Текст книги "Чужой престол (СИ)"

Автор книги: Анна Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Хорошо, что Томас когда-то дал ей номер своего браслета связи. Сейчас он оказался единственным, который на экране её браслета показывался как доступный – остальные числились отключёнными.

– Очень рад вас слышать, принцесса, – откликнулся Ротергейл после первого же сигнала. – Извините, проекцию включать не буду – я во дворце, сижу в зале, куда вас, насколько я знаю, тоже пригласили.

– Весьма настойчиво пригласили, айл Ротергейл.

– Не сомневаюсь, – он хмыкнул. – Говорить мы можем свободно – я повесил защиту, никто не услышит.

– Вы в курсе, что канцлер неизвестно где? – тут же поинтересовалась Анастасия, не выдержав: этот момент всё же беспокоил её сильнее всего. – И король тоже. А заодно и почти все мои люди.

– Почему же неизвестно где? Я догадываюсь, где. На мой взгляд, это очевидно. Думаю, и ваш дядя тоже догадается, если до него всё же доберутся мои люди. К сожалению, это непросто и небыстро.

– И где же?! – почти заорала Анастасия, в ужасе вытаращив глаза, когда Ротергейл ответил:

– В лабиринте, разумеется.

– Ох…

– Не нервничайте. Главное, что они живы.

– Но оттуда невозможно выйти!

– Да прям, – почему-то тихо рассмеялся Ротергейл. – Если вы посмотрите древние хроники Альтаки, то выясните, что оттуда выходила уйма народу. Но давайте сейчас не будем об этом – с лабиринтом канцлер разберётся сам, я уверен. Надо решить, что делать нам. Я предлагаю следующее…

Огден

Огден всё время вспоминал разговор с Анастасией, пока шёл по лабиринту. А ещё перед глазами отчего-то стоял раздевающийся Роланд, который спокойно, без лишних слов, отдал свою одежду Огдену, оставшись в одном нижнем белье. Да, ему не было холодно благодаря заклинанию Риана, но от наготы это не спасало, а иллюзорную одежду канцлер делать не захотел – сказал, что экономит силы, которые могут понадобиться, когда они выберутся из лабиринта. Остальные, судя по всему, рассуждали так же – никто не тратился на то, чтобы создать себе рубашку.

Поступил бы Огден так же на месте Роланда?

Самое мерзкое, что он не знал ответ на этот вопрос. Пытался понять, но каждый раз спотыкался о мысль о том, что король-то он, а Роланд – канцлер, а король не может отдать одежду канцлеру.

Но если бы Роланд был не канцлером, а Огден – не королём? Что тогда?

Если бы они были просто братьями?

Странное ощущение возникало в сердце Огдена, когда он об этом думал.

Братья… Он никогда не думал о Роланде, как о брате, хотя всегда подозревал это, понимая, что не стал бы Фредерик вкладывать столько сил непонятно в кого. Но эта мысль существовала словно на периферии сознания, не заглядывая внутрь, она не осознавалась до конца.

Впервые Огден начал всерьёз думать о том, что Роланд – его брат, только после разговора с принцессой. И вот теперь, после того, как канцлер отдал ему свою одежду. Отдал не как подданный – мог бы попросить кого-нибудь другого, того же Риана или Эрнеста, например. Но он предпочёл сделать это сам, поскольку считал, что в ответе за Огдена.

В ответе, как старший брат.

Говоря откровенно, никто так не заботился об Огдене, как Роланд. Он был готов даже отдать ему свою любимую женщину, позволяя ухаживать за ней. А то, что не получилось – это не вина Огдена, а выбор самой Анастасии.

Как она тогда сказала?

«У меня не было шансов».

У Огдена тоже не было шансов. И не только на то, чтобы добиться её любви.

Он никогда не сможет стать лучшим королём, каким был бы Роланд. Точнее, каким уже является Роланд. Это очевидно всем. В том числе и самому Огдену.

Да и зачем ему престол? Он будет гораздо счастливее, если королём станет старший брат.

– Всё! – послышался вдруг взволнованный голос Риана, а затем его же нервный смех. – Добрались. Выход!

