Текст книги "Твари (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Да похер мне! Мы люди, они нет. Они используют наши тела, как скафандры. Твое новое человечество никогда не выйдет из-под контроля этих тварей. Никогда! Если ты еще не понял, тебе же хуже.

С пола доносится стон. Тело Дейча содрогается, конечности трепещут, рот широко распахивается, язык вываливается.

– Оставляем тебя с новым другом и учителем, – вежливо произносит Алексей. – Только смотри, как бы он тебя с похмелья не прибил. Ты ведь для него насекомое, не больше. А нам пора, уже светает.

– В коридоре темно, я боюсь! – шепчет Ксения.

– А я нет. Идем!

Алексей вышибает дверь ногой, дубовый косяк с силой бьет во что-то мягкое, раздается тупой хруст, тишину разрывает стон и звук падающего тела. Алексей идет по темному коридору, зубы стиснуты, по телу пробегает дрожь, будто электрический заряд. Злоба переполняет, от избытка адреналина трясутся руки и каменеет живот. Из раскрытых дверей показываются неуклюжие фигуры пришельцев, блестят слюдяные глаза. Алексей бьет, не глядя в морды. Хрустят кости, на пол сыпятся выбитые зубы, брызжет холодная кровь. Пришельцы падают, словно снопы, даже не успевая сообразить, что происходит. Странный и страшный человек не боится нисколько, на него не действуют гипнотические взгляды, он с легкостью вырывается из захватов, цепкие пальцы пришельцев не могут удержать. За его спиной идет женщина, ей страшно, но злой и жестокий мужчина глушит ее страхи и женщина перестает бояться. Она тоже не восприимчива к гипнотическим взглядам пришельцев, автомат в ее руках покрыт кровью и кусочками кожи, она отбивается им, как дубиной, разбивая головы и ломая кости тем, кого пропустил мужчина.

Коридор обрывается, Алексей и Ксения выходят на лестничную площадку. За спиной остается темный коридор, наполненный изуродованными трупами, раздаются стоны раненых, воздух сгустился от паров крови.

– Выходим и сразу сворачиваем к стене, в тень, иначе патрульные заметят и подстрелят. Людей надо бояться больше, чем этих уродов, – говорит Алексей.

– Ты прав, – соглашается Ксения.

* * *

«Бункер» мальчишек дохнул в лицо запахом кислой псины, на полу тускло блеснули лужи пролитого пива, захрустела под каблуками креветочная шелуха.

– Даже дверь не заперли! – удивился Алексей.

– Понажирались, как мужичье, – скривилась Ксения. – Герои сопротивления!

– Других пока нет.

– Ты собираешься работать с этими! – удивилась девушка. – Да они завалят все дело.

– Но других-то нет! – повторил Алексей. – А на безрыбье и рак рыба. Подъем, господа! Приближается большой шухер, – громко произносит он и несколько раз хлопает в ладоши.

Пацаны встают, словно оживают мертвые – медленно, со стонами и кряхтением. На мятых лицах выражение обреченности и полного пофигизма. С трудом разлипаются веки, тупые взгляды ползают по комнате, как мореные тараканы, останавливаясь возле банок с пивом. Парни с жадностью хлебают теплое пойло, взгляды проясняются, лица розовеют.

– И чё за шухер, майор? – спрашивает рыжий «ирокез», смачно рыгая. – Днем безопасно.

Алексей ногой подвигает барный стул на середину комнаты, садится. Некоторое время молча рассматривает опохмеляющихся, затем спокойно произносит:

– Я не представлялся… Алексей Волков, майор запаса. А вы?

– Григорий Бацав, студент политеха… в запасе! – ухмыльнулся «ирокез».

– Бузин, Михаил Петрович. Был менеджером по продажам, – грустно сообщил «генерал».

– Тимофей Бабалкин, скрипач, – представился «смокинг».

– Отлично. Ну, это Ксения, вы знаете.

– А куда дед пропал? – удивленно спрашивает «ирокез» Бацав.

– Он не пропал. О нем расскажу чуть позже, а пока вкратце обрисую ситуацию: ночью мы с Ксенией были в кремле. Как я и предполагал, в крепости тусуются гринписы и уроды, в подвалах прячутся чудовища. Нам удалось побеседовать тамошним главарем, кое-что выяснить. В подробностях рассказывать не буду, нет времени. Самое главное – по городу ищут людей, которые не восприимчивы к гипнозу. Таких немного, их либо уничтожают, либо предлагают присоединиться. Должен сказать, на очень неплохих условиях. Дед Борис согласился.

