Текст книги "Саммаэль"
Автор книги: Антон Черниговский
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 17. Будешь трахать, не буди
Проснулся на самом рассвете, уставился удивленно в нечесаную демонессью макушку. Потом в памяти всплыл весь вчерашний вечер, – подполковник Грант, глайдер, Милена! Глайдер! Привод с произвольной синхронизацией! Астонская Императорская судоверфь, чемодан, вокзал, Сьерра!
Порт Мэлхейма, как и весь Космофлот, жил по стандартному столичному времени. С трёх часов ночи по местным часам были все на ногах; и, если хотел застать Вессона на корабле, а не искать его по всем кабакам, – то надо было поторопиться. Милена… Милена проспит, пожалуй, до вечера, поиздержалась, дурочка демоническая, поиздержалась…
Гостиница дрыхла без задних ног, у лестницы кемарила коридорная. Так, челноки сейчас ходят? Да, ходят, ждёт один у подъезда[68]68
Имеется в виду, конечно, автобус из гостиницы в порт, а не каботажный корабль.
[Закрыть]; а вот бар ещё на замке? хрен мне, а не поллитра кофе.
Кофе перехватил уже в космопорту, по пути от терминала к ремонтным ангарам. Вессона на корабле, разумеется, не было; в трюме был зато Мэллони, не рыжий – чёрный от копоти, – и до сих пор отчаянно злой. Ворочал шкафы из-под электроники, гремел железом, бурчал под нос какое-то «ту, ра лу, ра лу-лу-лу»:
– Грэг! – перебил его Саммаэль. – Вессон где?
– В пи… – механик махнул рукой. – Баб клеит, «где».
Насколько Саммаэль успел изучить своего пилота, «баб» он мог «клеить» с одной только целью: продать подороже, купить подешевле, а если совсем на халяву – то совсем хорошо. А «бабы», способные Вессону в этом помочь, водились в одном месте на всей на планете: в диспетчерской космопорта. К личной же жизни пилот относился вполне философски: «что само в постель приползло, то само пусть на болт и накрутится».
– В диспетчерской? – на всякий случай переспросил колдун.
– Дааа, в диспетчерской, – огрызнулся Мэллони, и принялся снова бурчать:
Too ra loo ra loo ra loo,
They're looking at the monkeys at the zoo,
I said, if I had a face like you,
I'd join Ardennah army…
Пилота колдун – и впрямь! – нашёл у диспетчерской башни. Стоял под козырьком, смолил цигарку, лыбился в дождливое низкое небо.
– О. Саммаэль!
– Приветствую. Ну как, накопал что-нибудь?
– Да что накопаешь, – Велентайн перестал улыбаться. – Всё же накрылось! Летают только совсем головой долбанутые. Щас, последних туристов повывезут, и адью. Горючки уже не достать.
– А горючего у нас ещё много?
– А это смотря докуда лететь!
– Вот про «докуда» и поговорим, – перешёл Саммаэль к делу. – Рассказали мне давеча про одну установку, которая может синхронизироваться с любой мировой линией, а не только с главной…
Пилот выпучил глаза и как-то неестественно булькнул. Прикрыл рот ладонью, булькнул ещё раз, потом, не сдержавшись, забулькал во весь голос, захохотал как умалишенный.
– Валентайн, я что, похож на идиота?! – оборвал его Саммаэль.
– Не… колдун, не… это я… идиот… – Вессон всё силился успокоиться. – Фффуууу, ххха. Тебе что, Мурена про эту херню рассказала?!
– Кто?!
– Да «Мурена»! Наденька Грант! Она тут крутится вместе с дочкой, всё думал, не дай бог меня опознает…
Значит, «мурена» она, а не «лошадь». Зубы, понимаешь ли, в два ряда, а остальное всё хвост. Тоже неплохо, в ротик-то ей ничего не клади. Даже если очень попросит.
– Да, Мурена и рассказала.
– Блин. Не, колдун, я ведь в натуре дурак. Ты досье моё, наверное, видел? Которое засекречено?
– Видел.
– Там было про метастабильные линии?
– Было.
– В общем, там было так. У нас на борту чего-то конкретно ёбнуло, – «да это у вас традиция», смекнул Саммаэль. – И затянуло нас в странное место. На метастабильную мировую линию. Как позже узнали, затянуло по следу этого… привода с произвольной синхронизацией, глайд-корабля! А гоняла там этот глайдер не кто-нибудь – а Мурена! Там мы и познакомились[70]70
Подробнее – в повести «Морская змея».
[Закрыть].
Саммаэль кивнул.
