Текст книги "Чужой престол (СИ)"

Автор книги: Анна Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

И Роланду, и Эрнесту, и Моргану, и Нортону, и тем более Риану – всем было неловко мучить девушку. Интересно, что почувствовал бы Огден, будь он сейчас здесь? Но канцлер его не позвал, сказал, что сам ему всё расскажет, а его величеству лучше сосредоточиться на ухаживаниях за принцессой. Да, так и сказал – Риан собственными ушами слышал перед тем, как сюда отправиться.

– Пойду, – пробурчал Морган, тяжело поднимаясь со стула, после того как Эрнест выключил свой браслет связи и комнату перестали наполнять всхлипы Каролины. – Кто-то же должен с ней поговорить.

– Ой, не смеши, – поморщился Риан, тоже вскакивая. – Она тебя боится до трясущихся коленок. Лучше я.

– Сиди, – хмыкнул Рид, махнув рукой. – Тебе ещё амулет канцлеру отдавать.

– Амулет? – тут же заинтересованно поднял брови Роланд. – Какой амулет?

Риан кинул на Моргана недовольный взгляд, но тот не обратил на него никакого внимания – уже шёл к двери, не смотря по сторонам, – вздохнул и пояснил:

– Защитный. Сделал сегодня днём. На родовой магии Альго.

– Использовали кровь Анастасии? – уточнил канцлер, и Риан покачал головой.

– Нет. Император прислал свою. Для вас и для Огдена, но я пока только один амулет изготовил. Завтра сделаю для его величества. – Риан подошёл к Роланду, достал из нагрудного кармана камзола небольшой футляр и протянул его канцлеру. – Держите. Только он вживляемый. Полагаю, вы в курсе, что это значит.

Роланд кивнул, взял футляр и открыл его.

На маленькой голубой подушечке лежала тонкая и острая игла. Совсем небольшая, длиной не более трёх сантиметров, она переливалась ярко-алым, будто была сделана из рубина.

– Из чего она? – тут же поинтересовался Роланд, не спеша брать амулет в руки.

– Янтарь. – Риан заметил удивление, мелькнувшее на лице канцлера, и усмехнулся. – Да, материал редкий и дорогой, но для кровных амулетов подходит идеально. Давайте я его введу, а то вы себе что-нибудь можете повредить ненароком.

Роланд согласно кивнул и, положив футляр на столик рядом с собой, протянул Риану руку.

– Хм, нет. Рука, конечно, тоже ничего, но чем ближе к голове, тем лучше. Поворачивайтесь, за ухо спрячем.

– А у вас всех тоже есть такие амулеты? – спросил канцлер, безропотно поворачиваясь боком к Риану. Тот положил ладонь на область над ухом, второй рукой взял иглу и начал аккуратно ввинчивать её туда, где заканчивалась мочка и начиналась шея. Не слишком приятная процедура, Риан это знал, но канцлер даже не вздрогнул.

– Не совсем такие – похожие, – вместо артефактора ответил Эрнест. – Ваш, как я понимаю, немного помощнее. Раз из янтаря.

– Янтарь дольше держит магию, – подтвердил Риан, отходя в сторону. – Всё, готово. Теперь я расскажу, что делает этот амулет. Естественно, он предотвращает физическое воздействие, но не всякое – иначе к вам никто даже прикоснуться не сможет. Родовая магия Альго – это ещё и эмпатия, поэтому амулет у вас ментальный. И если на вас кто-то набросится с агрессией, то он защитит вас от неё. Как от физического воздействия, так и от магического. Но никакая защита не бывает бесконечной, учитывайте это. Сильных заклинаний амулет способен отразить… примерно десять. Да, это во много раз больше, чем обычные некровные амулеты – те выдерживают один-два удара, – но не панацея. Не считайте себя бессмертным, в общем.

– А воздействие родовой магии? – уточнил канцлер, непроизвольно трогая мочку уха. – Вроде того, что было в моей комнате в вечер покушения. Её амулет блокирует?

– Можно и так сказать. Блокирует её воздействие на вас, но не нейтрализует. Грубо говоря, вы не будете ощущать это воздействие, но оно тем не менее останется – и для окружающих, и по факту. Для того, чтобы его нейтрализовать, вам нужен амулет-нейтрализатор, его надо делать отдельно, но не думаю, что он вам необходим. Нейтрализовывать лучше мне или Эрнесту, чтобы не стирать улики. А то вы так нейтрализуете, что я потом ничего не найду.

