Текст книги "Твари (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Что это такое? – шепотом спрашивает Ксения.

– Склад запчастей.

– Что!?

– Из этих людей бесплотные чудовища делает себе тела, – мрачно произнес Алексей. – Я так думаю. Здесь только мужчины и женщины среднего возраста и примерно одного размера. Нет калек, чрезмерно худых или толстых, слишком маленьких и слишком старых.

– Не может быть! У меня в голове не укладывается!

– А помнишь, Борис вроде, объяснял нам, что твари из другого мира вынуждены брать тела людей, иначе они не могут жить у нас. Но им не очень хорошо в человеческих телах, и они переделывают так, как нравится. Отсюда и уроды двухголовые. Может, встретим еще с тремя руками и хоботом.

– Но ведь Дейч этот был нормальным!

– Он давно живет среди людей. Привык. Идем, мы ничем не поможем этим людям.

Подземный зал оказался старым бомбоубежищем. Алексей понял это по воздуховодам, тянущимся вдоль стен. Возле выхода напыжился раздутыми боками насос с фильтрационным блоком. Дверь в бомбоубежище не заперта, снаружи тянет свежим прохладным воздухом и тишиной. Алексей и Ксения осторожно поднимаются по ступеням, за полуоткрытой обычной дверью видят длинный, уходящий вдаль пустой коридор. Темнеют полосы распахнутых дверей, в конце тлеет слабым светом хмурого дня единственное окно.

– Где мы? – прошептала девушка.

– Надеюсь, там, где были вчера. Если я прав, то это левое крыло, здесь подвал. Нам надо пройти по коридору до центрального входа, подняться по лестнице на второй этаж. Идем!

Шаги гулко отдаются в пустом коридоре, каблуки солдатских ботинок Ксении с хрустом давят рассохшийся паркет, громко щелкают бутылочные осколки, эхо гуляет по пустому зданию. Алексей недовольно морщится, старается ступать тише, но подошвы кроссовок мало приспособлены к бесшумной ходьбе. Через распахнутые двери видна поломанная кабинетная мебель, принтеры и компьютеры валяются на полу, ламинат содран и свален в уродливые кучи. Дворец губернатора выглядит так, словно в нем бесновалась толпа разъяренных крестьян под предводительством большевиков. В комнатах окна плотно зашторены и опущены жалюзи. В полной темноте невозможно ничего разглядеть и от этого Ксении особенно страшно.

– Там кто-то есть! – сообщила она трагическим шепотом и кивнула на кабинет, который только что миновали.

– Да плевать! – равнодушно отозвался Алексей. – Опять двухголовые тормоза, едва передвигающие задние лапы.

– Ты не боишься? – удивилась Ксения.

– Сначала побаивался. Ну, насмотрелся ужастиков дурацких. Людей надо бояться. Обученных, сильных и ловких. А эти уроды даже ходить нормально не умеют. Как коровы на льду!

Словно подтверждая его слова, за спиной раздаются шаркающие звуки шагов, мычание и булькающее звуки, будто кто-то набрал полный рот воды и пытается говорить. Ксения со страхом оборачивается, пальцы сжимают автомат с такой силой, что кажется, будто кожа на костяшках лопнет. Алексей с усталым видом прислоняется спиной к стене, с ироничной улыбкой наблюдает за «приготовлениями к бою». Из-за двери с табличкой «Бухгалтерия» выходит существо в женском деловом костюме. Из короткой юбки в бело-черную клетку торчат мускулистые мужские… ага, это руки, понял Алексей, всмотревшись. Одна в зимнем ботинке мехом наружу, другая в тапочке. Выпирающее пивное пузо забавно колышется при каждом движении, будто вода в целлофановом пакете. Зеленая шерстяная кофточка разрывается на выпуклой груди, рук нет, болтаются пустые рукава. Небольшая голова густо заросла волосами, лохмы укрывают лицо, как паранджа. Неестественно ярко сверкают глаза в просветах между нечесаными прядями. Из волосяных зарослей доносится мычание и хрипы, к полу тянутся липкие нити слюны.

– Может, пойдем? Это чудо едва ходит. На что оно тебе? – лениво осведомляется Алексей.