Огден посмотрел в ту сторону, куда указывал артефактор, и едва не вскрикнул – в стене действительно оказалась небольшая расщелина, способная пропустить только одного человека за раз. Узкая до безобразия, и не до самого потолка – всего-то пара метров от земли, а дальше вновь сплошной кустарник. Но тем не менее она была, и за ней виднелся дворцовый парк с его жухлой осенней травой, покрытой редким белым снегом.

– Стоять! – крикнул Риан, видимо, уловив, что кто-то дёрнулся в ту сторону. – Выйти не так просто, поэтому никто пока не шевелится. Канцлер, я не зря говорил, что выйти из лабиринта может только настоящий король – и среди нас его, к сожалению, нет.

– Так я и знал, – пробурчал неподалёку Эрнест, явно нисколько не удивившись, а следом послышался спокойный и твёрдый голос Роланда:

– Значит, надо проводить коронацию. Вы сможете, Риан? Что вам для этого нужно?

– Да в общем-то, немногое, – вздохнул артефактор как-то обречённо. – Кровь короля. Круг начертить для связи с родовой магией дворца и лабиринта. Ну и венец какой-то нужен, но его можно из веточек кустарника скрутить. Тоже сойдёт.

– Тогда начинайте, – кивнул канцлер. – Нам, наверное, надо отойти подальше? Чтобы можно было круг начертить.

– Да, немного нужно отойти.

– А чем ты будешь чертить? – поинтересовался Эрнест, пока остальные отходили в сторону. Огден остался стоять на месте, рядом с Роландом. – У нас же нет ничего.

– Кровь моя есть, – ответил Риан, криво улыбнувшись. – Как раз лучше всего её использовать – связь будет в результате настолько крепкой, что потом на трон смогут сесть только потомки короля Огдена.

– Не понял, – невольно вырвалось у самого Огдена, а Роланд и Эрнест переглянулись.

– Отлично, – выдохнул канцлер и даже ладони друг о друга потёр. – И конец дворцовым переворотам! Просто прекрасно. Риан, в каком виде тебе нужна кровь Огдена? Свежая или смочить какой-нибудь кусок ткани?

– Лучше свежая. Я его сам порежу, не волнуйтесь. Давайте, отходите пока подальше, я чертить буду.

Только тут Огден сообразил, что именно сейчас произойдёт.

И принял мгновенное решение.

– Стойте! – воскликнул он и подтолкнул своего старшего брата под голую спину, из-за чего Роланд сделал шаг вперёд и покосился на Огдена с недоумением. – Не меня. Его коронуем. Сможешь, Риан?

– Конечно! – артефактор энергично закивал, улыбаясь с такой шальной радостью, что Огдену даже неловко стало. – Обязательно! Замечательно!

– Согласен, – кивнул Эрнест, улыбнувшись почти так же широко и бесшабашно, как и Риан. И стоило Огдену обернуться, чтобы отойти дальше от круга, как выяснилось, что все остальные тоже улыбаются.

А потом кто-то поднял руки – кто именно это был, Огден впоследствии так и не смог вспомнить, – и захлопал. Эти аплодисменты тут же подхватили со всех сторон, громко и бурно хлопая ладонями и крича: «Умница! Молодец!», – что Огден и сам заулыбался, испытывая бесконечное облегчение.

Наконец-то он всё сделал правильно.

* Дорогие читатели, кого интересуют портреты героев – заходим в блоги. И смотрим два поста – от 19.06 и 27.04.

Глава тридцатая

Анастасия

В это утро принцесса оделась как королева, невзирая на отсутствие рядом служанок. Специально подобрала платье, которое застёгивалось сбоку – лазурно-синее, как небо в солнечный день, покрытое россыпью мелких бриллиантов, переливающихся на свету всеми цветами радуги и радостно вспыхивающих, слепя глаза. С глубоким декольте, открывавшим идеальную грудь, длинную шею и белую кожу, распущенными волосами, в которые Анастасия вплела живые цветы, выглядела она завораживающе, и сама это знала. Но красота – это тоже оружие, и принцесса собиралась воспользоваться в том числе и им.

