Текст книги "Капитан-командор"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Франция – это был бы неплохой вариант, тем более Громову и Бьянке было все равно, где осесть. Если не в Новой Англии, то почему б не во Франции? Кстати, союзнице Мадрида и противнице Каталонии, пока еще верной австрийскому эрцгерцогу Карлу. Пока что… Как и большинство российских историков, Андрей не очень-то хорошо разбирался во всех перипетиях войны за испанское наследство, однако все же помнил, что королем Испании станет Филипп Анжуйский Бурбон, внук Людовика Четырнадцатого, знаменитого «короля-солнце». Филипп обретет испанский трон ценой отказа от французской короны… где-то лет через семь, примерно так. Испания несколько оправится от полного разорения, правда, с каталонскими вольностями будет покончено на очень и очень долгое время. Лишь в конце двадцатого века на одном из зданий площади Каталонии напишут лозунг: «Каталония – свободное государство Европы», а до этого пройдет еще ого-го сколько лет!

Так под это дело можно все Бьянкины земли вернуть, даже те, что ей не давал покойный супруг. Отсудить после победы! Тем более, один из друзей баронессы – весьма влиятельный иезуит, а будущий король Испании – добрый католик, как и все ее население.

– Я бы, честно говоря, согласилась, – уже подходя к дому, тихо промолвила баронесса. – Пусть будет Франция – хоть где-то осесть, завести нормальный дом со слугами, детишек… Ты, кстати, замуж-то меня возьмешь? Извини за наглость – у Лины набралась, да и Камилла всегда говорит – «спросить – не украсть»!

– Правильно говорит… А замуж я тебя давно зову!

– Что-то не помню.

– Правда, ты отвечаешь как-то неконкретно. А я ведь тебя люблю!

Прижав девчонку к себе, Андрей прямо на улице принялся целовать ее в губы.

– И я… Ой, что ты делаешь? Неприлично.

– Да не видит никто… темновато уже стало.

– Пойдем-ка лучше поскорее домой, милый. Тихонько поднимемся и…

Незаметно проникнуть домой влюбленным не удалось: внизу с ним поздоровалась тетушка Марта, а на втором этаже, едва не сбив обоих, пронеслась, вылетев из умывальной, голая рыжая молния!

Пронеслась, юркнула в свою комнатку… и, тут же выглянув в дверь, улыбнулась:

– А мы вас так рано не ждали! Давайте сегодня попозже поужинаем, ага?

Конечно же, Андрей и Бьянка сразу догадались, с чего бы это их соседка бегает по дому голышом. Тому были причины… в виде молодого доктора Штамма, поспешно покинувшего особняк минут через десять.

– И чего скрываться-то? – отойдя от окна, Громов присел на ложе, погладив по голой спине расслабленно лежавшую баронессу. – Подумаешь.

– Ах, они, наверное, думают о приличиях, милый, – девушка, перевернулась, уселась, обняв руками притянутые к груди колени. – А вот мы с тобой – нет.

– Для всех мы – супруги, – обняв Бьянку, тихо промолвил Андрей.

Каштановые локоны обиженно дернулись.

– Вот именно – для других. Живем с тобой в грехе.

– Тебе не нравится, милая?

– Нравится… Только я каждый день молюсь святой Монтсерратской Деве.

– Как ты думаешь, милая, у Камиллы с этим лекарем – все серьезно? – поцеловав девушку в губы, молодой человек ловко перевел разговор на других.

– Хм… – сразу перестав сердиться, Бьянка задумалась, по привычке наматывая на палец золотисто-каштановую прядь. – Не знаю, что и сказать. Они живут в грехе – это очевидно. Может быть, они, как и мы, влюблены. Генрих приходит сюда почти каждый день, а еще они иногда катаются на яле.

– На яле? – удивился Андрей. – Вот как? И где ж они его взяли?

– Наняли вместе с гребцами в порту. Для того чтоб почаще быть вместе, – баронесса загадочно улыбнулась. – Нет, наверное, это все-таки любовь.

Капитан покачал головой:

– Интересно, куда же они плавают?

