Текст книги "Твари (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Стоп! Безмозглые кровожадные твари, составляющие себе тела из трупов. Они?

«Да. Это племя обитает на краю земли, где всегда холодно. Там постоянно дуют ветры, с неба падают камни и почти нет жизни. Страшные места»!

– Не понял! А, обратная сторона Гаарэкца, верно?

«Не совсем. Узкая полоса земли, граница между этой, светлой стороной и другой – темной, холодной и мертвой. Там почти нет воздуха, царит вечный холод, с черного неба падают камни – метеориты».

– Отличное место для лагеря, ты не находишь? – усмехнулся Алексей и покачал головой. – И свирепые волосатики в качестве надзирателей.

Тошав съежился, как услышал эти слова, копыта мелко застучали по днищу клетки, кожа пошла пупырышками.

– Не волнуйся так, прошу тебя. Значит, властелин – как его? – ху… э-э … хулион манда Ротшиль, да? Итак, Ротшиль поддался на уговоры коварного Ерохама и…

«… меня вышвырнули со двора – назначили сторожем портала! – сварливо заскрипел голос Йедидъя. – А Йерохаам отправился уничтожать мир людей».

– Как пафосно! Что ж, ему это удалось. А где он теперь? – спросил Алексей.

«В столице, при дворце, – угрюмо сообщил Йедидъя. – Где ж ему еще быть? Наслаждается!»

– О, без подробностей! – замахал руками Алексей. – Что ж, понятно. Ты сказал, что волосатые рошаны тупы. А как же Йерохаам? Мутировал?

«Получается – так! – горестно резюмировал Йедидъя. – И если таких умных станет много, нам, благородным тошавам, придет конец. Волосатые рошаны займут все высшие должности при дворе фюрера и – о, ужас!!! – могут даже захватить трон»!

– Несчастный Ротшиль, хулион мандалион! – усмехнулся Алексей. – Наверно, станет наложницей – нет, наложником – тьфу! – фюрера Йерохаама. Последний вопрос: как далеко ты можешь слышать мысли?

«Только вблизи, на расстоянии нескольких шагов. А что»?

– А то, что если это не так и ты будешь «пасти» меня, конец твоей жизни будет очень нехорошим. Еще хуже, если тебя «услышит» ваш мудель Ротшиль. Я хочу быть surprise. Понял меня, нет!?

«Да, господин майор»! – пролепетал Йедидъя и съежился еще больше.

– Посмотрим! – прорычал Алексей. – Куда ж Ксения запропастилась? – произнес он совсем другим голосом и оглянулся.

Внутри кургана царит приятная прохлада, прозрачные камни в потолке изливают неяркий матовый свет, пахнет свежестью и… Алексей наморщил нос, покачал головой.

– Ёдя, прекрати! Если будешь все время портить воздух, я вынужден буду засунуть камень тебе в одно место!

«Хорошо-хорошо, господин майор, больше не буду»! – пискнул тошав. Клетка закачалась, послышалось сопение и шуршание, вонь уменьшилась и пропала. Алексей направился к выходу. Сварливо скрипнули изломанные доски, захрустели щепки, влажный земляной пол угодливо прогнулся под жесткими подошвами. Влажность усилилась, послышался плеск воды, запах травы наполнил легкие. С непривычки Алексей сощурил глаза, ладонь «козырьком» коснулась лба. В странном мире, где никогда не бывает ночи и зимы, царила настороженная тишина. Перестали «ржать» гигантские лягушки, куда-то запропастились громадные, как суповые тарелки, бабочки. Густые заросли травы замерли неподвижно, словно нарисованные рукой умелого художника на огромном холсте. Плеснула вода, сверкающие капли взлетели и опали, растворившись без остатка, мелькнул покрытый белесой чешуей хвост. «Интересно, тут рыба есть? – подумал Алексей, невольно вспомнив последнюю в «земной» жизни рыбалку. – Или тут пиявки хвостатые с чешуей»?

«Есть-есть! И рыба и пиявки! – слабо прозвучал в голове услужливый голосок Йедидъя. – Если желаете, господин майор, я прикажу рошанам».

– Так ты все-таки подслушиваешь, гад! – зарычал Алексей. – В воду вместе с клеткой!