– Теперь всё ясно, – кивнул Роланд, хмыкнув. – Значит, завтра такой амулет будет у Огдена… Очень, очень хорошо. А что там с выяснением, кому принадлежала родовая магия, которой меня хотели убить?

– Ещё не готово. Тоже завтра доложу. По крайней мере, надеюсь на это.

– Прекрасно, прекрасно… – вновь кивнул канцлер и неожиданно спросил: – А если Анастасия выйдет замуж за Огдена, вы останетесь в Альтаке или уедете в Альганну?

Риан на мгновение оторопел, хлопая глазами и с недоумением уставившись на невозмутимого Роланда. Он, конечно, понимал, что тот спрашивает абсолютно серьёзно – естественно, канцлер был заинтересован в хорошем специалисте-артефакторе, да и Анастасия будет рада, если брат останется с ней, – и всё же…

Пока Риану даже в страшном сне не могло присниться, что сестра выйдет замуж за Огдена. Скорее земля и небо поменяются местами.

– Посмотрим, – ответил Риан дипломатично, улыбнулся и развёл руками.

Морган Рид

Если бы не тот факт, что Риану нужно было отдать канцлеру защитный амулет и объяснить, как он работает, Морган предпочёл бы, чтобы Каролину утешал именно бывший принц. Он парень молодой, обаятельный, наверняка смог бы отвлечь девушку от отчаяния и апатии. Но пришлось идти самому. И не по обычному коридору, а по потайному ходу – благо канцлер объяснил, как пройти в комнату Каролины кратчайшим путём, используя для этого кладовую на этаже для слуг. Заканчивался ход в гостиной девушки, за большой картиной, которую нужно было немного сдвинуть в сторону, чтобы вылезти из узкого прохода, встав перед этим на карачки.

Когда Морган выбрался оттуда и поднял голову, то обнаружил, что Каролина сидит в одном из своих кресел, забравшись туда с ногами, и смотрит на Рида вытаращенными, полными слёз глазами.

– Ну и чего ты рыдаешь? – вздохнул Морган, поднимаясь на ноги. Отряхнул брюки, выпрямился, внимательно изучая мокрые щёки девушки. Вот такая, до безобразия заплаканная, Каролина выглядела ещё моложе, чем была, и у Рида возникло чувство, будто он разговаривает со школьницей. – Разве кто-то умер?

– А что, плакать можно, только когда кто-то умирает? – огрызнулась Каролина, шмыгнув носом. – Никаких других причин вы не приемлете?

– Лучше вообще не плакать. Но если уж плакать – то хотя бы по весомой причине, а не как у тебя.

– А у меня, значит, не весомая? – девушка разозлилась, причём настолько, что даже плакать перестала. Губы поджала, посмотрела на Моргана с яростью и остервенело вытерла ладонями щёки. – Хотя, конечно, с кем я разговариваю… Убийцам, наверное, ничего не кажется весомой причиной. В том числе смерть!

Судя по тому, как Каролина тут же побледнела и взгляд наполнился смятением, – она сама испугалась своих слов. Но Моргану это было даже кстати. Пусть лучше злится, чем рыдает почём зря.

– Сказала девушка, которая пыталась убить канцлера, – хмыкнул Рид, делая шаг в сторону Каролины, застывшей в кресле. – Или ты думаешь, что это не считается?

– Я отменила проклятье! – пылко возразила Каролина, вновь порозовев. – Да, я пыталась, но…

– Ты пыталась – это главное, – перебил её Морган. – Если бы твоё желание уничтожить досадную помеху между тобой и Огденом осталось лишь в твоей голове, то тебе не в чем было бы себя упрекнуть, кроме дурных мыслей. Но попытка была. Так же, как и попытка приворота, которая чудом не закончилась фатально. И после всего этого ты считаешь, что лучше меня? Думаешь, имеешь право?

– Я не считаю так! – воскликнула Каролина, всё-таки вскакивая с кресла. Стиснула кулаки, будто хотела броситься на Моргана, и прижала их к груди. – Я просто вижу вашу энергию… Вы убивали, и не один раз!

