Текст книги "Полуостров Надежды. Трилогия"

Автор книги: Андрей Буторин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 62 страниц)

– Виктор Петрович! Брось валять дурака! Оставь установку в покое!

Мэр разогнул спину и обернулся.

– Уходи, Борисыч! – прокричал он в ответ. – Уходи и уводи всех, я не хочу напрасных жертв! Я все равно взорву эту чертову штуку, ты не сможешь меня остановить!

Глава 32
УСТАНОВКА ПОТАПОВА

После этих слов охранники вскинули автоматы и нацелили их на мэра. Глядя на остальных, поднял оружие и бывший варвар Гор, но стоявший рядом Нанас положил на ствол руку и наклонил его к полу.

– Нельзя… – начал он, однако зычный голос Ярчука быстрее него озвучил то, что он хотел сказать:

– Не стрелять! Ни в коем случае не стрелять! У него взрывчатка! И кругом трубопроводы с теплоносителем!.. – Затем начальник гарнизона вновь приложил ко рту ладони и обратился к Сафонову:

– Петрович, одумайся! Даже если я уведу людей, а ты взорвешь установку, то все равно погибнут все! Вообще все!.. От твоего взрыва лопнут трубы, а в них радиоактивные вода и пар! Разве ты не понимаешь, к чему это приведет?!..

– Не настолько уж они радиоактивны, чтобы погибли все! – откликнулся мэр. – Но уж точно не выживут те, кто находится здесь. Так что уводи скорей людей, последний раз тебе говорю!

– Ты не представляешь себе масштабов последствий! Ведь эта вода помимо всего охлаждает реактор. Без нее он перегреется и лопнет! Здесь будет второй Чернобыль, если еще не хлеще!..

– А на что автоматика? Она остановит реактор, ничего страшного не случится.

– Не думаю, что его можно остановить мгновенно, Виктор. Прошу тебя, не рискуй чужими жизнями!

– А мне насрать на чужие жизни, Олег! – размахивая руками, яростно завопил Сафонов. – Мне была дорога всего одна жизнь – моего сына! Но мы не смогли его спасти! Игната больше нет, а на остальных мне плевать! Ты слышишь?! Плевать!!! И на тебя тоже!.. На тебя в первую очередь! Я взорву эту сраную установку прямо сейчас – время вышло! И я буду счастлив увидеть в последнее мгновение жизни твою перекошенную рожу!

– Ладно, Виктор, – по-прежнему громко, но уже более спокойно, словно уговаривая, заговорил начальник гарнизона. – Тебе плевать на меня, ты меня ненавидишь, хочешь прибрать всю власть – это я могу понять. Но за что ты приговариваешь к смерти всех остальных? Ведь это твои люди, они тебе верили, шли за тобой… Вспомни, сколько мы с ними вместе всего пережили, пока город стал тем, чем он стал! Ты слышал, его называют Изумрудным городом, даже раем – в этом есть и твоя заслуга. Неужели тебе не жаль своих трудов? Неужто ты готов перечеркнуть все это, разрушить свою мечту?!..

– Не надо красивых слов, Олег, ты все равно плохой поэт! И не тебе беспокоиться о моей мечте! Откуда ты вообще знаешь, о чем я мечтаю?!.. Хотя, сейчас ты узнаешь. Я даже не стану ничего говорить, я просто сделаю это…

Сафонов поднял пистолет и нацелил его в сторону установки – наверняка на заложенную там взрывчатку.

– Ложись!!! – прокричал Ярчук своим спутникам, однако сам и не подумал этого делать – вместо этого он, отбросив автомат, выхватил из кобуры собственный пистолет и навел его на бывшего друга.