«Нет, господин майор! Больше не буду!! Ни за что на свете не буду»!!! – истошно заверещал тошав и Алексей тотчас ощутил, что исчез гул в голове и обострился слух. Этот гул появился сразу, как только он попал в этот мир. Алексей не обратил внимания – ну, мало ли какие последствия могут быть после перехода! Ничего не отвалилось и ладно. Теперь он понял – слабый, на грани слышимости, гул и заложенные уши признак того, что тебя «слушают». Все обитатели этой планеты могут «слышать» мысли. Вернее, ощущать мыслительные процессы, понимать желания других, даже не видя их обычным зрением и не слыша. У людей это называется чутьем. Так и говорят – почувствовал опасность.

«Говорили, – с горечью подумал Алексей. – Уже не говорят. Наверное, на Земле людей уже не осталось. Горстка одурманенных рабов, старательно уничтожающих остатки собственной цивилизации. А когда закончат работу, начнут резать друг другу глотки по команде одного из тошавов. Последний оставшийся в живых человек повесится под громкие, переходящие в бурные овации, аплодисменты всех этих йедидей, йегудей, йесраелей, йисхаков и бецалеев»!

Алексей поднимается повыше. Плоские прозрачные камни, которыми покрыт холм, недовольно потрескивают под ногами и норовят выскользнуть. С вершины холма открывается неплохой вид на долину. Вода в ров поступает из речушки, в которую превратился тот самый ручей, что вытекает из пещеры портала. Густые заросли травы покрывают землю повсюду, отступив только от поселения рошанов. Узкая дорога режет травяной покров на части, но в некоторых местах мясистые стебли нависают над каменным покрытием, словно застывшие водяные валы, пряча дорогу под зелеными коврами. Линия горизонта ограничена невысокими скалами, тонет в матовой дымке, будто там, на краю земли копится туман. Алексей сует в рот два пальца, над зеленым полем несется разбойничий посвист.

– Ёдик, ты слышишь меня? – чуть слышно спрашивает он.

Несколько мгновений спустя прозвучал ответ – «Да, господин!» и сразу чуть-чуть заложило уши.

– Ага, включился! Мы где находимся, Ёдя? В смысле, ближе к краю или к центру?

«К краю. За хребтом начинается темная сторона. Дорога идет по равнине прямо к городу. Он построен на скалистой возвышенности, примыкающей к горам».

– То есть, крепость. А зачем? Вы же ни с кем не воюете… стоп! Волосатые рошаны, верно?

«Да», – понурился Йедидъя.

– Но один из них уже поселился во дворце. Скоро родственников перетащит. Крепостные стены не помогли? Ладно. Итак, дорога. Придется топать до дворца муделя Ротшиля – или как он там? – аборигены будут таращиться на нас, кидаться камнями и засохшими какашками, а один, самый прыткий, помчится с докладом муделю Ротшилю – готовься, мол, к битве царь, враг приближается! – пробормотал Алексей. – И тогда нас будут закидывать уже не какашками.

«Вы что-то сказали, господин»?

– Лошади, ослы – транспорт какой нибудь есть?

«А-а, транспорт! Нет, господин. Позволю себе напомнить, что техникой мы не пользуемся. В качестве гужевого транспорта используем людей – ой-ой! – простите, господин! Простите»!!! – заверещал тошав.

– Сучье племя! – сквозь зубы произнес Алексей.

Палец ложится на спусковой крючок, ствол опускается, черный глаз дула смотрит в кусок хрусталя. Грохочет выстрел, пуля вышибает плиту из пазов, блистающий вал осколков падает вниз. В голове звучит истошный вопль тошава, в пещере слышен треск и какие-то щелчки, будто орехи колят. Наступает тишина, только слегка звенит в ушах от выстрела.

– Ты чего стекла бьешь, фулиган такой! – звучит знакомый голос. – Леша, что с тобой?

Улыбающаяся Ксения стоит возле входа в пещеру, руки обнимают большой белый сверток.

– Да так, по тебе соскучился, – улыбнулся Алексей.

Съезжает по крутому склону, как на лыжах, легко удерживая равновесие. Земля у подножия мягко пружинит и даже слегка подбрасывает, будто тугой батут.

– Нет, правда, где ты ходила? – нахмурил брови Алексей. – Тут тебе не того! И там тоже!