– По островкам, – потянувшись, Бьянка сладко зевнула. – Пару раз меня с собой брали, я тебе рассказывала, помнишь?

– Нет, – честно признался молодой человек.

Девушка взъерошила ему волосы:

– Это потому, что ты частенько и вообще не слушаешь, о чем это я говорю.

– Да что ты, милая! – Андрей поспешно погладил возлюбленную по плечу. – Я всегда тебя слушаю, можно сказать, каждое твое слово ловлю.

– Ага… тогда б знал…

– Так куда, говоришь, вы плавали?

– Да по разным островкам, недалеко здесь. Я потом стала отказываться – пусть уж побудут вдвоем, чего мешать-то?

– И правда – чего мешать?

Поднявшись с ложа, Громов закрыл ставни и улегся рядом с Бьянкой, погладил ее по волосам:

– Ну что, милая? Пора, пожалуй, и спать.

Недели через две, когда «Саванна» и «Жозефина» вернулись в Нассау после не слишком удачного рейда, обоим капитанам через портового нищего передали приглашение провести вечер в таверне «Черная голова», где и произошла встреча с теми весьма важными и влиятельными на острове людьми, о предложениях которых давно намекал дядюшка Сэм.

Чарльз Бенингхэм, Дирк ван Эйсен, Жозеф Лафорт – эти три имени много чего значили на Нью-Провиденс! У Бенингхэма имелось три корабля – две небольшие шхуны и шлюп, ван Эйсен владел четырьмя шлюпами, а Лафорт – большим трехмачтовым судном, бывшим торговцем, свободно принимающим на борт пятьсот человек. Все три пиратских капитана, однако, хорошо понимали, что их судов для задуманной операции маловато – достаточной быстротой и вооруженностью обладали только шхуны, шлюпы опасались ходить круто к ветру, а судно Лафорта вообще было не очень-то поворотливым, тем более из-за своей осадки даже не могло войти в гавань Нассау, и пират держал его у причала одного из соседних островов, в случае надобности добираясь до своего корабля на шлюпке.

Хорошо вооруженные и прекрасно управляемые суда – бригантина и барк – очень бы пригодились багамским пиратам, собственно, именно для этого они и пригласили «потолковать» Громова и старого Сэма.

Сели в отдельной небольшой зале, кою хозяин «Черной головы», некий ушлый одноглазый голландец по кличке Лодочник Хамс, предлагал специально для таких случаев. Длинный и узкий стол, уставленный всякой снедью, ярко горящие свечи, обитые бархатом стулья, на стенах – засиженные мухами картины в богатых рамах.

Беседу начал Чарльз Бенингхэм по кличке «Бугай» – судя по качеству судов, он был тут за главного. Невысокого роста, колченогий, с широкими плечищами и большими красными руками, пират, похоже, вообще не заботился о своей внешности, не считал нужным. Пегая всклокоченная бородища, как у какого-нибудь пастуха, грязные ботфорты, засаленный, непонятного цвета кафтан, однако за поясом – пара весьма дорогих пистолетов, оправленных в золото и серебро. Поговаривали, что с этими пистолетами Бенингхэм не расставался никогда, даже с ними и спал. В обоих ушах пирата золотом горели драгоценные серьги.

Смерив гостей пристальным взглядом светлых, слегка навыкате, глаз, Бугай добродушно усмехнулся и кивнул на большой серебряный кувшин, только что принесенный лично трактирщиком:

– Добрый пунш! Но выпьем мы позже. Не возражаете, если сначала поговорим о делах?

Что ж, предложение было разумным – как ни странно, именно Бенингхэм пользовался в здешних вполне определенных кругах репутацией светлой головы, именно поэтому он переговоры и вел.

– О делах так о делах, – любезно улыбнулся Громов. – Именно за этим мы сюда и пришли.

– Я вас плохо знаю, сэр, – Бугай почесал бороду и прищурился, глядя прямо в глаза Андрею. – Однако много чего хорошего слышал… да ваши суда говорят за вас! Тем более мне давно знаком ваш напарник.

Дядюшка Сэм сдержанно кивнул.

