Текст книги "Самообеспечение языческого выживания (СИ)"

Автор книги: Аноним Фиксаж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Деревня, в отличии от города, к истерии не склонна. БП у нее давно, и даже привыкла, но в конечном итоге деревня проиграла. Город победил деревню, как и победил разумность жития по средствам.

Одновременно это означает, что партизанского движения на уже очищенных территориях не будет. Партизанское движение возможно только при поддержке населения и присутствии Большой Земли (спонсора)...

Придурки, что ищут некое промежуточное звено между человеком-животным и человеком-современным (якобы разумным), никогда его не найдут не той причиной, что человек вообще-то никогда и не был разумен, а потому, что он был таким всегда, как мы его видим. Некую разумность ему пытались придать обязательными обычаями, но он их терял, когда сходил с мест своего обитания. Были города, были правители (истинные вожди и жулики у власти) – время стирало все до пыли, пыль сдувало ветром, какие участки суши поднимались, какие-то опускались, происходило движение народов и племен, и мы называем Ноя лучшим из выживальщиков уже нашего времени, а сколько таких Ноев было до него – этому не оставлено свидетельств, но это было всегда и будет повторяться раз за разом. Мало ли Ноев в современном мире? Вот уже и Билл Гейтс в силу огромных денег допущенный до большей информации строит Хранилище судного дня...

(недалеко от Шпицбергена, скала, торчащая в Баренцевом Море, части Арктического Океана в 1100 километрах от северного полюса)

...участвует в проекте десятками своих миллионов вместе с фондом Рокфеллера, корпорацией Монсанто, фондом Синджента (или Сингента) и правительством Норвегии. Официальное название проекта – Свалбардский Глобальный Банк Семенных Фондов, неформально – "doomsday seed bank" ("хранилище судного дня").

И будет ли кто-то в свитках славить Гейтса, которому «их бог» шепнул на ушко «ПОРА»? – как знать – история, уходящая в будущее, всегда пишется в настоящем.

И Апокалипсис пишется уже сейчас, только не все буквы еще сложились.

(Некая странность заключена в закате всех этих цивилизаций, словно все они, как и римляне, пили из свинцовых труб.)

Технологическое развитие – это развитие костылей. Конвейер делает их все более привлекательными, чтобы теперь уже инвалид, а не человек, не в силах был отказаться от них. Пора бы наконец отказаться от утверждения, что человечество развивается. Оно движется, но движение столь же смурно, как теория относительности. Оно движется по бесконечной спирали (отрицать это ввиду повторяемости узловых моментов бессмысленно), но вот куда она направлена – вверх, вниз или в сторону? Одно непреложно, спираль сужается, исторические повторы учащаются, а промежутки становятся более короткими.

Но именно технологические костыли, без которых уже не мыслит себя человечество, все усугубляют и ускоряют.

Теперь о хорошем. Темные века (по закону спирали), хотя и будут темными, но уже никак не веками, скорее всего, ограничатся десятилетиями. Все процессы ускоряются, но выглядят так, словно Господь Бог лупит по планете мухобойкой с дырками.

6 век нашей эры. «Юстинианова чума». Вымерла большая часть населения Европы. Но какими-то причинами та эпидемия не задела славян, и как результат, в открывшихся благоприятных (для себя!) обстоятельствах, они (мы!) в последующие 100 или 200 лет заселили огромные опустевшие пространства. (И тут, некстати, стоит вспомнить о таком, созданном, но неизвестно что с ним стало дальше – сохранили? оружием, которым так носились американцы, называя его «чистиым» и даже гуманным. Называлось оно -"нейтронная бомба", которая убивала все живое, но гуманно сохраняла все материальные ценности. По отношению к 6 веку нашей эры в Европе произошло именно это.)

7-8 век прошли под знаком создания племенных союзов. 9 век – создание словенских государств. Отметились три группы. Собственно сами "вене" или "венеды", скла-вины и анты.

