Текст книги "Том 30. Письма 1904. Надписи"
Автор книги: Антон Чехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)
4453. П. Ф. ИОРДАНОВУ
12 (25) июня 1904 г. Баденвейлер.
12/25 июня 1904.
Многоуважаемый Павел Федорович, будьте добры, сообщите мне, получили ли Вы книжную посылку * , отправленную Вам мною из Москвы в первых числах июня? Я оставил книги в Москве с просьбой переслать их немедленно, а сам уехал. С первых чисел мая я очень заболел, похудел очень, ослабел, не спал ночей, а теперь я посажен на диету (ем очень много) и живу за границей. Мой адрес:
Германия, Badenweiler, Herrn Anton Tschechoff или Tschechow – так печатают сами немцы, мои переводчики * .
Как будто поправляюсь. Не дает мне хорошо двигаться эмфизема. Но, спасибо немцам, они научили меня, как надо есть и что есть. Ведь у меня ежедневно с 20 лет расстройство кишечника! Ах, немцы! Как они (за весьма <не>большими исключениями) пунктуальны!
Запретили немцы пить кофе * , который я так люблю. Требуют, чтобы я пил вино, от которого я давно уже отвык.
Ну, будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего. Правда ли, что в Таганроге холодно? В Берлине холодище.
Нигде нет такого хорошего хлеба, как у немцев; и кормят они необыкновенно. Я, больной, в Москве питался сухими сухариками из домашнего хлеба, так как во всейМоскве нет порядочного, здорового хлеба.
Однако простите, я наскучил Вам пустяками.
Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Badenweiler – это курорт в Шварцвальде, на юге Германии.
У меня в Москве болели руки и ноги; даже думал, уж не табес * ли начинается. Но ничего, бог миловал, едва выехал из московской квартиры * и сел в вагон, как боль стала проходить.
На конверте:
Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову. Rußland.
Куркину П. И., 12 (25) июня 1904 *4454. П. И. КУРКИНУ
2 (25) июня 1904 г. Баденвейлер.
Дорогой Петр Иванович, сообщаю Вам свой адрес:
Германия, Badenweiler, Herrn Anton Tschechow, Villa Friederike.
Ноги у меня уже совсем не болят, я хорошо сплю, великолепно ем, только одышка * – от эмфиземы и сильнейшей худобы, приобретенной в Москве за май. Здоровье входит не золотниками, а пудами. Badenweiler хорошее местечко * , теплое, удобное для жизни, дешевое, но, вероятно, уже дня через три я начну помышлять о том, куда бы удрать от скуки.
Пишите, дорогой мой, подлинней, умоляю Вас. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
12/25 июня 1904.
На обороте:
Москва. Тверская, Мебл. к-ты «Гельсингфорс».
Доктору Петру Ивановичу Куркину. Rußland. Moskau.
Соболевскому В. М., 12 (25) июня 1904 *4455. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
12 (25) июня 1904 г. Баденвейлер.
12/25 июня 1904.
Badenweiler, Германия.
Дорогой Василий Михайлович, большое Вам спасибо за «Русские ведомости» * , которые я получаю здесь с первого дня приезда и которые действуют на меня, как согревающее солнце; читаю я их по утрам с громадным удовольствием. Еще большее спасибо шлю Вам и низко кланяюсь за знакомство с Г. Б. Иоллосом * . Это превосходный человек, в высшей степени интересный, любезный и бесконечно обязательный. Я три дня прожил в Берлине и все три дня чувствовал на себе заботу Иоллоса. К сожалению, у меня еще совсем не работали ноги, чувствовал я себя, особенно в первые дни, неважно, и мне нельзя было отдать себя в его полное распоряжение хотя на два часа. Он показал бы мне в Берлине много хорошего. Насколько я мог его понять, понятия о себе он очень скромного и не знает точно, каким успехом у нас в Москве да и в России пользуются его Письма из Берлина * .
Здоровье мое поправляется, входит в меня пудами, а не золотниками. Ноги уже давно не болят, точно и не болели, ем я помногу и с аппетитом; осталась только одышка от эмфиземы и слабость от худобы, приобретенной мною за время болезни. Лечит меня здесь хороший врач * , умный и знающий. Это д-р Schwoerer, женатый на нашей московской Живаго.
