Текст книги "Колдун (СИ)"

Автор книги: Анна Московкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Спустя шесть лет блудный сын вернулся в родные стены. Брат женился и повзрослел, у него уже рос сынишка, верткий и веселый. Карт женил сына на дочери своего троюродного деда, носившего с ним одно родовое имя, и еще ближе породнившись с верховным архимагом. Ивена он женить не торопился, зато по горло завалил работой. Да такой, что молодой маг сначала растерялся от дерзости задания.

– Что ты хочешь отец?

– Выиграть войну.

– Нет никакой войны.

– Вот именно поэтому мы ее и выиграем.

– Ты сошел с ума.

– А ты слишком часто это повторяешь. – Раздраженно бросил Карт Аарский.

Через два года исследования были завершены. Через год воплощены. И первым воплощением, которое Ивен увидел воочию стала стая химер. Маг зажал рот ладонью, давя крик, не помогло, он прокусил руку до крови.

– Я сам... – пробормотал он, дивясь спутанности обычно столь ясного рассудка. – Сам...

Он собирался так торопливо, что даже отец не успел его задержать. Позабыв про все, Ивен украл у родителя двух резвых коней и опрометью понесся подальше, не особо размышляя куда именно он направляется. Главное прочь и дальше, остальное глупости.

Одного коня он загнал, расплатившись его мясом за ночлег с вывшими вблизи волками, второй понуро тащил седока, грустя по товарищу. Денег было немного, Ивен никогда особо не копил, да и к чему? К счастью весна быстро пошла навстречу молодому человеку и позволила ночевать в лесу не дрожа от холода и не пытаясь вкатиться в горящий костер. Три месяца он просто скитался, втихую подрабатывая магом или чароплетом, как звали его селяне, но потом его избили местные парни, кажется, подосланные смотрящим. По крайне мере ему так думалось, когда он отмачивал в ледяном ручье кровавые корки с лица. Он сначала злился на смотрящего, а потом подумал, что сами того не ведая парни напомнили ему, о том, что Ивен с самого начала своего добровольного изгнания собирался сделать. Он собирался отправиться в Инессу и предупредить Владычицу, о готовящемся заговоре, просчитанном им самим. Да только боязно было в Инессу ехать... И чем дольше Ивен тянул, тем меньше это идея казалась парню разумной.

Вот так и не добрался, все больше заботясь о ночлеге да брюхе.

Трус! – крикнуло внутри и молодой маг развернул коня в сторону Инессы. Тем временем на землю спустилась хитрая осень, она долго и невзначай подкрадывалась сзади, едва заметная по аромату сладких духов наполненных благоуханием георгинов и астр, чуть шуршали полы плаща, колыхая немногочисленные опавшие листья, чуть повеяло ночной прохладой. А потом плутовка откинула капюшон и звонко сказала:

– Опля! Не ждали?!

И обрушился дождь, холод, мозглые серые дни, полные хрипом и кашлем, маг простыл уже через седмицу. Его приютил собственный наставник в Милрадицах, до которых Ивен добрался уже совсем неразумный, лопочущий околесицу бессвязную, вызванную жаром. Наставник вызвал и лекаря и ходил за ним сам, будто мать родная. Только через месяц молодой маг вспомнил, куда он ехал и зачем. Это был конец октября...

И по Милрадицам ходил страшный слух: пропала дочь Владычицы Инессы. Правда, был еще слух, что пропал сын. И слух, что пропал какой-то исток, совершенно никому не известный. За ним потянулась сплетня, что дочь Владычицы и есть исток. Но другие утверждали, что исток – Филипп, сиречь сын. А третьи кричали, что видели, что исток сама Владычица, и она, дескать, и пропала. Ивен быстро разобрался, где истина, а где наговор. Он еще надсадно кашлял, собирая коня в Инессу, но даже наставник его не останавливал – Ивен открыл старику душу, не в силах больше держать в себе все тайны вывезенные из родных стен.

От Милрадиц он отъехал верст на двенадцать, трех магов вполне хватило, чтобы скрутить неодаренного парня. Ивен только и успел поставить хитрый блок памяти и молчал, будто немой, когда те допытывались о его злоключениях. Его везли в Цитадель и грозили отцом, но на третий день их перехватил Инесский отряд, не особо разбирая кто пленник, а кто конвоир. Повязали всех, Ивен твердил, как заведенный, что хочет поговорить с Владычицей или с воеводой.

