Текст книги "Тигры Редфернов (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Что там стряслось?! Зачем они штурмуют ее дом, словно вражескую крепость? Где мама, папа, братья и вся прислуга?! Девушка стиснула амулет и ворвалась в спальню Энджела. Он спал, повернувшись на бок, спиной к ней, и она лихорадочно затрясла его за плечо:

– Энджел! Проснитесь!! Энджел, ради Бога! Пожалуйста!

Редферн слабо вздрогнул во сне, внезапно повернулся, перехватил ее руку и сдавил до боли, а затем глухо выдохнул:

– Маргарет? Вы?

Девушка машинально дернулась в попытке освободиться. Энджел выпустил ее запястье, и до Маргарет наконец дошло, что его руки и торс обнажены, и... и...

– Простите, пожалуйста! – шепотом взмолилась она, заливаясь жгучей краской и отползая от него по кровати. – Но мой амулет, который вы мне дали, который ключ от защиты мамы и папы... он показывает...

– Что показывает? – резко спросил наставник. Маргарет беспомощно протянула ему медальон. Энджел взглянул на изображение и приказал:

– Отвернитесь.

Мисс Шеридан послушно отвернулась, даже отодвинулась на самый край кровати и прикрыла глаза руками. Среди смятенных мыслей о внезапной опасности, грозящей ее семье, молнией сверкала ужасная догадка насчет того, что Энджел спит вообще без одежды. Да если бы она знала, она бы в жизни не посмела к нему вломиться!

Он пошуршал постельным бельем, потом – какой-то одеждой. Маргарет сидела не шевелясь. Сердце бешено колотилось. Вдруг защита ослабла? Вдруг эти люди уже ворвались в дом? Вдруг... вдруг это вообще не люди, а упыри, которых хозяин нежити натравил на ее семью?!

На ее плечо легла рука Энджела, и девушка вскинула голову. Он был одет в длинный халат, брюки, тапочки и смотрел на нее сверху вниз серьезно и сосредоточенно.

– Амулет.

Маргарет опустила его в ладонь Энджела. Наставник поднял амулет напротив зеркала над туалетным столиком и пробормотал заклинание. Зеркало залилось красным светом, и в нем появилась картинка: обезумевшая толпа наседала на ограду и ворота. Над домом мерцал купол защитных чар, а опоясывающее ограду заклятие било людей магическим током. Но они все бросались и бросались, как бешеные животные, и давили тех, кто уже упал, не выдержав ударов тока. В окнах виднелись папа и Эдди с ружьями. Девушка вцепилась в руку Энджела.

– Помните, я рассказывал вам о проклятиях? – хмуро спросил он.

Мисс Шеридан кивнула.

– Сейчас вы наблюдаете действие одного из них. Кто-то проклял город или жителей. Хотя почему кто-то? Мы отлично знаем – кто.

– Но зачем хозяину нежити это делать? Какой для него прок в маме и папе?

– Это ответ на наши действия, – Энджел щелкнул по амулету. Изображение в зеркале погасло. – Впрочем, возможно, это отвлекающий маневр. Или послание вашему дядюшке. А может, все одновременно.

– Но дядя вернется в Блэкуит, как только узнает...

– Вот именно, – резко сказал Энджел. – А поскольку ваш дядя ни за что не станет убивать ни в чем не повинных прОклятых обывателей, то хозяин может его принудить к чему угодно.

– Но что же нам делать?

– То, что и планировали, – Редферн протянул медальон девушке. – Найти корабль. Найти сведения о трех кайзерских послах. Это гораздо полезней, чем метаться среди прОклятых, призывая их к порядку.

– О Господи, – прошептала Маргарет. – А если они доберутся до мамы, папы и братьев?

– Я узнаю, если моя защита будет взломана.

– И что с того?! Вы успеете им помочь, когда эти ворвутся в дом?

Энджел взглянул на нее.

– Вы мне обещали! – вскричала Маргарет. – Обещали, что защитите их!

– Да, – бесстрастно ответил наставник. – Самое лучшее, что мы можем сделать для их защиты – свернуть шею хозяину.

– А до этого? Вы хоть понимаете, что с ними будет, если эти уроды до них доберутся?!

– Надо же, как вы их любите, – после долгой паузы, удивленно и тихо сказал Энджел. – Интересно, почему?

