Текст книги "Синдром Коперника"

Автор книги: Анри Левенбрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

– Ничего серьезного, – прошептал Баджи. – Пуля прошла навылет. Выходное отверстие больше входного.

Он подобрал оторванный рукав, отрезал от него длинную ленту и перевязал ею плечо Лувеля. Потом взял правую ладонь Дамьена и велел как можно плотнее прижимать ею повязку.

– Нужно сдавить, чтобы остановить кровотечение.

Он вынул и перезарядил пистолет. В тот же миг из наушников донесся голос Люси:

– Стефан?

– Прием.

– О'кей. Мы постараемся что-нибудь сделать, но я ничего не гарантирую. Марк попытается заехать на парковку на грузовичке, чтобы забрать вас.

– А вы уверены, что въезд на парковку не перекрыт? Весь район оцеплен! Прием.

– По его словам, оставлен проход для грузового транспорта чуть выше седьмых ворот. Трудность в том, что у него нет разрешения на въезд. Поэтому-то он и высадил вас снаружи. Но тут ничего не поделаешь. Придется ему пойти на блеф. Попробует предъявить бедж фирмы «Буиг». Скрестите пальцы и ждите его на уровне минус два. Он надеется добраться туда за пять минут.

– Договорились, идем туда. Отбой.

Телохранитель склонился к Лувелю.

– Дамьен, как ты?

Хакер обливался потом. Он смертельно побледнел, но, по крайней мере, был в сознании.

– Да-да, идем, – пробормотал он.

Мы помогли ему подняться и пошли к пандусу, ведущему на верхний этаж. Пройдя несколько шагов, мы услышали внизу голоса. Отдававшиеся от бетонных стен приказы.

– Они скоро будут здесь, – прошептал Баджи. – Нам надо поторопиться.

Не знаю, от усталости или переживаний, но я почти не держался на ногах. Руки у меня тряслись, голова снова кружилась. Я старался не показывать, как мне плохо. Подумал о Дамьене, которому приходилось куда хуже, чем мне, и о Грэге, чей труп мы оставили внизу. Собравшись с духом, я продолжал идти вперед. Чем выше мы поднимались, тем громче становился отдаленный шум работ. Приглушенный грохот грузовиков, подъемных кранов и тракторных лопат словно сулил нам скорое освобождение. Надо только дойти.

Мы поднялись по пандусу до уровня минус три. Нести Лувеля становилось все тяжелее, или же меня постепенно покидали силы.

С нижних уровней вновь донесся гул. Топот бегущих ног, крики, едва заглушаемые грохотом стройки у нас над головами. Я испустил вздох. Неужели это никогда не кончится? Сжав руку на бедре Лувеля, я ускорил шаг. Баджи сделал то же самое. Мы все быстрее шли по последнему пандусу. На ходу Стефан схватился за провод наушников и нажал кнопку на микрофоне:

– Марк, это Стефан. Марк, ты скоро? Прием.

Ничего. Никто не ответил. Ни Марк, ни Люси. Баджи выругался. Видимо, мы отошли уже слишком далеко от реле, установленного в нижнем подземелье. Связь со СфИнКсом прервалась. Мы были предоставлены самим себе.

В этот миг Лувель тяжело обвис и выскользнул у нас из рук. Баджи подхватил его.

– Он потерял сознание! – крикнул я в ужасе.

Голоса настигали нас. Телохранитель взвалил Дамьена на плечо и побежал. Я бросился за ним, волоча ноги от усталости, испытывая мучительное колотье в боку.

Наконец мы добрались до уровня минус два. Баджи остановился посреди первого прохода и осмотрелся вокруг. Грузовичка нигде не видно. И непрерывный шум, производимый рабочими, расчищающими площадку, становился все громче. Из последних сил я дотащился до телохранителя, стоявшего посреди парковки.

Если Марк не появится, придется искать другой выход. Снова сесть в лифт? Нет, это слишком опасно. Схватиться с преследователями? Похоже, именно это Баджи и собирался сделать. Он осторожно прислонил Дамьена к бетонной опоре и выхватил пистолет. У меня оружия больше не было, к тому же теперь я знал, что не способен убить.

Грозное эхо шагов наших преследователей слышалось всего в нескольких метрах от нас. У меня бешено заколотилось сердце.

– Марк! – крикнул Баджи в микрофон. – Ну где же ты? Нам нужна кавалерия!

