Текст книги "Тигры Редфернов (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Море было близко – в воздухе пахло солью, и Маргарет озябла от сырого ветра за пару минут, они шли по двору. Она ничего не смогла разглядеть за высоким забором; их перевели из сарая, в котором заперли, в амбар, едва освещенный парой чаш с горящим маслом. Эти светильники на высоких ножках, увитые мазандранскими узорами, выглядели посреди амбара настолько дико, что мисс Шеридан невольно задумалась, все ли у их похитителя в порядке с головой. Энджел тоже внимательно смотрел по сторонам, изучил неясные очертания во тьме и крепче прижал к себе Маргарет.

– Я не дам им ничего с вами сделать, – шепнул он. Девушка слабо вздрогнула.

– Не пугайте меня еще больше!

Гигант-мазандранец захлопнул двери амбара и встал перед ними. Маргарет, прильнув к Энджелу, бегло смотрела остальных присутствующих. Всего их было восемь: мазандранец, рыжий доргернец и шестеро других моряков, в похожих куртках и шляпах. Все, кроме великана, вооружены так, словно собрались ограбить Национальный банк, а на шеях болтались амулеты.

– Против нежити, – прошептала Маргарет, и Энджел кивнул. Наставник лучше видел в темноте, чем обычные люди, хотя хуже кошки, и девушка не рискнула спросить, что же такого угрожающего он там разглядел. Шестеро моряков окружили их, а рыжий доргернец достал из кармана яблоко и принялся грызть, переводя насмешливый взгляд с Энджела на Маргарет и обратно. Один из моряков пробормотал "Ууу, ведьма!", перекрестился и плюнул в сторону мисс Шеридан.

"Я не боюсь! – отчанно подумала девушка, хотя вся похолодела от страха. Она вдруг остро ощутила, что вокруг – восемь враждебно настроенных мужчин, а единственный защитник все еще пошатывается после отравы. – Мне не страшно! Боже, мне же не страшно!"

– Я не позволю им вас тронуть, – чуть слышно сказал Энджел, еще сильнее стиснув ее в объятиях: он тяжело дышал сквозь зубы от ярости. Тонкие ноздри раздувались, брови гневно сошлись над переносицей, глаза потемнели, а все тело напряглось, будто он хотел броситься на них, как хищник – на свору собак.

– Не надо, – выдохнула Марагрет. – Не провоцируйте их!

– Девка дело говорит, – заявил рыжий моряк и щелчком отправил огрызок в темноту. – Я щас тоже скажу, а ты смекай: тебе задаст пару вопросов уважаемый человек, и ты ответишь. Будешь отвечать, пока не велят заткнуться. Усек?

– Кто вы такой? – спросила Маргарет.

– Не разговаривайте с ними, – процедил Энджел.

Моряк со смешком приподнял шляпу:

– Франц Ляйднер, фройлен, – он обвел шляпой остальных: – Нас было побольше до того, как вы положили шестерых наших в Авентине. Не то, что б я тосковал по ублюдкам, но... – он вытащил из кармана кастет, надел на пальцы и хрустнул костяшками. – Будет справедливо, ежели кое-кто ответит за них. Фройлен, так и быть, может расплатиться за двоих, а тебе достанутся остальные.

Доргернцы окружали их со всех сторон, и Маргарет пробрала дрожь. Ее не нравилось, как они на нее смотрели – эти взгляды пугали ее еще сильнее угроз или злобного молчания. Один моряк попытался ухватить ее за юбку. Маргарет вскрикнула, и внезапно из темноты возник мазандранец. Он опустил одну лапищу ей на плечо, другой – сжал руку Ляйднера с кастетом, нагнулся и уставился ему в глаза. Девушка испугалась, что нежданного защитника ударят сзади, но доргернцы боязливо попятились.

– Пусти, урод, – чуть севшим голосом сказал Ляйднер. Гигиант оттолкнул его и застыл рядом с Маргарет и Энджелом, как изваяние. Мисс Шеридан, дрожа, прижалась к наставнику. Он погладил ее по голове. Странно: ей казалось, что великан в подчинении у моряков, но нет –что-то здесь было не так.

