Текст книги "Антология современной польской драматургии"

Автор книги: Анджей Стасюк

Соавторы: Марек Модзелевский,Михал Вальчак,Марек Прухневский,Томаш Ман,Кшиштоф Бизё,Магдалена Фертач,Павел Демирский,Дорота Масловская,Анджей Сарамонович,Ксения Старосельская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

ПАРХА. Да, бывшая проститутка, наркоманка, ты понимаешь, сын мой. Я ее пригрел-приголубил.

ДЕД. А сутана где?

ПАРХА. Какая сутана?

ДЕД. Холодно-зябко в сутане-то, да? По яйцам дует. Вот ты в цивильном и пришел.

ПАРХА. Хватит уже, дедушка. А то меня в краску бросило. Найдется у вас что-нибудь пожевать? Попить чего-нибудь горяченького? Одубел я совсем, дед. И моя спутница тоже.

ДЕД. А вот как раз и нету, как раз и нету, я-то считал-рассчитывал, что наоборот, что это ксендз мне поможет, поесть принесет. Я ведь выйти не могу.

ПАРХА. Как это? Почему?

ДЕД. Лучше и не спрашивайте, ни к чему вам это знать-ведать. Я только за порог, а они приходют-приходют. Я себе иду-шагаю и слышу шур-шур, явились, открывают замки и трогают, трогают. Приходют и трогают. Вот так вот. Не могу я выйти, сразу возвращаться приходится.

ПАРХА. Телефон у вас есть?

ДЕД. Куды там! Был. Но они звонили. (Залазит на кровать.) Вот следы. Вот тут трогают. Вот тут. Вон они, следы, где трогали. Приходют-приходют и трогают. Не могу ни на минуту-секунду выйти, ни на минуту, сразу приходют. И трогают.

ПАРХА. Сууу-упер.

ДЖИНА. Можно, мы у вас переночуем? Мы с ног с копыт от усталости валимся. Пешком из Казахстана-Узбекистана пришли. Нам только переночевать, и больше мы вам голову морочить не будем.

ДЕД. Переспать-переночевать. Кажется-мерещится… Ксендзу Гжегожу завсегда рады. Но будьте осторожны. Они не спят. Будьте осторожны. Ну, разве что, как заметят-приметят, что это ты, ксендз Гжегож, то и присмиреют.

Сцена вторая

ПАРХА и ДЖИНА лежат на кровати, накрывшись тряпьем, смотрят на часы, жуют жвачку в вызывающей клаустрофобию, заваленной хламом комнатушке, где за стеной булькает туалет. ДЖИНА вертит в руках ка-кую-то веревку.

ПАРХА. Ну? Ну? Ну?

Ты таки добилась своего. Вот она, твоя тусовка, твой маскарад под лозунгом «нищета, крысы и болезни», а я потерял пять штук и работу. Веселись, народ! Может, сыграем в города?

ДЖИНА. В города.

ПАРХА. Не повторяй за мной. Я не успею на съемки, я сильно в этом сомневаюсь. Они там будут ждать, будут звонить, будет скандал, с работы меня погонят, это точно, и возьмут какого-нибудь дебила, а зрителям сообщат, что ксендзу Гжегожу после пожара сделали пластическую операцию и теперь он выглядит совершенно иначе! Кошмар! Мне пиздец!

ДЖИНА. Просто пиздец.

ПАРХА. Где моя мобила? Где я ее оставил? Может, это ты ее слямзила? Нет. Подумай лучше о своем ребенке. Оставить ребенка в детском саду – это большое моральное достижение. Лучше бы ты его вообще не рожала. Как его зовут-то? Мальчик, да?

Тишина.

Ну, не молчи, а то я засну. А ночью придет дедуля с ломом и подумает, что мы явились к нему все трогать, и нас замочит. Я не буду спать, буду сторожить, но вот вопрос: почему это я должен не спать, а не ты? Почему я должен за все быть в ответе? Кто ты вообще такая? В смысле по профессии? Где работаешь?

ДЖИНА. Я – художественная натура.

ПАРХА. Ооо-оо. Я как чувствовал. Ну, а еще что делаешь? Конкретно?

ДЖИНА. Да так.

То да се.

ПАРХА. Вот именно.

ДЖИНА. Счета какие-то выписывала…

ПАРХА. Я непременно должен позвонить своей агентше, иначе мне несдобровать.

ДЖИНА. Мать меня устроила. Но я приходила туда с бодуна, циферки у меня в глазах троились, труба, какие-то столбики, рядки, колонки, вокруг сидели какие-то тетки в говенных блузках, вязали крючком и под меня подкапывались. Я на сто процентов уверена, что после работы они оставались и делали себе флюорографию на ксероксе, а потом рассматривали свои сиськи.

Ага. Еще я работала летом в киоске. Жарила колбаски, картошку, представь себе, один квадратный метр, я и сто пятьдесят литров кипящего прогорклого подсолнечного масла, как сыр в масле, можно сказать, ха-ха, каталась. Но всегда умудрялась как-то схимичить, на каких-нибудь десять злотых, ДЕСЯТЬ ЗЛОТЫХ, и вечером отправлялась в бар, вся из себя гордая, выпить пива, и сидела там с красной, как вяленое мясо, мордой, а масло капало у меня с волос на стол, а моя мать говорила: ну, наконец, наконец-то, наконец хоть что-то, наконец.