Вдобавок чудовище ужасно воняет, волна отвратительного запаха накрывает буквально с головой.

– Фу! – скривился Алексей. – Пристрели его и уходим!

Ксения прячет автомат за спину, в руке появляется пистолет. Гремит выстрел, чудовище вздрагивает и падает навзничь. Звук выстрела несется по коридору, отражается от стен и возвращается многократных эхо. В других комнатах тоже начинается шевеление, раздаются невнятные возгласы, топот, слышен шум передвигаемой мебели.

– Пошли быстрее! Толпа навалит, слюнями измажут, – усмехнулся Алексей.

Коридор медленно наполняется разнообразными уродами, чудища движутся медленно и неуверенно, как в замедленной съемке. Алексей шагает быстро, на ходу отбиваясь от тянущихся лап прикладом автомата. Особо приставучих сбивает пинками. Ксения идет следом, старательно уворачиваясь от протянутых пальцев. Ей неприятна сама мысль, что нужно касаться отвратительных существ даже оружием. Выходят в просторный холл, за спиной колышется густая толпа мычащих и урчащих чудовищ. Не обращая внимания на неуклюжих уродов, Алексей шагает по ступеням. Ксения обгоняет его и останавливается на лестничной площадке.

– Ты чего? – спросил Алексей.

– Они идут за нами!

Алексей оборачивается. Толпа уродов преодолела первые ступени, твари карабкаются вверх. Идти в полный рост получается не у всех, большинство «шествует» на четвереньках, как гордые жители саванн. Алексей спокойно ждет, когда толпа подберется поближе. Бьет ногами самых шустрых. Чудовища отлетают, как бильярдные шары, катятся по ступеням, увлекая за собой остальных. Через несколько секунд на нижних ступеньках образуется завал из шевелящихся тел, мычание и урчание усиливается, слышится уже злобное рычание и визг. Озлобленные твари начинают драться между собой, совершенно забыв о людях.

– Вуаля! – насмешливо произносит Алексей, воображаемая шляпа с перьями описывает изящный полукруг.

– Дартаньян хренов! Да я просто пачкаться не хотела, – пожимает плечами Ксения.

Алексей покосился на обувь – кроссовки забрызганы кровью так, словно целый день провел на бойне. Коричневые пятна покрывают брюки, несколько капель угодило на полы куртки и расплываются жирными кляксами.

– Ну, буду аккуратнее в следующий раз…

Коридор на втором этаже пуст, за плотно прикрытыми дверями кабинетов царит тишина. Похоже, уродам лень было подниматься по лестнице. Алексей подходит к знакомой комнате, осторожно поворачивает ручку. Дверь распахивается, поток холодного воздуха дует в лицо. В кабинете пусто. Лужица запекшейся крови стынет на полу громадной сургучной печатью. Ксения побледнела, испуганный взгляд метнулся по сторонам и остановился на спокойном лице Алексея.

– Тьфу, удрали, что ли? – разочарованно произносит он.

Сквозняк из раскрытого окна теребит бумаги на столе, играет сухими листьями и мелким мусором, занесенным с улицы. Девушка подходит ближе.

– Что дальше?

– Не знаю. Я хотел убить того, кто сидел в теле этого Дейча.

– Может, он переселился в другого человека?

– Кстати, было бы неплохо узнать, как это делается.

– Ну, посмотрел в глаза так это, – Ксения выпучила глаза и скривила лицо, имитируя героинь фильмов ужасов. – Жертва цепенеет, затем падает замертво. Или, наоборот, кидается на стенку, бегает по потолку и рычит, роняя слюни и дико вращая глазами.

Она пренебрежительно махнула рукой, подошла к распахнутому окну.

– На улице тоже никого не видно. Странно!

– Они ж все по ночам развлекаются, схватки бухгалтеров на арене смотрят, эротические шоу с участием чиновниц из районо и кордебалет участковых. Спят наверно!

Алексей выглянул в окно. Площадь перед губернаторским дворцом была пуста, не видно патрулей, нет вообще никого.

– Да, действительно, что-то не то! Как будто вымерли, – удивленно произнес Алексей. – Неужели все?

– Ты о чем?

