Текст книги "Том 30. Письма 1904. Надписи"

Автор книги: Антон Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 47 страниц)

…задержал у себя корректуру пьесы ~ до января… – Чехов держал корректуру отдельного издания «Вишневого сада» с 12 марта по 27 апреля 1904 г.

…Маркс может выпустить пьесу теперь же… – См. примечания ^* к следующему письму.

…отослал ему… – 27 апреля (см. письмо 4416).

…издание «Вишневого сада» Маркса не причинит Вам ни малейших убытков. – В ответном письме Пятницкий не соглашался с Чеховым: «Из драконовских неустоек видно, как боится он <Маркс> отдельных изданий, сколько вреда, по его мнению, могут причинить они журналу. Сборнику отдельное издание повредит больше, чем журналу. У журнала – определенный круг подписчиков; деньги с них получены в начале года. Сборник же просто не станут покупать».

Он издает только для театров… – Пятницкий опроверг и это утверждение: «Вы предполагаете, что Маркс „издает только для театров“. Но для этого достаточно 200–300 экз.; из-за них не стоило хлопотать <…> Спросите лучше у Маркса, сколько экз<емпляров> он напечатал. Цифра покажет, для кого назначается издание. Затем непонятно: почему же объявления пускаются не в театры, а в публику. Нам представляется: если Маркс пишет Вам о театрах, только о театрах, умалчивая о публике, – он едва ли искренен. Я беру эти слова назад, если Маркс даст формальную подписку в том, что до конца года ни один экз<емпляр> отдельного издания не поступит в магазины и не будет продан в публику».

4500 рублей я получил… – Гонорар за «Вишневый сад» был послан Чехову 26 мая.

4441. А. Ф. МАРКСУ

31 мая 1904 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XX, стр. 289.

А. Ф. Маркс ответил телеграммой от 2 июня 1904 г. ( ГБЛ).

Корректура «Вишневого сада», мною подписанная, уже послана Вам. – 7 мая Маркс выслал Чехову два оттиска «Вишневого сада» в сверстанном виде с просьбой подписать листы к печати (см. примечания к письму 4428 ^* ).

…прошу не выпускать моей пьесы в свет. – На эту просьбу Маркс ответил телеграммой, текст которой полностью приведен в письме Чехова к К. П. Пятницкому от 2 июня 1904 г.

4442. С. Т. СЕМЕНОВУ

31 мая 1904 г.

Печатается по автографу ( ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: с выпусками – «Путь», 1913, № 2, стр. 39 (в статье: С. Т. Семенов. О встречах с А. П. Чеховым); полностью – Несобр. письма, стр. 84.

Ответ на письмо С. Т. Семенова от 29 мая 1904 г. ( ГБЛ).

…благодарю Вас за дорогой подарок… – Семенов прислал Чехову свою книгу: С. Т. Семенов. I. В родной деревне. Очерки. – II. Гаврила Скворцов. Повесть. М., Изд. «Посредника», 1904, с дарственной надписью: «Дорогому Антону Павловичу Чехову с чувством безграничного уважения. Автор. 27 мая 1904 г.» ( Чехов и его среда, стр. 288). В сопроводительном письме он писал: «Пользуясь случаем Вашего пребывания в Москве, спешу доставить Вам свою последнюю книжку. Очень хотел бы получить в обмен от Вас хотя один из томов Ваших писаний. Если найдется таковой под руками, то пришлите…»

…уважаю – и как писателя, и как человека. – В библиотеке Чехова были следующие книги С. Т. Семенова: «Алексей Заводчик. Рассказ». М., 1899, тип. т-ва И. Д. Сытина, с дарственной надписью: «Антону Павловичу Чехову от очень почитающего его автора. 20/III 1900»; «Три рассказа». М., 1900, тип. Вильде, с дарственной надписью: «Жестокому творцу несчастных „Мужиков“. Как опыта плоды и отзвук впечатлений. Мужицкий выродок с глубоким уваженьем. На память о себе шлет этих бедняков. Антону Павловичу Чехову от очень почитающего его автора. IV/15 1900»; «Дедушка Илья и другие рассказы». Изд. «Посредника» для интеллигентных читателей. М., 1903, с дарственной надписью: «Сердечно уважаемому и глубокопочитаемому за его огромное дарование Антону Павловичу Чехову. С. Семенов. 4 сентября 1903 г.»; «Надежда Чигалдаева (Преступники). Драма в четырех действиях». Удостоена премии Вучины. Изд. «Посредника» для интеллигентных читателей. М., 1904, с дарственной надписью: «Глубокоуважаемому Антону Павловичу Чехову от большого его почитателя С. Семенова 19–28/XI-03» ( Чехов и его среда, стр. 287).

