Текст книги "Скрытый колдун рода Лаурус (СИ)"

Автор книги: Анна Муссен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 37

Сестринская община горела.

Тысячи искр, летящие вверх, сверкали ярче серебристых звезд на темном летнем небосводе, на которое Лавр так любил заглядываться в детстве. Но детство давно прошло, а небо сейчас было заволочено зимними тяжелыми тучами. Треск от огня оглушал, воздух пропитывался запахом гари. У Лавра першило в горле, а из глаз текли слезы. Он с трудом мог дышать, при каждом вдохе ощущая жар в легких.

– Эй! Вот он я! – кричал колдун.

Голос его был хриплым, а оттого казался Лавру чужим. И пугающим. Почти истеричным.

– Здесь я!

Лавр надеялся, что напавшие на общину слышали его.

– Вам же я нужен! Так вот он я! Вот!

Для надежности он ударил себя в грудь.

Лавр никогда не желал привлекать к себе чужого внимания. Ему было некомфортно в компаниях с магами. Он испытывал отвращение от направленных в свою сторону взглядов. От вежливых попыток завязать с ним разговор, которые все равно ни к чему не приводили. От натянутых улыбок. От разочарования во взглядах тех, кто не находил с ним общего языка. Так было в его подростковом возрасте. Так, отчасти, оставалось и до сих пор.

Но сейчас, когда сестринскую общину окутывал звук потрескивающего огня, он рад, что рядом с ним был Яр.

Лавр глянул на стоявшего рядом с ним чародея.

Почему никто не показывается?

– Может, – предположил Лавр, – боятся, что нас двое?

– Вряд ли. Если они следили за тобой от самой Академии, то знали о твоих планах найти меня. А раз так, то скорее уж они бы прятались, выжидая, когда я появлюсь, чтобы не попасть в нашу засаду.

– Хочешь сказать, что темные маги настолько умны?

Яр хмыкнул.

– Скорее уж просто осторожны.

Ему не нравилось ждать.

– Думаешь, они могут испугаться нас?

Яр покачал головой.

– Те, кто решаются пустить в свои души черную магию не знают, что такое страх. Скорее уж они что-то готовят. Или наблюдают за нами, выжидая удобного момента для нападения.

И стоило Яру озвучить свое предположение, как до него с Лавром донеслось:

– И этот момент настал!

Лавр с Яром одновременно подняли головы на звук грубого мужского голоса. В возвышавшейся над ними фигуре, стоявшей на черепичной крыше невысокой постройки, Лавр узнал волшебника из порта Кипрея.

– У него больше нет волшебной палочки, – напомнил колдун.

Волшебники создавали волшебные палочки собственными руками. И как правило лишь раз за цикл. Случаи, когда палочки ломались, случались. Редко. Но такое происходило. И в таком случае волшебникам с разрешения Министерства позволялось создать замену утраченной палочки. Но замена всегда получалась хуже первоначального экземпляра. Почему? Никто не знал.

– Уверен? – спросил Яр, замечая в руках мага какой-то предмет.

– Уже нет, – сказал Лавр. И обратился к волшебнику: – Где твой друг? Нападать на сестринскую общину низко даже для темных магов!

– Мой друг? – волшебник спрыгнул с крыши постройки вниз, смягчив свое приземление магией.

Он направил свою палочку на Ларва и Яра. Ее острие горело красноватым светом.

– Ты за кого нас принимаешь, колдун?

Яр крепче сжал пальцами ствол своего чеканного посоха, чувствуя исходившую от волшебной палочки магию. Она была тяжелой. Неприятной. Холодной. Отталкивающей. Находясь в здравом уме, никто не стал бы подходить к магу, который источает такую магию. От таких бежали без оглядки.

– Лавр, не дай ему заговорить себя, – предупредил Яр колдуна.

Его собственная магия накапливалась во встроенном в посох рубине.

Яр был готов к нападению. Он не забывал, что помимо волшебника на территории общины находился как минимум еще один темный маг – ведьмак.

– Все, что случилось, колдун, случилось из-за тебя, – продолжал волшебник, не опуская палочку. – Не приди ты сюда и с Сестрами бы ничего не случилось.

– Не я поджог общину, – сквозь стиснутые зубы проговорил Ларв.