– В общем, я ей конкретно помог, корабль от взрыва ей спас, – похвастался Валентайн. – А глайдер этот в работе я видел… ну как же сразу не сообразил, говорили ж мне «ведьмаки» про навигацию в Сумеречье, тебе ж именно глайдер и нужен! И чего мы с джамп-приводом мудохаемся…
– Стоп, Велентайн, стоп! Где сейчас этот глайдер?!
– У хозяев, наверное… в Астоне, где ещё!
– Так вот, к вопросу «куда лететь». До Астона нам горючего хватит?!
– Три раза туда и обратно!
– Ты гражданин Съерры?
– Да…
– Въездную визу можешь оформить?
– Да, приглашение выписать, на гостевую! На тебя, на Мэллони, на Милену…
– Ну что, пилот, неясности есть?
– Погоди, а мы что… – Вессон запнулся и выпучил глаза. – Летим, значит, на Астон, и забираем с Императорской верфи секретный военный корабль?! Который в одном экземпляре на всю, блин, Вселенную?!
– А что нам останется делать, – скривился колдун. – Да, летим. Да, забираем. А как забираем – пока что не знаю, на месте будем смотреть.
– Ну… ремонт-то сначала закончим, – насупился Валентайн.
– Да. Дожидаемся запчастей, кончаем ремонт, и сразу же вылетаем.
– Нну авантюра, – вот авантюры-то этому вот пилоту и нравились! Что не скажешь про бортмеханика. – Хоть на страну на свою посмотрю, – ухмыльнулся Вессон. – А то «гражданин»-то я «гражданин», а восточнее Мэлхейма в жизни не забирался!
«А гражданство ты как получил?» подумал колдун, «так же, как я свою чёрную карту? Ох, и порасспросить бы тебя…»
***
Коридорная всё так же сидела у лестницы, повернув к стенке лицо – а вокруг суетились две медсестры. «Ой», струхнул Саммаэль. «Ни хрена ж я её вчера приложил! Откуда силы взялись? Это ж я не двух ворон на берегу поморозил – а наверно штук двадцать…»
Выдернул из коридорной вчерашний приказ – та разом обмякла и рухнула с табуретки, а по полу что-то зажурчало, – и по-быстрому заскочил к себе в номер.
Милена уже не спала; лежала под одеялом, разбросав по подушке нечесаные мокрые волосы.
– А, голову помыла? Щас, фен поищу…
– Да фен в ванной, – слабо улыбнулась. – Я отдохнуть прилегла.
– Хочешь, пожрать тебе принесу?
– Да я тут… червячка заморила.
– Ой… – колдун только сейчас заметил: балкон-то весь был в чёрных перьях! И в комнате кости валялись! Ну ни хрена себе «червячок»…
– Прости, – дёрнулась демонесса. – Я щас уберу…
– Да не стесняйся ты так, – усмехнулся колдун. – Я этим птичкам тоже вчера… поголовье проредил. Как, кстати, вкусно?
– Нет, – жалобно поморщилась демонесса.
– Есть кой-чего повкуснее.
– На что это ты намекаешь?!
– На Териоки.
– А… ты уверен…
– Уверен, – Саммаэль подсел на кровать и взял демонессу за руку. – Уверен, что ты сидишь на Териоки, пока я не достану новую аппаратуру. Поиски приостанавливаем. Есть одна мысль.
– Какая?
– Я вчера разузнал. У Сьерры есть корабль, способный ходить в Сумеречье. На любой из миров Сумеречья! Координаты в него зарядил – и он привёз тебя куда надо! Вот, съезжу на Сьерру, попробую этот корабль раздобыть… Э, ты чё делаешь, демон? Ну-ка ннах из моей головы! Тебе отдыхать положено!
– Так это Надин Грант тебе рассказала, – ревниво потянула Милена.
– Да, Надин Грант!
– Приставала к тебе?
– Да, приставала, – усмехнулся колдун.
– Значит, выгоняешь меня на Териоки, а сам будешь сексом тут заниматься…
– Да, буду, – Саммаэль улыбался уже до ушей. – Сперва состоится половой акт с джамп-генератором, а потом ещё два с цепями управления. И вот с ними, кстати, будет по-сухому и через задний проход: запчастей ни хрена не достать. Хорошо, что на Дейдре запас взяли.
– А зачем запчасти… ой… а что у вас произошло? – демонесса перестала дурачиться, посмотрела взволнованно. – Вы же должны были…
– Так ты не заметила?
– Не заметила чего?
– Я в прошлый раз вызывал тебя с Дейдры. Сказал «увидимся через две недели».
– Да…
– А прошёл-то месяц.