Нанас тоже почему-то не стал падать. То ли опять отказали ноги, то ли до его сознания не сразу дошла величина грозящей опасности – вспоминая об этом моменте позже, он так и не смог назвать точной причины. И, странное дело, мир вокруг него в эти мгновения словно замедлил свой бег. Юноша наблюдал, как целится куда-то внутрь железной клетки мэр – утомительно долго, словно цель постоянно от него ускользала; краем глаза он видел также вытянувшего руку начальника гарнизона с пистолетом, который тоже все не стрелял и не стрелял… А потом он увидел тоже весьма замедленно мелькнувшую позади Сафонова серую тень, услышал, невзирая на шум, клацанье зубов и не столько увидел, как догадался, что на мэра напал подкравшийся к нему сзади Сейд. Сразу после этого все опять обрело свою привычную скорость. Звякнул о металлическую решетку выпавший из руки безумца пистолет. Сам он, издав дикий крик, упал и стал извиваться, пытаясь вырвать из собачьих челюстей запястье. Но, осознав, видимо, что пес его ни за что не отпустит, оставил эту затею и, воя от злобы и боли, стал тянуться левой рукой к валявшемуся поблизости пистолету.

А к нему уже мчался, где подныривая под ограждения и трубы, а где перепрыгивая через них, начальник гарнизона. Однако Нанас видел, что Сафонов дотянется до пистолета раньше… В отчаянье он закричал:

– Сейд!!! Вторая рука!!! Не дай взять!..

Однако и Сейд уже не успевал. Пальцы мэра сомкнулись на рукоятке, и он приподнял оружие, ствол которого смотрел как раз на установку Потапова.

Нанас подумал, что надо хотя бы зажмуриться, коль не получается упасть, но не смог сделать и этого.

А потом раздался выстрел…

И лишь тогда его веки самовольно захлопнулись, а сам он невольно сжался в ожидании взрыва.

* * *

Однако Нанас так и не услышал ничего, кроме продолжавшегося шипения и гула, говоривших лишь о том, что станция по-прежнему исправно работает.

Раскрыв глаза, он увидел, что Сафонов все так же лежит на полу, а склонившийся над ним Ярчук зачем-то трогает мэра за горло.

– Наповал!.. – произнес кто-то рядом. Нанас оглянулся – это был Киркин.

– Что, «наповал»? – не понял юноша.

– Борисыч наповал уложил этого гада. Одним выстрелом, на бегу!.. Мастерство не пропьешь.

– Так это Ярчук стрелял? – наконец-то дошло до парня. – Он убил его, что ли?..

– Убил убил, можешь не волноваться. Отбой.

Лишь тогда, словно все только и дожидались этой команды, оставшиеся собаки и люди двинулись к установке. Завидев сородичей, Сейд сразу отбежал к ним, однако Нанас все-таки подошел к нему и потрепал большую круглую голову пса:

– Молодец, Сейдик, умница! Если бы не ты, нас бы всех уже не было. И не только нас…

«Ерунда, – ответил мохнатый друг. – Ярчук все равно бы выстрелил».

«Неизвестно, кто бы выстрелил первым, – перешел на „мысленную речь“ юноша. – И даже если бы это сделал Ярчук, то попал бы он или нет?.. А ты позволил ему подойти ближе».

«Все равно ерунда. Мне это было совсем нетрудно».

– Ну-ну, скромняга! – вслух засмеялся Нанас. – Тебе и весь мир, наверное, спасти нетрудно! Легохонько так…

«Смотря для кого спасти, – посмотрел вдруг пес на бывшего хозяина прозрачными морошковыми глазами. – Ты ведь помнишь, о чем мы говорили? Если бы я сейчас не остановил этого человека и взрыв бы случился, то людям бы стало плохо. Зато хорошо стало бы нам. Не лично нам четверым – мы бы, скорее всего, тоже погибли: я имею в виду наше племя…»

Нанас ожидал, что Сейд добавит еще: «…Снежку, наших будущих щенков», но тот не стал продолжать. Однако и без этого юноше сразу стало как-то неуютно, словно он чем-то провинился перед своим четвероногим другом.

«Вам же и так неплохо, – будто оправдываясь, „сказал“ Нанас. – Разве нет?»

«Неплохо. Но было бы еще лучше. Хотя…» – Сейд определенно задумался, приняв свою излюбленную «каменную» позу.

Саам немного подождал, но потом все же не вытерпел и «спросил»:

«Что?.. Продолжай!»

