Текст книги "Твари (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– Прости, Ксения, этот гад засрал мозги по полной программе!

Борис ползает на карачках по полу, собирая рассыпанные патроны и старательно прячет лицо. Злая, как пантера, Ксения проходит мимо, слышен чёткий перестук каблучков. От удивления Алексей замирает на месте, нижняя челюсть ощутимо тянет вниз, глаза округляются до предела – Ксения совсем не та замарашка, присыпанная стиральным порошком, словно средством от тараканов. Мимо проходит невысокая, очень ладно скроенная женщина, у которой всё при всём и всё, как надо! Стрейчевые джинсы словно обнимают ноги чёрным шёлком, выгодно подчёркивая каждый изгиб бёдер. Коротенькая маечка открывает узкую полоску живота и спины, тонкие бретельки словно тросы удерживают выпуклые груди и слегка вздрагивают при ходьбе – сказывается объем! Волосы уложены в простой узел на затылке, на чистеньком личике выделяются слегка подведённые глаза, на щеках играет румянец. Девушка сердито кусает губы и оттого они наливаются естественной краской. Алексей переводит взгляд на Бориса – старик перестал ползать по полу, обе ладони с патронами прижаты к груди, глаза как у шкодливого кота. Борис чувствует, что на него смотрят, как ни в чём ни бывало, рассовывает патроны по карманам, преувеличенно внимательно осматривается по сторонам – а ну как мерзкие гады подбираются!

– Что ты с собой сделала? – глупо спрашивает Алексей.

– Привела в порядок. Насколько возможно, – сердито ответила девушка. – А вы чем тут занимались? Слушали болтовню пучеглазого гадёныша? Так идите уши промойте, а заодно и мозги!

Ксения подвигает стул, садится на краешек, скрестив ноги. Пальцы с аккуратно подстриженными ногтями обхватывают колено «замком». Алексей продолжает таращиться на удивительно преобразившуюся девушку, невольно отметив про себя, что даже в такой позе у неё не «вывалился» живот и вообще фигура удивительно хороша для обычной женщины.

– Ну, кто же мог знать, что карлик такой сильный гипнотизёр? Ведь он гипнотизёр, правда? – робко вякнул Борис с пола.

– Это ты не знал! А он, – мотнула головой Ксения на Алексея, – видел, как этот – ну, слов нет! – людьми в метро управлял. Они словно роботы были, повиновались без звука!

– Полной уверенности нет, – начал было оправдываться Волков. – Он не командовал, а выл.

– Ты что, совсем военный? – с ехидцей спросила Ксения. – Ещё бы он «раз-два-три» и «кругом шагом марш» выкрикивал! Так делают воспитательницы младшей группы детсада и те, которые с погонами. Гипнотизёр работает тонко, он отключает сознание человека, заменяет его волю своей собственной.

– Она права, Алексей. Люди, обладающие гипнотическими способностями, уникальны и непонятны. Никто не может толком объяснить, как они делают, – грустно отозвался Борис. Он встал с пола, отряхнул брюки на коленях. – Хороший гипнотизёр даже может заставить человека покончить с собой, то есть полностью отключить базовый инстинкт самосохранения. Считанные единицы способны на такое. Уж поверь мне, я в психушке видел.

– Умные все, аж противно! – сердито пробормотал Алексей. – Чего ж ты в подвале молчала?

– Боялась я!

– Оправдание!

– Бо-я-лась! Я такого страха натерпелась за последние дни… чего я, по-твоему, в подвале в коробках пряталась?

– Может, поселиться решила? – буркнул Алексей.

– Остроумный, чего ты в армию пошёл, а не в цирк? – огрызнулась Ксения.

– Да ладно вам свариться, нашли место и время! Кстати, о времени: пора сматываться отсюда! – произнёс Борис и с опаской поглядел на мрачный зев метро.

– Ты прав. И мы хороши – развесили уши по плечам и паримся, как последние лохи. Надо было пристрелить сразу, – сожалеюще сказал Алексей.

– Необходимо было допросить, – напомнил Борис. – Надо же как-то выяснить, что происходит.