ПАРХА. Да, хреново. Ты должна за себя взяться, найти какое-нибудь занятие. Разве что у тебя на самом деле нет никаких талантов.

ДЖИНА. Вот так я и живу, выйду из дому и хожу, понимаешь, да, хожу куда ни попадя, тусуюсь, в основном трахаюсь с разными козлами типа тебя, хотя мне совсем не хочется, просто иду с ними, потому что хочу просто спокойно поспать, чтоб никто не драл глотку прямо над ухом, когда я проснусь с бодуна, а мы, знаешь, живем в однокомнатной квартире, семнадцать метров, когда тебе прямо в ухо кто-нибудь саданет чайником или кастрюлей по плите, с бодуна это не шутки, ты умираешь, а ребенок тебе в кровать припрет игрушечное пианино и давай наяривать «в траве сидел кузнечик», «сорока-белобока кашку варила», а они думают, я с ними пошла, потому что мечтаю трахнуться в семнадцати позах, типа секс моей жизни, и хоть ты тресни, даже если у них висит и трепещет на ветру, им надо хоть раз вставить и вынуть, иначе нет, нет, нет, не считается. А утром одно и то же: о господи, где твоя одежда, ты, наверно, очень спешишь, я ведь тоже опаздываю, ты что, все еще пьешь чай? Ладно. Если хочешь, я дам тебе с собой термос!

Ха-ха-ха. Ха-ха-ха. А я уже в трамвае, уже еду, тук-тук, тук-тук. Карабкаюсь по лестнице, открываю дверь. Ты где была?! Посмотри! Ты что творишь? Это твой ребенок!

Мама-мама! А у Коперника кто отец?

Ты лучше скажи мне, кто его отец, его, ну???

Бог, а кто же еще?

Он целый день играл в супермена! А потом обоссался. Извини, но я включаю пылесос.

Мама, сорока-белобока кашку варила!!! Сорока-бело-бока кашку варила!!! Этому дала, этому дала, а этому ничего не дала!! И фррр… улетела. Мама! Мама!

А, эта, тоже блядища еще та, я читала.

Нет, ты лучше послушай, как он научился играть гимн на пианино! Нет, ты послушай! Все куплеты! И шиворот-навыворот! Иди, принеси свое пианино и сыграй маме. Не там, дурачок.

А ты, ну что у тебя за вид? У тебя что, дома нет? На помойке ночевала?

ПАРХА. Ууу, солнышко, тут я тебе уже ничем не могу помочь. Нехорошо, что ты так себя ведешь, очень даже плохо, надо с этим кончать, надо найти себе порядочного парня, который не будет относиться к тебе как к шлюхе. А ты на СПИД проверялась? Надо бы. Нет, серьезно, найди себе парня, который тебя полюбит, а даже если и нет, то нельзя же совсем уж махнуть на себя рукой. Может, это у тебя какой-то подсознательный комплекс, который возник из-за плохих отношений с отцом.

ДЖИНА. Бог нам отец.

ПАРХА. Вот лично я…

ДЖИНА. Слышь, одолжи пятьсот злотых, а?

ПАРХА. Я??? Тебе???

ДЖИНА. У меня очень некрасивый ребенок. На какую женщину ни погляди, у всех нормальные дети, почему у меня нет нормального ребенка, почему мой такой страшненький?

ПАРХА. Я ненавижу случайный секс с бабами, для которых я – ксендз Гжегож, и им кажется, что, переспав со мной, они оправдывают свое существование, как же, я переспала с ксендзом Гжегожем, это вам не хухры-мухры, тра-ля-ля, девчонки, я переспала с ксендзом Гжегожем, это было нечто, я думала, ошалею.

ДЖИНА. Я не могу туда вернуться. Она меня заживо сожрет.

ПАРХА. Ненавижу, а хуже всего, что они всегда придумывают разные штучки, чтоб затянуть меня в постель, пошли, у нас классные альбомы, у нас классные коллекции филателистических марок, у нас разные чаи с вкусовыми добавками, ну, пошли, эта полочка из ИКЕИ, а здесь у нас то, а здесь это, КЛАССНО?

ДЖИНА. Писать хочу. (Идет в туалет.)

ПАРХА. Здесь у нас то, а здесь это, а тут сиськи, ты не обращай внимания. Это тут, это там, а это наши колготки, мы их вон туда закинем, вот так, а ты, когда играешь этого или того, тебе кого больше нравится играть, я все думаю: кого, интересно, а вот тут, видишь, шрам, ужасный, просто ужасный шрам, и ничего ведь не поделаешь. Ну вот, ты пока погляди, здесь то, а там это, а я пойду приму душ. Ну все, я уже искупалась, и как, классно, правда? Ну, и что теперь? Прям в одежде заснул, ты что, рехнулся? Пошли, покажу тебе, где будешь спать, если честно, я тоже тут буду спать, с тобой, не веришь? Смотри. Я и ты, ты и я, и я, и ксендз Гжегож, знаешь, это чистая случайность, что я сейчас работаю простой официанткой в кафетерии «Кофе», простой продавщицей газет в киоске около университета, это же абсурд, что я просто обыкновенная, на самом-то деле я вовсе не такая уж обыкновенная, а даже наоборот, раз ты тут и я с тобой знакома.

А я лежу как потасканная шлюха на развалинах своей жизни.

Думаю, выключил ли я утюг.

Думаю, на каком трамвае можно отсюда уехать.