– Угу. – Сумрачно согласился колдун, затыкая ему рот кляпом. Его вернули в Милрадицы, но не в школу, а в холодные застенки, где мага истязала теперь только его хворь, рвавшая грудь лесной рысью.

Хитростью он выведал, что его наставник исчез, как белый день, сгорев в закате. Соседями по тюрьме стали его недавние пленители. Лишенные магии, в асбестовых путах они теперь докучали ему языками, жалясь скорпионами или осами, в зависимости от настроения. А Ивену было уж все равно – парень собрался помирать, умоляя тюремщиков лишь о разговоре с Ильмой Инесской. Его перенесли в лазарет, пожалев безумца, и маг сбежал. Он уже ненавидел всех: и инессцев, и цитадельцев, и весь белый свет, никому не веря. Но побег, сокрытие от поисковых заклинаний, взлом магической защиты и кража коня, завершили труды бродяжного лета и осени в тюрьме, полное магическое истощение стало последней каплей в печальном приговоре парня. Он просто гнал коня, не зная куда и от чего убегает. Помутившийся рассудок, отчего-то вел его привычной дорогой к ненавистному дому. Но сил хватило только до болот близь Уралакского хребта.

Там его и подобрали наемники и отвезли к Раде.

Маг обвалился в руки Айрин.

– Довольны? – слабо просвистел он.

И тогда девушка опомнилась. Прошла не целая жизнь, как показалось ей, а едва больше часа. За столом беседовали Велимир с Радой, чародей объяснялся с женщиной, а та буравила его глазами, поджав губы. Айрин перевела взгляд на колдуна.

– Еще не все. – Сказал он.

– Зачем мучаешь? Убей! – потребовал маг, потребовал слабо и неубедительно.

– Твоя защита разума развалилась в тот миг, когда ты потерял последние силы?

– Я залез в собственную ауру, чтобы ее держать. Теперь у меня нет и ауры.

– Я понял. – Майорин размел пальцы, будто обожженные о раскаленный металл, и опять положил их на бледные виски с синими венками. Девушка кивнула ему – она была готова.

– Какая преданность, – невнятно шелестели губы мага, но взгляд уже потерял осмысленность, мягкие путы чар с силой швырнули всех троих в глубину прошлого, кружа хоровод из месяцев, дней и лет, Майорин шел по воспоминаниям, будто перебирая свитки. Поймал-развернул-отбросил, следующее: поймал-развернул-отбросил, дальше: поймал-развернул-отбросил, другое, опять не то, еще одно – не то, и еще, еще и еще.

Нашел!

В круговерти, затеянной колдуном, проносились обрывки мыслей, чертежи, документы, свитки и разговоры, складываясь в хаотичную картину страшного плана, до мелочей просчитанного молодым магом. Он невероятно много знал об Инессе и ее жителях, поименно помнил почти каждого колдуна и очень хорошо был осведомлен о семье Владык Инессы. Он точно знал все карты, видел землю с птичьего полета, слышал доносы всех соглядатаев и читал те, что не слышал. В его голове роились целые тома информации, собранные десятками людей, он складывал их, вертел, менял местами, соотносил и превращал это в хитроумный, страшный план, созданный для уничтожения старой школы колдовства. План в котором было место и Айрин из Инессы – Истоку. И колдуну Майорину, урожденному Марину де Морру, и Филиппу сыну Ерекона, воину Хорхе, магу Агнию Фарту и его сыну. Здесь было место Велору главе ордена Белого меча, сюда попали Редрин Филин и Орник Мадера, заняла свой пост государыня Риана, уместился Алимарн Яриний, влез Горан Вирицкий и Клев Бересклет. Все фигуры были готовы к бою, каждый играл свою роль в руках гениального мальчишки, не ведающего что творившего. Гениального стратега Ивена, сына Карта Аарского, ставшего оружием в руках отца и брата.

Майорин вышвырнул их из головы Ивена и с силой хлестнул мага по щеке, досада смешанная с яростью приказывала прибить идиота сейчас же, навсегда избавившись от разума, поставившего на колени сотню умнейших людей страны.