Грустно мне только, что редко приходится видеть Вас. – С. Т. Семенов вспоминал: «Последний раз я видел А. П. зимой, в год его смерти, в Москве, на литературной „среде“ у Н. Д. Телешова. „Среда“ была блестящая: на ней присутствовали, кроме А. П. с своей женой и сестрой Марией Павловной, Андреев, Горький, Вересаев, Бунин, Тимковский, Серафимович, Голоушев, Разумовский. Покойный В. А. Гольцев делал доклад о философии Ницше, были легкие прения, но не было ничего острого. У Антона Павловича недуг был в полном развитии. Внешний вид его был вид страдальца. Глядя на него, как-то не верилось, что это тот прежний Чехов, которого я раньше встречал. Прежде всего поражала его худоба. У него совсем не было груди. Костюм висел на нем, как на вешалке. Но несмотря на такое состояние, А. П. был очень мил, общителен, шутливо говорил с И. А. Белоусовым, рассказывал кое-что о себе, о своих первых неудачах на литературном поприще… Все внимательно его слушали, смеялись, но всем чувствовалось, что это – недолгий жилец на свете, и становилось невольно грустно» («О встречах с А. П. Чеховым». – Чехов в воспоминаниях, стр. 364).

4443. М. П. ЧЕХОВОЙ

31 мая 1904 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 384–385.

Ответ на письмо М. П. Чеховой от 27 мая 1904 г. ( Письма М. Чеховой, стр. 228–229).

…сегодня я только в первый раз надевал сапоги и сюртук… – О. Л. Книппер сообщала М. П. Чеховой 1 июня: «…Сегодня и вчера Антону гораздо лучше. Вчера мы шажком на резиночках прокатились по Тверскому бульвару. К вечеру он ослаб, заболели опять ноги. На ночь я ему впрыскиваю морфий, и он выспался наконец» ( Книппер-Чехова, ч. 2, стр. 57).

4444. Л. И. ЛЮБИМОВУ

2 июня 1904 г.

Печатается по тексту: Письма, т. VI, стр. 385–386, где опубликовано впервые, по автографу. Нынешнее местонахождение автографа неизвестно.

Ответ на письмо Л. И. Любимова от 1 июня 1904 г. ( ГБЛ).

Любимов обращался к Чехову с просьбой оказать содействие переводу его сына Александра, студента второго курса медицинского факультета, из Юрьевского университета в Московский, «чтобы доставить ему более широкое поле для ученической деятельности, дать возможность жить в родной семье!..»

Я болен ~ завтра уезжаю лечиться за границу… – О своей встрече в этот день с Чеховым позднее вспоминал Н. Д. Телешов: «Случилось так, что я зашел к нему днем, когда в квартире никого не было, кроме прислуги. Перед отъездом было много всяких забот, и все его семейные хлопотали без устали.

Я уже знал, что Чехов очень болен, – вернее, очень плох, – и решил занести ему только прощальную записку, чтоб не тревожить его. Но он велел догнать меня и воротил уже с лестницы.

Хотя я и был подготовлен к тому, что увижу, но то, что я увидел, превосходило все мои ожидания, самые мрачные. На диване, обложенный подушками, не то в пальто, не то в халате, с пледом на ногах, сидел тоненький, как будто маленький, человек с узкими плечами, с узким бескровным лицом – до того был худ, изнурен и неузнаваем Антон Павлович. Никогда не поверил бы, что возможно так измениться.

А он протягивает слабую восковую руку, на которую страшно взглянуть, смотрит своими ласковыми, но уже не улыбающимися глазами и говорит:

– Завтра уезжаю. Прощайте. Еду умирать.