– Месяц?… – Милена перепугалась. – Я две недели там провела… А вы… что у вас… вы собирались на Мэлхейм…
– Мы не пошли на Мэлхейм, – произнёс Саммаэль. – Мы наладили навигацию по «информационному следу» и направились прямо к источнику. Чтобы быть поближе к тебе, и не мотаться туда и обратно. Навигация-то сработала, без сучка и задоринки; а мотор вот сгорел. Вот, неделю чинились в космосе, неделю выходили обратно… и корабль сейчас на ремонте. Ремонтируем, и уходим на Сьерру за другим кораблём.
– И как ты?… – Милена растерянно заглянула Саммаэлю в глаза. – Как ты там…
– Да, в скафандр насрал, – махнул тот рукой. – Когда корабль загорелся. А потом ничего, починились, никто даже не пострадал. Мэллони только злой как триста чертей, «убитый» движок простить мне не может.
– Представляю, – расхохоталась Милена. – А Вессон?
– А Вессону даже понравилось. Он адреналиновый наркоман, приключения любит. Ну, может быть, мазохист, я не знаю…
Отсмеялись; Милена притянула Саммаэля к себе, тот лёг, ткнулся носом в мокрую щёку. Спросил:
– А ты?
– Я?
– Ты. С кем ты там в Хаосе трахалась?
– Да с самим Хаосом и трахалась, – буркнула демонесса. – Я решила попробовать перепрыгнуть…
– Ты вышла за пределы мирового диска[71]71
Мультипространство Эверетта трёхмерно; однако, подавляющее большинство мировых линий сконцентрированы в эдаком приплюснутом диске. А почему – не знает ни один астрофизик. Поэтому координаты миров всегда «долгота-широта», высоту даже не называют.
[Закрыть]?!
– Да… ну там же вязнешь! Там не сотни, там тыщи миров, через них сто лет пробиваться! – Милена чуть не плакала. – Сначала я делала как ты велел, не более одного перехода в день… а потом заебало же! Ну, я и прыгнула, через верх. Не попала. Прыгнула ещё, перелетела. Прыгнула в третий раз… – осеклась демонесса.
– Высоко забрала, что ли…
– Наверно.
– И две недели, получается, там…
– Получается, так.
– Да это ж пиздец, вообще-то, – вздохнул Саммаэль и обхватил демонессу покрепче. – Две недели в открытом Хаосе, это ж ващще растворишься, будь ты демон, будь ты сам чёрт…
– Я полукровка, – хныкнула демонесса.
– Значит, нам либо нанять чистокровного… а они на это пойдут?
– Нет, – отрезала демонесса с нажимом. – Им похуй, я выясняла. Им даже выгодно.
– Выгодно развалить человечьи миры?
– Не то что… места им станет чуть больше, жратвы станет чуть меньше. Им это без разницы.
– …Либо тогда второй вариант, – продолжил колдун свою мысль. – Добывать глайд-корабль.
– Второй вариант нравится больше. А он поможет?
– Проверим, – пробурчал Саммаэль. – Попробуем. Запчастей ждать ещё два дня, день на монтаж, до Сьерры дней пять лёту. Да пять дней обратно. Как раз ты и поправишься.
– Угу, – подтвердила Милена. – Я что-то… ни петь ни плясать. Ты меня по частям собирал, – слабо чмокнула колдуна в щёку.
– Ну так как, по частям собранная? На Териоки пойдёшь? Рыбка там, зайчики, ягодки-грибочки?
– Угу, – улыбнулась довольно.
За окнами вспыхнуло белым. Потом чуть пригасло, налилось янтарём.
– Ну иди!
Саммаэль проводил Милену до самой балконной двери. Демонесса стиснула его руку, коротко улыбнулась, шагнула за дверь – и исчезла в янтарном тумане. Ладошка её, впрочем, ещё цеплялась за указательный палец; и дёрнулась так эта ладошка, мол, ну чего ты там замер…
– Эй.
– Ну ненадооолго, – донеслось из тумана.
– А ты вообще как? – спросил Саммаэль настороженно.
– Ну, – Милена хихикнула. – Как говорится, «станешь трахать, не буди». Но ты всё равно, иди ко мне…
***
Хрена себе, «ненадолго»… хрена себе, «не буди»!
Саммаэль прикрыл за собой балконную дверь, ухмыльнулся довольно. «Ненадолго», ну как же, ведь демон же…
Потом посмотрел на часы. Ой, бля, запчасти-то прибывают завтра! Так, хорош отдыхать, выписываемся из гостиницы на хрен – и в порт. За работу.
