Текст книги "Чужой престол (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)
После быстрого завтрака, за которым к ним присоединились ещё несколько человек из свиты Анастасии – её камеристка, артефактор и врач, – Роланд вновь предложил настольные игры, но на этот раз выбрал вариант попроще – карты. Все с интересом согласились, особенно отчего-то обрадовался артефактор.
Отчего стало понятно чуть позже, когда Роланд обнаружил, что из всех игроков хорошо играет только этот парень по имени Риан Ортего. Хотя «хорошо» – слишком слабо сказано: артефактор играл так, будто полжизни только этим и занимался. Рист – вообще непростая игра, и Фокс вряд ли научился бы в неё играть на должном уровне, если бы ею не увлекался король Фредерик. Впрочем, он увлекался не только ристом – в целом обожал любые игры, но рист был его любимым развлечением. С Роландом Фредерик обычно играл на желание, и сколько же сил пришлось потратить, чтобы научиться выигрывать и иметь возможность отстаивать хотя бы некоторые свои интересы…
Ещё сносно играла камеристка, остальные – так себе, хотя и с интересом. В итоге канцлер выиграл три сеанса подряд, и тут Анастасия сделала неожиданное предложение:
– Мне кажется, скучно играть, если всё время понятен победитель. Предлагаю заменить игру. Давайте сыграем в болвана*. По парам. Соперников будем выбирать по жребию.
(*Болван – аналог игры в дурака.)
– Болван – совсем простая игра, – возразила Элиза, удивившись предложению Анастасии. – Для детей.
– Зато там не надо много думать – всё решают везение и риск, – тут же откликнулся артефактор, кивнув принцессе. – Я поддерживаю её высочество. Давайте попробуем. Не факт, что у канцлера получится победить в этом случае.
– Согласен, – подтвердил Роланд, посмеиваясь.
Бросили жребий, и первой парой соперников стали Флоранс и Нинель. Пять минут – и победителем стала Флоранс. Следующими играли камеристка Кларисса Колби и Морган Рид, врач Анастасии, – победил врач. Третьей парой были Анастасия и Элиза – и несмотря на то, что фрейлина безумно хотела победить принцессу, её высочество не уступила победу.
Последними играли канцлер и Ортего – и это был самый жаркий матч. Роланду показалось, что у соперника даже макушка от усердия дымилась. И было мгновение, когда канцлер думал, что всё же проиграет, – но Риан совершил досадную ошибку, и Фокс победил.
– Эх! – воскликнул парень нарочито печально. – И даже в болвана вы играете отлично, канцлер! А ведь это единственная игра, в которую можно обыграть дя… его величество Арена.
Роланд невольно обратил внимание на странное «дя» перед титулом императора, но подумать об этом не успел – Анастасия быстро проговорила:
– Давайте дальше бросать жребий, кто с кем будет играть.
Первой парой выпали Флоранс и Морган Рид. Играли недолго, и победила фрейлина, огласив гостиную радостным визгом, из-за чего присутствующие заулыбались.
– Простите, – хихикнула девушка, зажав рот ладонью. – У меня просто трое старших братьев. Мы с ними часто в болвана резались, то есть играли, когда маленькими были.
Трое старших братьев…
Роланд сразу вспомнил своих братьев – только младших. Впрочем, он отчего-то никогда не воспринимал ни Тедеона, ни Грегора, ни Огдена своими настоящими родственниками. Даже король Фредерик вызывал в нём какие-то родственные чувства – хотя в этих чувствах было немало злости, однако в целом Фокс считал короля отцом, пусть и весьма своеобразным. А вот эта троица… Хотя Огден, конечно, хороший парень. Но «брат» – слишком громко сказано.
Второй парой играли Анастасия и канцлер, и Роланд сделал всё возможное, чтобы проиграть. Не нарочито, осторожно, но проиграть, отдав в нужный момент важные карты. Принцесса удивилась, но свой выигрыш восприняла с достоинством и без особой радости, а вот артефактор не преминул пошутить, что канцлер всё же не всесилен.
– Конечно, – тут же откликнулся Роланд и, улыбнувшись Анастасии, добавил: – Особенно перед её высочеством.
