Текст книги "Колдун (СИ)"

Автор книги: Анна Московкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– У них стражу химеры поели, не раз и не два.

– Какие?

– Волки. Волкособаки, гномы говорят: твари умные, злющие. Так что гномы страсть как злились на Цитадель.

– Что же маги сглупили? Могли таких соседей удобных иметь, вовек бы мы ни через Сопку, ни через Уралак не прошли бы. А там самый легкий путь, ладно еще зимой к Цитадели идти, но в остаток года по болотам на востоке шарахаться, только топиться с горя.

– Разругались. – Хихикнул Хорхе. – Прямо как мы с воеводой. Цитадель им оплату за заказ задержала, а потом набежавший прибыток платить отказалась. Гномы им какой-то дрянью всю партию оружия обработали, сожгли сталь, точишь, а она тупая. Ну, тут главное было вовремя масла в огонь подлить, я им задаток заплатил такой, какой Цитадель гонорар обещала, а потом предложил прислать гвардию заклинателей металла и беса лысого с чащоб вызвать, если захотят. А после очень страшно начал про химер рассказывать. Сам почти поверил.

– Тут и врать не надо, все равно большую мерзость придумать трудно. Но знаешь, Хорхе, все как-то легко... – Продолжил сомневаться колдун, пытливо глядя на зимнюю ровную дорогу. Ничего особо приметного в ней не было. Елочки да сугробы, на ветке сидела белочка, грызла орешек. Майорин пугнул ее чистой силой, белочка покорно пугнулась, но орешек не выронила.

– Нелегко. Я эту ссору загодя готовил, а ты "легко". Знаешь, как трудно оказалось "недовезти" оплату к сроку, да чтобы Цитадельцы ничего не поняли?

– А как?

– А вот!

– Ты же с Ереконом в ссоре был?

– Но не с Ильмой. – Фыркнул воин, – она как раз знала, что я в Уралак еду.

Удар вышел ловкий. Воин взял на саблю третью химеру – нечто похожее на мантихору, только крупнее – поднатужился и отмахнул ей голову. Голова прокатилась по снегу, обрызгав кровью штаны и сапоги, мужчина брезгливо выдернул меч, и обтер лезвие о тряпку, завалявшуюся в кармане. Сплюнул, слюна протопила красную ямку в снегу. Опять ему выбили зуб, опять жена будет причитать и уговаривать его вырастить новый на месте старого. Сабли со свистом вернулись в ножны на спине. Одна лыжа была сломана пополам – он ударил ей химеру по жесткому хребту.

– Что ж это такое... – Выругался воин и пошел дальше, благо до Уралака было недалеко. Он рассчитывал приехать в город около полудня, но добрался уже в сумерках, пошатываясь от усталости. Разбитая губа продолжала саднить. Ворот не было, даже намека на город не было, гномы окопались плотно и тщательно, но Хорхе шел здесь не в первый раз. У серого валуна в два человеческих роста с внушительной шапкой снега на верхушке, надо было остановится и продемонстрировать уважение и воздать хвальбу роду гномьему, а конкретно Дерниторову, проживающему в этой части Уралака. Хорхе встал на положенное место, вернее вгребся, снега к январю намело по пояс, потоптался устраиваясь поудобней и начал «возносить хвальбу», поминая поганых гномов, устроивших тут конспирацию, достойную самого позорного борделя... На третьем предложении гномам надоело, и плотные створки вместе с сугробом и воином провалились вниз, Хорхе чувствительно приземлился на каменный пол, поднялся потирая ушибленный бок.

– Ты, чароплет, выражения выбирай!

– У меня лыжу сломали! Я семь верст пешком шел по снегу. И вы тут с вашими сугробами, наверху отнюдь не лето, а Уралакский хребет не парковая дорожка.

– А ты не мальчик, и ножка у тебя болит, знаю я твои песни, Хорхе. Иди, давай к старейшине, он тебя с полудня ждет, уж частит, так что у тебя уши гореть должны. И горят поди, под шапкой-то не видать!

Воин стянул капюшон, а следом шапку.

– Не горят. Брошу у тебя вещи? Там мои парни подойдут, вы их пустите, на морозе не мучайте.

– Пустим. Лыжу на кой пер?