Погас за спиной бело-янтарный свет. Саммаэль ещё подтолкнул немного, отвёл Териоки от Мэлхейма и отправил в свободный дрейф. А то мало ли, учует какой-нибудь экстрасенс, да попадёт на зубок демонессе. Нечего провоцировать… «происшествия».
И – принялся собирать вещи.
Глава 18. Данияль и лимонный щербет
Саммаэль чего-то не понимал. Паспортный контроль, который должен был занять не более трёх минут – виза-то вот она! – тянулся уже битый час. И тянулся без видимых изменений.
По крайней мере, вопрос ему задавали – раз за разом – один и тот же:
– Цель вашего прибытия в империю Сьерра?
Поначалу Саммаэль ещё пытался играть свою роль, отвечал, глядя прямо в мутные водянистые глаза пограничника, что «целью визита является туризм и осмотр достопримечательностей». Погранец – раз за разом – делал вид, что ответа он либо не слышал, либо не понял; по нескольку секунд молчал, не отворачивая опухшего землистого цвета лица – и вроде бы даже и не моргая! – а потом задавал тот же самый вопрос, снова и снова.
Через пятнадцать минут колдуну надоело. Сперва колдун принялся шуршать в кармане банкнотами; но вот тут пограничник подал признаки жизни – перекосился как от зубной боли, а охранник у двери, – здоровенный чёрнобородый детина в камуфляже и с широкой зелёной лентой на волосах, – чуть приподнял ствол карабина. Так; стандартный приём не прошёл; а ничего лучшего в голову не приходило, и Саммаэль начал уже просто наябываться:
– Цель вашего визита?
– Экскурсия в императорский гарем!
– Цель вашего визита?
– Свержение императора Шаграта – и установление диктатуры пролетариата!
– Цель вашего визита?
– Проникновение на Астонскую императорскую судоверфь и шпионаж в пользу отдела «Си-4»!
– Цель вашего визита?
– Выебать твою покойную бабушку!..
И на все на эти ответы – опять никаких признаков жизни. Как будто они и слов-то моих не слышат. Ни шпионаж, ни секс с мертвецами, ни попытка государственного переворота – ничем же их не проймёшь!
Да что же им, в конце-то концов, надо?! Чего они от меня услышать хотят?!
А старый добрый вариант «залезть к ним в мозги, и всё что надо там прочитать» – увы, не прокатывал.
Потому что в здании был колдун.
Был колдун, был! Сидел, сука, тихо, и не отсвечивал; ничем не выдавал – кто он, где он, как он. Но – держал, держал стопроцентный барьер на всех сотрудниках пограничного пункта! Ни к кому, блин, в мозги-то не присунуть, ни с кого, блин, ни словечка не прочитать, никого, блин, не предсказать даже на полсекунды! И время, блин, не замедлить, кругом карабин, блин, на карабине, и смотрят все в лоб, только дёрнись, плотность огня будет такая, что между разрядами мышь не проскочит…
Даже летучая?
Даже летучая.
Потому и Милену не вызывал.
Ну, блядь, колдун! Ну, сука, ну только мне покажись, только, блин, высунься, хоть на миллиметр, уж я-то яйца тебе на шею-то наверну, да голову с хуем местами-то поменяю!
– Цель вашего визита?
Саммаэль набрал в грудь побольше воздуху, привлёк на помощь все свои познания в «изящной словесности», и начал, надеясь, что местный колдун тоже его услышит:
– Ёб я мать твою в гроб, в бога, в душу и в двенадцать апостолов, да проебись ты тримандаблядским проебом…
Но тут сзади загрохотало.
Первый по лестнице скатился Вессон, растрёпанный, перепуганный, и, блядь, в «браслетах»[72]72
Т. е. в наручниках.
[Закрыть]! А следом и Мэллони, и тоже в «браслетах», и с немаленьким «фонарём» под глазом! А следом – трое, четверо! – в камуфляже и с карабинами, предохранители сняты, селекторы в положении «максимальная скорострельность»[73]73
Линейные плазменные ружья, стоящие на вооружении Арденнской (и Имперской) пехоты, имеют три режима стрельбы: «скорострельность», «мощность» и «точность». Уж ясно, что один параметр в ущерб трём другим…
[Закрыть]! А следом и пятый, тощий, маленький, лысенький, тоже, как все, в камуфляже – но с двумя шевронами на рукаве, капрал, что ли… и морда-то, морда-то, нос весь в лепёшку, и скольких зубов-то не досчитался?
Ну, Мэллони, ну вот кто здесь мастер «наябываться», а я так, я никак, я со своей «изящной словесностью» просто попи?сать вышел!..
