Текст книги "Саммаэль"

Автор книги: Антон Черниговский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

***

– …Нет, ну какого хрена?! Ну какого хрена, скажи ты мне, было меня оттуда вытаскивать?! Договорились же – я саам вернусь!

– Ты хрупкий!

– Да какой я, нахуй, «хрупкий»!

– А я говорю – хруууупкий!

– Отдай коньяк!

– Да на!

– Нет, ну ты посмотри… да посмотри ты! Вот одна волна, вот вторая волна, вот третья волна – а вот тебе и распааад! Вот этот фронт усиливается, этот подворачивается, а вот тут нас и накрыло!

– Да отстань ты со своими волнами!

– Нет, ну ты посмотрии. Вот здесь мы посчитааааем…

– Да поди ты нахуй со своей математикой!

– Да не пойду.

– Дай бутылку.

– На… Здесь мы посчитаем… посчитаааааем… Во, ну ты посмотри, как она считает! Как она считает! Опс – и готово! Вот это, нахуй, машина! Не зря мы её!..

– Это ты её! А я тут, блядь, сидела, как… Сидела, как…

– Ничегоо, ещё навоюешься. Вот, мы тут посчитаааем. Вот этот фронт подворачивался, и вот он, блядь! Вот он, его источник!

– Дай!

– Если всем подряд давать, то развалится кровать!

– Дааай!

– Так, широтаа… «Эр» тире «Тэээ». Долготааа… Шестьдесят тире воооосемьдесят…

– Ну так где? Где он? «Эр-шестьдесят»? Или «тэ-восемьдесят»? Ты мне скажи – куда идти?! Уж я там письку-то всем налимоню!..

– Ага, «или». Там вообще-то квадрат. Квадрат от «эр-шестьдесят» до «тэ-восемьдесят».

– Триста… восемьсот… четыре тысячи? Четыре тысячи мировых линий?! Ну ты охуел? Да я ж такую зону и за пятьсот лет не обследую…

***

Миленка спала на полу серверной, свернувшись калачиком и накрывшись сверху крылом. Хорошо хоть не на притолке вниз головой, проскрипел Саммаэль, ковыляя на кухню. Мышь, блин, летучая.

Херовый был коньяк, херовый, – думал, заглатывая аж три таблетки ацетилсалицила[13]13
  Ацетилсалициловая кислота, по-нашему – аспирин.


[Закрыть] и запивая водой из-под крана. А может, просто перебрал с непривычки. Да и перевозбуждение сказалось, наверное… мандраж после драки…

Привет, буркнула Миленка, проковыляв – голая и в человечьей форме – в ванну, и там запершись. А ведь у неё головка тоже бо-бо, подумал вдруг Саммаэль. Что-то странная у неё биохимия для демона… для чистокровного демона.

Накушавшись ацетилсалицилки да напившись воды, сидели в серверной, разбирали вчерашние расчёты.

– Давай подытожим, – сказала Милена. – У тебя есть два направления…

– Два пеленга.

– Два пеленга, и один пеленг плюс расстояние. Пеленги не дают ничего.

– Да.

– Пеленг плюс расстояние даёт квадрат от «эр-шестьдесят» до «тэ-восемьдесят», что составляет четыре тысячи стабильных миров.

– Да.

– Источник волны может быть на любом из них?

– Да.

– Ты можешь это как-нибудь уточнить?

– Нет. Это теоретический предел точности метода.

– Поставить ещё пару таких компьютеров?

– Не поможет.

– И что мы теперь делаем? – Милена огорченно опустила плечи.

– Мы, – точнее, я, – теперь обсчитываем всю область Федерации. Выборочно, по секторам, потому что всю сразу не обсчитаешь. Регистрируем похожие волновые фронты, которых здесь, как уже видели, до фига и больше. И ищем такой, который даст нам более точный пеленг.

– То есть, тебе надо вручную просматривать всю карту Федерации…

– Каждый день.

– И искать такое фронты, которые смещаются или крутятся…

– Да. Искать такие фронты.

– Так это же иголка в стоге сена!

– Ну да, а что делать. Пока я не знаю никаких характерных особенностей – на автоматику поиск не заведёшь.

Милена ушла на занятия – а Саммаэль всё сидел, елозил курсором по карте. Видно было, что Федерацию колбасит, гнёт пространство волной; а почему колбасит, откуда идёт эта «волна», – было не разобрать.

Вот так вот. Воевали мы, воевали… и довоевались.