– Да. Слушай, в твоей конуре безопасно ночью? Интернет у тебя вроде работает.

– Все путём, пошли!

* * *

«Конурой» оказалось просторное помещение в подвале жилого дома в полусотне метров от торгового центра. Здание выстроено в первое десятилетие после войны, стены из красного кирпича метр толщиной, широкие лестницы, окна в рост человека и высокие потолки типа «хрен допрыгнешь». Но главное – подвал! Железные двери с засовами, толстенные перекрытия, способные выдержать прямое попадание бомбы и – неработающая, к сожалению! – система вентиляции. В те дальние времена любые здания строили на случай атомной войны и подвалы служили коллективными бомбоубежищами. В мирное время всеобщего разгильдяйства и бардака здесь располагался склад, потом нотариальная контора. Запасной выход долгое время был пуст за ненадобностью, здесь-то и поселился бомж Борис. Когда люди стали исчезать, он расширил жилую площадь, обзавёлся несколькими спальнями из бывших складских блоков, а офис нотариальной конторы превратил в гостиную.

– Да у тебя прямо дворец падишаха! – пробормотал Алексей, с удивлением осматривая просторные помещения. – Кожаные кресла, диваны, уголок релаксации! Египетских пальм в кадках нет?

– Нет, выбросил, – кратко ответил Борис. – В корнях кусючие насекомые заводятся.

Под стеной, на роскошном офисном столе мерцает кристаллическим светом 20-ти дюймовый дисплей Apple. Галактика Млечного Пути равнодушно смотрит продолговатым глазом на вошедших людей. Ей все равно, галактике, люди перед ней или только призраки. Борис тщательно закрывает тяжёлую дверь, штурвал запорной системы заворачивается до упора. Палец касается светящейся кнопки на пульте, под потолком тихо воет кондиционер, в затхлом воздухе подвала веет прохладной свежестью.

– Раздельный санузел там, – махнул рукой Борис в глубину коридора. – Вот вам ключи от комнат. Все удобства, включая холодильник и микроволновую печь, – важно произнёс он. – Сбор через полчаса.

* * *

– Итак, дамы и господа, за время вашего отсутствия навёл справки. Дела хреновые! – сокрушённо развёл руки Борис. – Многие сервера отключены, интернет похудел – если можно так выразиться! – процентов на восемьдесят. Уцелели только информационные каналы, по которым передают инструкции и техническую документацию. Форумы, где выжившие обмениваются новостями и мнениями. Сохранился YouTube, показывает видео о разрушениях. По нему же идёт непрерывная трансляция картинок с улиц городов. Этакое видео наблюдение за обстановкой в режиме реального времени, – усмехнулся Борис. – Как только заметят выживших, сразу дают команду патрулям зелёных на уничтожение.

– Что за «патрули зелёных»? – недоумевающе покрутила хорошенькой головкой Ксения.

– Вам знакома такая организация, как Greenpeace? – спросил Борис.

– Какие-то защитники природы, – пожала плечиками Ксения. – Вроде пингвинов и тюленей спасали, китов.

– Китов тоже, – кивнул Борис. – Переводится как «зелёный мир». Это международная организация, ставящая целью спасение природы во всех её проявлениях. Отделения разбросаны по всему миру, почти в каждой стране. Ну, в Афганистане разве что не было, так там и охранять нечего. Так вот, с появлением этих странных существ, которые хотят уничтожить человечество и тем самым спасти Землю, эта организация вышла на первый план. Защитники природы закономерно превратились в фашистских штурмовиков, которые целенаправленно уничтожают людей. Только не по расовым и идеологическим различиям, а по отношению к природе.

– То есть? – не понял Алексей.

– Ну, вам, наверно, приходилось встречать людей, которые считают цивилизацию злом. Живут в брошенных деревнях, хуторах, просто в лесных избушках. Без электричества, газа, водопровода и так далее. В городах такие люди не пользуются мобильными телефонами, телевизорами, кушают растительную пищу, занимаются сыроядением ….

– …и моечепитием, – задумчиво произнёс Алексей. – Видел одного такого по телевизору. Прямо у коровы из-под хвоста, в пивную кружку и пьёт. А моча пенится, булькает – жёлтенькая такая!

