Текст книги "Самообеспечение языческого выживания (СИ)"

Автор книги: Аноним Фиксаж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Но Православия больше нет. Европа уже перестала называть "христианскую веру" собственно таковой, теперь официальное общее название всем околохристианским, считая веру католическую, одно: "Иудео-Христианские". Второе слово (не по привычке ли?) еще пишется с заглавной, но это дело времени.

«Все боги правильные, кроме тех, что требуют творить зло!»

«Темным богам не молятся на вершинах!» Отсюда то логичное, что не следует общаться с богом ни в пещерах, ни ночью, ни прячась под крышей от неба. Потому, ВАРАть беседу с ним лучше, когда небо чисто, а солнце не осело. Когда меж ним и тобой нет ничего и никого (потому некоторые понимают это слишком буквально и снимают даже одежду)

Вот первое и второе расхождение с христианской – выбор места и отсутствие посредника (жреца или попа).

Язычество не отрицает "христианского бога", оно не отрицает ни одного бога – такой бог (частность общего) живет, пока в него веруют. Но "язычество" до конца так и не определилось относится ли "христианский Бог" к темным богам или светлым? Это сложно, после того что с ним, "язычеством", проделал "христианский Бог" (или вернее – творили именем его).

Язычество говорит – если "ваш Бог" таков, как его описывают евреи, т.е. таков, как он явился Моисею, то он однозначно проявление "нижнего мира" – рогат и огнедышащий (см. святые первоисточники). И коль из этой религии возникло отпочковалось христианство, да взяло себе священными "их" книги и руководства, и грезит в молитвах (слушай в церквях поповское) "великим израилем", как домом, в который жаждет вернуться – (под)озрение наше велико и грустно.

Язычество говорит и проще: вы считаете своего бога – "Всебогом" – единственно существующим, мы же, раз настаиваете (и вам виднее) примем его, но так же, как и всех прочих родовых, частностью, не лучшей по нашему пониманию (мусульманская, к примеру, более стройна и логична).

Воображаемый мир рано или поздно получает «материальные» подтверждения, если воображение крепко и устойчиво. Недостаточное переключается на другое, пока не нащупает то, в чем завязнет. Это яйцо всех религий. Мягкое, поскольку яйцо пресмыкающихся, способное держать удары, меняя под ними свою форму, но возвращаясь к прежней, поскольку охраняемо не скорлупой, а кожаной оболочкой. Его можно пинать.

Главный признак группового воображения – оно больное. Впрочем, здорового воображения не бывает, оно отклонение от нормы, считается, что у животных его нет – те здоровы. Если вы воображаете, вы – человек.

Нравственность не предполагает воображения, безнравственность питает себя все большим и большим. Следует ли предположить, что религии суть есть безнравственные предприятия, поскольку заставляют погружаться и сосуществовать в огромном групповом воображении?

Небо, по поверью старых лапландцев – это задница бога Юбинала. Попробуйте опровергнуть! Ведь воображаемый мир, как уже сказано, рано или поздно получит «материальные» подтверждения. Погодка в географии лапландцев по большей части еще та! Верования древних людей честны. (И да, еще раз соглашусь с лапландцами, с таким имечком только жопой к людям.) Величие же человека современности – равно его унижению, оно в том, что на рынке религий представлены наборы любых «лекал», а из этих пузли «под твое желание» собирается любого бог согласно картинке на коробке. Весь смысл в процессе «сборки» большего, согласно канона малого. Соответствующего трясине души тем, чтобы «утопиться» в ней или соответствующего тем, чтобы осушить ее. Все согласно рекламному проспекту и личных пожеланий заказчика. Но в рассрочку! В этом весь фокус.

"Утоли мои печали!" Ты приобретаешь маленького такого, вшивого (или гламурного) божка – по себе. Тебе его "надувают". А фокус не в том, что вброшены пузли с другой коробки, и тебе его не собрать. Тебе никогда не "продадут" весь набор разом, поскольку его нет. Но важно, чтобы ты верил, что он есть и надеялся собрать, скупая элементы.

Понятие «бытие» к Богу не применимо. Впрочем, понятие «небытие» тоже. «Сущность» находится либо вне этих определений, либо поглощает их своей «всесущностью».

"Пути господни неисповедимы" – равно – "Администрация ответственности не несет". Вера в доказательствах не нуждается, но как идеологии, ей в большей степени требуется количество, а не качество. Повтор опорных моментов. Это называется прививкой.