Девушка помолчала, обдумывая услышанное:

– Это ты по военному, да? Ладно, – махнула рукой и сверток из белой ткани рассыпался. – Ой, испачкается! То есть, нет, но все равно!

Алексей поспешно хватает ворох. Тонкая, словно паутина и легкая, как тополиный пух, ткань сминается под грубыми пальцами.

– Что это? Балетная пачка? – удивленно спрашивает он, глядя на кипу странного белья.

– Это наша одежда, Леша. И не паникуй раньше времени, белый цвет тебе очень идет, – наставительно произносит девушка.

Алексей теряет дар речи.

– Мне… да я… блин!!!

– Да, комбинезон. Из самого тонкого, лучшего в мире шелка. Ему цены нет! В здешнем климате это лучшее, что только можно найти. И нижнее белье в комплекте, – похвасталась Ксения.

– А чулочков нет? С кружавчиками по краям. Или колготок? – обалдел Алексей.

– Леша, это просто одежда из белой ткани! Ну, тонкая она. Непривычно это после солдатской робы, я понимаю. Ты совсем не обратил на меня внимание!

Алексей поднимает взгляд и тотчас застывает соляным столбом. Ксения одета в белое с головы до ног. Ну, то есть на ногах все те же солдатские ботинки, черные и страшные. Зато белый комбинезон излучает чуть ли не небесный свет, тихий и не слепящий. Шелк из паутины довольно плотен на вид, к нему не пристает грязь, он отталкивает воду – видно несколько капелек на поверхности! – и дает дышать телу. Комбинезон тщательно подогнан по фигуре, широкий пояс подчеркивает талию, ворот расстегнут, рукава завернуты чуть ниже локтя. Облик «амазонки в белом» дополняет косынка, завязанная узлом на затылке, из под которой кокетливо выглядывает черная прядь.

– Неплохо, да? Только вот подсумок с магазинами, нож и пистолет в кобуре по цвету не подходят. Жалко, правда? – как ни в чем ни бывало спрашивает Ксения.

– Да. Особенно автомат, – деревянным голосом отвечает Алексей.

– Зато есть такие вот чехольчики на ботинки, беленькие! – хвастливо зачастила девушка. – Вот, смотри! Надеваешь так!

– Какие еще на… э-э… чехольчики! Я тебя убью! – тихо рычит Алексей.

– Леша, не бухти! – строгим голосом говорит Ксения. – Наша одежда не годится в здешнем климате, она слишком жаркая и неудобная. Шелковый комбинезон самое то, вот увидишь.

Алексей глубоко вздыхает, пальцы разжимаются, кипа шелка падает. Ветер дует в лицо липкой жарой, по спине стремглав бегут капли пота, невидимое за облаками солнце издевательски дышит зноем.

– Ты мокрый весь, как мышь в половодье. А сухонькая и чистенькая! – похвасталась девушка.

Она действительно выглядела очень свежо, словно только что вышла из помещения с кондиционером – ни капли пота на лице и шее, кожа покрылась легким загаром, ветерок колышет края одежды.

– Шляпы с широкими полями не хватает. И темных очков, – буркнул Алексей.

Злости в голосе не было, только растерянность.

– Шагом марш мыться! – скомандовала девушка. – Потом переоденешься.

Глава 3

Алексей с Ксенией входят в пещеру. С потолка льется световой поток шириной в два обхвата с рваными краями. Выстрел пробил громадную дыру, осколки прозрачной плиты усыпали пол. Возвышение, на котором когда-то «восседал» тошав Йедидъя, треснуло и развалилось на крупные куски. Осколки хрусталя сверкают гранями, стены и потолок усеяны разноцветными «зайчиками». По пещере гуляет сквозняк, воздух снаружи несет влагу и тепло.

– А где этот, в клетке? – спрашивает девушка, кивая на пучок прутьев, которые тихо покачиваются на крюке.

– Может, спрятался, – пожал плечами Алексей. – Они живучие, эти твари. Тебе уши не закладывает? – спросил он.

– Нет. А должно? – удивилась Ксения.

Алексей объяснил в двух словах.

– А-а, вот что! В деревне было немного. Ну, когда крестьянами командовала. Это ведь они шили, – провела она рукой по шелку.

– У них швейные машинки есть?

– Нет. Края ткани склеивают слюной пауков.

