Текст книги "Твари (СИ)"
Автор книги: Андрей Ильин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
– Предатели! Ренегаты проклятые! Я бы этих «классиков» повесил за то самое место, которое называется у вас, людей, детородным.
– Они и так давно сгнили, – пожал плечами Алексей. – И у вас бывают предатели?
– Сколько угодно, – буркнул Йедидъя. – Ни совести, ни чести!
– Ну-ну, рыцарь без страха и упрека. Шагай вперед, мы за тобой.
Глаза тошава стекленеют, редкие волосы становятся дыбом, по телу бегут крупные, как тараканы, пупырышки.
«Но, господин майор, – пищит Йедидъя, прищелкивая клювом, – в этом нет необходимости. Позволю себе напомнить вам, что вы можете и сами… э-э… увидеть все. Даже не сходя с места»!
– То есть?
«Ну, мысленно. Я не знаю, как объяснить».
Алексей задумался. Каждый из нас может представить местность, где был хотя бы один раз. Это называется вспомнить. Но как представить то, что не видел? Человек мыслит аналогиями, он сравнивает то, что уже видел, с неизвестным. Сравнение служит ориентиром. Алексей любил иногда поиграть в компьютерные игры. В основном, это были игры, где в одиночку надо было искать артефакт, сражаться с чудовищами и злодеями, преодолевать разнообразные ловушки. Название игр он не помнил, в памяти сохранилась интересная фишка, которой не было в других играх – заклинание, позволяющее герою отправлять свое «я» в путешествие по неизведанным местам. Например, в пещеру, где прячутся злые колдуны, нечисть и прочие адепты зла. Которым, как известно, очень нравится нападать из-за угла.
– Итак, передо мной пещера. Внутри чертова уйма комнат, залов и просто темных углов. Где-то там прячется долбанный ман… мунг… мудак Ротшильд! Или Ротшиль? Да плевать, не один ли хрен! – раздраженно бормочет Алексей.
– Леш, ты о чем? – встревожено спрашивает Ксения.
– Мысли вслух. Вы ж все равно слышите. Этот попугай бескрылый прав, надо попробовать.
Странный на взгляд человека дворец возвышается кучей земли и камней. Внутренний двор крепости усыпан трупами, запах крови, разлагающейся плоти и смерти переполняет его. Теплый ветер словно усиливает вонь, хотя на самом деле это разложение, которое почему-то в этом мире очень быстрое. На зубчатом валу расселись ящероптицы. Вытянутые, как у птеродактилей, челюсти плотоядно движутся, из зловонных ртов капает слюна. Твари голодны, но присутствие непонятных и страшных людей сдерживает их. С наружной стороны суетятся крокодилы – по сути, те же ящероптицы, только без крыльев. Они тоже не решаются приступить к пиру, пока люди поблизости, но голод сильнее страха. Ящеры то и дело суют крокодильи морды в распахнутые ворота – уже успели открыть, гады! – раздается хриплый рев, похожий на мычание.
«Господин майор»! – чуть слышно пищит Йедидъя.
– Не мешай! – рычит Алексей. – Иначе дам пинка и влетишь во дворец, как футбольный мячик. Вон двери-то распахнуты!
«Это как вам угодно, но вокруг собралось столько голодных чудовищ, что я и сам не против улететь мячиком»!
Алексей оборачивается. Крылатые чудовища облепили стены, будто вороны. Ящеры осторожно крадутся поближе к трупам, длинные языки слизывают подтеки крови на камнях. Ящероптицы недовольно покрикивают со стен, но слетать не торопятся. Алексей физически чувствует, как нарастает напряжение. Взгляд твердеет, в голове возникает легкая боль, словно тысячи иголочек впиваются в кожу изнутри, пытаясь вылезти наружу.
«Жрите! – мысленно приказывает человек. – Только людей не трогайте».