– А причина, по которой я это делал, неважна? – усмехнулся Морган, делая ещё один шаг вперёд, ближе к девушке. – Или ты считаешь, что нет разницы, по какой причине убивать – по собственной прихоти или из-за чего-то ещё?

Каролина смешалась. Взгляд её блуждал, то опускаясь, то возвращаясь к лицу Моргана.

– Это всё равно убийство, – возразила она в конце концов упрямо. – И ваша энергия это доказывает.

– А твоя?

Она замерла, с недоумением глядя на Моргана, и он, воспользовавшись её замешательством, преодолел последние разделяющие их шаги, проигнорировал хриплый вскрик, сорвавшийся с губ девушки, одной рукой притиснул к себе её тонкий стан, а другой накрыл глаза.

Привязка, которую Морган поставил ночью, работала не только на запрет причинения вреда самой себе – ещё она могла передавать то, что он видел или чувствовал, при физическом контакте. И сейчас Рид показывал Каролине, какой видит её лифу – жизненную энергию, о которой она говорила.

Конечно, она не была столь же обожжённой, чёрной, как у него, – скорее, серая, с тонкими тёмными краями. Тусклая, унылая лифа. Никакого света, лишь серость, намекающая на стремительное угасание.

– Если продолжишь в том же духе, будешь такой же чёрной, как я, – произнёс Морган глухо. Невольно посмотрел на приоткрытые влажные губы девушки чуть ниже собственной ладони и вздохнул – манили они невероятно. Но не до такой степени, чтобы голову потерять. – Ты уже почти стала чёрным шаманом, видишь? Осталось совсем немного – и твою лифу можно будет отчистить только путём огромного труда и добровольной жертвы. Я-то безнадёжен, а вот ты ещё можешь себя спасти. Но для этого прекрати унывать и жалеть себя. Ничего страшного не произошло, ты не убила канцлера. А король… Посмотри на ситуацию с ним с другой стороны. Неужели было бы лучше, если бы ты уже успела родить ему ребёнка? Сейчас ты, по крайней мере, свободна. Раны затянутся, боль уляжется, и ты продолжишь жить. Ты забудешь Огдена, я уверен. Он изначально был не для тебя.

Морган снял ладонь с глаз Каролины, а затем, сам не понимая зачем, коснулся кончиками пальцев губ девушки. Тут же пожалел об этом, потому что она сразу распахнула глаза, испуганно всхлипнула и попыталась отстраниться.

Он легко её отпустил и сделал шаг назад, разводя пустыми руками, чтобы показать, что больше ничего не станет делать.

– А кто – для меня? – выдохнула Каролина, зачем-то положив ладонь на шею, будто её что-то душило.

– Понятия не имею, – покачал головой Рид. – Но ты обязательно найдёшь такого человека. После того как перестанешь плакать от жалости к себе.

На этот раз Каролина не стала огрызаться, и Морган, быстро попрощавшись, через потайной ход покинул её комнату.

Анастасия

Во второй половине дня Огден словно решил отыграться на принцессе за её послеобеденный сон и ни в какую не желал уходить. Чего только Анастасия ни перепробовала, пытаясь заставить короля убраться восвояси! И в сад ходила работать – Огден составил ей компанию и тоже пытался рыхлить землю; и посиделки с фрейлинами устраивала, заставив Нинель громко читать вслух сопливый любовный роман, от которого у Анастасии свело зубы, будто она переела карамелек. Потом попросила показать ей дворцовую кухню, предположив, что тут уж Огден точно сдастся – какой мужчина захочет добровольно идти в царство кастрюль и сковородок? Но он и тут её удивил: спустился вместе с ней вниз и сопровождал во время этого импровизированного похода, подставив локоть и развлекая разговорами о разном. Почти идеальный жених! У Анастасии от этой идеальности к концу дня даже голова разболелась.