– Он с вами, что ли, ходил?

– Увязался. Хотел рыбку съесть и на… э-э… на кожаный стул сесть.

– Продался!? Вот гад, сколько нашего пива выхлебал! А креветки с крабами?

– В кремле предлагают гораздо больше, чем пиво с креветками, – отвечает Алексей и выжидательно смотрит на мальчишек.

– Ну да, там запасы побольше, – уныло кивает «ирокез» Бацав.

– Он хотел сказать другое, – тихо произносит «генерал». – Нам надо выбирать.

– Я к уродам не пойду, – твердо заявил Бабалкин. – Я видел, как они пожирали людей на станции метро. Они и нас сожрут, когда кончатся запасы.

– Скоро наступит лето, будет жарко. Электричества не будет, они все электростанции взорвут. Холодильники перестанут работать, продукты в магазинах испортятся и есть будет нечего. Что тогда? – спрашивает Алексей.

– А как вы сами ответите на этот вопрос?

– Да! – поддержал Бузина Бабалкин.

– Не знаю, – честно признался Алексей. – Летом еще так-сяк, можно что ни будь придумать…

– Крыс ловить! – со смешком предложил Бацав.

– Все может быть, – согласился Алексей. – А вот зимой точно капец будет.

– До зимы надо дожить, – философски замечает Бабалкин. Он берет смокинг, пальцы сжимают грязную ткань. Рукав соскальзывает на пол, тихо звякают пуговицы.

– Мальчики, я понимаю, что вы заняты решением глобальных вопросов, но позвольте вам напомнить прозу жизни! В кремле скоро проснутся и вспомнят о нас. Дейч с похмелья будет очень зол! – вмешалась в разговор Ксения.

– Какой такой Дейч? – удивился Бацав.

– Предводитель здешних уродов и гринписей. Бывший правозащитник, адвокат и эксперт в вопросах права. В его тело вселился инопланетянин… э-э… тьфу!… ну, из другого мира! Одним словом, он руководит всем процессом, – пояснил Алексей.

– А почему с бодуна? Вы чё там, бухали?

– Нет! Я его допрашивал. А чтобы не молчал, влил бутылку текилы!

– Класс! Кто бы меня так допросил! – восхитился Бацав. – Так давайте сматываться отсюда.

– Куда? – в один голос спрашивают Бузин и Бабалкин.

– В город. Верхнюю часть они не взорвали. Найдем подходящую хату, обустроимся и начнем мочить пришлюков!

– Типа партизанить? – удивленно уточнил Бузин.

– Клево! А где стволы взять? – спросил Бабалкин.

Бацав трясет рыжей челкой, глаза округляются. Взгляд свирепеет, как у Тараса Бульбы, ляхами окруженного.

– Будем снимать с трупов!

– Ну, слава Богу! – улыбается Алексей. – А я уж было подумал…

– Что продадимся гринписькам и зомбям? – восклицает Бузин. – Мочить гадов!

* * *

Холодный мотор УАЗика упорно не заводится. Бацав с такой злостью поворачивает ключ зажигания, что согнул и едва не сломал. Наконец, ехидное кряхтенье стартера сменяется рыком голодного зверя, выхлопная труба мощно харкает клубком дыма.

– И-ес-с! – громко произнес Бацав, правая рука вытягивается вверх, затем уходит вниз – так опустошали сливной бачок устаревшей конструкции. Пацаны уже сидели на местах и выжидательно смотрели на Алексея с Ксенией.

– Чего ждем-с? – дурашливо осведомляется Бабалкин.

– Куда направитесь?

– В центр, на Большую Покровскую, – отвечает Бацав. – Там много уцелевших домов и лучшие в городе магазины.

– И больше всего патрулей. Кстати, неподалеку стадион, он используется как лагерь временного содержания для людей. Полно охраны, так что я бы не советовал.

– Нессы-фигня-прорвемся! – философически отвечает Бабалкин.

– А вы разве не с нами? – удивился Бузин. – Я думал…

– Я бы рад, но с пустыми руками не могу, – с сожалением отвечает Алексей. – Без оружия я голый.

– Я тоже, – быстро взглянув на Алексея, произносит Ксения.

– Голая и с оружием – это клево! – мечтательно говорит Бацав, красноречивый взгляд останавливается на девушке.