– Прекрати, меня стошнит! – взвизгнула Ксения и замахнулась.

Алексей подставил ладонь, раздался звонкий хлопок.

– Это проверка. Значит, ты не агент гринписа, – с улыбкой пояснил он.

– Не отвлекайтесь, молодёжь! – строгим учительским тоном произнёс Борис. – Так вот, эти люди с восторгом приняли мысль о тотальном уничтожении цивилизации. Их идеология – назад, к природе! А для этого надо уничтожить города, промышленность как основной источник загрязнения и вообще все, созданное руками людей. Разумеется, человечество тоже должно быть уничтожено как носитель идеи цивилизации.

– А они? Ну, эти зелёные!

– Останутся и будут жить в согласии с природой.

– Наш дворец цветочная поляна, наши стены сосны великаны, наше счастье жить такой судьбою, – задумчиво произнёс Алексей. – Помните? Олег Анофриев пел.

– Да, удивительного таланта человек. И мультик хороший, – согласился Борис. – Кто бы мог подумать, что благородная идея сохранения природы, доведённая до абсурда, послужит идеологическим обоснованием для уничтожения человечества! – воскликнул он.

– Идея, брошенная в массы, всё равно, что девка, брошенная в полк, – пробормотал Алексей.

– Ты теперь все время будешь стихами говорить? – рассердилась Ксения. – Рифмоплет несчастный!

– Это не я, это Иосиф Бродский, – стал оправдываться Алексей. – Просто отложилось в памяти.

– О чем думаешь, то и откладываешь!

– Опять за своё… я же серьёзные вещи говорю! – возмутился Борис. – Так вот, идёт планомерное уничтожение рода людского. И делается это руками самих же людей. Уничтожаются города, на заводах останавливают технологические процессы, затем все разрушается до основания в буквальном смысле. Они не хотят ждать пять миллионов лет, – с горечью махнул рукой Борис.

– В городе не очень много разрушений. И взрывов я не слышу, – пожал плечами Алексей.

– Основная работа происходит в промышленных центрах. Все внимание сосредоточено на вредных производствах – химия, горнодобывающая промышленность, «нефтянка» так называемая.

– Представляю, что сейчас твориться в Дзержинске, – задумчиво покачала головой Ксения.

– Да, город «большой химии», – кивнул Борис. – Сколько он людей убил, животных! А с Окой что сделал? Это поток сточной воды в буквальном смысле! И виновны во всём люди.

– Странно – одни виноваты, другие нет, но ведь пользовались все! Эти долбанные «зелёные» не в пещерах жили.

– Ну, получается, как в одном кино – не виноватая я, он сам пришёл! – в смысле, мы ни причем, цивилизация появилась раньше нас и мы были вынуждены, – усмехнулся Борис.

– А теперь мы восстановим справедливость, отречёмся от старого мира, отряхнём его прах с наших ног! – воскликнула Ксения. – Типа того, да?

– Ага, тоже на поэзию потянуло? – съехидничал Алексей.

– Я серьёзно говорю! – возмутилась девушка.

– Надо признать, что самые страшные преступления люди творят во имя справедливости, правды и – что самое удивительное! – счастья для всех людей, – продолжал говорить Борис. – Так оправдывало свои преступления средневековое христианство, фашизм творил злодеяния, оправдывая их необходимостью улучшения человеческой породы, коммунисты уничтожали людей во имя светлого будущего человечества. Никто не говорит – мы негодяи и мерзавцы, мы ненавидим род людской, нет! Прикрываются рассуждениями о всеобщем счастье, о справедливости, о свободе, строят рай на земле. А его нет, рая. Нет и никогда не было, выдумка всё! И ада нет, сочинили страшную сказочку для запугивания тех, кто не ведётся на истории о вечном блаженстве, – горько усмехнулся Борис. – Представляете, в какой растерянности сейчас пребывают попы? Всех мастей, не только наши бородатые пузаны. Столько веков стригли купоны с доверчивых дурачков и вдруг, на тебе – вселенский облом!

– Они же предрекали конец света, – хмыкнул Алексей.