Что за долбаная Румыния вокруг. Что за одиночество.

О, ты уже кончил, это даже к лучшему, я ужасно довольна и вообще. Теперь спать. О, я уже проснулась, ты уже уходишь? Но куда? Сейчас придут девчонки на тебя поглядеть! Они говорят, что мы ужасно, ужасно подходим друг дружке! И что такая девушка, как я!.. И говорят, что если ты с таким, то!..

А я еду, еду на трамвае. Без отца. Без матери. Наконец совершенно один-одинешек.

А теперь еще, бля, меня выгнали с работы, нет, бля, выгонят через три часа. Все, я никто и звать меня никак. Мне пиздец. (В очередном приступе эйфории подходит к дверям туалета.) Джина! Джина? Эй.

Я понял, в чем твоя проблема по жизни, вот только что вдруг понял, это ужасно просто.

ДЖИНА(пытается завязать петлю на шее). Чего?

ПАРХА. Только не обижайся. В твоей жизни нет любви! Это же элементарно! Просто тебя никто не любит! Никто тебя не любит, и потому ты такая несчастная, потому ты трахаешься со всеми подряд без любви, а это ничего тебе не дает, только пустоту. Самое главное в жизни – любовь, кто-то, кто не скажет тебе с утра: катись-ка ты… Джина? Тебя спасет любовь.

Эй, эй-эй, чего ты там делаешь?

Моешься? А зачем?

Выходи, я не хочу здесь сидеть один, я боюсь. Сама ушла в туалет, а меня оставила одного.

Я за тобой не подсматриваю.

Зачем ты моешься?

Я с тобой трахаться все равно не собираюсь, можешь хоть кипятком стерилизироваться.

Джина, эй!

Я пошутил, идиотка.

Блядь, открыла дверь, я сказал.

Открой дверь! (Дергает за ручку, открывает дверь.)

Внутри висит повесившаяся ДЖИНА.

Ну, и что ты сделала?! Зачем ты это сделала?!

Нет, ну как так можно?!! Это что за дела? Это что за дела? А ну слезай быстро.

АААА!

ДЖИНА. Ну, повесилась я, повесилась.

ПАРХА. Ну и виси на хер, я отсюда сваливаю.

ДЖИНА. Ты не можешь, бля, оставить меня здесь одну.

ПАРХА. Даже не проси, я сваливаю.

А что дальше? Вот я и пишу, что там было дальше: ПАРХА выбегает, а ДЖИНА перерезает веревку перочинным ножиком и бежит за ним, по дороге они отталкивают перепуганного дедульку в кальсонах: благослови вас Бог, а мы спешим на свой паром!

По снегу подплывает углерудовоз «Ибупром», они вбегают на палубу, где их радостно приветствует румынский экипаж и пассажиры: наконец-то, наконец! Они раздают рекламные проспекты и фантики от конфет, а все целуют им руки. Грандиозный бал выпускников курсов социальной опеки. Участники едят кору и землю, в руках у них старые сдувшиеся воздушные шарики, все поют душещипательные румынские песни. Официант говорит Пархе: господин Булат, для нас это большая честь. Специально для вас и вашей жены мы приготовили один целый сладкий перец с начинкой из колбасных обрезков! Не угодно ли отведать?

ПАРХА. Конечно, но сначала мне надо помыть руки, я с дороги. (Входит в туалет. А там висит Джина.)

Перевод Ирины Лаппо.

© Dorota Masłowska / by arrangement with Authors’ Syndicate Warsaw, 2007

Марек Модзелевский
«КОРОНАЦИЯ»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

МАЦЕК

КОРОЛЬ

ЖЕНЩИНА

ЖЕНА

МАТЬ

ОТЕЦ

БОГНА

ШЛЮХА

ПАЦИЕНТКА

КОРЕШ

* * *

На сцене кровать, на которой занимаются любовью ШЛЮХА и МАЦЕК.

Рядом с кроватью сидит КОРОЛЬ.

КОРОЛЬ(небольшая пауза, Мацеку). Ну, как? Тебе хорошо? Отлично. Люблю, когда тебе хорошо. Мне тогда тоже хорошо… И мне нравится это смешное выражение у тебя на лице… На моей маске: правда, ты тогда прикольно выглядишь… Моя оболочка. Моя связь с миром. Мой… Нет. (Обращается к зрителям.) О нас не скажешь, что мы друзья. Вместе живем, и все. Мы практически незнакомы и с трудом переносим друг друга. Просто мы обречены быть вместе и только поэтому еще не поубивали друг друга. (Спустя минуту, Мацеку.) Ты бы только этим и занимался, да? Вообще ты не так уж плох. Я серьезно. Они сами так говорят. А они знают, что говорят. Посмотри, эта тоже довольна. С чего бы она стала притворяться? Просто ты ее удовлетворил. По крайней мере, не облажался. Главное – не облажаться. Понятное дело, не всегда получается супер. Главное, не опуститься ниже определенного уровня. (Пауза.) Надо признать, есть у тебя пара комплексов. А кто не комплексует? Сколько мужиков комплексуют по этому поводу. Это нормально. И неважно, что тебе в прошлом месяце стукнуло тридцать. Это не зависит от возраста. Каждый нормальный мужик должен быть супер в постели. Особенно в твоей ситуации… вот только без паники! Многие мужики изменяют женам. Это нормально, как… Как соловей, поющий при свете луны. В общем, пора тебе привыкнуть. (Пауза.) Слышишь, ты? Я знаю, второй раз всегда дольше, но мне это уже начинает надоедать.