– Пришлюху себе найди, – посоветовала Ксения.

– Пришлю… а, из этих! Точно!!! Едем, пацаны. Патрульных мочим, баб забираем.

– Только красивых, ладно? – просяще произносит Бузин.

– В каком месте? – спрашивает Бабалкин.

– Заглохни, хфилософ! – с ударением на последнем «о» отвечает Бацав. – Гармоничное сочетание…

Тарахтенье мотора заглушает последние слова «ирокеза», хрустят обломки кирпичей под колесами, автомобиль переваливает через кучу битого камня и скрывается из виду.

– У тебя есть план, военный? Где ты собираешься взять оружие? – иронично спрашивает Ксения. – Отнимешь у патруля?

– Нет. Это не так просто, как кажется на первый взгляд, – серьезно ответил Алексей. – Я уже проделывал такое и чудом остался жив.

– А как же тогда?

– Прогуляемся вниз, к реке. Думаю, что нибудь найдем, – ответил Алексей и кивнул на берег. Вдоль набережной тянется широкая полоса развалин. Шоссе засыпано обломками камней и мусором, асфальт покрыт дырами рытвин, словно язвами. Среди серых холмов строительного мусора кровавым пятном выделяются развалины Красных казарм.

Глава 7

– Держи! – протянул Алексей набитый патронами магазин.

– Это последний, я больше не унесу! – предупредила Ксения.

Они сидят под навесом из бетонных плит. При взрыве кирпичное здание казармы рассыпалось, как домик из детских кубиков, но перекрытия над главным входом выдержали. Прочный бетон сдержал напор ударной волны, кирпичная труха ссыпалась, обнажив монолитные стыки стен. На первом этаже чудом уцелела комната для хранения оружия и боеприпасов. Солдатская каптерка рядом рухнула, однако ящики с обмундированием и обувью почти не пострадали – «военные» стеллажи из уголка «четверки» только прогнулись.

Девушка с ног до головы в солдатском камуфляже, даже волосы упрятаны под серо-зеленую бандану. Рукава закатаны до локтей, кисти укрывают черные кожаные перчатки с обрезанными до половины «пальцами». Разгрузочный «лифчик» подогнан по фигуре, подсумки с магазинами не по уставу оттопыриваются на груди. Правое бедро украшено кобурой с внушительного вида пистолетом, на левом сердито блестят полированными боками выстрелы для подствольного гранатомета. Ботинки с высокими берцами впиваются в рыхлую землю клыками протекторов. Автомат лежит на коленях, Ксения сосредоточенно колдует над телескопическим прикладом, подгоняя под себя.

– Мисс Сара Коннор, для чего вам обрезанные черные перчатки? – насмешливо спрашивает Алексей.

Он тоже в камуфляже, но на размер больше нужного. Вид мешковатый, зато не стесняет движения. Никаких «крутых» перчаток, вместо ботинок обычные кроссовки на мягкой подошве. Возле ног пучит бока туго набитый рюкзак.

Ксения почувствовала подвох в вопросе, глаза сверкнули, брови сошлись над переносицей.

– Ладони мерзнут, понял? И причем здесь эстрадная певичка?

– ?

– Сара Коннор – исполнительница песен. Не фонтан, но и не агилера с гагой. А мое полное имя Ксения Павловна Тропинина.

– А-а… прости, я имел в виду другую Сару. Фильм такой, про судный день с терминатором. Не смотрела?

– Вроде да, – пожала плечами Ксения. – Там еще губернатор Калифорнии в главной роли снимался, нет?

Алексей вздохнул.

– Ну, сначала снимался, а потом губернатором стал… проехали!

С реки тянет холодом, ветер несет запах гари. На востоке собираются серые тучи, солнце подсвечивает багровыми лучами снизу. Небосвод похож на потолок подземелья, озаряемый светом костров.

– Ты жил там? – кивнула девушка на правый берег.

– Да. Похоже, от города ничего не осталось, – грустно улыбнулся Алексей. – Я пытался разглядеть что нибудь оттуда, с высоты, – мотнул он головой на крепостную стену. – Ничего! Только пелена дыма.

– Как-то не верится, что люди бродили по улицам с взрывчаткой и уничтожали собственные дома, – пожала плечами Ксения.