Маргарет задохнулась.

– Они моя семья!

Какие еще пояснения тут нужны?!

– Семья, – в задумчивости повторил Энджел. – Когда я сбежал от своей в семнадцать лет, то хотел спалить их всех вместе с домом. Вот была бы радость, если б разъяренная толпа разорвала их на куски!

Маргарет попятилась.

– Но у вас же были братья и сестры, совсем маленькие!

– О, мой родитель плодил детей без остановки, – с издевкой отозвался Энджел. – У меня было полтора десятка только законных братьев и сестер, а что уж говорить о его ублюдках! Осеменил почти всех девок в округе, даже своих сестер, дочерей и племянниц не пропустил!..

Он вдруг замолчал, уставившись на Маргарет так, словно только сейчас понял, что и кому говорит. Девушка оцепенела, похолодев с головы до ног. Энджел отвел глаза и сказал:

– Простите.

– Но это... как же так? – выдавила Маргарет. – Это же нельзя! Как... как он так...

– Это не то, что хочется рассказывать о своей семейке, верно? Не то, что вы готовы узнать, сидя вечерком у камина и слушая семейные байки. У меня были племянники, приходившиеся мне единокровными братьями, и братья, которых рожали от отца мои сестры.

– О... ох, Господи... – пролепетала Маргарет. – Энджел... простите меня, пожалуйста, я... я не знала...

– Я тоже не хотел, чтобы вы знали, – он угрюмо взглянул на девушку. – Остались бы вы со мной, если бы знали?

– Да! При чем тут вы к тому, что ваш отец... – она не могла закончить.

– Да бросьте. Я на своей шкуре ощутил, как наш фамильный норов, – он ядовито выделил это слово, – передается по наследству моим братьям. Вы бы задумались, непременно, что я унаследовал от такого... – Энджел потер руками лицо и устало закончил: – Идите, одевайтесь. Напишите дяде. Пора заняться кораблем.

Маргарет безмолвно вышла. Она впервые видела такое выражение у Энджела – смесь гнева, досады и стыда. И поняла, что он не хочет делиться этими чувствами с кем бы то ни было.

***

Орудуя бритвой, комиссар размышлял, к кому в ОРБ следует обратиться. После крепкого сна голова прояснилась, и во время бритья он прикидывал, что можно рассказать и в каком ключе преподнести. Цель – выудить из следователей ОРБ как можно больше сведений о фрегате, кайзерских посланцах и ходе расследования. К тому же в глубине души Натан еще надеялся, что хотя бы часть моряков и пассажиров уцелела. А чтобы их спасти, нужно поторапливаться, пока хозяин нежити не скормил их своим питомцам.

Бреннон вытер бритву и взялся за ножницы, чтобы подравнять усы и бородку, как вдруг зеркало помутнело. Комиссар отшвырнул ножницы, схватил одной рукой бритву, другой – акрам и отскочил к двери. Он уже привык к тому, что гнусные твари могут полезть из любой щели в любой момент, и пожалел, что оставил револьвер, заряженный архангелами, под подушкой. Однако из зеркала ничего не поперло. Стекло стало неестественно прозрачным, и в нем появилась миссис ван Аллен.

– О, Натан, хорошо, что вы наконец здесь! – с облегчением воскликнула она. – Консультант оставил Джен номера ваших комнат, но мы никак не могли вас застать!

Комиссар уронил акрам на полотенца, затолкал бритву туда же и торопливо пригладил волосы, постаравшись придать своей роже более-менее пристойное выражение.

– Доброе утро, мэм. Нам пришлось поработать ночью. Что-то случилось?

– Да. Ночью в городе были беспорядки, – ответила вдова. – Кто-то проклял горожан, и они…

– Проклял?!

– Да. Они напали на мое кафе, департамент и… и дом вашей сестры, – поколебавшись, добавила она. – К счастью, мистер Редферн позаботился о надежной защите…

– Напали?! – взревел Натан.

– Семья мисс Шеридан не пострадала, хотя им пришлось пережить несколько весьма неприятных…

– Я немедленно возвращаюсь!

– Нет! – вскричала Валентина. – Натан, ни в коем случае! Уверена, что проклятие – дело рук этого хозяина нежити, о котором вы говорили!