Он сказал другое, не это слово, более жесткое, чем „умирать“, которое не хотелось бы сейчас повторить.

– Умирать еду, – настоятельно говорил он. – Поклонитесь от меня товарищам вашим по „Среде“. Хороший народ у вас подобрался. Скажите им, что я их помню и некоторых очень люблю… Пожелайте им от меня счастья и успеха. Больше уже мы не встретимся.

Тихая, сознательная покорность отражалась в его глазах.

– А Бунину передайте, чтобы писал и писал. Из него большой писатель выйдет. Так и скажите ему это от меня. Не забудьте.

Сомневаться в том, что мы видимся в последний раз, не приходилось. Было это так ясно. Я боялся заговорить в эти минуты полным голосом, боялся зашуметь сапогами. Нужна была какая-то нежная тишина, нужно было с открытой душой принять те немногие слова, которые были, несомненно, для меня последними и исходили от чистого и прекрасного – чеховского сердца» ( Чехов в воспоминаниях, стр. 488–489). Вероятно, именно к Телешову обратился Чехов с просьбой помочь А. Л. Любимову устроиться в Московский университет.

…завтра поговорю с другим. – Чехов имел в виду В. А. Гольцева (см. письмо 4446).

…поблагодарить Вас за Ваше доброе, превосходное письмо... – Любимов писал: «„Русское слово“ оповещает почитателей Ваших о восстановлении Вашего здоровья и о Вашем намерении в четверг 3 июня оставить Москву. Да укрепит премилосердный господь бог силы Ваши и да продлит он дни Вашей жизни и деятельности на многие лета. Таково желание искренне любящего, уважающего Вас, сотрудника и сотоварища брата Вашего, Ивана Павловича, с неизмеримой благодарностью принявшего и как драгоценность хранившего, с дорогою для меня собственноручною Вашею подписью, в память незабвенного Павла Георгиевича, Ваше произведение „Дуэль“, законоучителя Петров. – Басман. город. училища диакона Леонида Ивановича Любимова».

4445. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

2 июня 1904 г.

Печатается по автографу ( Архив Горького). Впервые опубликовано: «Звезда», 1944, № 5–6, стр. 82–83.

К. П. Пятницкий ответил телеграммой от 8 (21) июня 1904 г. и письмом без даты, с пометой Чехова: «1904, VI» ( ГБЛ).

Сейчас я получил от Маркса телеграмму… – От 2 июня 1904 г. ( ГБЛ). Анализируя телеграмму Маркса в ответном письме, Пятницкий писал: «3 июля я получил от Вас письмо, где Вы передаете ответ Маркса. Он отказывался считаться с Вашим требованием или просьбой и приводил такой довод: „О выходе пьесы помещено объявление в номере 23 „Нивы“, которого уже отпечатано около ста тысяч экз., часть которых сегодня разослана: отказывать в высылке объявленной книги для меня более, чем неудобно!!“ Ведь это верх беззастенчивости. Отчего бы нам в таком случае не напечатать, что через два месяца мы выпускаем полное собрание сочинений Льва Толстого и Чехова? На протесты можно было бы отвечать афоризмом Маркса: „Отказывать в высылке объявленной книги для нас более чем неудобно“. Как просто! Объявил – значит приобрел права! <…> Поэтому последний совет Грузенберга был: дать доверенность для переговоров и дела с Марксом кому-нибудь из родных или просто присяжному поверенному, которому Вы доверяете…»

На обложке журнала «Нива» (1904, № 23, 5 июня) было напечатано сообщение о «только что» вышедшем отдельном издании «Вишневого сада».

…не задержал у себя корректуры… – Об отдельном издании пьесы «Вишневый сад» и отношении к нему изд. «Знание» см. письмо 4440 и примечания ^* к нему. На это Пятницкий отвечал: «Вы писали: „Виноват я, так как не задержал у себя корректуры“. Я спросил Грузенберга, может ли Маркс оправдываться тем, что ему были высланы корректуры. – Нет, не может. Вы могли выслать ему оригинал за целый год до печатания <…> Все дело в том, получено Ваше разрешение или не получено.В письме от 31 мая Вы говорите: „Мне и в голову не могло прийти о том, что Маркс может выпустить пьесу теперь же, и я, прочитав корректуру, отослал ему, решительно ни о чем не думая“. Отсюда следует, что разрешения Вы не давали…» Однако Чехов передал Марксу «в полную и вечную литературную собственность» «Вишневый сад» 17 марта 1904 г. (см. примечания к письму 4372 ^* ).