Снова никто не ответил. Те люди уже почти поднялись на наш уровень. Голоса звучали все ближе, сливаясь с гулом наверху. На стене пандуса уже показались их тени. И вот, когда Баджи уже приготовился стрелять, позади нас, на другом конце парковки, послышалось урчание мотора. Взвизгнули шины. Я развернулся. В последнем проходе показался белый грузовичок.

– Черт! Давно пора! – заорал Баджи, поднимая неподвижное тело Лувеля.

Я помог ему вскинуть хакера на плечо, и мы опрометью помчались к грузовичку. Несмотря на вес Дамьена, Стефан бежал быстрее меня. Номера парковочных мест проносились у нас под ногами. 33, 32, 31. Наши шаги отдавались от серой бетонной поверхности.

Вдруг воздух разорвал звук выстрела. Рядом с нами просвистела пуля. Потом вторая. Грузовичок был всего в нескольких метрах от нас. За ветровым стеклом я разглядел лицо Марка. Он резко вывернул руль. С пронзительным скрежетом колеса заскользили по полу. Машина развернулась поперек дороги и замерла перед нами. Баджи обежал ее сзади. Я поспешил за ним. Снова выстрел. Звон металла. Пуля вошла в обшивку. Стефан открыл боковую дверцу и затолкнул внутрь Лувеля. Затем запрыгнул в машину и обернулся ко мне. Я сначала бросил ему рюкзак с двумя жесткими дисками. Он положил его перед собой и протянул мне руку.

– Двигай! – крикнул Баджи, оборачиваясь к водителю.

Марк тут же сорвался с места. Взвизгнули покрышки, запахло горящей резиной. Баджи схватил меня за руку и рывком втащил в машину. Я вытянулся во всю длину рядом с неподвижным телом Дамьена. Раздалось еще два выстрела. Машину занесло вправо, так что я ударился об обшивку, вскрикнув от боли. Я вцепился в пассажирское сиденье и посмотрел вперед. Мы подъезжали к узкому проходу. Марк слегка сдал влево, чтобы выровнять машину. Одно из колес задело тротуар. Новый толчок. Потом машина поехала по небольшому пандусу, ведущему наверх, к дневному свету. Коридор повернул направо. Наши преследователи скрылись за стеной. Марк сбросил скорость.

– Спрячьтесь! – крикнул он, взмахнув рукой.

Мы вытянулись на полу. Баджи обхватил рукой Лувеля, удерживая его в середине грузовичка. Марк переключил передачу. Я увидел рядом с нами тень ограждения. Еще несколько метров серой стены, и наконец голубое небо. Баджи медленно поднялся.

– Порядок? – спросил он, кладя руку на плечо водителя.

– Еще не совсем. Типы, которые пропустили меня сюда, неподалеку. Не высовывайтесь.

Грузовик въехал на подъездную дорогу, окруженную высокими белыми стенами. Сквозь тонированные стекла я узнал седьмые ворота, где Марк не так давно нас высадил. Машина замедлила ход, почти остановилась. Марк опустил стекло и высунул руку наружу. На мгновение возникла напряженная тишина. Затем раздался чей-то голос: «Ладно, проезжайте!» Марк постепенно увеличивал скорость.

Я облегченно вздохнул. Наконец-то все кончилось. Мы вырвались из этого бетонного ада. Но какой ценой? Грэг убит, и Дамьену здорово досталось. Надеюсь, что добытая информация того стоила…

Хотя на самом деле есть ли такая истина, за которую стоило бы умирать?

Вскоре Баджи поднялся.

– Как тебе удалось проехать?

– Я показал им наряд и сказал, что мне поручено отвезти вниз кое-какое оборудование. Похоже, они были не в курсе. Как видно, общей тревоги не было…

– Ага. Во всяком случае, они об этом не знали. Это же рабочие, а не полицейские… Нам повезло.

– Главное, Баджи, что вы оттуда вырвались. Дальше заграждений нет.

Высокий негр благодарно сжал плечо водителя:

– Спасибо, Марк. Большое спасибо.

Потом, обернувшись, присел рядом с Лувелем.

– Он пришел в себя, – улыбнулся Баджи. – Дамьен, ты как?

Хакер слегка кивнул.

– Под пассажирским сиденьем есть аптечка, – заметил Марк, не оборачиваясь.

Баджи взглянул на меня. Я тяжело поднялся, вымотанный до предела. Пошарил под креслом, нашел белую коробочку и протянул ее телохранителю. Затем снова рухнул на сиденье, прислонившись к стенке грузовичка, и в полубессознательном состоянии следил за тем, как Баджи перевязывает друга.