«А еще она очень ядовита. Разъедает кожу и внутренности за считанные мгновения»! – прозвучал робкий голосок. Тотчас слегка заложило уши.

– Я ж говорил, живой. Вылезай, Ёдя, где ты там? – усмехнулся Алексей.

Раздался хруст, послышалось сопение и щелканье клювом. Ворох мусора и осколков хрусталя зашевелился, высунулась круглая голова с выпученными глазами. Макушка укрыта треснувшим деревянным днищем от клетки.

«Вы так прекрасны в белом, госпожа! Вам очень идет»! – залебезил тошав.

– Заткнись. Так что там насчет слюны пауков? – спросил Алексей.

«Ну, вы же знаете, что пауки сначала накачивают добычу слюной, что бы частично переварить и размягчит, и только потом пожирают».

– Понятно. Значит, броня все-таки нужна. А уж подумал, что налегке пойдем.

– Куда мы пойдем, Леша? – осторожно спросила Ксения.

– Бить мордуленцию главному злодею. Мы ведь за этим сюда пришли, ты не забыла?

– Да, но здесь так красиво!

– Красота не спасла наш мир. Не спасет и этот, – сквозь зубы произнес Алексей. – Ладно. Ёдя, долго до вашей столицы топать?

«По дороге идти прилично. Она петляет, уходит в стороны. Это, так сказать, артерия, соединяющая поселения. По ней перевозят грузы… э-э…»

– … на людях. Запрягают в повозки, загружают по самое никуда и везут. А чтоб быстрее, хлыстами угощают. Это ты постеснялся сказать?

«Господин, я в этом не участвовал! Ты же видел, как я живу и кто меня обслуживал».

– Типа, с негодованием отвергал саму возможность использовать людей в качестве рабов? Скажи, удобного случая не представилось. Я еще выясню, чем ты при дворе занимался. И если окажется…

«Как вы могли такое подумать обо мне, господин! – ужаснулся Йедидъя. – Моя совесть чиста, как хрусталь»!

– Совесть у таких, как ты? – изумился Алексей. – Ее нет и никогда не было, Ёдя! Вместо нее концентрированная подлость. Вы – люди наоборот. Есть такое выражение – темная сторона души. Это о вас. Это вы темная сторона человеческой души. Проникая в наш мир, вы поселяетесь в человеке, превращая его в чудовище, рядом с которым сказочный дракон просто дождевой червячок. Милый, трогательный и безобидный!

– Леш, Леша! – затеребила рукав Ксения. – Ты вроде о дороге спрашивал.

Алексей глубоко вздохнул, повернул лицо навстречу дуновению ветра.

– Ты права. Значит, дорога соединяет и все такое… другой путь есть?

«Через горы. Короче, но опаснее».

* * *

Каменный пояс материка похож на реку кипящей магмы, мгновенно затвердевшей по неведомой причине. Скалы тянулись к облакам острыми вершинами, вершины причудливо искривлялись и казались высохшими щупальцами гигантского существа. Огромные камни лежали на выступах толщиной в палец, наступить страшно, порывы холодного ветра раскачивали валуны, но не могли сдвинуть с места. Скальные породы блестели сколами, острые грани угрожали немедленной смертью любому, посмевшему приблизиться. Сумрак провалов и пещер сливался с чернотой мрачных пропастей и глубоких трещин. Каменные клыки глубоко впивались в поверхность планеты, расползались по сторонам, будто отвратительные струпья на теле.

Несмотря на кажущуюся неприступность, Алексей легко взбирается по отвесной стене на гребень скалы. Стальной панцирь недовольно скрипит, соприкасаясь с камнями, хрупкая порода крошится под нажимом твердых подошв. На полпути Алексей оглядывается, раздается негромкий голос:

– Поднимайся, чего стоишь? Оглядеться надо.

– Леш, ты с ума сошел? Я не умею лазить по скалам! – возмутилась девушка.

– И я не умею! – отозвался Алексей, повиснув на одной руке и повернувшись всем телом. – Думаешь, я альпинист? Вовсе нет. Максимальная высота, которую я покорил – антресоли на шкафу. И то с помощью стремянки. Лезь, давай!