«Ты знаешь… оказывается, все не так просто… Да, моему племени стало бы лучше – пусть не прямо сейчас, а со временем. Но лично мне лучше бы не стало, даже если бы я выжил».

– Почему?! – от изумления вслух выкрикнул Нанас.

«Потому что плохо бы стало тебе, Наде… Да и другим хорошим людям… Странно, но я будто чувствую себя и членом вашей стаи тоже. Как ты говоришь – легохонько».

Нанас почувствовал, как на глаза выступили слезы. Ничего больше не говоря – ни вслух, ни мысленно, – он присел перед Сейдом на корточки и, обняв его здоровой рукой, уткнулся лицом в мягкий, теплый мех. А когда снова отнял лицо, верный друг, тоже «молча», лизнул его в щеку мокрым шершавым языком.

Затем парень поднялся на ноги и направился к лежавшему навзничь Сафонову, возле которого столпились уже и все остальные. Тут же подошла Надя и взяла любимого за руку. Ладонь девушки была холодной и едва заметно дрожала. Нанас ободряюще сжал ее пальцы, и Надя прижалась к нему чуть плотнее.

Мэр был определенно мертв; его остекленевшие глаза смотрели высоко-высоко вверх, словно куда-то в самое небо, сквозь все бетонные и металлические потолки и перекрытия. Казалось, в мгновение смерти он именно там увидел то, что так долго искал, чего ему так не хватало в жизни. Начальник гарнизона, который до этого замерев глядел на бывшего соратника почти таким же немигающим взглядом, словно наконец-то опомнился: дернул головой, наклонился и сверху вниз провел ладонью по лицу Сафонова, закрывая ему веки.

– Уберите, – бросил он, обернувшись к охранникам. А когда двое мужчин в черной форме, взяв мертвое тело за руки и за ноги, унесли его в сторону, отыскал взглядом собак и спросил: – Вы готовы?

– Что, прямо сейчас?.. – сам не зная почему, удивился Нанас.

– А что, у нас много лишнего времени? – сведя брови, резко глянул на него Ярчук.

Юноша, злясь на себя за очередную глупость, раздраженно замотал головой и, мысленно обращаясь к собакам, повторил вопрос начальника гарнизона:

«Вы готовы?»

«Готовы», – без промедления ответил Сейд, и все четыре пса подошли к решетчатому кубу установки.

Ярчук открыл сделанную из таких же, что и стены куба, железных прутьев дверь и пропустил внутрь собак.

«Что нам делать дальше?» – спросил Сейд. Он обратился, по-видимому, не только к Нанасу, потому что начальник гарнизона сразу стал объяснять:

– Вам, конечно, садиться в кресла не обязательно, располагайтесь, как удобно, можете просто лечь на пол. Я сейчас включу питание, но вы пока… м-мм… думайте о чем-то нейтральном, подождите, пока мы уйдем подальше.

– А какой у нее радиус действия? – спросил вдруг молчавший до этого Гор. – Насколько далеко нам нужно уйти? Опять же, если мы уйдем слишком далеко, то не почувствуем, выполняет ли данное устройство свои функции должным образом…

Забыв, видимо, рассказ Нанаса о том, что Гор был когда-то инженером, и не ожидавший от бывшего варвара такой речи, начальник гарнизона невольно вытаращил глаза, и даже челюсть у него поползла было вниз. Впрочем, Ярчук быстро опомнился и сказал:

– Вопрос хороший. В прошлые разы, когда «операторами» были люди, радиус ощутимого действия составлял около полукилометра, то есть «ментальное поле» заходило почти за весь периметр. Что получится теперь – неизвестно. Но хотелось бы, чтобы действие установки ощущалось не только внутри периметра, но и за стеной. Поэтому давайте вернемся к туннелю и отойдем по нему еще метров, скажем, на двести…

– А что будет, если вообще не уходить? – спросил Нанас.

– Если установка заработает хотя бы в половину той мощности, что она работала с людьми, то в лучшем случае потеряешь сознание.

– А в худшем?