Отлистаем тысченку. В 1601 году, после двенадцати недель непрерывных дождей (давших повод в церквях вопить о грехах и грядущем потопе), выпал снег (в июне!), и тем самым положил конец даже призрачным надеждан на то, что удастся получить хоть какой-нибудь урожай. Впрочем, землю и реки уже в августе сковало льдом. Не удалось заготовить и сена для животных, и те большей частью пошли под нож. В надежде на озимые, иными местами, худо-бедно, отсеялись, но в мае 1602 ударили стоь сильные заморозки, что сгубили взошедшие озимые.

И вот в 1603 году (кстати, климатически уже весьма благоприятном) умерла треть населения из числа оставшихся в живых после наполненных смертями предыдущих. События усугубили: жадность перекупщиков, неравномерное распределение, равнодушие к чужим горестям и религиозный пессимизм (ожидание конца света, обещанное "церковными пастырями"). Попутно произошло чрезвычайное обогащение церкви, ей завещались земли, ей сносились ценности, люди отдавали буквально последнее, в надежде, что их грехи (что вызвали такой катаклизм) будут замолены.

Шкурные интересы, спесь, чванливость, жестокость и безразличие ко всему, что не касается личного мирка, отсутствие доброты и сочувствия, а в целом отсутствие понятий ОБЩИНЫ и привели к тем последствиям, что Европе пришлось восполнять свой людской потенциал (а он тогда являлся движущейся силой – на земле все еще шли войны за территориально-ЛЮДСКИЕ ресурсы). Россия, несмотря на потери за тот же период, произросла людьми в несколько раз, и тем самым предопределила себе ведущее место на рубежах Европы и Азии.

Ценность и значение человека падает при переходах жизнедеятельности на поточные специализации, несложностях им обучения и переизбытке рабов. Революции и нашествия уничтожали людей, которых они считали ненужными новому обществу. В нашем будущем не проделает ли это сама «живая природа», попросту «зачистив» тех, кто будет неспособен в нее вписаться? А ведь просто-напросто произошло перенакопление лишних людей.

БП – законы выживания?

Они Уставные. Все просто – ищите средь наработанных отточенных веками утверждений Общин, созданных для сохранения образа жизни и обычаев.

Вот к примеру, достаточно чуточку трансформировать Старую Присягу и получаем наиважнейшее: "Неотъемлемое право (и обязанность) защиты (или зачистка) земли от паразитов..."

Кто паразиты? Достаточно просто – сегодня это те, кого "пиарят" и те, кто "пиарит" (выражаясь современным испорченным) еще (и я даже могу поверить, что в жизни это симпатичные люди) – ростовщики всех форм и обличий или "банкиры", и тут неважно – какого собственно управленческого звена, но равно в их число входят посредники купли-продаж, наживающиеся на разнице, равно вольные или невольные разносчики идеологии последних 20 лет (работники "культуры" и служб "информации") Ибо "да воздастся всякому в той мере каким он показывает или делает мир"... И это попросту продолжение войны Общинного строя против Рабовладельческого.

Защита здоровья территорий логична (вспомним пресловутый «еврейский пароход», который отказались принять аграрные страны).

Крысы разносят чуму в городах, меж деревнями они не мигрируют, туда чуму уже приносят люди.

Выживание (Жизнь) не может существовать без Идеи, а она не может существовать, в том числе, без объектов, которые в эту идею ни за что не впишутся, а значит, являются ей непримиримыми врагами.

Выживание не должно быть ЖИВОТНЫМ, и если оно наполнено простым ясным влекущим смыслом, человек (как вид) умножает свои шансы на Будущность.

Выживание (попросту – жизнь в БП) – сила духа и личное мужество при простых ясных разуму целях и формулах развития в период становления. Ему нужны простые девизы, которые определяют цель – направление движения. При отсутствии прежних опор, его возможно крепить лишь логикой возможности и достижения Справедливости, а в смутный период БП, многие будут рассматривать неразрывной частью этого "право на месть". При исчезновении каких-либо опор, править начинает инстинктивная логика.

Исторические примеры? Основой психологической подготовки русского солдата, чрезвычайно окрепнувшей во времена Суворова, стало: «За Бога, Царя и Отечество!» Это включало в себя ВСЕ не только по тем настоящим временам, но мыслью о прошлом и будущем. Ни отнять, ни прибавить.