Постепенно звуки и цвета смешались в вязком тумане. Урчание мотора и слова Стефана звучали все глуше. Я уже не чувствовал времени, и мир стал превращаться в сон.

Глава 77

– Виго, я хотел вам сказать… Вы здорово держались. Дамьен правильно сделал, разрешив вам пойти с нами. Без вас мы бы не справились.

Слова Баджи вырвали меня из оцепенения. За окнами грузовичка по-прежнему мелькали неясные тени.

Так он со мной еще не говорил. Сам его голос изменился. В нем появилась теплота и поразившее меня дружеское участие. До сих пор я видел только бесстрастное лицо добросовестного телохранителя. Но этот взгляд, казалось, открыл мне другого Баджи. Того, о котором Лувель отзывался как о своем близком друге.

– Я… не знаю, – пробормотал я. – Ваш друг… Грэг…

Он покачал головой. Я заметил, как его руки на мгновение сжались.

– Он знал, чем рискует… Наше ремесло смертельно опасно. К сожалению.

Я не был уверен, что от этого смерть его коллеги менее ужасна. Мне самому было трудно с нею смириться! Меня мучило чувство вины. И я видел, что и Баджи в глубине души потрясен. Обращаясь ко мне, он, конечно, и сам пытался успокоиться.

– Да и вы, похоже, не новичок в таких делах, – добавил он.

– О чем вы?

– Ну, я же видел, как вы вели себя, Виго. Вы прошли высококлассную военную подготовку.

Я пожал плечами:

– Я ничего не помню. У меня амнезия, Стефан. Все это – словно один большой провал. И признаюсь вам, что такое прошлое совсем не по мне.

– И вам неприятна мысль, что когда-то вы были военным, верно?

Я смущенно поморщился:

– По правде говоря, да… Мне трудно к этому привыкнуть. Это мне совсем не подходит – такому, какой я сейчас! Во всяком случае, такому, каким я себя чувствую.

– Понимаю.

Я вспомнил перестрелку в подземельях Дефанс. Меня передернуло.

– Такой, как сейчас… Я не способен убивать, – сказал я тихо, словно про себя.

Телохранитель кивнул:

– Я видел. Это делает вам честь, Виго.

– Может быть. Но если бы вы не выстрелили, я бы с вами сейчас не разговаривал…

– Мое ремесло – не позволять, чтобы таких, как вы, убивали такие, как они. Если бы все были, как вы, а не как они, мое ремесло было бы не таким… тягостным.

Я посмотрел на него. Он и сам не подозревал об этом, но то, что он сейчас сказал, выражало суть моих сомнений. И причину недоумения, которое, наверное, до конца никогда не рассеется. При нынешнем положении вещей, на той стадии эволюции, которой мы достигли, мы так и не нашли философского обоснования приемлемости насилия.

Баджи – своего рода парадокс. Величайший парадокс нашего человеческого общества. Конечно, он спас мне жизнь. Но для этого ему пришлось отнять жизнь у другого. В идеальном мире, где никто никого не будет убивать, такие люди, как он, станут не нужны. Но в нынешнем мире… Существуют крайности, когда желанный пацифизм оказывается бессильным против пистолета врага. И этот парадокс сводил меня с ума. Я знал, что он – основа моих эсхатологических страхов.

Часто у меня возникает ощущение, что Homo sapiens находится на пути к вымиранию. Таков Homo sapiens. Сверххищник, разрушитель мира и самого себя.

– Черт побери!

Я подскочил. Телохранитель в недоумении смотрел на экран своего мобильного. Он показал его Лувелю, который все еще лежал посреди грузовичка, но уже не такой бледный. Тот знаком показал, что он видел.

– Марк! Планы изменились! – воскликнул Баджи. – Едем в конюшни!

– Что происходит? – заволновался я.

Он протянул мне мобильный. Я прочитал СМС, которое только что прислала Люси.

«Здесь легавые. С ордером на обыск. Встречаемся в конюшнях».

Глава 78

В самом начале обыска Люси отправила Сака домой. Она дожидалась нас одна в этом странном подвале у ворот Баньоле. Хакеры окрестили свое тайное убежище «конюшнями», потому что еще в XIX веке в нем, судя по всему, содержались лошади владельца дома. Это было просторное помещение из неотесанных старых камней и со сводчатым потолком, скрытое в глубине укромного дворика. Его планировка соответствовала первоначальному назначению. Стойла были переделаны в кабинеты, а центр подвала с покатым полом для стока грязной воды служил теперь залом совещаний.

