Текст книги "Тигры Редфернов (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Это из-за миссис ван Аллен?

– Да. Эти вампировидные тоже зародились не здесь, а пришли откуда-то со стороны, – Натан уже хотел спросить, как вампировидные вообще зарождаются и почему, но консультант открыл глаза и деловито сказал: – Однако здание тут не при чем. Оно не является дурным местом, если вы об этом.

– Интересно, почему? Вон же сколько погибших. Как вообще можно разобраться, почему одно место делается дурным, а другое – нет?

Лонгсдейл прочел текст на медной табличке и ответил:

– Возможно, в данном случае потому, что этот дом стал укрытием и защитой для множества людей. Они уцелели. Поэтому причина появления вампиров не в этом здании. Если бы я догадался выследить их, узнать, откуда они пришли...

– У вас будет шанс, – Бреннон потянул массивную дверь за длинную витую ручку. – Одна-то еще вполне себе здравствует. Имейте в виду, Фарлан будет не в восторге от нашего визита.

В фойе появился стол, утопающий в цветах, за которым едва был виден портрет Темпла. Несколько человек, мужчин и женщин, тихонько перешептывались поодаль; директор театра, опираясь на трость, стоял перед столом и смотрел на портрет тяжелым, печальным взглядом. Наконец, вздохнув, Фарлан отвернулся и увидел комиссара с консультантом.

– Добрый вечер, – холодно сказал директор. – Чем обязан?

– Соболезнуем, сэр, – Бреннон кивнул на портрет. – Вы дружили?

– Я знал Джозефа Темпла всю жизнь. Хотя дружить с ним было нелегко, он всегда был там, где нужно быть в трудную минуту. Это все, что вы хотели узнать?

– Нет, сэр. Мы можем поговорить наедине?

– О чем? – Фарлан смерил взглядом сперва комиссара, потом Лонгсдейла. – О том, насколько неоценимой оказалась ваша помощь?

– Я приношу извинения, – с глубокой серьезностью сказал Лонгсдейл.

– Можете унести, – директор захромал вглубь узкого коридора. – Вашими извинениями его не вернуть.

– Тем не менее, то, что убило Темпла, все еще здесь и по-прежнему опасно, – комиссар без приглашения последовал за Фарланом. – Оно может напасть и на других людей.

Фарлан вошел к себе, добрался до стола и с облегчением опустился в кресло.

– Что вы предлагаете?

– Вы можете закрыть театр на некоторое время?

Эта идея директора не вдохновила.

– Вы в своем уме? – гневно осведомился он. – На что, по-вашему, будут жить все эти люди? – он потряс бухгалтерскую ведомость. – Или вы считаете, что актеры питаются светом рампы?

Бреннон даже не знал, что такое рампа, но довольно мирно сказал:

– Я же не имею в виду, навсегда. На несколько дней или неделю. Я понимаю, вам надо компенсировать потери из-за отмены спектакля, но все же сейчас лучше в первую очередь побеспокоится о безопасности.

– Ну, особых потерь у нас нет, – пробормотал Фарлан. – Мало кто потребовал возврата денег за билеты, но... хотя, с другой стороны... – он задумался, листая блокнот с каким-то расписанием. – Гм, гм... а что вы намерены делать?

Бреннон сел в кресло напротив и спросил:

– Прежде всего, скажите, были у мистера Темпла враги?

Брови Фарлана изумленно поползли вверх:

– Враги? В каком это смысле враги?

– Например, недовольные его завещанием родичи или конкуренты в театре.

– О Боже мой, – насмешливо сказал Фарлан. – За долгие годы в театре я, уверяю вас, видел всякое, но никто не станет убивать за роль. Даже за главную роль в ведущей постановке сезона. Погодите, – вдруг дошло до него, – вы считаете, что это убийство?

– Так считает комиссар, – мягко поправил Лонгсдейл. – Но, вполне возможно, что мистер Темпл просто стал первой жертвой уцелевшей... ммм-хммм... уцелевшей твари из выводка, который я, э... ликвидировал.

Фарлан провел ладонью по лбу, задел локтем кипу свернутых на полке афиш, и они с шорохом обрушились на директора. Бреннон подался вперед, машинально сжав рукоять акрама. Пес встал и напряженно втянул носом воздух.