– Нет! – Айрин выставила вперед ладони, и удар пришелся девушке по руке. Что-то хрустнуло. Женские пальцы сжали кулак, Майорин попытался отшвырнуть защитницу, но Айрин вцепилась в его руку словно когтями. Слабее физически, она была единственным равным ему соперником в схватке сил.

– Это он придумал, что тебя нужно поймать будто зверя. – Процедил Майорин, не разжимая губ.

– Я видела. Видела то же, что и ты! Но ум и мудрость разные вещи.

– И последняя ему незнакома.

– Я знаю, как ломает Цитадель. Они въедаются в душу, даже меня Фарт почти убедил!

– Ты...

– Глупее чем он? – Айрин отпустила руку мужчины. – Я просто другая, и ты другой. Подожди. Подожди, Майорин. Рано его убивать, этот ум может нам пригодиться.

– С чего ты взяла, что он встанет на нашу сторону.

– Не встану. – Маг раскрыл опухшие веки. – Лучше убей.

– Ты хочешь умереть, потому что уверен – тебе осталось немного. Неделя, месяц и ты покойник. Я могу тебя спасти. И ты даже будешь колдовать.

– Ты рехнулась. – Колдун опять схватил ее за запястье, но девушка вывернулась и оттеснила колдуна, сев перед магом.

– Ты сможешь начать новую жизнь, что если тебе удастся стать тем, кем ты хотел быть с самого начала. Уедешь в Луар, и там нужны стратеги. А может дальше, мало какой король откажется от столь умного советника. – Она взяла в руки ладонь Ивена, маг чувствовал как по телу разливается нежное тепло, живое и полное силы. Майорин тратил всю ее силу на заклинание, чтобы маг не умер, пока в его памяти копаются, будто в помойке. Но сейчас...

Колдун сделал шаг к девушке, намереваясь не дать воплотить ей задуманное, но Айрин выставила ладонь, чуть светящуюся от сдерживаемой энергии.

– Не подходи. – Грозно сказала она, и сменила тон, обращаясь к магу: – Чувствуешь? Это сила истока. Та, что ты отдал Фарту, я – Айрин из Инессы. Ты думал, что мы оба окажемся здесь? Приходило такое решение задачи в твою голову, Ивен?

– Нет...

– Никто не в силах играть с судьбой. Ни я, ни ты. – Пальцы переплелись, Ивен тонул в темно-серых, почти графитовых глазах девушки, тепло заполнило все тело, исток латал раны, одну за другой, заполнял собой бреши в поврежденной ауре, наполнял высохший резерв, связывал воедино человека и мага. А Айрин продолжала свою колыбельную, будто качала на руках ребенка, а не лечила злейшего врага. – Мы можем быть умными и сильными, но все это лишь видимость, только морок, судьба ставит все на свои места. Ты должен был погибнуть здесь, но Рада выходила твое тело... Я должна была умереть от руки Клева Бересклета, но Майорин подарил мне меч, способный противостоять магии, а Лавт Борец вернулся, чтобы мне помочь. Твою судьбу решил твой отец, но у тебя хватило смелости бежать. Майорин хотел спрятать меня в Луаре, но я посмела вернуться. Планы рушатся, Ивен, тот кто предает, будет предан сам. Но тот, кто смеет верить, кто смеет надеяться, однажды находит и веру, и надежду. Несмотря ни на что, ты рвался к моей матери, чтобы предотвратить эту войну, и мне достаточно этого, чтобы я попыталась тоже, за тебя и с тобой. Ты хочешь жить, Ивен Аарский?

– Да... – прошептал маг, сползая в беспамятство.

Он выволок ее из избы и почти швырнул на снег, Айрин не сопротивлялась, поговорить надо было давно, но после первого – неудачного – раза, разговор откладывался сам собой.

– Зачем было устраивать маскарад среди своих, если ты открываешься первому встречному цитадельцу! – зло бросил он.

– Затем, что этот цитаделец – наша удача. И живой человек со сломанной жизнью.

– Глупая девка!

– Я? Ты верно забыл, Майорин, забыл, что все происходящее наша вина. Это мы идем на Цитадель, не они на нас.

– Они нарушили закон!

– Но сидят у себя дома.

– Они планировали это с самого начала.

– Но мы узнали об этом только сейчас.

– Тебя не должно здесь быть!