– И вот, – чуть помолчав, продолжал пират. – Мы – я и эти двое почтеннейших джентльменов – хотели бы предложить вам провести совместный рейд. Да, забыл представить, мало ли вы их не знаете… Это – господин Лафорт…

Бенингхэм показал рукой на высокого и худого человека с сильно вытянутым желтоватым лицом и слегка раскосыми глазами, всем своим обликом наводивший на мысль о смешении французской (судя по имени) крови с азиатской. Впрочем, его так и звали – Жозеф Китаец или просто – Китаец.

Оправив голубой, обшитый серебряным позументом кафтан, Лафорт привстал и слегка поклонился, придержав шпагу.

– А это – наш славный капитан Дирк ван Эйсен, – с довольной усмешкою Бугай представил третьего участника встречи. – Больше известный как Бешеный Дирк.

Голландец тоже усмехнулся и сухо кивнул. В черном, безо всяких украшений, кафтане и черных чулках, выглядел он, словно строгий школьный учитель, последователь великого педагога Яна Амоса Каменского. Обычное, ничем не примечательное лицо с небольшим шрамом на переносице, светлая, аккуратно подстриженная бородка, небольшие усы. Из все этой троицы он показался Громову наиболее вменяемым и вполне симпатичным… вот только прозвище, скорее, говорило о другом.

– Эндрю Гром, – встав, в свою очередь, поклонился Андрей. – А это мой…

– О, старину Сэма мы неплохо знаем, – Бугай рассмеялся. – Много чего о нем слышали, хоть и времени-то прошло немало… ох, немало.

– Представляю, джентльмены, что вам обо мне наплели! – старый пират хохотнул и быстро отвел разговор со своей скромной персоны: – Так что вы нам хотели предложить? Я, конечно, кое-что уже слышал, но хотелось бы поконкретней.

– Мы просто хотим предложить вам, господа, вместе с нами атаковать «серебряный» караван! – убрав с лица усмешку, со всей серьезностью поведал капитан Бенингхэм. – Предвидя ваши вопросы, сразу же скажу, что знаю. У меня есть свои люди в мексиканском порту Веракрус, давно прикормлены, оказывают услуги – вот и сейчас, явившись с попутным судном, сообщили – 17 февраля из Веракруса в Кадис отправится очередной серебряный караван… Точнее говоря – уже отправился, сегодня ведь уже двадцатое, значит, уже очень скоро он будет у берегов Кубы… Нам нужно поспешить с выходом!

– «Серебряный» караван! – задумчиво покачал головой дядюшка Сэм. – Огромные галеоны повезут в Испанию золото и серебро Нового Света. Лакомый кусок, ничего не скажешь! Однако он наверняка хорошо охраняется.

– Только морская пехота, – Бенингхэм довольно ухмыльнулся. – И то – больше от своих же собственных матросов, чтоб не взалкали. Пятнадцать судов… понимаю, что нам их всех не взять.

– Пятнадцать судов, – сухо заметил ван Эйсен. – Для океана – это ничто, меньше чем иголка в стогу сена. Испанцы уже давно не посылают с караваном фрегатов – фрегаты им позарез нужны здесь, тем более что «серебряные» галеоны обычно перехватывают уже у европейских берегов, так что фрегаты их встречают у острова Мадейра, и то не всегда.

– Он прав, – Жозеф Китаец наконец тоже вступил в беседу. – Испанцы нас совершенно не опасаются, ведь наши корабли в сравнении с галеоном просто – тьфу!

– Зато на галеонах почти нет тяжелых орудий, – показал хорошее знакомство с предметом капитан Гром. – Экономят вес. Однако, как верно изволил заметить господин Бенингхэм, солдат там хватает. Хороший мушкетный залп – тоже приятного мало. И наверняка еще есть фальконеты и прочая досадливая мелочь. А наши пушечки такому кораблю, как скажем, «Сант-Яго» или «Сан-Хоакин» – что слону дробина.

– На «Сант-Яго» – восемьдесят пушек, – ван Эйсен потеребил ус. – Больше, чем у фрегата. Суда такого типа обычно возят драгоценный груз в одиночку, ни в каком сопровождении не нуждаясь. Или сами сопровождают других – нам это нужно иметь в виду.