– Ну, человечество уничтожено, пришельцы вернулись в свой параллельный – или какой там? – мир, настала тишина и спокойствие, природа вступила в свои законные права, тра-ля-ля, тра-ля-ля!

Слышится нарастающий шум автомобильного мотора, истошно орет клаксон, раздается автоматная очередь. На площадь вылетает белый лимузин с откидным верхом, похожий на яхту без паруса. В салоне орут и машут руками трое молодых людей, одетых ярко и вычурно, словно сумасшедшие папуасы, побывавшие в магазине модной одежды. Крышка багажника откинута, через бампер свисают ноги в черных чулках сеточках, пламенеют ярко красные туфли на высоком каблуке, руки в кожаных перчатках сверкают перстнями и кольцами. Белый лимузин выписывает кренделя по площади, водитель явно пьян «в дупель» – голова опущена, руки движутся сами по себе, поворачивая руль туда-сюда. Парень на заднем сидении меняет пустой магазин автомата, передергивает затвор и новая очередь заглушает рев мотора. Пули идут веером, сбивая ветви и молодые листочки. Удерживать одной рукой автомат не получается, ствол ведет и рой пуль устремляется прямо на окна второго этажа губернаторской резиденции. Алексей успевает пригнуться и потянуть за собой Ксению. Тотчас десяток пуль с чмоканьем впиваются в штукатурку на противоположной стене, со звоном осыпается стеклянная дверца книжного шкафа, книги подпрыгивают, словно перепуганные кошки и падают на паркет.

– Это что такое!? – ошеломленно вскрикивает Ксения.

– Наши знакомые. Ты разве не узнала? – усмехается Алексей.

– Эти, как их… из бункера?

– Ну да. Бузин, Бабалкин и Бацав… кажется. Команда три «Б»!

Ксения чуть слышно ругнулась, повертела головой.

– А что у них в багажнике?

– Пришлюхи. На допрос с пристрастием везут! – предположил Алексей.

Ксения выругалась еще раз.

– Извращенцы чертовы!

– Ну, зачем же так? На войне как на войне!

Лимузин совершает круг почета, не вписывается в поворот и утыкается передком в клумбу. Лязгает, словно стальной капкан, коробка скоростей, колеса бешено вращаются, лимузин медленно пятится в клубах голубого дыма. Вздымая фонтаны грязи, захлебываясь ревом, со стрельбой и матерщиной экипажа автомобиль выбирается на брусчатку. Шум двигателя стихает и тотчас вдалеке слышится стрельба, пули секут камни и с визгом улетают во все стороны.

– Уёб… ваем!!! – раздается истошный вопль рыжего «ирокеза» Бацава. Бывший музыкант Бабалкин, любитель смокинга и скрипки, давит на газ, лимузин шарахается прочь. Пьяный, как чип, Бузин едва не вываливается из салона, палец упирается в спусковой крючок и длинная очередь распарывает крышку багажника по диагонали. Слышны стоны, из багажника высовываются руки со скрюченными пальцами, начисто срезанная очередью нога по щиколотку кувыркается по брусчатке, блестят позолоченные пряжки на алой туфельке. Из сквера выбегают люди в камуфляжной форме, зеленые фуражки лихо сдвинуты на затылки, глаза вытаращены, автоматы непрерывно плюют огнем вслед уходящему лимузину.

– Ну, слава Богу! А я, было, решил, что в кремле никого нет, – облегченно произнес Алексей.

– Чего ж хорошего? – удивилась девушка.

– Есть, кого спросить, – пояснил Алексей.