Воздух скручивается в смерч, от хлопанья крыльев глохнут уши. Прямоходящие крокодилы мчатся наперегонки, на бегу разрывая трупы на куски. Ящероптицы уносят мертвецов на стены, клыки рвут еще теплое мясо, кости с хрустом перемалываются, будто чипсы. Крепостные стены окрашиваются подтеками крови, валуны покрываются коричневой жижей, быстро превращающейся в корку.
Йедидъя едва не лишается чувств, видя, как быстро пожирают его соплеменников. Голодные ящеры разрывают мертвого тошава пополам и глотают по частям, не прожевывая. Чудища насыщаются быстро, стихает хруст костей, зато нарастает чавканье. Твари изволят неспешно насыщаться, изредка рыкая друг на друга – на чужой кусок, мол, не разевай роток!
– Меня стошнит! – кривится Ксения. – Пошли уже!!
Тошав бросается опрометью, не дожидаясь дополнительной команды. Цепляется за порог, копыта мелькают в воздухе, Йедидъя исчезает в сумраке. Слышен характерный костяной стук, словно по ступеням скачет бильярдный шар.
– Лестница ведет вниз? – встревожилась девушка.
– Получается, что фюрер любит прохладу, – пожимает плечами Алексей.
– Но тошавы предпочитают тепло!
Ксения берет автомат наизготовку. Алексей разминает ладони, но к оружию не прикасается. Спускаются по широкой лестнице, белый мрамор ступеней забрызган кровью, стены расписаны кровавыми узорами, повсюду валяются клочья вьющихся растений. Словно могильные холмики, высятся кучки земли, рядом лежат осколки цветочных горшков. Светильники сорваны, в потолке сияют отраженным светом куски прозрачного кварца. Или не кварца, а какого-то местного минерала.
– Ты уверен, что мы правильно идем? – спрашивает Ксения.
– Покои слуг не мостят мраморными плитами. Мы вошли через парадный вход и направляемся в тронный зал – или что тут у них! Покои местного лорда внизу, в подвале по-нашему.
Стены раздвигаются, лестница становится шире, потолок повышается. Огромный зал, в котором без труда поместится футбольное поле, появляется перед изумленными взорами людей. Сферический потолок усеян светящимися кусками кварца, зал погружен в приятные для глаз сумерки. На равном расстоянии друг от друга висят на цепях каменные шары, в которые искусно вставлены драгоценные камни. Они отражают свет кварцевых окон, разбрасывая цветные лучи во все стороны.
– Как в клубе! – восхищенно шепчет Ксения.
– Угу, – хмуро согласился Алексей. – А в клетках кривлялись полуголые танцовщицы. До полного истощения.
Девушка присмотрелась и ахнула – действительно, повсюду висят железные клетки, обтянутые кожей человеческие скелеты тянут костлявые руки, угрюмо глядят пустыми глазницами. Шары качаются, медленно поворачиваются, драгоценные камни переливаются разными цветами. Черепа то краснеют, то желтеют, то вдруг становятся синими или зелеными.
– Здесь только люди! – восклицает девушка.
– Да. Видно, не все соглашались служить местным уродам. Кстати, где же этот мангиг, в рот ему шильд? И Ёдька куда-то подевался!
По залу гуляет сквозняк, прохладный ветер приятно охлаждает лица. На мраморе резким контрастом выделяются трупы придворных, черные лужи крови тускло блестят, будто нефтяные. Алексей глубоко втягивает воздух носом, но густой запах крови глушит все остальные. Остальная часть зала тонет в сумраке и это очень не нравится.
– Черт, мы посередине зала как мишени на полигоне. Давай-ка скромно отойдем к стеночке, в тень – говорит Алексей и тянет Ксению за рукав. За спиной раздается шорох, сопение и характерный стук когтей. Алексей оборачивается, девушка хватается за автомат. На лестнице собралась целая толпа ящеров. Блестят выпуклые глаза с вертикальным разрезом зрачков, носовые отверстия возбужденно расширяются. Выше на ступенях расположилась целая стая ящероптиц. Они тянут шеи к потолку, таращат глаза и щелкают зубами.