Девушка чуть порозовела, но улыбнулась в ответ.
Итоговый матч тоже выиграла принцесса, хотя Флоранс, в отличие от канцлера, не поддавалась и очень расстроилась, оставшись в болванах.
– А теперь всем «оболваненным» вы придумываете фант, ваше высочество, – предложил Роланд, и Анастасия удивлённо на него посмотрела.
– Фант? Но когда мы играли до этого, ничего подобного не было.
– Можно и изменить правила. Не стесняйтесь, принцесса, придумывайте для нас испытания. Никто же не против выполнить желание принцессы?
Все помотали головами, хотя, судя по лицам, особого восторга никто не испытывал. Особенно врач – он вообще чаще всего казался таким суровым, что у Роланда не возникало никаких сомнений: этот человек поехал с принцессой не по своей воле. Скорее всего, Моргана Рида настойчиво попросил император. А может, совсем даже и не просил… но в любом случае настойчиво.
Предлагая Анастасии придумать каждому участнику фант, канцлер преследовал собственную цель. Он хотел убедиться – пожалуй, теперь окончательно, – что принцесса действительно адекватная и добрая девушка, какой он её и воспринимал. Роланд лучше всех присутствующих знал, какими гадкими становятся люди, когда им дают над кем-то хотя бы немного власти. И те испытания, которые придумает Анастасия для окружающих, смогут рассказать о её настоящем, а не притворном характере, если не всё, то многое.
Поначалу принцесса вообще не хотела ничего придумывать, но потом, под напором канцлера и, к удивлению Роланда, Ортего, сдалась. И начала с Флоранс:
– Спойте нам, пожалуйста. Хотя бы пару куплетов любой песни. Я помню, вы говорили, что неплохо поёте.
– О, ваше высочество! – благодарно воскликнула девушка. – Я ещё и прекрасно играю на гитаре. Хотите, принесу её сюда и сыграю вам?
– Конечно хочу.
В результате Флоранс играла и пела совсем не пару куплетов, а несколько песен. А потом бренчала на гитаре весёлую мелодию, под которую кружились в танце артефактор и Элиза – это был их общий фант, один на двоих.
После Нинель рассказывала вслух длинное стихотворение – самое длинное из всех, что помнила, – и делала это так хорошо, что Роланд ничуть не удивился, когда выяснилось, что в детстве девушка ходила в театральный кружок. Затем Кларисса показывала пантомиму, а Морган Рид её угадывал, причём камеристка столь забавно изображала дикую кошку, которая лезет по дереву, выпуская когти, что улыбнулся даже хмурый врач её высочества.
Оставался только сам Роланд, и Анастасия, несколько мгновений помолчав, словно раздумывая, что бы загадать, в конце концов сказала:
– Я хотела бы задать вам один вопрос. Но полагаю, что отвечать на него нужно в одиночестве. Поэтому остальных прошу удалиться.
Фокс поднял брови: подобного он не ожидал. И даже представить не мог, о чём собирается спрашивать принцесса, – до тех пор, пока все молча не ушли из гостиной и Анастасия не произнесла, покраснев и смутившись, как ребёнок:
– Расскажите мне о своём отце, канцлер.
Анастасия
Изумление на лице мужчины отразилось столь явно, что она совсем застыдилась своего поступка. Понимала ведь – неприлично спрашивать о таком. В Альганне и то не совсем прилично, хотя и проще, а уж для незаконнорождённого альтакца это и вовсе оскорбительный вопрос.
– Зачем это вам, принцесса? – поинтересовался Фокс, справившись с удивлением. Теперь его глаза иронично блестели. – Мой отец всё равно уже умер, познакомить я вас не смогу.
– Мне просто любопытно, кем он был, канцлер, – пожала плечами Анастасия, пытаясь говорить спокойно – хотя её слегка потряхивало от волнения и собственной наглости. – Интересно. Вот и всё. Я обещаю никому не говорить.
На губах Фокса мелькнула лёгкая улыбка, из-за которой Анастасию отчего-то бросило в жар.