А вот канцлер упорно отсутствовал. И принцесса понимала, чем он занимается – тем более что Каролины тоже вечером не было рядом. Официальная версия была о недомогании, постигнувшем главную фрейлину её высочества, но на самом деле о плохом самочувствии речь не шла – просто девушка играла роль наживки для крупной рыбы. И Анастасия, несмотря на не самые хорошие поступки Каролины в последнее время, ей всё же сочувствовала. Особенно когда смотрела на Огдена, который вёл себя отнюдь не как мужчина, у которого любимая женщина попала в неоднозначную ситуацию. Запуталась, запаниковала, совершила плохой поступок… Нет, Огден был абсолютно спокоен. Будто и не желал пару месяцев назад жениться на Каролине.

– Вы всегда были непостоянным человеком? – поинтересовалась Анастасия после ужина, когда Огден под руку вёл принцессу к её комнате. Устав от его присутствия, она решила уединиться сразу после трапезы. Слишком много Огдена на сегодняшний день, слишком! – Или на вас так повлияла коронация?

– Вы о чём, Анастасия? – ровным тоном поинтересовался Огден, а затем усмехнулся. – А-а, я догадываюсь. Вас разочаровала моя реакция на предательство Каролины?

– Я бы не назвала подобное предательством.

– А чем же ещё можно назвать такое поведение? Я просил её ничего не предпринимать, а она попыталась повлиять на ситуацию за моей спиной.

– Предательством это было бы, если бы Каролина желала кому-нибудь зла, – возразила Анастасия, покачав головой. – Но она ничего плохого не хотела.

– Вы удивительная девушка, – вздохнул Огден и погладил принцессу по руке, что лежала на сгибе его локтя. – Другая на вашем месте радовалась бы, что избавилась от соперницы, а вы…

– Каролина никогда не была моей соперницей. – Анастасия даже рассмеялась от нелепости предположения. – Я не воспринимала её так. Как минимум по одной простой причине – соперничество предполагает равный статус. И дело не только в том, что я принцесса, а она нет. Я, в отличие от Каролины, никогда не претендовала на место в вашем сердце.

– А я бы хотел, чтобы претендовали, – горячо произнёс Огден, и Анастасия порадовалась, что они в этот момент шли по коридору и сзади шагала охрана. Не будь всё так, король наверняка попытался бы сблизиться сильнее. Да, вряд ли он стал бы настаивать, но сам факт! – Что мне следует сделать, чтобы понравиться вам, Анастасия? Я исполню любое ваше желание.

Принцессу будто бы что-то толкнуло в спину.

– Любое? – уточнила она и едва удержалась от торжествующей улыбки.

– Конечно. Всё, что захотите, – подтвердил Огден.

– Отпустите Роланда? – спросила Анастасия, искоса взглянув на короля. Он тут же закаменел лицом и недовольно поджал губы. – Дадите ему свободу? Пусть уезжает на все четыре стороны.

– Отпущу, – процедил Огден через пару мгновений молчания. – Но только после нашей с вами свадьбы, принцесса. Отгуляет положенные три дня – и пусть катится, куда хочет.

Да… рано она радовалась.

Глава девятнадцатая

Роланд

Он не хотел идти вечером к принцессе. Точнее, хотел, если говорить о чувствах, но разум отчаянно кричал и недовольно шипел, призывая одуматься и не делать глупостей. И канцлер, конечно, послушался бы его, но…

Анастасия ведь уже однажды пришла к нему по потайному ходу. Что мешает ей сделать это ещё раз? Можно постараться запечатать проход, но наверняка у принцессы получится вскрыть подобное заклинание. А если не получится, то она обидится. Зачем обижать Анастасию?

Лучше сходить к ней и нормально поговорить ещё раз. А не как утром, когда принцесса была словно пьяная и почти ничего не слышала… вернее, не хотела слышать.

Роланд понимал, что использует миллион отговорок и причин, лишь бы не отказывать себе в возможности ещё раз увидеть Анастасию. Разумеется, если бы он не хотел – нашёл бы способ отказаться. Скольким женщинам отказывал, а принцессе не получается? Ерунда. Придумал бы что-нибудь, чтобы и не обидеть, и не приходить. Всегда можно отговориться делами, благо их достаточно, а потом, постепенно, Огден по-настоящему включится в процесс ухаживания и со временем очарует Анастасию. Тогда проблема исчезнет сама собой.