– В чем дело? – резко спросил Фарлан.

– Сидите смирно, – процедил Натан. – Оно не могло уползти далеко.

На стене за стеллажом и на полках виднелись длинные белесые царапины и потеки мутной, полупрозрачной слизи.

– Это остатки сброшенной плоти, – Лонгсдейл уже был на ногах и сжимал зеленый мерцающий трехгранник. – Это не бааван ши.

– А что?

Полосы и потеки плоти тянулись вверх, к узкой вентиляционной шахте под потолком.

– Пока еще не знаю. Но предпочитаю выяснить, пока оно не выросло.

– Эй! – прикрикнул Фарлан. – Что вы вообще несете?!

– Куда ведет эта щель? – Бреннон ткнул кинжалом в вентиляционную решетку. Директор театра обернулся, недоуменно нахмурился и потянул руку к потекам бледной массы.

– Не трогать! – рявкнул Лонгсдейл. Фарлан отдернул ладонь и запоздало возмутился:

– Что за тон вы себе позволяете?

Пес протиснулся мимо него к стеллажу и понюхал следы нежити, потом лизнул и злобно заурчал.

– Вы должны немедленно убрать отсюда всех живых, – вежливо, но непреклонно сказал Лонгсдейл.

***

– Разве это нельзя просто оттереть тряпкой? – спросил Фарлан; пес и комиссар оттеснили его к двери, но он успел откуда-то вытащить пистолет. Зачем он только нужен директору театра?

– Нельзя, – Лонгсдейл протиснулся к стеллажу, провел кинжалом над слизью и макнул в нее палец. Фарлан тихо запыхтел, и Бреннон не стал испытывать его терпение:

– Вы хотя бы примерно можете прикинуть, что это?

– Это ткани зародыша, – ответил консультант. – Но я пока не знаю, что из этого зародыша вырастет. Вампировидные на начальной стадии все одинаковы... – он задумчиво облизал палец. – Но этот недавно ел. Видимо, питался Джозефом Темплом.

– Что значит – питался? – дрогнувшим голосом уточнил директор.

– В вашем театре появилось гнездо вампировидных хищников, – пояснил Лонгсдейл, прежде чем Бреннон успел вклиниться со своим здравым смыслом. – Я перебил взрослых особей, но, видимо, детеныш при зачистке гнезда уполз и спрятался.

– Поэтому вам лучше вывести отсюда всех людей, – добавил комиссар. Фарлан вытащил из кармана платок, вытер лоб и покосился на царапины и слизь. Выглядел он почти таким же несчастным, как Кеннеди при словах "потусторонняя сущность".

– Ладно, – пробормотал директор. – Сейчас организуем, – взял трость и похромал прочь.

– Кусач, ты бы приглядел, – вполголоса сказал Бреннон. Пес поразмыслил, кивнул и бесшумно выскользнул из кабинета. А ведь весит наверняка под двести фунтов...

– Что из сказанног вами – правда? – спросил комиссар, подходя к консультанту.

– Все, – Лонгсдейл переставил к стеллажу директорское кресло, влез на него и посветил кинжалом в узкое вентиляционное отверстие. – Чтобы вырасти в нечто определенное, этой твари надо есть. Думаю, на поиски еды она и ушла.

– Но почему оно не прыгнуло на Фарлана?

– Потому что я здесь. Нежить чует, кто опасен.

Бреннон вздохнул. Не слишком-то лестно это для него прозвучало.

– А вы сможете установить, управляет ли кто-нибудь этим существом?

Лонгсдейл посмотрел на него сверху вниз.

– Вы все же полагаете, что к этому причастен человек?

– Может, и не человек, – пожал плечами комиссар. – Однако вы сами говорили, что вампиры почему-то стали устойчивы к дневному свету. Значит, кто-то им помог. Вероятно, этот же кто-то разорил вашу защиту театра.

Лонгсдейл спрыгнул с кресла и окинул Бреннона скептически-оценивающим взглядом.

– Ладно, – пробормотал консультант, – я же, в конце концов, буду рядом... Идемте.

Натан довольно редко участвовал в охотах Лонгсдейла за нежитью – именно потому, что мог выступать разве что в роли наживки; но это, черт возьми, просто оскорбительно!