– Сойдешь с ума. Мы, правда, специально таких экспериментов не ставили, но одного работника случайно зацепило, когда он был в реакторном зале – каким-то образом прошляпил предупреждение, – так его потом психиатры с месяц выхаживали, думали сперва, что крышу парню снесло напрочь.

«Как мы узнаем, что вы отошли на безопасное расстояние?» – задал резонный вопрос Сейд.

Начальник гарнизона задумчиво сдвинул брови, но они почти сразу же опять разошлись, и Ярчук подозвал одного из охранников. Когда тот подошел, Олег Борисович взял у него рацию и показал ее собакам:

– Вот! Я включу ее на прием. Когда мы отойдем на безопасное расстояние, я об этом скажу, а вы – услышите. Чтобы ответить, нужно нажать вот эту клавишу. Хотя… как вы своими лапами-то… Впрочем, ничего отвечать и не нужно – просто начинайте работать. Для первого раза долго не надо, хватит пары минут.

«Мы не измеряем время, как вы, – мотнул головой Сейд. – И нам нечем это сделать. Отмерьте сейчас эти минуты, мы запомним, сколько это».

– Хорошо, – кивнул начальник гарнизона и поднял запястье с часами. – Время пошло!..

В течение этих двух минут все собравшиеся возле установки замерли, словно время и вовсе остановило свой ход. Нанас даже поймал себя на том, что, вздохнув, невольно задержал дыхание. А еще он почувствовал, как напряглась в его ладони Надина рука.

Похоже, не дышал это время не только он один, поскольку, когда Ярчук сказал: «Стоп!», парень даже сквозь шум услышал, как многие с облегчением выдохнули.

Начальник гарнизона подошел к установке Потапова и положил в одно из кресел рацию.

– Все, не будем терять времени, – обернулся он к остальным. – Быстро уходим!.. – Но потом он еще раз глянул на собак и спросил: – Вы готовы? Все в порядке?

«Да, готовы, – ответил Сейд. – Только мы хотим уточнить, о чем именно мы должны будем думать, чтобы установка заработала, как надо?»

– Не важно, что конкретно вы будете думать. Это, скорее, должны быть даже не мысли, а чувства. Вы должны внушить страх. Неодолимый, панический ужас должен накрыть каждого, кто окажется в радиусе действия установки. Любой, подвергшийся этой ментальной атаке, должен хотеть одного: бежать без оглядки как можно дальше отсюда. Понятно?

Все четыре собаки одновременно кивнули, зашли друг за другом в «клетку» и, словно собираясь поспать, дружно улеглись там на пол.

– Пошли! – мотнул головой Ярчук и первым направился к железной лестнице, по которой они недавно спустились сюда.

Новосельцев что-то коротко приказал двоим охранникам, и те, снова подхватив труп Сафонова за руки и за ноги, последовали за начальником гарнизона. Нанас невольно попятился, хотя места и без того хватало. И все равно он дождался, пока мужчины донесли свой груз до лестницы, и лишь когда они миновали нижний пролет, сказал Наде:

– Пойдем легохонько!

Девушка кивнула, и они, так и не разжав ладони, тоже отправились к выходу.

* * *

По дороге назад Нанасу снова было не до того, чтобы получше рассмотреть находящиеся в залах станции чудеса; сейчас все его мысли занимало беспокойство за своих четвероногих друзей – как-то они справятся с задачей? Ведь если задуманное не получится, значит, все было напрасно. И тогда совсем непонятно, что же делать дальше. Да и как в этом случае он будет смотреть в глаза тем, кто на него понадеялся? Наверное, Ярчук уже в любом случае не станет его казнить, но это ведь не значит, что он не будет казнить себя сам. Пусть это будет казнь не тела, а души, но, скорее всего, она окажется еще болезненнее. Впрочем, тело тоже проживет не особенно долго – варвары в конце концов прорвутся за периметр, захватят город, убьют его жителей, уничтожат КАЭС… И его самого они тоже убьют. И, что самое страшное, Надю…

Девушка словно почувствовала его невеселые мысли.

– Ты чего? – повернулась она к нему.