Пламя в чашах всколыхнулось, по полу протянуло сквозняком. Где-то хлопнула дверь. Мазандранец повернул голову на звук. В тишине и темноте прошуршали легкие шаги, и в круг света ступил человек в широком темно-вишневом балахоне до пят. Глубокий капюшон покрывал его голову, руки прятались в рукавах, только длинные красные четки покачивались в такт шагам. На ногах у человека были алые туфли с загнутыми носами. Маргарет ошарашенно захлопала ресницами на это диво.

– Позер, – фыркнул наставник, и на физиономии Ляйднера на миг мелькнуло согласие; но он поспешил скрыть его за поклоном.

– Этот шут и есть ваш уважаемый человек? – презрительно осведомился у моряка Энджел. Из-под капюшона донесся смешок.

– Вы весьма неприятный собеседник, герр Редферн, – заметил "уважаемый человек" на довольно чистом иларском. Маргарет вцепилась пальчиками в локоть наставника, как кошка – когтями. Откуда этот тип может такое знать?! Разве он не считал Редферна иларцем? Разве ВСЕ не считали его иларцем?!

– Я всегда весьма неприятно беседую с подонками.

– Врезать? – спросил у капюшона Ляйднер.

– Пока нет. Сперва потолкуем.

Носитель балахона щелкнул пальцами. Из воздуха явился табурет с подушечкой, на который их собеседник и опустился. Полы балахона разошлись, обнаружив под собой свободные белые штаны и край длинного белого кафтана. Это было больше похоже на белье, и Маргарет смущенно порозовела. Человек сложил четки на коленях и отбросил капюшон на спину.

– Надеюсь, юная фройлен простит мне этот костюм, – с улыбкой сказал он. – Мазандранская одежда значительно удобнее нашей.

Его лицо и голова были начисто выбриты, в ухе поблескивало золотое кольцо с жемчужиной. Несмотря на длинный крупный нос и тяжелую челюсть, физиономия у любителя экзотики оказалась довольно приятной. Глаза светлые, зеленовато-карие, улыбка – весьма дружелюбна. Он внимательно осмотрел Маргарет и с искренним любопытством уставился на Энджела. Наставник, тоже, впрочем, сверлил оппонента пристальным взглядом.

– Ну же, не будем осуждать слабости ближнего своего, – весело сказал их пленитель. – Каждому свое, верно? Я же не осуждаю вас за семнадцатилетнюю любовницу, хотя вы и старались уверить нас, что она ваша дочь. Но, насколько я знаю, в вашей семье это никогда не было помехой, не так ли?

Маргарет встревоженно вцепилась в Энджела. Даже мысль о том, что он может оказаться ее отцом (или дедом), не испугала ее так, как бешеная злоба, исказившая его лицо.

– Не надо, тише! – шепотом взмолилась девушка, удерживая его на месте, хотя он уже шагнул вперед.

– Впрочем, кто бы устоял, – заметил хозяин нежити. – Прелестнейшая фройлен, настоящая жемчужина, кровь от вашей крови.

Маргарет с усилием перевела дыхание. Ей никогда не приходило в голову, что Энджел мог заинтересоваться ею лишь потому, что в их жилах текла одна кровь. Но, Господи, не может же он быть ее отцом?!

"А дедом? – гаденько прошипело внутри. – Прадедом?"

– Как видите, я немало узнал о вас. Плоды долгого внимательного наблюдения. Конечно, у меня еще остались вопросы, но, полагаю, вы на них ответите.

– Нет, – сквозь зубы сказал Энджел.

– Право же, не будьте так опрометчивы. Как мы уже убедились, юная фройлен вам весьма дорога, а она очень красивая женщина.

Пальцы Энджела до боли сдавили плечо Маргарет. Ляйднер жадно уставился на девушку, моряки вокруг обменялись смешками и одобрительными возгласами. Мисс Шеридан съежилась.

– Однако вести односторонний диалог – несправедливо и невежливо, – сказал хозяин нежити. – Разумеется, вы тоже вправе спрашивать, – и склонил голову набок, как бы в ожидании вопросов. Но Энджел молчал, и Маргарет решилась спросить сама:

– Кто вы такой?

