Текст книги "Саммаэль"

Автор книги: Антон Черниговский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23. Милая девочка

Лежали на спинах в раскалённом песке. Ждали сигнала.

Лежали втроём: Саммаэль, Милена и Грэг. Алескандер и Вессон были сейчас далеко: лавировали в метастабильных слоях пространства, выбирали позицию для фрегата.

Удавка ларингофона на шее. Тяжёлая блямба опознавательного маяка под плащом. Радиопередатчик. Буссоль. И не забыть всё это включить… когда всё начнётся.

Пронзительная чёрная синь высокого неба. Пронзительная резь под полуприкрытыми веками: чёрт, ультрафиолет! Нужны были защитные очки; но где ж теперь-то их взять! Теперь-то оно уже поздно…

– Скорей бы, – пробурчал Грэг.

– Сколько ребятам работы? – спросил его Саммаэль.

– Час. Как минимум час. Пока подойдут, пока спустятся в атмосферу, пока выберут место посадки и наладят трансляцию…

Час. А прошло только двадцать минут.

А Милена тогда сказала – «нет, я не могу порталом пройти в гауптвахту и вывести пленную из камеры». Потому что охраняли пленную два «чёрных ангела» в десантных костюмах, с питанием от термоядерного реактора; а Милена и близко к ним не могла подойти. «Так Миленка не любит компрессионные реакторы!», сообразил тогда Валь; а механик поддакнул, «да кто вообще эти компрессионники любит!». Так или иначе, но этот финт не проходил.

А Саммаэль сказал – «нет, я не могу брать десантников на ведение. И офицеров на башне – никак. Скафандры меня экранируют, шлем, наверное, с металлизацией. И стёкла наблюдательного поста». Опять эти «чёрные ангелы»; чортовы «чёрные ангелы», чтоб накрыться им волосатым местом, провалиться туда, откуда они взялись! Так что финт с эмпатией тоже не проходил.

«Тогда вспоминаем сестричек», сухо сказала Милена.

Да, тогда вспоминаем сестричек.

«Ани. Лари. И даже – в какой-то степени – Джуд».

«Потому что они бы – смогли. Смогли бы пойти в лобовую атаку. И взять гарнизон штурмом».

«А значит, и я смогу. Я всё-таки их ученик».

– Саммаэль, – Милена пошевелилась в песке. – Мы точно всё рассмотрели? Точно нет других вариантов?

– Разве что вывесить белый флаг, – колдун обернулся к ней. – И попросить по-хорошему выдать пленную.

– Не катит…

– Да. Не катит.

Милена. Ччёрт, ещё и Милена…

Саммаэль с большим удовольствием оставил бы её на Териоки, со всеми её болячками и со всеми её предчувствиями! Сидела б на базе, выздоравливала бы потихонечку, варила б свои эликсиры; била бы зайца в кустах да рыбу в ручье, да и утку Саммаэль в заводи видел… И сидела бы, между прочим, она на страховке: в готовности вытащить всех нас порталом, пусть даже и только людей, корабли-то бросить не в падло!

Потому что ну их нафиг, все её глюки! «Потом будет плохо, нам будет плохо»… А что «плохо», и как «плохо», – «не имеешь», мол, «права ты знать»… Ёб твою мать! Amanita muscaria. Видел её Саммаэль, видел, эту Аманиту Мускарию, мухомор, то есть, красный! Пару шляпок на лабораторном столе, и несколько ножек в мусорке! А с мухоморов с этих такие развесёлые глюки, что демону-полукровке хоть черти с рогами привидятся! И к бою Милену подпускать сегодня нельзя, она ведь демон, а не викинг-берсерк[97]97
  Некоторые считают, что легендарные непобедимые воины-берсерки перед битвой наедались той самой аманиты мускарии. Скорее всего, врут.


[Закрыть]…

Не получилось. Потому что Валь Вессон – лейтенант всё-таки старшо?й! В академиях обучался! – высказал одну очень дельную мысль.