– Да так, – пожал плечами саам. – Переживаю за Сейда…

– Сейдушка справится, – улыбнулась Надя. – Он умничка! Жаль, так и не удалось с ним толком поговорить…

– Поговорите еще, – вздохнул Нанас, подумав, что в случае неудачи надо будет упросить верного друга взять с собой Надю. Найти волокуши, раздобыть защитный костюм – вчетвером собаки легохонько дотащат отнюдь не тяжелую девушку до Видяева. И пусть она живет там, как жила…

Наде определенно не понравился его тон. Она собралась сказать что-то еще, но тут они вышли из станции под открытое небо, и девушка ахнула. Нанасу показалось сначала, что все вокруг освещено разноцветными прожекторами, но в следующее мгновение он догадался задрать голову и увидел, что все небо, от края до края, светится яркими переливающимися сполохами северного сияния.

– Какая красотища! – восторженно выдохнула Надя. – Вот сколько раз это вижу, и всегда дух захватывает.

– У меня тоже, – улыбнулся Нанас. – Но ты-то хоть знала, откуда это берется, а я всю жизнь думал, что это духи устраивают в Верхнем мире праздник. Да и сейчас еще плохо верится, что эта красота откуда-то сама по себе берется.

– Ну, не совсем сама по себе, – рассмеялась девушка, – но уж точно не из-за духов. Я тебе потом объясню, сейчас некогда. Пойдем скорей, вон, наши уже ворота в туннель открывают!

– Все «потом» да «потом»!.. – с притворной досадой, хотя на самом деле на душе у него вдруг стало очень хорошо, вздохнул юноша. – Читать вот тоже меня до сих пор не научила…

– Когда же мне было тебя учить? Не переживай, теперь уже скоро все кончится, и тогда на все у нас время найдется. – Надя задорно подмигнула и побежала вперед, оставляя на переливающемся зеленым и розовым снегу призрачные колеблющиеся тени. – Догоняй, а то наши собачки накроют тебя жутким-прежутким ужасом!..

«Да хоть бы и накрыли уж, – подумал, рванув следом за девушкой, Нанас. – Лишь бы только получилось. Ради этого не жалко и с ума сойти».

Глава 33
ЭКСПЕРИМЕНТ

Когда все уже были в туннеле, мнения разделились. Нанас и Надя считали, что отходить далеко не стоит – ведь вполне достаточно, чтобы ментальное поле не подпускало врагов к периметру. То есть, нужно отойти шагов на сто, ну пусть на двести от стены, и хватит. Тем более, в туннеле волна наверняка окажется более слабой, чем на поверхности, так что, если они почувствуют ее воздействие на таком расстоянии, это будет уже хорошо. Ярчук же и Киркин придерживались того мнения, что отойти нужно как можно дальше, едва ли не до середины туннеля. Поскольку если поле «дотянет» дотуда – это будет не просто хорошо, а совсем замечательно, потому что чем дальше от станции окажется враг, тем лучше. Опять же, кто знает, насколько сильным окажется воздействие и не тронутся ли они все умом, если окажутся слишком близко? Гор же и охранники если и имели свое мнение, не высказали его по вполне, в общем-то, понятным причинам. И, что опять же было вполне объяснимым, Ярчук, хоть и выслушал Надю с Нанасом, поступить все равно решил по-своему и дал команду отходить вглубь туннеля.

В итоге ушли далеко. Нанасу даже показалось, что они оказались ближе к Зашейку, нежели к станции. Однако начальник гарнизона не учел одного: на таком расстоянии, да еще из-под земли, рация попросту «не добивала» до установки. Правда, поняли это не сразу. Поскольку собаки ответить все равно не могли, когда Ярчук скомандовал в микрофон: «Мы готовы. Давайте!», то все приготовились к удару ментальной волны. А его не последовало. Сначала подумали, что опыт не удался, и участники эксперимента всерьез приуныли. Первым, как ни странно, догадался, в чем дело, бывший варвар Гор.

– А что, если собаки еще и не посылают никакие волны? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– С чего бы это? – недовольно проворчал начальник гарнизона. – Я же дал им команду.