– Чего они привязались к нам? – шепчет Ксения. – Леш, сделай что ни будь!
Алексей поспешно отводит рукой ствол.
– Только не стреляй! Сейчас.
«Вперед! Обшарьте все уголки, жрите всех, но не трогайте друг друга»! – отдает мысленный приказ Алексей и тотчас ящеры бросаются в зал. Ящероптицы взмывают к потолку, задевая крыльями каменные шары, цветные пятна суматошно мечутся по стенам, раздраженные крики наполняют зал.
– Вот и продолжение клубной вечеринки! – усмехается Алексей. Идет вперед, стараясь не наступать в лужи крови и дурно пахнущие внутренности. Возбужденные вопли ящеров становятся тише. Глаза окончательно привыкают к сумрачному освещению зала. Видно, что вдоль стен на равном расстоянии друг от друга расположены высокие двери. Створки распахнуты, одни лежат на полу, другие наклонены в разные стороны или просто висят на «честном слове». Темные коридоры ведут в темноту. Удаляющиеся крики ящеров доносятся, словно из-под земли. Летучие хищники тоннели игнорируют, хлопанье крыльев слышны из другого конца зала, недовольные крики ящероптиц отдаются эхом от стен.
– Как у тебя это получается? – спрашивает Ксения.
– Что это?
– Не прикидывайся, ты знаешь, о чем я!
– Ну, – вздохнул Алексей, – вот хочется мне так! Просто высказываю мысленно пожелание. Им. И они выполняют. Как это происходит, сам не понимаю. Видимо, наше невосприятие … э-э… невосприимчивость к внушению компенсируется … э-э… внушением. Черт, не знаю, как объяснить! – пожимает плечами Алексей.
– Не зря ящерокурицу мясом кормил?
– Мне показалось, что не стоит конфликтовать, – улыбнулся Алексей.
– А я так измучилась, пока солдатами командовала, будто кирпичи таскала. Нет уж, я лучше по старинке, с автоматом. А ты мысленно руководи войском, у тебя лучше получается.
Показалось возвышение. Потолок над ним пестрит от кусков кварца, дневной свет изливается потоком. Возвышение похоже на выложенный из цельных валунов постамент. Камень скрыт густыми зарослями травы и вьющихся растений. Крупные цветы рдеют распустившимися бутонами, источая плотный приторный запах. На вершине стоит кресло странной формы из дерева. Из вогнутой спинки вверх тянутся – корни, что ли? – или сучья такие кривые, Алексей не понял. Отростков всего семь, у каждого есть отростки, которые, в свою очередь, тоже обрастают сучками с какими-то шишечками.
– Могила, что ли? – скривился Алексей. – А воняет!
– Это трон. И к нему кто-то прикован цепью, – говорит девушка, присмотревшись.
В густой траве у подножия трона действительно сжалось в комочек какое-то существо. Лохмотья неопределенного цвета скрывают тело с головы до ног. Определить местоположение того или другого можно только по цепи. Золотые звенья спускаются с потолка и тонут в ворохе грязного тряпья и сухой травы. Торчащие в разные стороны пучки седых волос точно указывают, что это не ноги. Алексей подходит ближе, легонько пинает:
– Эй, чучело! Ты сам золотишко снимешь, или мне это сделать вместе с шеей?
Услышав человеческую речь, странное существо содрогнулось, ворох тряпок зашевелился, будто кто-то выбирается из мусорного бачка. Вонь усилилась, пахнуло крепкой псиной.
– О, черт! Местный скунс, наверное! – скривился Алексей и отступил на шаг.
Появляется грязное, перепачканное зеленым травяным соком, лицо. Блестят глаза из-под нависших волос. Взметнулись худые жилистые руки, скрюченные пальцы с черными от грязи ногтями чертят в воздухе замысловатый узор.
– Кто ты, человек! – дребезжащим голосом произносит существо. – И как ты сюда попал?