– Да, но не такой! Где явление нового мессии? Где семь казней египетских? Где всадники апокалипсиса?

– Это аллегории, – неуверенно произнесла Ксения.

– Конечно, они самые! – с сарказмом ответил Борис. – Нас, де, неправильно поняли! Все шарлатаны и обманщики оправдываются непониманием их мудрых мыслей недотепами.

Старик разошёлся не на шутку: кричал, размахивал руками и даже топал ногами. Все это было бы смешно, но правда в том, что там, наверху, действительно уничтожалось то, что ещё оставалось от людей. Словно в подтверждение этих слов вздрогнула земля, а спустя мгновение тяжкий грохот обрушился сверху, словно совсем рядом над головами людей ударил гром. Вздрогнули стены, зашатался подвесной потолок, репродукции картин на стенах качнулись и застыли в наклоне.

– Это что такое? Бомбят, что ли!? – удивлённо воскликнул Алексей.

– Взрывают дома. Самые крупные здания в городе, – грустно улыбнулся Борис.

– Кто, гринписы?

– У них есть сторонники из числа военных. В городе дислоцировались воинские части.

Взрывы продолжились. Грохот то приближался, то удалялся. Иногда рвало так, что казалось, будто неподалёку сбросили атомную бомбу. Вскоре грохот стих, взрывы зазвучали глуше, будто издалека, но чаще, звуки взрывов слились в сплошной гул, земля дрожала под тяжкими ударами. Алексей предположил, что присыпало вход. Борис безнадёжно махнул рукой и отвернулся. Ксения промолчала, но на глазах блеснули слезы. Алексей спохватился и напомнил, что есть запасной выход, так что опасности никакой, завтра утром выберутся. Девушка кивнула и молча ушла в свою комнату.

– Не умничал бы, знаток военного дела, – укоризненно произнёс Борис.

– Да я… ну, не хотел я, – начал было оправдываться Алексей, потом махнул рукой – ляпнул не подумавши, чего уж теперь!

Он проснулся от тишины. Густой, тяжёлой, как свинец. От которой звенит в ушах, грудь щемит чувство непонятной тревоги. Света в комнате нет, смоляная тьма окружает со всех сторон. Сон пропадает мгновенно, мышцы наполняются силой. Мысли всполохнулись, словно стайка воробьев и затихли под напором самой страшной – нас всех тут засыпало, выбраться из-под толстого слоя обломков не получится. Алексей встает, на ощупь одевается, пальцы привычно сжимают оружие. Хотя, вполне возможно, это лишнее. Дверь открывается с чуть слышным скрипом, хрустит под ногами дешёвый линолеум. Подствольный фонарь вспыхивает ослепительно ярко, узкий луч раздвигает тьму, пляшут пылинки, словно радуясь появлению человека. Холл слева, там дверь и лестница наверх. Справа коридор оканчивается кладовкой, из которой начинается узкий лаз запасного выхода. Шагов двадцать, по словам Бориса, затем подняться по железным скобам и выбраться из бетонного колпака наружу. Поколебавшись, Алексей поворачивает направо. Что-то ему подсказывало, что выйти по лестнице вряд ли получится. Мимо проплывает дверь в комнату Ксении, не слышно никаких звуков. «Спит, наверное, – подумал Алексей. – И хорошо»!

