Текст книги "Отбор. Пламя в твоей крови (СИ)"

Автор книги: Анжелика Янчевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

21

Я дёрнулась, пытаясь вырваться из его рук. Первым инстинктом было отшатнуться, словно я прикоснулась к раскалённому железу. Но его хватка на моих плечах осталась твёрдой. Не грубой, но непреклонной.

– Ваше Высочество, – проговорила я. Голос охрип от слёз, но прозвучал на удивление ровно. – Прошу простить мою… несдержанность. Я не знала, что это вы.

Он не двинулся с места. Он продолжал сидеть на холодном каменном полу, в нескольких дюймах от меня, и просто смотрел. Его сине-золотые глаза, обычно насмешливые или полные ледяного презрения, сейчас были странно серьёзными. В них не было ни торжества, ни жалости. В них было… что-то иное. Что-то, чего я не могла понять, и это пугало больше, чем его привычная жестокость.

– А кого ты хотела видеть? Своего верного защитника, моего брата? – медленно произнёс он. В его голосе не было иронии, лишь констатация факта. Он отпустил мои плечи, но не отвёл взгляда. – Хотя ладно, пришёл не для того, чтобы задавать вопросы. Я принёс вести. Важные вести.

Он поднялся. Одним плавным, сильным движением, полным скрытой грации хищника. Он не стал подходить ближе, сохраняя дистанцию в пару шагов, и это позволило мне вздохнуть чуть свободнее. Его фигура, высокая и тёмная, заслонила собой свет из дальнего окна.

– Мой брат нашел его, – сказал Тариус. – Твоего отца.

Слова повисли в гулком, морозном воздухе зала. Простые. Невозможные. Я моргнула, уверенная, что ослышалась.

– Что? – выдохнула я.

– Дарин выполнил своё обещание, – продолжил принц. – Он нашёл его. Все эти дни, пока ты сражалась на арене и плакала в этом зале, он не сидел сложа руки. Он перерыл архивы, допросил старейшин, поднял записи, которым сотни лет. Он нашёл его.

Внутри меня что-то дрогнуло. Не надежда, нет. Скорее, недоверие.

– У меня нет отца, – глухо сказала я, поднимаясь на ноги. Ноги всё ещё дрожали, но я заставила себя стоять прямо. – У меня ничего нет. Ни имени, ни истории. Только то, что я слышала от дяди: мать, которая умерла, и никакого отца.

– Твой дядя не знал всей правды, – отрезал Тариус.

Я сжала кулаки. Я всегда чувствовала, что за презрительными словами моего дяди скрывается нечто большее, чем простая история о позоре.

– Дариану помог мой отец, – добавил Тариус, и я замерла.

– Зачем Королю вмешиваться в мою судьбу?

– Он увидел тебя на испытаниях. Твой лёд. Такая магия – редкость. При том что волосы твои огненные. И он вспомнил.

Принц подошёл ближе.

– Его имя – лорд Кайрос из рода Белого Хлада, – произнёс он. – Последний из чистокровных ледяных драконов. У него были такие же волосы, Эльвия. Огненные. Это знак его рода. В древности их называли Драконами Огненного Мороза.

Я слушала, и мой разум отказывался верить. Мои волосы, которые я ненавидела, за которые меня дразнили, оказались не просто знаком драконьей крови. Они были знаком его крови. Легендарной.

– Мой отец называл его Зимним Копьём Короля, – продолжил Тариус, и в его голосе прозвучало невольное уважение. – Он был правой рукой моего деда. Его друг и его самое грозное оружие.

Это было похоже на сказку. На бред. Мой отец… не просто дракон. Легенда. Герой.

– Но у него была одна слабость, – продолжил Тариус, и его голос стал тише. – Он полюбил человеческую женщину. Твою мать. Полюбил так, как драконы любят лишь раз в жизни – безрассудно, яростно, навсегда. Он хотел на ней жениться, сделать её своей леди, наплевав на все традиции и законы.

Внутри меня что-то начало оттаивать. Крошечная, тёплая капля посреди ледяной пустыни моего горя. Моя мать. Её не просто использовали. Её любили.