Большой дворцовый зал оказался полон широких кресел, обитых алой тканью – Анастасия, пока шагала в его конец, где находилась «сцена»-пьедестал, на котором тоже стояли кресла, но больше похожие на троны – с вытянутыми спинками, украшенные золотым шитьём, и с металлическими подлокотниками в виде виноградных лоз, – насчитала двадцать рядов. Не все места были заняты, но многие, и каждый из присутствующих в зале, поднимаясь с кресла при виде принцессы, провожал её восхищённо-заинтересованным взглядом. Всего здесь было около ста человек. Некоторые тихо перешёптывались, и от этого чудилось, будто находишься не в помещении, а в лесу – и ветер, гуляя между деревьями, задевает своим дыханием кроны и заставляет трепетать листья, шелестя ими и наполняя воздух вокруг самыми разнообразными звуками.

В витражные окна лился мягкий утренний свет, раскрашивая зал в различные оттенки красного, зелёного, синего, жёлтого и остальных ярких цветов, играя солнечными зайчиками между рядов и создавая невнятное ощущение праздника. Абсолютно абсурдное ощущение, которое вступало в диссонанс с тревогой Анастасии и её дичайшим волнением.

Она не волновалась настолько сильно ни разу в жизни. Даже в День Альганны, когда услышала о том, что случилось на Дворцовой площади и поняла, что её отца больше нет в живых, более того – он оказался организатором заговора против императора. Тогда Анастасия испытывала скорее горечь, нежели волнение. Сейчас же ей казалось, что она от волнения скоро упадёт в обморок. Ещё и это платье… да, красивое, но сшитое из тяжёлой ткани, с удлинённой юбкой и небольшим шлейфом – несомненно, платье для приёмов, а не для непонятных собраний со множеством предателей, – доставляло определённые неудобства. Хорошо, что туфли Анастасия надела обычные, без каблука – за подолом их всё равно не было видно.

Кресел на пьедестале было пять и предназначались они только для членов королевской семьи, но сидеть там сейчас оказалось некому, поэтому они пустовали. Все до единого министры находились в первом ряду, уже в зале, там же полагалось сидеть и канцлеру, причём – заметив это, Анастасия язвительно усмехнулась, – его кресло стояло в стороне от основного ряда, справа от возвышения для королевской семьи. В Альганне на это место во время судебных слушаний сажали преступников.

– Рады приветствовать вас, ваше высочество, – почтительно поклонился Трой Уолтер, министр внутренних дел, глядя на Анастасию с опаской. Видимо, он не имел столько же смелости, сколько было у Актона Вестериуса. Если он, конечно, замешан. – И пусть повод для встречи у нас невесёлый, выглядите вы прекрасно.

– Благодарю, – ответила Анастасия, кивнув, и на мгновение окинула взглядом остальных министров и их заместителей, собравшихся в первом ряду. Спокойным из них не выглядел ни один – кто-то явно был встревожен и хмурился, кто-то был бледен, словно от страха, кто-то выглядел слегка вызывающе – как, например, Вестериус. Самое нейтральное лицо было у Ротергейла – заместитель министра внутренних дел выглядел просто сосредоточенным человеком, который занимается тем, что повторяет про себя математические формулы.

– Садитесь, ваше высочество, – продолжал Уолтер. Видимо, по законам Альтаки именно министр внутренних дел должен был вести подобный совет в отсутствие канцлера. Возникал вопрос, почему в таком случае в комнату к Анастасии приходил не он? Вестериус ему не доверяет? Хотел сам посмотреть, в каком настроении находится принцесса? Конечно, ему было бы проще, будь Анастасия рада исчезновению Огдена. – К сожалению, вам придётся находиться на «королевском месте» одной, но так полагается, традиции…

– Понимаю, – усмехнулась принцесса и взошла по широким ступеням наверх. Села в центральное кресло, вздохнула, вслушиваясь в тишину, воцарившуюся в зале, пока она опускалась на сиденье и расправляла юбку, и произнесла громко и чётко: – Садитесь.

Все присутствующие в зале послушно сели на свои места. Стоять остался только Трой Уолтер.