– Сложно ответить, фройлен. В Мазандране меня звали Ачари Рагнихотри – учитель, творящий огненные ритуалы.

– Боже, – презрительно проронил Энджел.

– Но вы же не оттуда, – сказала Маргарет. – Вы из Доргерна.

– О, милое дитя, я прожил в Мазандране очень много лет, – хозяин нежити поправил балахон, и на его руке девушка заметила охряные узоры. – В самом деле, герр Редферн, вы зря так не любите учения и практики брахманов. Там множество алмазов.

– Но если это так, – храбро продолжала девушка, видя, что наставник игнорирует его желание общаться, – и вы повелеваете нежитью, то на что вам мы?

– Думаю, ваш учитель с удовольствием сам ответит на этот вопрос. Дабы сразу внести ясность, уточню – мне известно, что вы разрабатываете и производите снаряжение для так называемых консультантов. Это мы пока оставим в стороне.

– Ах вот оно что, – с издевкой сказал Энджел. – Очередной охотник за чужим добром. Обычный вор.

– Ну, в самом деле, это слишком грубо сказано...

– Вы отнюдь не первый грабитель в моей жизни, – холодно произнес Редферн. – И пусть судьба ваших предшественников не слишком вас окрыляет.

Маргарет слабо ткнула его локотком. Она не считала, что в их положении можно кому-то угрожать.

– Оставим эти частности, – мурлыкнул Рагнихотри, перебирая четки. – Меня сейчас не интересуют игрушки консультантов. Меня интересует процесс.

***

В начале двенадцатого Бреннон взял трость и шляпу, предупредил дежурного и отправился в дом 86. Там его встретил пес и сразу повел в лабораторию. Зверюга выглядела довольной, и Натан приободрился. Лонгсдейл, в конце концов, никогда не подводил.

В лаборатории дым буквально стоял коромыслом. Пес взял со стола стеклянную маску и ткнул ее в руку комиссара. Само животное от испарений не страдало, попросту перестав дышать, хотя Натан и раньше замечал за псом, что тот дышит только когда хочет. Лонгсдейл и ведьма, облаченные в длинные фартуки и перчатки, метались в дыму, орудуя какими-то инструментами и переливая что-то из баночек в колбочки. Бреннон скромно присел на стул, стараясь не глядеть по сторонам. Уродцы в сосудах никуда не делись, а временами – еще и шевелились.

Наконец Лонгсдейл с торжествующим возгласом воздел руку с колбой, в которой что-то клубилось, сверкало и булькало.

– Смотрите! – он восторженно ткнул комиссару под нос колбу. – Я выделил базовую структуру! Наконец-то!

Натан подозрительно изучил клубящуюся бурую субстанцию, надеясь, что консультант не успел в пылу работы изобрести смертельный яд или новую магическую болезнь. Лонгсдейл жестом поманил его за собой, и комиссар с радостью покинул обитель магической науки.

– Вы хотели отыскать источник, которым воспользовался хозяин нежити, – деловито сказал Лонгсдейл. – С выделенной структурой я могу это сделать за час-полтора. Правда, не гарантирую, что хозяин все еще около источника.

– Ладно. От Редферна никаких вестей, так что нам нужен хоть какой-то след. Могу я ненадолго позаимствовать у вас Джен? Мне нужно проверить одно сборище.

– Конечно. Странно, что мистер Редферн молчит, – удивленно заметил консультант. – Чем можно заниматься столько времени? Разве что корабль укрыт ворохом маскирующих чар, но даже тогда... Может, с ним что-то случилось?

– Угу. Воспаление ненависти к людям, – буркнул Бреннон. – Уверен, он вообще не собирался ставить нас в известность и отправился жечь корабль в своей излюбленной манере.

– Но вы ведь попросили мисс Шеридан сообщить...

– Не думаю, что я имею какое-то влияние на мисс Шеридан. Не думаю, что вообще кто-нибудь может на нее повлиять, кроме этого типа.

– Почему он вам так не нравится?