– Так вдруг команда до них не дошла? Мы вон как далеко ушли, да и туннель радиоволну экранирует… А еще ведь само здание станции – установка-то эвон где, считай, в самом центре!

С логикой Гора Ярчук согласился и скомандовал возвращаться. Повторные приказы собакам по рации он решил отдавать через каждые сто шагов.

Отшагав первую сотню, Олег Борисович вновь включил рацию, но успеха это снова не принесло. Не повезло и во второй, и в третий раз. Все опять приуныли, решив, что дело все-таки не в рации, а в самой установке. Или в собаках, что, в общем-то, в данной ситуации мало отличалось одно от другого.

– Идем назад, – со вздохом выдавил начальник гарнизона, хотя они и так уже именно это и делали.

– Вы рацию все равно иногда включайте, – с мольбой в голосе попросил упавший духом Нанас. – А вдруг!..

– Да включать-то я буду, мне не тяжело, – мрачно ответил Ярчук. – Только… – Он махнул рукой, но через очередные сто шагов, поднес к губам микрофон: – Начинайте, мы готовы!..

Снова ничего не произошло. Остановившиеся на пару-тройку секунд люди, выжидательно уставившиеся на рацию в руке начальника гарнизона, снова двинулись в путь. И вдруг Нанас, почувствовавший было, что на глаза накатываются слезы от непередаваемой досады и от рухнувших в одночасье надежд, понял, что не может идти дальше. Точнее – боится это делать. Его охватил такой ужас, что саам даже вскрикнул. А потом, не замечая, что замер на месте не только он, поскольку вообще уже не замечал никого и ничего вокруг, юноша круто развернулся и ринулся бежать в тускло освещенный зев туннеля, оглашая его скулящими подвываниями.

Что именно он тогда чувствовал, что примерещилось ему в наведенном бреду, Нанас потом с точностью вспомнить не мог. Осталось лишь воспоминание об охватившем его беспредельном ужасе, гнавшем прочь от станции по туннелю. Противиться этому ужасу было совершенно невозможно, как нельзя остановить снежную бурю ладонями. И невозможно в это время было думать о чем-то другом – страх заполнил собой мозг, вытеснив оттуда все прочие мысли.

Как оказалось, то же самое чувствовали и остальные; даже суровый начальник гарнизона ничего не смог поделать с завладевшим его разумом страхом и удирал от его источника наравне со всеми. Потом Ярчук откровенно стыдился минутной слабости и потребовал, чтобы «участники эксперимента» сохранили «являющиеся совершенно секретными» сведения в строжайшей тайне.

После того как собаки прекратили наводить морок, ужас, гнавший Нанаса прочь, исчез, но его «вкус» чувствовался еще долго. На душе у парня было настолько гадко и мерзко, что его затошнило, и только присутствие рядом других людей заставило сдержать рвотные позывы. Но и остальным, судя по всему, приходилось ничуть не лучше, чем ему, а один из охранников пробормотал непонятное: «Как с жесткого бодуна».

Единственным радостным чувством, несмело пробивающимся из глубин затуманенного гнетущими остатками былого ужаса сознания, было то, что все у них получилось. Опыт удался, да еще как! Стало совершенно ясно, что варварам теперь и близко не подойти к станции, а это значило, что оттуда можно смело выводить многочисленную, хорошо вооруженную охрану для укрепления сил защиты городских периметров.

Впрочем, насчет «и близко не подойти» Киркин, пока группа возвращалась (а убежать за две минуты они успели прилично), высказал совершенно противоположную идею:

– Хорошо бы как-то заманить варваров поближе к КАЭС… Пусть бы они подошли к самой стене, а то и за нее перелезли. Желательно, чтобы вообще все возле станции скучковались. А потом – раз! – и включить установку. Представляете?.. Да половина тут же, на месте, от страха и окочурится! Мы, вон, знали, чего ждать, отошли далеко – и то… Ну, пусть даже и не окочурятся они массово, но уж крышу-то снесет многим точно. А остальным тоже будет не до битв с эдакого-то «похмелья». И пощелкаем мы их, что называется, «тепленькими», как орешки.