Вот послушай, сказал Валь Вессон. Представь себе, что ты – капитан Задерищенко, командир этого ёбанного десантного эскадрона. И вот вспомни, капитан Задерищенко, вот какой у тебя приказ? Молодец, вспомнил. А какой у тебя приказ насчёт Особо Охраняемого Объекта?… А конкретно – на случай захвата Особо Охраняемого Объекта превосходящими силами противника?…

Вот именно, сказал Валь Вессон. В случае этого самого захвата приказ может быть только один. И очень простой: уничтожить всё нахуй. И в противном случае, в случае невыполнения этого приказа, из капитана Задерищенко – и изо всех уцелевших! – сделают макароны по-флотски. Что?! Да в прямом смысле! Расстрел! Потому что не принято в Арденнском военно-космическом отдавать Особо Охраняемые Объекты противнику, пусть даже и превосходящим силам! Так что…

Так что без Милены нам не обойтись. Потому что, блин, некому! Некому идти в штаб выкручивать руки капитану Задерищенко, и оттаскивать его от рубильника самоуничтожения! Потому что Саммаэль пляшет джигу с «чёрными ангелами», – а их тут, напомню, двадцать голов! – Мэллони подавляет зенитки, а Вессон и Александер… у Вессона и Александера будут совсем другие задачи.

Так что работаем без страховки. И Милена идёт в бой в первых рядах. Впрочем, в каких ещё «рядах» ей идти, «вторых рядов» здесь нет и не будет, ведь на всё дело у нас от силы двадцать-тридцать секунд…

Саммаэль не хотел даже думать, что может случится, если хоть один из группы не справится. Промахнётся. Что-нибудь не учтёт… не заметит.

Впрочем, всё равно нам всем умирать. Потому что – либо у нас получилось, либо умираем не только мы, но и все остальные. Во всех человечьих мирах. Просто остальные умирают чуть позже.

Колдун обернулся на шорох. Демонесса достала из-под плаща флакон всё того же тёмно-зелёного стекла, зубами скусила пробку, – и выпила в один глоток. Потом протянула такой же флакон Саммаэлю:

– На. Выпей.

– Что это?

– Чтоб быстрее соображал.

– Мне не «соображать» надо, – пробурчал Саммаэль. – Мне жопу свою надо таскать. Со скоростью за два «маха»[98]98
  Два «маха» – две скорости звука, больше 2000 километров в час. При всём уважении к способностям Саммаэля, здесь он малость загнул.


[Закрыть].

– Ну, и бегать будешь быстрее, – равнодушно сказала Милена.

Сковырнул пробку, влил в себя маслянистую жидкость с резким анисовым запахом, – блин, ну что это за «парфюмерия»… С силой швырнул пустой флакон в песок.

– Не оставлял бы, – буркнула демонесса.

– Следы? – колдун пожал плечами. – Они и так знают, кто именно будет их убивать. Здесь нет никого, кроме нас.

– Рецепты, – Милена поморщилась. – Впрочем, всё равно ведь не расшифруют…

– Мил, – Грегори перевернулся на бок. – А этааа… ещё флакончик? Ну… мне?

– У тя нос в говне…

– Сказала бы просто: не наварила…

– Не наварила, – согласилась демонесса.

– Так, – Саммаэль оборвал вялую перепалку. Что-то ещё его всё-таки беспокоило! Помимо общего… беспокойства. Которое по поводу операции, по поводу демонессы, по поводу судеб, ёб твою мать, Мультивселенной…

– Мэллони, – колдун приподнялся на локте. – Напомни мне ещё раз порядок твоих действий.

– Нуу, – механик вновь плюхнулся на спину, сощурился в высокое чёрное небо. – Ожидаю сигнала с глайдера, этааа… лазерной подсветки на дальнем склоне, – Грэг неопределённо махнул рукой. – Встаю, включаю винтовку, выползаю на гребень…

– И немедленно умираешь, – оборвал его Саммаэль. «Блин, ну я так и знал! Если со стрельбой у тебя так же херово, как с тактикой…» – Умираешь, потому что тебя засекает оптико-локационная станция. Давай, вспоминай сначала!

– А зелье бы мне какое…

– Сам вспоминай! Без зелья!

– Блин… Ну… Ожидаю сигнала! Включаю винтовку! Жду первых выстрелов…

– Каких именно выстрелов?!