– А чье же еще, – пришипел комиссар. – Значит, мы подобрались к его зад… простите, мэм, достаточно близко, чтобы он немедленно выложил новый козырь.

– Тем более вам нужно остаться в Бресвейн и продолжать поиски. Вдруг он заанивает вас в ловушку, которую устроил здесь, в Блэкуите?

– Так вы, черт возьми, думаете, что я стану отсиживаться в безопасности, пока ополоумевшие горожане громят ваш дом, дом Марты и… сколько жертв?

– Среди нападавших – довольно много, – вздохнула Валентина. – Джен защищала кафе и департамент, и, как вы понимаете, она не слишком ценит человечекие жизни, чтобы заботиться о том, выживут ли прОклятые. Семья Шеридан отделалась сильным испугом, но проломить защитный барьер мистера Редферна толпа не смогла. Полицейские… кажется, из них никто не пострадал, кроме мистера Бирна. Он сейчас в больнице Святого Якова, с сотрясением мозга.

– Я вернусь через час или два, – сказал Бреннон. – Валентина, надеюсь, вы и ваши дети тоже в порядке?

– Да. В отличие от меерзандских фанатиков, эти люди были под действием проклятия, которое я сумела разрушить.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Натан, с тревогой и нежностью оглядывая вдову. С виду она была невредима и здорова.

– О, мне ничего не грозит. Я сейчас отправлюсь в больницу, там много пострадавших, которым еще можно помочь. Виктор и Джен встретят вас здесь.

– А Виктор – он…

Валентина только вздохнула и покачала головой. Бреннон хмыкнул: юному ван Аллену правда давалась тяжело.

– Ладно, скоро прибуду. Может, со мной вернется Лонгсдейл. В Бресвейн, похоже, больше ничего не найти. Мы напали на след, – комиссар коротко описал вдове ход расследования. – Если мы правы, то корабль, набитый нежитью, шастает вокруг берегов Риады, но мы не знае, где именно. Поисками занимается Редферн.

– Вы ему доверяете?

– Как будто у меня есть выбор, – буркнул Бреннон.

Глава 12

Натан обвел Роксвилл-стрит тяжелым взглядом. Везде он снова видел те же следы, что и двадцать лет назад: разбитые фонари, витрины и окна, поваленные ограды и ворота, оставленные камнями и пулями выбоины на стенах, пятна крови на булыжнике... Разве что пожаров и болтающихся на фонарях дейрцев не хватает. Хотя Бреннон чуял запах дыма и горелой плоти. Пес сочувственно ткнулся мокрым носом ему в руку. Лонгсдейл принюхался, мазнул пальцем по крови на мостовой и облизал.

– Миссис ван Аллен права. Это поклятие, отравляющее разум, пробуждающее самые низменные инстинкты и животную агрессию.

Видал Натан таких отравленных – пьяных от вседозволенности и революционной свободы. Мародеров, насильников, грабителей – всех, кого "первый закон Республики" позволял комиссару расстреливать и вешать без суда и следствия, не отходя от места преступления.

"Чертов пироман прав! – в бессильной ярости подумал он. – Любая гнида может затеять кровавую баню лишь ради забавы – и никто ничего не докажет! Даже не поймает выродка с этими проклятиями, чарами, заклинаниями!"

Стены кафе и департамента обуглились, мостовая – тоже, даже фонарь оплавился. Джен поработала над ними на славу. Ведьма стояла на крыльце кафе и молча смотрела на комиссара.

– Устала? – спросил Натан.

– Скорее, закусила, – она на миг оскалилась, но Бреннон видел, что она утомлена. – Немного подралась. Боль, увечья, страдания. Уцелевшие в больнице.

– Сколько их?

– Больше, чем нужно. Я бы сожгла всех, – кровожадно уверила его Джен, – но вивене не разрешила.

По ступенькам департамента спустился Бирн. Его шатывало, на повязке вокруг головы, повыше левого виска, расплылось кровавое пятно.

– Какого черта ты не в больнице? – сурово спросил Бреннон. Детектив поморщился.

– Инспектирую место претупления. Вот списки пострадавших, наших парней в них нет, – Бирн протянул комиссару папку, ухватился за перила крыльца, побелел, и его вырвало.