– Пригодится. – Полушубок полетел к вещам, сваленным гостем на полу, в тоннелях было прохладно, но мороз снаружи не проникал. Оставшись в шерстяной рубахе и дубленой безрукавке, Хорхе уверено направился к старейшине рода Дерниторов.

– Здравствуй старый хрыч, что опаздываешь? – спросил гном вместо приветствия.

– Химеры.

– Далеко?

– У подножия, совсем близко, Дернит.

– Из-за них пришел?

– И из-за них тоже, но поговорить о другом хотел. – Шкура на двери слабо колыхнулась, гном гортанно ругнулся.

– Заходи давай, что топчешься на пороге. – Молодой, еще безбородый гном нагруженный подносами задом ввинтился в зал и засеменил к сидящим, на низком столике выстроились тарелки и кувшины. Старейшина молча наблюдал за действиями гномьего отрока, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Тот закончил, коротко поклонился и поспешил ретироваться.

– Наливай, Хорхе, что на пустой желудок дела решать, да и в горле поди пересохло, раз на полуслове затыкаешься.

– Ты пропустишь наши отряды?

– Много вас?

– Немало. Нам нужен рубеж, близь Цитадели.

Старейшина чуть не поперхнулся пивом.

– На кой?

– Чтобы было куда отступать. Если что.

– А за какие такие коврижки? У нас здесь бабы, дети, производство...

– Не здесь в Сопке.

– Там тоже бабы, дети...

– Производство. – Передразнил его воин. – Подумай Дернит.

– Ясно. – Гном повертел баранье ребро и смачно вгрызся в него.

– Что скажешь, я могу что-то обещать воеводе?

– Ты, Хорхе, решаешь государственные проблемы, а продолжаешь шататься по стране один будто... сам знаешь кто. Свиту бы собрал.

– Не уходи от ответа.

– Я тебе ничего пообещать не могу.

– Ты старший среди Уралакских, и род твой самый многочисленный.

– Если бы мы не были знакомы бесову кучу лет, я бы сейчас приказал гнать тебя палками в Верское ущелье. Ты хорошо подумай, Хорхе, а я пока сделаю вид, что мне за хрустом костей некая чушь послышалась. Гном я старый, мало ли что мне мерещится.

– Я прошу тебя дать разрешение на установление укреплений в Красной Сопке, и ввод туда войск. Если вы нам не поможете, то вскоре вас вышибут отсюда Цитадельцы, говоря прямо, вы и так уже частично работаете на них.

– Значит, не отступишь? – Дернит печально опустил голову.

– Не отступлю.

– Угроза конечно есть, но мы хорошо укрепились. И плату они задержали... И процент не покрыли...

– Ты старый дурень, Дернит! Я покрою твой процент. И заплачу за услуги. – Воин с силой опустил кружку на деревянную доску стола, кружка жалобно застонала и пустила трещину по всей высоте, а потом распалась на две почти ровные части.

Старейшина напряженно смотрел на гостя.

– Подумай, Дернит, так ли нужны тебе цитадельские деньги, вы можете работать на них сколько угодно... Но можете работать и на нас. Химеры настигли меня у самого подхода к тропе на Уралак, завтра они заберутся выше. У них острые когти зубы, у них крепкие крылья. Ими управляет железная жестокая воля, магов Цитадели, которые решили навести порядок в Велмании, свой порядок. И не думай, что вас это не коснется. И это не чистое зло, про которое говорилось в ваших сказаниях, это патриотизм, идея. А идея страшнее зла, потому что они убеждены, что они правы, а цель как известно оправдывает средства. Верно Дернит!?

Тот продолжал молчать и сверлить маленькими карими глазами колдуна.

– И Химеры не единственное их оружие, и не самое страшное, просто самое отвратительное и ходовое. Их не жалко, а знаешь кто становится сырьем для них? Знаешь?

-Знаю. – Хрипло сказал гном. – Знаю.

– Так что ты сидишь в своей дыре и ждешь?

– Я соберу совет, и ты будешь вопить уже там, чароплет. Будешь уговаривать остальных сам.

– Хорошо. – Кивнул Хорхе.

Пламенная речь заняла около часа. Круглый зал, вернее высокая сводчатая пещера в которой собрались гномы была полна народа. По кругу в высоких креслах сидел совет старейшин. Семь гномьих Уралакских родов: Дерниторов, Етинов, Зэхдев, Ибтилов, Мошеров, Щероховивов и Харуков. Хорхе закончил, обвел взглядом всю семерку и остановился на Дерните.