– Это и не обязательно вовсе. Завод можно уничтожить без взрывчатки – перестать контролировать технологический процесс и все само взлетит на воздух. Многоэтажный дом уничтожить еще проще – открыть газовые конфорки во всех квартирах. Частный дом просто поджечь.

– Не могу представить, что все уничтожено. Все, понимаешь! Все города, поселки… нет ни одного дома! Ну, хоть что-то должно уцелеть!

– Кладбища. Смешно, правда?

– Очень. Ты был женат, майор?

– Да. Но жена ушла… я еще служил! Сына увезла и не показывала. Вообще никаких контактов! Где они и что с ними, я не знаю. А там, – кивнул он на дымящиеся останки родного города, – были родители и сестра с племянниками.

– Ты не хочешь съездить. Ну, туда? – нерешительно произносит Ксения.

– Как? Мосты взорваны, транспорта нет. Только вплавь, потом пешком. И что? Вдруг они до сих пор живы. Представляешь эту встречу! – невесело усмехнулся Алексей.

– У меня тоже никого не осталось, – после короткой паузы говорит Ксения. – Ни родных, ни знакомых, ни дома. Даже цирк родной сожгли дотла.

– Что? Какой еще цирк? – удивился Алексей.

– Работала я в цирке, – махнула рукой Ксения. – Воздушной гимнасткой. Тигров помнишь? Ну, там, в кремле? – показала она глазами на крепостную стену за спиной. – Они оттуда.

Алексей окинул девушку внимательным взглядом, покачал головой:

– Вот оно что! А я думал – откуда такая фигура? Решил было, что ты стриптизершей была в ночном клубе, – чуть смущенно сказал он.

– Почти угадал!

– ?

– Подрабатывала. Ну, вынуждена была. И нечего таращиться на меня! – рассердилась Ксения. – Думаешь, в цирке большие деньги платят? Гроши! Почти все забирает антрепренер, артистам дает ровно столько, что бы с голоду не подохли и с голым задом не ходили.

– Да ну! – не поверил Алексей.

– Правда-правда! – закивала девушка. – Хорошо платят только тем, у кого сольные номера и зритель идет на них. Остальные перебиваются с хлеба на воду.

– Полуголодные гимнастки? Верится с трудом! – усомнился Алексей.

– Ну, не в буквальном смысле. У циркачей нет домов, машин, счетов в банке. Они бедны по определению, профессия такая. Некоторым везет, становятся карабасами-барабасами. Эти зарабатывают хорошо.

Брови у Алексея сходятся над переносицей, лицо застывает маской:

– Карабасами?!

– Антрепренер это, владелец труппы, понимаешь? – стала терпеливо объяснять Ксения. – Захочет, даст работу. Не захочет, выгонит на улицу. Он царь и бог!

– Так везде, – пожал плечами Алексей. – На любом предприятии.

– Да, но ты мужчина, тебе проще.

– Это чем же?

– Тебя не домогаются! – рассердилась Ксения. – А если и случается, что баба начальница «хочет», то любой мужик рад стараться!

– Обобщать не надо. Не любой, – буркнул Алексей. – Мужчина на то и мужчина, чтобы самостоятельно решать проблемы. А вот женщины, особенно провинциалки, которые приперлись «завоевывать» столицу…

– Я не провинциалка, столицу не завоевывала, – сухо оборвала Ксения. – В цирк пошла, потому что в универе занималась спортом. После выпуска подходящей работы не нашла, а Замятинский набирал труппу, объявление в интернете увидела!

– Знакомая фамилия. Где-то я ее слышал.

– Карлик гипнотизер, который вам с Борисом мозги пудрил в торговом центре.

– Точно! Так вот откуда ты его знаешь, – кивает Алексей. – Никогда бы не подумал, что он директор цирка!

– Да не цирка, а труппы! Этот гад набирал девушек в гарем.

– Прямо-таки! И все соглашались? – иронично спрашивает Алексей.

– Представь себе! – взмахнула руками Ксения. – Разумеется, не все, но желающих оказалось достаточно, даже конкурс был. В конце концов, переспать пару раз в неделю с немощным карликом не такая уж большая цена за крышу над головой и хлеб с маслом.

– Пару раз в неделю? Да еще и с немощным? Это льготные условия! – пошутил Алексей.

– В труппе было десять женщин, – сердито объяснила Ксения. – Я пришла последней, к твоему сведению. И, когда он полез ко мне после сразу после репетиции номера, получил в лоб. Я чуть не задушила его!