– Военная тайна! – бурчит Алексей, брезгливо отворачиваясь. – Если расскажу, придется тебя убить.
– Мне знаком твой голос! – взвыла куча тряпья на золотой цепи.
– Да неужели? Мне только вот такого знакомого и не хватало! Вылезай из дерьма!!
Куча вонючего барахла рассыпается, звенит цепь, золото вспыхивает при свете. Грязный, худой, заросший волосами человек становится на ноги. Седые лохмы закрывают половину лица, неопрятная борода торчит веником. Девушка пятится, автомат нацеливается в грудь неизвестному.
– Вы не узнали меня, Алексей Семенович? – жалобно спрашивает обладатель золотой цепи.
– Нет, – пожал плечами Алексей. – Ксюш, а ты?
– Да Борис это! – сквозь зубы произносит девушка.
– А-а. Вижу, разбогател, весь в золоте! Ладно, удачи тебе, Бориска, – махнул рукой Алексей. – Идем, Ксюша. Где наш тошав? Найду – выпорю и пейсы пообрываю!
Худой, как щепка, Борис подпрыгивает так, что золотая цепь звенит набатным колоколом.
– Возьмите меня с собой! Я пригожусь! Мне нет прощения, я понимаю, но не бросайте меня!
– Да есть у нас один знаток местных обычаев, – отмахнулся Алексей. – Только вот запропастился куда-то.
– А как его зовут?
– Йедидъя. Ёдя.
– Я его знаю. Он был приближенным здешнего правителя…
– … но попал в опалу и угодил в ссылку. Слышали, – криво улыбнулся Алексей. – Идем, Ксюша.
– Постойте, подождите! – кричит вслед Борис, в отчаянии потрясая цепью. – Он обманул вас!
– А ты честный? – бросает через плечо Алексей, не оборачиваясь.
– Выслушайте меня. Рувим Дейч – это он! Это ему ты бил морду в резиденции губернатора!
– Вот как? – останавливается Алексей. – Это интересно!
– Ты веришь ему? – шепотом спросила Ксения.
– Не больше, чем тошаву. Но Бориска в отчаянном положении и, чтобы спастись, должен говорить правду. В любом случае торопиться некуда, дворец явно пуст, я чувствую, – вполголоса ответил Алексей.
– А куда делся этот Йедидъя? – удивилась Ксения.
– А черт его знает! – потер Алексей небритый подбородок. – Упал, потерял сознание и мы его не слышим. Ладно, пока наши зверушки доедают местных жителей, выслушаем Бориса.
* * *
… ты приложил меня от души. Что ж, за дело! Предательству не бывает прощения, так было и так будет. Я пришел в себя раньше Рувима. Кружилась голова, натекла лужа крови, все тело болело. Я умирал! Очнувшийся Рувим понял это сразу, как только взглянул в меня. Да-да, я не оговорился. Они умеют смотреть внутрь человека, вообще в любое существо и мгновенно определять состояние здоровья. А еще они могут лечить. Каким-то образом сращивают поврежденные ткани, соединяют нервные волокна – одним словом, полная регенерация. Конечно, сложные случаи им не под силу – например, поражение головного мозга пулей или разрыв сердца. Все остальное как два пальца… о, простите!
– Тюремное прошлое, мы понимаем, – кивнул Алексей, криво улыбаясь. Он сидит на том самом троне, у подножия которого коротал время на золотой цепи Борис. Седалище оказалось непомерно широким даже для человека (наверно, мангиг Ротшиль лежал тут, свернувшись в клубочек, как кот! – предположил Алексей), места хватило и для Ксении.
– Он внимательно осмотрел меня, потом я провалился в забытье. Изредка приходил в сознание, чувствовал, что меня несут куда-то, затем оказался в темноте, рев мотора, запах бензина и выхлопных газов, плеск воды… окончательно пришел в себя уже здесь, в этом мире. Рувима встречали, как римского триумфатора – почетный эскорт из воинов и носильщики.
– Все люди?