Это было последнее, что Саммаэль подумал. Потому что дальше не думал уже ничего. Рывком, опрокинув стул, – назад и вверх, под самый под потолок, – жить захочешь, мигом летать научишься! – замедлив время и уходя с линии прицеливания, стягивая на себя всё окружающее, что вокруг было, – а был тут поблизости не воздух, не вода – а прямо-таки огонь…
А «линии прицеливания» не было. Карабины смотрели в пол.
Потом чуть дрогнуло, – безмолвный приказ, – и лысый капрал, скривившись, потянулся к заднему карману штанов. В котором лежали ключи от наручников.
А потом зазвучал голос:
Остановитесь. Пожалуйста.
Да, пожалуй, не помешает.
И таки остановились. Все остановились, замерли, кто где стоял, а Саммаэль неуклюже спустился на пол. Только мелкий капрал суетился, звенел связкой ключей, а освобождённый Вессон со страдальческим выражением на лице разминал запястья. Мэллони же, избавившись от «браслетов», заниматься глупостями не стал: поднёс свой немаленький кулачище к подбородку капрала, примерился – и результатом сравнения остался доволен. А вот капрал, похоже, не очень…
И тут в комнату вошёл – точнее, вбежал – обладатель голоса. И Саммаэля охолонуло. Потому что похож был, очень похож был маг – на Джоэля Верса. Нет, нет, не внешностью, – хотя тоже поджарый и с проседью, но другие черты лица, лицо острое и скуластое, изрытое оспой…
Похож он был целеустремлённостью. И в какой-то степени – честолюбием. Способностью идти до конца и на всё, не останавливаясь ни перед чем, ради поставленной цели…
Но было одно отличие, неожиданно понял Саммаэль. Этот маг уже знал, что такое власть. Знал, какой груз приходится нести на плечах; и как легко оступиться, упасть, не выдержав этой тяжести…
– Я прошу извинения за то, что заставил себя ждать, – начал маг, не поднимая глаз. А потом поднял голову, глаза его расширились, и он сделал то, что Саммаэль никак не мог от него ожидать:
– Валентайн… брат… – маг шагнул вперед, и обнял пилота.
– А?… – только и выдавил из себя Вессон.
Чёрт, да он действует искренне! Никакой игры, никакой показухи; маг действительно рад видеть пилота! И ещё одно: маг снял всю свою защиту! Он действует открыто и искренне, зная, что в комнате есть эмпат!
Про таких людей Саммаэль читал разве что в книжках. А в жизни – ни разу не видел. Ну, разве что, за одним – точнее, двумя – исключениями…
– Аа?… – снова выдавил из себя пилот, но уже с другой интонацией.
– Да, – маг похлопал Вессона по спине, потом отступил на шаг и представился: – Данияль. Данияль аль-Астани. Руководитель Канцелярии имперской безопасности. Прости, что заставил ждать тебя, брат. Мне сообщили, что прибыл разведывательный корабль с Арденны… но я не ожидал, что прибудешь ты!
– Аааа! – с выражением клинического имбецила промычал Вессон.
***
– Я говорю с полной ответственностью, Валентайн. Ты остановил войну!
– Аа?
Лимонный щербет, думал Саммаэль. Ковёр на полу и лимонный щербет. Кривые берёзки под снегом за зарешеченным грязным окном, ковёр и лимонный щербет. Неслабое сочетание. Хорошо хоть сидим на стульях и за столом.
А Данияль продолжал:
– Полковник Хоэнхайм, командир крейсера «Анкалагон». Он выжил, благодаря тебе, и дал интервью. Рассказал об испытаниях «Молота Тора», антипланетарного оружия; рассказал о том, что Арденна испытывала «Молот Тора» на одной из наших планет. Интервью удалось опубликовать в газете на Метрополии; из свободной продажи тираж быстро изъяли – но скандал в Сенате всё-таки состоялся. И с этого скандала и началось признание независимости Сьерры!
– Аааа?… – гнул своё Вессон.
– А ты, Валентайн… на Нью-Гарке ты совершил невозможное[74]74
Опять же, см. «Промежуточный пункт».
[Закрыть]. И, если б не ты, если бы Хоэнхайм погиб, следующей целью для «Молота Тора» должна была быть Сьерра. Должны были быть все мы.
Лимонный щербет. Саммаэль, задумавшись, отхлебнул из пиалы, спохватился – психоактивные вещества! – но поздно! Ну да ничего страшного, в таких концентрациях на меня не подействуют, а Вессон, может, последует моему примеру, хлебнёт – и чуть-чуть расслабится. Ой, а Мэллони-то, только Мэллони бы не разошёлся… но тот, кажется, и так более чем доволен: и синяком под глазом, и произведёнными разрушениями.