– Мы выслушали тебя, Хорхе из Инессы, посланник Владычицы Ильмы, позволь нам посовещаться наедине.

Посланник, вышел и прислонился к стене, он очень живописно представил бы реакцию владычицы Ильмы на его сегодняшнюю самодеятельность и истово надеялся, что та никогда об этом не узнает. Вот только придется как-то объяснить на что понадобилась ему такая куча денег...

– Ладно, давай про Филиппа.

– Посмотрели мы его следы... На них напали, Майорин. Стая снежных сов, большая стая.

– Снежные совы живут парами, если считать выводок, то их может быть пять.

– Ан нет... – вздохнул Хорхе. – Нечисть, она хорошо на магию откликается, а тупая нечисть тем более. Вот что я тебе скажу. Достаточно было потеснить их угодья, заставить сбиться в кучу.

– Зима лютая была. Может и без помощи, – Майорин не то чтобы усомнился в мыслях Хорхе, просто пытался как можно лучше понять произошедшее. – Проще было на них химер натравить.

– Чтобы они сразу назад драпанули? Одно дело химеры, другое – нечисть.

– А дальше?

– А дальше мы не пошли, нам еще надо было вернуться. Мы не выполнили задание. А позже... Ерекону прислали палец, средний. Я не видел нашего воеводу в полной силе еще, Майорин, а тогда увидел. А еще увидел, что такой, как он, может рыдать. Ильма ничего не сказала, но когда Фарт похитил Айрин, мы знали, что исток нужен ему, а Филипп только ради шантажа. И все понимают, что живым нам его не видать.

Майорин знал Филиппа еще в том возрасте, когда тот пачкал пеленки. Майорин только учился быть колдуном, а Ильма еще не помышляла, что станет владычицей, разве что Ерекон уже был воеводой.

Паренек рос бойкий и толковый, заговорить мог даже мертвого, а для этого его загодя поднять. Ильма не была сердобольной мамашей, гоняющейся за неразумным чадом с теплой одежкой или миской с кашей. Но ей частенько это чадо приводили за покрасневшее ухо, мальчик никогда не рыдал, только зло пыхтел и выворачивался, сохраняя при этом угрюмой молчание. Когда подросла сестренка, он сообщил, что с малявкой возиться не станет. Не стал, но маленькая Айрин была ничем не лучше братца и очень успешно таскалась за ним по пятам, пока Филиппа не отправили в Илнесс. Как-то так вышло, что дочку владычицы и воеводы колдун совсем не знал, но с сыном был почти в приятельских отношениях.

Майорин покосился на спутников, никто не говорил, ехали гуськом. Солнышко уже сползло и теперь жарко, но безрезультатно плавило снег на западе. До Роканки оставалось полдня пути, но дорога была чистой, границы, выставленные Инессой, Цитадель пока не нарушала – выжидая.

– Светло, луна будет. – Сказал Хорхе. Больше ничего не сказал, но спутники сами поняли, стоянка отменяется. Они пойдут в ночь, не теряя времени на сон.

Снежные совы не спали, копошились в лесу, точили острые клювы, сверлили темноту страшными синими глазами. Кто-то бежал с ними вровень, может волк, может еще кто... Майорин различал его тихое быстрое дыхание, легкий скрип снега.

– Хорхе, – тихо спросил колдун. – Ты собачку завести не хочешь?

– На кой она мне? – не понял воин.

– Даже не знаю, но она уже, кажется, завелась, хозяина выбрать не может.

– Я хочу! – высунул нос из воротника Орм.

– Тогда разделим. Мне передние лапы, а тебе задние. А Хорхе голову. – Тут же вступил Хельм.

– На кой она мне... – повторил воин, бесшумно доставая саблю и одновременно натягивая поводья.

"Собачка" поняла, что ее заметили. Замерла, напряженно постояла, насторожив острые серые уши.

– Уходит... – Прошептал Майорин, показывая рукой, откуда и куда уходит "собачка".

– Не уйдет. Переждет и по следу побежит.

– Отбить? – с готовностью вылез старший Фотиевич.

– Нет. К чему скрываться, может, мы за крупой едем, или там за цветочками.

– В феврале месяце. – Усомнился Майорин. Хорхе пожал плечами.