Ксения глубоко вздохнула, пальцы коснулись челки, поправили платок, обвязанный вокруг головы. Ноги легко подбрасывают тело, пальцы в грубых перчатках цепляются за выступ и девушка оказывается на узкой площадке почти без усилий, даже не поняв, как все получилось. Ободренная неожиданной легкостью, поднимается выше. Руки легко поднимают невесомое тело, ноги отталкиваются от выступов и никакая сила тяжести не тянет вниз, к твердой земле. То есть, тянет, но не сильно и ты понимаешь, что даже если сорвешься, ничего страшного не произойдет. Так, ушибешься немного.

– Здорово! – произнесла Ксения, оказавшись рядом с Алексеем.

Глаза блестят, на щеках распустился румянец, лицо светится детским восторгом. Девушка по примеру Алексея виснет на одной руке, поворачивается всем телом и смотрит вниз. Тошав горбится среди камней сушеным грибом, продолговатая голова опущена, несуразные трехпалые руки вытянуты и дрожат, будто от холода.

«Вы так прекрасны, госпожа! Вам так идет»! – запищало в голове, затем голос затих и пропал.

– Швырнуть в него камнем? – предложил Алексей.

– Он же союзник! – удивилась Ксения.

– Он предатель. Предал своих, предаст и нас.

– Тогда зачем ты его взял с собой? – еще больше удивилась Ксения.

– Город знает. Проведет во дворец злодея окольными путями.

– Ага, понятно. А чего мы в горы полезли? Можно было идти по дороге.

– И нарваться на засаду. О нашем появлении уже знают. Или узнают в самое ближайшее время.

Ксения сменила руку, на которой висела, посмотрела по сторонам.

– Здесь такой бардак! В этих каменоломнях тоже легко засаду устроить.

– Не скажи, – покачал головой Алексей. – Горы не равнина и не леса. Здесь другие правила войны. И я в них немного разбираюсь.

* * *

Скальная гряда, по которой решил идти Алексей, похожа на скелет змеи. Частокол громадных камней напоминает осколки костей, выпирающие из земли скальные горбы похожи на останки позвоночника, покрытые истлевшими клочьями мха. Гряда широка, около километра, идти, на первый взгляд, совершенно невозможно, дикая мешанина камней просто исключает такое – по мнению местных жителей. На это и рассчитывал Алексей. Появление людей, которых невозможно уговорить, запугать или обмануть, которым нельзя внушить никакую, даже самую изощренную ложь – смертельная опасность для жителей планеты Гаарэцк. Весть об этих людях быстрее молнии облетит материк и каждый ее обитатель пожелает смерти гостям. Верить никому нельзя, каждый встречный – лютый враг. Разумеется, пауки, лягушки, гигантские крысы, летающие и ползающие ящерицы, а так же прочая хищная живность этой планеты в число врагов не входит. Просто животные.

* * *

– Как здорово! – воскликнула Ксения. – Я чувствую себя птицей!

Девушка легко отталкивается от края пропасти и летит над провалом глубиной в полсотни метров, словно героиня китайского фильма про дом летающих столовых приборов.

– Теперь давай ты. Как супермен! – крикнула она, приземлившись на другом краю пропасти.

– Голубого трико не хватает. И красных трусов, – отшутился Алексей. – Суперменом будет Ёдя.

Пальцы сжимают загривок тошава с такой силой, что карие глаза бывшего придворного округляются до предела, отпущенного местной природой. Клюв беспомощно распахивается, копыта выбивают мелкую дробь, гнусная вонь сероводорода отравляет свежий горный воздух.

– Фу! Подача!! – морщится Алексей и мощный пинок отправляет «благородного» тошава в стремительный полет. Истошный визг буквально разрывает черепную коробку, вопль животного ужаса так силен, что кажется, будто звучит наяву, а не в голове. Тошав мчится, словно барон Мюнхгаузен на пушечном ядре, трехпалые ладони сжимают тощий зад, будто оттуда может вырваться реактивная струя и еще больше ускорить полет.

– Принимаю! – азартно сообщает Ксения.

Роль теннисной ракетки выполняет ладонь. Девушка легонько – так ей показалось! – шлепает тошава сверху вниз. Йедидъя буквально влипает в камень. Звук такой, будто мокрая тряпка упала на пол. Тошав лежит неподвижно, под бледной кожей перекатываются какие-то бугорки, конечности сотрясает мелкая дрожь, родимое пятно на макушке приобретает свекольный оттенок, шерсть дыбом.