Пара на кровати утихает; МАЦЕК и ШЛЮХА, обессиленные, ложатся рядом.

ШЛЮХА. Ну ты даешь! Совсем меня замучил.

МАЦЕК. Серьезно?

ШЛЮХА. У меня все болит.

КОРОЛЬ(Мацеку). Видишь? Ведь умеешь же.

МАЦЕК. Что, правда было классно?

КОРОЛЬ. Только не ной!

ШЛЮХА. Правда.

МАЦЕК. Ты, наверное, это всем говоришь.

ШЛЮХА. Ох, какой ты чувствительный!

МАЦЕК. Ладно, извини. Молчу.

ШЛЮХА. Говори, говори. Что дальше будем делать? Еще есть пятнадцать минут.

МАЦЕК. Может, еще разок?

КОРОЛЬ. Ну, старик! Ты меня удивляешь.

ШЛЮХА. У тебя еще остались силы? Ничего себе жеребец! Ладно. Только это будет стоить еще сто злотых.

КОРОЛЬ(Шлюхе). Ууу… Как нехорошо!

МАЦЕК. А говорила, что тебе классно.

ШЛЮХА. Обещаю, что как только заплатишь, мне будет офигенно.

МАЦЕК. Ладно, тогда поговорим.

КОРОЛЬ(Мацеку). Тебе сотни жалко?

ШЛЮХА. Никогда не понимала, зачем такие мужики, как ты, сюда приходят? Тебе сколько лет?

МАЦЕК. Тридцать.

ШЛЮХА. И не жалко тебе денег? Ведь ты бы мог каждый день иметь новую бабу.

КОРОЛЬ(Шлюхе, раздраженно). Даже не говори мне об этом!

МАЦЕК. Я женат.

ШЛЮХА. А! А где обручальное кольцо?

МАЦЕК. Я его снял перед тем, как сюда войти.

КОРОЛЬ(цинично). Вот это называется мужик с принципами!

ШЛЮХА. Как правило, сюда женатые и приходят.

МАЦЕК. Да?

КОРОЛЬ. Как будто ты не знал!

ШЛЮХА. Семьдесят процентов. Все просто: платишь, уходишь. Никаких обязательств.

МАЦЕК. Мне кажется, так честнее, чем… чем иметь любовницу.

КОРОЛЬ улыбается.

ШЛЮХА. Вы давно женаты?

МАЦЕК. Пять лет.

ШЛЮХА. Давно. Рановато женился.

МАЦЕК. Ну, не знаю.

КОРОЛЬ (Мацеку). А что, разве не так?

ШЛЮХА. Нужда заставила?

МАЦЕК. Нет. Я сам хотел.

ШЛЮХА. Дети есть?

МАЦЕК. Еще нет… Но мы об этом подумываем.

КОРОЛЬ(с иронией). Серьезно? Ты мне никогда не говорил.

ШЛЮХА. Вам нужен ребенок. Это очень сближает.

КОРОЛЬ(Шлюхе). Только, зая, давай без семейной психологии.

ШЛЮХА. Ты часто изменяешь жене?

КОРОЛЬ. По полной.

МАЦЕК. Стараюсь как можно реже.

ШЛЮХА. А вообще ты ее любишь?

МАЦЕК. Да.

КОРОЛЬ. Вот-те на. Какая неожиданность!

МАЦЕК. Она очень классная…

КОРОЛЬ. Начинается.

ШЛЮХА. Тогда почему ты ей изменяешь?

МАЦЕК(смущенный). Я не знаю…

КОРОЛЬ. Знаешь, знаешь.

ШЛЮХА. Что, плохо в постели?

МАЦЕК. Нет. Не в этом дело…

КОРОЛЬ. А в чем?

МАЦЕК. Как-то не можем подстроиться…

КОРОЛЬ. Я тебя умоляю!

МАЦЕК(пауза). Она правда замечательная женщина…

КОРОЛЬ. Прекрати!

МАЦЕК. Я не знаю. Может, я виноват… (Смотрит на часы.) Мне пора собираться. (Садится, надевает лежащие рядом с кроватью трусы.) А знаешь, что ты очень красивая?

КОРОЛЬ. Да ей по фиг.

ШЛЮХА. А ты очень милый.

МАЦЕК. У тебя есть парень?

КОРОЛЬ. Бля! Я так и знал, что этим кончится.

ШЛЮХА. Каждый день по несколько.

МАЦЕК. Блин, если бы я не был женат…

КОРОЛЬ(Мацеку). Не смеши людей!

ШЛЮХА. Я вижу, ты веришь в любовь с первого оргазма.

МАЦЕК(хохочет). Неплохо. (Пауза.) Можно к тебе еще как-нибудь прийти?

ШЛЮХА. В любое время.

На сцене появляется ЖЕНА, ШЛЮХА остается лежать в кровати.

ЖЕНА. Привет!

МАЦЕК. Привет! Как дела?

ЖЕНА. Нормально.

МАЦЕК. Хорошо выглядишь.

ЖЕНА. Где ты был так долго?

МАЦЕК. Были кое-какие дела.

ЖЕНА. Ты же говорил, что вернешься пораньше и мы вместе поедем в магазин.

МАЦЕК. О черт! Забыл. Извини. Давай завтра.