– Но списочный состав каравана нам хорошо известен! – шмыгнув носом, ухмыльнулся Бугай. – Нет там ни «Сант-Яго», ни «Сан-Хоакина», дьявол всех побери! Собрали, что было – с миру по нитке, голому платье.

Вскочив на ноги, Бешеный Дирк хватанул кулаком по столу:

– И все же – нужно быть ко всему готовыми! Предлагаю немедленно обсудить наш план во всех подробностях, буквально каждую мелочь.

– Эй, эй, обожди, старина! – гулко расхохотался капитан Бенингхэм. – Нам еще не дали согласие.

– Соглашайтесь, – дядюшка Сэм незаметно подмигнул напарнику. – Если что – потом можно все переиграть.

– Что ж, мы согласны!

Громов и Хопкинс по очереди пожали руки всем пиратским вождям.

– Рад, что мы договорились, почтенные господа! Тогда начнем.

Улыбнувшись, Бенингхэм протянул руку к суме, висевшей на спинке стула и, вытащив оттуда большой лист бумаги, разложил его на столе.

– Вот карта – здесь глубины, мели… Тут – небольшой островок, за ним можно укрыть наши суда, а потом внезапно ударить.

– Или попасть под бортовой залп последнего судна, – меланхолично перебил Бешеный Дирк. – Не держите испанцев за круглых дураков, господа! Они, конечно, ленивы и часто надеются лишь на помощь Святой Девы, но элементарные меры предосторожности примут, можете не сомневаться – поставят многопушечный корабль позади всех.

– Да не будет там никакого многопушечного корабля! Обычные торговые суда, только что с тремя мачтами и большие.

– Я считаю, господин ван Эйсен совершенно прав, – вставил свой голос Андрей. – А если и в самом деле будет фрегат или вооруженный многочисленной артиллерией галеон?

– Да не…

– Постойте, Бенингхэм, – ухватив Бугая за полы кафтана, Жозеф Китаец бесцеремонно посадил его на стул. – Капитан Гром прав – давайте продумаем и этот вариант. Что, кто-то куда-то сильно торопится?

Пираты продумали все, их суда, снявшись с якоря уже на следующий день, взяли курс на Кубу. С погодой везло, хоть и дул не слишком-то благоприятный ветер, однако справлялись – команды работали не покладая рук.

Первыми шли юркие шхуны Бенингхэма, затем – «Жозефина» с «Саванной», за ними все пять шлюпов, замыкали шествие трехмачтовый корабль Китайца под претенциозным названием «Черная Роза» и еще одно совсем уж старое суденышко, взятое по настоянию Громова и ван Эйсена.

Без всяких приключений пираты обогнули западную оконечность Кубы и, встав на рейде за островком, принялись терпеливо ждать – очень и очень недолго. Уже утром следующего дня вахтенные заметили белевшие на юго-западе паруса – как раз оттуда, и как раз в это время и должен был появиться «серебряный» караван.

– Может, это они? – шкипер Антуан взглянул в подзорную трубу и хмыкнул. – Хотя нет… Здоровенные трехмачтовые корабли – смотреть страшно! Один, два… восемь…

К обеду показались все – «серебряные» галеоны шли в кильватер друг другу, четырнадцать покатых судов с высоченными бортами, на пятнадцатом же отчетливо выделялись пушечные порты.

– Шесть, семь, восемь… – прячась на островке за кустами, шепотом считал Бенингхэм.

– Там сорок пушек, – Бешеный Дирк отвел мешавшую обзору ветку. – Я знаю этот корабль – «Сан-Габриэль», весьма мощное и быстрое судно.

– Что ж, – азартно потер руки Жозеф Китаец. – Будем действовать по плану капитана Грома.

