Текст книги "Вероломство"

Автор книги: Анна (Энн) Харрелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Где сейчас Ребекка?

– Во Франции, – вздохнула Дженни.

К отвращению пуристов[26], что сидели за соседним столиком в кафе-шантане, Ребекка потягивала из высокого стакана охлажденный кофе с молоком и пыталась расшифровать статью в утреннем выпуске «Монд». Наконец она протянула газету сидевшему напротив Жану-Полю Жерару.

– Мой французский меня подвел. Правильно ли я ухватила основное?

Жан-Поль мельком взглянул на заголовок и улыбнулся:

– Вероятно.

За последние десять дней он сильно переменился. Он все-таки лег в больницу, где из его ноги извлекли пулю, но вопреки советам докторов выписался, как только покинул операционную. Весна в Париже всегда похожа на сказку. Опираясь на палку, он водил Ребекку из одного уголка родного города в другой. Она как-то прожила в Париже полгода, но по-настоящему так и не видела его красот.

Он рассказал Ребекке о Гизеле, о том, что он был ее «капризом», ее желанным ребенком. Но Гизела не хотела, чтобы отцом стал кто-нибудь из ее любовников. Она мечтала о честном, умном, добром мужчине... о друге. В конце 1934 года Гизела отправилась поразвлечься в колониальный Сайгон и там узнала, что Эмилия Блэкберн скончалась в прошлом году. Томас был безутешен. Гизела хорошо знала Эмилию и ее супруга. Она раскрыла объятия Томасу. И решила: он. Он будет отцом ее ребенка!

Так и случилось.

Честная, открытая женщина, она обо всем рассказала сыну, но добавила, что Томас даже не догадывается, что она забеременела от него. И взяла с Жана-Поля обещание сохранить тайну.

– Он так и не узнал? – спросила Ребекка.

– Нет, и я обиделся на него за это. Мне казалось, что он должен был увидеть во мне себя. Но, дав обещание Гизеле, что я мог сделать? Я так ничего и не сказал.

Сложив газету, он сделал несколько глотков горячего черного кофе.

– Сдается мне, – сказал он, взглянув на Ребекку из-за чашки, – что Лувр получил анонимный дар. Камни Юпитера императрицы Елизаветы.

– Я так и думала.

– Дар поступил с машинописной сопроводительной бумагой, в которой говорилось, что императрица – эксцентричная особа – любила прогуливаться среди коттеджей на Ривьере. Это было в начале девяностых годов прошлого века. И вот как-то вечером она повстречала маленькую девочку, не испугавшуюся этой странной, богатой и могущественной женщины. Они проболтали до рассвета, и за это императрица подарила девочке «красивые цветные камушки» в футляре, в знак благодарности за минуты дружбы и покоя.

– Это была мать Гизелы?

– Да.

Ребекка допила свой кофе с молоком и вытряхнула в рот две оставшиеся на дне льдинки.

– Вы получили камни у Давида Рабина?

Жан-Поль улыбнулся.

– Ты любезно включила меня в список доверенных лиц.

– И нелегально провезли их во Францию?

– Это было наиболее легким делом.

– Вы же знали, что я отдала бы камни вам. Вы могли бы продать их и получить баснословные деньги.

Он печально покачал головой. Взгляд его был направлен куда-то далеко-далеко.

– Не для этого я их так долго добивался. Они принадлежали Гизеле. Это было ее единственное достояние. Не просто достояние, а дар. Ее мать даже не думала продавать их. И Гизела не продала.

– И вы. В Лувре все, вероятно, стоят на ушах. Пытаются докопаться, от кого столь ценный дар. Что ж, они могут узнать захватывающую историю.

– Не спорю, – довольно проговорил Жан-Поль.

– Знаете, – задумчиво произнесла Ребекка, отвалившись на спинку стула, – вы могли бы оказать мне любезность.

– Все, что угодно.

Она засмеялась.

– Ловлю вас на слове, но лучше сперва выслушайте меня. Дед грозится завещать мне дом Элизы Блэкберн. Мне только этого не хватало. У меня достаточно ветхих построек. Нужно будет поправить забор, заменить трубы, арматуру, все побелить, покрасить... Вы могли бы избавить меня от всего этого.

– Ты не собираешься оставаться в Бостоне?

– Нет. Я не плачу за комнату уже два месяца. Дед, вероятно, вычеркнул меня из списка постояльцев. Я отпугиваю от него жильцов.

– Ребекка...

– Не говорите нет. Подумайте.

– Ты не понимаешь. У меня никогда не было отца. И я обещал Гизеле...