Они снова оказались в лабиринте узких коридорчиков, но консультант двинулся вперед весьма уверенно, пояснив на ходу, что изучил архитектурные планы театра. Бреннон мог только позавидовать такой памяти. Его мысли вновь вернулись к вампиркам в поезде. Они обещали куда-то его увести – куда? Или это просто вампирская присказка? Но что, если им и впрямь было дано поручение не съесть его, а увести?

"Чушь, – встряхнул головой Бреннон. – Слишком необоснованное предположение. Эх, хорошо бы эту тварь сперва допросить, а потом уже того... ликвидировать".

Едва ли о нежити можно говорить "убить" – она ведь и так мертва... Натан поежился. Ему вдруг пришло в голову, что, если любая нежить раньше была человеком, то кто-то вроде Душителя или Полины Дефо вполне может превращать людей в покорную чужой воле нежить. Он уже хотел задать Лонгсдейлу вопрос, но консультант остановился и поднял светящийся зеленым кинжал к потолку. По деревянным перекрытиям тянулись царапины и потеки серой слизи.

– Куда мы идем? – прошептал Бреннон.

– Этот коридор ведет за сцену, в техническую часть.

Акрам в руке комиссара слабо завибрировал.

– Давайте я его выманю, – тихо предложил Натан. – Он прыгнет, а вы...

– Если он прыгнет, то потом я буду провожать вас только в последний путь, – отрезал Лонгсдейл, очертил вокруг комиссара какой-то знак и забормотал себе под нос. Бреннон невольно отодвинулся. – Ладно, так лучше. Держитесь рядом и помните – они бросаются сверху.

Он отвернулся, втянул носом воздух, и его глаза хищно загорелись. На миг Бреннону почудился другой – еще один из Редфернов. Ему вспомнился похожий, свирепый фанатичный огонь в темных глазах пиромана.

– Наверх, – шепнул Лонгсдейл. Свет от кинжала скользнул по лестнице, ведущей на колосники – тут и там виднелись влажные, слизистые пятна.

– Сможем допросить эту тварь?

Консультант поразмыслил и кивнул. Они начали подъем по узкой темной лестнице. Когда они добрались до колосников, Лонгсдейл первым ступил на дощатый настил. Выбравшись следом, комиссар заметил сквозь щели крупное рыжее пятно внизу – и тут же сбоку, на грани видимости, мелькнул размытый, белесо-серый силуэт. Натан отпрянул и выхватил из кобуры револьвер. Консультант прошипел короткое заклятие и метнул вслед силуэту какой-то клубок. Нежить длинными бесшумными прыжками унеслась вверх и скрылась в перекрытиях, где тень была такой густой, что можно было слона спрятать.

– Оно тут одно? – шепотом спросил Бреннон. Лонгсдейл склонил голову набок, прислушиваясь и принюхиваясь. Клубок откатился к его ногам – и в этот миг тварь бросилась сверху. Консультант отшвырнул Натана в сторону, как мешок с тряпьем, и вонзил кинжал нежити в спину. Удар был так силен, что клинок прибил насквозь тощую грудную клетку, и острие вылезло под левой грудью вампирки. Она испустила сдавленный хрип и рванулась к комиссару, протягивая вперед длинные руки с острыми розоватыми когтями. Бреннона больше всего поразил их нежный цвет.

Волосы бааван ши, словно плеть, обвили горло Лонгсдейла. Натан кинулся на помощь, но вторая тварь прыгнула на него сбоку, будто соткалась из тени. Она повалила комиссара на пол. Если бы Бреннон непроизвольно не выставил перед собой руку с акрамом – то, верно, последним воспоминанием комиссара стали бы длинные белые клыки и бледно-розовая пасть, распахнувшаяся над ним. Напоровшись на нож, вампирка отпрянула: вдоль ее живота протянулась глубокая темная, но бескровная рана. Края ее стремительно обугливались, и бааван ши скорчилась от боли.

Значки на длинном клинке акрама налились багрянцем. Волосы нежити приподнялись и зашевелились, но Натан уже знал, чего от нее ждать. Он встал, не отводя взгляда от вампирки, и попятился туда, где краем глаза заметил темнеющие на фоне стены блоки и лебедки. Нежить, зловеще шипя, двинулась следом. Она кружила перед комиссаром, но напасть не решалась – акрам удерживал ее на расстоянии.