Пиратские суда догнали караван довольно быстро, прихваченный по совету Громова старый кораблик сразу же пошел наперерез «Сан-Габриэлю», уже успевшего дать пушечный залп кормовыми орудиями и грозно поворачивавшегося к разбойникам бортом. Один сокрушительный залп и…

Однако нагло зашедшая с кормы галеона «Черная Роза» уже успела отнять у врага ветер всеми своими парусами, «Святой Габриэль» на глазах терял скорость и управляемость, собственно, быстро маневрировать парусные суда могли только скоростью, чтобы совершить поворот, нужно было время. А если уж отняли ветер… Снова громыхнули орудия, бесполезно вспенив ядрами море. При таких волнах одиночные выстрелы не стоили ровным счетом ничего, а с борта к «Сан-Габриэлю» никто не подходил – лишь старый корабль, разогнавшись, все так и шел наперерез, уже убрав часть парусов, дабы не разминуться с галеоном, где, заметив опасность, матросы рванулись на ванты. Паруса-то они взяли на рифы, успели, да вот только инерция по-прежнему толкала судно вперед, угрожая столкновением, самым страшным результатом которого мог оказаться сломанный бушприт, что прекрасно понимал капитан галеона.

«Святой Габриэль» все-таки поймал ветер блиндом – прямым парусом на бушприте, – отвернул в самый последний момент, удар пришелся лишь по касательной… но со старого судна уже летели абордажные крючья… а вот прогрохотал взрыв, и в небо сверкающим оранжевым столбом взметнулось пламя!

– Сработал наш брандер! – оглянувшись, усмехнулся Андрей.

Шкипер тоже оглянулся назад, правда – с тревогой:

– Что-то он не очень-то хорошо горит. Боюсь, как бы не потушили.

– Да бог с ним, пускай себе тушат. Пока потушат, мы свое дело сделаем.

Громов был полностью прав – пока Жозеф Китаец с помощью брандера сковывал самый опасный корабль, все остальные пиратские суда, не тратя времени даром, бросились на добычу, отрезав от каравана последний галеон – ему подставила борт «Саванна»! Удар… хруст бушприта… что-то разбилось на камбузе, упало в каютах…

Залп! По такелажу!

Суда заволокло дымом, чем воспользовались «Жозефина» и шхуны, подойдя ближе и в свою очередь окатив мачты галеона скованными цепями ядрами и картечью. Выстрелили – и тотчас убрали паруса, сразу же потеряв скорость. Ответный – наугад! – залп пришелся впустую, в дым, добавив еще больше копоти и смрада.

– Их пушки пусты! – Громов взмахнул шпагой. – Ставить все паруса. На абордаж! Живо!

Все пиратские корабли – бригантина, шхуны, шлюпы – по сравнению с галеоном казались такими мелкими и смешными. Однако разбойники действовали быстро, напористо и умело!

И – бесстрашно, в отличие от команды вражеского корабля, громадного, словно айсберг! Высоченные борта галеона возвышались над мелкими суденышками пиратов неприступными крепостными стенами, которые нужно было взять, взять во что бы то ни стало, иначе зачем все?

Снова полыхнула пушка, ей тут же ответили забравшиеся на мачты мушкетеры – били с залпами с высоты.

– На аборда-а-а-аж!!!

Со свистом полетели крючья, цепляясь за канаты, разбойники ринулись на штурм со всех сторон. Пахло пороховым дымом, и лица матросов казались черными, словно у негров. Упрямо, с саблями и кортиками в зубах, пираты лезли на борт испанского корабля, подобно тому, как альпинисты штурмуют неприступную высоту.

Ох, непросто все это было, очень непросто – борт галеона не просто высок, он еще и завален внутрь, так, что не перепрыгнешь, приходилось закидывать крючья, карабкаться, резать противоабордажные сетки, срываться, падать… некоторым – и тонуть.

Один галеон. А против него – бригантина, барк, две шхуны, пять шлюпов. Триста испанских солдат плюс команда… А пиратов – около тысячи, и они лезли, лезли, лезли, подбадривая себя дикими воплями и залихватским свистом.

Кто-то, сорвавшись, полетел в море, изрыгая проклятия и подняв тучу брызг. Прямо над головой жахнули мушкеты – стрелки сидели на реях, снизу им подавали заряженные стволы.