– Неплохая идея, – согласился Ярчук. – Надо будет продумать возможность ее реализации. Но даже если не получится так, то все равно мы теперь этих гадов раздавим!

* * *

Когда туннель наконец кончился и пошатывающиеся от усталости и пережитого люди выбрались под расцвеченное зеленым и розовым небо, ни у кого уже не было ни малейшего желания любоваться на красоты северного сияния. И уж тем более, совсем не хотелось тащиться через половину станции к собакам, хотя наметить с ними дальнейшие действия было необходимо.

– А давайте их сюда позовем! – предложил Нанас.

– Как? – поморщился Ярчук. Он изо всех сил старался не показывать усталость, но получалось это плохо. – С такого расстояния «не докричишься». Я уже пробовал… – сознался он.

– А рация?.. – мотнул подбородком на пояс начальника гарнизона юноша.

Ярчук хлопнул себя ладонью по лбу и тут же схватился за рацию.

– Опыт удался! – прокричал он в микрофон. – Ждем вас у входа в туннель!

К Нанасу подошла Надя, прижалась к его боку и обняла за талию.

– Какие молодцы наши собачки, правда? Особенно Сейд. Я так соскучилась по нему, а поговорить никак не удается.

– Поговоришь, – обнял в ответ здоровой рукой девушку саам. – Обязательно поговоришь, когда все кончится. Да он и сам наверняка этого захочет. Вряд ли убежит, не попрощавшись.

– Убежит?.. – грустно выдохнула Надя, и хоть вопрос ее, в общем-то, не требовал ответа, Нанас сказал:

– Конечно убежит. Его дом теперь там. И семья… Да, ты же еще не знаешь – у них со Снежкой будут щенки.

– Правда? – встрепенулась девушка. – Вот здорово!

Нанас заметил, что на них смотрит и, судя по всему, даже прислушивается к их разговору бывший варвар Гор. Встретив взгляд парня, старик подошел ближе.

– Слушай, – сказал он, – я так и не понял толком, этот Сейд – он что, твоя собака? Откуда он такой, почему? И остальные три?.. Ну, они-то вроде как откуда-то из Видяева, а твоя собака почему тогда с ними? Объясни, а то я уже голову сломал.

– Сейд – да, был моим псом, – ответил Нанас, – но сейчас он сам по себе, хоть и остался моим верным другом. А про все остальное долго рассказывать.

– Расскажи долго. Мы ведь пока никуда не спешим.

Однако Гор поторопился со своим высказыванием; от ближнего здания КАЭС отделились четыре светлых пятнышка, одно из которых было чуть темней остальных, и стали быстро приближаться к людям. Вскоре собаки уже сидели возле их ног и «общались» через Сейда с Ярчуком.

– Молодцы! – хвалил тот «экстрасенсов». – У вас все получилось, да еще как! Высший класс! У нас некоторые чуть в штаны не наложили.

Нанасу стало интересно, кого имел в виду под «некоторыми» Олег Борисович? Вряд ли себя самого, хотя и драпал он по туннелю ничуть не хуже остальных. Впрочем, спрашивать юноша, конечно, ничего не стал, тем более что «заговорил» Сейд:

«Мы рады, что все удалось, как надо. Что нам делать дальше?»

– Как долго вы готовы оставаться здесь? – спросил в ответ Ярчук.

Собаки замерли, повернув друг к другу головы – видимо, совещались, – а потом Сейд «сказал»:

«Три дня. Этого хватит?»

– Должно хватить. Куда уж тянуть-то! Пора кончать с этими варварами. Я очень надеюсь, что понадобится даже меньше трех дней.

«Тогда говори, что нам делать дальше», – вновь повторил пес.

– То же самое, что вы только что делали, – ответил начальник гарнизона. – Но не две минуты, а постоянно в течение этих трех дней. Справитесь? Хватит сил?

«Если будем работать парами и меняться, то хватит, – наклонил голову Сейд. – И если нам будут давать пищу. Мы можем охотиться и сами, но это станет нас отвлекать, и мы будем не успевать как следует отдохнуть».