Снежные совы опять закопошились, провожая лесного собрата. Усиленный чарами слух позволил колдуну расслышать отголоски далекой грызни. Видно совы не дружили с "собачками", ну или дружили весьма своеобразно.

Он тронул пятками задремавшую лошадь, до Роканки оставалось около десяти верст.

***

Айрин открыла глаза. Она в очередной раз убедилась, что терпеть не может портальные переходы. В глазах прыгали зеленые круги, во рту стоял солоноватый привкус крови.

Этот телепорт был устроен проще Инесского, "зависнуть" в липкой каше сдерживающего заклятия в нем было нельзя, но наверняка было какое-то сито.

Айрин очень надеялась, что сможет его пройти. Но сейчас, когда у девушки вышло, она еще несколько мгновений не верила в свой успех. Потом очнулась, сгруппировалась и выкатилась из приемного квадрата.

В приемной было пусто...

Зеленел свет угасающего портала, пахло грозой и снегом.

Не так. Не так должно быть.

Девушка, не вставая, выдернула из ножен меч, повела головой. Зверьком, настороженным и перепуганным, перекатилась еще на один шаг.

Вскочила, готовая к бою, и опять замерла.

На нее глядели синие ясные глаза стража.

Страж наклонил голову. Он выглядел человеком, но ничего человеческого в нем не было. Лишь хороший морок напичканный боевой магией.

Ловушка для тех, кто пожелает воспользоваться порталом без разрешения. Портал почти погас, в башне стало совсем темно, не считая светлого пятна лунного света на плиточном полу.

Будь она колдуньей, она смогла бы видеть в темноте.

Будь она колдуньей, она бы выпрыгнула в окно, смягчив падение чарами.

Будь она колдуньей, ей не пришлось бы пробираться сюда ночью и тайком.

Ей бы даже не пришлось уезжать в Луар.

Но Айрин была лишь истоком.

Нет. Она была истоком.

Руны оплели меч, слух обострился.

Но страж был бесшумен. Мороки не стучат каблуками и не дышат.

Бесполезный сейчас клинок вернулся в ножны, сослужив хозяйке только в одном...

С порезанной ладони капала кровь. У дракона золотая кровь... У истока алая, будто пламя.

Где-то журчала вода, скрипела крыша, шуршали на чердаке синицы, скреблись мыши.

Синие глаза стража смотрели на ночную гостью.

Айрин было страшно, она каким-то чувством понимала – страж приближается, подходит к ней. Видела, как колышется воздух в его одеянии.

Страж подошел еще ближе, он смотрел ей не в лицо. Смотрел чуть пониже ключиц....

Айрин невольно заслонила это место рукой и почувствовала тепло. Под высоким воротом верхней рубашки, под дохой, под пряжкой длинного плаща ласковым теплом лучился инесский медальон. Знак принадлежности к колдуньям и колдунам. Знак братства, последнее, что получила она от матери в дорогу.

– Я же не колдунья. – Возразила она тогда, смотря на подарок.

– Ты моя дочь. И дочь Инессы, я хочу, чтобы ты помнила об этом.

– Главное, чтобы вы не забыли. – Неловко пошутила девушка, пряча медальон в кармашек на поясе. Так уж вышло, что она долго остерегалась его надеть, боясь, что не заслужила подобной чести. Но, уезжая из Вирицы, надела в память о доме, уверенная, что не вернется.

Страж склонил голову, синие глаза погасли.

– Доступ разрешен. – Мертвым голосом сообщил он и растаял.

Айрин сжала окровавленную ладонь в кулак. От облегчения подкосились ноги.

– Добро пожаловать домой. – Сказала она себе.

Дверь была заперта, но тут было уже проще, заклятие с замка она смыла чистой силой, а механизм взломала обыкновенной отмычкой. Это не слишком почетное умение Айрин помог приобрести брат, которому не особо нравились запертые двери. Пользовалась она им не слишком часто, может от того провозилась дольше задуманного.

Луна постепенно поблекла, скатилась по небосклону. До рассвета было еще далече, но ночь пошла на спад.

Замок поддался, скрипнули петли, Айрин приоткрыла дверь, бесшумно просочилась на круглую лестничную площадку и тут же нырнула обратно.

– Что же ты гостюшка? – ехидно донеслось из-за двери. – Выходи, не боись.

Дверь распахнулась полностью. К потолку взлетели несколько световых.