Кладовка оказалась по колени завалена бумагами, толстыми папками и коробками из-под оргтехники, битком набитыми пачками бумажных листов. «Архив нотариальной конторы, – понял Алексей. – Купля-продажа, брачные контракты, дарственные и завещания – бумажные памятники мышиной возне, именуемой человеческой жизнью. Где вы теперь, дарители-завещатели»? Железная дверца запасного выхода пряталась под листом гипсокартона. Несколько ударов прикладом проламывают широкую дыру, из которой выглянул чёрный квадрат Малевича в металле. Рукоять повернулась нехотя, сварливо скрипя ржавым сочленением. Из тёмной дыры пахнуло плесенью, гнилью и знакомой вонью горелого тротила. Это вселило надежду и обрадовало – в дыру поступает воздух с улицы! Брезгливо морщась, Алексей лезет в грязную нору. Луч фонаря выхватывает из темноты пустые консервные банки, тряпки, старые газеты и коробки из-под обуви. Передвигаться приходится на четвереньках, в колени впиваются острые камешки, под ладоням подозрительно чавкает и хрустит всякая дрянь. Узкий ход обрывается неглубокой шахтой, бетонированные стены покрыты сажей, на полу темнее пятно давно остывшего кострища. В шахте прохладно, гуляет свежий воздух и – главное! – сквозь решётки наверху пробиваются тусклые лучи дневного света. Алексей поднимается по скобам, деревянная решётка на окне рассыпается от одного касания. Осторожно, чтобы не ободрать бока и спину, Алексей выбирается на свет Божий. Гаснет фонарь, ствол бесстрастно глядит черным глазом… вокруг, насколько хватает глаз, простирается пустыня! Серая пустошь, покрытая уродливыми горбами холмов из щебня и мусора. Громадное здание торгового центра просело и угрожающе наклонилось, стальные опоры еще держат коробку из бетона и стекла, но это ненадолго. Исчез универмаг и вокзал. От подвесной дороги, идущей от метромоста над домами и железной дорогой, остался безобразный вал обломков. Не видно рельс, они скрыты толстым слоем серого песка и камней. Странная и страшная пустыня тянется от Волги до Оки. На высоком правом берегу не видно ни одного целого здания. Полностью уничтожен речной вокзал, разрушены красные казармы, вообще все здания вдоль берега. Уцелела только знаменитая лестница, а шпиль башни телецентра превратился в загогулину. Похоже, сплошная полоса разрушений тянется дальше, вглубь города. Нет жилых домов, нет храмов, исчезли мосты. Набережная Волги сохранила бетонное покрытие, но и оно испещрено воронками от взрывов, словно язвами. Сохранились только остатки старинных домов. Мощные фундаменты и метровой толщины кладка выдержали бешеный напор ударной волны. Стены обрушились, оставив после себя жалкие огрызки высотой несколько метров.

Алексей обернулся. Удивительно, но дом с подвалом, где они прятались, уцелел. Обрушился только кусок стены над подъездом, вход засыпан горой щебня. Бетонный колпак, укрывающий запасной выход из подвала, посечен так, словно его расстреливали в упор из пулемёта.

Раздается звук шагов, слышится прерывистое дыхание.

– Чудовищно! – прошептал Борис. – Они уничтожили почти весь город за ночь!!!

– Как такое возможно? – всхлипнула Ксения.

– Сам не понимаю, – пожал плечами Алексей. – Ну, взрывчатку они нашли, ладно. Но как можно заминировать все дома в городе за несколько часов? Нужна целая армия сапёров!

– А я, кажется, знаю, – задумчиво ответил Борис. – Есть у них армия – множество зомбированных людей. Надо только каждого обеспечить нужным количеством взрывчатых веществ и показать, как пользоваться… ну, что нажать, чтоб бахнуло. И куда положить.

– То есть раздать зомби заряды взрывчатки и отправить по домам. Запрограммированный человек спускается в подвал, нажимает кнопку взрывателя и – нет человека и строения. Ликвидация людей с пользой для дела, так?

– Совершенно верно! По-другому осуществить массовое уничтожение невозможно.

– А откуда взялись люди? – спросила Ксения. – Ведь город был пуст!

– Подвалы, метро – помнишь, сколько повылазило? – мотнул Алексей головой на грандиозную кучу мусора, что высилась на месте торгового центра.

– А как же мы, наш дом?

– Чёрт его знает! – пожал плечами Алексей. – Что-то не сработало, споткнулся зомби на пороге, случайно кнопочку нажал!

– Они пришлют других!!! – в ужасе воскликнула Ксения.

– Возможно. Надо уходить отсюда, – кивнул Алексей.

– Куда!?

– Вон туда, – кивнул Алексей на правый берег. – Крепость не разрушена, раньше строили на века, любое строение рассчитано на долгую осаду. Есть, где прятаться.

Девушка медленно опускается на землю, руки безжизненно шевельнулись, словно крылья подбитой птицы.