***

На самом-то деле, не так и много удалось получить с армейского «Констеллейшна». Потому что компьютер был занят. Компьютер считал, насколько мог Саммаэль видеть, и реакторы, и джамп-привода, и антенны дальней связи. Ага, релятивистскую плазму, методом конечных элементов. Замедлять эти расчеты Саммаэлю не хотелось – ведь мигом начнут чинить, вызовут с завода инженера, откроют сейф…

Свободные тайм-слоты[14]14
  Тайм-слот – интервал времени, в течение которого процессор занят выполнением одной конкретной задачи.


[Закрыть], впрочем, ещё оставались. Их Саммаэль использовал на всю катушку; постаравшись, конечно, чтобы везде – и на центральном пульте управления, и в административном интерфейсе, – эти слоты значились как «свободные». Даже контроль расхода электричества и охлаждающей жидкости – и те подправил…

Но, в общем и целом, «на руки» получалось не полпетафлопса, а куда как меньше. И полный обсчёт всей известной области пространства, в реальном времени, – всё так же был невозможен.

Зато уже можно было посчитать локальное распределение: один конкретный сектор, на протяжении двух-трёх дней. Вопрос был в том, – а в каких секторах искать. И в каких интервалах времени.

И вот это – Милена сказала правильно, – и была «иголка в стоге сена».

Саммаэль попробовал выборочно обсчитать пару секторов, граничащих с Дейдрой. В одном из них регистрировался только один волновой фронт, и тот был неподвижен; второй сектор только начал обрабатываться, когда «Констеллейшн» сказал «би-биип!» – и принялся – срочно, нах! быстро, нах! – считать какую-то неведомую фигню на всех свободных слотах.

Увы. Это теперь до вечера.

Нда. Вот такая вот… иголка. В стоге, понимаешь ли, сена.

Блин! – Саммаэль даже хлопнул себя по лбу. Последний дурак ведь знает: иголки – они не горят! В отличие от сена!

Да, конечно, забормотал Саммаэль себе под нос, я ведь могу теперь узнать всё что угодно, про любую конкретную планету, про любой конкретный сектор! Я только не знаю, про который сектор мне узнавать. Ну так спросить же надо! Не знаешь, где искать, – так спроси! Так, как я спрашиваю людей! Ххе; «а ну-ка, скажи-ка ты мне, дружок, на каком языке вы тут говорите?» А ну, а если и здесь так же? Берём, понимаешь ли, карту Федерации…

Нет… нет… с экрана не получается! Да где же этот ёбаный принтер?! Да вот же… давай, принтер, печатай – «Вжииик!» – Ну ёп… а побыстрее мы что, не можем? – «Вжииик!» – Ну ты чё, до вечера печатать собираешься? – «Вжиииии-ик!»…

Пока принтер «вжикал», Саммаэль успел сбегать на кухню за кофе, бросив укоризненный взгляд на бутылку из-под коньяка – эх, блин, пустая. Потом – принтер всё ещё «вжикал» – сбегал ещё раз. Потом плюнул, выдрал ещё недопечатанный лист из принтера, расстелил на столе, и водрузил сверху руки.

Так, начнём… Айзен… Арденна… Нет! Нет, высокие широты стабильны, в высоких широтах ловить нечего! Маэрск, Алканга, Троя, Хайнака… ай, блядь, по пальцам! Да война на Хайнаке, война! Ходит там флот на две тысячи вымпелов, плюётся ядрёными бомбами… да не моё это дело! Война – это плохо, война – это грустно, но воюют за территорию? А моё дело – чтобы сама территория никуда не делась! Ладно, «южнее».

Так, понизу. Широта пятьдесят[15]15
  Арденнская космическая координатная сетка строится сверху вниз. То есть, «север», верх карты – это «ноль» широты. Долгота обозначается латинскими буквами; например, координаты сектора Дейдра записываются как «O51», Арденны – «N39». Сумеречье, область, непреодолимая для арденнских кораблей, начинается с широт 53–58 и далее к «югу».


[Закрыть]. «Зэд»… «Ви»… «Эс»… ага, теперь подробнее: Сьерра… опять Сьерра… ещё раз Сьерра, ну, какая здоровая… чисто. Мэлхейм… Нью-Гарка… Дейдра… чисто, а, ну да, Нью-Гарку и Дейдру уже проверял… Дальше: Рааг-Шанг… Аргос… Аргос… Аргос?!