"Бог поругаем быть не может". Он слишком велик. Всесущен! Возможно ли так, этой причиной его и не увидеть? Способен ли микроб оценить масштабы и форму того, с чем соприкоснулся? Нет. Способен ли повлиять? Да. Человек – это вирус. И что касается жизнеобеспечения любого из Богов, то приходит время, когда вакцинация (против человека) перестает действовать. Победа ли это вируса? Он исчезает вместе с носителем.

«История засыпана обломками народов, которые утратили Бога и умерли» – сказал то ли Чамберс, то ли Нельсон Блэк.

Мы сегодня подведены как раз к этой грани. Время потребовало, чтобы родилось (возродилось?!) РОДНОВЕРИЕ.

Неизвестно, когда самобытное мышление выкристаллизовалось в системный Свод ВАРАГА, от которого сегодня мы имеем лишь обрывки. Некоторыми признаками можно додумывать эти обычаи, обращая их в Веру, зная направление движения, с уверенностью угадывая что Ему любо, а что нет, пусть оное и зиждется на материальных точках опор разбросанных по векам (ныне забытым) и народам (ныне исчезнувшим). Основой его выступает русская мировоззренческая культура, и здесь сложно ошибиться.

Мифы создаются из легенд, которые не омрачают тени реальности. Легенды – это факты, у которых какими-либо причинами утеряны (украдены, уничтожены?) наглядные материальные доказательства. Наше языческое прошлое легендарно, но оно не миф.

Примеряя к сегодняшнему дню, можно сказать, что так и не став настоящим, оно, тем не менее, крепит будущее, дает на него надежду.

Всяк родновер – патриот России, и не способен стать коллаборационистом, иначе какой же он "родновер". Есть этому отвод, сомнения?

«Язычество», «язычники»? Не нравится, но что поделаешь, пользуйтесь этим обозванием причиной, что оное, уже русское, сегодня едва ли кого оскорбит, время очистило. Ныне это прозвище как бы объединяет собой все явления природных вер, не входящих в мировые религии. Нам предлагают с ним согласиться, но разве не переводят прозвище «язычники» для западных – «поганые»? Разве наши сегодняшние различного рода вытанцовывания вокруг него, с явно натянутыми толкованиями (что-то там про «язы»-"языцы"), сутью не игра на чуждом поле с добровольным принятием чуждых нам правил игры? Ведь «они» не толкуют и будут толковать по-своему, не принимая и даже не знакомясь с нашими РА(з)яснениями?

Едва ли подходит более частное (охватывающая часть) и честное (вылавливающее суть) слово «крамольники». Лишь на первый (христианский) взгляд оное точно определяет суть предмета, указуя то естественное, что в нем заложено: к-РА-мольники, т.е. молящиеся Солнцу и Свету (РА). И не видится то, что служит оскорблением – у нас не в обычае «молить» кого-либо, да «вымаливать» что-либо, пусть обращаясь и к «высшему существу», которое принято называть Богом. Однако, других общеизвестных, общеобъединяющих слов нет, есть слова (как правило, крайне оскорбительные), которыми правящая религия обзывает «толки», есть внедренное понятие (оскорбляющее все «толки» разом) о «сектах», их членов принято считать «сектантами», едва ли обращаясь к ним или говоря о них так, как они называют себя сами. Впрочем, чаще и названия эти сакРАльные, не для общего пользования, принятые в собственном КРУГУ.

Еще и еще раз. «Язычество» – экологическое движение. Относитесь к нему именно так, и все встанет на свои места. Стремление жить на природе и в гармонии с природой, сродни тому, как если бы вы жили при социализме и стремились к коммунизму, где коммунизм – линия горизонта, мечта, к которой стремятся и надеются реализовать. Но социализм (даже если брать чистейшую его модель), относительная гармония, стремящаяся к социальной справедливости для всех членов общества. «Язычество», как экологическое движение, столь же преступно в глазах капитализма (рабовладельческого общества), выстраивающего власть на оболванивании рабов, нещадной эксплуатации всех ресурсов – природных и людских. Язычество – это попытка бегства раба. И если «коммунистическое движение» уже заковано в рамки и подконтрольно, то «язычество» все еще стихийно. Отдельные попытки разделаться над ним уже принимались, но не несли успеха причиной его территориальной и «мозговой» раздробленности, это как пробовать разобраться с муравьями, что не спешат создавать муравейника, где их сожгут. Попытки опорочить, осмеять, не приносят успеха, причиной что порочат и осмеивают лишь одиозных представителей, а не явление.