– Насколько я знаю, – продолжала Анастасия, – пункт третий сто двадцать пятой статьи государственных законов Альтаки о престолонаследии гласит, что при гибели короля в том случае, если у него осталась невеста, она имеет право быть коронованной на престол вместо него. Айл Уолтер, я ведь не ошибаюсь?

Министр внутренних дел энергично закивал, почему-то обрадовавшись, пока некоторые другие министры ошарашенно переглядывались.

– Да, ваше высочество. Я и помыслить не мог, что вы захотите, честно говоря…

– Я хочу не только этого, – перебила Уолтера Анастасия. – Но об остальном позже. Раз ни у кого нет возражений против моей кандидатуры, предлагаю разойтись. Коронация состоится завтра.

– Мы можем провести коронацию и сейчас, – вмешался Вестериус, вскакивая с места. Вот теперь он явно был выведен из себя – красное лицо, поджатые губы, огонь в глазах. Ещё бы! Трон уплывал буквально у него из рук. – Ни к чему ждать до завтра. Но подумайте, ваше высочество – вы уверены, что хотите этого?

– Уверена.

– В наших законах описано не только это право, – почти огрызнулся Вестериус. – В отличие от Альганны, где императрицей может быть и женщина, Альтакой должен править мужчина. Вы не можете короноваться одна – точнее, можете, но в таком случае вы будете обязаны выйти замуж в течение трёх месяцев.

– Я в курсе, – кивнула Анастасия и улыбнулась – так ей хотелось сильнее разозлить Вестериуса. – Как и в курсе того, что в Альтаке все маги королевства имеют право просить руки невесты погибшего короля. И она обязана выбрать кого-то из них. Причём кандидатуру этого человека должен одобрить совет министерств.

– Да, – подтвердил Вестериус, с подозрением прищурившись. Видимо, искал подвох в речи принцессы. – И я не вижу смысла ждать. Раз уж мы здесь собрались… Я прошу вашей руки, Анастасия. Уверен, совет меня поддержит. Сильнее меня в Альтаке нет мага.

– Пожалуй, вы правы – сильнее вас действительно нет мага, – произнесла Анастасия с прежней улыбкой. – Но чтобы править, нужна не только сила, но ещё и мозги. И в их наличии я не уверена.

Вестериус задохнулся от возмущения, побагровев, а со стороны остальных министров, находящихся в первом ряду, послышались несколько кратких смешков, замаскированных под кашель.

Одним из смеявшихся явно был Ротергейл.

– Погодите возмущаться, Актон, – сказала Анастасия, видя, что Вестериус собирается возражать. – У меня есть причина так говорить. Вы забыли, что я не только невеста Огдена – ещё я Альго. Следующая статья того же свода законов гласит, что принцесса другого государства, будучи невестой погибшего короля, вольна инициировать расследование его возможной гибели не вашей, а своей страной. И я собираюсь воспользоваться этим правом. И прежде чем принимать чьё-либо предложение и устраивать заседание совета министерств по утверждению вашей кандидатуры, Актон, я должна убедиться, что вы не имеете отношения к исчезновению его величества Огдена.

– Ваше высочество… – попытался возразить Вестериус, но Анастасия перебила его, обратившись к Мартину Адену, министру безопасности:

– Айл Аден, я прошу вас отправить своих людей в Альганну, непосредственно к моему дяде, императору Арену. Мне нужны здесь представители первого отдела дознавательского комитета и, желательно, лично Гектор Дайд. Я считаю, что нынешней ночью была совершена попытка государственного переворота, по причине которой исчезли не только король и канцлер, но и вся моя свита. И во главе этого переворота, по моим соображениям, стоял Актон Вестериус.

После этих слов в зале повисла такая тишина, что слышно было, как возмущённо и зло дышит сам обвиняемый.

– Будет сделано, ваше высочество, – произнёс Мартин Аден, кивнув, и потянулся к своему браслету связи.

В следующую секунду произошло сразу несколько событий.

Вестериус завопил: «Стоять!» и ловко связал министра безопасности родовым огненным заклинанием – как паук оплетает жертву паутиной.