Ага, растирал Саммаэль онемевшие руки, получается, что Аргос. Ну ладно, как там говорила Миленка? «Письку-то им налимоним»? Хорошо, сейчас налимоним. Рассчитываем диаграмму сектора Аргос; временно?й интервал… да, пожалуй, что прямо сейчас. Что?! Эта дура ещё не досчитала? Ну давай уже, «Констеллейшн», заканчивай со своей «неведомой фигнёй», мне же нужнее…

Потом «дура» продувала систему охлаждения, потом стравливала конденсат, окутав весь университетский городок облаком пара; а Саммаэль всё мотался по квартире от кухни до серверной, не находил себе места, курил одну от одной. Потом, наконец, запустился расчёт; один волновой фронт, узкий, равномерный и неподвижный, не очень, к слову, и большой мощности; Пелей, Гилас, Теламон, – просматривал Саммаэль колонии сектора, – да всё ж там чисто, всё ж там в порядке, все они вне опасности! – Акаст, Астерий, Аргос-1, Аргос-2…

…Огненное колесо. Огненное колесо, от земли до небес…

И мира не стало.

Глава 6. Огненное колесо

Очнулся, лёжа ничком на полу, царапая ногтями линолеум. А в голове всё билось, билось, -

…Огненное колесо, от земли до небес. Оно катится – а они горят…

Встал, потемнело в глазах. Охнул, согнулся в три погибели. Побрёл, чуть не теряя сознание, в ванную. Не дошёл, вырвало прямо на пол.

…Огненное колесо, огненное колесо…

Полоскал рот, -

…Огненное колесо, огненное колесо…

– смывая противный вкус желчи. Потом -

…Огненное колесо!..

– шатаясь от внезапно навалившейся слабости, тёр шваброй пол. А потом, отложив швабру, -

…Огненное колесо!..

– посмотрел на свои руки.

А руки-то были красные. Как будто кипятком обварило.

…Да где этот чёртов счётчик!

Рвота, слабость, гиперемия[16]16
  Гиперемия – повышенное кровенаполнение ткани; здесь – покраснение кожи.


[Закрыть]. Понятное дело, – бормотал колдун, лихорадочно роясь в шкафу, – наглотался вчера всякой дряни! Да, в институте! Там же наверняка до хера радиоактивности, «лаборатория высоких энергий», еб-бать…

…Огненное колесо?…

Дозиметр нашелся на антресолях. Саммаэль давно держал его под рукой; в Сумеречье бывали и вулканические планеты, и на полях застывшей лавы задерживаться не приходилось. И на задворках технократских миров, под выхлопами электростанций, на отвалах породы – тоже.

А вот на Дейдре – Саммаэль проверял – вроде как было чистенько…

…Огненное колесо?…

Да поди же ты к чёрту!

Саммаэль обмерил всю квартиру, обмерил себя, обмерил домашнюю и уличную одежду. И всё было – до неприличия! – чисто, всюду дозиметр показывал одни и те же девять микрорентген в час.

Но ведь, если наглотался чего-нибудь в институте, – то на одежде должно было остаться?! Хотя бы крупинка?! Одежду ведь я не стирал…

Да чушь всё это, сам уже понимал, что чушь. В институте везде были люди. И, будь там радиация, будь там хоть малейшее превышение фона, – люди ходили бы не в халатиках, люди ходили бы в костюмах высокой защиты. Ну, или лежали бы. Мёртвые. На полу.

Чушь всё это. Чушь. Да и почему так сразу «лучевая», смеялся про себя Саммаэль, с чего пришло это в голову, – да вон же, блин, коньячок! Ну, траванулся. Коньяком траванулся. Да, не сразу стукнуло, да, почти через сутки… ну так мало ли чего туда намешали.

Уф. Ладно, – успокоился Саммаэль. На чём я остановился? На чём-то же я остановился… Ах, да, система Аргос. Колония Аргос-2…

И, не успел Саммаэль даже взглянуть на экран, на диаграмму планетной системы Аргос, – как снова очутился на полу. Катался по полу, корчился от боли, мучительно блевал желчью; а в голове всё крутилось -

Огненное колесо! Огненное колесо!

***

– Костный мозг не затронут, признаков лучевого поражения нет. Инфекции нет, интоксикации тоже нет… ну, кроме незначительной алкогольной, – улыбнулась Милена.

– Да… но от чего-то же я свалился.

Ощущения после «диагностики» были странные. Как будто вынули все потроха, перетряхнули, промяли горяченными пальцами – и затолкали обратно. Да, отправь демона медицине учиться… Но – полегчало, определённо ведь полегчало. И не тошнит, и головная боль отпустила… только кожа всё ещё красная.

– Саммаэль, да я вообще ничего не заметила, – развела руками Милена. – Кроме смолы в лёгких, жира в печени, двух криво сросшихся костей и бородавки на ху…

– От этого не блюют, – быстро сказал колдун.

– Да. От этого не блюют.

Милена задумалась.

– Ты говоришь… ты свалился, когда смотрел диаграмму?

– Да. Диаграмму, сектора Аргос. Это неподалёку.