– Зачем это? – тихо спросила она. – Все погибло. Людей не осталось. Мы все равно умрём от голода, зимой придут холода…

Глаза Алексея вспыхнули, лицо отвердело, кулаки сжались.

– Нет, есть выжившие! – выкрикнул он. – Мы не единственные, кто не поддался внушению, кто не испугался двухголовых уродов! Возможно, всё происходящее локализовано только в пределах одного-двух городов. Эпидемию – или как она там называется! – смогли остановить. Надо выяснить. Мы умеем убивать тварей, надо только обзавестись серьёзным оружием и тогда никакие гипнотизёры не страшны. Даже с тремя яйц… – э-э… головами!

Девушка слабо улыбнулась.

– Спасибо, ты меня почти успокоил. Я видела, как ты их отстреливал. Зомби, разумеется, а не…

– А как переберёмся на тот берег? Я плавать не умею, – встревожился Борис. – И вода холодная!

– Фигня! – отмахнулся Алексей. – На берегу полно мусора.

Глава 5

Люди идут по засыпанной щебнем равнине, то поднимаясь на бархан из перемолотого камня, то спускаясь вниз, где совсем недавно была улица. Асфальта почти не видно из-под бетонной крошки, месива перебитого кирпича, обломков мебели и всего того, что остаётся на месте взорванного дома. Скрученные взрывами трубы неподвижно стынут на холодном ветру, провожая людей враждебными взглядами. Серая пыль скручивается маленькими смерчами, ветер гонит стремительно вращающиеся столбы между холмами, швыряя в внутрь обрывки газет и журналов. Яркие клочки весело крутятся в пыли, словно радуясь гибели всего живого. Гнетущая тишина прерывается шорохами, свистом ветра в трубах. Других звуков нет и стук собственных подошв пугает и заставляет чаще оглядываться по сторонам.

– Надеюсь, патрулей гринписа мы по дороге не встретим, – неуверенно произнёс Борис. Он сказал нарочито громко, чтобы нарушить тягостную тишину.

– Если только они не начнут использовать вертолёты, – сказал Алексей и взглянул в небо.

Серые, как земля вокруг, облака опустились низко, словно решили получше разглядеть землю, такую же унылую и однообразную, как они сами.

– Не сегодня, – подытожил Алексей.

Ксения идет молча, держась поближе к Алексею, все время оглядывалась и часто спотыкалась. Особенно пугают трубы, похожие на замерших перед атакой змей. Некоторые зловеще шипят, выпуская остатки газа. Из рваных водоводов лениво вытекает вода. Перемешиваясь с землёй, становится жижей, скапливаясь в ямах, низинах, забивалась в колодцы. Ветер присыпал мусором и пылью, превращая такие места в смертельные ловушки. Старик совсем не смотрит под ноги. Он, как и все, был поражён видом уничтоженного города… твёрдая земля внезапно расходится под ногами. Холодная, как смерть, жидкая грязь обхватывает со всех сторон, не давая дышать и кричать. Борис даже не успел взмахнуть руками. Исчезновение заметила девушка.

– Старика нет! – крикнула она.

Алексей оглянулся, брови поползли вверх.

– Воспарил, что ли? – удивлённо произнёс он.

– Провалился! Вон туда!

Жижа ещё колышется, слой мусора на поверхности шевелится, словно кадык на худой шее. Алексей бросился было на помощь, но остановился в нескольких шагах – определить границу ямы из-за мусора трудно, можно и самому провалиться. Старик сумел задержать дыхание и вытянуть руки в стороны – это замедлило движение. Пальцы скользят по гладкой стенке колодца, цепляются за скобу. Теряя сознание от недостатка воздуха, из последних сил Борис отталкивается и тянет другую руку вверх. Вынырнуть нет мочи, над поверхностью появляются скрюченные пальцы. Алексей тотчас падает прямо в грязь, левая рука упирается в край бетонного кольца, пальцы правой мёртвой хваткой сжимают ладонь старика. Жидкая дрянь не хочет отдавать жертву, цепляется изо всех сил, но сдержать напора не может. Медленно, словно гвоздь из твёрдого дерева, старик приближается к поверхности. Вспухает холм, липкая жижа с хлюпаньем рвётся, показывается залепленная грязью голова. Грязи столько, что непонятно, с какой стороны лицо. Алексей несколько раз бьёт наотмашь, брызги летят во все стороны. Голова дёргается в такт ударам, появляется рот, блестят зубы, слышен мощный вдох и выдох.