– Корабельной пушки…

– Выстрел из корабельной пушки от ручного оружия отличишь?!

– Отличу, отличу! После первого залпа с глайдера считаю, что ОЛС у них больше нет, выползаю на гребень и начинаю стрельбу одиночными на средней мощности, отвлекая зенитчиков от работы по тебе и по демонессе!

– А так же не подпускаешь офицерский состав к складскому ангару, – добавил колдун, кивнув. – При этом меняешь позицию после каждого выстрела, следишь…

– Саммаэль, – демонесса дёрнула колдуна за рукав.

– Следишь, чтоб самого не прибили…

– Саммаэль, Саммаэль, смотри!

– Что… а… засветка!!!

Тусклое алое пятнышко дрожало на дальнем склоне бархана.

– Сигнал!!! – рявкнул механик, рывком переворачиваясь на живот.

– Милый… – демонесса сморгнула. – Сигнал, выходим, выходим!

– Щас… не готов…

– Да готов я, готов! – огрызнулся Грэг, вскакивая на четвереньки.

– Я не готов! Щас, десять секунд…

Сердце отчаянно колотилось у горла. И отчаянно не хватало воздуха. Давил на шею ларингофон, упирался в ребро диск ответчика, кирпичом лежала на животе артиллеристская буссоль… так… не забыть всё это включить после выхода на рубеж!.. Да где ж этот ёбанный глайдер?! Вон он, зараза, вот он, застыл в вышине, прозрачной тонкой скорлупкой на чёрном-пречёрном небе, рядышком с белой злой точкой солнца… На позиции он, на позиции, надеюсь, радар его пока что не видит!.. Всё. Больше медлить нельзя! Либо пан – либо… либо всё будет легко, если ошиблись – то никто ничего не успеет понять, не успеет почувствовать, плазмой в лоб – и адью… Всё продумано, всё обговорено, каждый знает свой риск, свою роль – и свой маневр! Теперь – только делать. Делать, что запланировали. Делать. Вперёд.

Колдун встал. Вяло помахал рукой небесам, – надеюсь, Александер увидит это на оптике, поймёт, что это и есть сигнал! И, поднимая к глазам буссоль, обречённо потопал к гребню бархана.

На ходу переходя в замедление.

***

Начало боя Саммаэль помнил достаточно смутно. Может, от страха, может, так действовало Миленкино «зелье», – но оставались в голове только обломки, обрывки, статические застывшие изображения…

Впрочем, ведь время само должно было застыть?! Чему-то ведь Саммаэль научился?! Тогда, на том сеновале, где была Ани, была Лари, был Джуд?!

Да, время – застыло. А колдун всё бежал, метался подбитым зайцем, из стороны в сторону, ныряя рыбкой в песок, в облака пыли, поднятые его же шагами – и неподвижно висящие в воздухе. И держал, держал, удерживал буссоль перекрестьем на цели, – а та всё рвалась из рук, тяжелела, наливалась свинцом, – потому что буссоль-то тоже застыла, инерцию никто ведь не отменял! С низким тяжёлым гулом, от которого было больно ушам, ввинчивались в тугой вязкий воздух ослепительно-синие плазменные шнуры скорострельных пушек, – ползли навстречу и по сторонам, скручивались каждый в тугую спираль, – и вспухали медленными столбами огня, вбиваясь в красный песок. Катился по небу простреленный белый шар ОЛС; и падало, падало, не могло всё упасть полотно главного радиолокатора, – а из-под него тянулся гладкой струёй густой чёрный дым. И рос, поднимался, пёр навстречу тугой пылевой вал из-под брюха дежурного рейдер-корвета, и шасси отрывалось уже от земли…

И – разгорался и гас индикатор в окошке буссоли, медленно, издевательски медленно разгорался, – и так же медленно гас: «Координаты отправлены». «Координаты получены». «Координаты отправлены». «Координаты получены».

И так одиннадцать раз подряд!

Очнулся колдун уже под стеной казармы, скорчившись на четвереньках в густой непроглядной тени. Встрепенулся, дёрнул к глазам буссоль: «отправлено десять целеуказаний, и один запрет обстрела». Всё правильно, ничего не забыл: оставшиеся на грунте корветы, позиции артиллерии, и ракетные пусковые. И один «запрет»: на складском ангаре и гауптвахте.