"Надеюсь, третья не сиганет мне на голову", – мрачно подумал Натан и опустил нож. Вампирка прыгнула; Бреннон метнулся за блоки и дернул рычаг. Под колосниками что-то с шорохом понеслось вниз, блоки бешено закрутились, а лебедки полоснули нежить, точно тонкие пилы. Волосы бааван ши намотались на тросы, и ее голову дернуло вниз. Раздался громкий визг. Комиссар отскочил, уворачиваясь от клочьев плоти (вдруг ядовитая?) и залег за следующим блоком, к которому крепилось что-то вроде балкона на тросах.

Механизм, пропустив через себя часть вампирки, натужно заскрипел, потом послышался звук лопнувших лебедок, и Натан выглянул из укрытия. Измочаленная нежить, слегка пошатываясь, выпуталась из обрывков тросов. Кожу с нее срезало изрядно, а череп местами раздавило, но бодрости тварь не утратила. Уставив на комиссара уцелевший глаз, она кинулась на него, как кошка. Настил колосников снизу проломило нечто огромное, рыжее и пылающее, сбило нежить прямо в прыжке и вонзило в нее клыки.

– Кусач, не спали тут ничего! – крикнул Бреннон и вскочил, выискивая Лонгсдейла.

Консультант уже превратился в хозяина положения: он прижимал вампирку коленом к полу и чертил кинжалом знаки у нее на спине. Нежить, против ожидания, почти не извивалась и не шипела. Наоборот – она распласталась по полу, и выражение ее лица становилось все более умиротворенным и человеческим. Лонгсдейл тихо, нараспев, что-то читал, поглаживая вампирку свободной рукой по голове.

– Сейчас, – ласково шепнул консультант, – сейчас мы отправимся домой...

Комиссар остановился, опустив акрам. Бааван ши тихо вздохнула и опустила голову на руки. Знаки на ее теле роем поднялись в воздух и закружились, соединяя вампирку и консультанта тончайшей сетью. Лонгсдейл склонился к девушке, убрал с ее лица черные волосы и нежно заворковал над ней на чужом языке. Она слабо задрожала, и ее дрожь передалась консультанту. На его руках и шее вдруг проступили алые точки укусов, словно пробитые шилом, вены налились чем-то темным и сильно проступили под кожей. У Лонгсдейла вырвался тяжелый полустон-полувздох. Девушка последний раз вздрогнула, вдруг распахнула глаза, стремительно темнеющие до темно-карего цвета, улыбнулась и рассыпалась в прах. Реющие в воздухе значки рассеялись.

Бреннон, помедлив, подошел и протянул консультанту руку. Лонгсдейл оперся на нее и поднялся. Следы укусов исчезли, но для комиссара имело значение лишь то, что они были. Потому он не любил участвовать в охотах – они всегда заканчивались этим. Натан знал, что у него самого никогда не хватило бы духу сперва охотиться за нежитью, убивающей людей, а потом вот так прощать ее ради того, чтобы какая-нибудь мерзкая тварь упокоилась с миром.

...хотя потом он всегда вспоминал предсмертный вопль ребенка, превратившегося в утбурда, и тогда его вновь начинали терзать сомнения. Это было противоречие, которое он не мог разрешить…

"Почему нельзя просто убить нежить?" – как-то спросил Бреннон, когда они возвращались с консультантом в его экипаже с очередного рейда по заброшенным шахтам к востоку от Уира.

"Отчего же, можно, – ответил Лонгсдейл. – Но прах убитой нежити остается проклятым и отравляет то место, в котором окажется. Даже если вы бросите урну или труп в болото или зароете посреди пустыни. А массовое захоронение в конце концов само начнет порождать нежить или притягивать нечисть с той стороны. Останки всегда надо очищать и уничтожать проклятие, которое привело к появлению нежити".

"Но вам приходится переживать это каждый раз в конце охоты. Как вам хватает сил на это, на падаль, которая убивала людей сотнями?"

Консультант взглянул на Бреннона внимательней, чем обычно – его глаза бледно мерцали в темноте.

"Но ведь каждая нежить когда-то была человеком. Никто не становится нежитью по доброй воле".