– Ксения Павловна, с вашей физической кондицией надо мягче обращаться с представителями местной фауны. Или флоры? – все время путаю, – укоризненно говорит Алексей, приземляясь рядом.

– Он вроде живучий, – неуверенно отвечает девушка. – Дергается.

– И все же в следующий раз будь добра ловить, а не сбивать, как муху.

* * *

Прыгая со скалы на скалу, Алексей не забывал оглядываться по сторонам. Горы только на первый взгляд кажутся безжизненными, он знал это по опыту службы. Суровые условия выводят особую породу животных – сильных, выносливых и ловких. Горные козы передвигаются по едва выступающим карнизам, словно по ровной земле. Ягнята играют на крутых склонах, с земли смотреть страшно, а им хоть бы что, резвятся! Барсы крадутся среди камней, прячась в редком кустарнике и выжидая удобного момента для единственного прыжка – второго не будет! Орлы парят над вершинами, глядя строгими глазами в дикое смешение провалов и скал, будто прокуроры, решая, кому жить, а кому умереть. В горах выживают сильные, слабых пожирают падальщики на дне пропасти.

Здешние горы теплые и влажные. Низкие облака сбрасывают избыток воды, теплый воздух согревает камни, ветер приносит земляную пыль и семена. Трава и кустарник растут почти так же густо, как на равнине. Обилие и доступность пищи сделали местных обитателей многочисленными и упитанными. Горных коз Алексей не заметил, зато с немалым удивлением обнаружил горных лошадей – маленьких, плотных и очень злых. Небольшое стадо – голов пять-шесть! – паслось на крутом, поросшем жирной травой склоне. Гнедые самки деловито наедались впрок, жеребята дрались и прыгали рядом, словно коричневые мячики, поодаль топчется смуглый самец с рыжей гривой, челюсти лениво движутся, пережевывая пучок травы. Жеребец казался безучастным и равнодушным, как тюлень на солнечном пляже. Колыхнулся кустарник, антрацитово-черное гибкое тело блеснуло черной молнией. Гигантская крыса прыгает прямо на резвящихся жеребят, рассчитывая схватить глупого детеныша и беспрепятственно уйти с добычей. Жующий траву жеребец не показался ей опасным. Вожак мгновенно преображается. Глаза блеснули холодной яростью, тело напряглось, задние ноги оттолкнулись от земли и вытянулись в струну. Массивные и твердые, как камни, копыта врезаются хищнику в ребра, словно пушечные ядра. С переломанными ребрами крыса отлетает в сторону, в лучах отраженного солнца сверкает тщательно вылизанная шерсть, безжизненное тело исчезает в пропасти. Жеребец злобно оглядывается в поисках нового врага, ноздри широкого носа расширяются, остроугольные уши вздрагивают. Но вокруг тихо, в кустах не слышен подозрительный шорох, ветерок несет только запах травы и разогретых камней. Жеребец успокаивается, очередной клок травы исчезает в пасти.

– Как он его, а? Дуплетом! – ошарашено произносит Алексей.

– Похож на пони. А они добрые такие, – сказала Ксения.

«Горы. Жизнь трудная»! – робко вякнул в ответ тошав.

– Почему бы не загнать, – кивнул Алексей в сторону лошадиной семьи, – в клетки? Или эти, как их – национальные парки? Обеспечить едой, питьем и строго следить, чтобы, не дай Бог, лапки не поцарапали. А ежели слушаться перестанут – на колбасу всех. А то и вовсе уничтожить и вывести новую породу.

«Как можно? – удивился тошав. – Они – неразумные дети Создателя, живут по своим законам и никому не мешают. В дела природы вмешиваться нельзя, ведь мы тоже часть ее и …»

– Заткнись! – грубо рявкнул Алексей. – Раз так, чего к нам полезли? Мы не часть природы, не ее дети? У себя дома гадить не желаете, а в чужом и пожар можно устроить, чтоб у огня погреться? Все можно, лишь бы нам было хорошо и уютно!

Алексей умолкает, глубокий вдох приподнимает пластины брони на груди так, что крепления трещат. Дыхание на мгновение задерживается, мрачный взгляд замирает на съежившимся тошаве.

– Йедидъя, один парень рассказывал мне, что Гитлера придумали вы. Один из ваших ублюдков жил в его теле, верно?