Badenweiler очень оригинальный курорт * , но в чем его оригинальность, я еще не уяснил себе. Масса зелени, впечатление гор, очень тепло, домики и отели, стоящие особняком в зелени. Я живу в небольшом особняке-пансионе * , с массой солнца (до 7 час. вечера) и великолепнейшим садом, платим 16 марок в сутки за двоих (комната, обед, ужин, кофе). Кормят добросовестно, даже очень. Но, воображаю, какая здесь скука вообще! Кстати же, сегодня с раннего утра идет дождь, я сижу в комнате и слушаю, как под и над крышей гудит ветер.
Немцы или утеряли вкус, или никогда у них его не было: немецкие дамы одеваются не безвкусно, а прямо-таки гнусно, мужчины тоже, нет во всем Берлине ни одной красивой, не обезображенной своим нарядом. Зато по хозяйственной части они молодцы, достигли высот, для нас недосягаемых.
Я уже надоел Вам своей болтовней? Позвольте же мне еще раз крепко поблагодарить Вас и за газету, и за Иоллоса, и за Ваши посещения в Москве, которые были так кстати и так мне приятны. Вашего отношения ко мне я никогда не забуду. Будьте здоровы, благополучны, да пошлет Вам бог теплого лета. В Берлине холодно, кстати сказать. Обнимаю Вас крепко и жму руку.
Ваш А. Чехов.
Чеховой М. П., 12 (25) июня 1904 *4456. М. П. ЧЕХОВОЙ
12 (25) июня 1904 г. Баденвейлер.
12/25 июнь 1904.
Милая Маша, уже третьи сутки я живу на месте, мне предназначенном; вот мой, буде желаешь, более подробный адрес:
Германия, Badenweiler,
Herrn Anton Tschechow,
Villa Friederike * .
Эта Villa Friederike, как и все здешние дома и виллы, стоит особняком, в роскошном садике, на солнце, которое светит и греет до 7 час. вечера (позже я ухожу в комнаты). Мы живем здесь и платим пансион. За 14 или 16 марок в сутки мы вдвоем получаем комнату, залитую солнцем, с рукомойниками, с кроватями и проч. и проч., с письменным столом, и главное – с чудеснейшей водой, похожей на зельтерскую. Впечатление кругом – большой сад, за садом горы, покрытые лесом, людей мало, движения на улице мало, уход за садом и цветами великолепный, но сегодня вдруг ни с того ни с сего пошел дождь, я сижу безвыходно в комнате, и уже начинает казаться, что дня через три я начну подумывать о том, как бы удрать.
Масло продолжаю есть в громадном количестве – и без всяких последствий. Молока не переношу. Доктор здешний Schwoerer (женатый на москвичке Живаго) оказался и знающим, и порядочным.
Отсюда в Ялту мы * , быть может, приедем морем через Триест или какую-нибудь другую гавань. Здоровье входит в меня не золотниками, а пудами. По крайней мере, я научился здесь, как питаться. Кофе запрещают мне совершенно, говорят, что он слабительное. Яйца уже начинаю есть понемногу. Ах, как немки скверно одеваются!
Я живу в нижнем этаже. Если б ты знала, какое здесь солнце! Не жжет, а ласкает. У меня удобное кресло, на котором я лежу или сижу.
Часы непременно куплю, я не забыл. Как здоровье мамаши? Как ее настроение? Напиши мне. Поклонись ей. Ольга ходит здесь к зубному врачу, очень хорошему.
Ну, будь здорова и весела. На днях еще напишу письмо.
Этой бумаги я купил очень много в Берлине * , и конвертов тоже. Целую тебя, жму руку.
Твой А.
Арсению, бабушке и Насте поклон * . Поклонись, кстати сказать, и Синани.
А Ваня где? Приехал ли он в Ялту? Если он в Ялте, то привет и ему.
На конверте:
Ялта. Марии Павловне Чеховой. Rußland. Krim.
Чеховой Е. Я., 13 (26) июня 1904 *4457. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
13 (26) июня 1904 г. Баденвейлер.
Милая мама, шлю Вам привет. Здоровье мое поправляется, и надо думать, что через неделю я буду уже совсем здоров. Здесь мне хорошо. Покойно, тепло, много солнца, нет жары. Ольга кланяется Вам и целует. Поклонитесь Маше, Ване и всем нашим. Низко Вам кланяюсь и целую руку. Вчера Маше послал письмо.