Но комиссар отнюдь не был уверен в том, что монстры нуждаются в прощении...

– Давайте осмотрим вторую, – сказал Лонгсдейл. – Вы хотели ее допросить?

– Мда. Если можно. Мне показалось по прошлой встрече, что у них весьма ограниченный запас слов.

Пес крепко прижимал лапой к полу брыкающуюся вампирку. Лонгсдейл присел на корточки около нее, и гадина тут же попыталась уцепить его когтями. Консультант поймал ее руку и невозмутимо сломал запястье. Бреннон насупился. Он не мог понять такой последовательности в отношении к нежити. Консультант же с интересом поскреб клинком кожу вампирки и осмотрел беловатую крошку, которая осталась на кинжале.

– Взгляните, это какой-то состав.

Комиссар изучил соскоб с приличного расстояния (а то еще вдохнешь этой пакости ненароком). Лонгсдейл снял с ремня плоскую коробочку, высыпал в нее порошок и защелкнул крышку.

– Любопытно, – заметил он.

– Там что-то есть, – сказал Натан, пристально вглядываясь в нежить. Идею с допросом пришлось отвергнуть: череп вампирки был наполовину раздроблен, и говорить она не смогла. Но вот на ее коже, особенно в месте соскоба и там, где прошелся когтями пес, комиссар рассмотрел что-то вроде узоров.

Лонгсдейл достал из чехла лупу и уткнулся носом в бок вампирки. Она снова задергалась, но пес уверенно призвал ее к порядку – сжал в пасти остаток ее головы и стиснул челюсти.

– Действительно, – пробормотал консультант. – Тут узор. Проклятие! Придется снять с нее кожу, чтобы...

Комиссар не успел как следует шокироваться от этой идеи. Пес вдруг сдавленно взвыл и отпрыгнул. Тело бааван ши выгнулось дугой, так что она поднялась над полом, опираясь на макушку и пятки. Позвоночник выгибался, пока не хрустнул, и разломился пополам. Ребра с треском разошлись, разрывая кожу, пАхнуло трупной вонью и гнилой кровью – и нежить лопнула, обдав Бреннона и консультанта черными клочьями.

– Чертова хрень! – крикнул комиссар. Над ними по перекрытиям пронеслось какое-то существо – отдаленно похожее на бааван ши, лысое, с белесой кожей, покрытой серым узором. Пес прыгнул, уцепился передними лапами за балки и вцарапался наверх. Лонгсдейл вскочил и бросился в погоню за нежитью. Комиссар поспешил следом, не желая оставаться последним сервированным к ужину блюдом.

Перекрытия скрипели под весом собаки и обильно сыпали вниз труху и пыль; Лонгсдейл не давал твари спрыгнуть, и вампирий зародыш без толку метался под крышей. Он сделал два полных круга, наконец отчаялся и попытался пробить крышу, цепляясь за настил под черепицей. Пес настиг его, впился зубами в ногу и рывком сдернул с настила вниз, на перекрытия. Консультант ухватился за балки, взобрался наверх с ловкостью кошки и схватил вампира одной рукой за горло, другой – сжал его руки.

Бреннон попытался повторить этот трюк, но не смог. Ему оставалось лишь следить снизу, как консультант навис над нежитью и вперился горящим взглядом ей в лицо. Его глаза потемнели – зрачки расширились так, что целиком затопили радужку. Лонгсдейл побледнел, процедил сквозь зубы несколько слов и вдавил вампира в балки. Нежить уже только слабо трепыхалась; на ее теле Бреннон разглядел такие же узоры. Они сплетались в рисунок, но центр его находился на спине, которой вампир прижимался к балкам, и Натан не мог рассмотреть...

Нежить дернулась под Лонгсдейлом. Ее руки и ноги свело такой же судорогой, как и у другой бааван ши. Консультант отскочил и спрыгнул вниз; пес разочарованно зарычал. Бреннон успел отшатнуться и прикрыть лицо локтем. Вампир взорвался такими же черными клочьями, как и предыдущий.

– Что вы с ним делали? – спросил комиссар. Лонгсдейл стоял, прикрыв глаза ладонью. – С вами все в порядке?

– Да. Гипнотизировать нежить труднее, чем живых.