Лицо этого человека удивительным образом преображалось, когда он улыбался – особенно вот так, мягко и понимающе, – и становилось менее строгим, более приветливым. И в глазах появлялся живой и дразнящий блеск.
– И какие же у вас соображения, принцесса? – хмыкнул канцлер и, откинувшись в кресле, сложил руки на груди. – Мне тоже, знаете ли, интересно, к каким выводам вы пришли. Раз вы задали этот вопрос – значит, думали о моём происхождении. И до чего додумались?
– Я думаю, ваш отец был очень богатым человеком. Поэтому вы выучились, получили хорошее образование…
– Отличное, ваше высочество, – уточнил Фокс педантично. – Я получил отличное образование. Лучшее из возможных в Альтаке. Простите, что перебил. Итак?
– Вы упоминали, что ваша мама работала на кухне, но не говорили, на какой кухне. Я думаю, это была королевская кухня. Верно?
– Абсолютно, – кивнул канцлер серьёзно, и Анастасия сглотнула.
Ей казалось, будто она балансирует на тонком льду.
А ещё вдруг захотелось узнать, что чувствует этот странный, но до безумия притягательный человек. И кстати…
Браслет! Браслет на её руке не нагрелся. Значит, канцлер ничего не замышляет против принцессы.
Ободрённая этой мыслью, Анастасия осторожно убрала эмпатический щит… и едва не задохнулась от лавины чужих эмоций, ярких и сильных, как мгновенный удар в грудь.
Канцлеру было забавно, горько и больно. И всё это – сразу. Словно его одновременно и смешила, и огорчала эта ситуация и её вопрос. А ещё…
Что-то жаркое и нежное коснулось сердца, вызывая невольное учащение пульса. Это что-то было похоже на… симпатию? Нет – больше. Гораздо больше.
Испугавшись, Анастасия вернула щит на место и, закашлявшись, продолжила, стараясь не думать о том, что недавно почувствовала:
– Я полагаю, ваш отец либо жил, либо работал во дворце, как и ваша мать, только она была работницей кухни, а он… каким-то важным человеком. Может, советником короля…
– Или самим королём, – иронично откликнулся Фокс, и Анастасия замолчала.
Недавний жар чужих эмоций под давлением её собственного страха уходил, растворялся – и сейчас принцесса чувствовала лишь ужас перед последними словами канцлера.
– Король… Фредерик? – выдохнула Анастасия и невольно вцепилась пальцами в подлокотники кресла. – Но…
– Никаких «но», ваше высочество, – усмехнулся канцлер невесело. – Или вы думали: зря в Альтаке приняли этот закон с двойными именами и запретом на женитьбу для бастардов? Во все времена были такие дети. Ничего особенного в этом нет. Вы хотели знать о моём отце? Что ж, пожалуйста, – он был хитрым и жестоким человеком. И целенаправленно растил помощника для одного из своих сыновей. Дал мне всё, что мог, – но любви у него ко мне никогда не было. Я ответил на ваш вопрос?
– Д-да, – произнесла Анастасия, запнувшись, и канцлер, встав с кресла, подал ей руку.
– Тогда пойдёмте, нам пора на обед. И вот ещё что, принцесса… Не думайте об этом. Моё происхождение не имеет для вас никакого значения. Вам достаточно лишь знать, что я не могу причинить зла никому из наследников Фредерика. И если вы станете женой короля Огдена и моей королевой, я буду верен вам до последнего вздоха.
Анастасия приняла протянутую руку и встала.
Глаза щипало от слёз, но она старательно держалась. Только прошептала:
– Он взял с вас клятву, да? Кровную…
– Верно, – кивнул Фокс, и в его лице на мгновение промелькнуло нечто вроде досады.
– А какая была формулировка?
– Я потом расскажу, – пообещал он, сжимая её руку. – А пока идёмте обедать.
Глава шестая
Анастасия
После признания канцлера отчего-то стало легче называть его Роландом – будто треснула какая-то преграда, которая находилась между ними. А может, дело не только в его рассказе, но и в том, что Анастасия впервые сняла во время этого разговора эмпатический щит? И почувствовала по отношению к себе то, что не ощущала ещё ни разу в жизни.
