Текст книги "Капитан-командор"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Пока «Жозефина», тщательно промеряя глубину, осторожно входила в гавань одним из проливов, Камилла рассказывала об острове:

– Здесь рядом все главные торговые пути, вот только плохо, что Флорида, Сан-Августин, всего-то в двухстах милях, испанцы несколько раз уже нападали, все жгли, видите – город еще не до конца отстроился. А так здесь хорошо, удобно: есть и небольшие реки, озера, ручьи, так что пресной воды в достатке, тут и леса растут – дубы, буки, сосны, там водятся много очень вкусных диких свиней, а местные жители держат и домашних животных.

– Вы все так подробно рассказываете, – похвалил девушку Громов, – как будто сами здесь жили.

Камилла сразу отпрянула, замахала руками:

– О, нет, нет, что вы! Я здесь не была никогда. Мне просто много чего рассказывал дядюшка, а уж он Новый Свет повидал, можете не сомневаться.

Присмотревшись, Громов насчитал в гавани около полсотни судов, в большинстве своем мелких, рыбацких, но было и несколько шхун, и даже, судя по рангоуту, – барк – правда, полуразвалившийся от старости.

– Ой, смотрите – лодка! – воскликнула вдруг глазевшая на медленно проплывавший по левому борту островок Бьянка. – Плывет к нам!

– Не плывет, а идет, – педантично поправил Громов.

Опершись на фальшборт, он хорошо видел, как четырехвесельная шлюпка едва не ткнулась носом в борт. Сидевший на носу суденышка молодой мулат в черной голландской шляпе с узкими полями, радостно замахал руками:

– Приветствую вас в Нассау, сэр! Думаю, вам просто необходим лоцман.

– Да не помешал бы, – дивясь наглости парня, улыбнулся Андрей.

– Возьму всего-то пару восьмериков, или, как их называют испанцы – пиастров!

– Две серебряхи просит, – подойдя ближе, шепнула Громову Камилла. – Это слишком дорого. Не давайте!

Капитан махнул мулату рукой:

– Это ты, что ли, лоцман?

– Один из лучших в этом городке!

– Два пиастра – дороговато будет!

– Хорошо, – покладисто согласился парень. – Пусть будет один.

– Ну поднимайся…

Жестом подозвав вахтенных, сэр Эндрю Гром – так прозвали капитана пираты – приказал спустить трап – веревочную лестницу с выбленками-ступеньками, по которой нахальный мулат живо забрался на борт «Жозефины».

– Вот мой шкипер – сэр Антуан, – Андрей указал на штурвал. – А ты кто будешь?

– Меня зовут Эдвард, или просто Полушка Эд, – поклонился лоцман. – Полушка – это потому что не белый и не черный, средний.

– Понятно, – отмахнулся молодой человек. – Посмотрим, чего ты стоишь, любезнейший господин Эд Полушка! Свой пиастр получишь, когда судно встанет бортом во-он у того причала.

– Тот не советую, сэр, – Эд тряхнул курчавой головою. – Глубины там для вас вряд ли хватит. Лучше взять чуть левее, там, где сгоревший склад, видите?

– Это ты шкиперу скажи, – хмыкнул Громов. – Ну давай, давай, работай уже, работай!

Бригантина подошла к причалу легко и спокойно, без всяких досадных мелочей, типа неожиданно взявшейся прямо по курсу мели или вдруг сорвавшегося со стоянки судна. Настланные поверх черных камней мостки из светлых досок еще пахли смолою, двое выскочивших из шедшей впереди лодки негров проворно приняли концы, и сэр Эдвард велел спускать трап – нормальные деревянные сходни с веревочными перилами.

Первым, по обычаю, на землю сошел сам капитан в сопровождении следовавших за ним девчонок и квартирмейстера. Шкипер и все матросы, кроме нескольких прихваченных с собой для охраны и пущего антуража негров (включая и Тома), пока оставались на корабле, как сказал Громов – до выяснения обстоятельств.

– Если хотите, могу проводить вас к губернатору, сэр, – получив свой пиастр, довольно улыбнулся лоцман. – Или, если хотите, сначала можете заселиться в какой-нибудь заезжий дом, могу посоветовать…

– Пусть ведет к губернатору, – шепнул Андрею дядюшка Сэм. – Засвидетельствуем свое почтение – первым делом. Да, думаю, там же и договоримся уже.