– Есть кое-кто, о ком вы забываете. Это Томас Блэкберн. Подумайте о нем, Жан-Поль. Может быть, и перемените свое решение. – Она вдруг весело улыбнулась, вскочила со стула и обняла Жерара, наплевав на странную картинку, какую они представляли: хорошо одетая молодая женщина с каштановыми волосами и потрепанный жизнью белоголовый мужчина, который выглядел лет на тридцать старше ее. – Я рада, что вы мой дядя.

Джед выключил компьютер. Работа почему-то не ладилась. Он не мог сосредоточиться. Уже два дня прошло, как они вернулись из Бостона, а он только и успел, что набрать новых заказов. Зато Май быстро нагнала одноклассников. Она начала подрабатывать курьером и мыть окна, чтобы вернуть долг деду. Ребекка прислала им карточку с видом Эйфелевой башни. На обороте была нацарапана какая-то чепуха о том, что перекати-поле должны наконец остановить свой бег. Джед не видел связи между Парижем и перекати-полем.

Он знал одно: что безумно по ней скучает.

Не находя себе места, он прошелся по крохотному дворику, затем начал возиться с геранями в горшках, что стояли на широких перилах террасы. В садоводстве он был под стать Томасу Блэкберну. Джед оторвал несколько пожелтевших листков, подошел к тому краю террасы, откуда открывался вид на город. Сан-Франциско, конечно, не Бостон, но он стал частью его жизни. Как увезешь Май от друзей? Здесь у нее все. Если Джед и решится на это, то не сейчас. Даже если это означает навсегда потерять Ребекку.

Он не мог больше думать об этом.

Послышался скрип калитки, хотя Май никогда не возвращалась из школы так рано.

– Ты не боишься землетрясений? – спросила Ребекка с ходу, поднявшись на террасу. – Я в Сан-Франциско всего два часа, но все время жду, что почва вот-вот уйдет у меня из-под ног. Конечно, у всех свои причуды. Дедушка говорит, что он не мог бы жить во Флориде из-за ядовитых змей и аллигаторов, а «папа» О'Кифи ненавидит Бостон за снегопады. Думаю, это зависит от того, как посмотреть на вещи.

– Ребби...

Она без остановки продолжала:

– Просто надо решить для себя, с чем ты можешь жить, а с чем – нет. Я привыкла к змеям, аллигаторам и снегопадам. Думаю, смогу привыкнуть и к землетрясениям.

Ребекка выдавала грандиозную домашнюю заготовку. Джед знал ее с детства и потому понимал, что она очень волнуется. От этого Ребекка казалась еще прекрасней. Увидев ее вновь, Джед осознал, что дни, проведенные в Бостоне, не были сном или преходящим капризом, что он любит эту женщину и будет любить всегда.

Не посмотрев на Джеда, Ребекка села в гамак и слегка оттолкнулась ногой. На ней был розовый саронг и сандалии. Джед не осмелился подойти к ней ближе. Она сама должна решить, хочет ли она связать свою жизнь с ним и с Май, готова ли поселиться в Сан-Франциско, понимает ли, что девочке нельзя менять школу и что его держат здесь профессиональные обязательства.

И в то же время он не сомневался, что стоит ей позвать его хоть на край света, он соберет чемоданы и не раздумывая отправится следом.

Но это ее домашняя заготовка, поэтому он дал ей договорить до конца.

– Полагаю, – продолжала Ребекка, – что, живя в Сан-Франциско, ты прибиваешь мебель к полу и убираешь подальше стеклянные предметы.

Джед облокотился на перила.

– А ты что, надумала поселиться в Сан-Франциско?

Ее глаза – такие синие, глубокие, такие нервные – старались не смотреть на Джеда.

– Как знать. Бостонское отделение моей дизайнерской фирмы совсем зачахло.

– Бостонское отделение?

– Я решила открыть отделение в Калифорнии. Уже разработала стиль моих новых визитных карточек и фирменной бумаги. Думаю работать неполный день, потому что решила продолжить учебу, но не в Гарварде, нет. Как и прежде – не в Гарварде. В Калифорнийском университете в Беркли, а может, в Стэнфорде. Хочу получить степень в области политических наук, а там посмотрим. – Она опять оттолкнулась и вяло качнулась в гамаке. – Но вернемся к фирменной бумаге и визитным карточкам. Мне надо поскорей сделать заказ в типографии, но нужен адрес. Не временный, постоянный.

Джед ухватился за перила с такой силой, что пальцы побелели. Он старался успокоиться, взять себя в руки.

– Ты можешь купить пол-Сан-Франциско.

Наконец-то она посмотрела на него.

– Я не хочу пол-Сан-Франциско.

– Ребби, – тихо проговорил он, – ты сводишь меня с ума.

Она сделала вид, что не расслышала.

– Мне нужна комната с видом на бухту, где бы я могла спокойно работать. Ты не порекомендуешь мне что-нибудь подходящее?

– Комната с видом на бухту здесь дефицит.

– Что же мне делать?