Патрульные постреляли еще немного и успокоились. Абсолютно уверенные в собственной безопасности, они даже не сменили пустые магазины. «Вояки» сбиваются в кучу возле клумбы, раздаются возгласы и хохот – началось обсуждение прошедшего «боя». Алексей хмыкнул, покачал головой. Придурков человек пятнадцать, до них не больше тридцати шагов, «толпень» густая – самое то! Широко размахнувшись, швыряет гранату через окно. На хлопок никто не обращает внимания, граната летит по дуге, кувыркаясь в воздухе, падает в самую гущу зеленых фуражек. Взрыв хлопает негромко, будто старое автомобильное колесо лопнуло. Рифленая оболочка гранаты разлетается на кусочки, осколки пробивают насквозь, убитые валятся на брусчатку, как снопы. Раненые с воплями и стонами уползают как можно дальше от эпицентра взрыва. Четверо патрульных оказались невредимы. Оглушенные и растерянные, они испуганно оглядываются по сторонам, пытаясь определить нападающих, пальцы жмут на спусковые крючки, щелкают затворы, но выстрелы сразу смолкают. Патрульные хватаются за пустые магазины, слышится ругань… Алексей насмешливо смотрит на суету, неторопливо прицеливается и одной длинной очередью косит всех. Выстрелами добивает раненых, оставив только одного. Немолодой дядька лишился ноги по колено. Не обращая внимания на происходящее, он туго стягивает обрубок резиновым жгутом, предусмотрительно намотанным на приклад. Пальцы сотрясает крупная дрожь, руки дергаются, по бледному лицу ползут крупные, как сытые клопы, капли пота.

– Ну вот, десятком гадов меньше стало, – удовлетворенно произносит Алексей и оглядывается на Ксению. – Идем, побеседуем.

Раненый оборачивается на звук шагов. В широко раскрытых глазах вспыхивает огонек надежды.

– Помогите мне! Здесь у кого-то должен быть перевязочный пакет, ногу я перебинтую сам. И позовите на помощь!

Патрульный сидит в луже крови. Трупы остывают медленно, раны кровоточат, коричневые пятна ширятся, сливаются друг с другом. Слабый ветерок не в силах сбить тошнотворный запах скотобойни. Алексей идет, аккуратно перешагивая через убитых, старательно обходит кровяные подтеки, лицо спокойно и задумчиво, как на прогулке в парке. Ксения идет следом, пугливо отводит глаза от мертвецов и слегка морщит носик – сильнее нельзя, морщины раньше времени будут! Но в целом тоже не паникует.

Раненый начинает понимать, что это не свои. Ладонь левой руки упирается в скользкую от крови брусчатку, правая рука медленно приближается к расстегнутой кобуре. Алексей вскидывает автомат.

– А вот этого не надо! – произносит он, холодно глядя в выпуклые карие глаза. – Без ноги еще поживешь. С дырой в голове – нет. Выбрось его!

Раненый отбрасывает пистолет. Рядом валяется автомат, но до него не дотянуться.

– Кто вы?

– Профессор китайской философии! – буркнул Алексей. – Тебе не все равно?

Один из убитых начинает шевелиться, раздается протяжный стон. Залитое кровью тело приподнимается, из разорванной брюшины вываливаются окровавленные куски внутренностей, раздается чавканье и кваканье, будто жабы шлепаются на асфальт. Ксения достает пистолет, хлопает выстрел. Стон обрывается, тело падает на камни брусчатки.

– Благодарю, – кивает Алексей. – Итак, господин хороший, ответьте на несколько вопросов и мы вас оставим наедине со своими проблемами. Перевязочный пакет получишь, но вот помощь ищи сам. Мы договорились?

– Я вас ненавижу! – восклицает раненый.

– Ты разбил мое сердце. Так мы договорились или тебя пристрелить?

Вместо ответа мужчина пристально смотрит в глаза. Глаза вылезают из орбит, горбатый нос вытягивается, отвислые губы сжимаются в нить. Спина выпрямляется, лицо твердеет, прекращается суетливое дерганье. Глаза чернеют, немигающий взгляд проникает глубоко, в самую душу… но ненадолго. Алексей ощутил слабый укол где-то под ложечкой, на мгновение сдвоило сердце и в горле запершило, словно пылинка попала.

– Леш, идем отсюда, а? – попросила Ксения. – Нашумели, торчим тут у всех на виду.

– Не могу, Ксюша. Этот придурок меня гипнотизирует.

– Ты поддаешься?

– Нет, просто наблюдаю.

Мужчина расслабленно выдыхает. Плечи сникают, глаза уменьшаются, становятся карими, выпячивается нижняя губа, кончик носа опускается.

– Так это вы!? Это вас все ищут!

– Мы стали популярны? И чем же вызван интерес… к китайской философии?