– Вы что-то увидели?

– Море, – ответил консультант. – Я видел море, корабль и слышал доргернскую речь.

Глава 6

9 сентября

Маргарет была уверена, что лезть в закрытую для посетителей Папскую библиотеку – преступление, но когда Энджел хотел что-то узнать, закон ему был не писан. Наставник без труда проник в опечатанное полицией здание, и вскоре девушка уже показывала ему место разыгравшейся драмы. Здесь все было как вчера – перевернутая конторка библиотекаря, разбросанные книги, сломанные и обугленные шкафы, разве что труп вынесли и не слишком старательно затерли пятна крови.

– Если бы вы не поджарили бааван ши, то библиотека пострадала бы куда меньше, – проворчал Энджел, опустившись на колено перед разоренным стеллажом. – Жечь книги – варварство!

– Ага, – отозвалась девушка. Если бы на нее напала стая вампирок, а не всего две штуки, она бы спалила всю библиотеку без колебаний. – Мы можем выследить, откуда они пришли?

– Нет. Одну вы сожгли, а огонь полностью уничтожает следы магии, а вторую испепелило после выстрела. Вы прочли очищающие заклинания?

– Нет, – покаянно вздохнула мисс Шеридан. После погони за кровососущей пакостью это напрочь вылетело у нее из головы. Энджел сурово посмотрел на нее снизу вверх сквозь зеленые очки.

– Так идите и прочтите, нерадивая девчонка!

– А то призраки усопших авторов восстанут и заклюют читателя за критику, – пробормотала Маргарет.

– Что? – остро спросил Энджел.

– Уже иду, иду...

В этих очках он напоминал ей кудрявую сову, причем сейчас – крайне рассерженную, и она решила не вступать в дебаты. Сплетая очищающие чары, Маргарет недовольно отметила, что иларцы работают спустя рукава – дома, у дяди, место преступления уже было бы оцеплено, полиция допрашивала бы всех свидетелей и прохожих, туда-сюда сновал бы мистер Кеннеди с помощниками с медфакультета, не говоря уже о консультанте с псом... а тут опечатали здание и ограничились полусонной охраной. Пфыр! Не то что Энджел, а любой желающий...

"А вдруг мы здесь не одни?" – подумала Маргарет и заспешила назад к наставнику. Она, правда, не чувствовала больше этого следящего взгляда, но мало ли... вдруг неведомый злыдень перешел к подслушиванию?

– Энджел, вы не думаете... Боже мой, что вы там делаете?! – воскликнула девушка, обнаружив, что взывает к ногам Редферна ниже колена, тогда как весь остальной Энджел скрылся за ворохом книг на верхних полках. В ответ сверху раздался невнятный возглас, и Маргарет нетерпеливо подергала наставника за брючину.

– Идите сюда!

Девушка поискала лесенку, не нашла и пробормотала "Volare mea".

– Ну что? – спросила она, когда утвердилась на верхних полках. Там было очень пыльно, но наставник сумел выделить из серой пыли некий белый порошок.

– Бааван ши сидела именно здесь, – Энджел повел пальцем по царапинам на полках, – и вот что после нее осталось.

– Что это?

– Думаю, состав, которым кто-то покрыл ее тело, чтобы защитить от солнца. Дайте конверт.

На поясе Маргарет висела сумочка с бумажными конвертами для проб. Девушка достала один и скребок для взятия проб. Пока они в две руки возились с упаковкой порошка, мисс Шеридан спросила:

– Вы не думаете, что он может и сейчас за нами следить?

– Я пока не чувствую слежки. И амулет тоже, – Редферн кивнул на левую запонку. – Я ему хорошо наподдал, так что это должно на время отбить у него охоту к шпионажу.

– Но как он ухитрился вымазать вампирок этим составом? Их что, можно приручить?

– Нет, – поколебавшись, ответил Энджел. – Но примитивной нежитью может управлять и человек, если... если он... – наставник нахмурился и смолк. Маргарет не стала требовать продолжения. Она и сама уже знала, что при должном старании (и если потратить довольно много времени) человек может достичь весьма впечатляющих результатов. Хилкарнский Душитель аж на ифрита замахнулся!

"Мы не так уж и беззащитны, если нас научить", – подумала она и следом за Энджелом спорхнула со шкафа.