– Но я здесь! – крикнула Айрин, разбивая спор вдребезги, как хрупкое стекло. – Мы оба здесь. И ни ты, ни мой отец, ни бес из подземного мира не можете с этим ничего сделать. Я здесь, потому что Летта, твоя посестрица, та кому ты доверяешь как самому себе, поверила мне. Поверила в меня. Потому что дракон, по имени Шип поверил, потому что колдун, твой приятель из Кордера, поверил. Они все увидели то, что не видит никто из вас, называющих себя моими близкими. Не глупую девку, не безумный исток, а нечто большее. Ну же Майорин, опомнись! Два года – это очень долго, но ты, похоже, не замечаешь этого.

– Чего? Что без тебя не выйдет закончить войну? Брось, Айрин. Ты мнишь себя большим, чем ты есть на самом деле.

– Я ничего не мню... тьфу не... я понимаю, кто я есть. Я просто принимаю решения за себя. Я – а не ты, не мой отец и не моя мать. Я принимаю решения за себя. Я там, где считаю, мне быть нужно. Вот и все. Прими это, перестань решать за меня. Я слышала, что говорят у тебя за спиной, ты принялся решать за Редрина, и он тебя выгнал. Может пора остановиться?

– Жизнь Ивена – это не твое решение.

– Его. И он хочет жить, ты не слышал? Я у него спрашивала. – Айрин подошла к крылечку, но замерла не открыв дверь: – Ты так и не спросил про Летту. Но я скажу, она жива и вы вскоре встретитесь.

– За нее ты тоже решила?

– Она решила. За себя. Я не ты, колдун. Мне важно знать, хотят со мной быть или нет.

– Как быть рядом с тем, кто не знает, в какой момент он обезумеет от собственной силы и уничтожит всё, что находится вокруг. Всё и всех?

– Это было проблемой. – Тихо сказала девушка и потянула дверь на себя. – Моей проблемой. И я ее решила, а помог мне тот, кто слушал меня, и кого слушала я.

– И как, интересно?

– Ты бы знал... – тихо сказала она, заходя в сени. – Знал, если бы задал этот вопрос сразу. А так... не твое дело, Майорин. Теперь не твое.

Майорин остался стоять посреди двора, освещенного полной яркой луной, одинокой, гордой. Луна была совсем одна – ее верных спутниц – звезд – закрыли облака. Где-то вдали, обежав стоянку для порядка сел в отдалении от соратников Лавт Борец, сложил полумесяцем пушистый хвост и протяжно завыл, жалуясь луне на свою жизнь. Майорин стоял и слушал, и чудились ему в этом в вое слова менестреля Вальи Хромого, голос Ерекона воеводы Инессы, крик его дочери Айрин – истока, недовольство Редрина Филина и шепот его собственной тоски. Ты один, как эта луна, гордый, надменный и злой. Когда ты успел таким стать?

Глава 10

Огонь не любит молитвенно сложенных рук, к нему тянут раскрытые ладони, жадные до тепла. Тянут, ожидая, что жаркое пламя лучистым теплом обогреет озябшие пальцы. К нему склоняют лица с занемевшими губами – согрей меня пламя, и оттаивают заиндевевшие души. А взамен кладут сухие дрова, хрустящие ветки и смолистые шишки, нет ни мольбы, ни поклонения, только равноценный обмен, столь древний, что старше всех наших богов. А может их и создавший...

Менестрель "щедро" положил в пламя шишечку, затерявшуюся в кармане. Шишечка была выколупана до последнего орешка – голодающий в пути Валья грыз орехи весь день, прерываясь только для отогрева задубевших рук. Лагерь вокруг спал, только Борец вернулся после своих пронзительных рулад и теперь свернулся калачиком у ног менестреля, глядя в огонь.

– В тепле ночуют гады. – Завистливо бросил менестрель.

– Рядятся там они, – ответил ему оборотень. – Я подходил, что-то там происходит, знать бы что...

– Может, помощь нужна, или их всем там убили? – Валья заволновался, заегозил.

– Сиди. – Рыкнул-хмыкнул оборотень. – Надо будет – позовут. Там Майорин с Велемиром, да и девка наша, кого хошь в землю зароет, она, кстати, с колдуном и рядится.

– Что за глупости с именем и волосами? Где коса и наша Айрин?