– Но этот огонь разожгли из-за тебя, – улыбнулся темный маг.

И взмахнул волшебной палочкой.

✦✦✦

Впервые о том, что волшебники ничего не могут без своих волшебных палочек, а ведьмы только и могут, что раскладывать в пасьянсе свои карты, Лавр услышал в стенах Академии. И был поражен тому, как легко и обыденно подобные слова слетали с губ профессоров и подхватывались юными колдунами.

Лавра никогда не воспитывали в ненависти к кому-то. Никто из его родных никогда не говорил ему, что он, будучи колдуном, лучше, чем те же чародеи или волшебники. Таких разговоров в его семье не было.

«Все зависит от окружения», – сказала бы Рута, спроси у нее Лавр, почему так вышло.

Почему даже он, воспитанный в уважении к другим, позволял себе смешки в сторону волшебников?

«С кем поведешься», – коротко сказала бы Рута.

И отругала бы его за то, что он позволял себе думать, будто чем-то лучше остальных.

Когда красный свет на миг ослепил Лавра, колдун только и успел что подумать: «Этот волшебник силен».

Даже без своей волшебной палочки.

Даже с палочкой, сделанной на скорую руку.

Маг, использующий черную магию, всегда силен.

– Лавр!

Голос Яра звучал громко, но отдаленно. В ушах у Лавра гудело, а мир вокруг него казался мутным и нечетким. Лавр только и мог, что, не глядя, провести перед собой Грань, надеясь выиграть для себя несколько секунд передышки.

Ему бы только проморгаться, а дальше…

– Сказал же, не отвлекаться! – выкрикнул Яр, прикрывая собой колдуна.

Как же он был зол.

На Лавра, за то, что тот был невнимателен. На себя за то, что, будучи магом Министерства, пусть и в изгнании, был слабее темного мага. Как это было возможно? Чего ему не доставало? Силы? Опыта? Чего-то еще?

Чего-то, что было ему, магу Министерства, недоступно?

– Ты сказал не дать ему себя заговорить…

Силуэт чародея становился четче. Лавр несколько раз протер глаза руками, прежде чем смог окончательно избавиться от окутавшей их пелены.

Яр тяжело дышал, его плечи то поднимались, то опускались, в такт его сбитому дыханию. Он пристально следил за волшебником. Не позволял себе отвести от него взгляд.

– Нужно увести его из общины. Его магия нестабильна.

Лавр пригляделся к волшебнику.

И в самом деле, потоки магии, исходившие из острия палочки, были рваными. Пульсирующими. Магия такой быть не должна.

– Он выжжет общину остаточной магией, если мы не уведем его как можно дальше.

У Лавра в груди все похолодело.

– И каков план?

– План?

Лавр был уверен, что Яр, продолжавший неотрывно следить за волшебником, нахмурился.

– А у нас был план?..

Лавр надеялся, что план у них был. Хоть какой-то.

Волшебник атаковал их одним заклинанием за другим. Яр только и успевал проводить перед ними Грань, не позволяя чужой магии достичь их.

– Нет у нас плана, – произнес чародей, кажется, сквозь зубы. – Но нам все равно нужно покинуть общину. И чем быстрее, тем лучше для Сестер.

Лавр кивнул, понимая, что Яр, стоявший к нему спиной, все равно этого не увидел. Путь из общины был лишь одни – вниз. И этот путь был очень долгим.

– Тогда, хватит тратить время на разговоры.

Бежал Лавр так быстро, как только мог. То по прямой, то зигзагом, пока это позволяла открытость общины. Иногда магия волшебника – огненные стрелы, что испускала волшебная палочка, достигали его одежд и прожигали ткани, но Лавр успевал стряхнуть с себя огонь до того, как пламя, достигнув кожи, оставило бы на ней ожог.

Но попав на лестницу, высеченную в скале, бежать стало труднее.

Лавр боялся споткнуться и кубарем полететь вниз. Успокаивало душу колдуна лишь то, что позади него бежал Яр. Своим посохом чародей отражал большую часть атак волшебника.

Но силы у обоих были уже на исходе.

– Не останавливайся!

Лавр и не собирался.