Ну а пока канцлер шёл по коридору по направлению к комнате принцессы. Постоял под люком, прислушиваясь к происходящему наверху – немного, но было слышно, что Анастасия находится в гостиной в компании Моргана и Риана, которые, по-видимому, совершали традиционный ежевечерний ритуал и проверяли принцессу на воздействие, – а затем откинул дверцу и выбрался наружу, в спальню её высочества. Закрыл люк, сел на пол и принялся ждать.

– Не очень понимаю, – говорила Анастасия в соседней комнате. – Что за странная такая любовь была у Огдена. То он демонстративно показывал мне, что я ему не нужна, Каролину всячески выделял, даже фрейлин ей приставил, напротив себя поселил. А теперь и слышать ничего о ней не хочет. Я бы заподозрила влияние, но вы, Морган, сказали ведь, что оно было незначительным и ничего толком не изменило бы. Или?..

– Я сказал правду, принцесса, – раздался спокойный голос Рида. – Если бы Каролина серьёзно воздействовала на его величество, я сообщил бы ему об этом. Но нет. Помните, я сравнивал её влияние с макияжем на лице женщины? Он слегка преображает, но не делает черты иными.

– Понимаю ваше объяснение. Я не понимаю другого – почему он настолько быстро переключился?

– Ой, да что тут непонятного? – расфыркался Риан. – Послушайте меня, того ещё повесу, – Огден просто не любил Каролину. Она ему нравилась, но не более. Но, как только он встретил вас, его чувства к ней пришли в диссонанс с симпатией к вам, поэтому, стоило появиться причине для отдаления Каролины, Огден ею с облегчением воспользовался. Поступок, конечно, не очень, но неужели вам больше понравилось бы, если бы Огден огорчился и страдал по Каролине?

– Как ни странно, но да, – засмеялась Анастасия, и Роланд тоже улыбнулся. – По крайней мере, в таком случае я понимала бы, что чувство, ради которого он рискнул пойти против воли моего дяди, было настоящим. А так…

– Может, у Огдена как раз к вам настоящее чувство? – вмешался женский голос. Канцлер покопался в памяти и решил, что говорила камеристка Анастасии, Кларисса Колби. – Каролина ему нравилась, но он встретил вас и понял, что всё не то, а вот чувства к вам искренние и настоящие.

– Не знаю…

– Вы не спешите клеймить короля, ваше высочество, – посоветовала женщина. – Я понимаю, как король он пока не очень, но это дело наживное, наберётся опыта и будет не хуже канцлера. Но в остальном он ведь неплохой парень. Вон даже братьев своих не смог убить, сослал просто. И Каролину не стал в тюрьму сажать, хотя мог бы, пощадил девчонку. Присмотритесь.

– Вам свахой надо работать, Кларисса, – засмеялась Анастасия, но как-то невесело. – Это всё замечательно, и я понимаю, что Огден не так уж и плох, но сердцу ведь не прикажешь. Да, Морган? Или у вас, шаманов, есть какой-то способ приказать сердцу?

– Способы есть, – ровно ответил Рид. – Но к настоящей любви они не имеют отношения. Всё, принцесса, я закончил. Нет на вас никакого влияния.

– Спасибо, Морган. Кларисса, вы тоже можете идти. Дальше я сама.

– Уверены, ваше высочество?

– О да, – чуть ядовито откликнулась Анастасия. – За прошедшие в Альтаке недели я ещё не разучилась сама чистить зубы и переодеваться.

– Стоит стать королевой, чтобы изменить им тут парочку традиций… – многозначительно протянул Риан и громогласно расхохотался после характерного шлепка – видимо, Морган дал ему подзатыльник. Совершенно неподобающее поведение для обычного артефактора и абсолютно нормальное – для брата Анастасии.

Удивительно, что об этом до сих пор только один канцлер и догадался.

Анастасия

Она не знала, придёт вечером Роланд или нет, и предпочитала даже не надеяться, чтобы не пришлось потом разочаровываться. Анастасия отлично понимала все резоны канцлера, но не собиралась с ними смиряться и послушно «присматриваться», как ей посоветовала Кларисса. Конечно, камеристка желала своей принцессе только добра и не знала о чувствах Анастасии к Роланду, полагая, что девушка просто воротит нос от Огдена, отсюда и подобные советы. Но насильно забывать одного человека и влюблять себя в другого, причём искусственно, – сомнительная реальность. Альго так не поступают! Они единожды делают выбор и придерживаются его.