– Вы опасны! Вы не поддаетесь воздействию! Вы дадите потомство, которое может уничтожить нас…

Алексей с возрастающим удивлением наблюдал, как меняется мужчина. Получивший тяжелое ранение, практически умирающий, он разительно преображается прямо на глазах! Голос буквально звенит, переполненный злобой и ненавистью, взгляд пылает от желания уничтожить, растоптать в пыль и стереть в порошок ничтожных существ, смеющих убивать и унижать представителей другого, высшего мира. Перед ним, Алексеем Волковым, сидел… нет, восседал в луже крови не какой-то там рядовой патрульный – учитель рисования в средней школе или охранник супермаркета в прошлой жизни, нет! Это представитель высшего сословия, аристократ, белая кость и голубая кровь. Небожитель, снизошедший на грешную землю.

– … вы недостойны жизни! Мерзкие твари, вы губите все, что создано до вас и не для вас. Обитаете в тесных, грязных городах, вам не нужна природа, вам нужна мертвый мир камня и железа, где вы будете жить, заключив свои души в тела из металла и пластика. Этот мир нуждается в очищении и освобождении от вашего племени. Весь ваш род подлежит уничтожению! Вы носители зла! – голос патрульного срывается на хрип. – И наш долг…

– Ну да, – перебивает пафосную речь штурмовика Алексей. – А вы, значит, борцы со злом! Священный долг, высшее предназначение, бремя белого человека… таких придурков хватало во все времена. Похоже, это заразно! – вздохнул он. – Но действовать в нашем мире вы можете только в… человекообразных телах, верно?

– Естественно! – высокомерно улыбнулся патрульный. – Наш совершенный организм не может функционировать в этом мире. Нужна оболочка, поэтому мы используем вас.

– Так-так… и откуда же вы беретесь, если не секрет?

Бескровные губы патрульного кривятся.

– Было много мест, где мы проникали в ваш мир. Они безлюдны, хорошо защищены от воздействия внешней среды, прибывающие освободители в полной безопасности. Они обретают тела здешних существ и начинают действовать. Сейчас проходы закрылись. Один остался, но вам не пройти.

– Отчего погибали люди? – спросила Ксения звенящим от волнения голосом.

– Им приказали, – ответил штурмовик. Лицо побледнело сильнее, под глазами появились черные круги, под кожей на шее запульсировала жилка.

– Как вы смогли подчинить себе так много людей?

– Вы очень восприимчивы к внушению. Реклама, средства массовой информации поколение за поколением промывали вам мозги. Ваш разум утратил способность к самостоятельности. Ваши мозги превратились в калькулятор, работающий по нажатию кнопки. Мы взяли под контроль все средства массовой информации – на это ушли десятилетия! – но оно того стоило. Телевидение, радио, интернет – все средства коммуникации, которые у вас были, прямо или косвенно принадлежали нам. Оболванивание болванов, – хихикнул штурмовик, – заняло несколько минут.

– А чего так пусто стало? – спросил Алексей. – Вроде народу было не протолкнуться, а теперь никого.

– Основная задача выполнена – заводы остановлены, плотины взорваны, города уничтожены. Мы вернулись в свой мир, остались только те, кто контролирует людей… кучку человекообразных, которые, скажем так, убирают мелкий мусор. Я – один из этих контролеров, – с гордостью отвечает патрульный.

– То есть уничтожают выживших вроде нас, продолжают разрушать уцелевшие строения, работают на очистных сооружениях, которые пока необходимы. Я правильно понял?

– Совершенно верно. Местные людишки так нагадили, что уборка займет много времени. Этим заняты местные… как их?… хи-хи! – защитники природы!

– Они тоже пойдут под нож?

– А как же! Окончательное решение вопроса окончательно и бесповоротно. Оставят только немного женщин. Их оплодотворят и начнется производство людей для обслуги.

– То есть рабов! Окончательно есть окончательно… чурка ты нерусская, говорить по-людски даже не умеешь! – скривился Алексей.

– Умение говорить по-людски скоро никому не понадобится, – оскалился штурмовик. – Понял, животное? Рабы должны знать несколько слов и все. Тебе тоже недолго осталось. Вождь предупреждал нас о твоем появлении.

– Ага, – кивнул Алексей. – Сам-то где?