Перед тем, как уйти, Редферн собрал несколько осколков стекла перед разбитым окном, хотя бОльшая их часть вылетела на улицу вместе с бааван ши. Когда они вернулись в экипаж, Маргарет поставила на колени шкатулку с образцами. Экипаж тронулся с места. Энджел довольно долго молчал, глядя в окно на залитые солнцем улицы, а потом сухо спросил:

– Что вы искали в секции с генеалогиями?

Мисс Шеридан сжалась. Она знала, что этот момент настанет, с той минуты, как Энджел вошел в Папскую библиотеку, но так и не придумала, что отвечать.

– Я хотела почитать про аристократию Риады.

– Зачем?

– В вашей библиотеке о ней ничего нет, а мне было интересно...

– Зачем?

Он теперь смотрел на Маргарет, и она уставилась на шкатулку, чтобы спрятаться от этого пронзительного тяжелого взгляда. Энджел редко бывал ею недоволен, а чтобы настолько – еще ни разу.

– У нас дома в избытке книжек с картинками, – ядовито сказал он. – Вам не обязательно тащиться за ними в Папскую библиотеку и рыться там целый день в секции генеалогий.

– Я искала вашу семью, – прошептала Маргарет, в слабой надежде, что быстрое признание смягчит его гнев.

– Зачем?

– Я... я подумала...

– Вы подумали, – повторил Энджел таким тоном, чтобы лучше бы орал и ругался. – А отчего же вы не подумали спросить у меня?

Маргарет облизнула губы.

– Но... но вы редко говорите о... о вашей семье, и мне показалось, что... что вам это не нравится, – упавшим голосом закончила она. Это стало еще хуже, когда прозвучало вслух.

– То есть, вы знали, что мне это не нравится, и все равно полезти выискивать скандальные откровения?

– Я не хотела сканадальные...

– Девушка, – холодно сказал Энджел, и Маргарет увяла. – Вы считаете, что именно так следует обращаться с чужим доверием?

Мисс Шеридан опустила голову. Глаза защипало, но плакать было бессмысленно: Энджел решит, что она клянчит прощение, и только сильней рассердится.

– Почему я не позволяю себе рыться в ваших вещах и обыскивать ваши комнаты, а вы сочли допустимым копаться в том, что вас не касается?

Маргарет съежилась и пролепетала:

– Простите.

– Вы хотите, чтобы я занялся обыском?

– Я положила копии в ящик своего бюро в спальне, – быстро ответила она.

– Я когда-нибудь шпионил за вами, задавал вам какие-нибудь вопросы о вашем прошлом, о вашей семье или о том, что вам неприятно вспоминать?

– Нет, но я же от вас ничего не скрываю и ответила бы, если б вы спросили…

– Девушка, – колюче оборвал ее Энджел.

– Нет, не задавали, – выдавила Маргарет. Шкатулка на коленях расплылась во влажной пелене перед глазами.

– Тогда почему вы решили, что я не вправе надеяться на ответное уважение с вашей стороны?

Девушка только помотала головой, потому что сказать ничего не могла из-за комка в горле. Энджел взял шкатулку и переставил на свое сиденье. Маргарет сдавленно всхлипнула.

– Уверен, что удовлетворение досужего любопытства доставило вам массу удовольствия, – скучающе заметил наставник и отвернулся к окну. Мисс Шеридан забилась в уголок и вытерла глаза ладонью. Перчатка тут же намокла. Оставшийся путь до дома прошел в тишине.

Когда экипаж остановился у виллы, кучер распахнул двери и спустил подножку. Энджел вышел первым и подал Маргарет руку. Девушка задрожала и вцепилась в сиденье.

– Будете ночевать здесь? – с холодком спросил Энджел. Она с трудом заставила себя положить ладонь на его руку и сползла по подножке.

– Я отдам вам копии, – прошептала она. – Сейчас или принести в кабинет?

– Наслаждайтесь чтением сколько хотите, – равнодушно ответил наставник. Маргарет охватил такой жгучий стыд, что она едва подавила порыв умчаться прочь и больше никогда не попадаться Энджелу на глаза. Но он цепко сжимал ее руку до тех пор, пока они не вошли в дом. Редферн оставил в холле трость, шляпу, перчатки и унес шкатулку в лабораторию, не сказав больше ни слова. Девушка потащилась к себе.