В грузовичке Лувель объяснил мне, что вначале СфИнКс не меньше двух лет размещался там, прежде чем окончательно обосновался в Двадцатом округе. Безымянное, сданное в субаренду «знакомому», кое-как приспособленное под контору помещение значилось в кадастре как непригодное для эксплуатации, и, если верить Люси, полиция и служба общей информации не подозревали о его существовании. Идеальное убежище.

Марк высадил нас перед зданием и тут же уехал, чтобы спрятать грузовичок в надежном месте. Ему также была дана инструкция ехать домой и не высовываться, пока его не вызовут.

Когда мы спустились по центральному мощеному проходу, ведущему в центр конюшен, Люси, широко раскрыв от ужаса глаза, бросилась к Лувелю:

– Дамьен, ты в порядке?

Всегда хранившая олимпийское спокойствие, на сей раз она не смогла скрыть тревогу. Но хакер поспешно сказал:

– Да-да, ничего страшного… Все обойдется.

Мы подвели Дамьена к широкому креслу, стоявшему в переделанном под небольшую гостиную углу огромного подвала, и он с кряхтением опустился в него. Положив ноги на низкий столик, он с гримасой боли откинулся на спинку кресла.

Мы расселись вокруг. Казалось, молчание длилось целую вечность. Все мы измучились до предела, а в этом прохладном каменном алькове было что-то умиротворяющее. Мы с Лувелем еще не оправились от шока. Баджи снова погрузился в свое профессиональное молчание. Вероятно, он думал о своем напарнике и, наверное, только теперь осознал, что тот действительно умер. А что до Люси, она, должно быть, понимала, что нам, прежде чем спуститься на землю, нужна эта передышка.

Я несколько раз потер глаза, словно надеялся отогнать навязчивые образы, не оставлявшие меня в покое. Я переглянулся с Лувелем. Думаю, оба мы точно знали, что переживает другой. Правильно ли мы поступили? Стоило ли оно того? И сможем ли мы примириться со смертью Грэга? Какими будут последствия этой невероятной вылазки? Нас накрыла волна общих переживаний: угрызения совести, сожаления, страх, а может быть, еще и надежда. Надежда, что все это приблизит нас к истине. К освобождению.

Наконец, когда молчание стало невыносимым, я выкинул из головы все мучавшие меня вопросы и медленно снял со спины рюкзак. Достал оба жестких диска и протянул их Люси.

– Вот, – вздохнул я. – Надеюсь… Надеюсь, они не повреждены… Это все, что нам удалось добыть.

Девушка бережно взяла диски и благодарно улыбнулась.

– Это уже очень много. Посмотрим, – сказала она.

В тот же миг Дамьен поднял к Стефану голову. У него был пустой взгляд, осунувшееся лицо.

– А знаете, что бы мне сейчас доставило удовольствие?

Высокий негр, очнувшись от собственных размышлений, широко улыбнулся:

– Дайте-ка угадаю… глоточек виски?

Лувель кивнул. На лице появились краски.

– Кажется, у нас в чулане осталась старая бутылка. – Он кивком указал на дверцу в противоположной стене.

Телохранитель дружески похлопал Дамьена по ноге и вышел в смежную комнату.

– Ну же, Люси, расскажи, что у вас там произошло с полицией?

Девушка присела на низкий стол напротив нас. Ее глаза снова загорелись. Словно, задав этот вопрос, Дамьен опять заставил мир вращаться вокруг нее.

– В общем, они завалились через несколько минут после того, как я сказала Марку ехать за вами на парковку. И они не церемонились. Выбили входную дверь. В один миг заполонили всю контору. Можно было подумать, что они уже какое-то время сидели поблизости в засаде.

– Вполне вероятно, – заметил Лувель. На секунду он задумался.

– Они хоть объяснили, в чем причина обыска?

– Сказали, что действуют в рамках следствия по делу некоего Виго Равеля…

Девушка повернулась ко мне:

– Несомненно, они знают, что мы вас приютили, Виго.

– Мне очень жаль…

– Не беспокойтесь. Они об этом знают, но доказать не могут. И вообще я не понимаю, кого они имели в виду… Ведь Виго Равеля не существует?