Девушка замолчала, пальцы нервно сдавили рукоять автомата, ствол дрогнул и уставился в свинцовые волны близкой реки.

– Конечно, ты мне не веришь. Стриптизерша, эротическая гимнастка… – тихо произнесла она.

– Нет, отчего же, верю, – после короткой паузы ответил Алексей. – Тогда, в торговом центре, ты с такой ненавистью на него смотрела! Будь рядом автомат, убила бы. Такое не сыграть!

Ксения отвернулась. Взгляд скользит по развалинам казарм, бежит по берегу, останавливается на полузатопленном прогулочном катере.

– Теперь крепость хорошо охраняют. Как ты собираешься попасть внутрь?

Алексей поднялся с бетонной плиты, поправил автомат и покрутил головой, словно разминая затекшую шею. Обернулся, пробежал глазами по крутому, покрытому молодой травкой склону.

– Ты права. Мало того, патрулям отдан приказ разыскать нас и уничтожить. Так что бродить среди развалин нельзя. Надо идти под землю.

У девушки округляются глаза.

– Там чудовища! – вскрикнула она.

– Думаю, не везде, – рассудительно отвечает Алексей. – К тому же я не предлагаю идти в метро.

– А куда?

– Кремлю тысяча лет. Крепость не раз осаждали враги. Должны быть подземные ходы. И они наверняка выходили к воде, так как природных источников там, наверху, – кивнул на гребень Алексей, – нет. Надо только найти вход.

– А если они засыпаны? Столько лет прошло!

– Все может быть. Тогда придется спуститься в метро и разыскать секретную линию, которая ведет к правительственным учреждениям. Опять же в кремль!

– Ты уверен, что такая линия есть?

– Сто пудов! Метро стратегический объект, его всегда строят с расчетом на войну.

* * *

Развалины казарм остаются за спиной. Крутой склон зеленеет молодой травой, обросший зеленой щетиной кустарник широко раскинул ладони, вековые деревья тянут к небу густые шевелюры ветвей. Растения словно чувствуют, что им больше никто не станет мешать и спешат побыстрее занять свое законное место на земле. Под толстым слоем прошлогодней листвы с трудом можно различить контур каменной арки, за которой таится вход в подземелье. Алексей поднимает вверх по склону, двигаясь зигзагом, от дерева к дереву, поминутно оглядываясь по сторонам. Здесь, на крутом склоне правого берега, они словно на шахматной доске, их видно и сверху, и снизу. Патрульные, получив приказ, церемониться не будут.

– Мы пришли. Дай руку!

Алексей помогает девушке преодолеть последние шаги.

– Вот. Кладка старая, железная дверь, которой сто лет. Возможно, это и есть вход.

Ворох сухих листьев с шорохом сыплется вниз, обнажается покрытая ржавыми пятнами дверь. Темно-зеленая «маскировочная» краска облупилась, к железу липнут пучки сухой травы, листья и сорванные ветки кустарника. В широкие и плотные, словно ладони работяги, проушины вцепился единственным зубом пудовый амбарный замок, черный глаз отверстия для ключа высокомерно глядит мимо людей.

– Здоровенный какой! – шепотом произносит Ксения.

– Кусачки не помогут, – согласился Алексей. – Отстрелить тоже не получится.

Рюкзак падает на землю, тихо щелкают пластмассовыми зубками застежки. Алексей извлекает из бокового кармана… кусок старого хозяйственного мыла, решила Ксения. Из другого кармана, поменьше, появляется блестящий металлический стержень, запаянный с одного конца и моток бельевой веревки. Сверкает лезвие остро отточенного ножа, моток прячется в рюкзаке. У Алексея в руках остаются мыло, металлический стержень и короткий, с карандаш, отрезок веревки. Ксения, наблюдавшая за манипуляциями Алексея, подозрительно спрашивает:

– Леш, это что? Замок будешь намыливать?

Алексей замирает, взгляд останавливается на лице Ксении, брови изгибаются «домиком».

– Ксюша, ты меня пугаешь! Это, – кивнул он на желто-серый кусок в руке, – не мыло. Это тротил. А это – капсюль детонатор и огнепроводный шнур. Замок придется взорвать, иначе внутрь не попасть.

Ксения разочарованно вздыхает.

– А в кино показывают по-другому. Герой прилепляет к двери кусок пластиковой взрывчатки, цепляет коробочку какую-то – лампочки мигают! – прячется за выступом и жмет на кнопку мобильного телефона. Взрыв, дверь разлетается, все в дыму – красиво!