4446. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

3 июня 1904 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 386.

Год устанавливается по связи с письмом 4444.

…я получил прилагаемое письмо. – Письмо Л. И. Любимова от 1 июня 1904 г. (см. примечания к письму 4444 ^* ). В начале этого письма зеленым карандашом Чехов написал Гольцеву: «Читай подчеркнутое». В тексте письма Чехов подчеркнул следующие места: «попросить Вас о содействии в переводе сына моего из Юрьевского университета в Московский, чтобы доставить ему более широкое поле для ученической деятельности, дать возможность жить в родной семье…» и «сын мой Александр Леонидович Любимов студент Юрьевского университета, 2 курса медицинского факультета, успешно сдал все курсовые экзамены и без всякого сучка и задоринки перешел теперь на 3-й курс».

Уезжаю. – 3 июня Чехов уезжал в Баденвейлер.

Письмо сохрани! – В. А. Гольцев исполнил просьбу Чехова: письмо Любимова было возвращено им в архив Чехова ( ГБЛ). Там же сохранилось, видимо, также переданное им письмо Любимова к Гольцеву от 13 июля 1904 г., из которого следует, что дальнейшие хлопоты о сыне Любимова Гольцев взял на себя. В письме к нему Любимов, с благодарностью вспоминая умершего уже Чехова, сообщал: «Ожидая результата заботливых хлопот этого драгоценнейшего человека, который, несмотря на свое тяжелое болезненное состояние, отыскивает пригодных к делу хлопотунов и собственноручно извещает меня. И вот от 27 июня получаю дорогое для меня Ваше письмо, в котором Вы сообщаете, что добрый человек в моем искательстве г. Председатель окружного суда, а главный гений и виновник добродетели это Вы, давший толчок тому переговорить с ректором и обещавший найти знакомого профессора для сношения с ректором Юрьевского университета.

Но, увы! погас, безвременно погас великий сердцем, умом, словом и добродетелью Антон Павлович, не дождавшись даже обещанного им конца июля. Вместе со смертию его, мне кажется, сошла с ним в могилу и моя надежда на него.

Приношу Вам, Виктор Александрович, искреннюю благодарность за доброе дело, оказанное мне, по милости добрейшего усопшего, которому Вы устроили достодолжное с честью погребение <…> О сыне моем и сути искательства снова повторяю: он, Александр Леонидович Любимов, с успехом в сем году переходящий с 2 курса на 3-й медицины Юрьевского университета, и желает для облегчения непосильных мне трат на него перейти на свою родину в Москву».

4447. К. П. ПЯТНИЦКОМУ

3 июня 1904 г.

Печатается по подлиннику ( Архив Горького). Впервые опубликовано: «Звезда», 1944, № 5–6, стр. 83.

Телеграмма. Датируется по служебной помете на телеграфном бланке: «Принята 3» и по связи с письмом 4441.

Ответ на телеграмму М. Горького и К. П. Пятницкого от 2 июня 1904 г.; Пятницкий ответил телеграммами от 3 и 8 июня ( ГБЛ).

Маркс отказал. – В телеграмме, полученной Чеховым, говорилось: «Просим поставить Марксу условие не выпускать пьесу раньше конца года. Пешков. Пятницкий». Об отказе Маркса Чехов сообщил Пятницкому накануне 2 июня (см. 4445).