– А теперь скажи, Валентайн… – аль-Астани посмотрел пилоту в глаза. – С чем ты пришёл? Пришёл сказать нам что-то, или о чём-то просить? Говори, друг мой, для тебя что угодно!
А вот-то маг и схитрил! Он обращался не к командиру корабля, а к судовладельцу; и делал это так, чтобы судовладелец заметил!
Э, нет уж, «друг мой» Вессон, ты здесь в теме, у тебя здесь знакомые, – ты и выкручивайся!
– Ээээ?… – наконец-то сменил пластинку пилот. Попытался встретиться взглядом со своим нанимателем, не получилось; нервно отхлебнул из пиалы, вздрогнул, и, заикаясь, промямлил: – Ээээ… эта… «М-морская змея»…
– Да, «Морская змея», – Данияль качнул головой. Не от Вессона ожидал он ответа, отнюдь не от Вессона! – В операции «Морская змея» вы с Грегори тоже нам помогли! Если бы эта бешенная Грант взялась бы преследовать наш корабль, переговоры бы сорвались, и война вспыхнула бы с новой силой! А наш агент сообщал, что она собралась преследовать. Но вы отговорили её[75]75
См. повесть «Морская змея».
[Закрыть].
– Ваш агент? У вас был агент в экспедиции Грант?!
– Да, да, – аль-Астани нетерпеливо махнул рукой. – Он и сейчас там есть!
Повисло неловкое молчание. Ну давай, маг, давай, думал Саммаэль; да, ты показал, что не боишься меня, что ты можешь открыться даже в присутствии человека, который способен прочитать с тебя всё; ты показал, что можешь позволить себе ничего не скрывать! Но я-то не знаю, сто?ит ли мне скрывать от тебя!
Аль-Астани опустил голову и заговорил. Заговорил негромко, и как бы ни к кому не обращаясь; но Саммаэль знал, с кем маг сейчас говорит:
– Сегодня у нас есть оружие. Есть корабли, есть пилоты. И сейчас мы можем себя защитить. Но тогда, в начале Войны за независимость, у нас ещё ничего не было! – голос Данияля повысился. – И мы потеряли всех. Никого не осталось. Никого.
Саммаэль удивлённо расширил глаза. «Никого»? Про кого Данияль сейчас говорит?! Потянулся к магу, коснулся его сознания, и…
И комната – со столом и лимонным щербетом – исчезла.
…Был зал, громадный зал глубоко под землёй, с полукруглым ячеистым сводом; похожий на станцию метрополитена – или на бомбоубежище. Были непонятные знаки, начертанные на бетонном полу цветным мелом. Был неровный, мятущийся свет переносных газовых ламп – зачем газ, почему отключено электричество? – и были люди. Много людей. В тусклом свете газовых ламп Саммаэль не мог разглядеть, сколько их здесь, и что они делают; но вокруг этой группы людей в центре зала вихрем вилась энергия. Вихрем громаднейшей силы, подобно плазме в корабельном реакторе, но во сто, – нет, в тысячу крат сильнее…
…А потом пришла темнота. Темнота звёздного неба над ночной стороной планеты. И две чёрных тени, скользящих по переходной орбите, заслонявших от взгляда звёзды. Две смертоносных сестры – «Непобедимая» и «Неустрашимая»[76]76
В английском языке (а арденнский весьма близок к английскому!) слово «корабль», «ship» – женского рода. Корабли, построенные по одному проекту, так и называются – «sister ships».
[Закрыть], два крейсера типа «М-3», единственные из всего Десятого флота, в жестоких боях растерявшие все корабли сопровождения, – но сумевшие выйти на цель и подавить планетарную оборону…
…И видел ещё Саммаэль, – нет, не видел, а чувствовал, – два на шесть да на пять. На двух кораблях по шесть ракет класса «корабль-поверхность», пять мегатонн каждая, и все шестьдесят мегатонн нацелены на столицу Империи. И нет уже никого, кто стоял бы ещё на ногах, кто мог бы встать на защиту, встать между нами и ними, между спящими городами – и этими чёрными «сёстрами», готовыми – команда на поджиг уже прошла! – выплеснуть пламя на спящие города Сьерры…
И на этом виде?ние оборвалось.
Отчаянно билось сердце.
Саммаэль – впервые – прервал молчание:
– Маги? Вы поставили магов против крейсеров Федерации?!
– Да, – тихо сказал аль-Астани. – Наша планетарная оборона была уничтожена. Объектовая ПВО перехватила бы две или три ракеты, но это бы ничего не исправило. Десятый флот Арденны был тоже разбит, но два крейсера прорвались к нашей Столице. И нам пришлось обратиться за помощью к магам. И маги, – продолжил Данияль после паузы. – Смогли. Смогли отразить атаку. Но все погибли. Все тридцать пять человек. У нас никого не осталось.