– О чем? – не сразу понял Громов.

Старик ухмыльнулся:

– Сами подумайте, сэр! Судов здесь много, лихого народцу тоже хватает. Конечно, не в пример меньше, чем в старые добрые времена в Порт-Рояле, или даже здесь же лет десять назад, но хватает, хватает… Испанцы испанцами, а жизнь-то идет, и все хотят кушать. Так что без высокого покровительства мы с вами вряд ли обойдемся, помяните мои слова, сэр! Слишком уж большой риск.

– И за крышу, конечно же, придется платить, – поглядывая на раскинувшийся на склоне холма город, задумчиво протянул молодой человек.

Дядюшка Сэм удивленно повернул голову:

– За что платить?

– За покровительство. Интересно – сколько?

– Как договоримся, – ухмыльнулся старый пират. – Думаю, по нынешним временам, после испанского раздрая, губернатор не так уж и много возьмет. Обычно после всяких потрясений людишки любой мелочи рады. Ой… смотри-ка – церковь построили! И склады чинят… А улица какая… широкая… прям не узнать!

– Так вы раньше здесь бывали? – уточнил Громов.

Квартирмейстер махнул рукой:

– Так… пару раз. Давно уже!

На тему своей прошлой – довольно-таки бурной – жизни, как давно уже заметил Андрей, дядюшка Сэм почему-то предпочитал не распространяться, так, проговаривался иногда да кое-что рассказывал своей рыжеволосой племяннице.

– Так что – к губернатору? – видимо, надеясь на еще один пиастр, не отставал лоцман.

Судя по его нахальной настырности, чисто профессиональных заработков здесь еще было мало.

– К губернатору? – остановившись, старый пират оглядел всю компанию и хмыкнул. – В таком виде? Ну нет. А ну-ка, парень, веди в самую дорогую лавку! Где всякие там кафтаны да платья…

– Так, может, лучше к портному? Я знаю тут одного…

– Нет! К портному пока некогда, веди в лавку.

Этот белый, под пальмами, город даже сейчас, зимой, источал какую-то негу, особую ауру, свойственную большинству южных городов, этакий легкий флер беззаботности, сексуальности и смешанного с навязчивым гостеприимством нахальства. Пока шли, к путникам уже несколько раз подбегали мальчишки – предлагали купить свежие лепешки и воду, зазывали в какие-то подозрительные таверны и публичные дома.

– Это все потом, – отмахивался старик. – Эй, Полушка, ну и где ж твоя лавка?

– Скоро придем, господа. Во-он за тем поворотом, за церковью.

Во время своих налетов испанцы все же не успели сжечь город дотла, еще оставались совершенно нетронутыми весьма красивые здания, украшенные колоннами, пилонами и каменным узорочьем, этакое колониальное барокко, смотревшееся весьма неплохо, хотя, может быть, кое-где – и с перебором. Неширокая улица, по которой шли новоявленные моряки, была вымощена серым булыжником, аккуратными кругами обходившим давно росшие на этом месте деревья – пинии, туи и пальмы, оттенявшие белизну стен оград и довольно-таки приличных по виду зданий, на одно из которых – весьма помпезный, с колоннами и узорным фронтоном – особняк, и указал Полушка:

– А вот и губернаторский дом… Но вы ведь сказали – сначала в лавку.

– В лавку, в лавку! Да где же она, черт бы все тут побрал?

– Говорю же, скоро придем, господа. Уже очень скоро.

Чуть замедлив шаг, капитан придержал квартирмейстера под руку, свистящим шепотом осведомившись – на какие, с позволения сказать, шиши тот собирался приодеться?

– Ах, это, – скривившись, старый пират отмахнулся. – Да не берите в голову, сэр, пустое дело.

– И все-таки!

– Я же вам докладывал – в капитанской каюте мы сразу отыскали тайник с полусотней гиней, оставленных мной на корабельные нужды. Вот на них и купим одежду – не оборванцами же ходить, тем более, нам нужно будет еще пополнить команду, а здесь по одежке встречают, к оборванцам никто не пойдет, да и губернатору следует выказать уважение.