Посоветуйтесь присяжным поверенным. – Пятницкого консультировал юрист О. О. Грузенберг. На совет Чехова Пятницкий отвечал сначала в телеграмме от 3 июня: «Хорошо посоветуемся, отказом Маркс отнимает предоставленное Вам договором право помещать произведения сборниках сносных условиях, то есть нарушает договор». В следующей телеграмме давался совет: «Необходимо формально телеграфом протестовать против выпуска пьесы до конца года иначе Маркс скажет действовал согласно автора». Затем в письме, без даты, с пометой Чехова: «1904, VI», он сообщал: «Вы поручили мне посоветоваться с присяжным поверенным. Я обратился к Оскару Осиповичу Грузенбергу, так как он уже беседовал с Вами и хорошо знаком с текстом договора между Вами и Марксом. Его мнение следующее. Первый пункт договора предоставляет Вам право помещать новые произведения в повременных изданиях и литературных сборниках с благотворительной целью. Вы имеете право самостоятельно установить условия и обещать, что в течение известного срока отдельного издания не будет. Маркс может выпустить данное произведение лишь после того, как Вы передадите его Марксу в собственность „по особому договору“ <…> В данном случае нужно направить к Марксу формальное заявление такого рода: „Первый пункт нашего договора предоставляет мне право помещать новые произведения в повременных изданиях и литературных сборниках с благотворительной целью. Я воспользовался этим правом и отдал пьесу „Вишневый сад“ на одно издание в сборник „Знание“, книга II, причем обещал, что, согласно установившемуся обычаю, отдельного издания не будет до конца подписного года. Согласно первому пункту, готов передать Вам „Вишневый сад“ в полную литературную собственность „по особому договору“. Если хотите, моту подписать „особый договор“ немедленно, отметивши в нем время выхода отдельного издания. Настоятельно прошу иметь в виду, что раньше конца года отдельного издания выпускать нельзя“ <…> Послать заявление нужно заказным письмом с обратной распиской. Если Маркс уже пустил „Вишневый сад“ в продажу, нужно требовать, чтобы продажа была прекращена до конца года». Однако совет О. О. Грузенберга запоздал: Чехов подписал «особый договор», не оговорив время выпуска «Вишневого сада», еще 17 марта 1904 г. (см. примечания к письму 4372 ^* ).

4448. М. П. ЧЕХОВОЙ

3 июня 1904 г.

Печатается по подлиннику ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 386.

Телеграмма. Датируется по служебной помете на телеграфном бланке: «Принята 3 VI. 1904».

Сегодня уезжаем. Здоровье хорошо. – Многие современники Чехова недоумевали по поводу его отъезда за границу в тяжелом состоянии. И. А. Бунин вспоминал по этому поводу: «Меня всегда мучает вопрос, почему его повезли за границу в таком состоянии. Сам он Телешову сказал: „Еду умирать“. Значит, понимал свое положение. У меня иногда мелькает мысль, что, может быть, он не хотел, чтобы его семья присутствовала при его смерти, хотел избавить всех от тяжелых впечатлений, а потому не возражал. Конечно, порой он надеялся, как большинство чахоточных, что поправится. Замечательно, что сестре он стал из Москвы писать нежнее.

Он и мне в последнем письме, которое не попало в собрание его писем, писал в середине июня, что „чувствую себя недурно, заказал себе белый костюм“…» ( ЛН, т. 68, стр. 668).

4449. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

6 (19) июня 1904 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 388–389.

Открытка.

4450. М. П. ЧЕХОВОЙ

6 (19) июня 1904 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 387–388.

М. П. Чехова ответила письмом от 12–14 июня 1904 г. ( Письма М. Чеховой, стр. 230).

В Москве после твоего отъезда… – М. П. Чехова выехала на лето из Москвы в Ялту 14 мая.

…в четверг выехал за границу… – Перед отъездом М. П. Лилина принесла Чехову на вокзал письмо от К. С. Станиславского: «Я опять захворал и не могу выезжать. Мне не придется Вас проводить, и я очень грущу об этом. Жена передаст Вам это письмо и пожмет Вашу руку за меня. Мысленно буду с Вами, постоянно буду вспоминать о Вас и желать, чтоб Вы поскорее ободрились и за лето окрепли настолько, чтоб провести всю будущую зиму безвыездно в Москве. Будьте здоровы и не забывайте любящего и душевно преданного К. Алексеева. 1904, 3 июня, Любимовка» ( Станиславский, т. 7, стр. 288).

Ехал хорошо, приятно. – 1 июня Книппер писала М. П. Чеховой: «В нашем поезде едет и Якунчиков, при котором состоит доктор. Это очень хорошо, спокойнее» ( Книппер-Чехова, ч. 2, стр. 57).