– Но его родные, алчные и гордые, были в ярости, – лицо Тариуса помрачнело, на скулах заиграли желваки. – Делить состояние и влияние с какой-то человечкой? Позволить «грязной» крови смешаться с их чистейшей ледяной линией? Никогда. Они умоляли, угрожали, но Кайрос был непреклонен. И тогда они решились на предательство. Они подстроили несчастный случай на охоте. Обвал в горах. Они хотели, чтобы твоя мать погибла.

Я затаила дыхание, прижав холодные пальцы ко рту.

– Но Кайрос спас её. Он закрыл её своим телом, приняв весь удар на себя. Он получил раны, от которых не оправляются даже драконы. Твоя мать выжила, отделавшись лишь царапинами и шоком. А вот он… он долго был без сознания. А когда очнулся… то потерял память.

Тариус помолчал, давая мне осознать весь ужас произошедшего. Картины одна за другой вспыхивали в моём воображении: горы, грохот камней, крик женщины и огромный дракон, закрывающий её своими крыльями…

– Для его родственников всё сложилось даже лучше, чем они планировали, – с горечью произнёс он. – Они не дали твоей матери увидеться с ним. Они сказали ей, что он при смерти и проклинает её за то, что она погубила его. Они изгнали её, пригрозив, что убьют, если она когда-нибудь посмеет вернуться или рассказать кому-то правду. А всем остальным, включая королевскую семью, они солгали. Они сказали, что это была трагическая случайность, в которой погибла его человеческая возлюбленная, а сам Кайрос чудом выжил, но потерял память от горя и травм.

– Но она… почему она не боролась?

– Она ушла, – закончил за меня Тариус. – Испуганная, убитая горем, поверившая в то, что стала причиной его гибели. И она уже носила под сердцем тебя. Они не знали об этом. Никто не знал.

Что-то внутри меня сдвинулось, перевернулось, встало на место. Пустота начала заполняться. Но не теплом. А холодной, звенящей, яростной силой. Я посмотрела на принца, и впервые в жизни я не чувствовала себя ниже его.

– Он жив? – спросила я.

– Да. Он в Кристальном Сне. И вот здесь, Эльвия, начинается самое страшное предательство, – Тариус снова сделал шаг ко мне, его глаза потемнели от гнева. – Твоя мать была его истинной парой. Когда дракон теряет свою пару, его душа разрывается. Он либо умирает от горя, либо сходит с ума, превращаясь в неуправляемую стихию огня и льда. Смерть твоей матери во время родов… он почувствовал это даже за сотни миль. Его сила вырвалась из-под контроля, он едва не разрушил собственную цитадель. Он всё вспомнил. Но он не умер. И не сошёл с ума. Знаешь, почему?

Я отрицательно качнула головой, боясь даже предположить.

– Потому что была ты, – сказал Тариус, и его слова ударили меня, как молния. – Продолжение его крови. Его наследие. Ты стала якорем, который удержал его душу на краю пропасти. Его семья поняла это. Они поняли, что он не умрёт. Что однажды он оправится, и тогда его гнев обрушится на них. И они испугались. Они солгали всем, сказав, что спасают его от безумия, и сами погрузили его в Кристальный Сон. Это не спасение, Эльвия. Это тюрьма. Они держат его в стазисе, питая его жизненную силу магией, но не давая проснуться.

Я слушала, и лёд в моей душе превращался в острые, как бритва, осколки. Мой отец. Живой. В плену у собственных родственников. Восемнадцать лет.

– Что нужно сделать, чтобы вытащить его? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.

– Собирайся, Эльвия. Тебе нужно взять только самое необходимое для долгой дороги. Дарин уже готовит всё для поездки. Мы выступаем на рассвете.

– Мы? – переспросила я, уловив последнее слово.

– Да, – его взгляд был твёрдым, как сталь. – Мы с братом будем сопровождать тебя. Ставки изменились. Ты не просто полукровка-выскочка. Ты – леди Эльвия из рода Белого Хлада. Твой род древнее и знатнее, чем род Зар. Ты – одна из главных претенденток на роль будущей королевы. Твой отец находится в древней цитадели рода Белого Хлада, высоко в Северных горах. Теперь, когда правда может выйти наружу, его семья и их союзники сделают всё, чтобы ты не добралась туда живой.