Да, когда принцесса училась в университете, она дважды пыталась встречаться с молодыми людьми – аристократами, как и положено. В то время закон о титулах ещё не был принят, поэтому на не-аристократов Анастасия старалась даже не заглядываться – ей хватило безнадёжных и безответных чувств к Гектору Дайду. Находясь рядом с ним, принцесса порой снимала эмпатический щит… но тут же ставила его обратно: было неприятно чувствовать равнодушие главного дознавателя.
Те парни, с которыми Анастасия встречалась в университете, были менее равнодушными, но у обоих интерес к её титулу оказывался выше интереса к личности – это очень чувствовалось по всему, что они делали и говорили. И ничего, кроме разочарования, принцессе те отношения не принесли. Она даже жалела, что родилась Альго, – насколько же проще быть обычным человеком, без дурацкого «ваше высочество»…
Но она, по крайней мере, была вольна делать что угодно – за редким исключением. В целом ни отец, ни дядя не лютовали и не заставляли Анастасию ни присутствовать на официальных приёмах, которые она не любила, ни общаться с «нужными» людьми. Никто не настаивал, чтобы она непременно стала артефактором или дипломатом – нет, все легко приняли её выбор профессии. По сути, история с Огденом была первой попыткой давления на Анастасию со стороны дяди Арена. Но и то – весьма умеренного.
А если судить по тому, о чём вкратце обмолвился Фокс, ему всю жизнь не давали воли. Незаконнорождённый сын короля, из которого специально «лепили» будущего канцлера… Естественно, никто не спрашивал мальчишку, а чего хочет он сам? И с таким отношением к себе он до сих пор сидит во дворце, не уехал никуда…
А может, он и не может уехать? Кто знает, что за формулировка была в той клятве?
Роланд сказал не думать об этом, но у Анастасии не получалось не думать. И она до самого вечера порой проваливалась в рассуждения, невольно бросая изучающие взгляды на канцлера, у которого из-за этого разговора нисколько не изменилось настроение – будто и не было её вопроса и их беседы. Анастасия думала о том, каково ему было в детстве… Жить среди роскоши, знать, что ты – старший сын короля, но ни на что не имеешь права. И каково ему сейчас? А ведь он – дядя Арен сам говорил – давно, по сути, управляет Альтакой. Неужели не хочет называться королём по-настоящему?
Несмотря на эти мысли, первый день путешествия прошёл хорошо, Анастасия даже почти не устала от постоянного стука колёс и ощущения, что находишься не у себя дома. И ресторан при вокзале города, где остановился вечером их поезд, тоже порадовал – кормили там хорошо, ещё и развлекали песнями и танцами от труппы местного театра. Даже жаль было через пару часов вновь возвращаться в поезд.
– Спокойной ночи, ваше высочество, – попрощался с Анастасией Фокс, вежливо поклонившись. И иронично покосился на стоящую рядом с принцессой Элизу, которая заинтересованно спросила:
– А вы в другом вагоне живёте, да, Роланд?
Вопрос был более чем бестактный – даже Флоранс и Нинель посмотрели на Элизу с возмущением, а Анастасия почувствовала, что розовеет.
– В другом, – подтвердил канцлер, кивнув, и совсем просто добавил – будто речь шла о погоде: – Вам следует обратить внимание на кого-нибудь другого, милые барышни. Я не зря ношу чёрный цвет.
И пока «милые барышни» переваривали этот ответ, Роланд спокойно удалился.
– Ваше высочество, – вздохнула Элиза сразу после того, как высокая фигура мужчины скрылась за дверью, ведущей в соседний вагон, – а может, вы измените этот дурацкий закон, когда станете королевой, а?
– Лиз, не наглей, – буркнула Флоранс, ткнув подругу в бок локтем. – Её высочество сама разберётся.
– И всё-таки, – вздохнула Нинель, – такой мужчина – и не может жениться… Ну несправедливо же!
Анастасия резко вздохнула и стиснула ладони в кулаки.
Жениться…
Почему-то, как только она представляла канцлера женатым, её захлёстывала волна ярости.
И хотелось кого-нибудь убить.
.