«Он люто ненавидел нас», – угрюмо сообщил тошав.

– Каков подлец, ага… – усмехнулся Алексей. – Но остальных тоже считал ошибкой природы и уничтожал всеми доступными способами. А дай волю, то есть техническую возможность, то всех бы извел под корень.

«Почему же нас уничтожал»? – мысленно вскрикивает тошав.

– Диссидент. Инакомыслящий! «Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног…» и дальше, как там? «Мы наш, мы новый…» Вот и строил. Сначала на Земле, а потом, если б получилось, то и у вас. Но не вышло. Нашелся человек по имени Иосиф, который обманул всех – тех, кто организовал октябрьский переворот, тех, кто уже считал себя высшей кастой в лапотной Руси – всех! Он использовал вас так, как считал нужным, а потом пачками ставил к стенке, как врагов народа. Нашего народа! А когда вы окончательно перестали быть нужными, определил место обитания в такой глухомани, куда даже декабристов не ссылали. И, каким только дерьмом ваши последыши не мазали великого человека, его помнят и чтят. Один только недостаток был у Иосифа – жалостливость. Надо было не ссылать, а…

«Весьма глупая теория»! – высокомерно перебивает тошав, пошевелив кожаными пейсами и тотчас съеживается, ожидая удара.

– Опровергни, – хладнокровно предложил Алексей.

Ксения, молча слушавшая высокоумный диалог, только вздохнула. Взгляд скользнул по камням, нырнул в ближайшую расщелину и замер на противоположном краю. Ни слова не говоря, девушка отводит ногу и широкий носок солдатского ботинка врезается в тощий зад тошава. Трепеща щупальцами и пейсами, бывший советник местного императора мчится навстречу ветру, завывая от ужаса.

– Ну, вот опять ты, – укоризненно произносит Алексей. – Я ж говорил – «мягше», даже «мягшее» надо с представителями фауны. Или флоры?

* * *

Хаотичное скопище скал и валунов размером с небоскребы поредело, булыжники незаметно измельчали. Каменные великаны превращаются в лилипутов, расстояние между ними увеличивается, равнина заполнилась глыбами причудливых форм. Словно раскинулся бескрайний каменный лес, в котором остановилось на отдых стадо исполинских черепах. Слышится какой-то странный, похожий на мяуканье, клекот. По камням скользит бледная тень – одна, другая. Жаркий, влажный воздух приходит в движение. Алексей тотчас прыгает в расщелину, на лету подхватывает Ксению. Оба, будто заранее сговорившись, берут оружие наизготовку. Едва ноги касаются дна, тихо щелкают предохранители, пальцы ложатся на спусковые крючки. Йедидъя, панически размахивая трехпалыми руками и пейсами, шустро ползет вниз по щербатой стене. Хриплое «мявканье» раздается совсем близко, заглушая стук копыт тошава. Хлопают крылья, воздушный поток обдувает лица, чувствуется слабый запах тухлятины.

На край плоской вершины скалы, похожей на девятиэтажную коробку жилого дома, усаживается странное существо. Худое туловище ящерицы покрыто перьями цвета баклажана вперемежку с чешуйками. Тонкий и длинный, как у гигантской крысы хвост нервно рассекает воздух. Широкие кожистые крылья украшены каймой из перьев, на сгибе костей торчат смешные пальцы с коготками. Лапы, толстые и нелепые для такого щуплого тела, намертво вцепились когтями в край скалы. Снизу хорошо видно, как крошится в труху крепкий базальт. Вытянутая лошадиная голова украшена костяным гребнем, заканчивается громадным клювом с крючком на конце. Тварь размером с теленка, выпуклые оранжевые глаза поворачиваются в разные стороны независимо друг от друга, поминутно останавливаясь на людях. Алексей чувствует, что зверь очень голоден. Чувствует так остро, что у самого появляется аппетит.

– Как у хамелеона, – шепчет Ксения.

– Чего? – не понял Алексей.

– Глаза!

– А-а… лучше бы размер. Что за зверь, Ёдя?

«Летающий хищник. Промежуточное звено между ящером и птицей. Предпочитает дохлятину, поэтому убивает, прячет добычу, затем пожирает теплое, разлагающееся мясо. Примитивен и туп, размножается яйцами, делится на самцов и самок», – обстоятельно отвечает тошав.