Я кивнула. Всё было ясно. У меня появилась цель. Настоящая цель. Спасти отца. Я больше не чувствовала себя одинокой. Во мне проснулась кровь Кайроса из рода Белого Хлада. Я больше не была кандидаткой. Я была дочерью последнего ледяного дракона. И я отправлялась спасать своего отца.

22

Тем же вечером меня провели в малый кабинет короля. Это место не было похоже на тронный зал или другие парадные покои. Здесь не было показной роскоши, только власть в её первозданном виде. Тяжёлые бархатные шторы цвета свернувшейся крови были плотно задёрнуты, отсекая меня от мира дворцовых интриг, а в огромном камине из чёрного мрамора тихо и ровно гудело пламя. В воздухе пахло старой кожей, дорогим табаком и сургучом.

В центре комнаты, на массивном столе из полированного дуба, лежала огромная, развёрнутая карта Северных гор. В свете огня её белые вершины и тёмные ущелья казались шрамами на теле мира.

Король, оба принца и я. Больше никого.

Я чувствовала себя песчинкой, случайно попавшей в механизм древних часов. Король сидел в глубоком кресле, его лицо было непроницаемым, как у древнего бога. Дарин стоял у стола, сосредоточенно изучая карту. А Тариус… Тариус прятался в тени у камина, и я чувствовала его взгляд на себе – тяжёлый, почти физически ощутимый.

– Открытое нападение исключено, – голос Дарина был ровным, как поверхность замёрзшего озера, он нарушил тишину, и я вздрогнула. Он аккуратно обвёл пальцем контур цитадели Белый Хлад, которая на карте выглядела как ощетинившаяся ледяными иглами звезда. – Род Белого Хлада – один из древнейших. Объявить им войну – значит начать гражданскую войну. Мы должны действовать в рамках закона, даже если они его нарушили.

– Закон – это инструмент, брат, – раздался из тени у камина низкий, полный презрения голос Тариуса. Он шагнул в круг света, и пламя камина заплясало в его сине-золотых глазах. – И иногда им нужно бить, а не вежливо постукивать. Мы отправим письмо. Официальное уведомление о визите наследных принцев. С инспекцией. Чтобы лично убедиться в состоянии здоровья лорда Кайроса.

Дарин поднял на него глаза. В его спокойном взгляде промелькнула тень раздражения. – Они воспримут это как прямую угрозу, и поймут, что мы знаем.

– Именно, – отрезал Тариус. Он подошёл к столу и впился в меня взглядом, который проникал, казалось, под кожу. – И добавим, что визит состоится по личной просьбе его давно потерянной дочери и единственной наследницы.

Моё сердце пропустило удар, а потом забилось часто и гулко. Единственная наследница.

– Пусть подавятся этой новостью, – продолжил он, не сводя с меня глаз, и на его губах появилась ледяная хищная усмешка. – Пусть поймут, что время их лжи подходит к концу.

– Это может подтолкнуть их к отчаянным мерам, – спокойно заметил король, который до этого молча слушал, сцепив пальцы на подлокотнике кресла.

– Кайроса они убрать не рискнут, – ответил Тариус, и на его губах промелькнула та же ледяная усмешка. – Убить последнего из рода Белого Хлада, легенду королевства? Это расколет знать надвое, начнётся внутренняя война за его земли и титулы. Они слишком трусливы и жадны для такого шага. А Эльвия… – его взгляд снова нашёл меня в полумраке, – … она будет под нашей с Эшгардом защитой. Покушение на неё – это покушение на корону. Посмотрим, хватит ли у них дерзости бросить нам вызов так открыто.

Подготовка к отлёту началась той же ночью и проходила в обстановке строжайшей секретности. Внутренний двор, обычно тихий в этот час, был полон безмолвных теней. Я видела, как Дарин, в простой кожаной куртке, тихо советовался с капитаном гвардии, лично проверяя каждую пряжку на седельных сумках. Его низкий ровный голос успокаивал суетящихся слуг. Он не отдавал приказов – он объяснял, и его беспрекословно слушались. Он был центром спокойствия в этом назревающем шторме.