– Отрезать бы тебе язык. – Помечтал оборотень, укладывая голову на лапы. – Молчал бы...

– Да я гляжу всем отрядом только об этом и мечтаете. И только в этом вы едины.

– Когда мы едины, мы непобедимы, менестрель. А тут общая идея имеет определенную цель.

– Хороша цель, беззащитного менестреля заткнуть.

– Нашелся беззащитный... Айрин погибла, пропала без вести, исчезла. Два месяца назад, идущие по ее следу охотники за истоком, наткнулись на следы лыжни, утыкающиеся в обрыв. А под обрывом следы обвала. Кое-что заподозрил Бересклет, он продолжил преследование, но пропал сам.

– Сам?

– Ну... может и не сам. Так было для всех, пока ей не пришло в голову вернуться. Мы утаили от большинства, кто такая Весса. Но сложно утаить от тех, кто знает Айрин лично.

– А косу она для маскировки обрезала?

– Видел наемниц с косами?

– Нет, они режут их почти сразу. Так принято. И наемница Весса идет с нашим отрядом просто так за ради славы?

– А может и не просто так. Кто знает этих наемниц... – оскалился Борец.

– Сплетничаете? – Обсуждаемая девица нависла над плечом менестреля, вынырнув из темноты. – Лавт, разбуди Люту. Надо поговорить.

– О чем? – залюбопытничал Валья.

– Страшная тайна, – Айрин сбила ему на глаза шапку. – Майорин заругает, если скажу. Мы ждем вас в избе, калитку я оставлю открытой.

– Можно я с вами? – жалобно затянул менестрель, смотря в чащу, куда удалилась Айрин.

– Извини, только если согласишься лишиться языка.

– Ну и не больно надо. – Обиделся Валья, плотнее укутался в полушубок и уставился в костер.

– Что мне делать со скотом? – Рада грустно смотрела на двух мохнатых козочек в стайке.

– Отведи к селу, наверняка кто-нибудь подберет. – Посоветовал Велмир, обтирая окровавленные руки. – Кошки сами уйдут.

– А если их не пустят в дом? – всхлипнула женщина, она уже час беспомощно стояла и смотрела, как чародей собирает ее вещи и готовится к отъезду.

– И ты останешься ради кошек?

Рада замотала головой.

– Ну-ну, тише, моя хорошая.

– Я думала тебя убили, думала, что вы с Налей оба пропали. Может, она жива? Велимир! Вдруг она жива?

– Может. – Тихо прошептал чародей. – Я не знаю, Рада. Я хотел бы в это верить... я хотел бы увезти вас в Инессу. Забрать с собой. Почему я этого не сделал?

– Рада, где у тебя... – Айрин замерла на пороге сарая, сообразив, что она не вовремя. Девушка прикрыла створку и осталась на улице. Велемир с Радой ее не заметили. Айрин зашла в дом, увязала последний узел, вспрыгнула на полати.

Велимир с Радой зашли в дом через четверть часа, знахарка впервые за два года обнимала своего чародея, но мысли не становились радостней. Она здесь родилась и выросла, здесь умерла ее мать и росла Наля, здесь часто смеялись и радовались. Этот дом всегда был полон забот, света, жизни... Куда они поедут?

В самое пекло?

В сердце войны?

Велимир поглаживал плечо женщины, но тоже думал совсем о другом. О том, что сказать ей не хватило сил. Он надеялся, что их дочь мертва. Потому что вторая вероятность была куда страшнее... Нет такого отца, какой бы пожелал увидеть свое дитя химерой. Лучше смерть.

Лучше?

Верно, лучше.

Айрин сжала коню бока, бойкая рысь заставляла чаще дышать, сладкий воздух, наполненный весенними ароматами, врывался в легкие, душа пела. Вокруг простиралось замерзшее болото, изредка поросшее худосочными березками. Желтая сухая осока хрустела под копытами коней, пахло водой. И лишь чуть впереди темной полосой стояли горы, не близко и не далеко. Ветер сорвал капюшон, разметал волосы, обжигая холодом уши. Душа пела. Робко и несмело вторил ей исток, его сила струилась по венам вместе с кровью, бурлила в мышцах, делая их втрое сильнее, но не трогала чистый и ясный разум...