Пес выразительно фыркнул.

– Вот Кусач меня понимает, – вздохнул комиссар. Он бы поставил вопрос иначе – кому Редферн вообще может нравиться? Что в нем нашла девица обеспеченная, красивая, разбалованная до предела вниманием самых достойных женихов?

– В том, что мистер Редферн обучает ее магии, нет ничего дурного, – невозмутимо сказал Лонгсдейл. – Не понимаю, почему вас это так возмущает. Она талантлива, прилежна и со временем...

– Меня возмущает, что он украл из дому несовершеннолетнюю девушку семнадцати лет. Он живет с девочкой, которая младше его в... в... – Бреннон запнулся, затруднившись сходу подсчитать.

– Он с ней живет, – примирительно сказал консультант, – но она все еще девственница, если вас заботит именно это.

– Что?! Почему?! – поперхнулся Бреннон.

– Откуда же мне знать? Но, в принципе, девственность – ценный актив в магическом деле.

– Так что ж, он ее до могилы будет в девицах держать?!

Лонгсдейл поразмыслил и сознался:

– Я вас не понимаю. Разве вы не этого добиваетесь?

– Замнем, – решил Бреннон. Хотя в качестве импотента пироман устраивал его куда больше. А лучше бы – сразу евнуха. Пес фыркнул еще раз и опустил морду на лапы. – Я постараюсь вернуть вам Джен поскорее. Кстати, что хозяин все-таки сделал с горожанами?

– Это своего рода связующие чары, которые он распространил над городом. Вроде ниток для марионеток, которые тянутся к жителям и подчиняют их воле хозяина нежити. Редкая и сложная в исполнении, но мощная вещь. Мазандранская магия.

– Угу, – буркнул Натан, – я восхищен его искусством.

К театру Джен привезла его почти ровно в двенадцать. Комиссар выбрался из экипажа и удивленно взглянул на скопление людей вокруг здания. Неужели все они – актеры или члены семьи? Судя по показаниям, у Темпла было меньше друзей, чем пальцев на руке, тогда откуда такие стада скорбящих?

– Сэр, давайте их всех разгоним? – предложила ведьма. – Вдруг этот гад снова примется проклинать все живое?

Натан, в свете сказанного Лонгсдейлом, согласно кивнул и процедил:

– Пошли внутрь.

Толпа постепенно втягивалась в театр. Фарлан встречал пришедших у дверей, пожимал руки, обменивался несколькими словами, но, едва завидев комиссара и ведьму, воинственно раздулся и грозно вопросил:

– Зачем вы пришли?

– Взглянуть, – ответил комиссар, пытаясь на глаз прикинуть, сколько людей уже набилось в фойе. – В городе волнения, а тут у вас немаленькое собрание.

– Вы считаете, что все они пришли сюда устроить массовое побоище в память о мистере Темпле? – с уничтожающим сарказмом осведомился директор театра.

– Нет, меня всего лишь удивляет такое количество знакомых у человека настолько нелюдимого, по вашим словам.

– Все эти люди, – после паузы процедил Фарлан, – и их дети сейчас не стояли бы здесь, если бы не Джозеф Темпл.

Комиссар задумчиво поскреб бородку. Вряд ли актер подрабатывал врачом в свободное время, неустанно спасая жизни по дюжине в неделю.

– Вы это о чем?

Фарлан закрыл двери. Он осунулся, похудел и уже выглядел скорее печальным, чем сердитым.

– Двадцать лет прошло, – пробормотал директор. – Какая вам разница?

Бреннон взглянул на мраморную плиту с именами. Такие висели на стенах многих зданий в Блэкуите, но ему даже в голову не могло прийти, что какой-то актер тоже мог оказаться в гуще сражения, как и те, кого знал комиссар. Бирн, например, оставил там свой глаз и мало не кусок физиономи.

– Вы считаете, что такие бесполезные паразиты, как мы, всего лишь кривляются на потеху публике, – устало произнес Фарлан. – А вы охраняете закон, порядок и покой мирных граждан, что полезно и почетно. Но может ли кто-нибудь сказать, что если бы не вы, он бы двадцать лет уже гнил в могиле?