– Там, куда тебе не попасть, – ухмыляется штурмовик. – Ты даже приблизиться не сможешь к проходу.

– Что ж, благодарю. Это все, что я хотел узнать, – учтиво произнес Алексей. Негромко хлопает пистолетный выстрел, труп валится на брусчатку.

– Что дальше? – тихо спросила Ксения.

– В целом – найти место, которое в кино или романах называют порталом в иной мир, вратами, дырой во времени и просранстве… э-э… пространстве – и так далее, и тому подобное. Ты обратила внимание, как он сказал – запрятан… ты не сумеешь даже приблизиться… Дыра есть и она хорошо охраняется. Надо обнаружить.

– И ты уверен, что справишься в одиночку? – удивилась девушка.

– Ну, судя по «профессионализму» этих, – кивнул Алексей трупы патрульных, – проблем не возникнет. Да и ты мне поможешь!

– А вдруг там зомби из военных?

– Зомби тупы, а для боя необходим ум и высокая квалификация. Дураки в таком деле живут считанные минуты, уж поверь мне! – ответил Алексей.

Они идут вдоль какого-то административного здания, прижимаясь к стене. Штукатурка лимонного цвета пачкается, оставляя на одежде длинные полосы. Ксения сердито косится на Алексея, которому желтая пыль нипочем.

– Ксюша, не отвлекайся. Я, конечно, мужчина заметный, но ты все-таки по сторонам посматривай!

– Фух-х, Джордж Клуни нашелся! – возмущенно фыркнула Ксения. – Последний герой боевика.

Алексей оглянулся, лицо было серьезным.

– Представь себе, очень хочу быть не последним.

– Но почему надо прижиматься к стене!?

– Потому что посередь улицы ходят только персонажи боевиков, которые снимают тупые режиссеры. В этих фильмах герои напяливают длинные кожаные плащи в летнюю жару, дабы выглядеть устрашающе и демонически! Носят солнцезащитные очки по ночам, запас патронов в шестизарядных револьверах бесконечен, пули пробивают даже танковую броню, но при этом не в состоянии продырявить дверцу автомобиля. Ну, а если ранят героя, то легонько, в плечо или в бок. Короче, на открытом пространстве мы мишень, понятно?

– А куда мы идем? – не унималась Ксения.

– Вон туда, – ткнул пальцем Алексей в приземистое трехэтажное здание с множеством окон. – Патрульные выскочили оттуда. Видимо, там что-то есть.

Быстро пересекают площадь, проходят сквер. Широкий пустырь, поделенный на участки пешеходными дорожками, стелется старым ковром. Лавочки для отдыха перетрудившихся чиновников сияют свежей краской и даже урны для мусора блестят белыми и голубыми округлостями, будто вазы для цветов. Здание финансового управления прижимается к земле, разбитые окна щерятся осколками стекла, в комнатах царит тьма.

– Чего мы остановились? – спросила Ксения и выжидательно взглянула на дом. – Вроде никого нет.

– Думаешь? – с сомнением в голосе произнес Алексей. – Дряпаться в обход не хочется, полверсты по кустам!

– Ну, так идем, чего стоять?

– Ладно, – кивнул Алексей.

Осторожно выходят из сквера. Небо очистилось от туч, солнечные лучи коснулись земли. Кремль, мгновение назад бывший мрачным и запустелым, словно крепость после захвата противником, как будто ожил. Молодая листва засветилась изумрудным цветом, над влажной землей возникла полупрозрачная дымка пара и тотчас исчезла под легким напором ветерка. Прогал в небе расширился, тучи отступили, солнечный свет затопил землю. Алексей идет первым, кроссовки глухо стучат по камням – дорогой гранитной брусчатки на пешеходные дорожки не пожалели. Ветер мягко гладит лицо теплыми ладонями, солнце слепит глаза, привычные к полумраку. Алексей хмурится, отворачивается от прямых лучей и ни на мгновение не отпускает взгляд от темных окон здания бывшего финуправления.

– Ты чего такой надутый? – спрашивает Ксения.

Девушка идет легко, подставляя лицо солнечному свету. Автомат глядит стволом в землю, ветер ворошит волосы, глаза радостно блестят.