– Черт с вами! – Андрей сплюнул под ноги. – Наверное, вы и правы. Хотя команде нужно тоже что-нибудь дать – не пустыми же выпускать на берег?

– Дадим, а как же! – хмыкнул дядюшка Сэм. – Еще б и негров продать. Может, губернатор и купит? А мы ему – скидку.

– А вот в этом вопросе, дядюшка, торопиться не надо! – обернулась прислушивающаяся к беседе Камилла. – Что значит – скидку? Губернатор, если живой товар и возьмет, так не для себя, а для плантаторов… или продаст на какой-нибудь торговый корабль, отправляющийся в Виргинию или в Каролину. В порту несколько шхун, между прочим, судя по осадке – три из них точно с опустевшими трюмами. Так что с неграми торопиться не надо, выждем денек-другой, уж прокормим как-нибудь. А тем временем – шхуны эти пустые навестить.

– Молодец, девчонка! – старый пират восхищенно присвистнул. – Вот уж не думал, что у тебя столь внимательный взгляд.

– Обычно женщины все внимательны, дядюшка.

– А вот и лавка, господа! – остановившись, Полушка Эд обвел широкие, призывно распахнутые настежь двери торгового заведения с таким видом, будто сей промтоварный магазин принадлежал лично ему или, уж по крайней мере, он там работал старшим продавцом, товароведом или приказчиком.

– Что ж, вот, получи!

Дядюшка Сэм сунул в подставленную ладонь парня пресловутый пиастр или песо – испанский талер, серебряную монету весом в двадцать пять грамм и достоинством в восемь реалов (восьмерик), отчеканенную из американского серебра в неимоверном количестве и фактически – наравне с золотыми дублонами (они же – пистоли), игравшую роль мировой валюты. Этакий серебряный доллар раннего Нового Времени.

Для Громова в лавке отыскался вполне приличный, выкрашенный в цвет индиго кафтан доброго английского сукна с шелковыми фестонами, пришедшийся Андрею впору, и, вкупе с такого же цвета кюлотами, шелковая белая сорочка и старые, но вполне еще крепкие туфли, составившие вполне приличный костюм. Подумав, капитан еще прикупил темно-синюю шейную ленту и алую шелковую перевязь с легкой парадной шпагой, да модную, обшитую золотистым галуном шляпу с загнутыми треугольником полями. Конечно же все продававшееся в лавке добро было краденым, точнее – добытое в ходе лихих пиратских рейдов, чего вовсе и не скрывал хозяин промтоварного заведения – усатый, чем-то похожий на турка толстяк, представившийся как Джефри Мидлтон, купец.

– О, эта шпага, сэр, принадлежала какому-то важному французскому кавалеру, шевалье, а может быть, даже маркизу или графу… Не желаете ли золотой перстень с изумрудом?

– Пока нет, – поскромничал Громов, не желавший слишком уж тратить корабельную казну.

– Жаль, жаль. Хорошее кольцо – уйдет враз, потом такого не купите.

Прощелыга купец скривил тонкие губы в хитроватой улыбке, свойственной продающим краденую лошадь цыганам, главам нетрадиционных религиозных сект и вороватым российским чиновникам, вызванным к начальству на ковер по какому-то уж совсем мелкому делу.

– Ах, ты ж боже мой! – примеривший очередной камзол боцман с восхищением посмотрел на появившихся из смежной комнаты девушек в новых, только что купленных платьях.

Надо сказать, обе юные дамы вполне заслуживали восхищения и в простых своих одежках (а лучше – без оных), однако теперь было совсем другое дело! Грациозная, в муаровом, цвета морской волны платье, сшитом по последней французской моде – с глубоким вырезом – декольте – Бьянка выглядела истинной королевой, а ее подружка – принцессой: к пышным рыжеватым волосам Камиллы очень шел желтый цвет, плюс еще зеленые шелковые вставки, бантики, бисер…

– Ну девки, – дядюшка Сэм по-простецки хлопнул себя по ляжкам. – Вам бы еще брильянты…

– Лучше какие-нибудь башмаки, дядюшка, – показала босую ногу Камилла. – Мои-то старые как-то не особо к этому платью подходят.