Ваш Антон.
13/26 июня.
Книпперу В. Л. (Нардову), 15 (28) июня 1904 *4458. В. Л. КНИППЕРУ (НАРДОВУ)
15 (28) июня 1904 г. Баденвейлер.
Дорогой Владимир Леонардович, «Новости дня» получаю, большое Вам спасибо, много лет Вам здравствовать. Мы живем в Badenweiler’е * , местечке уютном, но до чрезвычайности скучном. Оля здравствует, мое здоровье тоже поправляется; все хорошо, только вот почему-то сплю плохо.
Поклон и привет Эле * . Завтра Оля уезжает * на несколько часов в Базель, там галерея Бёклина.
Крепко жму руку и желаю всего хорошего. Будьте веселее * .
Ваш А. Чехов.
15/28 июня 1904.
На обороте рукой О. Л. Книппер-Чеховой:
Drezden, Blasewitz, Tolkewizerstraße bei Frau Schroth, 33,
Herrn Wladimir Knieper.
Чеховой М. П., 16 (29) июня 1904 *4459. М. П. ЧЕХОВОЙ
16 (29) июня 1904 г. Баденвейлер.
16 июня 1904.
Милая Маша, сегодня получил от тебя первое письмо-открытку, большое спасибо. Я живу среди немцев, уже привык и к комнате своей и к режиму, но никак не могу привыкнуть к немецкой тишине и спокойствию. В доме и вне дома ни звука, только в 7 час. утра и в полдень играет в саду музыка, дорогая, но очень бездарная. Не чувствуется ни одной капли таланта ни в чем, ни одной капли вкуса, но зато порядок и честность, хоть отбавляй. Наша русская жизнь гораздо талантливее, а про итальянскую или французскую и говорить нечего.
Здоровье мое поправилось, я, когда хожу, уже не замечаю того, что я болен, хожу себе и все, одышка меньше, ничего не болит, только осталась после болезни сильнейшая худоба; ноги тонкие, каких у меня никогда не было. Доктора немцы перевернули всю мою жизнь. В 7 час. утра я пью чай в постели, почему-то непременно в постели, в 7½ приходит немец вроде массажиста и обтирает меня всего водой, и это, оказывается, недурно, затем я должен полежать немного, встать и в 8 час. пить желудевое какао и съедать при этом громадное количество масла. В 10 час. овсянка, протертая, необыкновенно вкусная и ароматичная, не похожая на нашу русскую. Свежий воздух, на солнце. Чтение газет. В час дня обед, причем я ем не все блюда, а только те, которые, по предписанию доктора-немца, выбирает для меня Ольга. В 4 час. опять какао. В 7 ужин. Перед сном чашка чаю из земляники – это для сна. Во всем этом много шарлатанства, но много и в самом деле хорошего, полезного, например овсянка. Овсянки здешней я привезу с собой.
Ольга уехала сейчас в Швейцарию, в Базель лечить свои зубы. В 5 час. вечера будет дома.
Меня неистово тянет в Италию. Я очень рад, что Ваня у нас, поклонись ему * . Мамаше тоже поклонись. Что в женской гимназии? * Варв<ара> Конст<антиновна> не уходит? Бородулин жив? Сообщи Софье Павловне мой адрес, пусть напишет мне про Бородулина.
У вас все благополучно, очень рад. Здесь я пробуду, вероятно, еще три недели, отсюда ненадолго в Италию, потом в Ялту, быть может морем.
Пиши почаще. Скажи и Ване, чтобы писал. Будь здорова и благополучна, целую тебя.
Твой А.
Мой адрес: Германия, Badenweiler, Herrn Anton Tschechow.
Больше ничего не нужно.
На конверте:
Ялта. Марии Павловне Чеховой. Rußland, Krim.
Россолимо Г. И., 17 (30) июня 1904 *4460. Г. И. РОССОЛИМО
17 (30) июня 1904 г. Баденвейлер.
Дорогой Григорий Иванович, я уже выздоровел * , остались только одышка и сильная, вероятно, неизлечимая лень * . Очень похудел и отощал. Боли в ногах и руках прошли еще до Варшавы.