Однако ноги его уже заплетались. Появилась отдышка. Несколько раз Лавр даже умудрился проскользнуть пару ступеней, но удержав равновесие, продолжил бежать. Но когда шаги Яра позади него зазвучали тяжелее и отдаленней, Лавр обернулся.

Яркая красная вспышка света ослепила его. Он почувствовал, как под ногами исчезла какая-либо опора, а в груди неприятно ухнула пустота – Лавр, как того и боялся, полетел вниз по лестнице, слыша, как выше, Яр выкрикнул его имя. Резкая боль пронзила спину колдуна. А после, в груди вновь образовалась пустота – Лавр продолжал падать.

Глава 38

Пустота.

Холодная и тихая. Всеобъемлющая. Успокаивающая. Как мать, обнимающая свое дитя, утешающая и стирающая с мягких щек слезы своими нежными руками. В ее объятиях нет места переживаниям. Нет места страхам.

Никаких эмоций.

Никаких воспоминаний.

И мыслей тоже никаких. Кроме одной, пульсирующим жаром разносящейся по телу: «Снег смягчил падение».

Лавр рвано дышал, во рту у него застыл привкус железа, а его легкие медленно наполнялись кровью. Не моргая он смотрел на окрашенное в алый цвет грозовое небо, в его глазах застыли, словно льдинки, розовые слезы. Сердце в груди у Лавра билось медленно. Иногда, казалось, и вовсе забывая сделать новый удар. А колдун лишь и мог что наблюдать за алыми тучами, медленно плывущими над ним по небу, и думать о том, что снег смягчил его падение.

✦✦✦

Когда звуки ворвались в его мир, первым, что услышал Лавр, был крик.

Его собственный.

Агония охватила его тело, словно он целиком угодил в костер. Будто сотни раскаленных углей прожигали его кожу с пяток до самой макушки, добираясь сначала до мышц, а после и до костей. Эти угли тлели на его органах: в легких, в желудке, на сердце, выжигали насквозь все, с чем соприкасались. А после, будто этого им было мало, разгорались в оранжевом пламени, и все повторялось сначала. Раз за разом.

Лавр кричал.

Выл, словно животное, понимающее, что обречено на погибель.

Лавр кричал, потому что больше ничего не мог сделать.

Ему казалось, что он извивается, дергает руками и ногами пытаясь хоть что-то почувствовать, но Лавр не шевелился. Он упал с высоты и продолжал лежать в той же позе, в какой очнулся несколько минут назад.

Или же уже прошли часы?

– Живучий же ты гаденыш, – услышал он сквозь собственный крик голос волшебника.

Звучал он несколько устало и, кажется, даже… разочарованно. Темный маг собирался убить его и теперь расстроен тем, что у него ничего не вышло? Но разве Лавр не был нужен Министерству живым?

– Не зря, значит, говорят, что каждый завершит свой цикл так, как ему было предначертано звездами, – произнес волшебник, возвысившись над Лавром. – Однако даже звездам не чужды ошибки.

Он направил острие своей палочки на лежавшего у его ног колдуна.

– Ты даже представить себе не можешь, как велико мое желание спалить тебя и даже пепла не оставить. – Губы мужчины скривились, а на переносице появились глубокие морщины от испытываемого волшебником раздражения. – Если бы ты на смерть разбился, то я мог бы просто развести перед заказчиком руками. Мол, так получилось. Всякое бывает. Принес бы твое переломанное тело в доказательство своей непричастности к твоей кончине. Но ты все еще дышишь. И зыркаешь на меня этими своими глазами…

Темный маг резко замолк, смотря на Лавра так, будто впервые его видит. А после, что-то явно осознав, улыбнулся. Мерзко, издевательски. Чудовищно.

Мужчина засмеялся.

– Твои глаза. Вот что нужно заказчику.

У Лавра в груди все похолодело от ужаса.

И это не осталось незамеченным.

– В самом деле? Ты знаешь об этом?

Волшебник наклонился к Лавру, опустившись к земле. Он долго и пристально вглядывался в черты юношеского лица.

– А что в них такого особенного?

Лавр крепко сжал рот в немом противостоянии с волшебником, понимая, что единственное, чем он мог бы отбиваться от темного мага – его стихи. Но мысли в голове Лавра путались, и все, что он мог, это затравленно смотреть на своего палача и подавлять вырывающийся из горла кровавый кашель.