Но потом-таки отняли Бога, и превратили формулу в – "За Родину, за Сталина!", и она даже в этом виде продолжала работать, потому как сохранились две опоры, на которых можно было стоять (правда, исчезла свобода маневра, поскольку "коммунистическую партию" с трудом воспринимали в качестве непогрешимой святыни) – кстати, у варажника восемь опор, смыслы которых я не вправе здесь озвучивать. Тем не менее, новая формула основывалась на старой базе "За Русскую Землю!" и "За Вождя!" – побеждала и победила.

Следующий ход – отнять у народа Вождя, испоганив, зачернив память о предыдущем. К Сталину в осознании народа плохо что липнет – он, народ, его обеляет, сравнивая со всеми последующими вождями и вождиками, которых ему подсовывали.

Обмельчание фигур (в том числе физическое) никак не смотрится и не может считаться с исторической точки случайным, оно происходит во всяком безвременье. Это как раз и есть один из верных признаков безвременья, после которого может настать смута (поскольку все в мире ускоряется, то скорее всего короткая с исторической точки зрения). Есть мнение, что за всякими смутами рождаются империи. Следует ли нам ждать китайской на собственной географии, или ЕвроНатовской, или собственной по-настоящему Азиатской, не берусь угадать. Но это будет движением извне, которое будут обставляться, что аборигены сами этого захотели, равно как когда-то они возжелали остаться без СССР.

В предпоследнем походе Запада на Восток Гитлер это озвучил в полной мере – "Основной задачей должно создание у русских такого образа жизни, чтобы личности подобно Сталину, никогда не было шансов возникнуть..." (недословное цитирование)

Но уничтожение вождя вовсе не самоцель – это средство достижения цели.

Все-таки Спираль, но развития ли?

Вот князь Игрек сгонял в Караван-Сарай-Ханство, где обговорил князя Иксика, да наобещал всякого. За что Орда разрешила сделать корочуна Иксу, а Игреку поступать по разумению до следующего случая. Выторговал князь право на "лево" – собирать дань единолично. В чем разница? Вряд ли ее заметят будущие историки. Назови одного князя Путиным, другого неудачника Ходорковским, получим точный слепок от времени сегодняшнего. За той деталью – оба сдавали страну под Иго.

Без мотива нет движения. Идеология курятника предлагает движение, но лишь в пределах курятника строго по жердочкам, а выше только крыша, крыша чужая, а не желающих жить по правилам курятника и плохих несушек, сбивают вниз и в конце концов пускают под нож. Можно изображать из себя орла перед курицами, сидя на верхней жердочке, но по сути это петух, что заявил о себе хозяину, что он лучшая несушка.

История делается теми, кто может реализовать свою волю. (Про «незыблимость», некую «неизбежность законов общественного развития» – с этим к дуракам – они это поддержат, – впрочем, трусы тоже будут довольны.) П. не в силах реализовать свою волю по причине, что он серая несушка данного курятника, пусть даже волен посадить рядом с собой на жердочку еще одну пеструшку (М.), как бы ее не звали, но это не является реализацией исторической воли.

Движение угробила серость. Серость всегда против движения. Любого. При серости идет разложение. Оно не явное, а большей частью скрытное. Это не устраивает "белые фигуры", потому как нет возможности (и явных поводов) "явить врага", осуществить призыв и поднять движение. Но одновременно имеющаяся серость не устраивает "черные фигуры" (если только это не их совместная игра – показуха якобы имеющихся конфликтов), черные хотят поторопить события, им кажется, что пора бы уже произвести расчлененку тела и формалинование его отдельных частей. А это уже БП...

Погано, что следующий передел (дробление) России пройдет, в том числе, и по установкам создания "справедливых малых родин".