Первая фаза пошла по плану!

Надеюсь, Александер уже работает по взлетающему корвету, хватает его своим приводом «на буксир» и уводит его прочь из этого мира! Надеюсь, Вессон получил все координаты, и кассетные кумулятивные уже на полпути! Надеюсь, Мэллони всё ещё жив… и догадался съебаться с бархана к чортовой матери, потому что здесь он больше не нужен! И, надеюсь, Милена…

Милена! Светятся, светятся синим огнём окна наблюдательного поста! Висят в воздухе оплавленные осколки стекла! Там – стреляют. А значит, пока ещё есть, по кому там стрелять.

Время, время! Прошло уже целых пятнадцать секунд! А значит, меньше чем через полминуты первые десантники встанут уже на крыло!..

Нет, не встанут.

И вот дальнейшее Саммаэль помнил ясно и чётко. Даже, пожалуй что, чересчур.

…Как помнил и тех, кого отправил в края вечной охоты, халявного пива и грудастеньких баб – или что там у них вместо рая? – тогда, вначале, после первой той катастрофы, после гибели Ани и Лари и Джуда, – когда рвал зубами в мелкие клочья, без толку, без цели, без особого в общем-то смысла, рвал всех, кто встречался ему на пути. Как помнил и тех, кого посылал на верную смерть, разворачивая редкую, несовершенную разведывательную сеть на Маррит-аине, когда искал источник, искал причины распада миров, искал то, что забирало с собой его, Саммаэля, любимых…

И вот теперь источник – здесь, перед ним! И теперь – есть и толк, и цель, – да даже и смысл! – убрать с дороги этих солдат, получивших приказ «уничтожить объект при угрозе захвата», – и задуматься не желавших, кто она, этот «объект», и зачем она здесь нужна!

Перед чем ты, колдун, остановишься, ради твоей замечательной цели?

Надеюсь, ни перед чем.

В казарму колдун входил не торопясь… с поправкой на замедленное личное время. Спокойным, прогулочным шагом, бросив ненужную больше буссоль. С мрачным удовлетворением окинул взглядом ровный ряд пустых чёрных «скорлуп» в коридоре, – люки скафандров все настежь, вокруг ни души! Позиция дневального тоже пуста, висит на полпути до земли трубка местного телефона. Медленно шевелятся ребятки-десантнички, акклиматизация, жарко ребяткам, воздуха им не хватает, ни один до оружия не добежал!

И не добежит.

Левую руку прямо перед собой. Выгнуть ладонь направо, параллельно дальней стене коридора. Правую руку, согнув в локте, до упора назад, будто оттягиваешь тетиву длинного лука. Почувствовать правой рукой, подушечками, самыми кончиками пальцев, природные силы, доступные в этом мире…

Воздух.

Воздух – привычен. Работать с воздухом – удовольствие.

Правую ладонь – вертикально вверх. И, не обращая внимания на мягкое покачивание земли под ногами – наверное, это кумулятивные, долетел мешок с «подарками» от дедушки Валентайна! – с разворота, правой ногой шаг вперёд, и правой рукой тоже вперёд, набирая силу по мере движения, и направляя, направляя её на цель…

…Сминая керметовую броню, обрывая стальной крепёж и трубопроводы питания, раздавливая в мелкую пыль стволы наплечных орудий и тонкие стенки топливных баков…

И – вот удача! – раздавив в куче жёванного кермета в конце коридора самого шустрого из солдат! Не огорчайся, пацан, подожди, остальные скоро тебя догонят…

Шаг левой. Не торопиться, почувствовать, как идёт сила, не опережая обратный ход. Пока весь подконтрольный воздух вновь не окажется за спиной. Воздух. Такой мягкий, пластичный, податливый, способный принять любую вообразимую форму… и форму тяжёлой плиты, и форму тончайшего лезвия.

Поворот коридора. Короткий, резкий удар «плитой» – и керметовый ливень, ещё недавно бывший десантными костюмами «чёрный ангел», вспарывает столовую. Дырявит лёгкие пластиковые столы, подбрасывает к потолку обломки посуды… и кости особенно невезучих солдат.