– Не скажешь? Ну и не надо. Раз им нужны твои глаза, то их я им и принесу.

Ужасная догадка поразила Лавра, и колдун издал скованный стон, булькнувший где-то внутри. Он не мог пошевелиться – при падении повредил позвоночник. Лавр не чувствовал ног, лишь слегка ощущал покалывание на кончиках пальцев рук.

Волшебник усмехнулся.

– Прекрасно, – заявил он, убедившись, что Лавр не сможет оказать ему никакого сопротивления. – Просто прекрасно.

Вряд ли волшебник имел хоть какие-то познания во врачевании. Но тащить на себе неспособного двигаться Лавра до самого Министерства он точно не собирался. Да и вряд ли, рассуждал волшебник, исходя из того, как выглядел Лавр, тому долго осталось мучить свою душу в этом цикле.

– Что ж, ты забрал мою палочку, – произнес мужчина с таким кровожадным видом, что у Лавра сперло и без того нечастое дыхание, – а я заберу твои глаза. Уж не знаю, что в них такого особенного, но раз мне за них заплатят, то какая, собственно, разница, что в них такого, верно?

Лавр был с эти не согласен! Его глаза – его величайшая ценность. Как он не понимал этого раньше? Почему считал свои глаза проклятием, а не даром? Никчемностью, от которой он бы с удовольствием избавился, лишь бы быть таким же, как остальные дети.

С помощью его глаз можно загубить тысячи жизней.

С их же помощью эти жизни можно было спасти.

Сириус не должен их получить. Этого нельзя допускать.

В этот момент Лавр вспомнил Первородного, сидевшего в кандалах под землей в Министерстве. Тот мужчина не боялся смерти, потому что не мог позволить Сириусу использовать себя, как вещь, для достижения цели. Цели, для которой требовались жертвы.

Если бы Лавр только мог сейчас пошевелиться… он бы тоже не боялся.

Когда волшебник наклонился к нему, Лавр закрыл глаза и изо всех сил зажмурился. Тщетная попытка спастись.

– Тебе это не поможет, – произнес волшебник, раскрывая правый глаз Лавра своими пальцами. – Не шевелись, этот глаз нужен мне целым.

Лавр не знал, чувствовал ли он чужое прикосновение, или оно ему лишь казалось, но он изо всех сил старался вертеть головой. Вряд ли у него получалось, но своими действиями он разозлил волшебника.

Тот с силой ударил колдуна по лицу, щека у Лавра моментально раскраснелась.

Что происходило после, Лавр понимал смутно. Лишь чувствовал, как от него отрывали кусок за куском. Как тысячи нитей рвались в его голове, заполняя сознание звенящим гулом. Правая половина его лица онемела, словно ее больше не было. Левая горела от удара волшебника.

Лавр тихо всхлипывал.

Он вновь погружался в глухую пустоту, теряя всякое желание мыслить.

Волшебник вглядывался в глазное яблоко колдуна, аккуратно сжимая его в пальцах.

– Надеюсь, не испортил, – произнес он, наводя на глаз палочку. – Вещица хрупкая, надо бы сохранить.

С помощью магии волшебник заточил глаз в сферу, полость которой была заполнена жидкостью.

– Отлично. Пол дела сделано.

Опустив взгляд на Лавра, волшебник улыбнулся, приступая к извлечению второго глаза.

Лавр не сопротивлялся, безучастно разглядывая алое небо замутненным взглядом, пока еще мог хоть что-то разглядеть.

✦✦✦

Когда гул в его ушах резко оборвался, мир окрасился в оттенки синевы. Но лишь на короткий миг. Вспышка света, удушающий горячий ветер и кисловатый запах заполнили сознание Лавра. А после мир вновь стал темным и холодным, с плывущими по небу алыми тучами.

На затворках сознания собственный голос говорил Лавру не сдаваться. Об этом же, как казалось колдуну, говорил и Яр. Его лицо, нависшее над ним, было мутным, не имело четких очертаний, но Лавр все равно узнал чародея. Его губы шевелились, но Лавр не слышал его голоса. Не мог разобрать ни слова из того, что говорил Яр.

Или же даже не пытался.

Лавру хотелось отпустить себя.

И он отпустил.