Приняв византийскую форму, Русь могла полагаться только на себя, приняв католическую, всякое государство, княжество и даже отдельный город могли призвать на помощь силы всего католического мира. Сутью ничего не изменилось. Походов Запада на Восток не избежать, а когда кто-то фантазирует о возможном (страшный сон англосакса!) экономическом (не политическом) объединении Германии и России, он забывает 1914 и 1941, что действия экономики подобного характера политичны. Это было бы справедливым, лучшим для Германии и России, а в целом и для остальных народов Европы. Ведь линия разлома становится более естественной, и «карантин» проще создать и удерживать от разрушающего «культурного» влияния, но... евреев-то куда девать? Своих, которые в этом деле, ради «глобального глобализма» (простите мой нерусский!) не отступятся от «чужих», ибо повязаны планом другого мироустройства – на понятиях справедливости для отдельной группы людей и собственной неподсудности.

Всякой войне (а государству, чтобы выжить, надо готовиться к войне – такие вот реалии) должен предшествовать принцип 37 года – зачистка деятелей революции, как потенциальной пятой колонны, – поскольку ничего кроме революции (бархатной, кактусовой или иной) и опошления накопленных человеком духовных ценностей, они предложить не в состоянии... ну, разве что, попутно осуществить захват и оптовые распродажи друг другу ценностей материальных, заработанных и собранных всем обществом – в этом они доки – (да и не ради этого ли все делалось?)

Раньше лечились исключительно кровопусканием и клизмой. Логика в этом была и есть. Организм начинает усиленно сопротивляться издевательствам над собой, восстанавливать отнятое (дерьмо и кровь), заодно и вылечиваться. Полностью применимо и к государству..."

«...Кому определили, тот уже вымер, кто не хочет – умрет все равно», а вот дальше... Придется ли городу иметь дело с другой породой людей, когда-то имеющих отношение к природе, но многого поднабравшихся в городе и желающих предъявить ему собственный счет?

Гадания на пустом. Классическое крестьянство (жалостливое к ущербному и всепрощающее к уродству) практически исчезло. От него очищена санитарная полоса вокруг Москвы и западное пограничье.

Как там сказал один известный негр? – "У меня есть мечта"?

Вот у меня тоже есть мечта, а к ней заквашенные в навозе вилы (и чехольчик к ним готов сшить, да в Москву податься – «по гайдарчиков». Чем плохая мечта? Исторически нормальная для русского человека. Она может (до реализации) лежать себе в обойме, прежде чем стрельнуть. Где-то между: «попьянствовать с инопланетянами в бане», «трахнуть Анджелину Джоли (а „на худой конец“ – Миллу Йовович)». Они теснят завалившуюся в уголок давнюю уже пыльную мечту – «уронить АВАКС» и некоторые другие. Хорошие мечты, не хуже других.

Почему АВАКС? А дорого! Приятно ломать чужие дорогие игрушки. Хотя, думается, если в преддверье БП подежурить у "Шереметьево-2", можно уронить по суммарной стоимости нечто более ценное (по газетной сетке) – а по мне, так все исходящее из страны в период БП, может быть только "дерьмо-дерьмом". Но землю, время от времени, надо непременно унаваживать примером и уроком для будущих поколений. Красиво рассыпать по бетонке кредитные карточки? Почему бы и нет? И нелетная погода при хорошей погоде в период БП – это тоже нормально, и где-то даже очень правильно.

Вилам в навозе статью о намерениях не пришьешь, даже когда человек чехольчик к ним сшил и в Москву с ними едет – это многофункциональный инструмент, некоторые функции проявляются в подходящие им времена.

К чему я все это говорю? БП – это время реализации желаний всякого рода мечтателей. И если все время мечтать о невозможном, можно постепенно приблизиться к нему на расстояние действенного удара.

Свои мечты есть у каждого человека. Маньяки, садисты и педофилы всех мастей тоже о чем-то мечтают. Должно быть – о справедливости. БП – это в некотором роде сезонная распродажа желаний (и внутренних органов) по смехотворным ценам. Об этом следует помнить в период мечтаний серии "как заработать миллион".

Так... "В чем сила, брат?"

Приказ номер 227, который Хазария столь яростно обливает грязью, это по сути своей приказ в день сегодняшний:

"...Каждый командир, каждый красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского Союза – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн. населения, более 80 млн. пудов хлеба в год и более 10 млн. тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.

Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности. Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило..."