Эту проблему она решила.

– Ты уверена?

Как никогда!

– А если ничего не получится? Или станет только хуже?

– Летта...

– А ты уверен, Шип?

– Почему нет? У нее такие хитрые глаза...

– Вы свяжете себя навсегда, такое не рвется из-за ссоры, не рушится из-за расставания. А мы даже не знаем, чем обернется ваша придумка.

– Возьмешь меня в посестрицы? – важно спросила Айрин у дракона, коверкая брачную клятву.

– В любви и горести, в радости и печали... – закривлялся в ответ Шип. Летта закатила глаза, разгильдяи стоили друг друга.

– Может попросить Мастера? Он все-таки маг...

– Тут не нужна магия. – Айрин лукаво поглядела на будущего побратима.

– Тут нужно чудо. – Закончил за нее Шип.

– Риск не оправдан. – Буркнула драконица в последний раз. – Когда вы успели сговориться?

Разгильдяи заговорщицки переглянулись, девушка стояла нагло облокотившись на дракона. Идея принадлежала дракону, смелая настолько, что Айрин не сразу поняла, о чем речь.

– Нам же надо только сдержать безумие. Может, мы обойдемся без мага?

– И как?

– Мы оба магические создания, моя дорогая подруга. Зачем нам маг, мы просто смешаем нашу кровь.

– Думаешь, сработает?

– Нам не нужна магия, Айрин, нам нужно чудо.

– Чудо... Я уже не верю в чудеса, Шип.

– А я верю... а ведь я дракон.

– Чудо из чудес. Самое волшебное создание ойкумены.

– Куда до меня какому-то истоку.

Летта вонзила когти в спину дракона, осторожно стараясь не травмировать мышцы, а потом погрузила окровавленные острия в нежную человеческую плоть. Айрин сжала зубы. Летта опять впилась в дракона и снова в исток.

– Ты станешь ему сестрой, вернее и преданней урожденной, а он будет твоим братом. И не будет брата вернее и преданней. Да будет так, силой света, тьмы и их равновесия.

Договор, скрепленный кровью. Кровью истока и кровью дракона. Айрин посмотрела в глаза названному брату. Шип осклабился, глаза девушки темнели, радужки из серо-голубых, налились сначала сталью, а потом графитовым тусклым блеском.

– Получилось? – одними губами спросила Айрин. Внутри что-то взорвалось, темнота залила сознание, боль красными огнями плясала вокруг. Пять огней, по одному на каждую рану, кожа с шипением выплюнула золотистую пену с кровавыми пузырями и начала стремительно заживать.

Девушка недоверчиво раскрыла глаза, закинула за спину руку и потрогала шрамы. Единственные шрамы, которые никогда не исчезнут.

Земля встала на место, каждая трещинка в скале, каждый лучик солнца, каждая тень от деревца были на своем месте. А с ними вернулись на круги своя мысли и чувства. Было горько и радостно, печально и смешно, грустно и весело. Все было верно, все было путанно. И все было по-настоящему.

По-настоящему, не было больше кошмаров и видений. Пропали голоса, докучающие в тишине. Айрин осадила коня и оглянулась. Майорин хмуро смотрел из-под капюшона, все еще не простил ей ночной разговор, а может не ей, может себе. Ивен сидел на лошади, привязанной к колдуновой – магу не доверяли. Рада устроилась позади Велимира, близнецы Фотиевичи одинаково морщились от яркого солнца. Семеро человек, хранящих общую тайну, отделившихся от общего отряда, семеро самоубийц, как их назвал Люта, а Борец немо согласился. Но Айрин было плевать, как назовут ее колдуны, плевать, что думает Майорин. Её одолевала бодрая веселая ярость, полная жизни и света. Мир был прекрасен как никогда – душа пела.

И эта песня оборвалась в миг. Словно к струнам лютни, еще звеневшим в звучном неистовстве, приложили строгую ладонь, приказывая молчать. Струя пламени прогудела у Айрин над головой, опалив пряди волос, оказавшиеся не такими проворными как их хозяйка, вовремя откинувшаяся назад.

– Стрелять по коням! – крикнули из осоки, только что казавшейся мирной и прекрасной. Взметнулся белый плащ, скрывавший своего хозяина в засаде, арбалетный болт вонзился в горло гнедого Айрин, конь встал на дыбы, сбрасывая всадницу. – Девку живой!