– Хватит меня лупить! – хрипло каркает голова.

– Живой? Ну, выбирайся сам! – удовлетворённо произнёс Алексей.

У него вся грудь в грязи, руки по локоть в черной жиже. Она сразу же стекает вниз, на штаны, издавая мерзкий запах канализации. Ксения отступает в сторонку, становится спиной к ветру. Борис с кряхтением выбирается из ямы, громко, не стесняясь, ругается. Запах канализации усиливается, превращаясь в невыносимую вонь.

– Так что там насчёт холодной воды? – спросил Алексей.

Борис злобно плюнул и быстро зашагал к берегу.

* * *

Переправа на правый берег оказалась проще, чем думали. Зелёные взорвали мост, соединяющий районы. Опоры рухнули в реку, превращённые взрывами в кучи щебня. Пролёты разломились на крупные куски и в буквальном смысле перегородили Оку. Вода прорывается между трещин, стремительные потоки устремляются в разломы, мутные волны перекатываются через остатки пролётов. Решили не мучиться с поиском лодок, а просто перейти по остаткам моста.

– Хреновые у гринписа сапёры, – хмыкнул Алексей. – Или взрывчатки пожалели?

– Почему вы так решили? – спросил Борис, перешагивая через трещину, в которой бурлит поток мутной воды.

– Мост – ну, то, что от него осталось, перегородил реку. По весне образуется затор, лёд поползёт по берегу, срезая землю, река станет шире, обмелеет.

– Верно, непорядок, – согласился Борис. – Надо исправить дело!

– Что? Не понял!

– Ну, я имею в виду, что они сами поймут и все исправят, – чуть смущённо произнёс Борис и отвернулся.

Алексей и Ксения переглядываются.

– А зачем? – нерешительно спрашивает девушка. – Ну, взорвали и ладно.

– Нет-нет, что вы! А как же рыба? Она должна плыть к местам нереста. И вообще, необходима полная свобода перемещения вниз и вверх по течению.

– Ну, есть ещё водохранилище. И его плотину взорвут?

– Обязательно! – уверенно отвечает Борис. – Представляете, если это произойдёт сейчас?

– Смоет всю нижнюю часть города вместе с нами! – говорит Алексей. – Так что поторопимся, вдруг и в самом деле сию минуту рванёт!

Однако быстро идти по искореженным остаткам моста не так-то просто. Торчат стальные прутья арматуры, сколы бетона превратились в каменные ножи, способные если не убить, то сильно покалечить. Вода делает бетон скользким, поднятая со дна муть маскирует трещины и ямы, надо быть очень внимательным, чтобы не провалиться, иначе стремительное и мощное течение мигом утянет ко дну. Вымокшие, усталые, путешественники еле доковыляли до правого берега. Особенно трудно пришлось девушке и старику. Борис несколько раз падал, в кровь разбил колени и локти, на лбу вспухла громадная, словно созревшая слива, шишка. Ксения сильно замёрзла, под глазами и вокруг губ появились синие круги. Мышцы от холода плохо слушались, девушка не шла, а передвигалась, будто тяжелобольная. Алексей помогал по мере сил, но тащить на себе двух взрослых людей не мог. Он уже не раз пожалел, что предложил это чёртово путешествие на правый берег и по глазам остальных видел, что они думают то же самое.