Позволил своей душе и телу провалиться в пустоту, где не было ничего.

Ни эмоций.

Ни воспоминаний.

И никаких мыслей.

Глава 39

Его лицо обдувала приятная прохлада. До ушей доносился резвый щебет пташек. Лавр уже некоторое время не спал, стараясь осмыслить свои воспоминания и то, что с ним произошло. Чем закончилось его противостояние с волшебником? Что случилось с Яром? Что с сестринской общиной и Ольгой? Удалось ли потушить объявший общину пожар?

Сквозь громкие голоса птиц Лавр слышал тихое дыхание наблюдавшего за ним мага, и старался не дать ему понять, что уже очнулся. Кем был этот маг? Почему от него исходила еле уловимая первородная магия? Кто из Первородных был с ним в общине? Лишь малыш Шалфей. Но магия, которую чувствовал Лавр, не принадлежала его ученику. Магия малыша Шалфея была нестабильной из-за неумения мальчика контролировать ее, и напоминала Лавру волны, омывающие берега острова, где расположилась его община. В спокойное время волны были тихими, а на берегу шуршала подмываемая ими мелкая галька. Когда поднимался шторм, волны пенились и приносили с собой на берег коряги и прочий континентальный мусор.

Магия, которую чувствовал Лавр, была спокойной. Убаюкивающей. Но вместе с тем и какой-то разряженной. Словно тот, кто обладал ею, изо всех сил старался не дать своей магии вырваться наружу.

Старался не дать заметить себя.

Подул ветер, стало прохладнее. И вместе с ветром Лавр смог уловить запах, вызвавший в его голове вспышку теплых, но причиняющих боль воспоминаний.

Его окутывал запах хвои.

✦✦✦

Когда Ольга пришла навестить его, Лавр безучастно разглядывал нависший над ним каменный потолок. Правая часть мира была окрашена в черный – в цвет холодной пустоты. Половину его лица скрывала жесткая ткань, под лежавшей на груди ладонью еле ощутимо билось его собственное сердце.

– Так я жив? – тихо спросил Лавр, не поворачивая к Сестре головы.

Голос его хрипел от сорванного в криках горла. Лавр мог шевелить руками и ногами. Пусть и с трудом, но пальцы слушались его, и это не могло не радовать. Дышал Лавр тихо, через раз, при каждом новом вдохе едва заметно морщась от боли в сломанных ребрах. Но эта боль была ярким доказательством того, что он пережил ночь.

– Жив. Но для полного восстановления тебе потребуются месяцы.

Ольга подхватила стоявший у стены стул и, подойдя к кровати Лавра, села на него, продолжая разговор.

– Мы с сестрами дни напролет молились Матери о твоем благополучии, и она услышала нас. Ты пережил ночи агонии, когда завершить твой цикл было бы куда милосерднее, чем продолжать бороться за тебя. Но Великая Матерь нашептала мне – твой цикл должен продолжаться. Тебе предначертано объединить мир, когда он будет на грани исчезновения. Ведь ты – мост, способный соединять души, разбросанные по этому огромному миру. Лишь тебе под силу свести тех, кто не может самостоятельно найти друг друга.

«Я объединю мир, когда он будет на грани исчезновения?» – повторил про себя Лавр.

Где-то он уже слышал об этом. Но никак не мог вспомнить где и от кого. Слова Ольги задели какие-то воспоминания, но Лавр был слишком слаб, чтобы осмыслить их.

– Что значит, – проговорил он, – молились днями напролет? Сколько времени я в таком состоянии?

– Несколько недель.

– Несколько нед… Вот как. Где Яр? Он в порядке?

Ольга не сразу ответила. А когда все же решилась, ограничилась лишь короткой фразой:

– Он жив.

Впервые сначала разговора Лавр медленно повернул к Сестре голову. Чувствовал, что Ольга что-то недоговаривала.

– Ради твоего спасения Яр пересек черту, за которою ему нельзя было заступать, – сказала женщина, не отводя от колдуна взгляда. – Он воспользовался черной магией и осквернил себя.

Губы у Лавра задрожали.

– Он здесь?

– Да. Но после того, как я сообщу ему, что ты очнулся, Яр покинет общину.

– Изгоняешь его?