– Лонгсдейл, можете доставить этого недоумка в больницу?

– Конечно, – консультант протянул руку над головой детектива, который все еще обнимался с перилами, и забормотал. Кажется, Бирну полегчало, и Лонгсдейл, перекинув его руку через плечо, зашагал к своему экипажу, не обращая внимания на слабое сопротивление детектива.

– Этот тип чертовски неосторожен, – заметила Джен. – Для такого проклятия нужны весьма неслабые чары, которые оставляют кучу следов. Вынюхать гада можно на раз.

– А если он на большом расстоянии? В море, например?

– Вы уверены? Чары слабеют пропорционально расстоянию. Впрочем, это объясняет, почему хозяин осилил только пару вспышек бешенства, а не поголовное безумие. Но, если он так далеко, то вы представляете, сколько у него должно быть силы? – забеспокоилась Джен. – Это ж не тупые упыри, поднял и властвуй, а живые люди.

– Ты навещала Шериданов?

– Да. Ваш пироман упаковал их дом в такой плотный кокон, что я и сунуться не смогла. Людищки – тем более. Так что ваша семья была в безопасности. Хотя страху натерпелись, конечно.

Бреннон посопел. Его долг перед пироманом рос просто с поразительной скоростью. Того гляди, придется отдавать с процентами…

В департаменте Бреннон потолковал с парнями, которым досталось в ночь народного буйства, и поднялся к шефу. Бройд с мрачной сосредоточенностью читал доклад Бирна.

– Какого черта, а? – вопросил он, едва увидев комиссара. – Еще вчера здесь была тишь, гладь да Божья благодать! Я глазам своим не поверил, когда мирные граждане попытались высадить двери и перебить нас всех до единого!

– Угу, – сочувственно отозвался комиссар. – С вашей семьей все в порядке?

– Волнения затронули только департамент, кафе и квартал Шериданов. Однако, насколько я понял, Лонгсдейл позаботился о защите вашей сестры. А его дворецкий, – после паузы добавил шеф, – спас нас и ван Алленов. Кучу народу перебил, но спас!

Джен, следовавшая за комиссаром, как тень, громко фыркнула.

– Шериданов защитил пироман, – буркнул Бреннон. – Сэр, я привез из столицы нерадостные новости.

Шеф вооружился сигарой для укрепления духа и кивнул. Комиссар рассказал обо всем, что произошло в Бресвейн, и поделился своими выводами. Бройд покряхтел, кашлянул и наконец изрек:

– Если бы я не знал о вашей скромности, я бы сказал, что вы придаете чрезмерное значение своей персоне.

– Угу, прям сплю и вижу себя на пьедестале. Но заметьте – едва мы докопались до более-менее правды, как хозяин нежити тут же организовал нам народные волнения.

– Потому что знал, – ехидно вклинилась ведьма, – что вы все бросите, примчитесь и не разрешите мне спалить к черту этих ваших невинных граждан!

– Ты прямо читаешь мысли пиромана, – Бреннон вытащил из бумажника письмо Пегги. – На, зачитай вслух.

Когда Джен закончила, Бройд неодобрительно заметил:

– Вы оставили племянницу с этим Редферном.

– По крайней мере, он сможет ее защитить.

– Его самого едва не похитили наемники хозяина. Не говоря уже о том, что этот тип и девушка разыскивают корабль подозреваемого, который превратил горожан в одержимых, едва вы к нему приблизились. А что он сделает, если Редферн найдет его корабль?

– Надеюсь, пироману хватит ума сообщить о находке мне. А если не ему – то Пегги.

– Вы не собираетесь возвращать ее домой?

Натан тяжело вздохнул и признался:

– Нет. Я знаю, что должен, но как мы ее там удержим? Разве что с помощью Лонгсдейла. И то не факт. К тому же пироман... – комиссар помолчал, подбирая слова. – Это ведь он позаботился о защите ее семьи, при чем уже не первый раз. Мне не кажется, что он станет причинять Пегги вред.

Бройд сердито вздул усы:

– А если она забеременеет от него?

Комиссар провел рукой по лбу. Он не знал, что будет тогда.

– Это сейчас не так важно, сэр. Сперва надо поймать хозяина нежити, а потом уж...