– Так это в кино. Картинка! В жизни иначе, – рассудительно отвечает Алексей, засовывая тротил между проушин. – Пластид где я возьму? В обычной воинской части его нет. А тротил есть всегда. Главное, чтобы не просрочен был, иначе не взрыв, а пшик.

Кусок тротила плотно входит в щель между железными пластинами. Алексей зубами обжимает края капсюля, фиксируя конец огнепроводного шнура, вставляет капсюль в отверстие. Зажигалка вспыхивает бледным пламенем, огонек касается края шнура. Белая пластиковая оболочка чернеет, начинает коптить, затем вспыхивает сердцевина и клубки белого дыма шустро поднимаются над жухлой листвой.

– Вниз, за дерево! – командует Алексей. Метровой толщины ствол клена прячет людей. Через считанные секунды грохочет оглушительный взрыв, взмывает туча сухих листьев и земли, воздух наполняется запахом гари. Ксения приседает на корточки, зажимая уши и тревожно оглядывается. Алексей выходит из-за укрытия, пальцы сжимают оружие. Старый добрый тротил не подвел, изуродованный замок валяется на земле, проушины висят на дужке, вырванные «с мясом». Зеленая краска на дверях осыпалась, железо согнулось, но кованые петли выдержали и створки по-прежнему закрывают проход.

– Надежно сделано, – пробормотал Алексей.

Толстое железо неохотно поддается человеку, дверь медленно открывается. Потолок и стены выложены красными кирпичами, края выщерблены, скрепляющий раствор частично осыпался, в щелях поселился белесый мох, колышется паутина, под ногами шуршит сухая грязь. Вспыхивают фонари, лучи освещают уходящий вдаль проход, упираются в кирпичную кладку.

– Тупик?

– Поворот, – ответил Алексей. – Подземный ход не получается прямым, надо выравнивать.

– Интересно, как землекопы ориентировались под землей?

– Ну, рыли неглубоко. Были колодцы, выполнявшие роль вентиляционных шахт. Поднимались на поверхность, осматривались, – не совсем уверенно сказал Алексей. – А как по-другому?

Показался поворот. Кирпичи осыпалась, крупные куски кладки преградили путь, осталась только узкая щель под потолком.

– Знаешь, Леш, твоя идея лезть под землю мне не нравилась с самого начала. Сейчас не нравится еще больше! – твердо заявила Ксения.

– Идти недалеко, шагов сто. Иначе в крепость не попадем. А на поверхности нас ждут, – начал оправдываться Алексей. Ему самому было неуютно под землей. Низкий, «давящий» потолок, тишина, затхлый воздух – кому нравится чувствовать себя в могиле?

– Ладно, давай вернемся, – махнул он рукой и в тоже мгновение у входа послышался шум, раздались голоса. Не говоря ни слова, Ксения карабкается на кучу камней, боком протискивается в щель. Слышится шорох, знакомый голос чуть смущенно произносит:

– Лезь быстрее, властелин подземелий!

По другую сторону завала ход идет прямо и постепенно поднимается. Воздух тяжел, наполнен странными запахами и тишиной. Лучи фонарей выхватывают из темноты обломки камней, горки сухой земли. Дыры в потолке зияют угольной чернотой, из некоторых торчат корни, словно высушенные щупальца неведомых чудовищ. Ксения старательно обходит, Алексей идет, равнодушно глядя под ноги, но к торчащим кривым палкам тоже не прикасается. Подземный ход поднимается круче, появляются каменные ступени. Тишина подземелья нарушается только звуками шагов. Приглушенный грохот за спиной и тугая волна воздуха настигают внезапно, словно цунами в солнечный полдень.

– Что это? – спросила Ксения остановившись.

– Идем-идем… вход взорвали, – как можно беспечнее отвечает Алексей и даже рукой машет – ерунда, мол, не обращай внимания.

– Мы не сможем вернуться!

– Да мы уже почти пришли.

И действительно, меньше чем через сотню шагов подземный ход упирается в закрытую дверь. Массивная створка сделана из толстых досок, тщательно пригнанных друг к другу. Словно выпученные глаза торчат полукруглые шляпки кованых гвоздей, железные полосы скрепляют дверь в цельный кусок дерева.

– Будешь взрывать? – спросила Ксения.