– Будут, будут башмаки! – распушив усы, хозяин лавки истово перекрестился на висевшее в углу торгового зала массивное золотое – или, скорее всего, позолоченное – распятие. – Клянусь Святой Девой Гваделупской – будут! Уже к вечеру… или, самое крайнее – завтра к утру.

– Завтра и загляну, – тряхнула рыжими волосами девчонка. – Обязательно. Только вы меня ждите, господин Мидлтон, ага?

– Договорились, моя госпожа!

Приложив руку к сердцу, купец галантно поклонился и, проводив важных покупателей до самой улицы, еще долго махал им вослед рукою, а, когда вся процессия скрылась из виду, подозвал из лавки мальчишку-приказчика:

– Беги за ними, парень, все разузнай – кто такие, оттуда, надолго ли в наши края? Понятно тебе, бестолочь?

– Понял, хозяин, – пригладив темные волосы, поклонился мальчишка. – Все сделаю, как вы и сказали.

– Ну беги тогда, что стоишь?

– Бегу, господин!

Сверкнув грязными пятками, лавочный мальчик скрылся за углом, без труда нагнав покупателей, уже подходивших к губернаторскому дворцу.

– Прошу вас, господа! – отворив резные ворота, поклонился дюжий привратник, пропуская гостей в обширный, с небольшим круглым прудом, двор.

По всему видно было, что недавно назначенный хозяевами острова губернатор привык жить на широкую ногу, правда, ввиду местной специфики, много чего опасаясь: окна дворца прикрывали массивные металлические решетки и ставни, у ворот стояли на часах вооруженные фузилеры, а по обе стороны от крыльца располагались две двадцатичетырехфунтовые пушки на полковых – с большими колесами – лафетах. Как успел заметить проходивший мимо Громов, пушки были хорошие, бронзовые.

– О вас доложить, как о людях с только что пришвартовавшегося судна? – обернувшись, осведомился слуга.

Андрей хмыкнул – либо этот парень обладал завидной проницательностью, либо слухи здесь распространялись весьма даже быстро.

– Да, именно так и докладывай, – кивнул молодой человек. – Я – капитан Эндрю Гром, это моя жена Бьянка и мой квартирмейстер с племянницей. Только что прибыли в Нассау на «Жозефине» – так называется наше судно – и вот явились засвидетельствовать свое почтение.

– Хорошо, – слуга поклонился и, оставив гостей в просторном холле, взбежал по широкой лестнице на второй этаж.

– А неплохо губернатор устроился, – оглядывая обстановку, усмехнулся дядюшка Сэм. – Небось, все за счет таких бедолаг, как мы. Больше не на что!

– Проходите, почтенные господа! – проворно спустившись с лестницы, слуга вновь поклонился и продолжил самым торжественным голосом: – Господин Томас Миллз, эсквайр, губернатор Нассау и Нью-Провиденс, отрываясь от дел, счастлив принять вас в своем рабочем кабинете. Следуйте за мной, джентльмены! А ваши слуги пусть подождут здесь.

Кабинет, куда привел гостей слуга, вовсе не выбивался из общего стиля особняка: в меру просторный, с резной конторкою для письма и диваном, со стенами, обитыми зеленым сукном, и массивным столом красного дерева, с бронзовым чернильным прибором и подсвечником из потемневшего серебра.

За столом, обмакнув в чернильницу гусиное перо, что-то писал узкоплечий человечек лет пятидесяти в огромном для столь узкого лица парике и красном, с золотою тесьмой, мундире, всем своим обликом здорово напоминавший Громову знаменитого французского комика Луи де Фюнеса.

– Эгхм… Здравствуйте, сэр! – вежливо покашлял молодой человек.

«Де Фюнес» тут же поднял голову, одарив вошедших самой доброжелательною улыбкой, словно бы встретил вдруг старых добрых друзей:

– А!!! Это вы с «Жозефины»? Рад, рад вас приветствовать, любезнейшие господа и дамы. Вот, извольте, присаживайтесь. Сейчас слуги принесут кофе… А, может быть, хотите угоститься табачком – так вы не стесняйтесь!

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Громов, представил губернатору всех своих спутников, после чего сразу перешел к делу – собственно, этого господин Томас Миллз от них и ждал – так чего было зря время тянуть?