– Хочешь, посмотрим вместе?

– Да… пойдём.

А ведь не хотелось! Не хотелось идти в серверную, не хотелось смотреть никакие диаграммы! – поймал себя Саммаэль. Но – Милена протянула руку, улыбнулась одобряюще… улыбаться-то хорошо научилась, быстро осваивается… ладно, пойдём.

Сели к консоли, – Саммаэль на экран так и не глянул, всё отворачивался, – Милена положила горячую ладонь ему на плечо.

– Ну?…

Пронеслось ещё в голове – огненное колесо, – но грустно, негромко и как-то отстранённо.

– Да ведь!.. – воскликнула демонесса.

Да, Саммаэль сейчас и сам это видел.

– Да ведь там же нет ничего!

– Ну как, «ничего», – колдун потёр переносицу, потом ткнул пальцем в экран. – Вот, смотри. Один источник есть. Вот: с «юго-востока» идут равномерные колебания… волна такая, слабенькая. Пересекает весь сектор наискосок; волна равномерная, похоже, даже периодическая… направление не меняется, интенсивность нарастает очень медленно…

– Но ведь это же слёзки! По сравнению с тем, что ты вчера мне показывал…

– Ну… да, как же, «слёзки». По идее, никаких «волн» тут вообще не должно быть! Но… интенсивность колебаний ниже критической. Примерно в двадцать раз ниже.

– То есть, распадаться Аргос не собирается?!

– Не-а. В ближайшие два-три месяца – не собирается.

– Ну… – Милена осеклась.

– А что же тогда меня свалило? – хмыкнул колдун.

– А может, померещилось?! – с надеждой спросила Милена.

– Да… может, и померещилось… – Саммаэль призадумался. – А ну-ка, – стряхнул ладонь Милены с плеча, – Пусти-ка, дай-ка я сам посмотрю.

– Ну смотри…

– Ну что, – Саммаэль вперился взглядом в экран, – Где там это… «огненное колесо»?!

А «огненного колеса» не было.

Было значительно хуже.

Была планета, из космоса, издалека. Серебристо-охряный полумесяц, глубокая синева морского пролива, нежные белые пёрышки циклона над континентом. Была редкая россыпь огоньков на ночной стороне; Саммаэлю казалось, что, если чуть приглядеться, можно разглядеть даже крохотные домики шахтёрских посёлков, терриконы[17]17
  Террикон – отвал горной породы.


[Закрыть], подъёмники, – и даже сигнальные огни кораблей на орбитальном рейде…

А ещё был страх. Был холодный, парализующий ужас. Перед тем, что…

Сначала была белая точка. На ночной стороне, – нет, над ночной стороной. И показалось ещё – мелькнул на одно мгновение тоненький синий росчерк…

А потом эта точка – вмиг – выплеснулась морем белого пламени; вспухла навстречу – в огненный шар, в огненное колесо, – от земли до небес, в шестьсот километров в диаметре, – и покатилось огненное колесо, покатилось по ночной стороне к терминатору[18]18
  Терминатор – линия светораздела, отделяющая освещённую (дневную) часть планеты от неосвещённой (ночной).


[Закрыть], высекая белые искры. И там, где колесо касалось земли, где касалось оно поверхности, – тянулось, ползло по планете море оранжево-красной лавы…

Саммаэль очнулся на полу; лицо Милены, глаза с оранжевой радужкой -

Огненное колесо! Огненное колесо!

– и вертикальными зрачками, рот перекошен в крике. И не сразу, ой, далеко не сразу вернулся слух.

***

– Ты кричал… ты всё время кричал, – Милена всё ещё не могла прийти в чувство, раскачивалась на табуретке, дрожала, обхватив плечи руками. А вот Саммаэль, напротив, был настолько опустошён, что даже и не боялся.

– Что я кричал?

– Что-то вроде… «огненное колесо». «Огненное колесо… оно катится – а они горят»…

– «От земли до небес», – поправил колдун. – «Огненное колесо, от земли до небес. Оно катится – а они горят».

– Кто «они»?

– Да люди, люди… кто там ещё может быть.

– А «оно»?

– Огненное колесо? А… понимаешь, на планете залежи лития, – Милена перестала раскачиваться, непонимающе моргнула. – Это компонент термоядерного горючего, – опять непонимание. – В общем… это топливо для… летающих кораблей.

Милена напряжённо кивнула – теперь понимаю, мол.

– Дейтерид лития, – Саммаэль опять осёкся. – Горючее это самое, его очень трудно зажечь. Но, если уж загорелось – взрывается так, что песец. Вот и получилось…

– То есть, «огненное колесо» – это взрыв?!