Итак, существующие молитвы и церковное богу-служение (а слово язычник склонен понимать буквально и материально) вызывают естественное отторжение РА(з)ума («Языческого» – уточним мы – природного, естественного, детского, понимающего все буквально – т.е. как есть, как видит и слышит)

И один из числа интереснейших, наивных, но наиболее часто задаваемых вопросов, звучит так: "Их Боги получаются сильнее, коль они смогли уничтожить наших?"

Первое – Вера – неуничтожаема, а наши боги – нравственные категории, и они живы, как бы не назывались, пока живы мы – природные ей свидетельства. Мы старше, мудрее – веротерпимее, и смотрим на произошедшее, как на «власть подростков» (проявления недостаточности повзросления – сколько вам? – «вот пройдет еще пара тысяч лет»), дети оставленные без присмотра, запущенные дети, случается, бывают злы, и хотя они злы – это наши дети, от нас. Потому при приходе внешней силы мы первыми идем их защищать (сегодня перед угрозой евро-протестанизма – защищать Православие, ибо мы тоже славим пРАвь)

Второе – отсутствие жрецов. Ни один из источников не указывает, что на Руси существовало некое жреческое сословие. Эта мысль попросту додумывается «историками», что мол, если есть вера, то были (должны быть) у нее посредники-толкователи. На заре веры (включая христианскую) всяк, ощущающий в себе бога, мог выступить вперед и провести обряд по-своему.

Третье – как уже сказал, всякое новое толкование Бога принимается как одна из его граней, ранее неведомых, не РА(с)крывшихся. И чего, скажите, по какой-такой причине нам воевать с христиананами, которые показали еще одну гРАнь Его? Наиболее близкая к природе наглядная причина – РАдуга – божественное проявление, которое принимают и православные, хотя они и мы понимаем, что это игра солнца и воды. Суть белый свет рассыпается на цвета (оттенки) которые не сосчитать (но у нас принято, что это Перво-Белое (ПервоБог) направляет семь, а оттого общим числом берем «восемь», а коло-дар делим на восемь частей, а нем разложены «осьмицы» – восьмидневки. Впрочем, отвлекся...

Четвертое – мы не слишком серьезно относимся к своей вере. Язычество – молодая религия. Вечная молодость определяется по признаку самоироничного отношения. Огромная ошибка считать, что родновер (обобщенное) всерьез верит в богов – это просто символы веры, но не достаточные, чтобы стать фетишем, которым можно поклоняться.

Вопрос родноверия – это вопрос понимания приРОДЫ. Вера в то, Христос – сын Бога, противоречит Природе. Но вера в то, что за определенные заслуги Он мог быть усыновлен Богом, поднимает человека, дает ему возможность тянуться – ибо есть куда. Это и есть языческое мировоззрение – задан рост человека до высочайшего уровня, пусть до него и доРАстут и считанные единицы за всю историю человечества.

(Так что здесь мы и физики и лирики)

Отсюда и понимание и основа, что мы "божьи внуки", но не рабы. Здесь категорическое неприятие, буквально с самих слов-установок всех этих молитв-кодировок, в которых. как обязательное, "раб божий".

Как и невозможность молить кого-то о чем-то.

И да, раб (правильно – робинич – "робкий") не может защищать Родину – ее у него нет.

Лучшими своими чертами Православие Византийское обязано Язычеству – тому, что переняло от него: иного и быть не могло, поскольку взросло оно на его корнях. Православие было живым и прививалось на живое – на тело язычества, внедрялось в него, как привитый росток на яблоню, а потом, когда окрепло, стало отрезать иные ветви, обращая себя в новый ствол, и постепенно, словно выдавило из себя все, заставило забыть, оставило кормиться только собственными плодами. Современные игры в новоязычество происходят уже на мертвом, вне древа, их можно рассматривать лишь как игры и только игры – засохшего на засохшем не оживишь. Но если им удастся укоренить обычаи, пусть большей частью надуманные – никто не сможет предугадать, во что это вырастит в период постБП.