ЖЕНА. Но мы же договаривались, что сегодня.

МАЦЕК. Прости. Из головы вылетело. Поедем завтра. Обещаю.

ЖЕНА. Завтра у тебя дежурство.

МАЦЕК. Блин, точно… Ну, тогда послезавтра. Прости, я правда забыл. Неужели так важно, когда мы поедем в магазин: сегодня или через два дня?

ЖЕНА. Для тебя все неважно.

МАЦЕК. Но ведь мы не умрем с голода.

ЖЕНА. Не в этом дело! Мы ведь договорились. Надо было хотя бы позвонить.

МАЦЕК. Ты права. Прости.

ЖЕНА. Ты посмотри, что в квартире! Стиральный порошок закончился, мыло, мешки для мусора…

МАЦЕК(потеряв терпение). Хорошо! Давай поедем сейчас.

ЖЕНА. Сейчас уже поздно.

МАЦЕК. Еще только семь.

ЖЕНА. У меня нет времени.

МАЦЕК. Почему?

ЖЕНА. Я должна собраться на работу. Я тоже работаю. Кроме того, надо прибраться, постирать…

МАЦЕК. Так у тебя же нет стирального порошка.

ЖЕНА. Не цепляйся к словам, пожалуйста.

МАЦЕК. Я не цепляюсь. Просто мне интересно, как ты будешь стирать без порошка?

ЖЕНА. Одолжу у соседей. (Начинает крутиться по комнате, подходит к кровати и собирает раскиданную по полу одежду.) Пожалуйста, будь добр, убирай за собой вещи. (Бросает Мацеку одежду.)

МАЦЕК(спустя минуту, одеваясь). Что у тебя на работе?

ЖЕНА. Нормально.

МАЦЕК. Может, сходим куда-нибудь вечером?

ЖЕНА. Я же сказала, у меня нет времени.

МАЦЕК. Да брось ты все! Давай куда-нибудь сходим.

ЖЕНА. Ну, конечно! Самое простое – все бросить. У тебя никогда не бывает проблем, правда? Мацек! Тебе тридцать лет!

МАЦЕК и КОРОЛЬ (вместе). Я знаю, сколько мне лет.

ЖЕНА. Отлично. А то мне иногда кажется, что не знаешь.

МАЦЕК, расстроенный, подходит к шкафчику, достает оттуда фотоаппарат, надевает куртку. ЖЕНА наблюдает за ним.

ЖЕНА. Мацек, я к тебе обращаюсь.

МАЦЕК. Что?

ЖЕНА. Ты куда-то собираешься?

МАЦЕК. Да.

ЖЕНА. Ммм… Значит, мы уже поговорили?

МАЦЕК. Мне так показалось.

ЖЕНА. Отлично. (Подходит к стоящей где-то на сцене корзине с грязным бельем, высыпает его на пол и начинает сортировать.)

МАЦЕК колеблется, не зная, что ему делать.

МАЦЕК(после паузы). Звонил Яцек. Они вроде собираются устроить мою выставку.

КОРОЛЬ (Мацеку). Что, испугался?

ЖЕНА. Какую выставку?

МАЦЕК. Я же тебе рассказывал.

ЖЕНА. Не знаю, о чем ты.

МАЦЕК(нервно). Я же тебе показывал фотографии… Те, которые сделал в Лодзи!

ЖЕНА. А! Вспомнила! Не надо на меня кричать.

МАЦЕК. Я на тебя не кричу.

ЖЕНА. Нет, кричишь. (Пауза.) Супер!

МАЦЕК. Что супер?

ЖЕНА. Что они устроят твою выставку.

МАЦЕК. А!.. Да. Посмотрим, что из этого выйдет. Пока что нечему радоваться. (Пауза.) А тебе понравились фотографии?

ЖЕНА. Я невнимательно их смотрела. Некогда было. (Пауза.) А что с газетой?

МАЦЕК. С какой газетой?.. А! Ничего. Я, бля, сорвался, когда последний раз с ними разговаривал. Сначала говорят, чтоб я принес фотографии, а потом оказывается, что их никто не смотрел…

ЖЕНА. Можно не материться?

МАЦЕК (сбитый с толку). Прости.

ЖЕНА. Я просила тебя не материться при мне. Я этого не люблю.

МАЦЕК. Я не матерюсь…

ЖЕНА. Материшься.

МАЦЕК. Я просто свободно выражаюсь.

ЖЕНА. Тогда не выражайся свободно, если обязательно надо материться.

КОРОЛЬ. Ушам не верю, может, я обкурился?

МАЦЕК. Мне кажется, ты немного преувеличиваешь.

ЖЕНА. Ну конечно! Последнее слово всегда должно остаться за тобой! Признаться, что я права, ты не можешь.

КОРОЛЬ(спустя минуту, в зал). Это моя жена. Не знаю, что вам о ней сказать… На самом деле я даже не знаю, что о ней думать.

ЖЕНА. И что с газетой?

МАЦЕК. Ничего. Я же сказал.

КОРОЛЬ(показывая на Мацека). Я-то знаю. Это он не знает.

ЖЕНА. А! Обиделся, да? Не понравилось то, что я сказала?

КОРОЛЬ. Он боится о ней думать.

МАЦЕК не отвечает.

ЖЕНА. Мацек, я к тебе обращаюсь.

МАЦЕК. Что?

ЖЕНА. Почему ты обиделся?