Здесь в Берлине заняли уютный номер… – В Берлине Чехов и О. Л. Книппер остановились в отеле «Савой». «Русские ведомости» (1904, № 166, 16 июня, стр. 2) сообщали: «Мы только что получили известие, что А. П. Чехов, выехавший 3-го июня из Москвы за границу для поправления здоровья, благополучно прибыл в Баденвейлер – один из горных курортов Шварцвальда, где и намерен провести часть лета. Остановившись проездом в Берлине, А. П. воспользовался случаем посоветоваться с известным специалистом по внутренним болезням, профессором берлинского университета Эвальдом. С удовольствием можем отметить, что предпринятая поездка уже в самом начале оказывается благоприятною для здоровья нашего писателя. Лицам, видевшим его в Берлине, он говорил, что чувствует себя гораздо лучше, чем за последнее время пребывания в Москве».

Завтра у меня будет ~ проф. Эвальд… – Книппер писала о визите проф. Эвальда: «В первых числах июня мы выехали на Берлин, где остановились на несколько дней, чтобы посоветоваться с известным профессором Э<вадьдом>, который ничего не нашел лучше, после того как выслушал и выстукал Антона Павловича, как встать, пожать плечами, попрощаться и уйти. Нельзя забыть мягкой, снисходительной, как бы сконфуженной и растерянной улыбки Антона Павловича. Это должно было произвести удручающее впечатление» ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 63). И. Н. Альтшуллер вспоминал: «Ольга Леонардовна впоследствии с возмущением мне рассказывала, как в Берлине в Савой-отель к Чехову приехал приглашенный известный клиницист проф. Эвальд. Внимательно исследовав больного, он развел руками и, ничего не сказав, вышел. Это, конечно, было жестоко, но развел он руками наверно в справедливом недоумении, зачем и куда такого больного везут» ( ЛН, т. 68, стр. 699–700).

В Ялте ли Ваня? – 12 июня Мария Павловна отвечала: «Ваня приехал один. Мы плакали, когда он рассказывал про твою болезнь и про то, что он не мог спать ночи – ему все представлялся твой болезненный образ, он потому и не ехал, все ждал, когда тебе будет лучше. Говорит, что стеснялся тебя часто беспокоить, бродил около дома и заходил справляться о тебе. Вообще страшно и тяжело было! <…> Вчера с Ваней и с Жоржем ездила в Гурзуф, очень там хорошо и тихо. Ваня будет жить в Гурзуфе».

Читаю немецкие газеты. – Книппер вспоминала: «Антона Павловича сильно мучила и волновала злополучная война с Японией, и он с жадностью каждое утро ждал почты и русских газет. И ежедневно нужно было переводить ему все то, что писалось в берлинских и венских газетах» ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 389). Об этом же она писала в своих дневниках, написанных в форме писем к Чехову. 24 августа 1904 г. записано: «Обедали у меня все родные, Ваня с Соней. Безумно горячо говорили о войне, а я о ней слышать не могу. Она столько боли причинила тебе, мой родной. Сколько мы с тобой читали немецких газет, и как мне трудно было переводить тебе беспощадно написанное о нашей бедной России, когда я чувствовала, как это тебе было больно. Скорее бы кончился этот ужас! А чем он кончится, неизвестно» (там же, стр. 382).

Бабушка– М. Д. Беленовская.

Арсений– А. Е. Щербаков.

Настя– А. Комарова.

Варвара Константиновна– Харкеевич.

4451. М. П. ЧЕХОВОЙ

8 (21) июня 1904 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 389–390.

Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Берлин. 21.6.1904; Ялта. 11 VI. 1904.

М. П. Чехова ответила 14 июня в письме от 12–14 июня 1904 г. ( Письма М. Чеховой, стр. 230).

Так мою фамилию печатают здесь на моих книжках… – В Берлине Г. Б. Иоллос подарил Чехову несколько его книг, переведенных на немецкий язык.