– Как вы собрались его ловить? Только не говорите, что на живца.

– Тогда никак.

– Бреннон! – громыхнул шеф. – Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что нам ничего неизвестно о его намерениях? Может, он превратит вас в очередную ходячую падаль, и мне не хочется стрелять вам в башку серебряными пулями, или чем там еще вы пользуете этих тварей!

– Я не собираюсь лезть в петлю без подготовки, – терпеливо сказал Бреннон. – Но чем больше хозяин будет занят мной, тем меньше удилит внимания Редферну, выслеживающему его корабль.

– Если вашему пироману вообще можно доверять. Я не склонен верить человеку, который крадет девиц и заживо сжигает преступников.

Комиссар помолчал и наконец неохотно высказал снедающую его мысль:

– Но, сэр, ведь мы все равно ничего не сможем ему сделать. Опять же, мы пиромана-то не смогли упечь за решетку, а уж хозяина нежити – вообще без шансов. Если только Лонгсдейл не соорудит какую-нибудь клетку. Но даже когда мы поймаем преступника – какое обвинение мы ему предъявим?

Бройд возмущенно открыл рот, закрыл, раздавил сигару в пепельнице и наконец сказал:

– То есть ваш план состоит в том, что пока вы отвлекаете хозяина на себя, пироман находит его логово – чтобы что? Что вы намерены сделать потом?

– Выложить козырь, – Бреннон кивнул на Джен. Ведьма радостно оскалилась. – Рейден и Лонгсдейл спалят это логово (корабль там или что) дотла. Для создания нежити ему нужна лаборатория – вот ее мы и уничтожим вместе со всем выводком тварей.

– А потом?

– Я уговорю Редферна скрутить его и доставить в безопасное место, – твердо сказал Бреннон, и шеф выразил в громком фырканье весь свой скепсис насчет этой идеи. Комиссар, откровенно говоря, и сам глубоко в ней сомневался.

– Чего вы так мучаетесь? – не вытерпела Джен. – Выловите гада и сверните ему башку, всего-то дел!

– Боюсь, это единственное, что мы сможем сделать в итоге, – угрюмо пробурчал комиссар. – Нам никогда не удастся доказать, что это он устроил крушение "Кайзерштерн". Оставлять его на свободе рискованно, а сажать в тюрьму – бесполезно.

– Да, – тихо произнес Бройд, – не думал, что доживу до такого.

– Я тоже. Я не об этом мечтал, когда... – Бреннон смолк. Он всегда считал, что только суд может вынести законный приговор преступнику – но что делать, если даже доставить этого преступника в зал суда не только почти невозможно, но и опасно?

"Неужели Редферн прав?" – с тоской подумал Натан. А если прав – то что дальше? Ведь пироман собирается создать целую организацию, которая будет заниматься самосудом – а кто поручится, что преступники всегда будут виновны?

– Ладно, идите, – буркнул Бройд. – Мне надо подумать.

– В чем дело? – спросила ведьма, когда они спускались по лестнице. – Что вам мешает прикончить этого типа?

Бреннон только вздохнул.

– Трудно объяснить.

– Вообще или именно мне? – уточнила Джен.

– Тебе, – признался комиссар. Ведьма фыркнула и отстала.

Бреннон вышел из департамента и постучался в кафе, окинув мрачным взглядом выбитую витрину. Ему открыл Виктор ван Аллен.

– Как вы тут? – спросил комиссар.

– Все целы, – машинально ответил молодой человек и пропустил его внутрь. Зал кафе был усеян битым стеклом, камнями и кирпичами. Витрины прилавка и бутылки на полках тоже большей частью побились, и в кафе реял запах специй, сладостей и сиропов.

– Матушка в больнице, – пробормотал Виктор, отводя глаза от ведьмы. Что он видел? Вспыхнувшее снаружи огненное кольцо? Или Джен в ее настоящем облике?

– Где младшие?

– Я спрятал их в подвал, – Виктор опустился на край стола и сжал руками голову.

– Вивене уничтожила проклятие, – насмешливо сказала Джен. – А он все видел. Вон сколько впечатлений. До сих пор!

– Почему, – прошептал Виктор, – почему она не убила их всех дома, в Меерзанде?