Тариус не вмешивался. Он просто присутствовал, прохаживаясь по периметру двора, словно хищник, запертый в клетке. Один его взгляд заставлял гвардейцев двигаться вдвое быстрее, а их спины – выпрямляться в струнку. Он ничего не говорил, но само его присутствие создавало вокруг нас атмосферу сжатой пружины, готовой вот-вот распрямиться.

Когда я, уже одетая в дорожную одежду из мягкой кожи и меха, которая была для меня приготовлена, вышла во двор, мои плечи уже укрывал тяжёлый плащ, подбитый тёмным мехом – подарок Дарина. Он подошёл ко мне, и на его губах промелькнула тень тёплой улыбки – он увидел на мне свой дар.

– Ночи в горах холодные, – тихо сказал он и, шагнув ближе, поправил тяжёлый меховой воротник, чтобы он плотнее прилегал к шее. Его пальцы на мгновение коснулись моей кожи под волосами, и я вздрогнула от этого, тёплого прикосновения. – Ты готова?

Я кивнула, плотнее кутаясь в знакомый, пахнущий дымом и корицей мех.

В этот момент я почувствовала на себе тяжёлый взгляд. Тариус остановился в десяти шагах от нас, и его глаза горели в предрассветных сумерках. Он подошёл, его шаги были неслышны на каменных плитах.

– Волнуетесь, леди Эльвия? – его голос был тихим, с непривычной ноткой насмешливого интереса, но без прежней враждебности. – Боитесь, что лёд Севера окажется холоднее вашего?

Я вскинула голову, встречая его взгляд без страха. – Я волнуюсь не за себя, Ваше Высочество, а за отца, – ответила я, и мой собственный голос удивил меня своей холодной твёрдостью. – И единственное, что меня сейчас интересует – это вернуть ему то, что у него отняли, нормальную жизнь.

На его губах промелькнуло что-то новое – не хищная усмешка, а тень сложного, задумчивого интереса. – И это всё? Только месть за отца? – протянул он, склонив голову набок. – А как же власть? Богатство? Корона, в конце концов? Неужели это вас совсем не прельщает?

– Корона – это клетка, Ваше Высочество, – отрезала я. – А я слишком долго жила в одной, чтобы стремиться в другую, пусть и золотую.

Перед самым отлётом нас провели в Малый тронный зал, обитый зелёным малахитом. Король спустился с трона, нарушив многовековой протокол. Его лицо было усталым, морщины вокруг глаз казались глубже, чем днём. Он подошёл ко мне, и его рука, тяжёлая от перстней и лет правления, легла мне на плечо.

– Верни моего старого приятеля, дитя, – его золотые глаза заглянули мне прямо в душу. – Верни честь Дому Белого Хлада.

Он наклонился ближе, и его шёпот, предназначенный только для меня, прозвучал как удар грома в оглушительной тишине зала: – И покажи всем, что лёд обжигает сильнее огня

23

Предрассветный воздух пахнет озоном, и близкой зимой, я вдыхаю его полной грудью, пытаясь унять дрожь, которая рождается не от холода, а от ожидания.

Мы стоим на самой высокой площадке Рубиновой Цитадели, и весь мир лежит у наших ног – безбрежное море облаков, подсвеченное снизу первыми, робкими лучами зари. Рядом с нами застыли десять гвардейцев в тёмных доспехах, их лица суровы и непроницаемы.

Дарин подходит к самому краю площадки. Его силуэт на фоне светлеющего неба кажется высеченным из чёрного обсидиана. Он делает глубокий вдох, и воздух вокруг него дрожит, сгущается, как марево над раскалённой дорогой. Его фигура начинает расплываться, терять очертания, а затем стремительно увеличивается, растягивается, меняется. Кости ломаются и срастаются с сухим треском, который я скорее чувствую, чем слышу, – вибрация проходит по каменным плитам и отдаётся в моих ногах. Кожа рвётся, уступая место твёрдой, как камень, чешуе.