На всякий случай позвольте сообщить Вам свой адрес:
Германия, Badenweiler,
Herrn Anton Tschechow.
Здесь я пробуду еще 3–4 недели, потом поеду в сев<ерную> Италию * , потом к себе в Ялту.
Вашего дружеского участия я никогда не забуду * , спасибо Вам большое, очень и очень большое. Крепко жму руку и кланяюсь низко.
Ваш А. Чехов.
17 июня 1904 г.
На обороте:
Доктору Григорию Ивановичу Россолимо.
Скатертный пер., с<обственный> д<ом>. Москва. Rußland. Moskau.
Алексеевой М. П. (Лилиной), 19 июня (2 июля) 1904 *4461. М. П. АЛЕКСЕЕВОЙ (ЛИЛИНОЙ)
19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.
Дорогая Мария Петровна, Ольга убедительно просит Вас поскорее выслать ей пьесу Ярцева «У монастыря» * , о чем она забыла написать Вам в письме. Она говорит, что ей в конторе сказали, что ее экземпляр у Вас и что, когда посылали за ним, то Вы не отдали.
Мы живем здесь очень сытно, покойно, но скучновато. Здоровье мое поправляется.
Низко Вам кланяюсь и целую руку. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
19 июня 1904 г.
На обороте:
Марии Петровне Алексеевой. У Красных ворот, д. Алексеева.
Москва. Rußland. Moskau.
Пятницкому К. П., 19 июня (2 июля) 1904 *4462. К. П. ПЯТНИЦКОМУ
19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.
19 июня 1904.
Многоуважаемый Константин Петрович, со 2-го мая я был оченьболен, все время лежал в постели, и, как теперь понимаю, я не подумал о том, о чем надлежало подумать * именно мне, и потому во всей этой неприятной истории, хочешь не хочешь, бо́льшую долю вины я должен взять на себя * . Убытки я могу пополнить только разве возвратом 4500 р * ., которые Вы получите от меня в конце июля, когда я вернусь в Россию, и принятием на свою долю тех убытков, которые издание может понести от плохой продажи. Так я решил и убедительно прошу Вас согласиться на это.
Юридически можно решить все дело только таким образом: Вы подаете на меня в суд (на что я даю Вам свое полное согласие, веря, что это нисколько не изменит наших хороших отношений); тогда я приглашаю в качестве поверенного Грузенберга, и он уж от меня ведет дело с Марксом * , требуя от него пополнения убытков, которые Вы понесли и за которые я отвечаю.
Итак: или мирным порядком я уплачиваю Вам 4500 и убытки, или же дело решается судебным порядком. Я стою, конечно, за второе. Все, что бы я теперь ни писал Марксу * , бесполезно. Я прекращаю с ним всякие сношения, так как считаю себя обманутым довольно мелко и глупо * , да и все, что бы я ни писал ему теперь, не имело бы для него ровно никакого значения.
Простите, что я в Вашу тихую издательскую жизнь внес такое беспокойство. Что делать, у меня всегда случается что-нибудь с пьесой, и каждая моя пьеса почему-то рождается на свет со скандалом, и от своих пьес я не испытывал никогда обычного авторского, а что-то довольно странное.
Во всяком случае, Вы не волнуйтесь очень и не сердитесь; я в худшем положении, чем Вы.
Мой адрес: Badenweiler, Herrn Anton Tschehow. Германия.
Мне нездоровится * . Крепко жму руку и остаюсь искренно Вас уважающий.
А. Чехов.
Пятницкому К. П., 19 июня (2 июля) 1904: Телеграмма *4463. К. П. ПЯТНИЦКОМУ
19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.
Brief abgeschickt [7]7
Письмо послано * . ( нем.)
[Закрыть].
Tschechow.
На бланке:
Petersburg. Nicolaewskaja 4. Piatnitski.
Чеховой М. П., 21 июня (4 июля) 1904 *4464. М. П. ЧЕХОВОЙ
21 июня (4 июля) 1904 г. Баденвейлер.
21 июня 1904.
Милая Маша, посылаю тебе чек * на 1200 р.; из этих денег 400 руб. оставь себе, а 800 р. вышли мне по такому адресу:
Денежное на восемьсот (800) рублей, acht hundert Rubel.