Тех, кто успел добежать от спальни хотя б до столовой.

Путь свободен. Ещё один поворот. Медленно гаснет свет – кто-то вывел из строя электростанцию? Грамотный ход! – впрочем, темнота нам вовсе не помешает. Здесь остаётся не так уж и много людей: те, кто ёбнулся с верхней шконки вниз головой, те, кто вообще не стоит на ногах – горная болезнь вам не шутка! – и те, кто пытался засунуть две ноги в одну штанину комбинезона. И те, кто не успел даже снять полевую форму?! Ну, вам не повезло…

«Лезвием». Короткими точными ударами. Каждого – пополам. Даже того, который вскинул уже карабин… но так и не нажал на гашетку.

Чисто. Здесь – чисто. И не так уж и много здесь было этих солдат. Я думал, будет значительно хуже.

Ну что ж, идём дальше?

Двадцать метров вперёд. На пять правее. И на три вниз.

Саммаэль удовлетворённо улыбнулся.

И – на таком расстоянии я уже не промахнусь! – одним коротким движением бросил себя прямо в камеру гауптвахты.

***

Темно. Впрочем, мне темнота не помеха.

Да, вот она, она здесь! Она даже скрыла ауру, – рефлекторно, от ужаса, вряд ли её специально чему-то учили, – практически спряталась, скрыла себя; её даже бы не заметил любой вошедший сюда человек… первые две секунды.

Ну я-то, по-моему, не совсем уже человек…

И – да, она молода. Она очень молода! Это ж практически ведь девчонка! Сколько ей лет – двенадцать, тринадцать? Неважно. Главное то, что она – однозначно – жива! Не наблюдаю видимых повреждений! И – да, от неё точно такое же чувство, точно такие же ощущения, как от того горного озерца! Пятьсот километров к югу, там, в горах, за стеной серебряного тумана!

И волосы у неё тоже, вроде… серебряные. Точнее, пепельно-русые.

А больше ничего и не было видно. Потому что – спинкою в угол, коленки к груди, голову обхватила руками; вероятно, ещё в самом начале, когда ударили только первые залпы, а потом в камере вдруг погас свет…

И жгучее такое желание: вытащить отсюда эту девчонку! Пусть хоть так же сидит, прижав коленки к груди – но под сосной на Териоки! Или на диване в кают-компании!

Только б не здесь!

Потому что – сколько людей сегодня здесь уже умерло?! И сколько ещё умрёт?!

Так что, милая девочка, – говорил про себя Саммаэль, медленно разворачиваясь к двери. – Вот тебе и черта. Черта между добром и злом. Здесь магия, здесь скорострельные пушки, кассетный кумулятивный боеприпас… здесь много чего летает. Так что, если есть какие-нибудь сомнения, – лучше тебе действительно спрятать голову. И закрыть глаза[99]99
  Колдун бормочет довольно-таки известный текст… в вольном пересказе:
«…Sweet child, in time / You'll see the lineLine's drawn between / Good and badSee the blind man / Shooting at the worldBullets flying / Taking tollIf you've been bad / Oh Lord I bet you haveAnd you've not been hit / By the flying ledYou'd better close your eyes / And bowl your headWait for the ricochet…»  (Deep Purple, 1970)


[Закрыть]…

…Потому что незачем тебе это видеть!

Саммаэль их хорошо сейчас чувствовал, этих… двоих. Они – часовые – были там, за стеной гауптвахты; и они знали свой приказ – «пост не покидать». Они не покинули; оставались стоять, когда застрекотали зенитки, когда ударили по корветам кумулятивные, – даже когда Александер доконал дежурный корвет, и гауптвахту подбросило эхом далёкого ядерного взрыва! И сейчас они – так же – стояли за дверью спиной к стене, с ясным приказом «никого не впускать и не выпускать»… кроме командующего эскадроном.

И – даже в замедленном времени! – мелкой дрожью противно зудело от включённых реакторов.

Это зудение мы сейчас и прекратим.