Я улыбнулся. В сущности, она права. Человек, которого разыскивает полиция, не существует. И никогда не существовал. В этом даже было что-то комическое. Или трагикомическое.

– Они все еще там? – спросил Лувель.

– Да. Они буквально выставили нас и все опечатали. Обыск, сказали они, займет еще несколько дней. Эти уроды все перевернут вверх дном! Но ты не беспокойся, я перевела систему в «режим паники».[20]20
  Режим паники – режим, позволяющий мгновенно уничтожить всю информацию в системе.


[Закрыть] Понимаешь, о чем я? Черта лысого они найдут, ублюдки! Все ушло на сервер в Бразилии.

Лувель кивнул, но было заметно, что на душе у него неспокойно. Очевидно, в помещениях СфИнКса осталось много такого, что бы ему не хотелось видеть в лапах полиции. Словно угадав его мысли, Люси спросила:

– Хочешь, я все-таки позвоню нашему адвокату, пусть потребует, чтобы ему разрешили присутствовать при обыске.

– Нет-нет, не стоит, раз ты уверена, что они ничего не найдут.

– Во всяком случае, ничего важного.

– Как бы то ни было, помешать им мы не можем. При расследовании терактов у них развязаны руки.

Тут к нам вернулся Баджи и, не спрашивая разрешения, налил всем виски.

– Ну, – произнес он, – я думаю, капельку взбодриться нам всем не повредит.

Дамьен с трудом поднес бокал к губам. Он совсем не мог двигать левой рукой.

– Что будем делать теперь? – спросила Люси, когда мы все выпили по глотку.

– Думаю, мне все же стоит подлатать плечо, – вздохнул Лувель. – Дольше тянуть нельзя. Баджи, вы не могли бы отвезти меня в клинику доктора Даффа?

– Само собой.

– А вы не должны… Вам не надо… Я хочу сказать… Семья Грэга…

– У Грэга не было семьи. Ни у кого из моих парней нет семьи.

– Понимаю.

– Не волнуйтесь, Дамьен, я отвезу вас в клинику.

– Мы с вами, – вмешалась Люси.

– Нет. Это ни к чему. Виго лучше не высовываться. В принципе легавые не должны пронюхать о конюшнях, но как знать, может, они ведут наблюдение за всем кварталом. Люси, ты лучше посмотри, что на этих чертовых дисках. Жалко, если окажется, что мы зря уродовались. Девушка не стала настаивать:

– О'кей. Идет.

– Здесь осталось несколько старых компьютеров, думаю, ты справишься.

Дамьен допил второй бокал виски и с трудом поднялся:

– Едем, Стефан. Мне бы хотелось вернуться поскорее.

Баджи подставил ему руку, и они направились к мощеному проходу, ведущему во двор.

– Мы будем держать вас в курсе. Люси, мы на тебя рассчитываем. Раскопай что-нибудь! – бросил Лувель, захлопывая за собой дверь.

Хлопок гулко отозвался под каменным сводом. Я налил себе вторую порцию виски и закурил. Впервые за долгое время.

– А вы в порядке, Виго? – с беспокойством спросила Люси.

Она села рядом со мной в кресло Лувеля. Я пожал плечами:

– Ну, насколько это возможно… Вообще-то не очень.

– Я…

В нерешительности она замолчала. Потом все же заговорила:

– Мы знакомы совсем недолго, Виго, но я хотела сказать, что считаю вас очень… очень храбрым. Вот. Это может показаться смешным, но я должна была вам это сказать. И у нас в СфИнКсе не я одна так думаю…

Я улыбнулся:

– Спасибо. Это очень мило. Но знаешь, Люси, боюсь, ты путаешь смелость и отчаяние. Я сильный лишь потому, что мне нечего терять. Совсем нечего. У меня даже имени нет.

– Правда? – Она нахмурилась одновременно недоверчиво и лукаво. – А я-то думала, есть что… Та женщина-полицейский с площади Клиши…

Застигнутый врасплох, я опустил голову:

– Сам не знаю.

– Ну же! Вам меня не провести. Вы ведь влюблены, Виго!

От изумления у меня округлились глаза. Я не был готов к таким подначкам… Но это было в духе Люси. Я уже немного разбирался в ее характере. Она всегда говорила без обиняков.

– Влюблен? – Я пытался защищаться. – Да я даже не знаю, что это такое!

Она рассмеялась:

– Ну не мне же вас учить! Я по меньшей мере на пятнадцать лет младше.