Птицеящер топчется на краю скалы, дряблая шея в кожистых складках вытягивается, голова озабоченно наклоняется. Вытаращенные глаза вращаются в орбитах, зрачки на мгновение прицельно замирают на добыче и опять убегают вверх и вниз.

– Снести ему башку? – кровожадно предлагает Ксения.

– Лучше поберечь патроны. Можешь не убить, – усомнился Алексей. – Лучше пойдем пешочком, тварь в узких проходах не поместится.

«По земле идти опасно»! – пискнул тошав.

– А по верху? Если ящерокурица орать начнет, сородичей собирать, тогда что?

* * *

Каменные глыбы, обтесанные ветром и водой, торчат, словно скрюченные пальцы грешников, замороженных в адском льду. Земля усыпана каменной мелочью, идешь, как по галечному пляжу. Голодный стервятник порхает над головой, пересаживаясь с одного каменного столба на другой. От возбуждения тварь мерзко крякает, крылья суматошно молотят воздух, волны дурного запаха то и дело накрывают с головой.

– Да что ж оно так воняет-то, а? Наши пичужки не вонючие! – сердится Алексей.

«Этот запах отпугивает других хищников», – услужливо подсказывает тошав.

– А-а, делиться не хочет. Тогда ладно. Кстати! – восклицает Алексей. – Отличная мысль! Если запах отпугивает, то есть смысл…

– Нет!!! – злобно шипит Ксения. – Даже не думай об этом.

– О чем?

– О запахе. Ни за что на свете я не буду мазаться этим… этими… его выделениями, – мотнула головой Ксения на сидящее чудище.

«Вы совершенно правы, госпожа. Забыл упомянуть – вонь отпугивает конкурентов, но привлекает самок», – пискнул тошав.

Алексей глубоко вдохнул, кончик носа дернулся, лицо скривилось гримасой отвращения.

– Ладно, я передумал. Да и кого нам тут бояться, в самом деле?

* * *

Каменный лес постепенно редеет, россыпь камней под ногами становится тоньше, появляется земля. Низкорослый, словно придавленный тяжелой жизнью, кустарник клубится у основания валунов, по гладким стенам карабкается пушистый мох.

– Приближаемся к равнине, Ёдя? – покосился на тошава Алексей. – Что это с тобой?

Бывший вельможа посинел от страха, кожа топорщится пупырышками, пейсы трясутся, будто хвосты замерзающих крыс. Ксения без лишних слов берет автомат наизготовку, тихо щелкает предохранитель. Алексей оглядывается.

– Спина к спине! – тихо командует он.

– Что? – изумилась девушка.

– Прижмись своей спиной к моей спине, – терпеливо объяснил Алексей. – И дзырь во все стороны.

Трясущийся от ужаса тошав ползет обратно, под защиту камней, торопливо отталкивая землю копытами и загребая трехпалыми руками. Прямо над его лысой башкой топчется ящерокурица, когти скользят по вытянутой макушке валуна, каменная крошка сыплется на посиневшую физиономию тошава. Он ползет дальше, ящерокурица вынуждена неуклюже прыгать по валунам за ним, испуская потоки вони. Алексей мельком глянул, усмехнулся:

– Уводит вонючку от нас. Храбрец!

– Не туда смотришь, майор, – срывающимся от напряжения голосом произносит девушка.

Голова Алексея поворачивается вместе со стволом, указательный палец плотно ложится на спусковой крючок. Шагах в двадцати с «копейками» возле громадного, словно копна сена, валуна сидит на корточках странное, волосатое будто медведь, существо. Несуразно маленькая голова буквально тонет в густой шерсти на плечах. Похоже, шеи нет вовсе. Большие круглые глаза смотрят грустно и всепрощающе, как на лике иконы Божьей Матери. Лап не видно под густыми лохмами. А может, их и вовсе нет! Мало ли какие уроды могут встретиться в параллельном мире? Шкура у непонятного зверя густая, плотная, капли воды сверкают в матовом свете бесконечного дня как бриллианты на дорогом манто. Не видно когтей, не слышно рычания, с клыков не капает кровавая слюна… клыков, похоже, вообще нет. Если голова с кулак, какие там могут быть клыки? Так, зубки!