– Попался, который кусался! – зычно хохотнул незнакомый колдун. – Взять его и выспросить, откуда у него пропускной медальон!

– Я... – начала было Айрин.

– Замолкни, говорить будешь потом! Говорил я воеводе, откроешь телепорт, как из него всяка дрянь полезет.

– Я... – опять выдавила Айрин, но захлопнула рот. Если они даже и поверят, что воевода ее родной отец, то отец посадит под замок и лично выпроводит из Велмании. – Я все расскажу. – Закончила она.

***

Майорин зевнул и откинул одеяло. В Роканке их разместили в старой корчме, колдун спустился по узкому сходу в общий зал, где уже полоскался в ушате Молчун.

– Там у телепорта кого-то поймали. – Люта утер лицо рушником, по бороде текло за распущенный ворот рубашки. – Смотрящий ругается, говорит, мол, рано открыли.

– Это не горшок со щами, чтобы его туда-сюда открывать-закрывать.

– Хорхе ему тоже сказал, теперь сам пошел того лазутчика допрашивать. Пойдешь?

– Это допрос, а не балаган. Меньше зрителей, больше пользы. – Майорин зачерпнул ладонями воды и умылся. – Тем более в рань такую. Ни беса не выспался, сколько спали?

– Часа два от силы. Фотиевичи еще и не просыпались.

– Пускай спят. – Великодушно разрешил колдун. – Тут тихо, город наш. Наместника звали?

– Спит наместник, проснется, придет. Да нам-то с тобой что?

– И то верно, – общим рушником колдун побрезговал, предпочтя ему рукав. – Эй, хозяюшка? А кормить нас будешь?

Хозяюшка – дочка корчмаря засмущалась, на некрасивом личике появилась обаятельная улыбка.

– Сейчас, сударь. Кашка дойдет и поставлю. Может взвара пока принести?

– Неси. – Не стал возражать колдун, садясь на скамью за длинный стол. Люта сел рядом. – Кто сегодня прибыть должен?

– Борец, из тех кого знаю. Остальных не знаю. Но еще несколько дюжин.

– И как они портал защищать собрались?

– Ильма ведает, я нет.

– Люта-Люта... Умный же мужик, почему не интересно-то?

– А зачем? Я мечом дерусь – да. Встретить могу. Заколдовать... Повести... Ты сам не лезь. Ты слишком много лезешь. Нос прищемят.

Колдун опустил голову на руки и грустно улыбнулся:

– Не поверишь, Люта, уже прищемили. А все тянет.

– Брось. Ты высокорожденный, но живешь среди нас, туда тебя не пустят.

– Да я и не рвусь...

– Майорин! – окликнули от двери. Хорхе стоял на пороге, стуча сапогами о дощатый пол. – Лазутчик-то наш оказался! Встречай.

Колдун повернул голову и застыл с открытым ртом, позабыв выдохнуть.

– Твою мать, что ты тут делаешь? – сдавлено просипел он.

– Не поминай мою мать, появится еще. – Ответила Айрин, стаскивая с остриженных волос шапку. – Привет, Люта. Как дела?

Хорхе занес руку и со всей дури влепил девушке подзатыльник, та покачнулась, но устояла.

– Дура. – Прикрикнул воин.

– Именно это я и хотел сказать. – Поддакнул Майорин.

– Хорошо, а у тебя как? – спокойно ответил на вопрос Молчун и улыбнулся. Неловко, не привык он улыбаться.

– А меня сейчас, кажется, будут бить.

– Будем. – Горячо подтвердил колдун вставая. – Что ты тут делаешь?

– Мимо проходила. – Пробормотала девушка, расстегивая доху. – Хорхе, где мой меч?

– Где надо. Обойдешься.

– Отдай. – Она произнесла это тихо, но твердо. Воину пригрезилась легкая угроза, а может и не пригрезилась.

– Сначала объясни, как ты тут оказалась.

– Объясню, но только с тем условием, что кроме вас троих, меня никто не увидит.

– Тебя уже стража видела, дюжина человек.

– Они не знают, кто я такая. Что ты им сказал?

– Сказал, что ты инесская. Этого было достаточно, они же видели знак Инессы.

Айрин отвлеклась от Хорхе и, наконец, стащила доху. Она села за стол против колдуна и Люты, расшнуровала высокий ворот замшевой безрукавки.

– Когда мы шли в Луар... меня называли Вессой, если не трудно...

