Текст книги "Записки адвоката. Магические казусы (СИ)"

Автор книги: Анна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

– Ничего, доктор Дарвальдссон! – неожиданно тонким голоском пискнула медсестра. – Эта... женщина требует врача!

– Разумное требование, – с еле заметной усмешкой констатировала гномка. – Заходите, госпожа.

И она гостеприимно распахнула передо мною дверь.

Судя по кипе бумаг на столе, доктор Дарвальдссон приводила в порядок документацию.

– Готовлюсь к очередной проверке, – объяснила она, заметив мой интерес. И, внимательно глядя на меня через очки с толстенными линзами, произнесла: – Слушаю вас!

Не потребовалось много времени, чтобы изложить суть проблемы. Договорились мы достаточно легко, мне даже разрешили навестить Инну...

Она была сама на себя не похожа – без косметики, в больничном балахоне, перепуганная. Немало труда и боли женщина вкладывает в своего ребенка: месяцы беременности, боль родов, – и это еще только начало! Впрочем, женщины рожали, рожают и рожать будут.

В палате кроме меня и Инны находились еще медсестра (к счастью, другая) и пожилая ведунья-акушерка. Врач должна была подойти чуть позже.

Я стояла в стороне, стараясь ободряюще улыбаться, и молилась про себя.

Тем временем ведунья начала чертить на ладонях Инны повивальные руны. При схватках полагалось сжимать ладони и взывать к дисам, что должно было облегчить роды и обеспечить их благополучное завершение. Некоторые современные ученые считают это пережитком старины, но при нашей медицине любая помощь будет нелишней! Достижения химии не заменяют магию: лекарства лечат на физическом уровне, а поддержка богов делает исцеление более вероятным.

Ведунья, хмуря брови, хлопотала вокруг Инны, потом подошла ко мне и тронула за рукав.

– Милая, ты б сняла амулеты-то. Я к дисам взывать буду, им чужая волшба не по нраву!

– Но у меня нет амулетов! – возразила я шепотом. – Только талисманы.

Здесь следует заметить, что талисманы всегда пассивны, они лишь призывают удачу, амулеты же действуют активно. Таким образом, первые не препятствуют иной магии, а вторые могут с ней конфликтовать.

Ведунья покачала седой головой.

– Если ты врешь, то не понимаю, зачем. А если просто не знаешь, то вот это, – она ткнула пальцем мне на грудь, – Явно амулет, сильный.

Я перевела взгляд на собственную грудь, где одиноко поблескивала подвеска на цепочке, подаренная Шемиттом в самом начале наших отношений. Изящная руна ансуз из белого металла с вкраплениями бирюзы мне нравилась, к тому же она очень мне подходила. Ансуз – это буква "а", то есть первая буква моего имени; она помогает в спорах и выступлениях; к тому же это руна Одина – моего аса-покровителя.

Вот только, кажется, у этого подарка имелось двойное дно.

– Вы можете сказать, как действует эта вещь? – поинтересовалась я негромко. Инна застонала, и медсестра принялась ее негромко увещевать. Хм, кажется, я правильно сделала, что договорилась с доктором Дарвальдссон – отношение к Инне теперь стало совсем иным.

Ведунья только пожала плечами.

– Не мое ремесло. Что-то насчет знаний. Кажется, обмен ими. Как-то так.

Я никакой информации от амулета не получала, так что, выходит, он передает сведения обо мне! А ведь Шемитт просил никогда не снимать его подарок...

Значит, Шемитт за мной следил?! Разумеется, из самых лучших побуждений – вдруг на меня нападут хулиганы или еще какая напасть случится. Только решающим наверняка было другое: он хотел в любой момент знать, где и с кем я нахожусь.

– Уходи отсюда, – бросив взгляд в сторону роженицы, отрезала ведунья. – Штука у тебя сильная, и носишь ты ее давно. Так что даже если выкинешь, все равно не избавишься. Так что иди себе, погуляй. А ей ты все равно ничем не поможешь!

Что мне оставалось делать? Схватки становились все чаще, и Инне действительно было не до меня...

Эту ночь я провела на скамейке перед больницей. Ехать домой я боялась, вдруг срочно понадобится купить какое-то лекарство или еще что-то понадобится. Часы текли как патока. Не зря ведь говорят, что хуже всего ждать и догонять.

Я просто сидела на лавочке и молилась, крепко-крепко сжимая в руке ту самую подвеску. Может, она сумеет донести до асов и ванов мои молитвы?

Молю вас, дисы, и тебя, благая Фригг, пусть только все будет хорошо! Пусть Инна благополучно родит, пусть ее ребенок будет здоровым. Молю вас, боги! Не так уж часто я к вам взываю...

Инна родила в девять утра, и мне даже разрешили взглянуть на ребенка. Мальчик был совсем крошечным, а маленькие ножки и ручки имели странный багровый оттенок.

– Доктор Дарвальдссон, у них все в порядке? – негромко спросила я, остановившись на пороге.

Инна подняла на меня покрасневшие глаза и устало улыбнулась.

– Все хорошо, – заверила гномка с улыбкой, прямо лучась удовольствием от осознания хорошо сделанной работы. – У мамочки пара разрывов, но совсем небольших. Для первых родов, да еще при таком крупном ребенке, могло быть намного хуже. Можете обрадовать папашу – богатырь у него!

– Обязательно! – пообещала я и сказала уже громче: – Ин, ты отдыхай, а Максу я позвоню. Думаю, он уже к вечеру примчится!

– Хорошо, – отозвалась Инна, кажется, с трудом удерживая глаза открытыми. – ты приедешь вечером?

Очень странно, когда рождаются дети у школьных друзей, которых ты помнишь еще беззубыми первоклашками. Когда появляется ребенок, женщина меняется на глазах, у нее появляются новые интересы, непонятные мне страхи и проблемы. А мне, признаюсь, очень не хотелось, чтобы Инна от меня отдалилась. Оставалось лишь надеяться, что у нее хватит сил и времени общаться со мной хоть изредка.

– Постараюсь, – улыбнулась я и отправилась домой. Меня еще ждала работа...

По дороге я старалась освежить в памяти детали сегодняшнего дела.

Ко мне обратилась пожилая гномка, которая просила оформить право собственности в порядке наследования по закону. Я изучила документы и написала исковое заявление, в котором подробно изложила подсчеты долей наследников и обоснование прав почтенной Урлисы Картсон на часть спорного домовладения.

Основная сложность наследственных дел состоит в том, что граждане частенько оформляют наследство, оставленное еще бабушками и дедушками их родителям, а то и вовсе прабабушками и прадедушками. В связи с этим возникает куча проблем, поскольку многие документы оказываются утеряны. К тому же за долгий срок в составе наследников происходят значительные изменения – кто-то рождается, женится, умирает... За каких-то двадцать-тридцать лет могут смениться три поколения! Вот и получается порой, что есть пять-десять человек, каждому из которых причитается хоть крошечная, но все же доля.

И все это нужно просчитать и отразить в иске!

В итоге для адвоката самой полезной из школьных дисциплин является арифметика, а именно простейшие действия с дробями. Однако простейшими они являются только с точки зрения математики, а юристу приходится учитывать множество нюансов: кто умер раньше, кто жил или не жил с наследодателем, какая степень родства...

В данном случае моя клиентка претендовала на наследство после смерти отца и матери, при этом кроме нее у покойных имелось четыре сына, два из которых к настоящему моменту умерли тоже. В суде первой инстанции я не участвовала, и решение, которое она швырнула мне на стол месяц назад, неприятно меня поразило: в иске ей отказали. Разумеется, я написала апелляцию, и вот теперь ее должны были рассматривать...

До назначенного часа оставалось всего полтора часа. Нужно заглянуть домой, перекусить, переодеться и взять документы (естественно, в больницу я их с собой не захватила).

Я тяжело (сказывалась бессонная ночь) поднялась по лестнице – лифт опять не работал. В дверь позвонить не успела, она распахнулась при моем приближении.

– Ну что там?! – вопросом встретил меня Нат. Судя по встрепанной бородке и теням вокруг глаз, ему тоже поспать сегодня не довелось.

– Все хорошо, – устало улыбнулась я, перешагнула через порог и прислонилась к шкафу, закрыв глаза. Голова отказывалась соображать, под веки будто песка насыпали... Нужно срочно взбодриться!

Домовой оценил мой потрепанный вид и развил бурную деятельность: напоил меня каким-то гадким чаем и заставил нюхать на редкость вонючую жидкость. Впрочем, я не спорила, Нат не только за хозяйством следит, но и в травках разбирается.

Ледяной душ, маска на лицо и две чашки кофе окончательно привели меня в чувство. Домовой чуть ли не силком впихнул в меня легкий завтрак и принес отглаженный костюм. Еще немного косметики, и теперь, глядя на меня, уже не казалось, что я ушла в запой.

Все же не зря говорят, что это в двадцать лет можно не спать всю ночь и выглядеть по-прежнему цветущей, в тридцать такие фокусы уже не проходят. Экстренные меры способны взбодрить, но потом придется расплачиваться, отсыпаясь почти сутки, ведь ресурсы организма не бездонны.

Напоследок я нарисовала на запястье руну совуло и вышла из дома. Такси уже ожидало меня, так что, слава Одину, на место я прибыла заблаговременно и даже успела немного пообщаться с клиенткой. Кстати говоря, в заседание я решила ее с собой не брать, опасаясь взрыва праведного негодования. Благо, закон допускает рассмотрение дела в апелляции даже в том случае, если стороны не явились вообще.

Здание апелляционного (областного) суда меня всегда тянет назвать Дворцом правосудия, настолько оно роскошное и впечатляющее. Правда, с правосудием случаются накладки, но это уже совсем другой вопрос...

Предъявив удостоверение, я вошла внутрь и присела на первый попавшийся стул.

Все, чьи дела назначены на этот день, дожидаются вызова в большом холле, где секретари громко объявляют, какое дело будет сейчас слушаться, и проверяют документы его участников. Для адвокатов здесь всегда присутствует элемент неожиданности, поскольку заранее не известен ни зал суда, ни даже точный состав коллегии судей (ее формируют для каждого дела).

На этот раз позвали меня достаточно быстро, чему я была искренне рада. По правде говоря, несмотря эликсиры, чувствовала я себя не слишком хорошо. Хорошо хоть заседание здесь обычно не длится дольше часа, а чаще занимает всего минут пятнадцать-двадцать. Судьи на момент рассмотрения дела уже имеют о нем четкое представление и определились с позицией (хотя бывает, что она коренным образом меняется в процессе слушания).

В этот раз с коллегией мне не повезло: одна судья язвительно комментировала чуть ли не каждую реплику, вторая дремала, и только третья интересовалась делом всерьез.

Надо сказать, что решение суда первой инстанции было настолько нелепым, что даже поверить сложно: моя клиентка просила признать за ней право собственности отца и матери, а отказали ей в наследстве после смерти брата. Мол, сестра – наследник второй очереди, а у покойного имеется жена и несовершеннолетний ребенок!

Как же халатно нужно относиться к рассмотрению дела, чтобы даже не понять сути иска?!

Именно это я пыталась донести до судей апелляционного суда, только, естественно, в более мягких выражениях. Неспециалисту, пожалуй, могут показаться пугающими эти все подсчеты и подробное выяснение, кто и когда умер. Мы, юристы, особый народ. Наверно, мы даже мыслим по-своему. Неудивительно, профессия всегда накладывает на человека свой отпечаток.

Слава Тюру, я смогла доказать правильность своей позиции и добиться желаемого результата.

Из здания я вышла уже «на автопилоте», зато довольная. Ко мне, конечно же, тут же кинулась клиентка.

– Ну что там? – взволнованно спросила она, едва не хватая меня за лацканы пиджака.

– Все в порядке, – устало заверила я. – Все, что вы просили, получите. Через пять дней нужно подъехать сюда и получить копию решения, а потом зарегистрировать ее в БТИ. Если возникнут вопросы, то мой телефон вы знаете.

– Так решение отменили? – уточнила клиентка. – Взаправду?

– Конечно, – подтвердила я. Невыносимо хотелось спать, так что задерживаться не было ни малейшего желания. Вообще-то обычно я терпеливо повторяю по пять раз одно и то же, разжевывая клиентам все тонкости, но сейчас у меня просто не было сил.

Клиентка довольно улыбнулась, едва не подпрыгивая на месте (в исполнении коренастой гномки это смотрелось чудно) и выдала:

– А как судью накажут?

– Какого судью? – не поняла я, испытывая непреодолимое желание закрыть глаза.

– Ну как же! Судью Долженко, она же решение неправильное вынесла! – убежденно ответила гномка. – Теперь отвечать надо!

Я вздохнула. Как же граждане верят в справедливость и законность! Право слово, умиляет.

– Ничего ей не будет, – я подняла руку, останавливая ее возмущение. – Послушайте, можно, конечно, написать жалобу, но смысла нет. Судья не несет ответственности за принятые им решения.

Я сказала клиентке чистую правду. Максимум, можно добиться выговора для судьи, и то в случае явных нарушений закона с его стороны. Например, однажды судья выдал мне заверенную копию решения, а после, прочитав в жалобе о допущенных ошибках, означенные ошибки просто... исправил! В апелляции подмена вскрылась и в итоге дело я выиграла, однако взамен заработала ненависть данного судьи.

Такова наша реальность – клиенты приходят и уходят, а судьи остаются. Эдакие столпы правосудия.

Гномка настаивала, распаляясь все больше и больше, и ее пухлые щечки даже тряслись от негодования. Я пыталась ее успокоить, но безуспешно, и в конце концов не выдержала:

– Послушайте, можете обратиться к другому адвокату. Я свою работу выполнила, желаемый результат вы получили. А теперь извините, я тороплюсь.

– Но как... – запнулась клиентка, взирая на меня круглыми глазами навыкате.

– Извините, – еще раз повторила я. – Но это все.

Тут как раз просигналило такси, и я поспешила к нему (хотя, признаюсь, мелькнула у меня мысль, что к возмущенной гномке не стоило поворачиваться спиной).

Сон манил меня, как, наверное, наркомана манит желанная доза.

Но, оказавшись, наконец, дома, я первым делом отправилась вовсе не в спальню, а в кабинет. Добыла из недр стола лист бумаги и ручку, и принялась писать.

"Благодарю за заботу, но больше это не пригодится. С уважением, Анна Орлова".

Осталось приложить к записке кулон и попросить Ната поскорее отправить его дракону.

По здравом размышлении, на Шемитта я зла не держала. Защитник – это просто громкий титул, а образ мыслей. Мы просто "не сошлись характерами", как я привыкла писать в сухих строчках исков о разводах.

Не хватало привычной тяжести кулона – я носила его, не снимая, целых восемь месяцев.

Но так нужно. Все закончилось, давно пора поставить окончательную точку.

Последняя нить порвана...

Глава 4. Мадам Брошкина

«Она такая, никакая. И что он в ней нашел?! А я такая, вся такая, растакая. Но мой поезд ушел» (А. Пугачева)

Утро началось с танца с саблями. Правда, вместо сабель были тесаки (условно – кухонные ножи, но для членовредительства они годились не меньше, чем для разделки мяса).

Означенной кухонной утварью потрясал орк, господин Дабруриг, требуя от меня защиты и справедливости, а от богов – кары на головы обидчиков. Небеса молчали, я подчеркнуто ласковым тоном обещала воздать и покарать (раз уж небеса остались глухи).

Собственно, господина Дамрурига можно было понять, он попал в очень неловкую историю. И дело даже не в том, что подозревали его ни много, ни мало, в разбое, повлекшем тяжкие последствия, а... Впрочем, обо всем по порядку.

Итак, Дабруриг, хоть и неоднократно судимый, последние годы жил тихо и мирно. Он купил давно желаемый домик в деревне, где и трудился в поте лица, разводя кроликов, кур, поросят и прочую живность.

И все бы ничего, но заподозрила его родная милиция в совершении особо опасного преступления. А там и, как водится, на рассвете пришли брать...

Дабрурига взяли под белы (точнее, зелены) рученьки, стукнули пару раз лицом о стенку, да и затолкали в милицейскую машинку. Задержание прошло без сучка и задоринки (а также без глупостей вроде протокола задержания), так что приободрившиеся милиционеры не стали терять времени даром. Решили они, что дважды ездить в далекое село им лень, времени вагон... В общем, заодно провели и обыск, изъяв из дома Дабрурига его мобильный, небольшую сумму денег, а также мамины золотые колечки и сережки.

Как известно, милиционеры наши питают неизъяснимое отвращение к формальностям, так что и здесь обошлось без глупостей вроде получения санкции и привлечения понятых. Правда, к их чести, ценности не пропали где-то по дороге, а были переданы следователю.

Разумеется, я тут же написала жалобу в прокуратуру по поводу незаконного обыска.

Но бравая милиция не растерялась! И получила я совершенно шикарный ответ за подписью начальника следствия. Дескать, ни-ни, как можно, никто никакого обыска не проводил, а изъятые ценности находились... на самом задержанном!

Представляю эту картину! Милиция звонит в дверь пять утра, и открывает Дабруриг во всеоружии: в сережках, женских колечках, с мобильным наперевес и с купюрами в зубах...

Правда, орк отчего-то комизм ситуации не оценил. Бедняга топал ногами, брызгал слюной и орал. Его, правоверного орка, посмели заподозрить в нехорошем!

С трудом успокоив разбушевавшегося клиента, я заверила его, что непременно обжалую этот ответ. И выпроводила восвояси, поручив принести справку от врача, что уши у него не проколоты. Клиент предлагал показаться судье лично и продемонстрировать уши, пальцы и что угодно еще, я же настаивала на сборе соответствующих бумаг. «Без бумажки ты букашка!» – это сказано о наших судах...

Я едва успела выпить чашку кофе, когда в дверь консультации снова постучали.

– Можно? – просунув голову в дверь, стеснительно пропищала женщина. – Вам же Наталья звонила, да?

– Да, – согласилась я, торопливо дожевывая печенье. Гадалка Наталья периодически подбрасывала мне дела в благодарность за то, что однажды я вытянула ее из весьма неприятной истории. – Вы Лидия Градова?

Она робко кивнула. Больше всего госпожа Градова напоминала мышку. Мелкие заурядные черты, волосы стянуты в скромный хвостик, наряд предельно благопристойный и консервативный.

– Да, это я, – а руки ее непрестанно комкали носовой платок.

Я постаралась тепло улыбнуться, указала рукой на кресло.

– Проходите, присаживайтесь. Рассказывайте, в чем проблема.

– Хорошо, – она глубоко вздохнула, собираясь с решимостью, и принялась говорить...

Ситуация была как будто целиком заимствована из дешевого дамского романа. В скромную библиотекаршу влюбился весьма богатый мужчина, господин Водный. Где уж они умудрились встретиться, сие для меня осталось тайной. Неужели богатые господа ходят в библиотеку? Так или иначе, парочка встретилась и, как это говорится в тех самых романах, "воспылала взаимными чувствами". Чувства оказались настолько сильны, что господин Водный подал на развод, хотя обычно сильный пол предпочитает не рушить семьи, а подпитывать связью на стороне угасшие было чувства.

Впрочем, мужчины за сорок склонны к фокусам. Как говорится, седина в бороду...

Однако жена сочла, что новая любовь благоверного является следствием приворота, и обратилась в суд.

Как известно, необоснованное магическое воздействие на человека является преступлением. Такие деяния делятся на две группы: нид (проклятие) и мансег (приворот). Однако дела о проклятиях возбуждаются прокуратурой по факту, а вот о приворотах – по жалобе частного обвинения. Проще говоря, наличие мансега приходится доказывать самому потерпевшему.

Кстати, в действительности привороты и проклятия очень редки. По большей части пылкая страсть возникает совершенно естественным путем, да и врагов легче извести чем-нибудь тяжелым или ядовитым. Нет смысла обучаться магии ради столь банальной цели, а услуги профессионального мага весьма недешевы.

Конечно, встречаются недалекие люди, накладывающие заклятия, руководствуясь бульварной книжкой типа "Как стать магом за десять дней". Но незадачливые "маги", рискнувшие последовать советам автора, получают пшик или себе же делают хуже.

По статистике, лишь менее одного процента убийств совершается с помощью волшебства. И только четыре-пять процентов влюбленностей имеют магический характер.

Так что большинство дел такого рода распадаются в самом начале.

Госпожа Градова явно была хорошо образована, о чем свидетельствовали грамотная речь и приятные манеры, но зашугана до крайности. К концу рассказа клиентка несколько раскрепостилась и перестала так сильно меня бояться.

А я записывала данные, гадая, что нашел в ней господин Водный. Подозреваю, что он мечтал о юной деве, которая станет заглядывать ему в рот и ловить каждое слово. Впрочем, это не мое дело.

– Что ж, я постараюсь вам помочь! – бодро пообещала я, протягивая клиентке на подпись бланк договора. – Завтра я ознакомлюсь с материалами дела и свяжусь с вами. Договорились?

– Да-да, конечно! – Госпожа Градова кивнула и суетливо принялась прощаться.

Закрыв за ней дверь, я ринулась собираться. Наконец можно идти домой!

Хорошо весной – достаточно набросить плащ, схватить сумку и взглянуть на себя в зеркало, вот и все сборы.

Легкомысленно размахивая сумкой, я шла по пахнущей молодой листвой аллее и размышляла, как интересно вплетается магия в нашу жизнь.

Забавно, сколько суеверий и легенд придумали о магии. Обыватели нередко верят в такую явную чушь, что просто диву даешься.

Мы пользуемся вещами гномьего изготовления, в которые вплетены руны (к примеру, для большей прочности или влагостойкости), покупаем чудотворные целительские эликсиры эльфов, и так далее, и тому подобное. Но мало кто интересуется, каким образом все это сделано.

Вообще с магией в юридической практике такие чудеса случаются – закачаешься!

Помню, был у меня однажды случай, когда на зимние праздники изрядно выпившие подружки решили погадать.

Поскольку такая светлая идея пришла девушкам спонтанно, никаких гадательных принадлежностей у них не обнаружилось. Однако красавицы твердо вознамерились осуществить свой замысел и после недолгого, но бурного обсуждения сошлись на самом простом и безотказном методе.

Есть народное поверье, что нужно выйти на улицу, снять с ноги валенок и бросить в сторону. В кого он попадет, тот и суженый. На крайний случай, упавшая обувка должна указать верное направление поисков.

Подружки последовали старинным инструкциям, вот только совсем упустили из виду, что валенки вышли из моды еще сотню лет назад. Бросать пришлось женские сапожки, и одна из красавиц изловчилась угодить шпилькой своей обуви прямо в глаз проходившему мимо мужчине.

Каким образом нетрезвая девушка умудрилась так снайперски точно попасть в цель, до сих пор остается загадкой. Однако результат налицо, точнее, на лице.

По счастью, пострадавший орган удалось спасти, так что дело обошлось обвинением в нанесении средней тяжести телесных повреждений. А ведь могли и хулиганство добавить. И попробуй, докажи потом милиции и суду, что ты всего лишь гадала!

Но самое смешное, что в процессе расследования потерпевший успел получше узнать «злодейку» и влюбиться в нее без памяти. Видимо, если смотреть на объект одним глазом, он кажется намного привлекательнее.

Так или иначе, на суде потерпевший слезно просил судью подсудимую строго не наказывать и ссылался на полное возмещение причиненного вреда путем заключения брака.

Не соврало гадание, да!

Я рассмеялась, вспомнив, как мы с судьей и прокурором веселились по этому поводу...

Дома меня уже поджидал Нат с видом «хлеб-соль».

– Опять овсянка? – поинтересовалась я обреченно, стаскивая туфли.

– Ага, – домовой радостно кивнул и вприпрыжку понесся на кухню.

Я вздохнула и отправилась мыть руки. Это мерзкое слово «диета»...

На следующий день я отправилась в суд (надо признать, костюм на мне уже сидел значительно лучше!) и добросовестно ознакомилась делом госпожи Градовой.

Никаких доказательств, кроме свидетельских показаний, там не нашлось. Мою клиентку обвиняли в наложении приворота собственноручно, без помощи мага. Логично, поскольку у бедной библиотекарши едва ли нашлось бы столько денег, чтобы заплатить за мансег. К тому же доказать факт обращения к квалифицированному специалисту весьма сложно, ведь такая практика ведется подпольно, с всевозможными предосторожностями.

Кстати когда-то рассмотрение дел о магии пытались поручить специальным судам, но потом махнули рукой. Амулета бога Тюра, покровителя правосудия, вполне достаточно для защиты от воздействия на разум и чувства. С той же целью в любом зале есть статуэтки бога Форсети и богини Снотры, равно как и символы бога Одина. Жаль только, что помешать банальному обману никакие амулеты не в силах.

Я позвонила клиентке и кратко проинструктировала ее о дальнейших действиях...

Заседание было назначено на понедельник, который, как известно, день тяжелый. Однако утром мне удалось съесть припрятанный от домового шоколад (черный, с орехами!), так что я была полна сил и хорошего настроения.

Влетев в суд, я кивнула сидящему у входа милиционеру, и почти вприпрыжку направилась в самый конец коридора, здороваясь по ходу со всеми встречными секретарями и судьями.

Возле кабинета судьи Ярешина столпились две группы людей.

В центре одной находилась холеная дама, которая явно тратила немалые средства на поддержание красоты, о чем свидетельствовали ухоженное лицо, элегантный наряд и отличный макияж. Присмотревшись, я поняла, что женщине лет сорок с хвостиком, но на первый взгляд ей этих лет не дашь. Вокруг нее сгруппировались четверо: коллега Полевой, а также две женщины и мужчина (вероятно, свидетели). Коллега обжег меня неприязненным взглядом и демонстративно отвернулся.

Я чуть покачала головой. Не стоит принимать слишком близко к сердцу рабочие проблемы. За пределами зала заседаний ярые противники нередко оказываются добрыми приятелями. Глупо обижаться на того, кто всего лишь делает свою работу – защищает своих клиентов.

В нескольких шагах от госпожи Водной сотоварищи испуганной мышкой замерла моя клиентка, которую покровительственно обнимал за плечи эффектный седоватый мужчина. Надо думать, это и был объект раздора, господин Водный.

Клиентка только успела представить мне своего возлюбленного, как нас позвали в заседание.

В зале суда пахло сыростью. Кипы дел, брошенные здесь за неимением других мест хранения, прели и гнили. Госпожа Водная брезгливо сморщила нос и, прежде чем сесть, отряхнула скамью платком.

Я усмехнулась: это она в следственном изоляторе не была! И принялась вынимать из портфеля бумагу, ручки и кодексы.

– Встать, суд идет! – скомандовала сухопарая секретарша в юбке по моде позапрошлого века.

Все нестройно поднялись, судья стремительно прошагал на свое место.

– Присаживайтесь. Продолжается слушание дела... – начал судья Ярешин и принялся за формальности. Скороговоркой разъяснил права, выяснил отводы и быстро огласил просительную часть заявления.

Первым делом мы приступили к допросу госпожи Водной.

– Что вы можете рассказать по сути дела? – поинтересовался судья, бросив тоскливый взгляд за окно. Там светило солнышко, пели птички... Красота и лепота. А у судьи оставалась неделя до отпуска, так что работать ему откровенно не хотелось, а уж тем более вникать в семейные дрязги.

Госпожа Водная царственно поднялась со своего места, поправила кольцо с солидным бриллиантом.

– Мы с мужем поженились двадцать пять лет назад, – начала она красивым контральто. – Жили душа в душу. У нас прекрасный сын, уютный дом, полнейшее духовное и физическое единство. И вдруг однажды муж мне сообщил, что безумно, неистово полюбил другую! Конечно, я была в шоке. Вы только посмотрите на нее! – она несколько театрально указала на сжавшуюся соперницу. – Неужели мужчина может по доброй воле уйти от меня к ней? Это магия!

На самом деле, ни одна из нас от этого не застрахована, какой бы замечательной она ни была.

Вопросов к госпоже Водной было немного.

– Хм, а скажите, изменилось ли поведение господина Водного на протяжении последних месяцев? – поинтересовалась прокурор, совсем молоденькая девочка в легкомысленном сарафане.

– Конечно! – воскликнула госпожа Водная. – Он совсем извелся, перестал нормально питаться и... – она приняла смущенный вид и закончила тоном ниже: – и ничего не мог!

Судья понимающе хмыкнул.

Но ведь это еще ни о чем не говорило! Известно, что под воздействием магии человек ведет себя странно, но столь же сильно может перемениться и просто влюбленный.

Хотя госпожу Водную тоже можно понять. После многих лет обеспеченной жизни и полного благоденствия муж вдруг уходит к самой заурядной девушке! Хотя в действительности бывает, что любят дурнушек, нерях и даже дурочек, а умницы и красавицы остаются не у дел. В жизни есть место и случаю, и совпадениям, и нелогичным поступкам. Не стоит все валить на магию, если есть рациональное объяснение.

Ладно, размышления оставим на потом, а сейчас вернемся к делу.

Следующей допрашивали мою клиентку. У нее отчетливо дрожали руки, а взгляд не отрывался от господина Водного.

– Я... Я ни в чем не виновата! Мы с Пашей полюбили друг друга, что тут такого? Не знаю, как ему жилось с женой – он не рассказывал, а я и не стремилась вызнать. Но разве человек, у которого все хорошо, оставит жену и ребенка? Раз ему со мной лучше, так это его право, так ведь?

И ее тоже можно понять. Тридцать лет, одинока и наверняка проводит все вечера в библиотеке. Как тут устоять перед соблазном разрушить чужую семью и построить свою?

Господин Водный тоже ничего нового не сообщил. Только подтвердил, что к любовнице ушел добровольно и намерен развестись с женой. Но кто же поверит заколдованному человеку?

Интересен был лишь ответ на вопрос, почему он бросил жену.

– Да она не женщина, а статуя ледяная! – фыркнул господин Водный. – Ей бы только приемы проводить и культуру обсуждать. Ну какой нормальный мужчина выдержит секс строго по рекомендации врачей и астрологов? В рекомендованных позах и строго по часам! А разговоры с утра о творчестве поэта Хорова?

Госпожа Водная попыталась булькнуть что-то против, но супруг лишь повысил голос, заглушая ее возражения.

– Последнее время она совсем с ума сошла! – возмущался он. – Так и норовит мной командовать! А я хочу обычную женщину, и чтобы она мне родила нормальных детей и сидела с ними дома! А не ходила на массажи, обертывания и прочую...

Неверный муж умолк, явно пытаясь сдержать рвущуюся ругань, а судья взглянул на него понимающе. Кажется, только коллегу Полевого не пронял этот крик души.

– Ваша честь, явились свидетели, которых мы просили вызвать, – заявил он высоким от волнения голосом. – Прошу их допросить.

– Хорошо, – меланхолично согласился судья Ярешин и снова посмотрел в окошко. – Секретарь, посмотрите, кто там ждет в коридоре.

Первой свидетельницей оказалась пожилая соседка моей клиентки.