Всё происходит так быстро, что я едва успеваю моргнуть. Секунда – и на месте человека возвышается огромный чёрный дракон. Его чешуя мерцает в утреннем свете синеватым отливом, а глаза – те самые золотые глаза – теперь размером с тарелку. Рядом с похожим дрожанием воздуха оборачивается и Тариус. Его драконья ипостась крупнее, мощнее. Чешуя цвета полуночного неба с сапфировыми искрами, а на голове – корона из зазубренных рогов. Он не просто дракон, он будущий король, и это чувствуется в каждом его движении, в каждой напряжённой мышце.

Как ты?– раздаётся в моей голове голос Дарина. Тёплый, спокойный, он окутывает меня, защищая от пронизывающего ветра. Его мысленное присутствие похоже на тёплое одеяло, накинутое на плечи.

Я готова,– отвечаю я, хотя сердце колотится где-то в горле, отбивая сумасшедший ритм.

Он опускает свою огромную голову, и я, цепляясь за выступы на его шее, забираюсь на широкую, тёплую спину, устраиваясь в ложбинке между могучими крыльями. Его чешуя под пальцами гладкая и тёплая, как нагретый солнцем камень. От неё исходит едва уловимый запах корицы и дыма.

Держись крепче, полукровка,– мысленный голос Тариуса врывается в моё сознание, резкий и насмешливый, как скрежет металла по стеклу. Он другой. Его мысли – это не тёплое одеяло, а острые, колючие иглы, которые впиваются прямо в мозг. – Падать с такой высоты больно даже для тех, в ком течёт кровь Белого Хлада.

Я вцепляюсь в гребни на шее Дарина, когда Тариус, не дожидаясь нас, мощно отталкивается от площадки. Огромные крылья с гулким хлопком ударяют по воздуху, и он взмывает в небо, как чёрно-синяя молния, прокладывая нам путь. Через мгновение мы следуем за ним.

Мир внизу стремительно уменьшается. Горы превращаются в складки на бархатной ткани, реки – в серебряные нити. Ветер свистит в ушах, выбивая слёзы из глаз, но Дарин чуть разворачивает крыло, создавая заслон, и воздушный поток становится мягче, терпимее.

Не борись с ветром,– снова звучит в голове его голос, мягкий и обучающий. – Почувствуй его. Он – твой союзник. Почувствуй, как он подхватывает нас, как несёт. Это танец, Эльвия.

Я закрываю глаза и пытаюсь. И правда, под рёв ветра я начинаю различать его потоки – тёплые, поднимающиеся от долин, и ледяные, срывающиеся с вершин. Это похоже на невидимую реку, и мы плывём по её течению. Моё тело инстинктивно расслабляется, подчиняясь ритму полёта.

Неплохо для начала,– снова вторгается Тариус. Он делает круг и равняется с нами, его сине-золотые драконьи глаза изучают меня. – Но не расслабляйся. В горах ветер – предатель. Сегодня он несёт тебя, а завтра – швырнёт о скалы. Сила без контроля – ничто.

Тариус, достаточно,– голос Дарина спокоен, но в нём звучит сталь.

Я лишь даю полезный совет, брат,– насмешливо отвечает тот и снова устремляется вперёд, оставляя нас позади.

Мы летим несколько часов в относительном молчании. Пейзаж под нами меняется. Багровые скалы Огненного Предела сменяются зелёными лесами, а затем – серыми, унылыми равнинами. Когда на горизонте показываются первые заснеженные пики Северных гор, Дарин говорит:

Нам нужен привал. Скоро ночь, а лететь над ледниками в темноте опасно.

Они выбирают уединённую пещеру высоко в горах, скрытую за застывшим ледяным водопадом. Тариус одним выдохом синего пламени растапливает лёд у входа и разжигает в глубине пещеры жаркий костёр. Воздух наполняется запахом озона и смолы.

Мы сидим у огня, жуя вяленое мясо и запивая его водой из фляг. Гвардейцы остаются снаружи, неся дозор. Тишина напряжена, нарушается лишь треском поленьев.

– Ты всё ещё злишься на меня за тот вечер? – вдруг спрашивает Тариус, глядя не на меня, а на огонь. Его голос в тишине пещеры звучит глухо и непривычно. – Или мой брат уже успел залечить твои раны своими мудрыми речами?