– Понятно, но мы-то знаем, что тебя не Вессой зовут. – Колдун посмотрел на нее через стол.

Все угрюмо замолчали, девушка-разносчица расставила перед гостями кружки.

– Кто первый? – Айрин сунула нос во взвар и вынесла напитку суровый приговор: – Сено.

– Объяснись сначала. – Напомнил Хорхе. Он тоже разделся, присел рядом с дочерью Владычицы и блаженно вытянул ноги, привалившись к спинке скамьи. Спинка больно врезалась в спину, пытаясь втиснуться меж позвонков, воин поерзал, но подкладывать под спину ничего не стал, двигаться не хотелось.

Он уже давно не мальчик, и две бессонные ночи ему дались будто две строптивые вражеские девки. Воин чувствовал, что еще чуть посидит в тепле и уснет прямо здесь, на неудобной скамье. Послать бы к бесу их, пусть Майорин сам разбирается со своей дурой, Хорхе не сомневался, что она здесь из-за колдуна. Вон как оба в гляделки играют, кто кого пересмотрит.

Он залпом опорожнил кружку.

...Майорин ее обманул, даже не обманул, а недоговорил. На это обвинение, колдун скривил рот и хмыкнул. В чем именно обманул, оба объясняться не собирались, но в Луаре ей то ли не понравилось, то ли скучно стало... И собралась тогда Айрин в Велманию, на битву грядущую со злом страшным. Отправилась она телепортом в Кордер, в Кордере нашла друга Майорина, у которого они гостили летом, друг ее не сразу узнал, но быстро вспомнил. О том, что дочь Владычицы исток – чародей не знал, но упоминании о просьбе высокопоставленной матери хватило.

Хорхе неприязненно посмотрел на Майорина, но предъявить тому ничего не мог. Откуда колдуну тогда было знать, что Инесса с Цитаделью вступят в открытую вражду. Еще летом это казалось невозможным, когда Майорин с приятелем сидели на крыльце в Кордере и смущали Айрин россказнями о своих похождениях. Что мог подумать чародей, преданный Инессе, будто верный пес, когда к нему прибежала дочка Владычицы моля поскорей отправить ее к матери? Он и сам собирался в Роканку, только должен был дождаться ученика.

Не могло ему в голову прийти, что хитрая девица его бессовестно обманет, и нет никакой погони, а страшные злодеи, гонящиеся за ней, лишь плод ее воображения. Собственно Айрин довольно живо описала чародею Фарта с сыном, лишь чуть добавив от себя подробностей, от которых пожилой маг испытал не столько ужас, сколько отвращение.

– Вот так я сюда и попала. – Закончила Айрин.

– Не ленивая ты баба, Айрин. – Грустно сделал вывод колдун.

– Мой наставник всегда мне говорил, что есть цели оправдывающие средства. – Упомянутый "наставник" чуть кашей не поперхнулся.

– Кстати о цели... Не понимаю, зачем ты здесь.

– Как это зачем? Вы собираетесь на Цитадель, вы будете умирать... а я буду сидеть в чужой стране? Будто я не при чем?

Хорхе выругался и, не объясняясь, ушел наверх – спать. Люта Молчун слегка кивнул.

– Ты врешь. – Одними губами сказал Майорин девушке.

Она улыбнулась, подмигнула и ничего не ответила.

Почти весь день она проспала, очнувшись лишь несколько раз, когда заходил Майорин, он о чём-то спрашивал, девушка спутанно отвечала и опять зарывалась в одеяло. Ее рассказ о посещении Кордера выглядел легким и простым, на деле все вышло сложнее. Столица княжества Сауринского встретила ее сухо и холодно, ледяным порывистым ветром и полной безысходностью. Цены на лошадей выросли втрое, и конь оказался Айрин не по кошельку. Ей предложили грустную полуиздохшую клячу.

– Её даже на колбасу не возьмут. – Девушка похлопала кобылу по костлявому боку, ребра выступили так остро, что о них казалось можно порезаться.

– Хорошая коняга. – Упрямился мужик. – Я ее жеребеночком помню.

– Вы, наверное, тогда были юным и красивым. – Ядовито осведомилась девушка, глядя в морщинистое красное лицо северянина.

– Был.