– В этом нет нужды. Яр прекрасно осознает свое положение. Черной магии в обители Великой Матери не место. И тем, кто пустил ее в свою душу, тоже.

– Он ведь сделал это, чтобы меня спасти.

Лавр почувствовал, как по его щеке потекла слеза.

– Ты не вправе изгнать его из-за этого.

«Ему ведь некуда пойти».

Из Министерства Яра изгнали, но дверь, через которую он мог вернуться, никогда не закрывали, оставив ее приоткрытой. Таково было решение Эдгара, относившегося к Яру как к близкому другу, ученику. Почти что сыну. Как только в Министерстве узнают – а там узнают – что Яр использовал черную магию, Эдгару придется навсегда разорвать ту связь, что еще сохранялась между ними.

– Он ведь совсем один останется. Позволь ему побыть здесь, пока я не поправлюсь. Как только я смогу ходить, мы уйдем отсюда. Сразу же. Тебе даже не придется нас выгонять.

– Я никого не выгоняю, – повторила Ольга.

Ее лицо не выражало никаких эмоций. Лишь взгляд был уставшим, да глубокие морщины, залегшие у уголков губ, старили Ольгу на несколько лет.

– Яр сам уходит. Он попросил лишь дать ему кров на то время, пока ты не очнешься. Не хотел уходить, не зная, выживешь ты или нет. Но на его дальнейшем пути для тебя, Лавр, места нет. Прими это и постарайся как можно быстрее поправиться. Ты и так многого лишился. Лишь вопрос времени, когда эта потеря скажется на всех нас.

«Мой глаз…»

– Где те двое?..

Ольга покачала головой.

– Яр убил волшебника, но ведьмака никто из нас не видел.

– А мой глаз?..

Ольга вновь покачала головой.

– Он пропал. Полагаю, ведьмак забрал его и уже передал Сириусу.

У Лавра заскребло в груди.

– Он… он сможет видеть с его помощью Первородных?..

– Я не знаю, Лавр. Об этом Матерь молчит.

Возможно, этот факт расстраивал и саму Ольгу, привыкшую полагаться на свои предсказания. Но сколько бы она не вопрошала у Великой Матери, что будет дальше, Матерь молчала.

– Малыш Шалфей тоже в порядке, – сказала Ольга. – Он очень помогает нам, а мы с сестрами обучаем его знаниям, которые помогут ему выжить. В грядущей войне на счету будет каждый Первородный. И ты, Лавр, окажешь нам большую услугу, если останешься подле Сестер и будешь помогать нам в их поисках.

– Предлагаешь остаться в общине?..

– Предлагаю остаться с нами.

Конечно же, Ольга не могла оставить Лавра в сестринской общине. На то она и «сестринская», жить в ней и иметь к общине какое-то отношение могли лишь женщины. Но Ольга предлагала Лавру нечто большее. И будь она не Сестрой, а обычной ведьмой, то ее слова могли звучать как предложение войти в ее круг.

Такое предложение дорогого стоило.

– Я… я хотел бы как следует все обдумать, прежде чем дать тебе ответ.

– Конечно. Я ни к чему тебя не принуждаю, Лавр.

Ольга поднялась со стула и вышла из комнаты, оставляя колдуна наедине с его мыслями.

✦✦✦

Ольга хотела бы отвести взгляд от Яра, так сильно горело в ней чувство омерзения к тому, что с ним происходило, но она продолжала разглядывать чародея и то, как медленно он отрывал от своих рук черные, дурно пахнущие корки собственной кожи.

– Шрамы украшают мужчин, – сказала она.

И тем самым заставила Яра издать странный стон, не то смешок, не то хрип раздражения.

– Я не в том положении, чтобы беспокоиться о своей внешности, – произнес чародей.

И поднял на Ольгу взгляд.

«Удивительно, – подумала она, вглядываясь в его осунувшиеся черты, – как в таком состоянии он способен сохранять ясность рассудка?»

– Ты пришла мне что-то сказать?

Яр поднялся с пола, на котором сидел, пока в выделенную ему комнату, самую дальнюю, которую только удалось отыскать в общине, не пришла Ольга. Исходящий от скального камня холод приятно охлаждал оскверненные черной магией участки кожи, да все его тело в целом.