– Мы потеряли многое, – аль-Астани повысил голос. – Но сейчас мы теряем ещё больше. Арденна нам больше не угрожает; но три наших мира уже уничтожены!
– Бомбардировки? – спросил Вессон, не сообразив.
– Нет, – покачал головой аль-Астани. – Распад.
А потом маг повернул голову и посмотрел на Саммаэля. И произнёс:
– С того самого дня, когда мы узнали про катастрофу на Аргосе, мы держим глайдер в готовности к вылету. Но лететь на нём – некому. Я следователь, а не учёный; ибн Назир не может отойти от дому больше чем на километр… а мой ученик не справился даже с просьбой «задержать вас до моего прибытия».
Данияль посмотрел Саммаэлю прямо в глаза:
– Вы – сможете? Вы сможете остановить распад?
– Я не знаю, – ответил колдун.
– Другого ответа я и не ждал, – сказал аль-Астани. – Но вы знаете, с чего начинать. Вы готовы лететь?
– Да. Я готов.
– Тогда идёмте. Глайдер ждёт вас.
***
– Александер, состояние корабля?
– Прогрев реактора, двадцать минут.
Всё произошло очень быстро. Вессон и Мэллони были с почётом выперты на орбиту, приняли на борт горючки и запчастей, и принялись – а что делать! – готовить КДР к обратному переходу. Саммаэль же не успел и чихнуть, как получил под командование угрюмого чёрнобородого дядю по имени Александер («за успех операции ты отвечаешь жизнью!», напутствовал Александера Данияль), а сам оказался втиснут за пульт лётного наблюдателя.
Да, на глайдере. На том самом.
– Удачи… брат, – напоследок шепнул колдуну аль-Астани, и выбежал с корабля. А глайдер прыгнул в небо, взвыл маршевым двигателем, и пулей вылетел на орбиту.
Кораблик Саммаэль рассмотрел плохо. Толстая задница с дюзами двигателей, нелепые короткие крылышки, крохотная каютка и застеклённый «клюв» пилотской кабины. Из кабины зато обзор был хороший… слишком хороший: от взгляда на проплывавшую прямо перед физиономией поверхность планеты изрядно кружилась башка.
«Таких не берут в космонавты», подумал колдун, перевёл взгляд на пилота… Ой, а что это он делает?! А что это за шланг у него на поясе?! Это что, это что, компенсационный костюм[77]77
Компенсационный костюм состоит из сегментов, которые при перегрузках автоматически сдавливаются с помощью сжатого воздуха (или обтягиваются лентой), чтобы исключить прилив крови к конечностям, отлив крови от мозга и потерю сознания.
[Закрыть]? А наблюдателю такой не положен? И бортовых компенсаторов на корабле нет? Ой, бля…
Перегрузки Саммаэль переносил хреновато. Потому – в юности, дома, – и не пошёл в авиацию. А тогда ведь мечтал… сейчас уже не мечтаю. Не знаю уж, как бы оно всё сложилось, – но колдуном тогда бы не стал, это точно. Не встретил бы Ани, и Лари, и Джуда; и Милену, и… Э. А кое-кого ведь из «встреченных» надо бы допросить.
Нашёл пульт внутриэскадренной связи, нацепил гарнитуру и щёлкнул тангентой.
– Вессон?
– Аааа?… – тот всё ещё не отошёл после шока. А может, щербетная дурь не выветрилась. Ну, блин, ну, экипаж, у одного глаз подбит, другой наркоты обдолбался, третий как слизняка проглотил… а четвёртый падает в обморок от перегрузок.
– Вессон, ты не мог бы кое-чего пояснить?
– А? Чего?
– Ну, ты здесь, оказывается, национальный герой, спаситель Отечества…
– А, ты об этом, – Вессон смутился. – Тебе чё, всё сначала рассказывать, да?
– Да, давай-ка сначала. Надо бы знать, с кем я летаю.
– Ну… – Валь с трудом собирался с мыслями. – Сел я на твоей любимой Нью-Гарке. Без корабля и без денег. А оттуда, сам понимаешь, так просто не вылезти. Работал на Гейла, работал на Восьмипалого, думал убитый корвет себе покупать. И тут шум, гам, фанфары, приходит Сьерра.
– На арденнскую станцию?