Я поднимаю на него глаза. Пламя пляшет в его зрачках, делая их похожими на два маленьких солнца. – Я злюсь не на вас, Ваше Высочество, а на то, кем вы меня считаете, – отвечаю я ровно, чувствуя, как Дарин рядом со мной напрягается. – Но сейчас это неважно. Важно то, что мы делаем.

– Разумный ответ, – усмехнулся он. – Ты быстро учишься дворцовым интригам.

– Мне нужно проверить периметр, – поднялся Дарин, бросив на брата предостерегающий взгляд.

Как только Дарин скрылся в темноте, Тариус повернулся ко мне.

– Дворцовые интриги… – повторяет он задумчиво. – Забавно. Я думал, что ввожу в игру новую фигуру, чтобы посмотреть, как засуетятся остальные. А оказалось, что эта фигура сама может перевернуть доску.

Он придвинулся ближе. Слишком близко. Я почувствовала жар его тела.

– Твоё происхождение, твоя магия… – голос стал низким, почти интимным. – Теперь ты единственная, кто может претендовать на трон рядом со мной.

Его рука легла мне на колено. Горячая, тяжёлая.

– Я привык брать то, что хочу, Эльвия, – прошептал он, наклоняясь. – И сейчас я хочу понять тебя.

Он не поцеловал меня. Вместо этого его губы едва коснулись кожи под ухом, а язык медленно провёл по шее. Моё тело пронзила дрожь – смесь отвращения, страха и чего-то тёмного.

– Не смей, – выдохнула я, пытаясь отстраниться.

– Смею, – прорычал он.

Внутри меня что-то взорвалось. Не ярость. Холод.

– Я сказала нет!

Воздух резко похолодел. Ледяная сила потекла по венам, сосредоточившись в ладонях. Его рука на моём колене покрылась тонким слоем инея. Он отдёрнул её, словно обжёгшись.

– Что за… – начал он, глядя на тающие кристаллики льда на ладони.

Именно в этот момент в пещеру, как тёмный вихрь, возвращается Дарин. Он замирает у входа, тень от него падает на нас. Его взгляд мгновенно считывает всю сцену: меня, бледную и разгневанную, зажавшуюся в угол; потрескивающий иней на моих сапогах; и его брата, наследного принца, который трясёт своей рукой, словно пытаясь избавиться от невидимого ожога.

Дарин не говорит ни слова. Тишина в пещере становится такой плотной, что, кажется, её можно потрогать. Он просто подходит к Тариусу, и в его глазах, обычно таких спокойных, плещется холодная ярость. Он хватает брата за плечо с такой силой, которой я у него не подозревала, и почти силой вытаскивает его из пещеры во тьму и воющий ветер.

Я остаюсь одна. Снаружи до меня доносятся обрывки их яростного разговора, искажённые воем ветра. Я не могу разобрать все слова, но некоторые фразы впиваются в сознание, как ледяные иглы. «…честь…», «…злоупотребляешь силой…», «…она не игрушка, Тариус!», «…отец…». Спор кипит, как лава, грозя вырваться наружу.

Через несколько минут, которые кажутся вечностью, они возвращаются. Оба молчат, их лица – непроницаемые маски. Тариус садится по другую сторону костра, на максимально возможном расстоянии, и больше не смотрит в мою сторону. Дарин садится рядом со мной, но не касается, сохраняя дистанцию.

Дарин подошёл ко мне и протянул кусок мяса.

– Ты должна поесть, – ровным голосом сказал он. – Тебе нужны силы.

Наши пальцы соприкоснулись. Его кожа была тёплой.

– Спасибо, – прошептала я.

– Заботишься о своей ледяной ведьме, брат? – ядовито произнёс Тариус. – Смотри, как бы она и тебя не заморозила.

– Замолчи, – опасно тихо ответил Дарин. – Ты и так уже достаточно сделал.

Он ничего не ответил. Лишь криво усмехнулся и отвернулся к огню.

Мы поели в тишине. Так же молча легли спать. Я лежала спиной к Тариусу, но чувствовала на себе его взгляд. Рядом, как страж, лежал Дарин. И я чувствовала, что он тоже не спит.