Черная магия теперь текла по его венам, обжигала своей скверной все его естество. В первые дни терпеть охватившую тело агонию было просто невыносимо. Но медленно Яр научился справляться с ней и гасить вспыхивающие приступы. Он надеялся, что рано или поздно, его тело сможет вернуться в норму. Или он хотя бы перестанет замечать творившиеся с его телом изменения.

– Лавр очнулся. Теперь его жизни ничто не угрожает.

Яр кивнул, испытав явное облегчение от этой новости.

– Хорошо. Это очень хорошо.

– Я сказала ему, что ты уходишь из общины.

– И что он на это ответил?

– Захотел уйти с тобой.

Яр этому нисколько не удивился.

– Но я объяснила ему, что дальше ваши пути расходятся. Ты сам по себе, а он может остаться с нами и помочь нам в поисках Первородных.

– Для него это будет наилучшим вариантом, – сказал Яр. – Прошу, постарайся убедить его остаться с вами. Ему нужна ваша защита.

– Мы нуждаемся в нем сильнее, чем он в нас.

Взгляд Ольги скользнул по иссиня-черным пальцам Яра. Кожа на его руках будто выгорела дотла, став твердой потрескавшейся коркой.

– Реакция твоего тела на черную магию необычна.

– Согласен. Во всяком случае, те темные маги, что я видел ранее, никогда не имели таких… дефектов.

– Возможно, – предположила Ольга, – причиной тому служит мотив, из-за которого маг обращается к черной магии.

– Думаешь?

– Рассуждаю. Ты прибегнул к ней, чтобы спасти Лавра, ведь иного выхода у тебя просто не было. Не поступи ты так, тот волшебник убил бы его.

– Мой мотив был благороден?

– Можно и так сказать. Темные маги, в большинстве своем, прибегают к черной магии в желании стать сильнее ради самих себя и своих низменных желаний.

– Тогда, для меня еще не все потеряно.

Яр усмехнулся.

– Я буду молить Великую Матерь каждый деть о твоем благополучии. Она не оставит тебя без присмотра.

– Что ж… тогда, и мне стоит изредка благодарить ее за твои молитвы. – Яр взглянул на кровать, на которой спал последние несколько недель. – Я уйду ночью, чтобы никто меня не видел.

– Зайдешь увидеться с Лавром?

– Нет.

В своем решении чародей был непреклонен.

– Не хочу, чтобы он видел меня таким. – Яр поднял свои руки. – Ты ведь сказала ему, что я сделал?

– Как ты и просил. Я ничего не утаила.

– Тогда он будет винить себя в том, что со мной происходит. А я этого не хочу. Дальнейший путь Лавра нельзя назвать легким. Не хватало еще, чтобы он переживал и обо мне.

– Он и так будет это делать, Яр.

На это Яру ответить было нечего, ведь Ольга права.

Он хотел попросить Сестру оставить его одного, но в последний момент передумал, и произнес совсем не то, что планировал, поддавшись какому-то необъяснимому, секундному желанию. Почти что прихоти.

– Ольга, я бы хотел попросить тебя об одолжении.

– Проси о чем угодно. Я сделаю все, что в моих силах.

Яр еще с секунду колебался, но все же произнес свою просьбу:

– Погадай мне.

Ольга удивилась. Но быстро совладала с эмоциями. Ей стоило спросить у чародея, на что он хотел, чтобы ему погадали? Но Ольга и так знала ответ на этот вопрос. И внутренний голос шептал, что именно она должна делать дальше.

– В этом нет нужды, – сказала Ольга и, выдержав недолгую паузу, добавила: – Мария уже вернулась в этот мир. И Великая Матерь шепнула, что вы обязательно встретитесь вновь.

Ольге показалось, что Яр забыл, как дышать. Губы у него задрожали, а глаза слегка увлажнились. Но чародей быстро стер подступающие слезы оскверненными черной магией пальцами, и одолеваемый волнением, спросил:

– Ты знаешь, где она?

Ольга молчала, а значит, знала.

И это разозлило Яра.

– Ответь мне!..

Яр схватил Ольгу за плечи и с силой сжал их, вглядываясь в ее глаза.

– Я ведь так долго ее искал! Везде! По всему континенту! Все эти годы я искал ее, в надежде, что она уже переродилась! Если ты знаешь, где Мария, прошу, скажи мне!