– Видите ли, сэр, мы бы хотели заняться здесь кое-каким промыслом… чем занимаются иногда и самые благородные люди… вы понимаете, о чем я?

– О, да, друг, мой. Да.

Маленькие темные глазки губернатора цепко смотрели на гостей, губы кривились в показной улыбке, сухонькие ручки алчно пристукивали по столу. Ну совсем как российский средней руки чиновник в ожидании распила бюджетных средств!

– И мы бы хотели, сэр, – продолжал Андрей, – прежде чем начать свое предприятие, заручиться, так сказать, негласной поддержкой властей… в вашем лице, уважаемый господин губернатор! Ибо прекрасно понимаем, что без этого любое наше начинание обречено на трудности и неуспех.

– Рад, что вы это понимаете, капитан Эндрю Гром. – Улыбка на какой-то миг улетучилась с сухонького лица Томаса Миллза, он теперь ничуть не походил на комика, скорее – на инквизитора, палача… – И вообще, мне нравится ваша откровенность! – губернатор снова заулыбался. – Люблю, знаете, деловых людей, не расточающих драгоценное время на сантименты. Позвольте и мне быть столь же откровенным: треть!

– Э… извините, не понял?

Губернатор потер ладони:

– Что же тут непонятного? Треть всех ваших доходов – мне. А за пользование гаванью придется платить уже с этого дня – полпиастра в сутки, и это еще по-божески, в других портах вас обдерут как липку!

– Да и здесь, похоже, все к этому идет!

В беседу вступил дядюшка Сэм, а следом за ним и Камилла:

– Вообще-то, мы рассчитывали процентов на пятнадцать! Как принято в Порт-Рояле…

– Э, милая девушка, – замахал руками чиновник. – Порт-Роял уже не тот, что раньше, в былые веселые времена. Не сомневайтесь – здесь, у нас, в Нассау, через год-другой будет ничуть не хуже, чем когда-то было на Ямайке! Все к тому идет, господа мои. Такие люди, как вы… поймите, никого не хочу обидеть – пока еще имеют убежища, склады, агентов во всех портах колоний Ее величества, от Чарльз Тауна до Филадельфии и Новой Англии. Но ведь этому приходит конец, и вы это знаете не хуже меня, а? Вам напомнить, сколько вполне достойных джентльменов там вздернули на виселицы за последние пять-шесть лет? А у нас – благодать. Есть где разгуляться… спокойно сбыть добы… свой товар, спокойно отремонтироваться, укрыться, в конце концов! А за спокойствие надо платить, господа мои. Двадцать процентов!

– Гм…

– И стоянка в гавани каждый нечетный день – бесплатно.

Камилла и дядюшка Сэм разом кивнули, и Громов озвучил общую мысль:

– Мы согласны.

– Вот и славно, – встав, губернатор радостно потер руки. – Рад, что мы с вами пришли к сердечному согласию. Еще встретимся, поболтаем… А сейчас, извините – дела.

– Во волк! – едва выйдя на улицу, хмыкнул боцман. – Видал наглецов… но таких наглых… Теперь придется двадцать процентов с каждой добычи отдавать этому упырю и еще радоваться, что не четверть! Ну что? Возвращаемся на корабль, пообедаем… Нам еще жилье снять – женщинам на судне невместно, особенно – при задуманных нами делах.

Насчет женщин старый пират был прав: о том, чтоб оставить их на корабле и брать с собой в плавания не могло быть и речи. И не только потому, что женщина на корабле – плохая примета, а и чисто житейски – морякам ведь тоже хочется секса, а в море вдруг так выйдет, что у кого-то он есть, а у кого-то нету! Несправедливо. И вызывающе. К тому же Громов вовсе не собирался подвергать опасности жизнь возлюбленной.

– Господам офицерам тоже приличнее селиться на берегу, – весьма кстати промолвила Камилла. – Надо снять приличные апартаменты в каком-нибудь заезжем доме со столованием и прислугой.

– О, господа мои! – вдруг возопил Том. – Прошу меня извинить, но в качестве прислуги вам вполне сгожусь я! К тому же мне не очень-то нравится в море, разрази меня гром. Укачивает.

– Вот и славно! – Бьянка радостно улыбнулась. – Будешь всегда здесь, при нас.