– Н-нет, тут опасно, – покрутил головой Алексей. – Потолок может осыпаться.

В тишине сухо щелкает предохранитель пистолета. Девушка торопливо зажимает уши пальцами, спина вжимается в стену. Грохочет выстрел, второй… Проржавевший за долгие годы врезной замок рассыпается на куски, дверь приоткрывается, показывается узкая полоска тусклого света. Алексей толкает ногой створку. В комнате темно, вспыхивают подствольные фонари, лучи освещают просторное круглое помещение. Под стенами валяются самодельные «козлы», лестницы, целый ворох заляпанных краской досок, возвышается горка пластиковых ведер.

– Похоже, мы на нижнем этаже башни. Здесь хранится барахло реставраторов, – говорит Алексей, выходя на середину комнаты.

В потолок упирается деревянная лестница, фонари освещают прямоугольный люк. Алексей поднимается по ступеням, пальцы упираются в крышку. Люк не поднимается. Алексей жмет сильнее – бесполезно, крышка словно срослась с полом.

– Мне не поднять. Что-то тяжелое стоит.

– Только не взрывать ничего! – предупредила Ксения. – Лучше проверь вон там, – указала она фонарем вправо.

Еще одна дверь смутно выглядывает из полумрака. По бокам торчат скобы, словно черные клыки. Засов из двух сваренных вместе ломов надежно запирает выход из башни. Алексей подходит, руки тянутся к засову и останавливаются на полпути.

– Что не так?

– Дверь, – отвечает Алексей. – Дверь выглядит так, словно сюда грабители ломились. И было это совсем недавно. Вот, посмотри!

Алексей светит фонарем. Свежие трещины белеют сколами, словно кости выступили в разрывах кожи. Кое-где торчат щепки, массивные и длинные, будто шипы на спине сказочного ящера, гвозди частично вылезли из досок, словно кто-то выдавливал их с другой стороны.

– Может, это от старости? – неуверенно предположила Ксения.

– От старости зубы выпадают. И волосы. С той стороны выбивали дверь, – уверенно произнес Алексей.

Над головой зашумело, послышались звуки шагов и голоса. Раздается прерывистый грохот, скрип и скрежет, доносятся раздраженные голоса, как будто бригада грузчиков переставляет мебель. Сквозь щели в потолке сыпется пыль. Алексей вздохнул, покачал головой – открывать подозрительную дверь и лезть черт-те куда совсем не хотелось! Засов из приваренных друг к другу ломов аккуратно становится в угол, дверь с тихим скрипом отворяется. Из черной, как сажа, дыры тянет запахом пыли, плесени и мертвечины.

– Фу, как воняет! – сморщила носик Ксения.

– Мыши наверно сдохли. От голода, – отвечает Алексей и шагает в темноту. Автомат прыгает в руки, вспыхивает подствольный фонарь, ствол равнодушно глядит черным глазом в пустоту подземелья. Ксения юркнула следом, плотно закрыв дверь. Очередной тоннель ведет неизвестно куда, но по направлению Алексей предположил, что подземный коридор соединяет башню с каким-то зданием в центре крепости.

– Надеюсь, попадем прямо к Рувиму!

– Думаешь, его смерть есть решение всех проблем?

– Не знаю, – честно признается Алексей. – Но надо же с чего-то начать?

Слышится неясный шум, какое-то бормотание и сопение, словно просыпается некто большой и толстый. Запах плесени усиливается. Раздаются тяжелые, бухающие шаги, на свет выходит похожее на человека чудовище. Голая, лишенная волосяного покрова голова упирается в потолок, чудовище вынуждено нагибаться, отчего и так длинные, как у обезьяны, руки едва не касаются пола. Левое плечо заметно ниже правого, нога искривлена, будто несколько раз была переломана и кости неправильно срослись. На впалой груди отчетливо видны ребра, между ног треплются безобразные мужские гениталии. Лицо не разглядеть, голова опущена, макушка покрыта разводами грязи и шишками, как будто половинки грецких орехов прилипли. Чудовище шумно втягивает воздух носом и выдыхает через рот, издавая звуки, похожие причмокивание. Оно не никак не реагирует на свет и Алексей предположил, что тварь слепа.

– Зажми уши! – коротко приказывает он.

Одиночный выстрел из пистолета гремит, как взрыв. Чудище слегка дергает головой, но продолжает двигаться. Алексей стреляет еще раз, еще… никакой реакции!