– Вивене не может причинять вред живым, – отозвалась ведьма. – А я могу. И причиняю! – кровожадно сверкнув глазами, добавила она. – Особенно когда они к ней лезут.

– Могу я, – как можно деликатней спросил комиссар, – навестить твоих братьев и сестер?

– Они наверху, – безучастно сказал Виктор. – В комнате Марион.

Бреннон поднялся на третий этаж, по пути размышлял над тем, каково это – на старости лет внезапно стать отцом пятерых довольно взрослых детей? Эллин, насколько он помнил, было десять, но остальным-то… Они вроде непротив, но как тут угадать – правда это или так, долг вежливости? Обернувшись к Джен, он спросил:

– У тебя есть братья и сестры?

– А то, – хмыкнула ведьма.

– И как твой старик – справляется?

Ведьма от удивления уставилась на комиссара, как кошка – на мышку:

– В каком смысле?

Натан кое-как пояснил свою мысль, и девушка, после долгого молчания, осторожно ответила:

– У нас все совсем не так устроено.

– Думаешь, мне не понять?

– Ну я же не понимаю ваших глупых правил, – пожала плечами Джен. – То есть понимаю, чем вам пироман не нравится как личность, но чего вас так волнует девственность Маргарет? Она выбрала себе мужчину, но это же все равно случилось бы, так чего вы все время бурлите?

Бреннон задохнулся:

– Но он на ней даже не женится!

– Я никогда не мог понять, зачем вы это делаете, – призналась Джен. – В чем прок этих странных действий? Результат ведь один и тот же.

Комиссар заткнулся. Пропасть различий, что внезапно перед ним разверзлась, была слишком глубока и непреодолима.

– Замнем, – решил Бреннон и поднял руку, чтобы постучать.

– А если бы он на ней женился – что, была бы разница?

– Конечно!

– В чем?

Натан отмолчался, не в силах объяснить настолько основополагающие вещи.

– Что так он ее трахает, что этак, – пробормотала ведьма. – Не понять мне ваших человеческих глупостей.

– Цыц, – сурово сказал Бреннон; но от мысли, что Редферн, может, этим и занимается с Пегги прямо сию минуту, настроение вконец испортилось.

"Нашел с кем говорить, в самом деле, – кисло подумал Бреннон. – Ее-то отец, наверное, и мысли не держит о том, где она и что с ней. Другое дело – Пегги..."

***

Маргарет с интересом сунула нос в булькающий горшочек и восторженно спросила:

– Вот это вы хотели сделать в роще около виллы?

– Мда. Мне нужен простор для действий, к тому же оно пахнет, – Энджел пересыпал порошок мерным стаканчиком в плошку, в которой смешивал сыпучие ингредиенты, пока жидкие булькали над костерком.

– Запах вполне приятный.

– Это пока. Возьмите ложку и помешивайте по часовой стрелке.

– А вы уверены, что этим можно заниматься в парке в центре города? – полюбопытствовала Маргарет, погружая ложку в варево. – Вдруг на запах набегут всякие смотрители и все испортят?

– Не надейтесь, ленивица, никто не спасет вас от уроков. Я развесил вокруг отводящие глаза чары. Мешайте тщательнее.

Он стал тонкой струйкой сыпать в котелок смесь порошков. Девушка размешивала жидкость и морщилась: запах сменился с пряного на довольно резкий.

– А что мы все-таки делаем?

– Поскольку хозяин нежити не оставил нам ни одного материального клочка – ни волоска, ни платка – то придется импровизировать.

Сырой соленый ветер с моря взъерошил листву на деревьях. В сумерках она казалась синей, как васильки. Холм, где расположились Энджел и Маргарет, был окружен густыми зарослями бузины и терновника, а вокруг вершины, словно разбитый венец, стояли и лежали грубо обтесанные камни. На двух из них покоился третий, и от того они казались воротами в никуда.

– А для успеха импровизации мне требуется особое место, – Энджел постучал ложечкой по плошке, стряхивая последние крупицы. – Что ж поделать, если оно посреди городского парка.

Мисс Шеридан с любопытством огляделась. Особое место? Из-за бузины и терновника? Или из-за этих странных камней?

– Если бы вы изучили карты города, начиная с самых древних, – наставник принялся ощипывать в огонь пышный букет цветов, трав и ветвкй, – то заметили бы, что на этом месте всегда был лес, роща или парк. Самое время воспользоваться его силой.