Громова и дядюшку Сэма это, в принципе, тоже вполне устраивало – ну не хочет парень присоединиться к свободному братству морских разбойников, что ж, его дело, никто силком не тянет. Тем более чернокожему все равно до капитана не дорасти никогда, такая уж доля – всю жизнь в слугах.

– Да, верный слуга нам не помешает, – согласно кивнула рыжеволосая бестия. – А какой тут самый приличный постоялый двор, дядюшка?

– Хм… – старый пират почесал бороду. – Лет десять назад я бы посоветовал «Черную голову», это таверна, и апартаменты при ней, шикарные меблированные комнаты, эх! Но сейчас…

– А, может, она и сейчас еще есть, эта «Черная голова», – вслух предположила Бьянка.

Боцман поспешно замахал руками:

– Нет, нет, что вы мадам, что вы! Если и сохранилась еще сия таверна, так уж, верно, не та, что прежде. Лучше уж чего поновей поискать… Эй, малый! – дядюшка Сэм проворно схватил за шиворот пробегавшего мимо чумазого мальчишку, по которому было трудновато судить – белый он, мулат или негр. – Ты чей?

– Джерома Клея, углежога, – заканючил грязнуля. – Ой, дяденька, отпусти – чего я тебе сделал?

– Ах, углежога! Теперь поня-атно…

Старый пират полез в карман и, вытащив оттуда мелкую монетку, показал ее пареньку:

– Хочешь?

– Хо!!!

– Тогда веди нас к самому приличному заезжему дому! Что б было тихо, спокойно и чтоб комнаты были – любо-дорого посмотреть. Меблированные!

– Хм… – сунув палец в рот, сын углежога озадаченно покосился на боцмана. – Что-то я никак не пойму – вам шикарные апартаменты нужны или спокойные? Если шикарные, тогда господам и дамам прямая дорога в «Золотой глаз» или в «Черную голову», а если спокойные… Знакомая отца сдает на окраине полдома. Тихо, спокойно… сама же она и готовит и убирает. Зовут тетушка Марта, набожная, тихая женщина. Но… – парнишка замялся. – Шикарными я бы ее комнаты не назвал. Но так все хорошо, чисто.

– Подойдет, – разом кивнули девчонки. – Других нам, наверное, и не надо. Так где, говоришь, искать твою тетушку?

– Готов хоть сейчас проводить, мои господа! – спрятав монетку, грязнуля радостно улыбнулся и махнул рукой. – За мной идите.

– А ты нам по пути все рассказывай, – бросила любопытная Бьянка. – Что тут да где.

Сын углежога рассмеялся:

– Да что тут показывать-то? До испанского-то набега куда веселей было!

– И что, сильно испанцы зверствовали?

Парень пожал плечами:

– Да не особо, простых людей почти никого не тронули, даже угольную печь у отца не разрушили.

Чернокожих рабов в тот же день удачно сбагрили на соседнюю шхуну под смешным названием «Кукла моря». Уж конечно, в Вирджинии, куда и направлялась шхуна, тамошние плантаторы дали бы за этих отощавших бедолаг раза в три больше, но Громову выбирать не приходилось – не тащиться же ради продажи в Вирджинию? Нужно было пополнить команду, закупить дополнительное вооружение и запасные паруса – деньги требовались здесь и сейчас, и желательно – много.

Получив свои доли за счет полученного от продажи живого груза дохода, экипаж «Жозефины» сошел на берег, радостно потирая руки в предвкушении кутежей, чему господа офицеры никак не препятствовали, понимали – людям надо хоть немного расслабиться.

О появлении нового корабля и новой команды в городе стало известно сразу, как и о том, что ушлый «капитан Гром» уже заручился покровительством губернатора. Коллеги-конкуренты покуда молчали, не пытались что-то узнать и не предлагали никаких совместных действий, для которых новоявленным рыцарям удачи еще надо было себя зарекомендовать.

Как раз этим и занялся господин капитан, разместив женщин в доме тетушки Марты – в уютных комнатах на втором этаже расположенного на окраине дома с небольшим садом и цветочными клумбами у ворот.

Душа Андрея вовсе не лежала к разбою, просто дергаться теперь было уже поздно: назвался груздем – полезай в кузов. Тем более, нужно было подкопить денег на Новую Англию или – чем черт не шутит – вернуться в Европу. Только вот – куда?