– Лобная кость, как у буйвола, что ли?

Пистолет прячется в кобуру, щелкает рычажок предохранителя автомата, короткая, в два патрона, очередь на мгновение заглушает все остальные звуки. Пули пробивают коленную чашечку на изуродованной левой ноге. Чудовище делает шаг, перебитые кости не выдерживают веса тела, сустав ломается. Тварь заваливается на бок. Шишкастая башка врезается в пол, как пушечное ядро, поднимается облачко пыли. Не мешкая, Алексей бросается вперед. Железный приклад автомата с силой опускается на затылок, слышен короткий хруст. На этот раз чудовище почувствовало боль, потому что раздался такой рев, словно быка без анестезии кастрируют.

– Тьфу, зараза! – плюется Алексей.

В руке появляется пистолет, гремит выстрел, пуля вонзается в нижнюю часть затылка и застревает где-то возле переносицы. Если у чудовища есть переносица, потому что морды Алексей еще не видел. Тварь дергается, из гортани рвется хриплое мычание, по телу пробегает судорога. Острая вонь наполняет подземелье, Алексей с руганью шарахается прочь от издыхающей твари, зажимает лицо согнутой в локте рукой и приседает. Ксения громко, не сдерживаясь, чихает и тоже опускается на четвереньки.

– Ты… ты… в какое место стрелял? – спрашивает она сдавленным голосом.

– Это реакция такая. Наверно, – предположил Алексей виновато.

– О Боже, я сейчас умру от удушья!

– Возьми! – Алексей торопливо достает из кармана респиратор. Ксения нахлобучивает зеленую маску на лицо, плотно прижимая края. Вонь в подземелье такая, что глаза слезятся, подступает тошнота и, кажется, что легкие вывернутся наизнанку.

– Черт, что же они жрут такое… пахучее? – шепчет он, не в силах говорить в полный голос.

Вонь усиливается, словно труп уже разлагается. Оставаться более на месте невозможно. Алексей по стеночке обходит труп, тянет за собой Ксению. Луч фонаря выхватывает из темноты лежащее тело, Ксения вскрикивает от отвращения, Алексей кривит лицо так, будто глотнул спирт вместо воды – мертвое чудище покрывается гнойниками, кожа лопается, на поверхность выступает серо-коричневая жижа, вспухают пузыри мутной слизи. Процесс разложения невероятно быстр, словно под воздействием концентрированной кислоты. Алексей и девушка бегут изо всех сил, но мерзкая вонь разлагающегося чудовища не ослабевает. Подземный ход сворачивает, впереди смутно маячит светлое пятно.

– Там выход наружу! – вскрикнула Ксения и бежит еще быстрее.

– Осторожней, там могут быть другие чудища! – крикнул Алексей, но девушка не слушала его и бежала изо всех сил. Светлое пятно приблизилось, силуэт Ксении мелькнул и пропал. Алексей переходит на шаг, снимает автомат с плеча. Светлое пятно при ближайшем рассмотрении оказалось дверным проемом. Перекошенная створка висит на одной петле, на пороге блестят лужицы темной жидкости, чувствуется запах кислой псины и мочи. Алексей включает подствольный фонарь, прикрывает ладонью, осторожно идет вперед. За сорванной дверью видит просторное помещение, беленые стены тонут во мраке, далеко впереди на потолке тускло горит единственная лампочка. Вдоль стен понуро стоят люди, множество людей. Некоторые сидят на корточках или лежат лицами вверх. Изредка раздаются протяжные стоны, невнятное бормотание и кашель. Ксения неподвижно стоит далеко впереди, почти возле лампы. Руки прижаты к груди, голова движется вправо-влево, как у человека, который пытается понять, что вокруг происходит. Алексей убирает ладонь с фонаря, луч бежит вдоль стен, задевает потолок, скользит по полу. Повсюду стоят, лежат и сидят люди, мужчины и женщины. Одеты наспех, кто во что, некоторые вовсе в нижнем белье. Сразу бросилось в глаза, что совсем нет детей и стариков. Люди совершенно не обращают внимания на Ксению и Алексея, не реагирую на свет и шум. Они словно в глубоком обмороке, когда задействованы только базовые функции организма, необходимые для поддержания жизнедеятельности, все остальные отключены за ненадобностью. Воздух в помещении перенасыщен углекислым газом, кислорода почти нет, от запаха естественных выделений начинает кружиться голова.