С базара она ушла без лошади, если не брать в счет кольцо колбасы. Но сколько бы не было в той колбасе конины, далеко на ней не уедешь. В расстроенных чувствах Айрин пошла бродить по городу, кусая губы по очереди с колбасой от злости на свою самонадеянность. Кончилось тем, что пришлось решать, где остаться на ночь и сколько на это можно потратить. Тут она и припомнила, что летом они останавливались у давешнего чародея. Нужный дом она отыскала уже в потемках, разругавшись сама с собой в пух и прах. Зато, когда чародей открыл ей дверь, вид у нее был настолько несчастный, что и врать ничего не пришлось. Только Фарта припомнить для пущей жалобности.

Хороший чародей мужик, да и доверие к дочке Владычице и ученице друга было безмерное. Айрин до сих пор колол стыд, что она так бессовестно этим воспользовалась.

– Я могу отправить тебя в Роканку. Отбытие назначено на завтра, вот вместе и переправимся.

– А вдруг они догадаются, что я с вами? Может сейчас?

– Боишься, деточка?

– Боюсь, вдруг, кто заметил, что я к вам пришла!

Уговорила ведь. Сама не понимала как, но уговорила. Этих не уговоришь и не обманешь. Майорин вон даже рассказанному не верит, а Хорхе её больше никуда не отпустит.

– Спишь? – Майорин сел на край лавки.

– Уже нет. Выспалась.

– Айрин, – уже это ей не понравилось. Когда колдун начинал с её имени, всегда выходило плохо. – Думаю, лучше скажу я, чем кто-то другой.

– Говори. – Она села в постели, поджав под себя ноги.

– Филипп...

Желтовато-серый рассвет напоминал линялую простынь. Синие тучки только добавляли сходства, грязными пятнами растекшись по полотну неба. Облетевшая кривая береза, стоящая посреди двора корчмы тянула вверх уродливые страшные лапы, по серому снегу бродила заплутавшая курица, выклевывая овес из кучи конского навоза. Куча все росла и прибавлялась, конюх таскал тачку за тачкой, от чего складывалось ощущение, что конюшню убирают впервые, до этого не разжившись столь светлой идеей.

Курица рассержено закудахтала, схлопотав по голове увесистым конским яблочком, из соседнего курятника тут же ответил петух, грозя всем и сразу разобраться с противниками, только двери откроют. Наседка встрепенулась, но сообразив, что боевой вопль лишь обещание, вернулась к своему занятию.

Небо порозовело, не став, однако, краше, к курице присоединились два колдуна. Косоглазый и здоровенный увалень с соломенной гривой. Они, может, спорили, может, объяснялись, хотя говорил больше косоглазый, размахивая руками и морща нос, а увалень или кивал, или мычал.

Колдуны остановились у покосившегося забора, серого от времени, курица, наевшись, потеряла интерес к куче и теперь с диким кудахтаньем убегала от мужчин, не обращавших на нее особого внимания. Иногда она останавливалась, крутила головой на облезлой шее и позволяла "преследователям" себя "нагнать".

Айрин выглянула во двор, но выйти на крыльцо толком не успела. Одернувший ее Хорхе за руку втащил девушку назад.

– Брысь наверх, и не вылезай. Нет тебя здесь. Ясно?

– Угу. Умыться хоть можно?

– Быстро только, сейчас наместник придет.

Недовольная Айрин плеснула в лицо водой и, пробежав, по сходню ушла в маленькую клетушку с тремя лавками. В этой гостеприимной корчме такая комната звалась трехместной. Какого размера должна быть одноместная, существуй она здесь, лучше было не представлять, но у Айрин перед глазами живо встал закрытый гроб с биркой на крышке.

Страж стоял и неодобрительно смотрел на негаснущий телепорт.

– Смотри, как его корёжит! – Лавт Борец кивнул на стража.

– А кто его устанавливал? – шепотом поинтересовался Майорин.

– Есть тут народный герой. Колдун-теоретик первого класса. Считается одним из лучших в Велмании. Вон стоит.

– В синем балахоне? Похож на бобра и в руках посох в версту длиной?

– Ага, – Борец сковырнул мешающую ему заусеницу. – Великий человек. Имя ему...

– Может, вы помолчите! – ткнул обоих пальцами в спины Хорхе. – Мы же отряд собираем, встречаем колдунов со всей Велмании...

– Вот мы с ними и знакомимся. – Парировал Майорин. – А это что за чучело?