МАЦЕК. Я не обиделся.

КОРОЛЬ(Мацеку). Боишься, да?

ЖЕНА. Тогда почему ты молчишь?

МАЦЕК. Пойду немного поснимаю.

ЖЕНА(после паузы). Для тебя только это важно, да?

КОРОЛЬ(в зал). Ему кажется, что она все понимает…

МАЦЕК. Беата, успокойся!

ЖЕНА. А что? Это же правда! Все свободное время ты проводишь где угодно, только не дома.

МАЦЕК. Но ведь это мое самое любимое занятие. Ты же знаешь.

КОРОЛЬ(в зал).…потому что она не выслеживает, куда он ходит.

МАЦЕК. Может, ты поняла бы меня, если б у тебя самой было хобби.

ЖЕНА. Не сваливай с больной головы на здоровую!

МАЦЕК. Я не сваливаю.

ЖЕНА. Сваливаешь. Ты постоянно это делаешь. Какое сейчас имеет значение, есть у меня хобби или нет?

МАЦЕК. Может, тогда бы ты ко мне не цеплялась?

ЖЕНА. Это я цепляюсь? Значит, я во всем виновата, да? Потому что у меня нет хобби? А ты не думал, что мое хобби – это дом.

КОРОЛЬ(в зал). Всем хвастается, что она прекрасная хозяйка…

МАЦЕК. О’кей.

ЖЕНА. Что о’кей?

МАЦЕК. Тогда не жалуйся!

ЖЕНА. Я не жалуюсь.

МАЦЕК. Жалуешься.

ЖЕНА. Не жалуюсь.

КОРОЛЬ(в зал).…и вообще все отлично.

ЖЕНА(после паузы). Знаешь что? Ты ужасный эгоист! Я в жизни не встречала такого эгоиста. Важно только то, чего хочешь ты. И тебя вообще не волнует, чего хочу я. Тебя это совершенно не касается… Мацек!

МАЦЕК. Что?

ЖЕНА. Ты намерен со мной поговорить?

МАЦЕК. О чем?

ЖЕНА. О нас с тобой.

КОРОЛЬ. Начинается.

МАЦЕК. Но мы же разговариваем.

ЖЕНА. И это ты называешь разговором?.. Почему мы не можем сесть и спокойно поговорить?

КОРОЛЬ. Как я это ненавижу!

МАЦЕК(садится). Хорошо, давай поговорим.

КОРОЛЬ. Я с ней не умею разговаривать.

МАЦЕК. Я тебя слушаю.

ЖЕНА. Что?

МАЦЕК. Ну, я тебя слушаю.

ЖЕНА. Не разговаривай со мной таким тоном.

МАЦЕК. Каким тоном?

ЖЕНА. Таким.

КОРОЛЬ(с издевкой, Мацеку). Не разговаривай с ней таким тоном.

МАЦЕК. Каким тоном, Беата? Я нормально разговариваю. Я слушаю тебя.

ЖЕНА(помолчав). Это все, что ты можешь мне сказать?

МАЦЕК. Но ты же хотела поговорить.

ЖЕНА. Ага! Я хотела. Ты, значит, не хочешь.

МАЦЕК. О, Господи! Беата, я тоже хочу.

КОРОЛЬ. Я рехнусь. Точно.

МАЦЕК. Я для этого специально остался! О чем ты хочешь поговорить?

ЖЕНА. Ни о чем. Иди, делай свои фотографии! (Выходит.)

КОРОЛЬ(Мацеку). Ну, видишь, сразу надо было уйти.

Входит ПАЦИЕНТКА.

ПАЦИЕНТКА. Ой, больно!.. Больно! Доктор, очень больно!

МАЦЕК(после паузы). Что у вас болит?

ПАЦИЕНТКА. Живот! Боже, как мне больно! (Ложится на кровать.)

МАЦЕК. Давно болит?

ПАЦИЕНТКА. Три дня уже.

МАЦЕК. И вы только сейчас вызвали неотложку?

КОРОЛЬ(в бешенстве). Третий час ночи!

ПАЦИЕНТКА. Ой, больно! Доктор, мне ужасно больно!

КОРОЛЬ. Как я ненавижу эту работу! Честное слово! Ненавижу!

МАЦЕК. Где болит?

ПАЦИЕНТКА. Здесь!.. О! И здесь!.. И здесь!

КОРОЛЬ. Болела у нее башка и жопы два вершка.

МАЦЕК. Вы разделись?

ПАЦИЕНТКА. А как не раздеться, я же жду врача?! (Внезапно хватает стоящий под кроватью таз и блюет в него.)

КОРОЛЬ(Мацеку). Не понимаю, на фига ты стал врачом?

МАЦЕК. Ну, хорошо. Расскажите мне поподробнее о своих болях.

ПАЦИЕНТКА. А что тут рассказывать. Болит, и все.

КОРОЛЬ. На хрен ты вообще поступал в этот гребаный медицинский?.. Тебя никто не заставлял. То, что отец – врач…

МАЦЕК. И все-таки, какого характера боль?

КОРОЛЬ. Не перебивай меня! Ты должен был после первого семестра бросить.

ПАЦИЕНТКА. Я же говорю. Очень сильно болит.

КОРОЛЬ. Надо было меня слушать.

ПАЦИЕНТКА. Так болит, доктор… как будто глисты внутренности жрут.

КОРОЛЬ. Блин, я не выдержу!