– Не знаю, – задумчиво ответил Бреннон. – А вы?

– А я – этот кто-нибудь. Они все, – директор указал на двери. – Их всех привел сюда Темпл, спрятал здесь, чтобы они пережили за этими стенами июльские обстрелы – а теперь сюда пришли и они, и их дети, и даже внуки.

– Простите, – ответил Натан. – Я не знал. Был около ратуши, оттуда мы только слышали канонаду.

– Театр было построен еще в семнадцатом веке. Кругом не нашлось здания с такими толстыми стенами. Оно единственное устояло… Джозеф собрал нас всех здесь, – Фарлан стукнул тростью по полу. – Всех, кого смог привести. Меня принес.

– Ну, привести – много ума не надо, – хмыкнула ведьма. – Или он тут пас вас всех, как свое стадо?

– Да, пастырь из него вышел неплохой, – холодно отрезал директор. – Получше многих.

– Мы можем войти? – спросил комиссар. Фарлан кивнул и вдруг с тоской пробормотал:

– Господи, у него же был последний сезон! Последний спектакль! А я даже не смог... не смог сделать хотя бы немного для того, кто…

– Вы бы не смогли.

– Черта с два! Если бы я остался в зале, попытался увести его оттуда...

– То у нас было бы два трупа, только и всего. Вы бы не справились с этим зверем.

– Откуда вам знать? – горько отозвался Фарлан. Джен вдруг прильнула к запертой двери и чутко прислушалась. Ее брови напряженно сошлись над переносицей. Натан тоже уловил странный гомон внутри.

– Чем они у вас там заняты? – удивленно спросил он у Фарлана. – Поминки проходят с песнями и плясками, что ли?

Судя по физиономии Фарлана, никаких оргий он не планировал. Бреннон вытащил револьвер и взвел курок.

– Вы совсем рехнулись?! – гневно восшипел директор, но тут девушка шарахнулась от дверей, схватила и Фарлана, и Бреннона за шкирки, как котят, и сбросила с крыльца. Едва она спрыгнула сама, как створки вышибло изнутри с такой силой, что они осыпали ведьму, комиссара и директора ворохом щепок. Дикие вопли хлестнули Натана, словно кнутом, и он вскочил на ноги.

– Что это такое?! – возопил Фарлан: он поднялся на колени, вперился остекленевшим взглядом в дверной проем и застыл, белея на глазах.

Внутри бесновались вампирки. Откуда эти твари вылезли в таком количестве Натан понял, увидев зеркала, обильно украшавшие фойе. Но разве Лонгсдейл не защитил весь театр?! Да к черту!

– Эй, цыпочки! – рявкнул Натан. –Я здесь!

Вампирки замерли и повернулись к нему. Их было не меньше дюжины. Они прикрылись людьми, как щитом, и жадно уставились на комиссара. Фарлан, крупно дрожа, вытащил из кармана пистолет.

– Свихнулись, что ли?! – прошипела Джен. – Хотите вывести их наружу, чтобы они наконец досыта поели?!

– Хочу увести их из театра, а ты спалишь эту падаль!

– Да я и сейчас могу.

– Нет, там рядом лю…

Одна из кровопийц рванула вперед, и Натан еле успел оскочить от крыльца. Фарлан стремительно пополз прочь, но бааван ши настигла его в низком прыжке. Директор театра, проявив редкую выдержку и силу духа, с воплем разрядил пистолет в морду твари. Вампирку отбросило назад, и она вцепилась зубами в ногу Фарлана. Джен швырнула в нежить огнем, который прокатился по ноге бедолаги. Вампирка отпрянула, не выпуская из пасти тлеющую голень, за которой волочились ремешки.

– Протез! – взвыл Фарлан. – Отдай протез, дрянь!

Бааван ши удивленно скосила глаза на добычу, выплюнула ногу, вздыбила волосы и зашипела. Джен повторила трюк с огнем, но он, едва коснувшись нежити, чихнул дымком и погас. Вампирки, мелодично посмеиваясь, стали выползать из фойе, как жуки из банки.