Чуть позже, когда Анастасия уже находилась в своём купе в одиночестве и даже переоделась в ночную рубашку, в дверь тихо постучали. Принцесса быстро накинула халат и, подойдя к двери, открыла её.
За дверью оказался Риан в сопровождении Моргана Рида. Причём брат улыбался, а вот врач выглядел, как и обычно, хмурым.
– Доброго вечера, Тасси, – произнёс Риан, как только они с Ридом шагнули через порог и Морган закрыл за собой дверь. – Ты кое-что забыла, но мы решили напомнить. Дядя Арен ведь приказал, чтобы Морган смотрел тебя каждый вечер.
«Тасси», «дядя Арен»… Анастасия почувствовала, что глаза у неё непроизвольно лезут на лоб.
– Он… знает? – удивлённо пробормотала девушка и покосилась на сурового Моргана. Тот молча кивнул, а Риан рассмеялся – и Анастасия невольно застыла, вслушиваясь в звучание совсем другого голоса и всматриваясь в чужое лицо. Это было безумно необычно – видеть и слышать брата в другом человеке. Иной голос, иная внешность… Но настоящее проступало в Риане, как истинные черты человека проступают даже сквозь грим, и Анастасия никак не могла отделаться от ощущения, что её брат вот-вот встряхнётся, словно собака, и сбросит маску с лица.
Впрочем, она понимала, что он этого точно не сделает.
– Знает, – произнёс Риан и с улыбкой оглянулся на Моргана. – Видишь, как он доволен по этому поводу.
Анастасия не удержалась от смешка, увидев, как скривился Рид.
– Извините этого балабола, ваше высочество, – произнёс мужчина уважительно. – Да, я в курсе, кем он вам приходится. Скажите… браслет Тайры за сегодняшний день ни разу не потеплел?
– Вы и о браслете знаете? – удивилась принцесса и искренне опешила, когда Рид спокойно пояснил:
– Тайра – моя дочь, ваше высочество.
– И это она настояла, чтобы Морган тоже отправился в Альтаку, – подхватил Риан, по-прежнему улыбаясь, но уже как-то печально. – Видишь ли, он тоже шаман, как и Тайра. Поэтому и будет осматривать тебя каждый вечер, проверять, не было ли воздействия их магией.
– Защитница, – прошептала Анастасия и, не выдержав, рухнула в ближайшее кресло.
Принцессе казалось, что её голова распухла от вопросов. Было ощущение, что она не на помолвку с королём соседней страны едет, а выполняет особо сложное шпионское задание, не иначе.
Может, так и есть, конечно. От дяди Арена всего можно ожидать.
– Так что там с браслетом? – напомнил ей Риан. – Не теплел?
– Нет. Но я ни с кем наедине и не оставалась, кроме одной из служанок, но подозревать Мэл в дурных намерениях я даже в дурном сне не смогу.
– А канцлер? С ним ты оставалась наедине.
Анастасия, фыркнув, покачала головой:
– Оставалась, но ничего плохого он мне не желает.
Она вдруг вспомнила о том, как сняла эмпатический щит и что при этом почувствовала, – и смутилась. Даже на всякий случай ущипнула себя за руку, чтобы не краснеть.
– В принципе, логично, – покивал Риан. – Более того, я уверен, он будет над тобой трястись и пылинки сдувать, чтобы ты в Альтаке осталась – ему это выгодно. Вон даже поддался тебе, чтобы ты выиграла в карты.
– Думаешь, поддался? Я не заметила.
– Да точно, Тасси!
– Он поддавался, ваше высочество, – подтвердил Морган. – Это многие заметили, потому что канцлер не слишком скрывался. Он был осторожен, но можно было сделать всё и изящнее. Видимо, ему было безразлично, догадаемся мы или нет.
– Почему?
– Не знаю. Скорее всего, это просто неважно. Вы теперь знаете, что он поддавался, – ну и что это меняет?
– Вы правы, Морган, – вздохнула Анастасия. – Ничего не меняет. Да и доказательств у вас нет, и, даже если я поинтересуюсь, зачем ему это, он может ответить, что вам просто показалось.