МАЦЕК. Вы что, издеваетесь надо мной? Какие глисты?

ПАЦИЕНТКА. Обычные. Внутри.

КОРОЛЬ. Дура старая!

МАЦЕК. Температура была?

ПАЦИЕНТКА. Не знаю. Я поставила градусник…

МАЦЕК. Куда?

ПАЦИЕНТКА показывает на ягодицы.

В вашем возрасте термометр ставят под мышку.

ПАЦИЕНТКА. Боже мой, как больно! Доктор, я, наверное, умираю.

МАЦЕК. Не бойтесь. Так просто не умирают.

ПАЦИЕНТКА. Убейте меня! Убейте!

МАЦЕК. Перестаньте кричать!

КОРОЛЬ(Мацеку). Вместо того чтобы делать фотографии, ездишь по каким-то хазам и осматриваешь вонючих баб.

МАЦЕК. Может, вы что-то не то съели? Вы выпивали?

На сцену выходит КОРЕШ.

КОРЕШ. Ничего она не пила. Обожралась, а запивать не стала. Если бы пила, живот бы у нее не болел. Ничего с ней не случится. На, мать, выпей! (Достает из буфета бутылку водки, подходит к кровати и помогает Пациентке выпить.)

МАЦЕК. Пётрек!

КОРОЛЬ. Блин, Пётрек! Я его не узнал!

КОРЕШ(смотрит на Мацека равнодушно). А ты что здесь делаешь?

МАЦЕК. Приехал к родителям.

КОРОЛЬ(зрителям). Мой корешок с детства… Классный парень! Странноватый, но мне нравился.

ПАЦИЕНТКА(радостно). Мацек, голубчик!

МАЦЕК(Пациентке). Пани Крыся!.. Вы отлично выглядите!

КОРОЛЬ. Боже, ее я тоже не узнал.

МАЦЕК. Как здоровье?

ПАЦИЕНТКА. Не очень, Мацек, не очень. Желудок замучил… колики… и камни в почках откуда-то взялись… А ты-то как живешь, голубчик?

МАЦЕК. Спасибо, потихоньку.

КОРЕШ. Пей, ма. (Снова помогает ей выпить.) Сейчас выпьет и уснет.

КОРОЛЬ(смотрит на Кореша). Классный был пацан! Пофигист, все ему было до балды. К учебе его никогда не тянуло. Но баб, наверное, перетрахал кучу.

КОРЕШ. Давно я тебя здесь не видел. Часто приезжаешь?

МАЦЕК. Раз в две-три недели.

КОРЕШ. Мог бы иногда, блин, и друга навестить.

МАЦЕК. Ты же знаешь, как оно бывает. Заскочу на минутку, посижу с родителями и сразу назад.

ПАЦИЕНТКА(поддатая). Оставь его в покое, сынок! У него нет времени. Доктор наш любимый! В Варшаве работает! Радость моя…

МАЦЕК из вежливости улыбается.

КОРОЛЬ. Ненавижу я это.

КОРЕШ. Пей, мать.

МАЦЕК(пауза). А ты как?

КОРЕШ. Никак. А ты?

МАЦЕК. Ничего особенного.

КОРЕШ. Ну вот и пообщались.

МАЦЕК. Да.

КОРОЛЬ(Мацеку, с сарказмом). Расскажи какой-ни-будь анекдот.

ПАЦИЕНТКА. Я всегда тебе говорила, сынок, бери пример с Мацека! Учись! Иди в институт!

КОРОЛЬ. Эта еще прицепилась.

КОРЕШ(более решительно). Мать, пей! (После паузы, Мацеку.) А как там в большом мире?

МАЦЕК. То же, что и везде.

КОРЕШ. Как карьера?

МАЦЕК. Ты что! Какая карьера!

КОРОЛЬ(Мацеку). А интересно, что он о тебе думает?

МАЦЕК. Работаю на «скорой».

КОРЕШ. Ладно, ладно. Не прибедняйся. Наверное, ты как всегда – Number One.

КОРОЛЬ. Ну, конечно! Лучше всех попадает иголкой в задницу с пяти метров.

МАЦЕК. В гробу я видел эту карьеру.

КОРЕШ. С каких это пор?

МАЦЕК. Всегда.

ПАЦИЕНТКА(все больше пьянея, Корешу). Если бы ты брал пример с Мацека, жил бы сейчас в Варшаве, женился бы.

КОРОЛЬ. Вполне возможно. Беда не приходит одна.

ПАЦИЕНТКА(Мацеку). Пётрусь вообще не хочет жениться. К моему сожалению. (Шепотом.) Педик он, что ли?

КОРЕШ(резко). Мать, пей!

МАЦЕК(после паузы, Корешу). Я же говорю, достала меня эта работа. Иногда так хочется послать все на хер.

КОРЕШ(с удовлетворением). Нехило (Пауза.) Ты! А че это ты так некрасиво выражаешься?

КОРОЛЬ(Мацеку). По-моему, он тебя не очень…

МАЦЕК. Некрасиво? Ты что, охренел? (Пауза.) Ты че, все время тут сидишь?

КОРЕШ. А что мне делать? Я здесь родился, здесь и подохну.

МАЦЕК. Уезжай! Что тебя здесь держит? Семьи нет, ты – свободный человек.

КОРОЛЬ. Ты хотел бы оказаться на его месте, а?