Вот и Анастасия сделала свой выбор. Осталось только дождаться, когда Роланд так или иначе сможет получить свободу. Она верила, что это непременно случится.

После того, как Морган, Риан и Кларисса ушли, Анастасия поспешила в свою спальню – и вздохнула с облегчением, когда увидела канцлера, сидящего на полу. Он тут же вскочил, попытался поклониться, но принцесса не дала ему переключиться на формальное общение – подбежала и обняла. Улыбнулась, услышав прерывистый вздох, в котором сквозила безнадёжность, и прошептала:

– Рада, что ты пришёл.

– Я не должен был этого делать, – усмехнулся Роланд, обнимая Анастасию в ответ. Всё его тело, особенно руки и губы, которыми он немедленно прижался к щеке принцессы, – всё противоречило словам. – Решил, что в последний раз.

– Ну раз в последний, тогда поцелуй меня нормально, – поддразнила его принцесса и ахнула, когда Роланд сделал, как она просила, припав к её губам с таким жаром, будто мечтал выпить её дыхание, как желанную воду после долгой жажды.

Одной рукой Роланд прижимал Анастасию к себе, а второй ласково и осторожно гладил по щеке, иногда касаясь и волос, и затылка – чтобы слегка сжать его и сильнее запрокинуть голову девушки, углубляя поцелуй. Анастасия наслаждалась каждым прикосновением, поощряя Роланда движениями и своих рук, которыми она обхватывала мужчину за плечи, и губ, которые послушно раскрывались и не стремились отставать от партнёра, следуя за каждым его действием.

Принцессе казалось, что она одновременно и растворяется в Роланде, и горит, пылая с такой силой, что огонь уже даже чудится повсюду вокруг них, исходя словно из её сердца…

– Тасси, – шепнул Роланд, на мгновение отрываясь от губ девушки. – Ты горишь. Это нормально?

Значит, ей вовсе не кажется.

– Не знаю, – беспечно ответила Анастасия, судорожно вздохнув. – Но мне нравится. Ещё, пожалуйста, ещё!

Роланд вновь поцеловал её, и принцесса, внезапно вспомнив кое-что, сняла эмпатический щит – чтобы почти сразу потерять ориентацию в чувствах. Отныне она не могла понять, где начинаются её ощущения, а где полыхают эмоции Роланда. Он, конечно, не вспыхивал пламенем, но тем не менее горел. Горел от любви и желания, и эти чувства легко затмевали разум.

Анастасия даже не заметила, как сняла с Роланда камзол и расстегнула рубашку, да и он не отставал от девушки, спустив её платье до самой талии. Под платьем, правда, находилась нижняя рубашка, и вот её снять было не так уж и просто. От избытка эмоций Роланд путался в дурацкой шнуровке на груди у Анастасии и в конце концов, рыкнув, дёрнул ткань руками в разные стороны, одновременно с этим непроизвольно повалив девушку на постель.

Звук рвущейся рубашки был слишком резким и неожиданно противным – и Роланд, внезапно осознав происходящее, моментально попытался встать с Анастасии. Она обхватила его руками за талию, останавливая, и изумлённо оглядела себя – надо же, сколько огня… Анастасия действительно горела вся, с ног до головы, при этом каким-то образом умудряясь ничего не сжигать. Сбившееся где-то на бёдрах платье висело комком, рубашка на груди была порвана, обнажая тело, и Роланд смотрел на это всё почти безумным взглядом.

– Тасси, нам надо прекращать, – кашлянул он, помотав головой, и прикрыл глаза. – Что я делаю, Защитник… Я же пришёл к тебе, чтобы ещё раз всё объяснить и проститься, а вместо этого…

– Потому что не нужно нам прощаться, – вздохнула Анастасия. В последний раз посмотрела на пламя и втянула его в себя. – И мой огонь на это красноречиво указывает. Альго горят только когда по-настоящему любят. Пылают, не обжигая. Ты ведь не боишься?

– Похоже, что я боюсь? – усмехнулся Роланд, по-прежнему не открывая глаз.

– Похоже. Не смотришь на меня.

– Не смотрю я по другой причине. Ты слишком красивая. Не хочу опять сорваться. Я так не смогу уйти.