– Демер Северный. Опасен, умен, зол и мстителен. На любое оскорбление отвечает вызовом на поединок, так что прикуси язык.

– Ничего не имею против поединков.

– Это потому, что ты почти всегда выходишь из них победителем. – Заусеница все не давала оборотню покоя, и он принялся сдирать ее зубами. – А вон Лидалия из Гриона.

– Какая она... – не нашел слов колдун.

– Большая? – закончил за него Хорхе. – Хватит трепаться, парни. К нам идут.

– Майорин! Хорхе! Наслаждаетесь представлением?

– Не без этого! Велемир, это Лавт Борец. А Хорхе только брюзжит.

– Приятно познакомиться. – Велимир пожал Лавту руку. – Со Льерком вы уже знакомы?

– Знакомы. – Оборотень кивнул молодому колдуну из Инессы. К ним подошла "большая" колдунья. – Здравствуй, Лидалия. – Борец поцеловал воздух над богатырской ладонью.

– Здравствуй Лавт, и ты старый хрыч.

– Я тоже рад тебя видеть. – Хорхе усмехнулся в усы.

– Слышала, ты женился.

– И даже стал отцом. – Злоехидно добавил Майорин.

– И слышала, твоя жена годится тебе в дочери. – Лидалия не обратила на пассаж колдуна никакого внимания.

– Пойдем, Лид, поговорим в другом месте. – Хорхе почтительно подал колдунье руку, та взяла его под локоть и оба вышли из приемного зала.

– Он ее того? – Удивился Лавт, смотря, как две рослые фигуры пропадают в дверях.

– Наверное. – Пожал Майорин плечами. – Женился-то он недавно. Долго нам тут еще торчать? У меня уже ноги ноют.

– Пока не закончится прием. – Ответил Лавт. – Мы же с тобой сегодня помогаем стражу.

– Пожалуй, я пойду. – Сбежал Велимир. Майорин с завистью смотрел ему в спину. А колдуны все прибывали.

Полуэльф со Сьеченки, оборотень с Черных гор, Сауринский отряд, в составе пяти человек, во главе с чародеем, которого обманула Айрин, несколько виричан, двое с Урмалской Слободы... Без малого шесть дюжин человек прошло за день через телепорт.

Майорин с Лавтом, оттоптали себе все ноги, пока дождались последних гостей.

– Закрыть телепорт! – звучно приказал наместник Роканки.

– Наконец-то! – по-мальчишески обрадовался колдун и чуть не вприпрыжку поскакал из зала приема, столкнувшись в дверях с похожим на бобра чародеем теоретиком. – Извините...

– Майорин из Вирицы? – чародей чуть отстранился, потирая плечо.

– Да.

– Мое имя Орд Бобр, я уроженец Роканки. Пройдите со мной, будьте добры, сударь Борец, вас не затруднит активировать стража?

– Не затруднит. – Задумчиво согласился оборотень, вопросительно глядя на Майорина. Тот пожал плечами и скорчил непонимающую гримасу.

"Бобр", – одними губами произнес Майорин, незаметно тыкая пальцем в Орда, Лавт Борец поспешил отвернуться, чтобы Орд по прозвищу Бобр, не видел его смеющегося лица.

Орд Бобр, бывший уже в шубе, подозрительно напоминающей бобровую, подождал пока Майорин оденется и повел прочь из телепортационной башни к монументальному пятиэтажному зданию – палатам наместника, где был назначен общий сбор. Снег скрипел под ногами, а холод кусал щеки и лоб, но Майорину вспомнилось, как они с Айрин шли этим же путем, босые и грязные, изображая паломников.

Айрин наверняка сейчас сидит и мается от скуки, если еще не сбежала из-под надзора корчмаря и не ввязалась во что-нибудь сомнительное.

В палатах наместника шумели. Перед главными воротами пели что-то разгульное, похоже первые прибывшие уже здорово успели отметить встречу, когда последние скоропалительно их догоняли. Колдун только позавидовал, им не пришлось весь день простоять напряженно наблюдая за порталом – не выберется ли оттуда какая-никакая гадость. Впрочем, в зале, куда привел его Орд, было подозрительно тихо. Хорхе сидел во главе стола, рядом с ним устроился Люта Молчун, тоже трезвый и серьезный. В общей сложности здесь находилось десять колдунов, если считать с Майорином и Ордом.