– Зачем ему это, и так понятно, – хмыкнул Риан, почти воинственно складывая руки на груди. – Говорю же – он начнёт теперь с тебя пылинки сдувать и всячески подлизываться. Но это неплохо. Морган, ты будешь смотреть Тасси или нет?
– Буду, – тут же откликнулся врач и, перекинув через плечо сумку из тёмно-коричневой кожи, которую Анастасия поначалу не заметила, открыл её и достал оттуда глиняную миску и металлическую флягу. Поставил миску на журнальный столик перед креслом, на котором сидела принцесса, налил туда воды и попросил, кинув на Анастасию быстрый и серьёзный взгляд:
– Плюньте, ваше высочество.
– Что? – она так поразилась, что даже рот открыла.
– Плюньте, – повторил Морган со вздохом. – Лучше всего судить о состоянии вашего организма по жидкостям, слюну достать проще всего. Извините меня, если это оскорбительно.
– Нет-нет, – тут же засуетилась Анастасия и сделала то, что просил Рид. – Я просто удивилась, только и всего…
Мужчина кивнул и вновь начал что-то доставать из сумки. Расставлял на столе, открывал, а потом бросал в воду, помешивая какой-то палочкой, и вглядывался в содержимое. Анастасия смотрела на это всё, как любой человек смотрел бы на полёт слона, и чувствовала себя по-идиотски, совершенно не понимая, что происходит и как на это нужно реагировать.
– Тасси, – неожиданно позвал Риан и, опустившись на корточки рядом с креслом, улыбнулся, вглядываясь в её глаза. – Может, ты о чём-нибудь хочешь меня спросить? Пока Морган работает, можем тихонько пообщаться.
Анастасия на несколько мгновений задумалась – а ведь действительно у неё было множество вопросов… ещё вчера было. Да и только что, когда Риан сказал, что Морган Рид – шаман и отец Тайры.
Но сейчас она отчего-то ни одного не могла вспомнить.
– Знаешь, – прошептала принцесса и, протянув руку, провела кончиками пальцев по щеке брата. Колючая… – Мне главное, что ты невиновен. А с остальным мы как-нибудь справимся.
Риан кивнул и, перехватив её руку, поцеловал ладонь.
Роланд
Его купе было не таким просторным, как купе Анастасии, но тем не менее одноместным и вполне уютным. Даже кровать поставили широкую, гораздо шире, чем в обычных поездах. При желании здесь и вдвоём можно было бы уместиться, но вот чего Фокс точно не собирался делать, так это соблазнять фрейлин или служанок принцессы. Милые девушки, но не для него.
Умывшись и переодевшись перед сном, канцлер выключил свет, перед этим на всякий случай наложив на дверь дополнительное сигнальное заклинание, а затем лёг в постель. И под негромкий перестук колёс задумался, глядя на едва видимый в темноте потолок.
Сегодня днём Роланд попросил принцессу не вспоминать о том, что рассказал ей, и старательно делал вид всё оставшееся время, что и сам нисколько не беспокоится. На самом деле, этот недолгий диалог и ему растревожил душу и вскрыл старые нарывы. Стало неприятно и обидно, как в детстве, когда Фокс общался с отцом и понимал, что всего лишь инструмент, вещь, поделка, которую обтёсывают до состояния совершенства, чтобы в будущем использовать. Но ни капли не любят, даже не уважают. Хотя, пожалуй, ценят. Да, его настолько ценили, что обманом выманили клятву верности.
Конечно, Фредерик понимал – как только юный Роланд сообразит, в чём дело, даст дёру из столицы при первой же возможности. Не для того король вкладывался в бастарда, чтобы позволить ему убежать. Поэтому клятва содержала обещание не только никогда не идти против братьев, но и не покидать того, кто занимает престол, без его разрешения.
В то время Роланд, выслушав рассказ короля о своём происхождении, не понимал точно, в чём именно клянётся. Да и как было понять, если Фредерик просто сказал:
– Ты уже большой мальчик, кроме того, ты мой сын. И я должен взять с тебя кровную клятву – как гарантию того, что ты никогда не поднимешь руку ни на меня, ни на своих братьев.