Германия, Баденвейлер. Антону Павловичу Чехову. Badenweiler. Herrn Anton Tschechow. от М. Чеховой.
Положи в конверт русские деньги и ступай на почту, там поступят так, как бы ты отправляла деньги в Бахмут.
Дела мои ничего себе, только Баденвейлер стал надоедать, уж очень много здесь немецкой тишины и порядка. В Италии иначе. Сегодня за обедом подавали вареную баранину, что за кушанье! Обед весь великолепен, но у метрдотелей такие важные морды, что становится не по себе.
Тебе бы надо побывать за границей. Я видел, как ехали в Швейцарию Савицкая и Муратова, можно им позавидовать, несмотря на III класс.
Здесь погода не особенно хорошая; почти каждый день дождь. Доктор Швёрер, который меня лечит * , т. е. делает визиты, оказывается, служит божком для нашего Таубе; что он прописывает, то прописывает и Таубе, так что лечение мое мало чем отличается от московского. То же глупое какао, та же овсянка.
Кланяйся мамаше, Ване и Жоржику * , пожелай им всяких благ. Пиши мне почаще. Я получаю очень мало писем * . Ольга починила себе зубы изумительно хорошо, на всю жизнь. Теперь у нее золотые коренные зубы. И я тоже хочу, да никак не соберусь; зубной доктор наезжает сюда только раз в неделю из Базеля. Большой искусник.
Ну, целую тебя и жму руку. Теперь будьте покойны, все обстоит благополучно.
Твой Антон.
На конверте:
Einschreiben. Rußland, Jalta. F-lein Marie Tschechow.
Ялта. Марии Павловне Чеховой.
Чеховой М. П., 22 июня (5 июля) 1904 *4465. М. П. ЧЕХОВОЙ
22 июня (5 июля) 1904 г. Баденвейлер.
Милая Маша, вчера я послал тебе заказное письмо и, кажется, в чеке вместо 24 июня написал 24 июля * . Дай Ване, пусть исправит. В письме я забыл также написать тебе, чтобы ты в свободную минуту в ватерпруфе, что с изразцами, велела сделать в окне форточку, которую можно было бы открывать. Только надо сделать очень хорошо.
Марки не бросай, оставляй для меня.
Погода сегодня (22 июня) здесь очень хорошая, теплая, я здоров, чувствую себя лучше, чем вчера. Одышка у меня меньше, чем была в Ялте. Живем мы в Hotel Sommer * , здесь хорошо, а в Villa Friederike было уж очень по-обывательски. Рядом с нами почта. Обедаем и ужинаем (в час и в 7½ час.) превосходнейше, по-немецки. Ну, будь здорова, весела, в августе или раньше увидимся. Поклон мамаше, Ване и Жоржу. Скажи Жоржу, чтобы он написал мне.
Твой А.
На обороте:
Марии Павловне Чеховой. Ялта. Rußland. Krim.
Чеховой М. П., 26 июня (9 июля) 1904 *4466. М. П. ЧЕХОВОЙ
26 июня (9 июля) 1904 г. Баденвейлер.
Милая Маша, все благополучно, только очень однотонно и потому скучно; день очень похож на день. Погода здесь изменилась, стало очень жарко * , так что пришлось фуфайку заменить сеткой. Здоровье мое становится все лучше, крепче, ем я достаточно. Хочется отсюда поехать на озеро Комо и пожить там немножко; итальянские озера славятся своей красотой, и жить там удобно, недорого. Получил сегодня от Жоржа письмо * , был тронут. От тебя писем * очень мало, до сих пор было всего два. Из Берлина я писал тебе * , разве не получила?
И ночи здесь теплые. Спим с открытыми окнами, с жалюзи. Кстати сказать, я уже сплю хорошо, как и прежде, очевидно, дела мои по части здравия пошли на поправку по-настоящему. Поклонись мамаше, Ване, Жоржу, бабушке и всей братии. Скоро буду еще писать. Целую тебя и желаю всяких благ.
Твой Антон.
26 июня 1904.
На обороте:
Марии Павловне Чеховой. Ялта. Rußland. Krim.
Россолимо Г. И., 28 июня (11 июля) 1904 *4467. Г. И. РОССОЛИМО
28 июня (11 июля) 1904 г. Баденвейлер.