– Не могу.

Ольге самой от себя было тошно. Яр выглядел таким растерянным и разбитым. Он опустил ее, его руки безвольно повисли вдоль тела. Чародей отступил, его взгляд лихорадочно метался по комнате. А после Яр и вовсе отвернулся от Ольги. Она предположила, что он дал волю слезам, и душащим его чувствам.

– Мария больше не Мария.

– Я знаю.

Голос Яра звучал отстраненно. Почти безжизненно.

– Она тебя не вспомнит.

– Я знаю.

Яр только и мог, что повторять это. И у Ольги защемило в груди.

– И ты все равно желаешь этой встречи?

– Сильнее, чем ты можешь себе вообразить.

Ольга прикусила губу.

Как же тяжела ноша знания, о котором нельзя рассказать.

Ведь та, которую Яр так отчаянно искал, была здесь, совсем рядом.

– Прости меня.

Ольга подошла к Яру, и заставила чародея посмотреть на себя. Его щеки были влажными от слез, и он был похож на сущего мальчишку, а не на взрослого мужчину. Какой же сильной должна была быть его любовь к Марии, думала Ольга, раз спустя столько лет лишь мимолетная мысль о ней вызывала в его душе такие эмоции?

– Прошу, прости меня за мое молчание, – повторила Ольга, проведя ладонью по щеке Яра. – И дня не проходило, чтобы я не молила Матерь о новой встрече с ней. Ведь я была перед Марией так виновата. Прошу, поверь моим словам, вы встретитесь. Это произойдет, обязательно произойдет. И всей своей душой я верю, что тебе будет под силу ее узнать… в каком бы обличии она перед тобой не явилась.

Яр закрыл глаза, рвано выдохнул.

Как же глупо он себя повел. Поддался эмоциям и чуть не навредил Сестре.

– Это ты меня прости, – произнес Яр, и посмотрел на Ольгу уже привычным для женщины теплым, дружеским взглядом. – Благодарю, что сказала мне… Сказала, что Мария переродилась. С этим знанием я смогу идти дальше, веря, что твое предсказание исполнится, и мы с ней вновь встретимся. Спасибо. Правда. Огромное тебе за это спасибо. И за все, что ты для нас сделала.

Ольга не чувствовала себя достойной его благодарностей. Но больше ничего не сказала.

Уходя, она не попрощалась с Яром. Сказала лишь, что их пути еще пересекутся, и что в будущем им предстоят трудности, которые будут испытывать их веру в себя и в тех, кто будет рядом.

✦✦✦

Опустившаяся на Туманные горы ночь была морозной и ясной.

Ольга зашла в комнату к Жанне, чтобы пожелать той спокойных сновидений, и застала девочку у окна.

– Что ты делаешь? – спросила Ольга, прихватывая со стула, стоявшего у кровати, теплую шаль. – Простудишься же.

Она подошла к Жанне и накрыла ее плечи и спину шалью.

– Ну так что? Почему не спишь?

– Дышу воздухом и смотрю на звезды, – ответила ей Жанна.

Но взгляд девочки был устремлен не к небу. Она смотрела куда-то вниз, пристально, облокотившись о каменный проем окна.

Ольга проследила за ее взглядом и лишь чудом сдержала понимающий вздох.

Одинокая фигура Яра приближалась к выходу из общины. И вскоре скрылась из вида.

– Я сделала как ты просила, – сказала Жанна, посмотрев на стоявшую рядом с ней Сестру. – Не приближалась ни к тому колдуну, что лишь твоими молитвами до сих пор жив, ни к чародею.

Ольга кивнула.

– Ты все сделала правильно, Жанна. А теперь идти спать. Завтра будет новый день и новые дела.

Ольга направилась к выходу. Она не хотела говорить с Жанной ни о Лавре, ни тем более о Яре. Но когда Жанна окликнула ее, Ольге ничего не оставалось, как обернуться к девочке, которая на этот раз действительно наблюдала за звездами. И, как казалось Сестре, обнимала себя за плечи отнюдь не из-за того, что замерзла.

– Скажи мне, Ольга. Если я все сделала правильно… Почему же на душе тогда так тоскливо?..