А еще молодой человек никогда не забывал о судне под названием «Барон Рохо» – «Красный Барон», о его волшебном свойстве пронизать время. Да, в последний раз вышло не совсем так, как хотелось бы – если судить по ядерному взрыву, по все же разразившейся из-за Карибского кризиса Третьей мировой войне – Громов и Бьянка явно попали в какой-то параллельный мир, где вся история шла совсем иначе, да, похоже, в тысяча девятьсот шестьдесят втором году и закончилась.

Да, попали не туда… Так, может быть, стоит попытаться еще раз? Попытка не пытка… тем более, юная баронесса уже привыкла к достижениям современной цивилизации – к автомобилям, радио, телевизионным шоу…

Можно – нет, нужно! – попытаться еще раз! Вот только где сейчас «Красный Барон»? А скорее всего – в Чарльз Тауне, спокойно несет охранную службу в качестве фрегата Ее величества королевы Анны, под командованием славного капитана Джереми Лоусона. Попробуй теперь достань «Барона Рохо»! Возьми за рубль, за двадцать… Разве что… Нет! Плохая идея! Захватить фрегат – это ж сколько крови прольется! К тому же силой одной лишь «Жозефины» этого никак не сделать – воинской мощи не хватит. Не-ет, тут нужно придумать какую-то хитрость, как-то иначе попасть на борт, причем в грозу – именно в грозу-то, как успел заметить Андрей, все и происходило.

Но это все – в будущем, пока же – просто по возможности начать собирать сведения – действительно ли «Красный Барон» – в Чарльз Тауне или, может быть, где-нибудь у берегов испанских колоний с – по сути – пиратским рейдом.

Тайное дело сие Громов получил Бьянке и Тому: баронесса должна была разговорить на эту тему свою новую подружку Камиллу, типа: повспоминать прежнюю жизнь, а беглый негр, решительно предпочитавший положение слуги вольной жизни пирата – пошататься по рынкам, лавкам и разным злачным заведениям типа «Черной головы» – может, и там что-нибудь узнать удастся.

Отдав все более-менее важнее распоряжения, капитан Гром и его офицеры вплотную приступили к тому, чего от них ждали все – и команда, и конкуренты-коллеги, и сам губернатор – планированию лихого рейда! Предложенную стариком Сэмом идею ограбить какое-нибудь прибрежное селение в испанской Америке Громов и Антуан отвергли сразу как несостоятельную – чего там пограбишь-то?

– Все уже ограблено до нас, – заявил француз почти как в старом фильме «Операция Ы». – И – не по одному разу.

Старый пират виновато развел руками, мол – идиот, согласен – и тут же предложил отойти миль на сотню на север да лечь в дрейф на перекрестье торговых путей.

Вот с этим предложением шкипер охотно согласился, заявив, что испанцы – тема давно исчерпанная, а все товары и деньги сейчас крутятся у берегов английских и французских колоний.

– Впрочем, если вдруг попадется какой-нибудь испанский «серебряный» галеон… Правда, они ходят караванами… но ведь и охрана далеко не та, что раньше. К тому же солдаты охраняют груз вовсе не от разбойников, а от собственной команды – слишком уж велик соблазн.

– Однако для такого дела нам не худо бы разжиться еще одним судном, а лучше двумя, – раскурив трубку, задумчиво молвил старый пират. – А вдруг ведь и разживемся? Главное, никого случайно не утопить.

Француз хохотнул:

– С нашими-то пушечками – не утопим.

Вообще, пираты использовать большие пушки боялись – вдруг да и вправду утопнет намеченное для грабежа суденышко – кого тогда грабить-то? Не-ет, так дела не делались, уж лучше – на абордаж с перевесом живой силы раз в шесть – в восемь, а еще лучше – просто предложить сдаться, как произошло с «Жозефиной», когда она еще была «Святой Анной».

Ранним нежарким утром конца декабря 1706 года пиратская бригантина под командованием капитана Эндрю Грома отправилась в свой первый поход. Недавно отгрохотали шторма, а ныне ласково светило солнышко. Темно-голубое, чуть тронутое белыми кучевыми облаками небо казалось до невозможности прозрачным и чистым, ветер дул слева в корму – распустив все паруса, «Жозефина» ходко резала волны, глотая милю за милей.