– И не уходи, – произнесла Анастасия горячо и, приподнявшись, чмокнула канцлера в губы. – Оставайся.

Он не ответил, и принцесса, решив подкрепить слова делом, взяла ладонь Роланда и положила её себе на грудь. Пальцы дрогнули, задевая обнажённый сосок, – но сразу после этого канцлер убрал руку и встал с Анастасии.

Отвернулся и, потерев лицо, глухо признался:

– Не понимаю, почему не срабатывает клятва. Я ведь клялся не идти против воли братьев. Но разве я сейчас не иду против воли Огдена? Он повесил бы меня, если бы узнал.

– Я не дам ему тебя повесить, – сразу ощетинилась Анастасия, тоже поднимаясь с постели. Попыталась зашнуровать рубашку, но Роланд порвал ткань, поэтому девушка просто натянула поверх спущенное платье. Благо оно застёгивалось на обычные пуговицы спереди. – А насчёт клятвы… Как я понимаю, Огден не давал тебе приказов насчёт меня? Не запрещал меня целовать? Поэтому и клятва не работает.

– Да, наверное.

– Кстати… я сегодня попросила Огдена отпустить тебя.

– Да? – в усталом голосе Роланда прорезалась откровенная ирония. – Дай угадаю. Он ответил: «Отпущу, но только после свадьбы»?

– Откуда ты знаешь? – удивилась Анастасия, сделала шаг вперёд и обняла канцлера, прижавшись щекой к его спине.

– Это очевидно, – вздохнул он, не отстраняясь. – Тасси… Мне действительно следует прекратить общение с тобой. Особенно такое. Я знаю, что ты против. И мне сложно даётся подобный отказ, но… так нужно. Иначе всё запутается ещё сильнее. Представь, что будет, если Огден узнает? Он тогда вполне может отдать мне прямой и чёткий приказ не разговаривать с тобой вообще и не приближаться ближе чем на метр. И я не смогу его нарушить.

– А как он узнает? – попыталась возразить Анастасия. – Ведь знаем только мы. Ни ты, ни я – никто из нас не расскажет.

– Тасси…

– Нет, – отрезала принцесса, поджав губы. – Можешь считать меня капризной девчонкой, но я не хочу так. Я согласна ждать, пока ситуация не изменится, но не общаться – нет.

Роланд помолчал, глубоко дыша. По-прежнему обнимающая его Анастасия ощущала, как сильно и высоко вздымается его грудь, и безумно мечтала, чтобы он повернулся и вновь поцеловал её.

И её мечта сбылась.

– Хорошо, – выдохнул канцлер спустя пару минут, когда Анастасия вновь вспыхнула своим внутренним пламенем. – Я буду приходить. Но, кроме разговоров, больше ничего не будет.

– Ну-ну, – проговорила принцесса себе под нос и засмеялась. – Ладно, я согласна.

Она решила не акцентировать внимание на том факте, что Роланд тут же начал противоречить собственным словам, вновь поцеловав её.

Если ему так спокойнее – пусть.

Роланд

Впервые в жизни канцлер оказался в ситуации, которой совсем ничего не мог противопоставить. Причём не по объективным причинам – тому же отцу он тоже порой был не способен отказать, но сравнивать происходящее сейчас с магической клятвой, которая давала королю Фредерику почти неограниченную власть над старшим сыном, было бы не совсем корректно. В нынешней ситуации у Роланда были способы всё прекратить и поскорее отказать принцессе. Навалом разных способов. Но он просто не мог – и всё.

Рядом с Анастасией он будто бы терял волю. Хотя… нет, воля оставалась, даже наоборот – появлялось желание наконец быть счастливым самому. Роланд успел забыть, что это такое, он давно жил исключительно государственными интересами, не обращая внимания на собственные желания. К чему чего-то желать, если исполнение невозможно? Только терзаться. Но сейчас отрешиться от ситуации, смириться с собственной участью и отрезать принцессу от себя, закрыв сердце в клетке, – не получалось. Единственное, что получилось, – не остаться у Анастасии на ночь, и это тоже можно было считать большим достижением, поскольку искушение было огромное. И у Роланда, пока он целовал принцессу и сжимал в объятиях её отзывчивое тело, постоянно звенела в ушах настойчивая мысль: если уж всё зашло настолько далеко, то можно пойти и до конца? Но, нет, канцлер искренне считал подобную связь оскорблением для Анастасии. Он понятия не имел, сохранила ли принцесса невинность – в Альганне к подобному относились гораздо проще, чем в Альтаке, – но, даже если нет, её высочество заслуживала быть женой, а не любовницей.