Удар – «лезвием» – по петлям двери, и вдогонку ещё один – «плитой» – сверху вниз, сминая дверь о противоположную стену в тугой стальной ком. От той, противоположной стены, на обратном ходе энергии, – влево, «забросом» за стену, часовому снизу и вверх, прямо под шейный шарнир. Возврат, энергию на себя. В коридор мне придётся всё-таки выйти; и – правому часовому – «лезвием» – чуть ниже грудной пластины…

Только «лезвие» не смогло пробить керметовую броню. «Лезвие» её попросту смяло. Перерубив содержимое «скорлупы» пополам.

И – в коридор. И – к стеночке, к стеночке, потому как то ли закончилось действие «эликсира», то ли я просто сегодня переработал, – но в глазах почему-то темно, и ножки почему-то не держат…

Надеюсь, больше здесь никого нет?!

Потому что замедление времени мне не удержать!

Ох, ё! – колдун чуть было не свалился на землю. И – навалилось сразу же, оглушило, почти сбило с ног на пол, – треск пламени, пронзительный свист фенестронов[100]100
  Фенестрон – воздушный винт в кольцевом канале. В качестве корабельных подъёмных двигателей чаще всего используют именно фенестроны.


[Закрыть], короткая злая очередь скорострельной пушки. И редкие хлопки?… либо стандартного армейского карабина, либо не очень стандартного охотничьего ружья…

Хлоп. Хлоп.

– Мэллони! – Саммаэль наконец справился с ларингофоном. – Мэллони, ответь! Мэллони, ответь Саммаэлю!

Хлоп. Хлоп-хлоп-хлоп.

Хлоп.

И глухой удар оземь, почти рядом, там, у лестницы в конце коридора.

– Колдун, всё чисто! – в наушники ворвался хриплый голос механика. – Последнего снял! Можешь входить!

– Мэллони, я уже в туннеле!

– Как «в туннеле»?

– Мэллони, я уже там! Занять оборону у входа в туннель!

– Понял… есть! Выполняю!

– Вессон, – Саммаэль продолжал опрос. – Ответь…

– Обстановка нормальная, повреждений не получил, контролирую территорию базы!

– Мэллони наблюдаешь?

– Наблюдаю, так точно, Грэг занял позицию у ворот склада!

– Прикрывай. И готовься эвакуировать нас прямо оттуда!

– Есть…

– Александер?

– На месте, повреждений не получил, противника не наблюдаю…

– Высота пять тысяч, обзор пространства! – перебил его Саммаэль. И, не дожидаясь ответа, зачастил в ларингофон: – Милена, ответь! Милена, ответь Саммаэлю! Милена…

Пронзительный скрежет, визг раздираемого кермета, за спиной, в конце коридора. Глухой металлический удар, от которого вздрогнуло под ногами. И – легкие торопливые шаги.

– Милена, что…

– Рацию проебала!

– А одежда?!

– Осколками посекло!

– А сама?! – закричал Саммаэль.

– Я в порядке, – демонесса замахала рукой. Потом остановилась взглядом на колдуне…

– Почисти одежду, – произнесла с окаменевшим лицом.

«Ндааа», думал колдун, поглядев, что выбило из маскировочного плаща «воздушное» заклинание. «Литра четыре на плащ собрал! Воздух – дело хорошее… но надо б предусмотреть защиту от брызг …»

Потом – встрепенулся, торопливо спросил:

– Мил, сколько ещё народу в туннелях?

– Ни одного…

– Забирай девушку и уходим!

– Что, я?…

– Ну не я же! Вся в крови перемажется! Бери её, и выходите на лестницу! Мэллони держится наверху, я прикрываю сзади!

– Не смотри, не смотри, – донёсся из камеры торопливый шепот. – Не смотри, – шептала пленнице демонесса, обнимая правой рукой за плечи, а левой закрыв ей глаза.

– Где колдун?! – Грэг оглянулся, набрасывая маскировочный плащ на Милену.

– Сзади иду, – Саммаэль поднимался по лестнице. – Ну… ну мы наворотили!

– А ты бы чего хотел, – Грэг встревожено повёл стволом винтовки.