– Да, – опустил голову Борис. – Я пытался заговорить с кем-нибудь из них – бесполезно! Они не слышали меня, понимаете? Мой голос воспринимался ими, как посторонний шум, а не как человеческая речь и они совершенно не обращали на меня внимания. Бросилось в глаза, что воины все были одного роста и комплекции, и все рыжие. А носильщики чернокожие. Подбирали в масть, как лошадей! Гнедые, вороные… Воины в легких доспехах из кожи с украшениями из каких-то блестящих камешков. А у негров мягкие попоны на плечах, чтоб, значит, не натирало. И все, больше никакой одежды! Гениталии были открыты, как у животных. Мы же не одеваем трусики на лошадей или собак. Животным это не нужно, а люди не считают аморальным или неприличным их оголенные гениталии.
– И тогда ты все понял?! – с иронией воскликнул Алексей.
– Да, – с горечью в голосе произнес Борис. Он взмахнул руками, лохмотья всколыхнулись, волна неприятного запаха хлынула к трону. – Возле дворца нас ждали…
– Подожди! – взмахнула рукой Ксения. – Я хочу знать, как происходит смена тел. Рувим был человеком. А здесь он превратился в осьминога с копытами.
– Боря был без чувств и ничего не видел. Правда, Борь? – спросил Алексей с нехорошей улыбкой.
– Это действительно было так. Ты чуть не убил меня, помнишь?
– А-а, так это я виноват, да?
– Леш, подожди! Допустим, так. Твое мнение, Борис?
– Миры бывают разными. Наш грубый, материальный. Этот тоньше, астральный, если хотите, – принялся рассуждать Захаров. – Поэтому все такое непрочное, легкое и даже сила тяжести почти втрое меньше. Грубые человеческие тела после перехода становятся ненужными и отторгаются астральным телом, словно кокон.
– А как же мы? Почему наше астральное тело не высвобождается? Из плена! – хмыкнул Алексей.
– А кто доказал, что оно у нас есть? Душа – да, все мировые религии об этом говорят уверенно, как о бесспорном факте. Астральное тело всего лишь предположение сектантов. На мой взгляд, они путают божий дар с яичницей, тем более, что внешние проявления очень похожи.
– Допустим. Но тогда где труп?
– Почему обязательно труп? – возразил Борис. – Настоящий Рувим Дейч вполне может быть живым и здоровым. Трудится где-нибудь.
– Или был в составе того отряда, что охранял старое кладбище. Изуродованный пулями труп валяется среди могильных холмиков. Логично, – вздохнул Алексей. – Ладно, Борюсик, отдыхай. Ты нам больше не нужен.
– Постойте! – воскликнул Борис сорванным от волнения голосом. – Я все понимаю и не претендую на доверие, но я могу быть полезен. Снимите цепь!
– Тут все такое хрупкое и непрочное. Сам снимешь! – усмехнулся Алексей. – Цепь-то не железная.
Он поднимается с трона, но Ксения ласково касается пальцами плеча:
– Не торопись, Леша. Надо подумать.
У Волкова дернулось лицо, скулы отвердели.
– Только не говори мне, что он нужен. Я доверял ему, а он предал! – заговорил он сдавленным от злости голосом. – Нашими головами за свою жизнь расплатиться хотел. Что касается полезности – чем? Чем может быть полезен предатель? Ну, рассказал он нам якобы правду про Рувима, ну и что? Да мне по барабану, кто есть ху! Я ни с кем не собираюсь заключать союзы, объединяться ради общей цели. Здесь все враги, Ксюша! Все!! Надо просто убивать без разбора. Даже безобидных и мирных рошанов, потому что они одного корня с тошавами и еще неизвестно, какое потомство дадут. Ящера пальцем не трону, а этих тварей огнем жечь буду!
– Так я же не возражаю! – как можно ласковей говорит Ксения. – Но разбрасываться людьми, на которых не действует гипнотическая сила, не следует. Да, он трус и предатель, но это все тот же Борис, которого мы знали, а не болван, тупо исполняющий команды тошава.