Все русские суеверия, какое не возьми, связаны с земной жизнью, все они приземленные и пытаются наладить либо быт, либо что-то исправить, либо жить в гармонии с существующим рядом незримым миром. "Вера церковная" же связана с только загробной жизнью, тем, что будет после и непонятно когда. Что ближе? Так уж повелось, что русские издревна предпочитали суеверия "вере". Думаю, настоящему русскому (и опять – это определение условное – оное рисуется больше мировоззрением, чем национальностью) – суеверие много ближе по характеру, по некому опыту. А вера... так, которую навязали.... "Вера" – инструмент сдерживания, вера заключается в том, что все это делается во благо и надо прощать во имя чего-то: последующей ли загробной жизни (где все всем отпустится по их грехам), по той ли причине, что от этого всем живущим будет лучше, по иным, которых множество, и каждая может стать главной... но это подыгрывание язычеству, также входит в раздел суеверий, и все они приземленные, если угодно – земные.

Всего какую-то тысячу лет тому назад невозможно было заставить людей отказаться от религии. Можно было заставить какую-то часть, наиболее безвольную, сменить одну религию на другую силой или внушением (обманом), но остальных уже нет – их только убить, или оставить – как есть... Потому «Вера Деревни» столетиями несла в себе различия от «оцерквленных Городов», была заклеймена как Суе-Вера.

Опрокинуть в безверие такую огромную страну, как Россия, можно было только оторвав огромное количество людей от своих корней, пропустить их через мясорубку Первой Мировой, родить цинизм, просеять ситом братоубийственной Гражданской, разделением крестьянского мира на кулаков, середняков и ... «колхозными сгонами» и добить – шлифануть, как катком, в следующей Второй Мировой. Принцип – «убей лучшего» – был отработан в масштабах ранее не виданных, и все это проделано с людьми, которых, казалось бы, невозможно переделать, что навсегда останутся общинниками. Попов сменили парторги, но клеймо на деревне было оставлено, а с тем, что оно клеймило, стали бороться еще более ожесточенно. Сегодня, спустя сотни лет, когда искусство (искусство?!) лжи развито как никогда, когда над технологиями обмана работают целые институты, называя это «продвижением товара», а мерцающего проповедника внедрили в каждый дом, Мемо-Клеймения – это Оружие, это Указ, это Перенаправления Движения, а не речи, не монологи Вождей. Внедрение рефлексивной программы на повторяющихся слова-кодах. Доказательства – это инструменты рассудка. Рассудок вреден. Это то самое, о котором предупреждал русский гений полтора столетия тому назад: «Грядут на Русь муточарные языки!»

Честь девицы складывается не тем, нага она или нет, а чему обнажилась. Та, что наготой зарабатывает – блядь, и та блядь, у которой о том думы-мечты. И бляди делают блядей.

У варага нет запрета на наготу. И более того, ей приветствие, когда сама она приветствует; и солнце, и воду, и росу, и дань отдает РАспашкой земли... Нет оскорбления взору, когда нагота кРАсива, когда тело не в запусках. Нагота – не стыдоба, и пока она способна РАдовать глаз, то и скрывать ее от глаз Солнца не след. Пусть не всегда, всему есть меРА, но случается обязанностью, когда наступает время поРАдеть ему и себе в РАдость.

РАдеть? Обнажить душу! Разве не отсюда – РА(з)деться – уже буквальное? (Шучу!) Но знает ли кто сегодня полной мерой, что такое "радеть"? Умеет? Способен ли? Да и чье вы сами дите: Луны или Солнца? Если Луны – говорю зряшно, но если Солнца, то уже то самое, что сегодня называют глупым словом "инстинкт" (равно понимая, да мешая животные начала с человеческими), но сутью Память Родовая, себя проявит, сделаете все пРАвильно, пусть в первые разы и неловко. Естество варага лучше всего проявляется в детях. Но речь о "детях Солнца" – это следует понимать. Есть и другие – не о них сейчас.

"Дость-РА

Света-РА

Дай нам

РА-дуга!"

Интереснейшее время! Можно лицезреть, как добрые ладьи чистых побуждений «новоязычников», так и не выйдя на стремнину, одна за другой вынуждены обустраиваться (чаще отдельными островками) в трех илистых слоях:

ПЕРВЫЙ: «Христианские критические источники»... (что не желали ничего знать о самом предмете критики, смешивали в одну кучу «высших существ», понятия, предметы, явления, названия праздников, а перечисляя их, частенько называли одно и то же, но различно, считая все это прозвищами чем-то отличающихся «богов» и «божков», и навязывая им собственные характеристики).