Корветы, превращённые кумулятивными в решето – и вдавленные в песок. Тела – несколько в офицерской форме, куда больше в лётных комбинезонах, – покорёженные – не поймёшь, – то ли взрывом, то ли разрядами плазмы – в беспорядке разбросаны на плацу. Тусклое жёлтое пламя над руинами штаба – и чёрный, густой, маслянистый дым. Сноп белых искр, как от электросварки, на ракетной позиции. И запах, такой, что…

– Слышь, колдун, – прохрипел механик, разразившись надсадным кашлем. – Командовал бы отход! Тут радиации до хрена, и я ж помолчу про химию! Этот магний… если уж он горит, то ядовитый как хер знает што!

– Валь! – скомандовал Саммаэль, поправив ларингофон.

– Группу наблюдаю на видео, – докладывал Валентайн. – Активность противника не обнаружена. Приступаю к эвакуации.

Вновь резанул по ушам свист фенестронов. Фрегат выскочил из-за бархана как чёрт из коробочки, прошёлся над самым над краем, вздымая пыль к небесам и расшвыряв выхлопом обломки наблюдательной башни; – а потом вдруг встал боком, завалился на левый борт…

«Что он делает, что он делает?» – забеспокоился было колдун, глядя на четырехсоттонную тушу фрегата, несущуюся боком прямо на них, – но сразу же понял: Вессон выключил подъёмные на левом борту, чтобы не швырять в нас песок!

Впечатался левым бортом в плац, попёр по инерции, нагребая на шасси изрядную кучу песка, и – Саммаэль передёрнулся – подмяв под лыжу несколько тел. Остановился. Люк ухнул в сторону, выехал трап…

– Мэллони, первый, пошёл! – командовал Саммаэль. – Милена вторая, я замыкающий! Александер, готовиться к переходу!

«Есть», донеслось из наушников.

Пригнувшись, – а Милена и вовсе закутала девушку с головой в плащ, сама вновь оставшись без ничего, – бросились к кораблю. Шлюз… трап убрать, люк закрыть, интерком, – «Вессон, все на борту!» – и сполз по стене на пол шлюза.

«Мэллони», грохнуло из динамиков. «Бегом на движки!»

Механик, бросив винтовку на пол, умчался в машинное отделение.

Пленница, скорчившись в дальнем углу, спрятав лицо в ладонях. Плечи мелко дрожат. Голая – и чёрная от усталости – демонесса, содержимое аптечки по полу по всему шлюзу, в руках инъектор и ампула с успокоительным. Пронзительный взвизг реакторов в компрессионном режиме. Дрожь в руках, дрожь в коленях, крупная дрожь бьёт всё тело, зуб не попадает на зуб, – сейчас-то чего дрожать, сейчас-то всё уже кончилось! Кажется, что качается палуба; а может быть, это голова идёт кру?гом…

Осталось совсем немного! До Териоки недалеко!

Долгий скрежет гравия где-то внизу. Колдун чуть не выпадает наружу, когда люк распахивается настежь.

Наружу. На Териоки.

Противная, химическая вонь от плаща, забившая запах крови. Охрипший, сорванный голос Грэга: «все в душ! Одежду, у кого есть, – в мусор! Плевать, сколько сто?ят эти плащи, – радиация под потолок!» И – в подтверждение – тонкий писк радиометра.

– Нет, – мотает колдун головой, – Нет. Щас, ещё одно дело…

Наблюдательный пост, пульт управления связью. Отчаянный хрип бортмеханика за спиной, – «куда ты в жилой отсек в «горячем» плаще!»

Кнопка «S.O.S.»

– Эр-шесть-шестьдесят один, – выговаривает Саммаэль, прижав к голове гарнитуру, – Эр-шесть-шестьдесят один. Гарнизон АФВКФ терпит бедствие! «Объект» захвачен. Повторяю: «Объект» захвачен.

– Ты охуел?!

Вессон, – на нём лица нет! – стоит прямо в дверях. Правая рука уже сжата в кулак, но для удара ещё не занесена. Колдун выключает передатчик.

– Валь, – устало говорит Саммаэль, взгромождая непослушные руки на пульт, и кладя поверх чугунную голову. – Все и так уже знают, что гарнизон уничтожен. И все и так уже знают, что это моя работа. Я просто сообщил подполковнику Грант, что девушка у меня…

И – всё. На этом – провал.