Народный комиссар обороны И. СТАЛИН

(Из приказа ? 227 от 28 июля 1942 г)

Оценим, примерим, продолжим...

Трех столбов опоры, на которых стояла Россия (Вера, Вождь, Отечество), сегодня нет, власть и не думает подсовывать какие-либо опоры. (И к слову, мне, как наемнику, собственно уже и без разницы какой Белый дом штурмовать – Москва или Washington? – по сегодняшним временам все это офисы одной конторы.)

Попутно вышибаются опоры поменьше. Сейчас все старания приложены к уничтожению института семьи. Раб не должен найти опору в семье – ему не запрещено получать физическое удовольствие, но такого понятия как какая-либо ответственность за семью, собственных опор морально-этического плана он должен быть лишен начисто. Если не слепы, вы это заметите от мультфильмов, где уже и детям вкладывается мысль, что с женитьбой "свободная веселая жизнь" заканчивается, до "взрослых" судейских установочных, "пусть-говорильных", где вкладывается, что все грязное идет от семьи и родственников. И то, с каким жаром и одновременно все службы кинулись уничтожать именно эту опору, не может рассматриваться как случайность.

Социализм был убит, и нечего говорить, что он был болен, либо побежден в честной борьбе. Дали яду, воткнули спящему под лопатку нож, станцевали свое ритуальное 7-40 на теле, испражнялись на него (до сих пор испражняются), но все это, как сказал, не говорит о том, что до убийства социализм не был здоровым организмом. Можно говорить только об его излишнем доверии к лицам обслуживающим этот организм и обеспечивающим его движение.

Я за движение к коммунизму без достижения коммунизма. Коммунизм – экономическая формация, основанная на общественной собственности на средства производства, при полным социальном равенстве всех членов общества. Прости, но, выражаясь современно-уличным, – не въезжаю, что тут нашли преступного? Цель достойнейшая, движение здоровое.

Никто не может освободить от Присяги данной рабоче-крестьянскому государству. От нее не освобождают ни государственный переворот 90-х, ни позднейшие ее переписывания с подменом понятий, заменой слов "рабоче-крестьянских" на обезличенное "советских", превращения "защиты Родины" в защиту "конституционного строя", что впервые в нашей вековой истории позволяет армии производить полицейские мероприятия против собственного народа.

Сегодня «Деревня» (община) стоит того, чтобы ее идеализировать, потому как любая альтернатива ей мерзка до невозможности.

Город стал стирать с русских "русскость". Такие черты, ранее сохраняемые, как чувство справедливости, не в раз, но словно выветрились. Противоположной стороной понятию Честь является лишь тот позор, который накладываешь на себя сам, но не общественное мнение бесчестного мира. Это позволяет примиряться с собственным бесчестием людям в своем существе еще не бесчестным окончательно (ибо о чести задумывается лишь тот, кто имеет с ней знакомство), но шагнувшим уже на ту сторону, из которой нет возврата назад. Для подобного человека все иные добродетели (долг, совесть, дружба) также со временем становятся ничтожными.

Крестьянский мир всегда презирал своих дезертиров, ведь в конечном итоге те и другие искали благополучия за счет него, мира. И когда чаша терпения от самодурства властьимущих переполнялась, мир вставал (теперь не встанет) – «русский бунт» никогда не являлся ни бессмысленным, ни беспощадным. Таким его называли и хотели видеть те, против кого он был направлен. Труд раба в холодных странах нерентабелен, он едва ли могут давать сверх того, что растрачивает сам. Потому логичным выступает подведение человека к рабскому состоянию, закладывая в нем неспособность к сопротивлению, когда идет медленное его уничтожение (сокращение возраста жизни и лишение возможностей размножаться), либо ускоренное, при котором он, ввиду новых заложенных качеств, не в состоянии что-либо сделать ради собственного спасения.

Апокалипсисы были и будут как урок человечеству. Впрочем, он никак не может быть ни повсеместным, ни одновременным, но поскольку страдать о нем логично «городу» (да он и способен видеть лишь себя), оставим эти переживания ему. Деревня расскажет о том, что произошло, собственными словами, крамольными по отношению к «городу». Быт ее мало изменится.