– Нет-нет, никакой охоты! – замотал головой Ярчук. – Вам будут приносить еду и воду столько раз и в таком количестве, как вы скажете.

«Хватит двух раз в день. А как много – решайте сами. Вы же нас видели и должны понимать, сколько примерно требуется. Только пусть это будет мясо или птица. Жарить не нужно, сгодится сырое. Но как вы сможете что-то принести? Ведь установка будет работать!»

– Будем оставлять в туннеле – там, где поле уже не действует. Далековато, конечно, и вам придется побегать, но на это все равно будет уходить меньше сил, чем на охоту.

Сейд согласно кивнул и спросил еще:

«А как мы узнаем, что поле больше не нужно?»

– Ну, давайте договоримся, что в этом случае вместе с едой мы оставим какой-нибудь знак. Например, красную тряпку, – пожал плечами начальник гарнизона.

«Знаком может быть просто отсутствие еды, – „сказал“ Сейд. – Нам все станет понятно, и вам лишний раз ходить будет не нужно».

– Хорошо. Тогда сейчас мы уведем со станции охрану, а вы потом, немного выждав, чтобы нас не зацепить, принимайтесь за работу.

Белые собаки дружно потрусили к станции. Сейд подбежал к Нанасу и лизнул его ладонь. Затем то же самое он сделал и с Надиной ладонью.

– Какой он все-таки славный! – сказала девушка, когда пес бросился догонять своих четвероногих товарищей. На ее глазах при этом блеснули слезы.

Ярчук между тем отдал приказание Новосельцеву, чтобы тот собрал всю охрану станции, предупредив, чтобы брали с собой все имеющееся оружие.

– А ты, – сказал он Киркину, – отправляйся к себе. Тоже готовьтесь там. И передай на посты всех трех периметров, чтобы готовились. Пусть соберут всех. И оружие пусть тоже приготовят все, какое есть, – этот бой должен стать последним. Только подробности пока никому не рассказывай – нельзя, чтобы информация раньше времени просочилась к варварам.

– А нам что делать? – спросил Нанас.

– Тоже готовиться, – с удивлением посмотрел на него Ярчук, но тут его взгляд упал на перевязанную руку парня, и он, поморщившись, сказал: – Нет, ты отправляйся сначала в госпиталь, а Надежда – на свое основное место работы. Но перед этим заскочи к Сошину – расскажи ему все. Только чтобы рядом никого не было. И предупреди, чтобы тоже никому не трепался. Пусть готовится и ждет меня.

– А… как я заскочу?.. – растерянно пробормотал Нанас. – И где этот госпиталь?..

– У поста в Зашейке дожидается сошинская машина, на которой мы приехали с Сафоновым. Сошину она сейчас все равно ни к чему – он на посту днюет и ночует. Скажешь водителю – ты его знаешь, – что я приказал отвезти тебя, куда следует, а потом снова вернуться на пост и ждать меня там. Виталий Иванович, – обернулся он к Киркину, – проследи, чтобы Парсыкин все правильно понял. – Затем он снова вперился взглядом в Нанаса: – Да, своему дружку тоже не вздумай проболтаться!

Нанас обиженно дернул бровями, но промолчал.

– А я? – спросил Гор.

– Ты?.. – сдвинул на лоб шапку и поскреб затылок Ярчук. – С тобой я даже не знаю, что делать… Отправляйся пока с ними, – кивнул он на саама с девушкой, – и дожидайся меня у Сошина. Там решим, что с тобой будет дальше.

– Только… идти в бой… не хотелось бы… – замялся старик. – Я не боюсь, но… это будет совсем уж как предательство…

– Ишь ты! – словно обрадовался начальник гарнизона. – Чистеньким остаться захотел? И нашим – и вашим?.. – Ярчук снова посуровел и буркнул: – Сказал ведь: дожидайся! Там решим.

– Тогда мы пошли, Олег Борисович? – спросил Киркин.

– Ступайте, – кивнул начальник гарнизона и добавил: – Готовься, Виталий. Как следует готовься! Дадим им жару!