Алексей первым взбирается на обломок мостового пролёта, что распластался на берегу, будто обессилевшее речное чудовище. Плита покоится на согнутых лапах стальных арматур, недовольно вздрагивает при каждом шаге и опасно кренится на бок. Борис так устал, что ползёт на карачках, совершенно не стесняясь присутствия девушки. Ложится, свесив голову за край. Ксения опускается на твёрдый бетон, низко опускает голову. Говорить никому не хочется, да и сил нет. Алексей топчется на краю, чувствуя себя виноватым, но для оправдания пока не время. В это мгновение раздаётся грохот, плита содрогается, будто от удара. Взгляды всех устремляются на покинутый левый берег – Ксения прижимает кончики пальцев к губам, оглядывается на Алексея. Борис качает головой, хмыкает. Алексей с умным видом пожимает плечами – типа, я же говорил! На месте дома, в подвале которого они провели ночь, клубится облако красно-серой пыли. Многочисленные обломки, описав крутую дугу в хмуром небе, устремляются вниз, усеивая землю пылевыми фонтанами взрывов, доносится треск и частые хлопки – это крупные обломки дробятся в щебень от соударения с валунами и камнями.

– Все! От заречного района города осталась пустыня, – с непонятным удовлетворением в голосе произнёс Борис.

– Да, вовремя смылись, – кивнул Алексей.

Ксения молча посмотрела на крутой правый берег. От набережной не осталось ничего, словно гигантский паровой каток прошёл по улице Рождественской и примыкающим переулкам. Исчез речной вокзал, угрюмое серое здание на площади – бывшая штаб квартира НКВД! – превратилось в груду камней, за ним сплошная полоса разрушений. Уцелела крепостная стена, что не удивительно, ведь строили с расчётом на длительную осаду и обстрел, древним кирпичам современный тротил нипочём. Да, проломы, но и только!

– И куда мы теперь? – тихо спросила девушка.

– Туда, – мотнул головой Алексей в сторону кремля. – Там все административные здания губернии, штаб армии, а значит связь! Ну, и вообще – все остальное уже разрушено. Или разрушат в ближайшее время.

– Смотрите! – воскликнул Борис и указал рукой на реку.

Ока в проклятые годы строительства коммунизма никогда не была чистой. По берегам настроили заводы и фабрики, которые сливали отходы прямо в реку, не особо заморачиваясь очисткой. Ока превратилась в сточную канаву. Особенно постарался Дзержинск, «город большой химии». Такого количества ядовитой дряни в единицу времени русская река ещё не знала! Отрава сотнями тонн сбрасывалась в воду, опустошала реку от берега до берега и убивала все живое. Мутный поток вливался в Волгу, травил жизнь по всему течению великой реки и успокаивался только глубоко на дне Каспийского моря. Все доводы экологов и защитников природы разбивались о железобетонный аргумент властей – стране нужна химия, людям нужна работа. О том, что собственникам заводов нужна сверхприбыль, а чиновникам хочется получать взятки, скромно умалчивалось. Нет, кое-что делали, ставили какие-то фильтры, сдавали в эксплуатацию очистные сооружения. Всё это работало некоторое время, комиссии проверяли, составляли акты и власти сообщали электорату об успехах в охране природы. Только вот денег на содержание очистных сооружений выделялось все меньше, постепенно они приходили в негодность, вода снова становилась ядовитой, но успокоенный уверениями чиновников электорат ни на что не обращал внимания, пока не начинала дохнуть рыба в реке или вода не становилась розовой или жёлтой. Так бы и продолжалось ещё долгие годы, пока не грянуло!

– Вода очищается прямо на глазах, вы только посмотрите! – потрясённо шепчет старик. – Это невероятно!!!

Река возродилась ещё не полностью, широкие полосы мути по-змеиному извивались по всей ширине русла, но уже появились чистые, незапятнанные мазутом и соляркой течения. Словно весенние ручьи в необъятном море грязи, они становятся шире, оттесняя серо-жёлтую дрянь к берегам. Один ручей прибился к берегу и теперь люди с удивлением смотрели, какая, оказывается, чистая вода в реке Ока.

– Ой, кто-то плывёт! – воскликнула Ксения и на всякий случай прячется за Алексеем.

– Моржи наверно, – шутит Волков, но живо прикусывает язык – по реке плывут трупы.

Множество раздувшихся от сероводорода мёртвых тел мерно колышется в такт волнам. Мужчины, женщины, дети … трупы медленно приближаются, слабый запах разложения коснулся обоняния. Люди, не сговариваясь, отступают подальше.