Знакомо... Крик, конь, молотящий ногами воздух, приказ брать ее живой... Неужели все возвращается на круг?

Ну, уж нет, Айрин вытянула из ножен меч. Не возвращается! В этот раз она не одна.

Фотиевичи синхронно всплеснули руками, испепеляя остальные болты. Майорин ставил щит, Рада пряталась за Велимира, который одной рукой придерживал пляшущего коня, а другой наводил морок. У мага были связаны руки...

– Сколько их?

– Около дюжины. – Сообщил Орм. – А магов пять.

– Или шесть, – Майорин покосился на Ивена. – Хочешь к своим?

– Иди ты... – послал его маг.

– Хельм, Орм, поберегите лошадей, Велимир – Раду и этого, ценного кадра. Айрин чего встала, ты же рвалась быть полевым истоком.

Айрин понятливо кивнула и сделала то, за что колдуну захотелось зарезать ее здесь и сейчас, не отдавая такую почетную возможность врагам. Сняла с мага путы.

– Это я их привел, они шли за мной! – повторял он. Хельм откинул еще пару болтов, но наемники передумали стрелять и теперь бросились врукопашную.

Ивен взметнул руки вверх, готовясь защищаться, Айрин поймала его ладонь. Маг непонимающе дернулся.

– Погоди! – девушка крепче сжала пальцы. Теплая волна силы прокатилась по телу. Майорин отшвырнул прыгнувшего к нему в снег. Близнецы работали в паре, Хельм бил, Орм прикрывал.

Велемир закрыл спиной Раду, Айрин встала рядом с Ивеном, так, чтобы в любой миг протянуть к нему руку и помочь с силой.

Белые холмики в осоке рассыпались на глазах, рождая боевой отряд Цитадели.

– Кокон! – крикнул один из нападавших.

– Айрин! – заорал колдун, но девушка уже сама все поняла. Меч пролетел по невидимым нитям заклинания, его собрат взрыл снег, подрубая основания.

Лошадь колдуна испуганно рванула в сторону, повод Ивеновой кобылы следом, маг чудом удержался в седле.

– Не дайте ему уйти! – хором вскричали с обеих сторон.

Прыжок, в глаза Айрин попала снежная крупа. Девушка зажмурилась, но движение продолжалось. Меч прошел в пяди от морды лошади, кожаный ремень натянулся и лопнул под острой сталью. Ивен лег на конскую шею, колени сжались вокруг боков.

Испуганная кобыла ничего не успела сообразить, как трензель снова впился в губы, заставляя подчиниться. Пороша, поднятая силой, опять ударила по глазам, Ивен рефлекторно отразил снежные плети, волна теплого воздуха рванула из худых пальцев навстречу снежной атаке.

Капли замерзали на одежде и катились по лицу.

– Майорин! – завопил Велимир, рывком прижимая Раду к земле и закрывая собой. Но колдун уже заметил холодные белоснежные шары, несущиеся к ним. Первый шар угодил Велимиру в локоть, второй вонзился в круп его коня, третий...

Айрин с Ивеном, оказавшиеся в отдалении из-за лошадей, замерев наблюдали как к их спутникам несется смерть.

Оба хватанули ртом воздух, но поспеть на помощь не могли, им самим бы она пригодилась.

Три мага окружили парочку.

– Это ловчая петля, – губами прошептал Ивен.

– Посмотрим... – усмехнулась девушка, перехватывая меч одной рукой, вторая сжимала ладонь Ивена. – Выиграй нам время!

Маг кивнул, оценивая ситуацию. Ему хватило трех секунд.

В первую он изучил схватку, просчитав шансы соперников, выбрал заклятие.

Нападавшие замерли, удивленно пытаясь шагать по зыбкому снегу, превратившемуся в подобие манной крупы.

Во вторую решительно отвесил кобыле поводом по крупу и послал ту в галоп, прорывая кольцо.

Третья секунда досталась Айрин, она упала на колени и мячиком подкатилась к одному из магов.

Руки пустые, чтобы свободно колдовать, оказались плохой защитой от меча истока.

А в четвертую секунду девушка уже нападала на следующего.