– Что с того? Подозреваю, что подростки в этих делах разбираются лучше меня, – улыбнулся я.

Какое-то время я наблюдал за ней, потом тоже решился ее подколоть:

– А сама-то ты влюблена?

– Я? – воскликнула она. – Вы смеетесь? Когда мне! К тому же девушка, помешанная на информатике, их пугает…

– Можешь мне поверить: шизофрения пугает еще больше…

Она снова радостно рассмеялась.

И тут я почувствовал, что глухая тревога, которая не покидала меня после нашей вылазки в Дефанс, понемногу рассеивается. Поболтать вот так с молодой женщиной пошло мне на пользу. В нашей дружеской перепалке присутствовала чудесная легкость, непринужденность, которой мне так не хватало!

Я окинул взглядом конюшни. Подумал, что в несоответствии между серьезным настроем группы СфИнКс и юностью Люси или тихим безумием Лувеля есть что-то гротескное.

– Люси, – сказал я наконец. – Почему ты этим занимаешься? Я имею в виду… СфИнКс… Ведь должны быть какие-то причины?

Она пожала плечами:

– Как и у вас, как и у Дамьена… Из любви к правде.

Я поморщился:

– Не надо! Дело ведь не только в этом…

В свою очередь, она, казалось, была удивлена моим вопросом. Чуть ли не смущена.

– Вы знаете… У каждого из нас свои собственные мотивы. У Дамьена, Марка, Сака, у меня… Каждый пришел к этому сам. И потом, я из тех, кто всегда на баррикадах… Лувель надо мной подсмеивается, дразнит революционным переростком, но в чем-то он прав…

– Вечно разыскивать правду о других – отличный способ никогда не искать правду о себе, верно?

Она слабо качнула головой:

– Надумали заняться доморощенной психологией? Хотя да, вы правы, дело отчасти в этом. Чуть-чуть.

Тут я почувствовал, что больше она ничего не скажет. Я вспомнил о том, как сам боялся своего неумения общаться с другими. Хронической неспособности рассказывать другому человеку о себе, делиться сокровенными мыслями… В сущности, в этом есть и что-то хорошее. Остается место для тайны, для неожиданности. Каждый имеет право на свой тайный сад. Мой сад пока под паром.

– Вам бы не помешал отдых, – заключила она, вставая. – В кладовке есть кровать и даже маленькая ванная. Конечно, там все запущено, но сойдет… А я засяду за работу.

Я кивнул. Отдых точно бы не помешал, да и, как ни крути, толку от меня мало. Я посмотрел, как она устраивается в одном из стойл-кабинетов, и прилег в той комнатке, которую она мне показала.

Это был настоящий чулан, сырой, темный, битком набитый старой мебелью, сломанными светильниками, книгами, картонными коробками… Целый час я проворочался, пытаясь уснуть в густой темноте заброшенного погреба. Не отпускавшее меня напряжение не давало мне сомкнуть глаз. Стоило мне опустить веки, передо мной вставала та же картина: направленный на меня пистолет и моя рука, сжимающая оружие и не способная нажать на спусковой крючок. А потом это чувство разделенной смерти. Кончина по доверенности. Зеркало, которое разбивается. Невыразимое, неописуемое чувство. Но это был я. Тот, кем я стал.

Когда я понял, что пытаться заснуть бесполезно, рука сама собой потянулась к карману, и я извлек оттуда мобильный, оставленный мне Лувелем. В нерешительности я смотрел на экран. Может быть, стоит попытать удачу еще раз? Неужели я не могу просто забыть? С чего бы ей отвечать мне теперь? И какое у меня право беспокоить ее? Она просила ей не звонить…

И все же очень медленно, словно машинально, мои пальцы нажимали на кнопки. Одну за другой я набрал десять цифр номера Аньес. Затем мой большой палец поднялся и застыл над кнопкой вызова. Что мне ей сказать, если она наконец ответит? Все, что мне приходило в голову, звучало глупо. То тупое упорство, с каким я пытался схватить руку, которую мне отказывались протянуть, едва ли не граничило с шутовством.

Со вздохом я уронил телефон на старый матрас. Закрыл глаза, но непокорные слезы пробились из-под сомкнутых век. Горячие, они текли по моим щекам и даже по шее, из-за Грэга, из-за Аньес, из-за того ребенка, которым я, наверное, был, хотя ничего о нем не знал, кроме его боли и одиночества. Когда у меня на лице высохла последняя слеза, я, наконец, заснул.