Несколько человек из зала тоже начали обездвиживать своих соседей, связывая их не родовыми, а обычными заклинаниями, – и те от неожиданности не успевали отреагировать, обмякая в кресле тряпичными куклами.

И наконец, Томас Ротергейл заорал:

– Ребята, держи Вестериуса, уйдёт же, сволочь!

После чего в зале начался настоящий кошмар.

Роланд

Он не сразу поверил в происходящее: слишком невероятным оно было. Роланду даже во сне такое никогда не снилось – чтобы Огден сам, добровольно, отказался от трона. Отличная же была возможность! Если бы Огден короновался здесь, в лабиринте, то стал бы полноценным хозяином дворца, а кровь Риана сделала бы именно его потомков единственно возможными наследниками престола Альтаки. Идеальный вариант, практически без изъянов. Для этого даже жениться на Анастасии не нужно, она может просто уехать. И Роланд уехал бы вслед за ней, убедившись в том, что у Огдена всё хорошо, что он справляется с обязанностями. В конце концов, канцлером способен быть и кто-нибудь другой, например, Томас Ротергейл. Если он, конечно, не связан с заговорщиками.

Пока Риан, постоянно вполголоса ругаясь из-за отсутствия каких-то необходимых инструментов, рисовал прямо на траве круг с формулами, Роланд пытался поговорить с Огденом, но натыкался лишь на решительные возражения и откровенное упрямство.

– Нет-нет-нет, – мотал головой пока ещё король и смотрел на пока ещё канцлера с опаской: не заставит ли? – Хватит, Роланд. Из меня такой же правитель, как из тебя балетная танцовщица.

Стоявший неподалёку Эрнест хохотнул, посмотрев на Роланда с иронией. Никто не мешал ему говорить с Огденом, но и не помогал. Все просто слушали и улыбались. Удивительно, но все – абсолютно все, до единого! – кажется, были сейчас на стороне Огдена. Откуда такое единодушие? В конце концов, что Огден им сделал? Да, он пока неопытен, но ведь не гад и не сволочь, искренне любит страну. Он был бы нормальным королём, но главное…

– Да пойми ты, – шипел Роланд на младшего брата, – я же бастард, незаконнорожденный.

– Рад, что ты наконец признался, – закивал Огден почти насмешливо. – А то каждый раз, когда я заводил об этом разговор, ты увиливал в сторону. Как будто я дурак и сам не догадывался!

– Зачем обсуждать очевидное? – поморщился Роланд. – Переливать из пустого в порожнее только.

– Вот и не занимайся этим сейчас! Я не изменю своего решения. Да, ты рождён не от официального брака. Ну и что? Какая разница? Это не делает тебя худшим человеком и тем более худшим правителем, что ты давно доказал опытным путём. Я понимаю, что многим представителям министерств будет сложно принять подобный исход, но сложно – не невозможно! Ты справишься. Я бы не справился. А ты – справишься! Тем более, что ты ещё и женишься на Анастасии.

В этот момент у Роланда в буквальном смысле едва челюсть на землю не грохнулась – настолько он удивился, услышав от Огдена подобное безапелляционное высказывание.

– И не смотри на меня так, – закатил глаза уже почти не король. – Я прекрасно понимаю, что она тебя любит, а ты любишь её. Хватит играть в благородство, Роланд! Побудь сейчас эгоистом хотя бы немного и возьми то, что причитается тебе по праву рождения. Всегда причиталось. И перестань спорить!

Роланд вздохнул, посмотрел на решительное лицо Огдена, огляделся, ловя на себе любопытно-одобрительные взгляды – и наконец кивнул, соглашаясь:

– Хорошо.

– Вот и отлично, – раздался позади усталый и слегка ворчливый голос Риана. – А то я заждался. Нарисовал уже всё. Идите сюда, канц… То есть, ваше величество. Сейчас я сделаю вам венец, и начнём коронацию.

– Только давай без величеств, – негромко произнёс Роланд, оборачиваясь и осторожно приближаясь к рисунку Риана: боялся что-нибудь испортить. Было бы это всё ещё нарисовано мелом, тогда ладно. Но на траве, утрамбованной босыми ступнями артефактора, красовались багровые разводы. И пальцы у Риана до сих пор были красными: парень окунал их, как кисточку, прямо в рану на запястье, и рисовал по траве, не жалея крови. Он был слегка бледен, что не удивительно: рисунок был большой, и крови ушло много.