28 июня 1904 г.
Дорогой Григорий Иванович, а я к Вам с просьбой. Вы как-то рассказывали мне вечерком * про свое путешествие мимо Афона, с Л. Л. Толстым… Вы шли из Марселя в Одессу? На Австрийском Ллойде? Если это так, то, ради создателя, поскорее берите перо и пишите мне, в какой день пароход выходит из Марселя * и в каком часу, сколько дней идет до Одессы, в какой час дня или ночи приходит в Одессу, можно ли на нем иметь комфорт, например каюту для меня и для жены, хороший стол, чистоту… вообще остались ли Вы сами довольны. Мне главным образом нужны спокойствие и все то, что страдающему одышкой потребно. Умоляю Вас, напишите! Напишите также цену билетов.
У меня все дни была повышена температура * , а сегодня все благополучно, чувствую себя здоровым, особенно когда не хожу, т. е. не чувствую одышки. Одышка тяжелая, просто хоть караул кричи, даже минутами падаю духом. Потерял я всего 15 фунтов весу.
Здесь жара невыносимая, просто хоть караул кричи, а легкого платья у меня нет, точно в Швецию приехал. Говорят, везде очень жарко – по крайней мере на юге.
Итак, жду ответа с большим нетерпением. Простите, голубчик, за беспокойство, не сердитесь, авось и мне когда-нибудь удастся отплатить Вам тем же, утешаю себя этой мыслью… Что за отчаянная скучища этот немецкий курорт Баденвейлер!
Крепко жму руку, низко кланяюсь и шлю привет Вашей жене. Будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
Чеховой М. П., 28 июня (11 июля) 1904 *4468. М. П. ЧЕХОВОЙ
28 июня (11 июля) 1904 г. Баденвейлер.
28 июня 1904.
Милая Маша, здесь жара наступила жестокая, застала меня врасплох, так как у меня с собой все зимние костюмы, я задыхаюсь и мечтаю о том, чтобы выехать отсюда * . Но куда? Хотел я в Италию на Комо, но там все разбежались от жары. Везде на юге Европы жарко. Я хотел проплыть от Триеста до Одессы на пароходе, но не знаю, насколько это теперь, в июне-июле, возможно. Может ли Жоржик справиться, какие там пароходы? Удобные ли? Долго ли тянутся остановки, хорош ли стол и проч. и проч.? Для меня это была бы незаменимая прогулка, если только пароход хорош, а не плох. Жоржик оказал бы мне великую услугу, если бы в мой счеттелеграфировал мне. Телеграмма должна быть такая: «Badenweiler Tschechow. Bien. 16. Vendredi». Это значит: bien – пароход хорош, 16 – число дней путешествия, Vendredi – день отхода парохода из Триеста. Конечно, это я даю только форму телеграммы, и если пароход пойдет в четверг, то уж Vendredi писать не подобает.
Если будет немножко жарко, то это не беда; у меня будет костюм из фланели. А по железной дороге, признаться, я побаиваюсь ехать. В вагоне теперь задохнешься, особенно при моей одышке, которая усиливается от малейшего пустяка. К тому же от Вены до самой Одессы спальных вагонов нет, будет беспокойно. Да и по железной дороге приедешь домой скорей, чем нужно, а я еще не нагулялся.
Очень жарко, хоть раздевайся. Не знаю, что и делать. Ольга поехала в Фрейбург заказывать мне фланел<евый> костюм * , здесь в Баденвейлере ни портных, ни сапожников. Для образца она взяла мой костюм, сшитый Дюшаром.
Питаюсь я очень вкусно, но неважно, то и дело расстраиваю желудок. Масла здешнего есть мне нельзя. Очевидно, желудок мой испорчен безнадежно, поправить его едва ли возможно чем-нибудь, кроме поста, т. е. не есть ничего – и баста. А от одышки единственное лекарство – это не двигаться * .
Ни одной прилично одетой немки, безвкусица, наводящая уныние.
Ну, будь здорова и весела, поклон мамаше, Ване, Жоржу, бабушке и всем прочим. Пиши. Целую тебя, жму руку.
Твой А.
На конверте:
Ялта. Марии Павловне Чеховой.
Rußland. Krim.