– Как именно?

– Искать скопление нежити бессмысленно – мы найдем слишком много таковых. Кораблей в море тоже чертова прорва. Но если совместить одно с другим и запустить поисковые чары, чтобы они как гребенкой прошлись по морям вокруг Риады...

Рот Маргарет восторженно округлился.

– Но чтобы прочесать все моря вокруг, нужна огромная уйма сил!

– Вот потому-то мы занимаемся этим здесь, – самодовольно сказал Энджел и протянул девушке ветку омелы: – Воспользуйтесь наконец вашей девственностью по назначению и поднесите дар этому месту. Будем вежливы.

– Как мне его поднести? – покраснела мисс Шеридан.

– Встаньте под тол маэн, прочтите три раза заклинание, вырезанное на ветке, и спрячьте ее в траву. Сконцентрируйтесь на просьбе о помощи.

Девушка скептически взглянула на каменные "ворота", но спорить насчет их устойчивости не решилась. Заклинание состояло из неизвестных слов, но Энджел заботливо расставил ударения. Маргарет сосредоточилась, как он учил, на самой сути своего желания, устремилась к нему всем сердцем и зачитала заклятие. На миг ей показалось, будто камни отозвались низким гулом и окрасились глубокой синевой. Впрочем, мало ли что покажется в сумерках...

К тому времени, когда она управилась с омелой, наставник покончил с букетом, подошел к Маргарет и взял ее за руку. Девушка крепче сжала его сухую теплую ладонь; Энджел улыбнулся, взглянув на воспитанницу, и мягко, нараспев, начал читать заклинание на незнакомом ей языке. Оно было длинным, как песня, и Маргарет заслушалась. Постепенно вечер стал теплее, а шелест листвы вокруг – громче и слаженней. Энджел умолк и притянул девушку ближе, не разжимая руки.

– Стойте тут, – шепнул он. – Не выходите из-под тол маэн.

Камни налились чернильным темно-синим цветом. Жидкость в котелке заволновалась, как маленькое море, взбурлила и начала ронять в огонь клочья пены. Костер разгорелся так сильно, что лица Маргарет коснулся жар. Языки пламени поднимались высоко над котелком, в небо валил густой пар, и вдруг котелок лопнул с громким лязгом. Жидкость вылилась в костер, огонь взметнулся до макушек деревьев, а затем расплескался по вершине холма в идеальный круг. Маргарет пронзительно вскрикнула и вцепилась в Энджела. Пламя докатилось почти до тол маэна и замерло в нескольких дюймах.

– Шшш, – прошептал Энджел, прижав к себе девушку, – сейчас начнется!

Огонь выровнялся. По нему пошла рябь, будто кто-то мешал его ложкой. Рябь все больше походила на морские волны, а взлетающие в воздух искры на миг складывались в картинки и тут же осыпались.

– Теперь вам ясно, почему чародеи так дерутся за места силы, – сказал Энджел, маниакально следя за волнениями огня. – Смотрите, как она питает его!

Вдруг над пламенеющим морем вспыхнула янтарная картинка: корабль, несущийся по волнам, запряженный морским змеем. Тварь без труда влекла его за собой; паруса были свернуты, на мачтах сверкали огни, а на палубе виднелись человеческие фигурки. На борту сверкнули кованая узорная надпись.

– Арандхати! – яростно вскрикнул Энджел. – Это мазандранский! Попался!

– Что такое "арандхати"?

– Ничего, просто женское имя. Но где он, где?

Вокруг колыхались огненные волны. Энджел, хищно раздувая ноздри, подался вперед, словно хотел прыгнуть на добычу и вцепиться когтями, как кот. Наконец по левому борту корабля показался клочок земли. "Арандхати" приближалась к берегу – там показалась деревенька, лес, дорога, вдали – неясный силуэт города с маяком.

– Это же маяк Бресвейн! – удивилась Маргарет.

– Теперь мы знаем, куда он стремится. Похоже, иногда ему необходимо причалисть к берегу. Отлично! – глаза наставника воинственно сверкнули.

– Что мы будем делать?

– Нанесем упреждающий удар.

– Например?