БЫТНООБЩИННОЕ

Почитать озера, источники, рощи и саму землю – логично на основании почитания веры предков – «бо предки наши были мудры и смыслены».

Сейчас подобное называется язычеством – а материальный век (как и на прошлых играх) прожженным шулером пытается всучить пронумерованным клейменым лохам (смердам, холопам) нематериальную лапшу в их утешение и собственное оправдание. Есть веры обязательные, обязывающие, втягивающие в собственное лоно постепенно. Веруете ли вы в святость и непогрешность голубого телевещания, ибо создано оно к и по "наше-вашему" образу и подобию?

По мне уж лучше "первобытный" строй. Ой ли? "Первобытный"? Крамола – это бытнообщинное. Первобытнообщинное? Первые пять букв намеренно унижают само значение Явления.

БЫТНООБЩИННОЕ – это уже ЦИВИЛИЗАЦИЯ. До этого могли быть только стаи (если угодно – мародерские, о которых столь вольно мечтается прыщавым подросткам под компьютерные игры и прочий одноименный голливуд – что интересно, многие на этой почве даже приближаясь к 40 остаются в этой мозговой прыщавости – этакий новодел воспитания бездеятельных Обломовых, превративших в игру мечтаний всякий сайт "выживания")

О чем речь? Бытнообщинный строй (одна цивилизация) всякий раз вступала в сражения с Рабовладельческим (другая цивилизация), как только соприкасалась. Вечные ярые непримиримые враги.

Что собственно изменилось? Только то, что рабовладельческий строй считает, что он победил и имеет право на любое бесправие. И если осмотреться, так оно и выглядит.

Де-факто, де-юре, поскольку – де-било.

Логично, когда один государственный строй воюет с другим. Нелогично, когда один из них побеждает и становится монополистом собственной "правды".

Уничтожение СССР (который невозможно было победить в открытой войне) – это уничтожение БытноОбщинного строя – уникальной цивилизации, и власть Рабовладельческого строя, ввиду отсутствия равных по силе конкурентов, становится здесь беспредельно наглой.

Что бы не говорили, голод – великий смиритель и регулятор. Рабовладелец становится на распределении – этим он управляет. Главным здесь становится пища и тепло (холодных странах). Основной признак рабовладельческого строя – это когда понятие «общественная собственность» становится крамолой. Условно можно заключить, что «город» (рабское мироустройство) победил «деревню» (бытнообщину). Но что тем самым подрезал и себе вены, он осознать никак не в состоянии – отсюда смутные переживания о возможности БП – «деревня» о БП не переживает, она его жаждет, как иногда жаждут справедливости. Сдохнет ли город сам? Сие нам неизвестно. С неприятностями положено бороться по мере их поступления, а не выдумывать наперед. Единственное можно сказать, что деревня в отличие от города готова к любому повороту событий. Сегодня поневоле занята самообслуживанием (что само по себе закалка), не производя ничего сверх того, что нужно ей. То есть – живет по средствам. Речь идет о местах, где БП перескочило второй десяток лет, и уже воспринимается как нечто незыблемое, постоянное, логическое «в обстоятельствах» (всеобщего миропереустройства) вечного жидовства города (власти).

Кто же барчуку правду скажет. Крестьянин себе на уме. Он будет резать и прощать исключительно тех, кто рядом. Потому все эти крестьянские восстания в 20-е и были пшиком – развлечением для последующих карательных команд иноверцев. А насчет рабочих, этот ваш «мифический крестьянин» (потому как я не принимаю одиночное с десятых рук – «кто-то сказал» – утверждение за общее правило) удивительно прав. На тот момент на Руси, где 90 с лишним процентов составляли крестьяне, кем был рабочий? Тем же крестьянином, изменившим своему делу. Кто имел бронь от войны, и возмущался, когда в булочные Питера (это в военные-то годы) не подвезли белого хлеба? Кто в конец разагитированный носатыми проповедниками вместе с матросами (кстати, тоже в первой мировой войне участия не принимающих, просидевших ее всю на кораблях, ворчащих по поводу военного пайка и с распростертыми объятиями принимаемый в увольнениях на берегу теми же, что и сегодня, проповедниками, создавал тот мутный хаос, на волне которого те и пришли к власти.