– Конечно не подниму! – искренне возмутился юный Фокс. – Это же нечестно! Давайте вашу клятву. Что нужно делать и говорить?
И спустя минуту Роланд просто повторил всё, что сказал ему король. Послушно и спокойно, даже не думая о том, зачем это на самом деле нужно. И не понимая, что человек, который только что назвал себя его отцом, может запросто обмануть.
Понимание всего этого пришло не сразу, но пришло, и разочарование было горьким и абсолютным.
Роланд не мог ничего – ни претендовать на престол, ни участвовать в заговоре против своих братьев, ни уехать из Альтаки, ни жениться на понравившейся девушке. Совершенно бесправное существо, хуже бродячей собаки, у той есть хоть какой-то выбор. Он же был вынужден делать всё так, как хотел Фредерик.
Ну, почти всё.
Незадолго до смерти король, лёжа в постели и наблюдая за Роландом, который кратко пересказывал ему последние события в мире и королевстве, вдруг произнёс:
– Сегодня утром я написал завещание, по которому оставляю престол Тедеону.
Канцлер, от неожиданности клацнув зубами, поджал губы и процедил:
– И зачем вы это сделали, ваше величество? Чтобы мальчики не передрались?
– И это тоже, – кивнул Фредерик и, прокашлявшись, продолжил: – Они же как два шелудивых кота, никак не поделят территорию.
– Думаете, ваше завещание остановит их от вражды? – Роланд с иронией рассмеялся. – Я не имею подобных иллюзий. Как только вы покинете этот мир, у нас начнётся гражданская война.
– Так предотврати её, – прошипел король, вытер кровь, выступившую на губах, усмехнулся и многозначительно посмотрел на своего старшего сына. – Я что, зря тебя всему учил? Сделай так, чтобы в Альтаке не было никакой гражданской войны.
– Как?
– Как хочешь. Ты сообразительный, Роланд. Даже жаль, что я заставил тебя дать ту клятву… Теперь можно было бы всё переиграть, но увы – не получится. Боюсь, даже если бы я написал завещание, где объявил бы тебя наследником престола, это не сработало бы. Завещание завещанием, но как только ты пойдёшь против воли своих братьев – нарушишь клятву.
Фокс настолько удивился сказанному, что несколько секунд просто смотрел на Фредерика, не понимая – он действительно это сказал или послышалось?
– Вы… думали о том, чтобы…
– Ещё бы я об этом не думал, – скривился король. – Ни Тедеон, ни Грегор не смогут удержать престол без твоей помощи. Огден… не знаю, не знаю… Не уверен, что он будет править лучше, чем тот же Тедеон. Поэтому пусть уж будет старший. Тебе останется только сделать так, чтобы они не поубивали друг друга.
– Как скажете, – пожал плечами Роланд.
Именно в тот момент ему впервые пришла в голову неожиданная, но вполне ясная мысль: а что, если попытаться обойти клятву верности? В ней было сказано обо всех братьях, ни о ком конкретном. Но что, если попытаться посадить на престол не Тедеона, а Огдена? Сделать ему такое предложение, а остальное будет решать он сам. Тогда никакого нарушения клятвы не получится, ведь в ней не сказано, кто именно должен занимать трон. И против братьев Роланд не идёт, а всего лишь предлагает Огдену поучаствовать в праве на престол. Это не измена.
Так он в итоге и сделал. И не прогадал – кровная клятва не сработала, Огден отослал Тедеона и Грегора подальше от столицы и сам стал королём. Теперь оставалось только выпестовать из него хорошего правителя, а потом можно будет просить позволения об отставке. Если, конечно, Роланд сможет это сделать – иногда канцлеру казалось, что он уже не способен жить без дворцовых интриг и государственных дел, так с ними сросся.
Так что, возможно, быть ему канцлером до самой смерти.