– У-ух!!! – зарычал Алексей. – Ксюшенька, слезь, пожалуйста, с этого поганого трона!
Автомат прыгает в руки, пальцы сжимают рукоять, грохочут выстрелы. Пули навылет пробивает спинку, сшибают семь отростков. Cловно ядовитые щупальца расползаются во все стороны и превращаются в тонкую, едва видимую глазом паутину. Она проникает во все щели, контролирует все и вся. Незаметно, исподволь эта паутина опутала каждый камешек, свила уютные гнезда в углах, заполнила трещины. Невидимые и невесомые нити свисают с потолка, ласково касаются волос и открытых участков лица, создавая приятное ощущение легкого поглаживания. Словно маленькие пальчики щекочут. Но, если присмотреться, то увидишь, что на концах паутины шипы. Они вонзаются в кожу и впрыскивают капли яда! Этот яд действует незаметно, он разносится кровотоком по всему организму, скапливается в мышцах, в нервных волокнах, в мозгу. Проходит время и вот уже яд контролирует тебя, подсказывает нужные мысли, решения. И отвергает те, что идут во вред хозяевам этой паутины. Ты думаешь так, как выгодно им, а не тебе. И ты перестаешь быть самим собой, превращаешься в куклу, которую дергают за нитки. Тебе только кажется, что ты самостоятельно принимаешь решения, что ты свободен и крут. Нет! Кукловод дышит тебе в затылок и смеется вместе со зрителями. Твой мир всего лишь кукольный театр, где ты играешь роль «кушать подано»!
Затвор лязгнул, автомат умолк. Последняя гильза, воняя пороховым дымом, кувыркается по полу. Тишина звенит стальными колокольчиками мерзко и надоедливо, как комар в темноте. Борис сжался в комок, уши зажаты ладонями, тело сотрясает крупная дрожь. Алексей шарит по карманам, не находит нужного, лицо досадливо кривится.
– Ксюш, спичек нет?
– Ты решил закурить? – удивилась девушка.
– Нет, что ты! – отмахнулся Алексей. – Подпалить хочу.
Сгребает ногой щепки, сухую траву, хватает за шиворот Бориса. Тот в панике вырывается, решив, что и его хотят сунуть в костер. С прытью необыкновенной бросается прочь, цепь ползет следом, будто сказочная золотая змея. Кольца нежно звенят, отполированное долгой жизнью золото весело играет отсветами. Борис останавливается, наматывает цепь на руки и со всей силой рвет. С потолка доносится хруст, Борис дергает еще и еще… рушится твердь, на пол сыпятся камни и песок, пыль расцветает взрывом. Цепь была намотана на каменный выступ в виде клыка и склепана. Тщедушный Борис вырвал «с мясом» цепь и сломал выступ толщиной с лошадиную голову. Ксения только головой покачала, глядя на такой «подвиг Геракла».
– Жить хочется! – философски замечает Алексей, пожимая плечами.
Спичка туриста, похожая на бомбу для лилипута, вспыхивает шипящим белым пламенем, будто кусок термита. Загораются щепки, тлеет трава, обугливаются пахучие цветы. Огонь карабкается по ступеням, лижет края трона и нахально усаживается в центре. Через считанные минуты пылает трон, огоньки бегут по ветвям, перепрыгивают на нити. Кажется, что даже стены горят, хотя это всего лишь тлеющая паутина.
– Нам туда! – крикнул Борис и неуклюже поскакал к боковым дверям, волоча следом золотую цепь. Алексей криво улыбнулся, взмахнул рукой, типа – и без тебя понятно, что любая дверь ведет прочь.
Сумрачный коридор выводит к свету, за спиной дышит жаром разгоревшееся пламя, с грохотом рушится потолок и валятся стены. Горбатая гора проседает, из многочисленных щелей валит дым, столбы пыли устремляются к затянутому облаками небу.