В своей комнате она швырнула в угол шляпку и перчатки, бросилась к бюро и вытряхнула из ящика папку с копиями. Будь оно все проклято, ну зачем она вообще за ними полезла! Вскрикнув от ярости, Маргарет запустила папкой в стену, упала на кровать и зарылась головой в подушки.

"Дура!"

Когда стыд и горе несколько поутихли, девушка еще немного полежала, свернувшись клубочком, а потом пошла умыться. Вряд ли Энджел захочет ее видеть в ближайшие дни (или недели... а может, и месяцы). Но если он заметит ее опухшую физиономию, то решит, что она пытается выплакать себе прощение, а это мало того, что недостойно, так еще и низко – после всего, что она наделала. Маргарет подобрала папку, сунула в нее выползшие листы и положила на бюро, чтобы отдать наставнику при первом же случае. Потом взяла учебник алхимии, бросила на подоконник подушки и плед, забралась в это гнездо и приступила к деятельному раскаянию с помощью изучения раздела неорганических превращений.

Маргарет подняла голову от книги только когда начало смеркаться, а в животе голодно забурчало. Вряд ли сегодня можно рассчитывать на совместный ужин, и девушка уже потянулась к звонку, чтобы попросить холодные закуски в комнату, как вдруг увидела, что дверь дома открылась – на белые мраморные ступени лег теплый золотистый свет. Он почти сразу исчез, а по ступеням спустился Энджел с небольшим чемоданчиком и тростью. Он пересек сад и вышел за ограду. Маргарет удивленно привстала. Куда это он собрался идти пешком?

К счастью, окна ее комнат выходили на дорогу, что вела к рощице неподалеку, к которой направился Энджел. Маргарет соскочила с подоконника, выбежала из спальни и бросилась к окну в своем кабинете. Что такого наставник хочет сделать, чем нельзя заняться в лаборатории или саду? Девушка не сомневалась, что он собрался проводить какой-то ритуал, и если б она не оказалась такой свиньей, то сейчас шла бы к роще вместе с ним!

На дороге в клубах пыли показалась закрытая, похожая на почтовую карета, запряженная гнедой четверкой. Она мчались с такой скоростью, что Энджел поспешил отступить подальше на обочину. Но едва карета пронеслась мимо него, как кучер резко натянул поводья. Лошади с хрипом зарылись копытами в дорожную пыль, и прежде, чем карета встала, ее дверца распахнулась, наружу выскочил человек и что-то распылил Энджелу в лицо из большого баллона. Редферн выронил чемоданчик и согнулся, закрывая рукой глаза.

Маргарет с криком отпрянула от окна. Из кареты выпрыгнули еще четверо и бросились к Энджелу – он, шатаясь и выхватив из трости шпагу, пятился от них к дому. Дальше девушка не смотрела – она рывком выдвинула ящик стола, схватила кобуру с револьвером "Мяу", пояс с набором зелий в колбах, распахнула окно и села на стул.

– Volare mea!

Левитировать, сидя или стоя на чем-то, всегда проще, особенно поначалу, как говорил Энджел – и сейчас ей было наплевать, что соседи увидят ее вылетающей из окна на стуле. Крепко вцепившись в спинку, девушка направила его к дороге. Один из нападавших уже отползал в кусты, зажимая распоротый клинком живот, и в пыли за ним тянулась алая полоса. Кучер без движения валялся в луже крови около кареты. На подлете Маргарет разобрала вопль:

– Рот! Рот ему заткни!

– Razor! – в бешенстве крикнула мисс Шеридан: Энджел, даже полуослепший, удерживал гадов на расстоянии клинка. Заклинание девушки полоснуло одного из них – мужик в синей курте заорал от боли, обернулся и взревел:

– А вот и сучка!

Его вопль отвлек Энджела, и один из атакующих бросился-таки ему за спину, повалил на колени и, натянув на его голову черный мешок, пытался одновременно зажимать Редферну рот и выкручивать руку со шпагой. Второй наносил наставнику удары длинной палкой, чередуя их с орошением из баллона. Энджел вырывался с такой силой, которую едва ли можно предположить в его худощавом теле.