КОРЕШ. Бабок нет. Работу найти не могу Глухомань гребаная. (Показывая на Пациентку.) Здесь только одним можно заниматься.

МАЦЕК. А я люблю сюда приезжать. Тишина, покой… Можно по-человечески отдохнуть.

КОРОЛЬ. Ля… ля… тополя.

КОРЕШ. Ну… Покоя здесь до хера. А ты попробуй вернуться и немного здесь пожить.

МАЦЕК. Да я уже думал об этом.

КОРОЛЬ. Ну, сейчас ты явно перегибаешь.

ПАЦИЕНТКА (совершенно пьяная). Мацек, голубчик! Золотко ты наше сладкое! Наша гордость! Доктор-красавчик ты наш!

КОРОЛЬ. Я ее сейчас урою.

КОРЕШ. Мама, пей!

ПАЦИЕНТКА. Красота моя несказанная! В Варшаву уехал… Я тебе говорила, Пётрусь, бери пример с Мацека. Он всегда был такой послушный… Сынок мой любимый! К родителям приезжает.

КОРЕШ. Мама, пей.

ПАЦИЕНТКА. И жена у него красавица. Чудо просто… и детки, наверное, скоро пойдут.

КОРОЛЬ(иронично). Тройня! Надо только разок трахнуться.

КОРЕШ(кричит). Заткнись и пей! (После паузы, Мацеку.) Хорошо тебе говорить! Сидишь в Варшаве. Устроился. Женился. Предки тебе квартиру купили, тачку. А говоришь, работа достала. (Подходит к Мацеку, треплет по щеке.) Разбаловали тебя.

МАЦЕК неловко сопротивляется.

КОРОЛЬ(Корешу). Ты, отьебись!

ПАЦИЕНТКА в кровати начинает храпеть.

КОРЕШ(подходит к кровати). Ну вот и все прошло. Видишь, какой ты врач? (Пауза.) Недавно ксендз про тебя спрашивал.

МАЦЕК. Ксендз?

КОРЕШ. Спрашивал, не видел ли я тебя, что нового.

МАЦЕК. А ты что, прислуживаешь в костеле? Или выпить к ксендзу заходишь?

КОРЕШ. Я участвую в выборах органов самоуправления.

МАЦЕК. Что?

КОРОЛЬ. У него крыша поехала.

МАЦЕК. Старик, зачем?

КОРЕШ. Что-то ведь в жизни надо делать? Хорошо тебе говорить. Может, ты, блин, проголосуешь за друга? Или забыл, как сам был служкой в костеле?

МАЦЕК. Да ты че, когда это было!

ПАЦИЕНТКА(проснувшись). Никто так красиво не пел псалмы, как наш Мацек.

КОРЕШ. Слышал?

ПАЦИЕНТКА. Мы все думали, что он ксендзом станет.

КОРЕШ. Ты многих разочаровал. Так хотя бы сейчас не проколись! Ксендз на тебя очень рассчитывает. Ты его любимчик. Я с ним за тебя знаешь сколько молился.

КОРОЛЬ(иронично). Жаль, что ты не знаешь его любимую молитву.

ПАЦИЕНТКА. Мацек! А ты регулярно ходишь на исповедь?

КОРОЛЬ. Регулярно он ходит по бабам.

ПАЦИЕНТКА и КОРЕШ уходят.

ЖЕНЩИНА. Иди ко мне, Мацек!

МАЦЕК какое-то время смотрит на ЖЕНЩИНУ, лежащую на кровати.

КОРОЛЬ(Мацеку). Эй, не слышишь?

ЖЕНЩИНА. Иди ко мне. Я по тебе соскучилась.

КОРОЛЬ. Сколько тебя уговаривать?

МАЦЕК и КОРОЛЬ подходят к кровати; МАЦЕК и ЖЕНЩИНА начинают заниматься любовью.

КОРОЛЬ. Да… Да… Ты мечтал о ней. Ни с кем тебе не было так хорошо. Это не то, что шлюхи. Или тягомотина с женой…. Это, брат, настоящий секс, с землетрясением в конце… В жизни ничего подобного не было… Бери ее, она вся твоя… Делай с ней, что хочешь… Сделай ей глиссандо… Сделай ей фруллато… Смотри, какое у нее красивое лицо, когда ей хорошо… Ангел… Просто ангел… (В восхищении.) О, Боже… Господи… Что она творит…

Через некоторое время МАЦЕК и ЖЕНЩИНА, уставшие, ложатся рядом.

КОРОЛЬ (мечтательно). О, Господи!

ЖЕНЩИНА(Мацеку). Ты потрясающий.

МАЦЕК. Правда?

КОРОЛЬ(в зал). Ты что, парень?!

МАЦЕК. Это ты потрясающая.

ЖЕНЩИНА(пауза). Кто бы мог подумать! У меня роман с Мацеком Боровецким.

МАЦЕК. Это что, нереально?

ЖЕНЩИНА. В школе ты не обращал на меня внимания.

МАЦЕК. Ты очень изменилась.

КОРОЛЬ. Неузнаваемо.

ЖЕНЩИНА. Знаю. Я была серой мышкой. Зато ты был всегда в центре внимания, Мацек Боровецкий.

МАЦЕК. Знаешь, что? Мне как-то странно слышать свою фамилию. У тебя никогда такого не бывало?.. Как будто это чужая фамилия, не моя. А я… я вообще не осознаю себя самостоятельной личностью.