ВТОРОЙ: Множащиеся попытки оседлать, если не все движение (сегодня это выглядит невозможным), то хотя бы часть его и увести на собственную сторону. Исходит из следующих вариантов «мессианства»:

А) "обыкновенного желания" личной власти над группой людей,

Б) "необыкновенного желания", истекающего из болезней душевных и телесных (похоти),

В) "искреннего желания" исправить несовершенство мира,

Г) "расчетливого желания" подзаработать на новом, "падающем в руки".

Последнее обыкновенно перемешивается со всеми стоящими выше. И со временем, даже идеалистам становится понятно, что «идеи не овладевают массами при пустых кассах». Единственное, что никому невдомек, так это то, что во главе движения, оттеснив всех, рано или поздно, становится кассир. На примере церквей. Личная принадлежность церкви – это в первую очередь партийная принадлежность, богу здесь отводится вторые роли. Принадлежность секте, расколу – это партийность втройне, и какой бы не была партия, во главе ее, подсидев всех, станет бухгалтер. Именно он, определяющий куда ее вести, объединяться, дробиться, источиться ли до нуля, распухнуть ли – он, согласующий это с такими же бухгалтерами ради выгоды управленцев. Партийность пастырей расходится с партийностью рядовых членов. Главное определение, что верование природно-нежизнеспособно: когда оно становится властной структурой и сохраняется не привлекательной идеей, а репрессивным аппаратом./

ТРЕТИЙ (в разы все ухудшающий): Намеренное усложнение такого, сутью простого, ясного, солнечного явления, как «языческое православие» (или «языческое родноверие», если угодно – оба термина подходят, а понятие «язычество», как обобщающее, давно уже никого не оскорбляет). Усложнением «священных понятий» обыкновенно занимались «жрецы», чтобы на них кормиться, толковать. Усложнение – это предмет «коммерции», создание длинного извилистого пути, чтобы «брать пошлины». В нашем случае их можно рассматривать как захламление «веры» с целью розничной распродажи (ее оптовая продажа принадлежит партийному кассиру), создание иерархии (удлинение цепочки посредников), обещание истины, но лишения прав на нее для рядовых членов, пока не выкупят служением.

Что делать? А ничего!

Нужно принять за факт, что "язычество" многолико. Смириться с тем, что сами понятия направления движения, нахождения стремнины, необходимость движения или же обособления, все более расходятся. Попадание в старицы и отводные каналы для орошения "чужих полей" неизбежны. А создание оазисов или островов во всех случаях будет выглядеть, как создание сект с религиозным уклоном. И даже если они идейные (строящиеся на нежелании жить так, как живет оставленный ими мир), они всегда будут смотреться как сектантские.

Обычай – камень фундамента веры. Комплекс воспитывающих обычаев, подогнанных один к одному, не оставляющих пустот, позволяет выстраивать само здание не на песке. Пока "новоязычество" находится в процессе подбора камней, а некоторые из них пытается даже состыковать. Очень интересный период! Еще можно видеть, что за камни пытаются заложить в фундамент.

Вот здесь, пока есть возможность, стоит ощупать каждый и поднести к свету...

Говорил, но повторю. Обычай – есть селекционная работа народа над самим собой. Исчезновение обычаев говорит о том, что работа эта не ведется, а понятие народа, как общности, размывается, и он находится на грани исчезновения (растворения). Исчезновение народных обычаев (как и исчезновение языка способного нести образы, а не одну лишь «голую информацию») на руку глобалистам. Понятие «враги народа» заклеймено, словно те, вдруг, в одночасье, исчезли. Пока существует народ, у него есть и враги, это следует понимать, и оценивать все эти «хазарско-половецкие пляски» вокруг него, соответственно. Видеть – чему они служат, куда, к какому рву, стремятся перенаправить.

«В России, как и в любой стране мира, часть населения, составляющая элиту общества, должна иметь от жизни всё. Удел остального населения – обслуживать своих лидеров. При этом естественным явлением будет и то, что часть населения будет вымирать от голода, а часть будет находить себе пропитание на помойках...»

/А вот это уже Кириенко (Израитель) – бывший премьер-министр России, а на тот момент полномочный представитель Президента в Приволжском Федеральном округе, – из речи перед выпускниками Всероссийского института повышения квалификации МВД России в 2002 году (то есть, руководителями "силовых структур" примеряя к дням сегодняшним)/

В 30-е – уж, не с подачи ли Сталина? – было введено (ныне заклейменное!) понятие «враги народа» – очень емкое и точное. Сегодня почему-то стесняются называть вещи своими именами, словно исчез сам народ или у народа не может быть врагов.