– Не подпускай ее близко! – попытался предупредить его спутник, крик оборвался. Ивен успел развернуть лошадь и теперь несся к нему. Между разведенными руками плясала молния, конвульсивно дергаясь разрядами.

Перед Ивеном стоял маг, такой же как он – дитя Цитадели. Может он тоже родился в Лусоре?

Может, сидел на том же гранитном берегу реки и читал историю магии?

Но несущегося коня редко останавливают голые сомнения. Лошади бегут быстрее людей. И даже Ивену не хватило времени на размышления.

Молния пронзила свою жертву, меч Айрин распорол противостоящее ему заклятие и добрался до плоти.

Чуть дальше в белые шары отрицания, врезались их полные противоположности, налитые мраком.

Велимир продолжал закрывать собой знахарку, хотя на одной его руке недоставало изрядного куска плоти.

Орм и Хельм, сдерживали напор смертельного града силовыми щитами, прикрывая себя и лошадей. Майорин натужно взмахнул ладонью, довершая движение щелчком. Положительная и отрицательная силы поглотили друг друга, оставив в воздухе неприятный запах стерильности.

Двое магов и пятеро уцелевших людей попятились.

Колдун. не меняя положение пальцев, опять прищелкнул. В этот раз он воспользовался стихийным заклинанием, помножив на временное.

Стремительно растущая молодая осока прошила одного из наемников насквозь, остальных заставила попятиться. Наемник дико орал, пока побег не добрался до мозга.

Орм и Хельм очнулись, щиты резко поменяли форму и осыпались градом острых ледяных стрел, тут же взмыв вверх и идя наперерез противнику. Один из магов отразил атаку, другой готовил следующее заклинание.

Айрин убрала ладонь с плеча Ивена. Снежная пороша опять сорвалась в воздух, взмыла за щитом магов и иглами впилась в тела.

У людей не выдержали нервы, наемники сорвались с мест и побежали, не глядя куда ступают.

– Спешите отчитаться? – буркнул под нос колдун. – А я вот не люблю дезертиров.

Их догнала осока. Тугие ростки сначала впились в плоть, а потом окутали ее зелеными лозами, хотя осока обычно не вьется.

Остальные тела уже горели.

– Ты страшный человек. – Сказал Ивен, подъезжая к колдуну.

– Айрин забери сумки со своей лошади. Ивен возьмешь их к себе. Орм? В порядке?

– Да! – солгал Оверкаллен прижимая ладонь к кровоточащему боку. Его брат, наскоро перетягивал распоротую штанину, уже набрякшую кровью.

– Поймай лошадей. Велемир, что с рукой?

– Плохо. – Ответила за него Рада, – он потерял сознание.

– Сейчас посмотрю. И ребята, – Майорин оглядел спутников, – не говорите никому, что вы видели. Магия порядка такого уровня...

– Запрещена. – Закончила за него Айрин. – Орм, давай я тебе помогу, гони их на меня.

Майорин склонился над чародеем. Дело было плохо, попавший в руку заряд отрицательной энергии почти разорвал ее в лохмотья.

– Я не лекарь. – Тихо прошептал Раде колдун. – Но...

Раздробленная кость послушно собралась в ряд и медленно начала стягиваться.

– Хрупче стекла. – Пояснил Майорин. – Перевяжи его. Айрин! Твой маг сейчас рухнет!

Айрин стояла напротив своей лошади. Из горла сочилась кровь, снег вокруг выпил все остальное. Она отстегнула сумки, перекинула через плечо и пошла назад к спутникам. Велемира подняли в седло, за ним сел Орм, Раду посадили к Хельму.

Они потеряли двух лошадей, а значит день пути, они чуть не потеряли одного из спутников. Но напавший на них отряд был перебит весь.

"Неужели мы настолько сильнее? – думала Айрин, привязывая свои сумки поверх пожиток Ивена. – И если мы настолько сильнее, мы и победить можем".

– Решила тут остаться? – спросил у нее колдун, девушка непонимающе подняла голову и только тогда заметила, что перед ней маячит рука. – Давай, залезай, вечером погрустишь.

В отместку Айрин больно саданула его по ноге, когда влезала в седло.

– Эй, не упирайся грязными ногами мне в штаны! – тут же заворчал колдун.

– А куда мне их девать? – возмутилась девушка. – Отдай мне стремена, а сам...