– Одно из двух: или потратить уйму денег, или найти знакомых. Поскольку ты из породы Блэкбернов, – сказал он, осмелившись подойти ближе к гамаку, – а не родился такой Блэкберн, который был бы готов расстаться с деньгами, то остается искать знакомых. И предпочтительно, – добавил он, – таких, которые к тебе неравнодушны.

– Ага. В Сан-Франциско у меня есть только один такой знакомый. Догадайся, кто.

Кончиком ботинка он осторожно приподнял ее ступню и слегка раскачал гамак.

– Кто?

Она улыбнулась и поджала ноги, чтобы не задевать о землю.

– Вижу, ты не собираешься помочь мне?

Джед пожал плечами.

– Мне что: забрать тебя из этого гамака, схватить в охапку и отнести на второй этаж?

Она взглянула на него с наигранной наивностью.

– А из твоей комнаты хороший вид на бухту?

Больше он не мог сдерживать себя. Он взял ее на руки, ощутив ее тяжесть и ее тепло. Он любил ее. Она обвила его шею и засмеялась.

– Джед, как я тебя люблю.

– Но из моей комнаты нет вида на бухту.

Оказалось, что это не так уж и важно.

ГЛАВА 41

Томасу Блэкберну очень понравилась поездка в центральную Флориду. Особенно его порадовали лимонные рощи, просторное крытое крыльцо и дети – огромное множество детей. Дженни напомнила, что у него пока только пятеро правнуков, но он считал детьми и пятерых внуков вкупе с их женами и возлюбленными. Приехала Ребекка вместе с Джедом и Май – вот еще трое. Из Флориды они направились на маленький остров Ребекки в штате Мэн, где собирались провести месяц. Томас немало удивил Ребекку, когда простил ей задолженность за комнату. После выписки он связался с Софи. Ваза Элизы Блэкберн внесла спокойствие в его финансовые дела. Он уже вел переговоры с дамой из Палм-Бич.

Ребекка, в свою очередь, удивила его, да и всех остальных, когда объявила, что осенью, в доме Уэсли Слоана на Тибероне, состоится их свадьба с Джедом. Значит, Томасу предстояло еще одно путешествие. Теперь, довольно подумал он, можно себе это позволить.

Он чувствовал себя хорошо как никогда. Завтра с утра плотники приступят к работе. Сами они называли себя иначе – что-то типа реставраторов – но для Томаса человек с рубанком всегда был плотником.

Выдался теплый июньский вечер. Афина, проявившая свои познания в медицине в период выздоровления Томаса, крупно обыгрывала его в новую версию «Заумника». Позвонили в дверь. Афина пошла открывать, а Томас воспользовался передышкой, чтобы обдумать очередной хитрый ход. Он посмотрел в окно.

Жан-Поль облокотился на кованые перила. По лицу его было видно, что он сомневается, примет ли его Томас. Сын Гизелы. Мой сын. После возвращения из Парижа Ребекка раскрыла деду секрет, который Жан-Поль обещал хранить Гизеле, но не взял подобного обещания с Ребекки.

Томас подошел к нему.

– Входи, – сказал он. – С приездом, сын.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

[1] Доброе утро, красавица (франц.).

[2] Пока, красавица (франц.).

[3] Восхитительно (франц.).

[4] Прощай, мама (франц.).

[5] Нембутал™ – наркотический препарат.

[6] Старинный бостонский парк.

[7] Бульварная иллюстрированная газета.

[8] Многоквартирный дом, находящийся в совладении жильцов.

[9] Греческое кушание – пирог со шпинатом.

[10] Университетский пригород Бостона.

[11] Прокоммунистический народный фронт – Лига независимости Вьетнама.

[12] В ночь на 16 дек. 1773 г. в бостонскую гавань был выброшен груз чая в знак протеста против «гербового» налога, взимаемого Англией без согласия американцев.

[13] Индийская пряная приправа, а также блюдо, приготовленное с этой приправой.

[14] Первый день сентября.

[15] То есть в Гарвардском университете.

[16] Так называемые «бэби-бумеры», родившиеся между 1945-м и началом шестидесятых годов.

[17] Крупнейший нью-йоркский универсальный магазин.

[18] Народная армия Вьетнама.

[19] Гедонизм (наслаждение гр.) – этическое учение; целью жизни и высшим благом признает наслаждение. (Прим. ред.).

[20] Столкновение жителей Бостона с солдатами, произошедшее в 1770 году.

[21] Разрешение на въезд—выезд (франц.).

[22] Адюльтер (франц.) – супружеская неверность. (Прим. ред.).

[23] Пристанище (франц.).

[24] Крошка (франц.).

[25] День памяти американских граждан, павших на различных войнах; отмечается 30 мая.

[26] Пуризм – стремление к чистоте и строгости нравов. (Прим. ред.).