«В сон веришь, пока спишь, в порядок вещей веришь, пока власть не умолкает...»

«На троне не бывает предателей!» – писал Карамзин жестоко ошибаясь, поскольку не жил во времена новейшие, времена унижения России, что случились именно через «тронное предательство», столь тяжкое, что следующим властителям в видимой части истории его не поправить.

Вопрос: – Что способно усугубить БП, или сделать его последствия особо ужасными?

Ответ: – Это уже произошло, а исправление ошибок, без самого БП, едва ли возможно. В этом-то и заключен интересный парадокс. Неправильное понимание вектора движения цивилизации приводит к БП. А без БП невозможно сменить вектор. Суть в том, что паразиты перенастраивают модель государства, считая, что общество обязано их содержать за таланты (наличие и направленность которых они определяют сами), это разрастается и разрастается, аппетит паразита растет и растет, и вот он уже сам определяет сколько общество обязано ему давать. Это применимо как к положению дел внутри государства, так и, ввиду насаждаемого глобализма, с распределениями обязанностей, и меж государственными отношениями, когда группа государств-паразитов, использует государства-доноры, и не ставит себе ограничений на (скажем так) "отсос", считая, что такое положение дел продержится до бесконечности.

Вопрос: – Как это выглядит на примерах противостояния России и Запада?

Ответ: – Если брать глобальное и совсем упрощенно, то Запад – это "город", а Россия – это "деревня". Разумеется, последнее в лучшем смысле этого слова! Запад стремится уничтожить Россию по тем же причинам, по которым город уничтожает деревню, да и всегда стремился иметь над ней собственную неограниченную власть. Запомните, земли никогда не принадлежали тем, кто на них жил и работал, все земли принадлежат городам. Исчезновение нашего крестьянства связано с уничтожением городом деревни, а уничтожение России с победой Запада. В нашем территориальном пост-БП, если только удастся сдержать в пределах границ, Западу останется лишь наведение штрихов – основную картину сделаем сами. То, что не удалось сделать Гитлеру, успешно и безнаказанно проводится сейчас и на наших глазах. То есть, впервые в истории убийство страны, в отличие от прошлых походов Запада на Восток, вариантов 1812 и 1941 г.г., может быть осуществлено без перехода внешних сил через государственные границы России.

«Моя миссия, если мне удастся, – уничтожить славян. В будущей Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян. К России нельзя подходить с юридическими или политическими формулировками, так как русский вопрос гораздо опаснее, чем это кажется, и мы должны применять колонизаторские и биологические средства для уничтожения славян...»

/Адольф Гитлер в беседе с румынским министром Антонеску/

Высказывание одного ряда, уже от Грефа, в виде отчета иностранным СМИ (в качестве главы правительства, проставленного ответственным за соблюдением хода нашего БП?):

"Мы вкладываем в своего крестьянина в 40 раз меньше, чем Европа в своего – поскольку наш более ЖИВУЧ..."

Возможно, и не дословно, но смысл и "циферь" точны. Сионист всегда знает – как нам лучше, а БП – время крайностей. Вот только, если сложится так; либо "фашисты", либо "сионисты", воевать придется с теми и другими. Особой разницы между ними не существует, хотя те и другие стремятся "дистанцироваться" друг от друга.

Каждый на собственном краю одной доски с петлей на шее раскачивает эту доску с воодушевлением.

Но, рассуждая так, приходит на ум – должен же быть между ними центр равновесия? Некая относительно безопасная точка на этой доске висельников? Не арбитром (поскольку тот ненавистен тем и другим, а камни, летящие с концов, как известно, центру достаются вдвойне), хотя можно ли предложить иное? Кто еще способен выслушивать доводы сторон, взвешивать их на этих весах?

Спорят даже с определениями "фашист" и "сионист", залезая в такие дебри... Давайте все упростим до детского. Остановимся на бесспорном и ясном, не беря остальное во внимание.