– На арденнскую станцию, обороны там нет никакой. В общем, что получилось, – пилот набрал побольше воздуху в грудь. – Арденна сделала новую супер-бомбу, и захотела её испытать. Ну и на ком? Федералы как раз на Сьерру были обижены, Сьерра-то отделилась; вот на Сьерре решили и испытать. На одной из дальних её колоний. А тут – надо ведь понимать, раньше Сьерра была частью Федерации, люди туда-обратно мотались. У кого на Сьерре родня, а у кого и любовница. И о таких «испытаниях» лучше особо-то не трубить, скандал в Метрополии будет такой, что и «ведьмаки» не помогут.
– И?
– И федерасты сделали очень просто. Когда снаряжали испытательный рейс, подкрутили чего-то в приёмниках навигации. И командир крейсера, Хо… Ху… Хуе…
– Хоэнхайм.
– Да, Хоэнхайм. Он был уверен, что идёт на необитаемую планету. А после бомбардировки «закладку» в приёмнике обнаружили, и Хоэнхайм узнал, что на планете было население. «Слегка» от этого огорчился – и связался с Астоном: мол, «простите, я не хотел, домой мне нафиг не надо, возьмите меня к себе». И взяли.
– Ну и что ты? – спросил Саммаэль.
– Ну, а я сижу себе на Нью-Гарке. Вваливается эскадра со Сьерры, за ней этот вот Хоэнхайм, на ремонт и заправку, а за ними – злобные федерасты. В количестве до фига и даже чуть-чуть больше. И подумай сам, вот если они забирают обратно свой крейсер с бомбами на борту, – то что они делают в первую очередь? Да проводят ещё одно испытание, на этот раз по Нью-Гарке! То есть по мне лично! За соучастие. А потом идут разваливать столицу Империи, аль-Астани об этом тебе говорил. Ну, я и занялся… делом.
– На штурмовике?
– На штурмовике.
– Против восьми средних фрегатов.
– «М-71» тяжёлый, а не средний, на орбите ему тесновато. Да и Сьерры там было, машины четыре… тоже повоевали. Ну и, – усмехнулся Вессон хвастливо. – Раскидали мы федерастов. Бергману этому харю пожгло, а остальные сто человек…
– Погоди, погоди, – Саммаэль прикинул в уме. – Силы сторон: восемь бортов у Арденны, четыре у Сьерры, плюс крейсер, плюс штурмовик…
– Не, – Вессон помотал головой. – Не так ты считаешь. Крейсер старый как говно мамонта, противокорабельного вооружения не имел. У Сьерры не четыре машины, а семь; но одна – разведывательная, а не боевая, а ещё две завязаны на охране, крейсер-то нужен им целенький! То есть, связаны по рукам и ногам, маневрировать, считай, и не могут. Тяжёлая ситуация, тяжёлая; был бы у меня выбор – бежал бы оттуда во все форсажки. А рассказал бы мне кто, что Арденну там раздолбали – я б не поверил. А вот ведь. Справился.
– Фрегат так уязвим перед штурмовиком?
– Вообще-то да, – Вессон нервно покосился куда-то в сторону, вероятно, на индикатор радара. – Уязвим. Если на штурмовике пилот грамотный. Штурмовик лёгкий, удельная тяга громадная, крутится на малой дистанции как шалава под боцманом. Ракета его не догонит, привода артиллерии за ним не успеют: слишком высокая угловая скорость. Ну и вот.
– А наш фрегат – тоже уязвим?
– Да. Уязвим. Ещё как, – буркнул Вессон угрюмо.
– А штурмовики, у кого они есть? Кланы на них ходят? Мафия?
– Не, – Валь мотнул головой. – Радиус действия у штурмовика никакой. Они работают либо в обороне, либо в десанте. Но десант возит их на здоровенных таких кораблях, «несущие крейсера» называются. Такие есть только у федералов… ну и у Сьерры.
– Ясно. То есть, со штурмовиками мы вряд ли столкнёмся. Ну а этот-то, аль-Астани…
– А, – Валентайн рассмеялся. – Я только сегодня узнал, что его зовут аль-Астани. В тот раз он мне не представился. Он курировал ту операцию. Ну и выдал мне от щедрот имперское гражданство, и фрегат этот, предсерийный, который флотский заказчик не принял…
– Почему не принял? – забеспокоился Саммаэль. – Он чего, бракованный?
– Не! Слишком роскошный! – Вессон хихикнул. – Астонская верфь выпендрилась и отделала жилой отсек как на генеральской яхте! Флотские глянули и сказали: кожу и дерево выкинуть нафиг, экипаж сократить, жилой отсек по бокам поджать, и поставить ещё парочку пусковых. А эту, мол, «яхту» куда хотите туда и девайте, у неё недостаточный вес секундного залпа. Ну, мне эту «яхту» и сбагрили. Такая история.