– Да, взрыв. Просто очень сильный взрыв. Который сжёг… сожжёт всю планету. Вместе со всем населением. Ну… техногенная катастрофа, или диверсия…

– «Сожжёт»? Когда это будет?

– Завтра, – Саммаэль неопределённо махнул рукой. – По местному времени – где-то ближе к полуночи.

Саммаэль полез за сигаретами. Милена вырвала у него пачку, трясущимися руками прикурила сама. Чего она-то боится, подумал колдун с раздражением, чего ей-то бояться, это ж моё «огненное колесо», а не Милены, да ей-то какое дело…

А, ну да.

Вот полезет колдун под это «огненное колесо», вот сложит там зубы на полку, и кто ж будет расследовать для Милены «распад мировой ткани». Да никто. Вот этого она и боится.

– Это не твоё дело, – Милена судорожно затянулась, сплюнула горький дым. – Это не твоё дело. Катастрофа, диверсия, я не знаю. Люди построили, люди взорвали – это их дело. Это не связано с «волной», это не связано с распадом, мы там ничего не узнаем…

Милена закашлялась.

– Сотри эту диаграмму, не смотри на карту, забудь про «огненное колесо». Ложись спать. Завтра посмотрим другие сектора, а про этот – не думай…

«Они горят», вспомнил вдруг Саммаэль. «Оно катится – а они горят».

***

Заснуть-то заснул – шепнула что-то Милена на ушко – да вот спал фиговато. Ворочался с боку на бок, -

Белый рассвет, белый рассвет, светлеет небо на западе! Белый рассвет, белый рассвет, тянет красным дымком с террикона! Белый рассвет, отражается небо в зеркале соляной долины. Корчатся стебли сухой травы, вспыхивают невидимым пламенем. Клубы дыма от щитовых домов. Белый рассвет, белый рассвет…

– то заворачивался в одеяло с головой, то комкал и подгребал под себя, -

Пляшет земля, пляшет земля в припадке! Пляшет земля, ставит дыбом бетонные плиты. Тектоническая волна обгоняет атмосферную; бросает многоэтажки фактории вверх – и они падают вниз, вздымая облако пыли. Пляшет земля, пляшет земля…

– то скидывал одеяло на пол. То скручивался в позу зародыша и прятал голову под подушкой, -

Рычаг на себя, рычаг на себя! Две секунды до столкновения! Рычаг на себя, рычаг на себя, – вентральный, – нет, тормозные! Бьет по ушам сирена курсового локатора, скачут цифры в индикаторе дальности, растёт, наваливается серая туша в рамке прицела. Рычаг на себя…

– то откидывался на спину. И только под утро забылся без сновидений.

А когда проснулся, гиперемия, кажется, только усилилась.

До полудня честно пытался забыть, пытался не думать об «огненном колесе», не думать о «белом рассвете», не думать о «пляшущей земле». Да ведь не получалось; что бы ни делал, куда бы ни шёл, – а крутилось в голове – «огненное колесо, огненное колесо, оно катится, а они горят».

Не выдержал, побежал в университет, к Милене. Та встретила на полпути.

– … Хочешь, я отправлю тебя на Аргос?

– Да туда же неделю идти кораблём. И не знаю сколько переходами…

– Порталом. Мгновенно. В любую точку планеты, куда укажешь.

– Лучше бы, конечно, на транспортный терминал…

– На корабль? Нет.

– Почему?

– Они дрожат. Я не могу к ним приближаться.

– «Дрожат»?!

– Дрожат.

– Хорошо. Тогда на поверхность планеты, поближе к комендатуре сектора. Тебе нужна…

– Картинка.

– Фотография?

– Да. Фотография.

– Хорошо. Идём, я поищу.

***

Здесь была ранняя ночь.

Пари?ло теплом от земли, нагретой за день жарким экваториальным солнцем. Цеплялась за ноги жесткая сухая трава. Трещали цикады.

Милена.

Здесь.

Я на месте.

Наблюдаю.

Огни фактории по левую руку, вдалеке; по правую, и значительно ближе, – ярко освещена стеклянная призма диспетчерской. Моргают сигнальные лампы на верхушках антенн дальней связи.

Направо.

Саммаэль выдрался из колючих кустов, вышел к дороге.

Сетчатые ворота распахнуты настежь. Шлагбаум – поднят. В будке дежурного – ни души; и ни души на пулемётной вышке. Бетонка до самой диспетчерской ярко освещена; на этой бетонке – один вездеход с распахнутыми дверями, пара бронемашин, ощерившихся короткими цилиндрами скорострельных пушек, – и тоже с открытыми люками! И нигде – ни души!..