Анастасия
Следующий день как под копирку напоминал предыдущий – целые сутки в поезде: завтрак, обед, ужин в придорожном ресторане, разные настольные игры в перерывах между трапезами, интересные беседы обо всём на свете и кокетство её компаньонок по отношению к Роланду. К сожалению, оно ничуть не уменьшилось, несмотря на его деликатное предостережение. Даже наоборот – все три девушки ещё сильнее начали стараться расшевелить канцлера, только Нинель иногда задумчиво стреляла глазами в Риана, будто пыталась понять, стоит ли ей переключиться на другой объект воздыхания.
В целом скучно не было, лишь одно смущало Анастасию – ей всё время хотелось поговорить с Роландом наедине, но она не знала, как это сделать, чтобы соблюсти приличия. Рядом с ней постоянно кто-то был, и Анастасия опасалась просить канцлера об уединении – мало ли, как это воспримет король Огден? Может, посчитает оскорблением? Если узнает, разумеется. Докладывать, в принципе, особо некому. Не станет же канцлер сам рассказывать?
Разочарованная, что за весь день так и не нашлось повода, чтобы остаться с Роландом наедине и задать ему пару вопросов, Анастасия пожелала всем спокойной ночи и отправилась в своё купе, как и накануне. Отпустила служанку отдыхать, и, как только девушка вышла, в дверь постучали. Принцесса думала, что это вновь Морган и Риан – пришли проверять её на шаманское воздействие, – но за порогом оказался канцлер.
– Прошу прощения, ваше высочество, – произнёс он с лёгкой улыбкой и поклонился. – Могу я войти?
Возле купе Анастасии круглые сутки находилась стража, и принцесса слегка смутилась, поняв, что они видят, как Фокс пришёл к ней на ночь глядя, но отказывать не стала. Как и вызывать кого-то из компаньонок. Так полагалось делать незамужним девушкам в Альтаке – в Альганне правила были проще даже для принцесс.
– Конечно, заходите, – Анастасия кивнула и, отойдя в сторону, опустилась в кресло. – Присаживайтесь, канцлер. Вы что-то хотели обсудить?
Роланд закрыл дверь, а затем подошёл к креслу напротив и опустился в него. Посмотрел по сторонам и усмехнулся каким-то своим мыслям.
– У вас здесь очень красиво. Но вам не хватает растений, чтобы чувствовать себя уютно, верно?
– Верно, – вздохнула Анастасия, с тоской вспомнив свою прежнюю комнату. – Вы так решили, потому что я работала в оранжерее?
– В том числе. В целом мне просто показалось, что вам нравятся живые цветы, вам хорошо рядом с ними. Поэтому я предположил… В Мальтеране комнатные растения не приняты, но мы легко уладим этот вопрос.
Анастасия вспомнила, как Риан говорил, что канцлер теперь будет пылинки с неё сдувать, и, невольно выпрямившись в кресле, повторила свой первоначальный вопрос, стараясь говорить уже не столь радушно:
– Что вы хотели обсудить?
Роланд внимательно и испытующе смотрел на неё, и от этого прямого взгляда Анастасии стало слегка не по себе. Но не неприятно, нет – наоборот. Его взгляд щекотал её, как тонкое пёрышко, и хотелось улыбнуться.
– Вам не идёт суровость, вы знаете? – произнёс неожиданно Фокс, лукаво сверкнув глазами. – Она придаёт вам обиженный вид. Не нужно пытаться быть тем, кем вы не являетесь, принцесса.
Анастасия фыркнула – отчего-то было совсем не обидно такое слышать, даже наоборот. Этот мужчина словно признавал за ней право на слабость, говорил ей, что при нём не обязательно держать маску.
– Вы имеете в виду – рядом с вами? Или всегда?
– Рядом со мной особенно. Но главным образом со всеми остальными. Будьте милой и нежной – такой, какая вы и есть. А если пожелаете указать человеку его место, не старайтесь быть суровой и важничать. Простите, но у вас это немного смешно получается. Гораздо лучше, если вы будете холодны и перестанете улыбаться.
– Я учту, – кивнула Анастасия и, не выдержав, улыбнулась. – Значит, вы это и хотели обсудить? Моё будущее поведение во дворце Мальтерана? Хотите, чтобы я покорила сердце Огдена?
Канцлер опустил глаза – будто опасался, что принцесса сможет прочитать его мысли. И произнёс, глядя в стол:
