Текст книги "Офисная война (ЛП)"

Автор книги: Анна Николетто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Анна Николетто
Офисная война

Переводчик: Тирамису

Редактор:Анна Бродова

Вычитка: Тирамису

Язык оригинала: итальянский

Playlist

Call me devil – Friends in Tokyo

Bang bang bang – Bigbang

Fireworks (I’m the One) – Ateez

So what – Pink

No Lie – Sean Paul, Dua Lipa

Bad guy – Billie Eilish

Bad guy – Vitamin String Quartet

Kings & Queens – Ava Max

War – Sum41

Cut you out – Mackenzie Dayle

White Lies – VIZE, Tokio Hotel

Highway to hell – AC/DC

Kiss me – Sixpence none the richer

Perdono – Tiziano Ferro

Apologize – OneRepublic

Drops of Jupiter – Train

Breaking me – Topic, A7S

Wasted love – Ofenbach, Lagique

In your Eyes – Alida, Robin Schulz

The Passenger (LaLaLa) – LUM!X, D.T.E., Gabry Ponte

One more time – Robin Schulz, Felix Jaehn, Alida

В любви офисе и на войне все средства хороши.

Пролог

Распознать переломные моменты в жизни легко.

Это те, когда мир продолжает спокойно жить в своей суете, а ты застываешь посреди дороги, казалось бы, без всякой причины, с одним лишь вопросом, непрерывно бьющимся в голове: «Неужели я добирался так долго?»

Я стою в пентхаузе в наполовину расстёгнутом смокинге, смотрю на экран телефона – единственный источник света в комнате. Проверяю статус звонка.

Она до сих пор на линии.

– Думаешь, сработает?

– А по-твоему? – В трубке раздаётся неопределённый вздох, который я интерпретирую, как: «Ты с ума сошёл? Почему ты так решил? Серьёзно?»

Я должен быть в отчаянии, но мои губы растягиваются в уверенной улыбке.

И тогда я приступаю к последнему этапу плана, прежде чем объявить войну законченной – снова выйду на поле и выложу на стол все карты.

ГЛАВА 1

Камилла

Существует общепризнанная традиция выхода на работу утром в понедельник, и она обычно включает в себя: сонливость, пугающие опоздания, незапланированные встречи, приближающиеся сроки (которые были установлены ещё несколько месяцев назад). Добавляют драмы заболевшие или отсутствующие коллеги, и по совпадению, именно те, от которых зависит успех проекта. И, если вам особенно не везёт, к вечеру апогей невероятностей приводит к катастрофе.

Что ж, сегодня я, Камилла Феррари, уполномочена разрушить клише, согласно которому понедельники – одиннадцатая чума, наложенная на человечество в качестве наказания.

Этот, в частности, будет наименее похожим на понедельник из всех моих понедельников за последние шесть месяцев!

Пробки в центре Милана меня не беспокоят, автоматический шлагбаум подземной парковки, поднимающийся с третьей попытки, вызывает лишь нежную улыбку жалости, а когда я спускаюсь на парковку, отведённую для Videoflix, и обнаруживаю бензиновый автомобиль на парковке для электромобилей, я решаю даже не записывать номерной знак во имя принципа толерантности.

Мне везёт и я паркуюсь чуть дальше в свободном месте, цепляю на шею бейдж компании, а затем запираюсь в жестяной кабинке лифта, направляясь на первый этаж здания, где работаю уже шесть лет.

По пути наверх я поправляю в зеркале волосы, приподнимаю брови, чтобы убедиться, что тушь не размазалась по векам, поправляю подол платья и вспоминаю: воздушные шары и приветственный подарок в моей сумке, кофе и сложные сахара нужно забрать в баре. Двадцать минут, чтобы подготовить сюрприз в офисе.

Всё по плану.

Двери лифта широко открываются в большой атриум на первом этаже. Я иду на запах кофе и свежеиспечённых круассанов и врезаюсь в очередь в кафетерии. Обычно я избегала этого, но сегодня необычный день. Сегодня стоять в очереди с незнакомцами, которые колеблются между купанием в духах и отказом от дезодоранта, – прекрасный опыт. Чудесно!

Я пробираюсь сквозь гул разговоров и жду своей очереди, приклеив глаза к экрану телефона. В групповом чате нахожу два восторженных сообщения от Беа и сонное доброе утро Греты. Без спешки отвечаю, прокручиваю свою рабочую электронную почту, а когда стоящий передо мной клиент уходит, убираю смартфон обратно в сумку и поворачиваюсь к бариста.

– Один капучино с соевым молоком, одно «Золотое молоко», один веганский круассан, один круассан с кремом, два мини-пирожных с карамелью, два рисовых пудинга и… – Я вытягиваю шею к витрине. – Шесть шоколадных косичек, пожалуйста. Я заплачу картой.

Девушка всё отмечает и пробивает чек. Она протягивает мне платёжный терминал, я прикладываю свою банковскую карту к экрану и… бум.

Свет в помещении, кофеварка, гул холодильника с холодными напитками – гаснет всё!

– Господи, – бормочет глубокий голос слева от меня.

Свет из большого окна с видом на район Порта Гарибальди освещает достаточно, поэтому, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на недовольного, то моргаю и остаюсь ослеплённой на долгую секунду.

Опираясь локтем на прилавок, появляется профиль мужчины. В белой рубашке с закатанными рукавами, с выдающимися плечами и руками под натянутой тканью, аккуратно подстриженной бородой и ярко выраженным средиземноморским цветом кожи, незнакомец излучает класс и изысканность каждой порой, пока осматривает прилавок, словно отсутствие электричества – это первый признак надвигающейся ядерной войны.

О, мой бог. Так что, на вопрос «каким должен быть твой идеальный мужчина» теперь могу ответить что-то большее, чем «только, если у него нет судимостей и он чистоплотен»?

– Это их вторичный генератор. На этой неделе такое случалось уже дважды, после проведения работ в электросети здания. – Не знаю почему, мои голосовые связки решили заговорить в автономном режиме. Возможно, такой эффект дали в совокупности хорошее настроение и отсутствие отношений с противоположным полом. – На его восстановление уйдёт менее пяти минут.

Мужчина поворачивает голову, и в поле моего зрения попадает всё больше деталей. Чувственный рот. Прямой нос. Но больше всего поражают тёмные глаза хищника. Элегантность, нетерпение и отстранённая манера поведения. Незнакомец является гордым представителем миланской элиты.

К счастью, сегодня я оделась прилично. Я особенно благословляю усилия по выпрямлению волос, замазыванию тёмных кругов под глазами и выбору маленького чёрного платья, облегающего стратегические точки. Последний мужчина, который заставил меня чувствовать себя гормонально функциональной, встретился мне три месяца назад. Он был курьером Amazon, а на мне были бесформенные серые спортивные штаны, растрёпанные волосы, да ещё после пиццы между передними зубами застрял кусок рукколы.

– Простите?

– Я говорила, что они починят его в рекордные сроки, – повышаю голос, чтобы заглушить гул.

– Мэм, а пока вот ваши пирожные. – Бариста ставит коробку с заказанными мною лакомствами у меня под носом.

– О да, спасибо. – Я перехватываю взгляд мужчины и объясняю: – Сегодня особенный день.

Уголок его рта едва заметно шевелиться.

– Неужели?

– Да! Моя лучшая подруга возвращается после декретного отпуска. Мы были коллегами с самого первого рабочего дня.

– Как замечательно.

– Я так счастлива, что она снова займёт место за соседним столом! Последние шесть месяцев были отражением ада.

– О, – удивляется мужчина, поглаживая пальцами подбородок, – и почему же?

– Ну, представляете, когда ваш начальник не хочет нанимать замену на период декретного отпуска, потому как «это всё равно только на полгода». В глазах одна работа, более половины рабочих дней засиживаешься допоздна, чтобы успеть с поставками, и молишься об окончании обратного отсчёта, который, слава богу, только что достиг нуля.

– Смутно. – Мужчина улыбается. Нет, окей, это не улыбка. Это оружие массового поражения. – Значит, ты работаешь в этом районе?

– В этом здании, – подтверждаю я. – А ты?

– Нет. Я здесь для собеседования.

– Должен встретиться с клиентом?

– Потенциальным работодателем, – поправляет он.

– О, так это твоё интервью. Тогда это важный день и для тебя!

– Да, это так. – Его взгляд загорается, когда он указывает на коробку с пирожными. – Планируется групповое празднование в честь возвращения твоей подруги?

– Я приготовила для неё сюрприз! – отвечаю взволнованно, как ребёнок. – Когда Беа войдёт в офис, то найдёт там полный пакет: воздушные шары, сладости, кофе, объятия, неожиданное появление команды, скандирующей «с возвращением»…

– Экстраординарно. Готов поспорить, ваши коллеги не могут дождаться.

– Непосредственные подчинённые.

– Что?

– Люди из команды, которой управляю. Технически они наши прямые подчинённые, хотя вертикальная иерархия традиционного менеджмента для меня не является предпочтительным методом организации.

Мужчина хмурится, одна бровь у него заметно дёргается.

– Ты за то, чтобы срывать со стен организационные карты и разжигать костры из кресел топ-менеджеров посреди конференц-зала?

– Больше всего на свете я за командную работу, совместное использование и взаимное доверие, на самом деле я провожу очень крутой проект тимбилдинга, – отмечаю я. – Но да, стул моего босса горел бы отлично. Семь тысяч евро чистой норвежской древесины и тонкой обивки из органического волокна. Эргономичный и настолько удобный, что в нём можно умереть счастливым. Серьёзно. – Я понижаю голос, чтобы открыть ему секрет, – мы с Адель (она работает за стойкой регистрации), время от времени тайком проверяем это.

Мужчина наклоняет голову и прикусывает нижнюю губу. Его низкий смех – это чарующий звук, который отдаёт вибрацией в моём животе.

«Дурочка, Камилла, возьми себя в руки!»

Он просто горячий парень, который наверняка скрывает гору ерунды, например, носит джинсы с отворотами или рассуждает о том, как «настоящие женщины» должны сидеть тихо и не есть чипсы пальцами.

– Похоже, вам очень весело в этих стенах.

– Мне будет веселее, когда я закрою заказ о тантрической йоге. Быть одиноким и наблюдать за работой людей, которые хватаются за индийский ковер в шаге от совокупления – это пытка! Не говоря уже о каменных яйцах для мышц тазового дна, которые мне постоянно дарят… Я даже не уверена, что они легальны. – Возможно, было лучше этого не говорить. Я потираю виски пальцами. – О боже, простите за излишнюю болтливость, просто время было напряжённым…

– Но сегодня все закончится, – заключает он за меня.

– Боже, да. Я собираюсь вернуть Беа её тантрическую йогу, полумёртвый фикус и половину команды, а сама вернусь к вечернему просмотру сериалов на Netflix.

– Вот ваше «Золотое молоко», – прерывает нас бариста, хлопнув стаканом по стойке. Я даже не заметила, как восстановили электричество. – Вы предпочитаете соевый капучино с какао или без?

– «С», спасибо.

– Непереносимость лактозы? – спрашивает незнакомец, который тем временем заказал только ристретто.

– Хуже! Вегетарианка.

На его лице удивление сменяется недоверием.

– Вегетарианка…

– А вот и соевый капучино. – Девушка заставляет меня заплатить и когда терминал выдаёт чек, взглядом приказывает мне уйти с дороги, чтобы освободить место для толпы в очереди.

Я беру бумажный пакет и поднос.

– Хорошо, я сделала…

– Я тоже, – усмехается мужчина. – Даже больше, чем ожидалось.

– Ну, тогда… – «попроси у меня номер телефона! Или мне спросить у тебя?» – Удачи на собеседовании, – выпаливаю, вкладывая в это как можно больше вежливости. – Надеюсь, что всё пройдёт хорошо. Может быть, мы здесь ещё увидимся!

Боже, неужели я только что это сказала? «Уви-дим-ся-здесь»? Совершенно очевидно, прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я в последний раз приставала к мужчине. Даже десять лет назад было трудно проявить интерес, не показавшись идиотом?

– Конечно. – Лицо мужчины озаряется, пока он осматривает меня с ног до головы. – Увидимся.

Кто знает, насколько хорошо он может использовать этот рот. И кто знает, почему кажется, что улыбка замирает задолго до того, как достигает его глаз. По цвету они похожи на тёмный шоколад, но если присмотреться, то они такие же горячие, как кусочек льда, которым манипулирует Снежная королева.

Внезапно и без всякой причины мой радар для распознавания людей срабатывает, нарушая мысленную тишину воем сирен и освещённых табличек с надписью «Беги!», выполненных элегантным почерком в стиле ретро.

Это абсурд, потому что, да ладно, он самый интересный мужчина, которого я встречала за всю свою жизнь!

«И вообще, увидеть его снова, с точки зрения вероятности, равносильно чуду», – думаю про себя, глядя на его обтянутые рубашкой подтянутые плечи. Мой взгляд падает на его задницу в сшитых на заказ брюках, прежде чем незнакомца поглощает шумная суета вестибюля.

Я отбрасываю эту мысль, выпрямляю спину и сосредотачиваюсь на предстоящем дне.

Сегодня всё наконец-то вернётся на свои места.

ГЛАВА 2

Эдоардо

– Сегодня всё наконец-то изменится! – Дамиано Гецци Брамбилла, сорокапятилетний мужчина, который не считает излишний вес и повышенную потливость достаточной причиной для того, чтобы не втискивать свой живот в синие рубашки на размер меньше, протягивает мне руку через свой стол.

Я приветливо протягиваю свою.

Трель его смарт-часов на запястье скрепляет захват (липкий и слабый, но значащий много с точки зрения символизма). Это подтверждает моё фактическое вхождение в состав.

– Не хочу на тебя давить, Эдоардо, но я очень надеюсь на твой вклад в реорганизацию работы.

Мой новый начальник прижимает галстук к грудине, а затем поднимается со стула с грацией выброшенного на берег тюленя.

– Под давлением – моя естественная среда обитания.

– Сейчас самое время для инноваций, – продолжает он, обходя стол и приближаясь к окну своего кабинета на десятом этаже. – Идея дебютировать на рынке до появления конкурентов дала нам большое преимущество, и девушки, за годы пребывания в окопах, справились, но теперь…

Брамбилла делает паузу, пытаясь добиться моего соучастия, однако его смарт-часам это не нравится, и они окликают его новой трелью.

– Чёрт возьми, – ругается он, снова начиная ходить из одного конца кабинета в другой. – Эдоардо, мы на пороге большого скачка. Очень важно, чтобы мы оставались голодными, разбивались в лепёшку и продавались по максимуму. Только тогда мы будем продвигаться к успеху. Под «успехом» я подразумеваю определённое снижение уровня дневной волатильности наших акций и столь же уверенный скачок вверх на графиках фондовой биржи.

В переводе: деньги, зарабатывать больше денег.

Язык, который я очень хорошо понимаю.

– Именно поэтому я хотел, чтобы ты был с нами, – заключает он, – твой опыт работы в ведущих мировых компаниях, образование и твоя напористость станут тем стимулом, который нужен нашей команде. Как я уже сказал, девушки хорошо поработали, но время уловок прошло. Теперь нам нужны решимость, инновации и ускорение в будущее.

«Так много хороших слов, потраченных впустую», – как сказала бы бабушка…

– А команда знает? – спрашиваю, поудобнее устраиваясь в кресле.

Смарт-часы начальника издают радостный сигнал, сообщая о достижении часовой цели. Гецци Брамбилла с облегчением вздыхает, вытирает платком лоб и садится обратно. Пока он плюхается в кресло, я отмечаю, какая это удивительно удобная скандинавская эргономичная модель.

– Я предпочёл не нарушать равновесие.

– Конечно.

– Наши лучшие программисты довольно сплочённые, нынешний менеджер стремится поддерживать «командный дух» на высоком уровне, – говоря это, Брамбилла морщит нос и показывает в воздухе кавычки.

– Возможно сопротивление?

Дамиано Гецци Брамбилла трясёт рукой, словно отмахиваясь от ерунды.

– Тебе не составит труда влиться в коллектив, Эдоардо. Твои непосредственные подчинённые без ропота последуют за тобой. Человек, которого ты заменяешь, не является проблемным в своём… э-э, состоянии…

Я вопросительно хмурюсь.

– Ему нужно присматривать за новорождённым, – объясняет новый босс.

– А тот, кто будет работать рядом со мной?

– О, она здесь уже давно, знает изнутри компанию и клиентов. Она девушка отзывчивая, и будет тебе очень полезна. Давай сломаем лёд, начиная с неё? – Брамбилла поднимает трубку с телефона на столе и по памяти набирает внутренний номер. – Камилла? Можешь зайти в офис? Нет, забудь… Я настаиваю, если поем незапланированные углеводы, мне придётся установить беговую дорожку под столом, – хихикает он в трубку. Симпатяга. – Да, зайди сейчас же.

Он кладёт трубку и соединяет пальцы на полированной поверхности красного дерева, а затем снова смотрит на меня.

– Я буду откровенен с тобой, Эдоардо. Знаю, что ты отказался от выгодной должности в Лондоне в многонациональной компании и исключил участие в семейном бизнесе, уж точно не для того, чтобы без перспективы заползти в миланский офис.

Он правильно предполагает.

– Когда мы обсуждали перспективы на предварительном собеседовании, я сказал, что существует реальная возможность присоединиться к руководству в ближайшем будущем и…

Лёгкий дискомфорт щекочет мою шею.

– Ты пообещал это не только мне?

– Это уже какое-то время стоит у нас на кону, в ожидании подходящего человека и нужного момента, – подтверждает мои подозрения Брамбилла. – На сегодняшний день это дверь, которую мой партнёр и я держим открытой в нескольких направлениях.

– Сколько фронтов?

– Два, – неохотно признается он. – Выбор стоит между двумя претендентами.

Решительный стук прерывает дискуссию в самый подходящий момент.

– Входите! – Через секунду Брамбилла сменяет исповедальный тон на более весёлый и непринуждённый.

Дверь открывается с лёгким толчком, и я, без всякого сомнения, знаю, какая фигура вот-вот появится на пороге. Я знаю, кого ожидать, могу легко восстановить в уме выражения, которые будут сменяться на её лице, когда она узнает меня. И я знаю, какое место она занимает на шахматной доске.

– Камилла, а вот и ты!

Инстинкт подчинённой заставляет её войти и, прежде всего, получить одобрение своего начальника.

Тактический выбор даёт мне ещё пару секунд преимущества. Я использую их, чтобы снова оценить женщину из кафетерия. Оглядываю её дешёвое чёрное платье среднего класса, и меня очень раздражает её дружелюбный вид. Этот бессмысленный суррогат хорошего настроения, который через полторы секунды сделает себе харакири.

– Камилла, – окликает её мой начальник, указывая на меня. – Это Эдоардо Зорци.

Камилла разглаживает на бёдрах платье и, улыбаясь, поворачивается, чтобы представиться.

Хватает мгновения, и она узнаёт меня, удобно расположившегося в кабинете её начальника (мне вольготно сидеть в кресле для гостей).

Я киваю и улыбаюсь ей в ответ. Её губы сжимаются. Она широко раскрывает веки и фокусирует на мне взгляд, как близорукая женщина, которая уронила очки.

– Ты первая узнала новость: с сегодняшнего дня Эдоардо присоединяется к нашей команде, – ликуя, объявляет Гецци Брамбилла. – Он на постоянной основе заменит твою коллегу Беатриче.

Как я уже убедился, у этой девушки нет способности фильтровать эмоции. На её лице быстрой чередой расцветают удивление, волнение и огромная доза возмущения, которое царит в наступившей тишине.

– П-простите?

Трагикомическая сцена, в которой она играет главную роль, дарит мне ощущение бесценного триумфа.

Если жизнь – это тонкий баланс ходов и контрходов, то я выиграю эту игру по умолчанию.

Я сделаю её в два счёта.

ГЛАВА 3

Камилла

– Здесь… должна быть какая-то ошибка. – Единственное (а также самое глупое), что могу сказать, замерев, как приклеенная к порогу кабинета моего босса на десятом этаже исторического здания Порта Гарибальди.

Дамиано Гецци Брамбилла – ДГБ для его сотрудников, которые устали называть босса полным именем, известен многим. Зацикленностью на последних тенденциях в области питания. Умением скрывать за игривой манерой душу безжалостного бизнесмена. Он создал маленькую империю «Программного обеспечения по требованию», на которую я и работаю.

Он абсолютно не известен вторыми шансами, полемикой и ошибками.

ДГБ не оправдывает, не прощает и не ошибается.

– Окей, возможно, я поняла неправильно, – поправляюсь наугад.

– Никакого недоразумения, Феррари! – Босс игнорирует мой промах и жестом показывает мне сесть в кресло рядом с… о боже, из-за сердечного приступа я даже не запомнила его имени.

– Ну же, вперёд! Эдоардо стремиться наверстать упущенное в работе. Если ты поможешь ему, дорога пойдёт под гору.

Я поперхнулась воздухом. По спине стекает струйка пота.

Это, должно быть, дурная шутка.

Я только что пожертвовала половиной лёгкого, чтобы в рекордно короткие сроки надуть шестнадцать воздушных шаров в форме букв, составляющих надпись «С возвращением Беа». Я забралась на вращающееся кресло, рискуя свернуть шею, чтобы прикрепить их к стене! Это, должно быть, на самом деле какое-то недоразумение. Беа знает? Как могло случиться, что она не поставила меня в известность об этой крошечной детали? Мы разговаривали утром, и она сказала, что очень рада вернуться к своей работе!

– Дамиано, боюсь, я не совсем понимаю, что…

– Корпоративная реструктуризация, Феррари! – Эти два маленьких слова имеют разрушительный эффект ядерной атаки на гражданское население.

Корпоративная реорганизация в просторечии означает: «Отсюда нет пути назад, детка. Оставьте всяческую надежду, о вы, вошедшие сюда».

Я подавилась слюной.

– Реорганизация? М-ма…

ДГБ разворачивает на столе какие-то бумаги.

– Присаживайся, давай введём нашего Эдоардо в курс дела.

Не имея выбора, подчиняюсь. Я направляюсь к креслу рядом с тем, где расположился Эдоардо и сажусь против своей воли. Опускаюсь на мягкую обивку, не позволяя себе даже подглядывать за мужчиной из кафетерия. Всё это абсурд!

– Эдоардо, в настоящее время наш флагманский продукт демонстрирует хорошие результаты, – начинает ДГБ. – Интернет – это будущее, видео-платформы по требованию – это новые телеканалы, сейчас даже семидесятилетние пенсионеры знают, как установить Netflix и часами скачут между фильмами и сериалами в каталоге.

– Просмотр каталога Netflix – это сам Netflix, – кивает Эдоардо, вызывая у ДГБ весёлое хихиканье. Две секунды в кабинете, и он уже в милости шефа. Грандиозно.

– Уже несколько месяцев у нас большие объёмы поставок и на одного референта меньше, – продолжает ДГБ, – сейчас всё больше компаний хотят иметь собственный частный Netflix для трансляции своего контента. Среди наших клиентов есть розничные продавцы продуктов питания, которые нанимают звёздных шеф-поваров для приготовления блюд из их фирменных продуктов, технологические компании, фитнес-сообщества… Мы работаем с самыми разными компаниями – от транснациональных до мелких фирм. По правде говоря, Камилла сейчас работает над адаптацией платформы для школы тантрической йоги, которая хочет выйти на цифровой рынок.

– Тантрическая йога? – Эдоардо Зорци поворачивается ко мне. На его лице появляется тень улыбки. – Никогда об этом не слышал, это интересно?

Хорошее начало.

– Безмерно, – фальшиво щебечу я. – Не могу дождаться, чтобы показать тебе!

– Вот это правильный настрой. – ДГБ хлопает в ладоши, а затем потирает их друг о друга. – Переходя к делу: под попечительством Камиллы две команды программистов, ответственных за программу. За back-end – ядро, сердце нашего кода, – всегда отвечала Камилла, а за front-end – графические интерфейсы, используемые клиентами, – отвечала её коллега. Шесть месяцев Камилла держала всех в своём стальном кулаке…

Смешок босса развеивается в воздухе.

Почему он смеётся? Это было чертовски утомительно, но в итоге я справилась с этим с достоинством!

– Но с сегодняшнего дня мы возвращаемся к разделению команд и руководству двух разных менеджеров, работающими в симбиозе. Ты, Камилла, будешь отвечать за команду front-end.

Отсутствие сложных углеводов, должно быть, вредит ему больше, чем ожидалось.

– Дамиано, я всегда отвечала за back-end.

– Конечно, back-end, – кивает босс. – Back-end переходит к Эдоардо.

В кабинете воцаряется звенящая тишина.

Вопреки поставленным себе ограничениям, я быстро заглядываю в лицо новому коллеге. Лучше было этого не делать. Сидя в кресле, безупречный в брендовой рубашке и сшитых на заказ брюках, которые я бесстыдно ощупывала взглядом в кафетерии, Эдоардо Зорци прилагал сверхчеловеческие усилия, чтобы победно не закричать, как он это, наверное, сделал, когда Италия забила последний пенальти на чемпионате мира 2006 года.

Существует неписаное мнение о распаде команды. Интерфейсы важны, но ядро незаменимо. Это настоящая суть продукта.

И он забрал бьющееся сердце программы, над которой я работала шесть лет.

Он занял место моей лучшей подруги.

Он забрал мою команду.

– Инновации, Феррари. Перевоплощаться, двигаться, меняться, чтобы избежать окаменения, – перечисляет ДГБ, щёлкая пальцами при каждом инфинитивном глаголе и считая себя очень мотивирующим. – На какой стадии нагрузочные тесты?

И после этого количество людей, которых я хотела бы убить на месте, возрастает до двух.

Босс даже не рассматривает тот факт, что я могу быть дестабилизирована до такой степени, что совершу двойное убийство с помощью степлера, лежащего на столе. Он не спрашивает, что я думаю по этому поводу, и даже не сомневается, что возможно (но только возможно), самый квалифицированный человек в проекте имел право высказать своё мнение о «коллеге, с которым можно работать симбиозом сорок часов в неделю». Нет. Единственное, что приходит в голову ДГБ, после того как бросил гранату и пробил мне грудь, это спросить, как далеко продвинулись нагрузочные тесты!

– Всё идёт по расписанию. – Мой голос – далёкое эхо. Я даже не знаю, какая сила удерживает меня в этом кресле, тогда как хочу вскочить на ноги, швырнуть в воздух пачку документов и закричать, что это невыразимая подлость.

На самом деле я знаю.

Это называется «нужна зарплата» и «я хочу сохранить свою прекрасную работу».

– Очень хорошо. До встречи с «Королём барбекю» они должны быть завершены.

– Замечательно.

Моё сердце падает всё ниже и ниже. Последнее уцелевшее зерно радостности жизни только что убило само себя.

– Я хочу видеть вас сплочёнными и работающими эффективно, – продолжает ДГБ, заряженный по максимуму. – Камилла, расскажи Эдоардо о проектах и ​​познакомь его с командой. Способствуй его интеграции как можно быстрее, как умеешь только ты. Я знаю, мы можем на тебя рассчитывать.

«Он может забыть об этом!»

– Конечно, Дамиано, – я небрежно улыбаюсь.

– Уверен, вы отлично сработаетесь вместе.

Напротив, я точно не доживу до вечера пятницы…

– Камилла, какие у тебя следующие встречи с клиентами?

– На завтра запланирован обед с представителем проекта для кулинарной платформы супермаркетов.

– Вы пойдёте вместе, – решает ДГБ. – Ах и последнее. Пару месяцев назад мы наняли новых программистов. Камилла проводит тимбилдинг по сплочению коллектива. Эдоардо, если ты поучаствуешь, то у тебя будет возможность сблизиться с командой. Камилла, какое следующее запланированное мероприятие?

Это не шоу «Скрытая камера».

Всё правда.

Мне хочется плакать.

– В пятницу корпоративный фуршет. – Мой голос булькает, будто я решила отключиться в наполненной до краёв ванной. – Отдел кадров разрешил нам уйти на полчаса раньше, чтобы не отрывать слишком много времени от личной жизни.

– Как замечательно, – пропел Эдоардо. – Не могу дождаться.

Трель телефона на столе знаменует конец самого галлюциногенного разговора, который у меня происходил внутри этого кабинета.

– Это всё, – отмахивается от нас ДГБ. – Удачи.

Эдоардо одаривает босса прилизанной улыбкой и встаёт, направляясь к двери. Я, напротив, остаюсь сидеть в кресле. Без движения. Расплывчато уставившись на полку в столе начальника.

– Да, Камилла, что такое, – бормочет ДГБ.

– Беатриче… Я не поняла, куда её перевели?

– После консультации с отделом кадров казалось логичным доверить ей престижную должность, совместимую с её новым образом жизни.

Хороший выбор слов. Очень дипломатично и продуманно. Называть это материнством было слишком не стратегично.

– Куда? – повторяю вопрос.

– Она наш новый контент-менеджер, – отвечает ДГБ так воодушевлённо, словно он только что положил последний кусочек сложного пазла из десяти тысяч деталей и теперь смотрит на законченную работу, ожидая, когда её вставят в рамку.

Босс доволен, но я потеряла дар речи.

К документации.

Они низвели её до уровня документации.

Я буду делить офис в течение сорока часов в неделю с мистером «Я лишил тебя всего», а моя лучшая подруга будет заперта в чулане на противоположной стороне десятого этажа.