Что здесь случилось?!

А может, они уже эвакуировали колонию? – мелькнула в голове мысль. И такое сразу же облегчение, – ведь это бы значило, что можно кликнуть Милену – и домой, домой, подальше от «огненного колеса» и от «белого рассвета»…

Нет. На автостраде шумят машины. В грузовом порту на другой стороне лётного поля ворочается на разъездах поезд. Ползёт на посадку транспортный челнок, свистит турбинами пассажирский.

Нет. Колонию не эвакуировали. Тогда что же случилось в комендатуре?!

Какая мне разница. Найти терминал связи, найти хоть одну живую душу, выдрать из этой души информацию, – и отвести от планеты транспорт…

Транспорт? Транспорт. Корабль, набитый горючим.

Тогда вперёд. Пока не замедлять время, пока что беречь силы; кто знает, для чего они могут понадобиться. И – пока ещё – шагом.

Солдата колдун увидел издали. Солдат стоял чуть поодаль на газоне, покачивался на каблуках, чуть даже не насвистывал. Завидев Саммаэля, махнул рукой издали, крикнул,

– Идёмте, идёмте, вас ждут!

Меня?! Ждут?!

А ну-ка, друг ты мой в сером беретике…

А нет никакого «друга». Не читался солдат. Никак не читался.

Ччёрт. Один на сотню, напомнил себе Саммаэль. Один на сотню, кого я не могу ни читать, ни вести. И надо же так, чтобы здесь мне попался именно резистентный.

Меня – ждут?! Да что тут творится?!

Военный дождался Саммаэля – теперь колдун разглядел лейтенантские погоны, незнакомую эмблему на рукаве, – не «летун»? не «планетарщик»? тогда кто же?! – и заторопился вперёд, к подъезду комендатуры. Только бросил через плечо, с весёлым смешком:

– А круто вы их, в астрофизическом! Четыре минуты – и никаких следов! Если бы сам не видел, то не поверил бы!..

Так.

Милена.

Да, я слышала, – голос срывался в ультразвук. В крик нетопыря. И оранжевым полыхнуло даже здесь, даже за десятки линий, за миллионы километров. – Я тоже о них не знала. Теперь я знаю.

Милена, нет! Не вмешивайся! Даже если возникнет угроза – в бой не вступать! Эвакуировать!

Принято.

Голос, впрочем, не изменился.

Суки, неожиданно зло подумал колдун. Суки. На Арденне были «паранормальщики», были другие колдуны! Да такие хорошие, что ни он, ни Милена, ни сном ни духом! А эти «паранормальщики» – да ещё на военной службе! – знали о нём, и знали с самого начала!..

Лейтенант задержался на пороге, вгляделся пристально:

– Что-то у вас… лицо красное. И склеры[19]19
  Белки глаз.


[Закрыть]. Вы, случаем, не облучались по дороге?

– Нет, – зло бросил Саммаэль. – Не облучался.

– Хорошо, идёмте, – заторопился лейтенант по лестнице. – Нет, не в комендатуру, в диспетчерскую. Вас примет бригадный генерал МакЛаффлин.

Бригадный?! Да это ж не генерал, это ж, считай, полковник! Это ж не комендант сектора, коменданты секторов – от генерал-лейтенанта и выше!..

Прорываться в комендатуру с боем? – подсказала Милена.

Нет. Сначала посмотрю на этого генерала.

– Да вы не обращайте внимания, – тараторил тем временем лейтенант, прыгая через ступеньку, – Это мы отвели охрану, чтобы их… понимаете… не травмировать. А то, – тут в голосе лейтёхи снова прорвался смешок, – В астрофизическом они как узнали, что вы их уделали как стоячих, так один даже с горю уволился!

Сволочь, закипал Саммаэль, сволочь лейтенант, хоть бы не тараторил, хоть бы заткнул балаболку…

– Ну вот, мы пришли, – сказал тот, останавливаясь у двери с табличкой «управление полётами». – Генерал вас ждёт. Направо и по лестнице наверх.

Хорошо. Ждёт так ждёт. По лестнице так по лестнице.

Милена.

Здесь. Наблюдаю.

Саммаэль прошел в дверь, поднялся по винтовой лесенке в зал управления полётами… и, собственно говоря, сразу увидел, кто здесь генерал.

***

Генерал был хороший, увесистый. Не дряблый жирок штабиста, – а та грузность, которая зарабатывается в кресле пилота. Если из него, из кресла, не вылезать. Лет эдак двадцать.