Экипаж откровенно бездельничал – управляться с парусами сейчас не было никакой необходимости, правда, все были наготове – а вдруг? Посаженный на фок-мачту юнга зорко высматривал добычу, тем же сами занимались практически все – кто-то из моряков толпился у бушприта, кто-то, прикрывая от солнца глаза, всматривался в синие волны с корм и бортов.

В первую половину дня встретились два судна под английским флагом – таким же, что реял на флагштоке «Жозефины». Пришлось пропустить, отсалютовав холостым залпом, тем более, судя по курсу, кораблики шли в Нассау, а таковые губернатор лично просил не трогать.

– Ничего, – опустив подзорную трубу, осклабился дядюшка Сэм. – После полудня, думаю, настоящую-то охоту и начнем.

Потянулись часы томительного ожидания, выматывающие куда больше самой схватки или быстрого догоняющего броска. Команда изнывала, уже почти не слышались скабрезные морские шутки, а юнгу на мачте сменил другой матрос… а тот, подкрепившись обедом, снова вскарабкался на свое место…

И тут же радостно закричал:

– Парус! Парус на норд-вест. Паруса!

– Паруса?

Громов отдал приказ всем быть наготове, правда, пушки еще заряжать не велел – было слишком рано.

– Шкипер – курс норд-вест!

– Слушаюсь, сэр!

– Боцман – всем – к повороту!

– Да, господин капитан! Эй, там! Фоковые – на фок, гротовые – на грот, канониры – к пушкам.

– Паруса! – с марсовой площадки вновь закричал юнга. – Там не один корабль.

– Считай! – Громов приложил подзорную трубу к правому глазу. – Сколько там судов?

– Много, сэр! Дюжины две – уж никак не меньше.

– Сам вижу, что много… Убрать паруса! Ложимся в дрейф. Эта добыча нам не по зубам. Переждем, а то как бы самим не оказаться добычей.

Шкипер одобрительно кивнул, передавая штурвал помощнику.

– Думаю, это большой торговый караван с колониальными грузами. Идет в Европу под защитой пары фрегатов. Вы абсолютно правы, сэр, – нам с ними не тягаться.

– Да, будем ждать, – подойдя, дядюшка Сэм бросил взгляд на север, где далекий горизонт белел тающими в синем мареве парусами. – Хорошо, что они за нами не погнались, верно, не заметили.

– Скорей, не сочли нужным.

И снова ожидание, и усилившийся боковой ветер, качка – кое-кто из бывших жителей поселения на Саванне-реке уже изрыгал съеденный обед за борт.

– Ничего, привыкнут, – хмыкнул старый пират. – Да-а, ждать в рейде – самое нудное дело.

Как и любой хороший командир, Громов вовсе не думал долго давать команде бездельничать – матрос или солдат всегда должен быть чем-то занят, тогда не будут лезть в голову всякие дурацкие мысли.

Ухмыльнувшись, Андрей взмахнул шпагой:

– Второй плутонг – вахта, первому и третьему строиться на баке с мушкетами! Оружие не заряжать! – оглядев две полуроты солдат – сирень джентльменов удачи, – капитан скривился. – Да-а-а… не очень-то вы похожи на регулярное войско. Ничего! Будем тренироваться. Сержанты! Когда скажу «заряжай» – сейчас заражаете холостыми, пули в стволы не забивайте. Всем ясно?

– Так точно, ясно, сэр!

Громов кивнул на правый борт:

– Представьте, что оттуда к вам подходит враждебный фрегат с явно абордажными намерениями… Итак! Целься! Ха-ха! И куда же вы целитесь, позвольте спросить? Примерно какой высоты борт фрегата? Ага, вот так, выше… Растянулись в три шеренги вдоль всего борта… Первая – залп!!! На колено – заряжаем… Вторая – залп. На колено… Третья – залп… Первая – залп! Да-а… мушкет, конечно, хорошая штука… но уж слишком тяжел, надо будет при первой же возможности заменить на фузеи… И с багинетами! Пуля – дура, штык – молодец. Особенно – в абордажной схватке… Э! Это кто там орет, будто его режут?