– Не люблю открытые пространства. Мы ходячие мишени, – сдержанно отвечает Алексей, оглядываясь на сумрачный сквер. – Как тараканы на паркетном полу!

– Но никого нет!

– Это и странно! Не может быть, чтобы все попрятались.

– Ты только что перебил кучу народа, – напомнила девушка.

– А где остальные? Ты помнишь, сколько этого «народа» было прошлой ночью?

– Ну, карлик упоминал стадион…

Оглушительно грохочет пулеметная очередь. Выстрелы звучат, словно разрывы гранат. Воздушные волны бьют с силой механического молота, буквально сбивая с ног. До здания остается не более ста шагов, первый этаж дома скрывается в густой тени. Двери парадного входа широко распахнуты, в глубине холла пульсирует рыжее пламя, огненный язык тянется из тьмы, с козырька над входом осыпается штукатурка и бесследно исчезает в огне. Алексей припадает к земле, бросается в сторону, не забыв прихватить растерявшуюся Ксению. Катятся по земле, словно сухие листья, подгоняемые тугими порывами странного ветра, горячего и пахнущего окалиной. Словно в замедленной съемке Алексей видит, как высоко взлетают осколки гранита, фонтаны земли поднимаются на уровень второго этажа. Пулеметчик на мгновение сбивает прицел, ствол уводит, пули идут в сквер. Древесные стволы толщиной в руку взрослого мужчины переламываются, как сухие прутики. Кованая лавка из дюймовых досок буквально взрывается, разлетаясь в щепки.

– Что это такое!? – врывается в сознание истошный крик.

– Корд! – отвечает Алексей.

Хватает девушку в охапку и бежит к дому как можно быстрее.

– Какой еще на хрен «корд»? – спрашивает Ксения, прижимаясь спиной к стене. Оглушенная выстрелами, она не слышит саму себя и поэтому кричит, как ненормальная.

– Не ори! «Корд» – это крупнокалиберный пулемет. Кажется, нас ждали и готовились принять, как дорогих гостей.

Пулемет умолкает, наступает оглушительная тишина. Алексей оглядывается – распахнутое окно с выбитыми стеклами прямо над головой. Не раздумывая, бросает гранату. Взрыв срывает оконную раму «с мясом», металлопластиковая конструкция еще кувыркается в воздухе, а майор запаса уже прыгает с подоконника на пол. Хрустят осколки стекла, напольное покрытие щерится рваными дырами, в центре комнаты исходит вонючим дымом и пылью неглубокая воронка от взрыва. В помещении никого, но из коридора доносятся голоса, слышен топот. Алексей бросает вторую гранату, железный цилиндр с силой бьется в стену, отскакивает, как теннисный мячик. Граната кувыркается навстречу голосам, раздается истошный вопль. Грохочет взрыв, крик обрывается. Алексей бросается вперед. Коридор затянут дымом, клубы пыли медленно оседают вниз. В мутной дымке виден пулемет, сбоку свисает патронная лента, железные лапы треноги глубоко впились стальными когтями в пол. Станок круговой, на раме закреплено небольшое сиденье для стрелка. Пулеметчик поворачивает голову, взгляды встречаются. По лицу патрульного течет кровь из рассеченной осколком брови, тело сотрясает крупная дрожь. Коридор завален трупами, оглушенные взрывом раненые тяжело ворочаются на полу, пытаясь подняться на ноги. Стрелок поворачивает пулемет. Длинный ствол движется медленно, будто танковое орудие, патронная лента тихо звенит, задевая железными краями за стреляные гильзы.

Алексей стреляет навскидку, не целясь. Голова пулеметчика дергается, безжизненное тело валится на пол. В наступившей тишине отчетливо слышен голос Ксении:

– Немедленно вернись и помоги мне!

Алексей прислушивается, но из коридора не доносится ни звука. Закинув автомат за спину, возвращается в комнату. Оконный проем резко выделяется на полутемном фоне стены. Голова девушки торчит над подоконником, лицо искажено гримасой раздражения. Ксения поминутно оглядывается, дергается и машет руками, будто исполняет некий сложный танец со связанными ногами. Алексей садится на подоконник, выглядывает – так и есть! Девушка зацепилась за железный штырь боковым карманом. Кривая железяка держит крепко, не позволяя залезть в окно.