Значит, надо постараться сделать так, чтобы у него появилась возможность стать её мужем. Вынудить Огдена отпустить его. Главное – перед этим всё уладить, чтобы младший сын Фредерика в дальнейшем не потерял корону.

Как это провернуть, Роланд пока не имел понятия. Но верил, что обязательно придумает.

.

Ночь прошла беспокойно, а утром, перед совещанием с министерством юстиции, канцлер решил зайти к Риану – артефактор же обещал, что результаты очередной экспертизы будут завтра и он наконец-то сможет сказать, кто именно стоит за изготовлением вещи, при помощи которой Роланда едва не убили. Времени было немного, но канцлер надеялся, что успеет.

В комнате Моргана и Риана оказался ещё Эрнест – и Фокс сразу понял, что результаты готовы. Иначе дознаватель бы не сидел на стуле и не смотрел на бывшего принца с такой мучительной задумчивостью.

– Вы как раз вовремя, канцлер, – кивнул Риан, увидев вылезающего из люка на полу Роланда. – А то я собирался идти к вам, пока вы не убежали на совещание. Всё готово, причём мне даже справка из дознавательского комитета успела прийти. Садитесь, сейчас расскажу.

Роланд молча опустился на один из стульев, невольно заметив, что Морган и Риан увеличили их количество – раньше сидячих мест было всего два (не считая кроватей), сейчас – четыре. Правильное решение, учитывая тот факт, насколько часто в последнее время приходилось что-то обсуждать как минимум вчетвером.

– Человек, который сделал артефакт для вашего убийства, носит фамилию Авериниус. Официально вымершим этот род в Альганне считается с недавних пор – примерно десять лет назад последний его представитель, Айден Авериниус, был убит в Корго. Тогда был серьёзный дипломатический скандал, император Александр рвал и метал, что в Корго посмели убить аристократа. Но тут есть одна существенная тонкость – Айден Авериниус был «пустышкой».

– То есть родовая магия у него имелась, но не было обычной… – протянул Роланд задумчиво. – Да, это важная деталь. Но магия Дома всё же считается одной из самых сильных. Думаете, его каким-то образом пленили? Или он сам разыграл свою смерть?

– Всё возможно, я ведь с ним незнаком, – пожал плечами Риан. – Но разыгрывать своё исчезновение я не вижу особого смысла. А ты, Эрнест?

– Я бы не спешил делать выводы, надо покопаться в его биографии, – тяжело вздохнул Тад. – Попрошу собрать информацию. Хотя в справке, которую уже потребовал Риан, значится, что у Авериниуса как минимум не было долгов. Деньги были бы самой логичной причиной скрыться. Но, раз не в этом дело, надо копать ещё. Однако… Характер самого преступления указывает скорее на похищение, чем на инсценировку собственного убийства.

– Почему? – с интересом спросил канцлер.

– Ну смотрите. Авериниус жил в гостинице в городе Маро, он приехал в Корго отдыхать. Однажды вечером отправился на пляж, смотреть на звёзды. Причём не на набережную, а зачем-то потащился в самую уединённую часть пляжа. Дознаватели сделали выводы – он там с кем-то встречался. Утром случайные прохожие обнаружили на этом самом пляже одежду Авериниуса и его кровь. Возникают два вопроса: зачем было оставлять одежду, почему бы не сжечь или спрятать? Ведь убийцы обычно заинтересованы в том, чтобы убийство не раскрывалось как можно дольше. А тут оставили улику на видном месте. И кровь отчего было не замыть? Море рядом. Да, возможно, они торопились – этот вариант не исключён. Но есть и другой вариант, при котором тем, кто похищал Авериниуса, нужно было, чтобы его признали убитым. А для этого надо было, во-первых, оставить одежду – так пропажа мужчины обнаружилась – и, во-вторых, не замывать кровь, по которой опытные маги тут же провели кровный поиск и констатировали: Авериниус мёртв.