Здесь проездом Екатерина Павловна ~ Вчера я виделся с ней. – Об этом Е. П. Пешкова вспоминала: «В последний раз я видела Антона Павловича в начале июня 1904 г. в Берлине, где он остановился по пути в Баденвейлер, чтобы посоветоваться с проф. Эвальдом. Из-за болезни детей я тоже застряла в Берлине, направляясь в Карлсбад. Антон Павлович и Ольга Леонардовна узнали об этом еще в России, и по приезде в Берлин Ольга Леонардовна разыскала меня. Мы с ней поехали в гостиницу, где нас ждал Антон Павлович. Вошли в просторный номер <…> Облокотившись на правую ручку дивана, сидел Антон Павлович. Он привстал, я поспешила ему навстречу. Поздоровались. Села в кресло около него. Антон Павлович стал расспрашивать о детях, о том, как их лечат.

– Ведь я же врач, мне интересно.

Рассказала ему, как меня испугал врач, когда он, взяв мокрую простыню, обернул ею Максима, а у него была темпертура за сорок, и он был весь красный от коревой сыпи. Но после этой процедуры мальчик перестал бредить и заснул.

– Здоровое надо иметь сердце, – сказал Антон Павлович, – но способ неплохой.

Заговорил Чехов о впечатлениях от Берлина, где все „чересчур“ удобно и где у женщин огромные ноги, а у Вертхейма замечательные егеровские фуфайки… Рассказал, что был в Зоологическом саду, ездил по городу.

Антон Павлович был бледный, похудевший, но он был оживлен, ласковой иронией светились его глаза. Казалось, что поездка в Баденвейлер всколыхнула в нем надежду на жизнь. Настроения безнадежности, „пути навстречу смерти“, которое бросилось в глаза одному из его друзей в Москве перед отъездом, в нем совсем не было. Наоборот, он говорил, что, вероятно, поправится и после Баденвейлера поживет на озерах в Италии.

Когда я сказала, что после лечения на курорте собираюсь на лето с детьми в Швейцарию, он заметил, что, быть может, и они с Ольгой Леонардовной после Баденвейлера, пока в Италии жарко, поживут конец лета в Швейцарии. Мы сговорились списаться, чтобы устроиться в одном месте. Пробыла я у Антона Павловича недолго, боялась его утомить, да и дома были больные дети» («Встречи с Чеховым». – ЛН, т. 68, стр. 616–617).

…присылай письма ~ которые не покажутся тебе пустяковыми. – Мария Павловна отвечала: «Сегодня еще получила от тебя письмо из Берлина <…> Не писала потому, что ждала точного адреса, хотя в Badenweiler уже давно послала открытку. Письма из Берлина идут шесть дней. Для тебя есть два письма от Лазаревского из Владивостока, оба заказные, и письмо из действующей армии без марки. Письма Лазаревского вскрою и пришлю заказным вместе с военным письмом. Читать их не буду».

Привет ~ Ване. – И. П. Чехов находился в это время в Ялте (см. письмо 4450 и примечания ^* к нему).

4452. Г. Б. ИОЛЛОСУ

10 (23) июня 1904 г.

Печатается по фотокопии с автографа (собрание проф. Луиджи Роньони, Милан). Впервые опубликовано: «Литературная газета», 1980, № 3, 30 января.

Год устанавливается по штемпелю на конверте; адрес на конверте – рукой О. Л. Книппер-Чеховой.

Г. Б. Иоллос ответил письмами без даты, относящимися к 26 или 27 июня 1904 г. ( ГБЛ).

…пошлите кого-нибудь к Мендельсону, пусть вышлет нам деньги… – Через берлинский банк Мендельсона Чехов должен был получить гонорар за переводы своих произведений, изданных в Германии на немецком языке. Иоллос отвечал: «Получив вчера Ваше письмо, я зашел к Мендельсону, представил чек и добился обещания, что деньги немедленно Вам будут высланы в Badenweiler. Надеюсь, что Вы их уже получили».

Карточку Вашу жду. – Фотография Иоллоса и краткие сведения о нем нужны были Чехову для отправки в Таганрог, в городскую библиотеку, где уже была собрана по его инициативе коллекция фотографий и автографов известных современников. Как явствует из комментируемого письма, Чехов и Иоллос договорились о фотографии при встрече в Берлине. В ответном письме Иоллос сообщал: «Посылаю карточку, хотя повторяю: не место мне в галереях писателей! Просто – изрядный ремесленник!»