– Отцепись, – посоветовал Алексей.

– Что? Ты хочешь меня бросить здесь!? – задохнулась от возмущения девушка.

– Нет. Ты зацепилась, надо слезть с крючка!

Ксения прекращает трепыхаться, взгляд падает вниз, на злосчастную железяку, которая уже почти разорвала карман.

– Вот блин!

Освобождается от «захвата», отталкивается от земли обеими ногами и оказывается на подоконнике рядом с Алексеем, предварительно сложив руки на груди.

– Всех перебил? – как ни в чем ни бывало, спрашивает она.

Алексей вздохнул, окинул ловкую фигурку Ксении одобрительным взглядом.

– Вроде да. Но как-то слишком просто все.

– Просто? Да мы в шаге от смерти были!

– Здесь была куча народа, помнишь?

Девушка спрыгнула с подоконника, прошлась по комнате, выглянула в коридор. Обернулась, уважительно посмотрела на Алексея.

– Ну, испугались тебя, такого крутого и непобедимого!

Алексей вздохнул, покачал головой. В ладони появляется горсть патронов, пустой магазин торопливо щелкает узкой пастью, заглатывая блестящие цилиндрики.

– Нас с тобой нельзя перепрограммировать, согласен. Но, может быть, гипнотизеры были хреновые? А вот убить пулей так же легко, как и любого человека. Знаешь поговорку – один в поле не воин? Это действительно так. И то, что мы еще живы – чудо!

– Леша, о чем ты? Борис предал, перешел на сторону этих, – мотнула головой Ксения в сторону дворца губернатора. – Предупредил о нас… ну, о тебе. Здесь была засада. Появление трех придурков с голыми бабами в багажнике все испортило.

Алексей убирает полный магазин, берется за второй.

– Может, ты и права. Но у гринписа могут быть вояки получше этих, – кивнул он на коридор, заполненный трупами. – С ними будет туго.

Словно в подтверждение его слов раздался ревущий звук моторов. Алексей резко оборачивается, автомат прыгает в руки. Прямо через сквер, ломая деревья, вминая гусеницами в мягкую землю кустарник, движутся приземистые зеленые машины. Четыре бронированных чудовища на ходу перестраиваются в линию, фланговые машины ускоряют ход, строй наступающих изгибается подковой.

– Леша, мужчина должен быть немногословным. Тебе не кажется? – укоризненно произносит Ксения.

– Да, накаркал, блин!

– И что мы будем делать? – затревожилась девушка.

– Не знаю, – честно признается Алексей. – Сейчас они замкнут круг и из дома не выйдешь.

Боевые машины окружают здание, орудийные башни поворачиваются, пушки и пулеметы нацеливаются на окна. Алексей бросается в коридор, Ксения бежит за ним. Холл пуст, если не считать крупнокалиберный пулемет на станке устрашающего вида и мертвого пулеметчика, обнимающего холодными руками станочную лапу. Алексей оглядывается на распахнутые двери. Одна из машин стоит прямо перед выходом. До нее шагов пятьдесят, нечего и думать проскочить мимо. Пушка со спаренным пулеметом смотрит черным глазом прямо в холл, но наводчик пока не замечает их на темном фоне. Крышка люка на башне приоткрыта.

«Ну что делать, а? – в отчаянии думает Алексей. – Обложили со всех сторон! Как будто наблюдали и ждали удобного момента. А эти вахлаки в бескозырках приманкой были».

Взгляд падает на пулемет. «Корд» – машина зверь, бронебойно-зажигательные пули «не берут» только танковую броню в лоб. Патроны в ленте обычные, без черно-красного ободка. Попробовать разве?

– Слушай, я сейчас врежу этой зеленой дуре в бок, а ты пока заховайся куда нибудь, ладно?

У Ксении округляются глаза.

– Ты спятил? Это ж танк!

– Нет, это боевая машина пехоты с броней из алюминиевого сплава. Толщина борта что-то около трех сантиметров. Не кастрюля для щей, конечно, но и не танк! Я попробую перебить экипаж прежде, чем наводчик пальнет из орудия. Затем прыгаем внутрь и удираем что есть мочи! Такой вот план.