Все, включая БП или очередной государственный переворот (думается в худшую сторону) будет сварено в котле Москвы и силами незначительной части ее жителей, но хлебать это варево всей России, а иммунитет на новые яды у нее так и не выработался. Так что, с какого бока не подступай, а прав тот крестьянин, которому мыслится сходить в город и кое-кого там прирезать.

Деревня – принадлежность земле – продажа того, на чем стоишь, почвы под ногами, сущности жизни, невозможна. Город, напротив, живет не по средствам, живет в долг – забыв про деревню, занят распродажей общей будущности – невосполняемых ресурсов.

Характер городской вырисовывался расписанием сопровождающим всю его жизнь, деревенский, как это ни странно, собственными желаниями. Городской всю жизнь видел прямые углы улиц, повторяющиеся формы, звуки, искусственные запахи, деревенский характер развивался тем, что нет и не может быть ничего повторяющегося, просыпался желанием работы и работал в охотку, потому как работа была разнообразной, и даже здесь можно было вносить разнообразие, и браться за то, что хотелось сделать, работа составляла его жизнь, и удивительно ли, что он не считал это работой, а жизнью? Городской собственную жизнь считает минутами, в которые не работает, деревенский часами, в которые живет.

В конечном итоге все это стало формировать два характера, уже наследных, равно тому, как когда-то на территории России складывались и сложились два известных исторических характера: лесной и степной (что и перепутало мозги историкам сомнениями – одному ли племени они принадлежали?), Эти же характеры можно назвать как "северный" и "южный".

Городской человек мелок мыслями, потому как стиснут и телом. Когда и где он видел линию горизонта? Ни неба, ни звезд, ни чистого воздуха, ни живой чистой воды, ни труда по собственному выбору, желанию души и тела... Религии рабов теснятся в жилищах, собственному богу ставят конюшни во славу его, но как бы для размещения "объезженных святых", и конюхи – те же посредники, сдают все виртуально объезженное напрокат.

Люди труда все еще наполнены знаниями, словно со словаря Даля, что щуки трутся в ледоход, что рыбный клей растворяют в воде, пред тем размягчив в водке, что семенной хлеб пытают в ящике с землей в избе еще зимой на то – всхожи ли? – а семена особые, за которыми будущее, следует закалять, вынося их на холод, а потом в тепло... Тому подобного, до тысячи тысяч мелочей, уж тех, что и ни в одном словаре не найдешь, хоть и не родись варажником, здесь сам уклад построен на знаниях, всего лишь цепь постоянного каждодневного неостановочного труда, которую некоторые люди городские с какого-то собственного испуга пытаются зубрить, обзывая нехорошим, принижающим саму эту жизнь словом – «выживание».

Если крестьянин в городе сегодня будет восприниматься скорее как курьез (который разве что стоит улыбки, а в иных случаях добычу: "обобрать – облапошить"), то вы также должны понимать, что и принесенные в глубинку дачно-городские мотивы жизни, будут приниматься, если и не враждебно, то с неодобрением, и вас запишут в категорию – чужие. Это ничего не значит в спокойный период времени, но в БП будет значить очень много, и людская память не размывается в один раз.

В чем заключается воспитание человека способного к выживанию? Внушением поведенческих основ и развитием физических навыков, чтобы он был готов к завтрашнему дню. С чего начать? С принятия обычаев Артели, как принципов более важных, чем способны задать (заставить) какой-либо гражданский закон или религиозные начала. Артели веками вырабатывали и отточили правила ОХРАНЕНИЯ уважения к себе и труду. Это не ответ на вопрос – чем сам смысл труда? (Он – каковы результаты труда и куда они идут – артелей это не касалось) Справедливость труда устанавливалась внутри артелей.

Это устав, который без каких-либо присяганий и клятв верности принимал на себя всяк артельщик только тем, что выражал желание им стать. Но не всякого брали. И хотя эти уставы имели временный сезонный характер, они немало воспитывали. Но существовали объединения близкие к понятию артельных, но уже пожизненные – это братчины.