Я ~ здоров, если бы не одышка. – На это Иоллос отвечал: «Очень рад был добрым вестям от Вас. На хорошем шварцвальдском воздухе и одышка скоро пройдет! Поправляйтесь же, наберите сил и вернитесь свежим и бодрым, чтобы жить и доставлять наслаждение людям своим пером».

За Берлин я Вам бесконечно благодарен… – См. письмо 4455.

Сколько я должен Вам за книги? – На этот вопрос Иоллос отвечал: «За немецкие переводы Ваших книг Вы мне ничего не должны. Если непременно хотите „реваншироваться“, пришлете мне по приезде домой какие-нибудь из своих книг. Раньше мы в Берлине увидимся. Не забудьте, что обещали предварительно написать!» С тем же письмом Иоллос послал Чехову еще одну книгу, о которой в письме упоминал: «Сердечный привет Ольге Леонардовне, которой посылаю пьесу Стриндберга. Перевод хороший, издание плохое, а лучшего нет (3-й том полного собрания соч<инений> Стр<индберга> выйдет только осенью)».

4453. П. Ф. ИОРДАНОВУ

12 (25) июня 1904 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 390–391.

…получили ли Вы книжную посылку ~ из Москвы… – В последней партии книг, посланных Чеховым в Таганрогскую городскую библиотеку, были в основном книги издательства «Донская речь».

…так печатают сами немцы, мои переводчики. – См. примечания к письму 4451 ^* .

Запретили немцы пить кофе… – О диете, которую Чехову назначил доктор Таубе, см. письмо 4430.

…табес… – tabes (лат., мед.) – истощение, сухотка.

…едва выехал из московской квартиры ~ как боль стала проходить. – Изменение в состоянии Чехова объясняет письмо О. Л. Книппер к М. П. Чеховой от 1 июня: «Я думаю, что его боли во всем теле от нетопленного каменного дома, а топить нельзя, так как котлы разобрали для починки. Я сама мерзну. Это ужасно меня мучает, и я не дождусь, когда мы тронемся в путь» ( Книппер-Чехова, ч. 2, стр. 57).

4454. П. И. КУРКИНУ

12 (25) июня 1904 г.

Печатается по автографу ( ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 391–392.

Открытка.

…я хорошо сплю, великолепно ем, только одышка… – В этот же день, 12 (25) июня, О. Л. Книппер писала Вл. И. Немировичу-Данченко о здоровье Чехова: «В дороге Антон Павлович почувствовал себя очень хорошо, начал спать, есть с аппетитом. Но выглядит он страшно. Был у него в Берлине местная знаменитость prof. Ewald, но так шарлатански вел себя, что по его уходе мне сильно хотелось написать ему неприятное письмо. Или он нашел здоровье Антона настолько безнадежным, что не стоило заниматься, но и тогда это можно было сделать деликатнее… Как мне по ночам жутко бывает, если бы Вы знали! Когда Антон не спит, когда он так мучительно кашляет и лицо такое безумно страдальческое! Здесь ему велено лежать все время на солнце в chaise longue, хорошо питаться; утром делают легкое обтирание водой. Температуру измеряют 3 раза. Вот в все. Одышка ужасна. Двигаться он почти не может. Я ему читаю немецкие газеты, т. е. считываю по-русски. Получаем две русские газеты. Пасьянс раскладывает, полеживает» ( Из прошлого, стр. 179).

Badenweiler хорошее местечко… – Книппер вспоминала: «В Баденвейлере первое время Антон Павлович начал как будто поправляться, немного ходил около дома – его сильно мучила одышка, эмфизема легких; катались мы с ним почти ежедневно, и Антон Павлович очень любил эти поездки по прекрасной дороге с чудесными вишневыми деревьями по сторонам, среди выхоленных полей и лугов с журчащими ручьями – искусственное орошение, – мимо маленьких уютных домиков с крохотными садиками, где на маленькой площадке с любовью разбит и огород, и тут же цветут лилии, розы и гвоздики. Вся эта мирная панорама радовала Антона Павловича, ему нравилась эта привязанность и любовь к земле, и он с тоской переносился мыслями в Россию и мечтал о том времени, когда русский крестьянин с такой же бережной любовью будет выхаживать свой клочок земли» ( Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 63).