– Как угодно, – пожал плечами артефактор, вставая с колен. Чуть пошатнулся, поморщился, но устоял. И произнёс, хмыкнув: – Если я выживу, мне за старания нужно будет памятник поставить. И если это всё сработает – тоже.

– А ты не уверен, что сработает?

– Как я могу быть уверен? – иронично протянул Риан. – Я разве хоть одного человека короновал? И никаких книг у меня с собой нет. Рисовал по наитию, использовав свои знания, а также память о том, что видел на Венце Альго, ну и свёл это с формулой лабиринта. По идее, должно сработать. Жаль, конечно, что у нас нет никакого символа власти – было бы поторжественнее использовать корону или обруч. Но на заклинание это не повлияет. Вставайте вот сюда, канц… то есть, Роланд.

Риан указал на место в центре рисунка, и Роланд, осторожно обойдя тонкие кровавые линии, встал, куда было велено. И улыбнулся, когда сразу после этого Риан, махнув рукой, создал на нём иллюзорную одежду, причём и штаны, и рубашку.

– Ты бы силы экономил, а то сейчас в обморок шваркнешься, – предостерёг его Роланд, но артефактор только усмехнулся, пробормотав: «Ну не солидно ведь», – и отошёл к стене. Аккуратно погрузил ладони в кустарник и начал обрывать тонкие веточки, морщась и немного шипя – видимо, растение сильно кололось.

– И вас колоть будет, Роланд, – произнёс Риан, оглянувшись на канцлера. – Хотя большинство шипов я уберу. Но ничего, потерпите.

– Это не самое страшное в моей жизни, – пошутил Роланд. – Конечно, потерплю. Главное – выйти отсюда.

Через минуту артефактор отошёл от стены лабиринта, держа в руках весьма своеобразную поделку – обруч-венок, сплетённый из гибких веток. Он был без шипов – все иголки Риан безжалостно оборвал, – но всё равно выглядел угрожающе.

– Чуть наклонитесь, – сказал артефактор, и как только Роланд наклонил голову, водрузил на неё обруч. – Отлично, как влитой. Не сильно колется?

– Нет. Не сильно.

– Ну и замечательно.

Риан вышел из собственноручно нарисованного круга и кивнул остальным, что до сих пор не рисковали подходить ближе, находясь шагах в десяти от них с Роландом:

– Идите сюда! Сейчас будет интересно. Уверен, вы такого никогда не видели, и вряд ли увидите.

– Даже не представляешь, как я счастлив по этому поводу, – хмыкнул Эрнест, первым подходя и вставая рядом с Рианом. – Мне хватило. Больше никаких командировок.

– Ну-ну, – пробормотал Морган и как-то странно улыбнулся: будто что-то знал. Впрочем, Роланд не сомневался, что так оно и есть.

Медленно подходили к артефактору и остальные, собираясь за спиной Риана, и когда движение наконец прекратилось, парень поинтересовался, обращаясь к Роланду:

– Готовы?

– Конечно, начинай.

Риан кивнул, вновь сел на корточки и положил ладонь на начало своего рисунка – туда, где сильнее всего сплетались формулы, напоминая перевитые верёвки в морском узле. А затем что-то аккуратно стёр одним пальцем.

Рисунок сразу засветился ярко-алым – словно в траве неожиданно появилась рана, и теперь она начала кровоточить, ещё и подсвечиваясь ярким светом, как на операционном столе. Свечение окутало фигуру канцлера, почти скрыв её от окружающих, и это было настолько зловеще, что остальные начали с тревогой переглядываться. Сам же Роланд ничего не видел – свет, исходящий из рисунка-раны, настолько ослепил его, что он зажмурился, не в силах смотреть вокруг.

Ему чудилось, что стены лабиринта перешептываются между собой. Потом к этому шёпоту присоединился и голос дворца – зычный, гордый и слегка насмешливый. Откуда-то возникло понимание: и лабиринт, и дворец сейчас смотрят на него, оценивают и обсуждают. Думают, достоин ли он того, чтобы быть здесь хозяином.