Энджел промолчал, и Маргарет поняла, что с деталями он еще не определился. Но молчание было угрожающим.

Огонь стал гаснуть. Язычки пламени припадали к земле и таяли. К удивлению девушки, трава на холме осталась нетронутой, но каждая травинка покралась тонким слоем пепла. Ночная прохлада понемногу разгоняла жар – Маргарет и не заметила, как наступила ночь. Наконец корабль рассыпался снопом искр, и Энджел сказал:

– Представление на сегодня окончено. Вам понравилось?

– Впечатляет, – признала Маргарет. – На каком языке вы читали заклятие?

– Ну же, девушка, стыдно не знать язык своих предков! Современный риадский происходит от эмнин...

В ночной тиши что-то тонко свистнуло, и в шею Энджела впилась длинная черная игла. Наставник вздрогнул, выдернул иглу и понюхал. Маргарет вскрикнула: в ее плечо вонзилась такая же, и кожа в месте укола мигом онемела.

– Бегите! – хрипло прошипел Энджел и толкнул девушку под тол маэн, себе за спину. – Живо!

Снова свистнуло: две иглы ужалили Маргарет в руку и под ребро. Выдернув иглы, она бросилась наутек, на бегу лихорадочно перебирая в уме все заклинания, которыми можно защититься. Ветки хлестали ее по лицу и бокам, трава скользила под ногами, по телу от плеча, руки и ребер расползалось онемение.

"Левитация!" – слова "Volare mea" вспыхнули у нее в мозгу, но, попытавшись их произнести, Маргарет едва смогла пошевелить губами. Деревья и кусты расплылись в туманные смазаные пятна, вновь стали отчетливыми, до рези в глазах, земля закачалась, как палуба корабля.

– Вол... – выдавила мисс Шеридан. Язык и губы немели. – Вло... лар...

По подбородку побежала слюна. Маргарет с трудом сплюнула и, цепляясь за деревья, потащилась вперед. Она спотыкалась о корни и скользила по траве, которая то и дело норовила вывернуться из-под ног. Зрение то затуманивалось так, что девушка едва различала контуры деревьев, то становилось болезненно резким. Она все пыталась выдавить из горла заклинание, но язык уже окаменел.

– Да чего на него все никак не действует! – вдруг загрохотало у нее в голове на иларском. Маргарет, вскрикнув, сжала виски и свалилась на землю. Кто-то кричал по-дорнгенрски, по-иларски, в шуме чужих голосов она на миг различила голос Энджела – короткий рычащий вопль – и поняла, что еще совсем рядом. Она поползла прочь, под кусты – добраться до города, привести подмогу, связаться с дядей, с мистером Лонгсдейлом, с кем-нибудь...

"Боже, пусть они ничего ему не сделают!" – взмолилась мисс Шеридан.

– Да врежь ему! – в ярости заорал кто-то. Господи, она все еще здесь! Да когда же она наконец сдвинется с места!

Над ее головой несколько раз сверкнуло лезвие топора, и Маргарет вжалась в землю. Бронзово-смуглый великан с курчавой бородой во всю грудь отшвырнул срубленные ветки. Рядом мелькнул некто в темной куртке и с фонарем. Свет ударил в глаза девушке, и она зажмурилась.

– Эта сучка все еще в сознании, – удивленно заметил тип с фонарем и крикнул: – Девка тоже здесь! Кидж-чи![1] – приказал он. Бородач сунул топор за пояс, подхватил девушку и перекинул через плечо. Мисс Шеридан в отчаянии несколько раз дернулась и ткнула великана носком ботинка. Бородач зашагал к камням, причем двигался в гуще деревьев совершенно бесшумно.

Полянку освещал полощущийся на ветру огнем факелов. Энджел лежал ничком в траве – один человек, придавив его коленом, прижимал к его затылку револьвер, второй обыскивал; Маргарет слабо всхлипнула. Бородач положил ее рядом. Чьи-то руки тут же заелозили по ее телу, и девушка слабо вздрогнула от отвращения.

– Кому-то досталось сладенькое, – хохотнули над ее головой. С нее стащили ремень с зельями и кобурой и с трудом стянули с ее пальца ажурное колечко. Его дал ей Энджел! Она никогда его не снимала... Маргарет дернула рукой.