Про таких ещё говорят, подумал Саммаэль, не «родился», а «выпал у фрегата из-под хвоста»… чёрт, да откуда же я это знаю. И почему же я больше ничего про этого генерала не знаю. Да что он, тоже резистентный, этот «фрегатов сын»?…

А вот и нет. Резистентных Саммаэль просто не чувствовал, – а генерала чувствовал очень хорошо. Только это была стена. И хоть ты головой об эту стену бейся, хоть с разбегу рогами, – а только лоб расшибёшь. Или сломаешь рога.

– Я вас слушаю, молодой человек, – сказал МакЛаффлин хорошо поставленным голосом. – Вы ведь пришли что-то мне сообщить?

Саммаэль собирался с мыслями. Да что тут думать, прыгать надо, пронеслось в голове, потому что – огненное колесо! огненное колесо!

Потому что оно никуда не делось, это чёртово «огненное колесо»!

– По моим сведениям, – заговорил Саммаэль, – В ближайшие несколько часов на этой планете произойдёт взрыв чрезвычайно большой силы…

– Позвольте, – перебил его генерал. – Мы все наслышаны о ваших достижениях в области экономики. Но вы понимаете, что здесь немного не ваша епархия?

Да старый хрен, кажется, вздумал поиздеваться.

– На Дейдре за мной была установлена слежка? – неожиданно спросил Саммаэль. – Когда я покинул Дейдру? Когда я прибыл сюда? И сколько здесь лететь кораблём?

Генерал осёкся. Похоже, он знал; знал, что Саммаэль прибыл сюда не на корабле, и что прибыл мгновенно; а здешним паранормальщикам это, кажется, не было доступно?

– Так что где именно моя епархия, будем разбираться по ходу дела, – закончил Саммаэль фразу. – Но далеко не только в экономике. Я уверен в том, что взрыв произойдёт в ближайшие несколько часов.

– Насколько сильный взрыв?

– Десятки или сотни тысяч мегатонн…

– Да вы понимаете, что вы говорите? – рявкнул МакЛафллин.

– Диаметр огненного шара шестьсот километров! При подрыве в вакууме! И сами считайте эквивалентную мощность! – рявкнул в ответ Саммаэль.

– Этого не бывает, – сказал генерал. – Таких взрывов, молодой человек, не-бы-ва-ет. И не надо меня тут…

Огненное колесо! Огненное колесо!

Саммаэль покачнулся. Нащупал за спиной крутящийся стул, уцепился за спинку, сел.

Огненное колесо. Оно катится – а они горят.

А может, и пусть? Может, и пусть горят?…

– Вы что-нибудь видите? – новый голос, незнакомый. Саммаэль поднял глаза.

Капитан, моложавый, поджарый, тёмноволосый с проседью, подался вперёд из кресла старшего диспетчера. Всё та же – мышинно-серая – полевая форма; всё та же – незнакомая – эмблема на рукаве. И всё та же «стена» вместо контакта с сознанием…

«Си-4», донеслось в голове. Отдел паранормальных явлений. В просторечии – «ведьмак»,

– и больше ни слова, капитан снова замкнул свою «стену».

Не друг; да, пожалуй, не друг. Но, может быть, союзник?… Да только как Саммаэль не заметил этого «союзника» раньше, ведь он же с самого начала сидел здесь, в зале управления?! И как не заметил всех остальных операторов, сидящих за своими пультами, уставившихся сосредоточенно в мониторы, все в отутюженной синей флотской форме, в наушниках и ларингофонах… и ведь на каждом – всё та же «стена»!

Да нет, догадался вдруг Саммаэль. Это ведь не на них «стена», это на мне. Это меня блокируют… и блокирует этот вот капитан!

– Вы что-нибудь видите? – переспросил тот нетерпеливо.

– Щас, – Саммаэль помотал головой.

Помочь? – это Милена.

Жди.

Огненное колесо, огненное колесо, – теперь колдун сознательно призывал виде?ние, – Огненное колесо, от земли до небес. Оно катится – а они горят. Оно катится – а они горят. Оно катится…

…Рычаг на себя…

– Он включил тормозные, – забормотал вдруг Саммаэль вслух, не своими словами, не своим голосом, царапая распухшим языком нёбо, – Он включил тормозные! До столкновения две секунды, он всё видит, он всё понимает, ему не успеть, не погасить скорость, – он включил тормозные! Две секунды, потом удар – и всё…

Саммаэль тяжело дышал. А слова всё вылетали, сами, незнакомые, чужие, помимо сознания, -

– Удар – и всё! Оба реактора в форсажном режиме… положительная реактивность по давлению! Компрессионный разгон реакторов номер один и номер два! Удар по касательной! Фюзеляж сминается в районе двадцатого шпангоута, в районе топливных баков! Фюзеляж – кермет, уранокерамика! Разгон реакторов продолжается! Началась радиационная имплозия! На борту – две тысячи килограмм дейтерида лития…

– Спасибо, достаточно, – оборвал Саммаэля «ведьмак», метнувшись вдруг к пульту.

