся стекол и треск дерева. Шипение пламени, удушливый дым пожарищ и горящего человеческого мяса. Тогда, восемь лет назад, он не понял, почему фанатики-протестанты обогнули их дом. Его братья и сестры тоже прятались в подвале, а он, сжимая охотничье ружье отца, сидел у двери, едва понимая, что ему придется убивать, пока отец и матушка… отец? Значит, он знал? Знал и… впрочем, какая разница!

Стиснув зубы, Виктор вернулся в зал. Руки наконец перестали дрожать. Что-то было не так – не так, как в Меерзанде. Фанатики, хоть и неистовствовали, но не бросались в огонь, как безумные, и, черт побери, с какой стати мирные горожане Блэкуита ни с того, ни с сего…

– Их кто-то проклял, – сказала вивене. – Я чувствую присутствие чужой воли.

Виктор слабо вздрогнул, и тут она добавила:

– Я могу к ним выйти.

«Нет!» – чуть было не крикнул ван Аллен, но вовремя прикусил язык. Вивене переступила раму выбитого окна и прошла сквозь огонь. Толпа вдруг отпрянула от нее и смолкла, а горожане, штурмующие огненную стену перед департаментом, отвлеклись. Стрельба и вопли стихли, слышен был лишь треск пламени и стоны обожженных и раненных. Сквозь пламя Виктор видел лишь мерцающий силуэт вивене – она раскинула руки, словно хотела обнять их всех, и вдруг вспыхнула, как звезда. Ослепительное белое сияние залило кафе, улицу, департамент, и ван Аллен зажмурился и шарахнулся в самый темный угол, закрывая лицо. Несколько долгих секунд невыносимо яркого света – и вновь наступила ночь.

Виктор проморгался, вытер слезящиеся глаза и подошел к окну. Рейден сидел на полу, устало сгорбившись. Огненные стены исчезли, люди на улице недоуменно озирались, явно не понимая, как они тут очутились. Валентина стояла посреди Роксвилл-стрит и хмуро смотрела на тела – погибших, умирающих и раненных. Виктор вертелом расчитил оконную раму от осколков и выпрыгнул на улицу.

– Ты могла, – отрывисто сказал он. – Ты могла там, в Меерзанде…

– Я не могу сделать людей лучше или хуже, – ответила Валентина: ее глаза все еще были темно-синими. – Я могу избавить их от проклятия, а не от их собственных чувств и желаний, – она опустилась на колени и положила руки на чье-то обожженное тело. – Ступай в больницу Святого Якова. У нас еще много дел.

***

Маргарет проснулась, как от толчка, села в постели и заозиралась, прижимая руку к колотящемуся сердцу. Спальня была пуста, из-под штор слабо пробивался лунный свет. Ее разбудило нечто тревожное – но что?

Не вставая с постели, она осмотрела комнату. Ничего угрожающего. Тогда что… взгляд девушки упал на туалетный столик – из шкатулки с украшениями пробивался темно-алый свет. Маргарет вскочила, отбросила крышку и схватила амулет из красного граната на золотой цепочке. Гладко отполированный, прямоугольный камень светился и сильно нагрелся. В его зеркальной поверхности отражались крошечные фигурки, мечущиеся вокруг дома. Ее дома!

Маргарет набросила халат и пулей вылетела из комнаты. Амулет был ключом к защитному куполу, которым Редферн окружил ее дом. Мисс Шеридан пронеслась по гостиной, разделяющей их спальни, и с криком "Энджел!" колотила в его дверь. Но он наверняка крепко уснул, устав после долгой ночи, и ничего не слышал. Маргарет в панике уставилась на амулет. Гранатовая пластинка стала прозрачной: люди, окрашенные алым и потому похожие на бесов, бросались на ограду дома, дюжина рук трясла кованные ворота.