– Он их защитил! – прорычала ведьма; перед нежитью полыхнула огненная стена, но твари уверенно, хоть и осторожно поперлись прямо сквозь нее. – Чертов гад обмазал своих тварей защитными узорами!

– Тогда валим отсюда! – комиссар подхватил Фарлана и перекинул его руку через плечо.

– Да бросьте вы его! – крикнула ведьма.

– Еще чего!

– Дайте сюда! – прежде чем Фарлан пикнул, ведьма подняла его, взвалила на плечи и помчалась прочь с такой скоростью, что Бреннон сразу же отстал. Он понимал, насколько вампирки быстрее человека (например, его самого) и хрипло гаркнул:

– Забирай левей! В Кинтагел!

Театр, окруженный небольшой площадью, отделяли от разрушенного квартала всего два поворота по узкой улице. В свое время мэр загорелся восстановить Кинтагел, но его запала и денег хватило ровно на театр и площадь вокруг. Джен и комиссар ворвались на улочку; вампирки догоняли, явно развлекаясь погоней, но на тесной улице немного отстали. Оглянувшись, Натан увидел, как бааван ши лихо скачут по стенам домов, на миг задумался о том, насколько они впечатлят случайных свидетелей, и тут же выкинул это из головы, потому что за бесшумно прыгающими вампирками послышался топот десятков ног.

Джен остановилась, повернулась, и между Бренноном и нежитью вспыхнула огненная завеса. Натан попятился, отступая к ведьме, но не сводя глаз с другого конца улицы. Топот приближался.

– Да бежим же! – взвыла Джен, сгребла его за шиворот и потащила за собой. Фарлан уже почти не дышал от всего пережитого. Комиссар помчался следом за ведьмой, то и дело оглядываясь, и наконец, когда они уже вырвались в разрушенный квартал, увидел то, чего боялся. За вампирками галопом неслась толпа людей, испуская нечленораздельные яростные вопли.

– Опять! – крикнул Бреннон. – Он снова их проклял!

Бааван ши пробрались сквозь огонь. Натан схватил Джен за локоть:

– Давай за мной! – и потащил ее в самое сердце Кинтагела, где до сих пор стояли полуразрушенные дома.

– Мы не сможе там спрятаться!

– Зато они тоже не смогут напасть с тыла!

Комиссар попетлял между руин, чутко вслушиваясь в топотание десятков ног и вопли толпы, увидел магазинчик, наполовину заваленный обломками соседних домов и юркнул в него, как мышь в нору. Джен последовала за ним. Внутри она наконец сбросила на пол Фарлана, осмотрелась и спросила:

– Что теперь?

– Можешь как-нибудь связаться с Лонгсдейлом?

– Я-то могу, но что мы будем делать сейчас?

– Держать оборону.

– Как?

– О Боже, Боже, – вдруг застонал Фарлан, выдал длинную, совершенно непечатную фразу и просипел: – Что это такое было?!

– Думаю, даже если мы выкинем его наружу, это их не задержит, – сказала Джен.

– А что задержит? – Бреннон прислушался: толпа приближалась, стекаясь к магазинчику со всех сторон. Ведьма неуверенно переступила с ноги на ногу, покусала губу и наконец пробормотала:

– Вы мне не разрешите.

– Что? Почему? – Бреннон вытащил револьвер. На пару минут активного штурма хватит, а потом…

– Я могу… могу… то есть мне уже пора, но тогда… – она вскинула на комиссара черные глаза, в которых танцевали огненные искры: – Если я начну, то не смогу остановиться.

– Начнешь что?

На стены магазинчика обрушился град камней, сквозь который раздался заливистый хохот вампирок.

– Мне пора, – шепнула Джен и отступила к двери. – То есть я уже могу… но я убью их всех.

– Что?! Кого?!

– Пожалуйста, не выходите и не вмешивайтесь. Я не смогу вас отличить… – сказала девушка. Ее кожа налилась прозрачным янтарным светом, в волосах затрепетали алые огоньки; Джен повернулась на каблуках и выскользнула из магазина навстречу толпе.