– Огненный шар… – промолвил ещё Саммаэль. – Огненный шар охватывает весь транспорт…

– Достаточно, достаточно! – бормотал капитан, колотя по клавишам. – Остальное мы знаем! Мы знали сценарий катастрофы, мы не знали, что её вызовет! И мы не знали – когда! – а строки всё ползли, ползли по экрану, и в каждой строке «время прибытия» менялось на «рейс отменён», «рейс отменён», «рейс отменён»…

– Он включил тормозные? – произнёс вдруг МакЛаффлин, и тоже не своим голосом. – Вентральный включать надо было… Носовой вентральный – и сразу же маршевый[20]20
  Вентральные двигатели расположены на «брюхе» корабля, они используются при движении в атмосфере. Таким образом, генерал предложил поднимать нос корабля и набирать скорость, в надежде отвернуть от столкновения.


[Закрыть].

– А вы бы успели? – буркнул капитан, не отрываясь от работы. – Вы бы успели, будь у вас две секунды? – И сразу же, не дав МакЛаффлину возразить: – Я не смог отменить один рейс!

– Правительственный?

– Да. Правительственный.

– Его даже я не отменю. Это курьер с пакетом приказов для Восемнадцатого флота.

– Когда он прибывает?

– Это курьер. Он идёт не по расписанию, он идёт по обстановке…

– Когда?!

– В течение ближайших шести часов.

– Через шесть часов?

– В течение. Может и прямо сейчас!

…Огненное колесо. Транспорт. Убери транспорт с горючим.

– Генерал, – вскрикнул Саммаэль, – да уберите уже эту вашу бандуру!

«Чёрт», МакЛаффлин провёл ладонью по лбу, будто стряхивая наваждение. Потом резко крутнулся в кресле, схватил со стола гарнитуру, зачастил в ларингофон, -

– «Стервятник», здесь «Лис»! Убрать всех из отсеков «Бэ» и «Цэ»! Что на рампе – всё внутрь, что не на рампе – всё на хер! Аварийная герметизация, отстрелить трубопроводы – и уводи «Саламандру» к ежовой матери! Да, за стационарную[21]21
  За геостационарную орбиту, то есть, подальше от планеты.


[Закрыть]!

– Что такое «Саламандра»? – спросил Саммаэль у капитана «ведьмаков».

– Сверхтяжёлый транспорт, – ответил тот, – Тип «К-124». Полная масса двести тысяч тонн…

– Груз?

– Вы правильно поняли. Пятьдесят тысяч тонн дейтерида лития. Топливо для Восемнадцатого флота. Ну, и ракет… по мелочи. Тысяч десять, двадцать… разных калибров.

Восемнадцатый флот – это который на Хайнаке, догадался вдруг Саммаэль. Это оттуда прибыл МакЛаффлин, прибыл за топливом и за ракетами. И потому он здесь и заправляет, вместе со своим «ведьмаком», отставив в сторону коменданта. Потому что без этих ракет и без этого топлива Восемнадцатый флот скоро получит большой волосатой пи…

А тем временем на тактическом индикаторе происходило что-то непонятное! Потому что – Саммаэль поискал взглядом отметку «Саламандры» – эта отметка и не собиралась отходить от треугольника орбитальной станции! И вообще, она из зелёной сделалась жёлтой…

– «Стервятник»! – МакЛаффлин тоже это заметил. – Да что ты там, мандавошек ловишь?!

– Закусило замки стыковочной фермы, – подсказал Саммаэль.

– Что?! Закусило ферму? Так отстрели её нах! Что значит – «нечем»?!

– На стыковочной ферме под «К-124» пиропатроны не предусмотрены, – колдун устало откинулся в кресле и прикрыл глаза.

…Белый рассвет… белый рассвет…

– Ах ты ж мать твою, – МакЛаффлин отложил гарнитуру, – А при стыковке «сто двадцать четвёртых» пиропатронов-то нету.

…Белый рассвет, белый рассвет, светлеет небо на западе…

– Генерал, – закричал Саммаэль, -

…Белый рассвет, красный дымок над посёлком…

– …расстреляйте… -

…Белый рассвет, пляшет земля в припадке…

– …расстреляйте борт к ёбаной матери!

– Да что ты мелешь! Это горючее для Восемнадцатого флота!..

– Оно не дойдёт, – а это кричали уже хором с капитаном. – Ни до какого там флота!