СИОНИСТ ненавидит ФАШИСТОВ

ФАШИСТ ненавидит СИОНИСТОВ

Это уж точно неоспоримо. Почему? Вопрос неправильный. Поскольку те и другие будут стремиться апеллировать к такому сомнительному слою, как "общественность", подставляя ее под удар, давайте представим, что общественности вовсе не существует. На доске истории оставлены только фашисты и сионисты. Общественность стоит в сторонке разинув рот.

Итак, уточним первое утверждение: кого еще ненавидит ФАШИСТ?

Условно и с натяжкой: Всех! Кто не с его двора, города, страны и отличается цветом кожи, либо обычаем, не согласен или согласен недостаточно (не отдается "согласию" полностью, без оговорок), но в первую очередь – евреев.

Кого ненавидит СИОНИСТ?

Безусловно и никаких натяжек: Всех, кто не любит евреев (извините, но дополнительных ясных определений пока мною не обнаружено)

Как не крути, а вопрос неразрывно связан с национальной исключительностью, и евреи выставлены на первой линии фронта. Один из идеологов сионизма, сущность национального противопоставления охарактеризовал так: «Все народы мира являются открытыми или скрытыми ненавистниками еврейства», ему же (или не ему? тому, кто исходил из сказанного?) принадлежит следующее: «Все страны мира делятся на две категории: те, кто изгонял евреев, и те, кто не пускал их к себе.» Но здесь, очевидно стоит добавить и третью, те еще «девственные страны», кто «этой любви-нелюбви» не познал.

Суть в том, что ФАШИСТОМ может быть немец, русский, итальянец – кто угодно, и, как исключение, тот же самый еврей (имеем тому исторические свидетельства), но СИОНИСТОМ может быть только еврей (поправьте меня, если я не прав). Из-за чего и выглядит, что либо весь мир готов воевать с евреями, либо евреи готовы воевать со всем миром по причине, что он, МИР, их не любит. И есть такое ощущение, что эта война, схожая с определением «странная война», никогда не прекращалась.

ФАШИСТЫ, как группа, течение или мировоззрение, историей измазаны и заклеймены так основательно, и сколько бы не пытались оправдаться (пусть даже частично) – сие невозможно, скидок на то, что противоположная сторона «сама виновата», здесь быть не может и не должно. Убийства (в том числе и массовые) были, спорить можно только в цифрах, но, поверьте, когда начинается что-то типа: «миллион туда – миллион сюда», меня это коробит. Мне достаточно знать, что по Псковской области точно было, а значит, и повсеместно. Было! Расстреливали вместе с детьми, если только прознавали (доказывал кто-то, или закладывали), что это еврейская семья. Если других расстреливали за принадлежность или связь с партизанами, либо под настроение (не так посмотрел), то единственная нация (если не считать цыган), которую в наших местах убивали только за ее существование – евреи. Точка. (Некорректно вспоминать, но точь в точь, как у нас в 20-е убивали попов – за то, что они есть, за то, что – священнослужители. И убивались, как рассказывала она же – моя бабушка, заставшая и то время – «картавыми в черной коже», разумея их национальность, но здесь мы их назовем так: «коминтерн-сионисты». Значит ли это, что в обоих случаях это было вопросом конкуренции?)

СИОНИСТЫ (если забыть наши 20-е) в массовых убийствах ново-периода вроде как бы и не замечены (не считая привычной бесконечности борьбы за Израиль – но это не может быть принято на их счет, «зачистки» – обычные преступления современных войн, они следствие). Но вот только не когда это идеология...

Есть одно больше НО, применительное к России.

СИОНИЗМ равно КОМИНТЕРН. А КОМИНТЕРН равно ГЛОБАЛИЗМ.

Можно ли утверждать обратное? Только на уровне "палочки выручалочки" – эмоций, навешивания ярлыков, т.е. клеймения автора... В фашизме? Запретные темы – не фашизм. А сионизм. Запретные темы: был ли Геноцид или "Холокост" русских в России? Был. Отрицание – бессмысленно. Были виновные в нем? Раз были преступления, значит, были и конкретные виновные, иное невозможно представить. Кто? Тоже не вопрос. Если в лагерях Гулага (которые "западники" и "либералисты" так любят сравнивать с фашистскими лагерями) погибли миллионы, так давайте начнем поиск виновных ПОФАМИЛЬНО, с публикации фамилий, званий и должностей начальников концентрационных лагерей России, с момента их возникновения, пройдясь по всей цепочке, до начальников этих начальников. Так мы определим исполнителей и заказчиков. Линия эта крепка и нигде не рвется.