Руку обожгло болью – это Риан полоснул по ладони заклинанием, и на траву полилась кровь Роланда. Сразу после обруч из колючего боярышника нагрелся до неимоверности, почти обжигая кожу на лбу, а затем всё неожиданно прекратилось.

И свет померк, и венок перестал нагреваться.

– Готово, – пробормотал Риан и, как-то странно всхлипнув, свалился бы на землю, но Эрнест успел подхватить его под руки. – Теперь вы признанный король.

– Точно? – произнёс Роланд, не ощущая в себе никаких особенных изменений. Ему почему-то казалось, что после такой коронации он должен чувствовать себя как-то иначе, но нет – всё оставалось по-прежнему. Хотя… нет, всё-таки раньше ему не казалось, будто на него смотрят чьи-то большие и требовательные глаза.

– Точно, – подтвердил Риан, прислоняясь к дознавателю спиной, как к дереву. – Демоны, как я устал… Может, вы оставите меня здесь умирать?

– Не выдумывай, – возмутился Эрнест, встряхивая артефактора, как мешок с картошкой. – Давай, взбодрись! Осталось недолго. Мы теперь можем выходить из лабиринта?

– Да, – кивнул Риан. – Только сначала – канц… То есть, король. Потом он, оказавшись снаружи, должен отдать приказ лабиринту – пропустить его спутников.

– И как отдавать подобный приказ? Я ничего такого раньше не делал.

– Вы почувствуете.

Артефактор оказался прав – Роланд действительно интуитивно ощутил, что нужно сделать, и как только шагнул в расщелину и оказался в дворцовом парке, просто обратился к лабиринту мысленно, как к человеку. Через мгновение наружу стали выбираться остальные: сначала Эрнест, тащивший на себе Риана, почти потерявшего сознание, потом Нортон, Морган, фрейлины, служанки, охранники…

Дознаватель, аккуратно положив Риана у стены лабиринта, тут же схватился за браслет и начал что-то на нём нажимать.

– Связываетесь со своими? – уточнил Роланд, и Эрнест пробормотал:

– Можно и так сказать. Но не с теми, кто остался ночью в городе – их наверняка в тюрьму запрятали. Я посылаю сигнал императору.

– Но подобное ведь невозможно на таком расстоянии?

– Невозможно разговаривать по браслету. И в лабиринте, наверное, сигнал не сработал бы, но я решил не проверять – у меня есть только одна попытка, на большее энергии не хватит. Сигнал при помощи родовой магии императора проходит в его браслет, тот в результате вибрирует и светится красным. Недолго, но император заметит. Такой сигнал был разработан недавно, каким-то энтузиастом из Института артефакторики. Рассчитан только на экстренный случай. Сейчас как раз такой. – Эрнест опустил руку и выдохнул: – Всё. Сигнал я послал. Теперь остаётся ждать. Но не здесь, конечно. Идём во дворец. Точнее, туда идут мои непосредственные подопечные из дознавательского комитета и службы безопасности, остальные остаются. Ну и Риан тоже остаётся – от него теперь мало толку.

Анастасия

Хаос – в первые минуты принцесса могла охарактеризовать происходящее в зале собраний только этим словом. Главным образом потому что она вообще не понимала, кто где находится и за что сражается, если не считать Томаса Ротергейла и Актона Вестериуса – то, что эти двое находятся не по одну сторону конфликта, было понятно и без объяснений. Хотя бы потому что они старались достать друг друга, причём Ротергейл хотел поймать, а вот Вестериус – убить. Экономил время: убивать быстрее и проще.

Анастасия понятия не имела, какие планы в дальнейшем у Вестериуса, желает ли он продолжать борьбу за трон или просто надеется удрать из дворца и скрыться либо в Корго, либо в княжестве Сизгард, но это сейчас было и неважно. Главное, что и у Актона Вестериуса, и у его младшего брата, который сидел во втором ряду среди служащих министерства внутренних дел, была родовая магия. И единственным человеком, способным что-то противостоять огненным плетям, которые легко и стремительно связывали соперников или мгновенно убивали их, была принцесса.

Увы, Анастасия не являлась боевым магом. Конечно, её учили основам и боевой, и охранительной магии, но принцесса и сама понимала, что до хорошего специалиста и в том, и в другом ей далеко. Тем более, что на практике свои знания Анастасия никогда не применяла.

А сейчас вот пришлось – иначе Вестериус убил бы её единственного союзника за считанные минуты. Хотя Ротергейл и сам неплохо уворачивался от плетей, выломав из пола кресло, на котором ранее сидел, и перехватывая им огненные канаты. Спину ему неожиданно вызвался прикрывать Трой Уолтер, и Анастасия вздохнула с облегчением – если министр внутренних дел не притворяется, ведя свою игру, то он всё же не заодно с Вестериусом. И это хорошо – принцесса помнила, как Роланд рассказывал про своё общение с Уолтером ещё в школе, про то, как Трой был одним из немногих, кто не отвернулся от него, узнав, что Остин Фокс – бастард.

Конечно же, наблюдать со стороны, не вмешиваясь в потасовку, развернувшуюся в зале, у Анастасии не получилось. Как не получилось и сидеть в кресле – принцесса поднялась и встала на краю возвышения сразу после начала массовой драки. Её саму никто не трогал, зато она активно вмешивалась в происходящее, нейтрализуя родовые заклинания Вестериусов. Ругалась вполголоса – будь на её месте хотя бы Риан, он мог бы не только нейтрализовывать плети, но и щит поставить, чтобы они даже не долетали – это было гораздо проще, чем каждый раз тратить силы на нейтрализацию. А щит Альго попробуй, пробей! Но Анастасия не успевала делать столько всего сразу – у неё на подобное не хватало навыков. Она понимала, что всё равно помогает – если бы не её усилия, у Вестериусов давно получилось бы обездвижить или убить окружающих и сбежать, – но для победы этого было недостаточно. Да и её силы не бесконечны, у Актона их не меньше, и на порядок больше мастерства.

В какой-то момент Анастасия осознала, что её защитники начинают проигрывать: в зале становилось всё больше и больше обездвиженных или просто раненых магией Вестериусов людей. Остальных принцесса не идентифицировала: откуда она знала, кто из дерущихся – друг, а кто – враг, если родовую магию они не использовали? В пылу битвы было не разобраться.

Огненный поток, запущенный младшим братом Актона Вестериуса в спину Троя Уолтера, Анастасия едва не пропустила – но пока нейтрализовывала это мощное заклинание, старший Вестериус атаковал Ротергейла, и Томас, зашипев, упал на колени, прижимая руку к ране – плеть полоснула его по боку, и обугленный камзол теперь быстро набрякал от крови. Ладонь Ротергейла слегка светилась – он явно пытался быстро восстановиться, пока его вновь не атаковали, но не успевал. Как не успевала и Анастасия – она, ругаясь, со слезами на глазах продолжала сражаться с заклинанием младшего Вестериуса, стараясь улучить момент, чтобы помочь Томасу, однако и её силы тоже были на исходе.

Неожиданно с оглушительным грохотом распахнулась дверь в зал, отвлекшийся на звук Актон обернулся – и застыл в изумлении, с открытым ртом и вытаращенными глазами уставившись на вбежавших в помещение людей, среди которых Анастасия, несмотря на слёзы, легко рассмотрела Роланда, Эрнеста, Моргана и Огдена. Живы! Целы!

От облегчения принцесса покачнулась, но тут же очнулась, когда Роланд в удивлённом молчании совета министерств – все замерли, глядя на вновь прибывших, – громко воскликнул:

– Тасси, не расслабляйся! Ничего ещё не закончилось! Нам надо продержаться до прибытия императора!

«Дядя Арен!» – Анастасия вспыхнула от мысли, полной яркой и отчаянной надежды на благополучный исход дела, и с новыми силами тут же атаковала Актона Вестериуса – он еле успел отпрыгнуть в сторону, и её обездвиживающая родовая плеть полоснула по воздуху.