– Пожалуй, пора уже и глянуть – как там?

Махнув рукой шкиперу, Громов сунул шпагу в ножны и, ухватившись за спущенный с вражеского борта штормтрап – дело уже дошло и до этого, – быстро поднялся на широкую палубу галеона.

Судя по развернувшейся атаке, оставалось захватить лишь корму, укрепившись на которой, испанцы во главе с капитаном и шкипером методично обстреливали пиратов из фузей и мушкетов.

– Ах, вы так… – Андрей бросился к укрепленному на поворотной тумбе шестифунтовому фальконету, быстро зарядил, благо припасы оказались под ногами, и, наведя орудие на корму, громовым голосом потребовал сдаться.

Ответом был пистолетный выстрел – с головы пиратского капитана пуля сшибла шляпу.

– Пижоны дешевые! – выругался молодой человек. – Для пистолета тут, пожалуй, далековато будет. А вот для фальконета – в самый раз.

Бабах!!!

Шестифунтовый фальконет – по сути полковая пушка! Да, небольшая, но ведь пушка все-таки! Ка-ак жахнуло! У самого-то стрелявшего тут же заложило уши, а выпущенное им ядро, проломив балюстраду, сшибло в море весь расчет кормовой пушки.

– Мушкетеры, на мачты! – оглядев своих орлов, скомандовал капитан «Жозефины». – Живо!

С кормы сразу же открыли плотный огонь по лезущим на ванты пиратам, однако о прицельной стрельбе из мушкета речи не шло и в ходе полевого боя, а уж тут-то – при качке – и говорить нечего. Так что унеслись тяжелые пули в белый свет, как в копеечку!

А вот с высоты, с рей – то уже было совсем другое дело, здесь-то имелась групповая цель – на корме народец толпился кучно.

Оставшиеся внизу пираты, не прекращая обстрел врагов с палуб, передали на мачты заряженные мушкеты. Сплюнув на скользкие от крови доски, Громов взмахнул шпагой:

– Огонь!

И, довольно проследив за разрушительным действием мушкетерского залпа, вновь взялся за фальконет, который, кстати, уже успел зарядить какой-то худенький белобрысый парнишка – юнга с «Жозефины»… К стыду своему, Андрей даже не вспомнил сейчас, как того зовут, лишь крикнул:

– Молодец, юнга!

И, выстрелив, запоздало подумал – а что вообще этот малец делает здесь, в кровавой гуще битвы?

– Я заряжу, сэр! Я умею.

– Вижу, что умеешь. Ты вообще как здесь?!

– Меня с вант сбило, упал… – мальчишка погладил окровавленную щеку – видать, неплохо приложился к доскам.

– Отсюда никуда не уходи, – внимательно посмотрев на корму, строго приказал Громов. – Если махну шпагой – стреляй. Умеешь?

– О да, сэр!

Юнга гордо вытянулся и щелкнул бы каблуками, ежели б они у него имелись, а так пришлось – голыми пятками.

Выстрелами с вант пираты живо повыбили на корме почти всех офицеров, ориентируясь на золоченые позументы и парики, и последний рывок врукопашную быстро довершил дело, так, что даже не пришлось больше стрелять.

Матросы и солдаты весьма многочисленного экипажа галеона, именовавшегося цветисто и длинно: «Нуэстра сеньора дель Розарио и Сан-Хосе», в большинстве своем давно уже сдались в плен и сейчас переминались с ноги на ногу у обоих бортов под зорким присмотром пиратов. С особенным страхом пленные посматривали на водившего длинным фальконетным стволом юнгу – не дай боже, выстрелит.

С галеоном все было кончено, и пиратские квартирмейстеры, спустившись в трюм, деловито подсчитывали добычу. Паруса «серебряных» галеонов уже маячили где-то на горизонте, похоже, так никто и не пытался помочь попавшим в беду судам. Да и как могли бы? Развернуться, идти против ветра, атаковать? Шалишь! Не пароходы все-таки.

Галеон решили увести с собой, разгрузив его уже вблизи гавани, куда захваченное судно, в силу своей осадки, все равно никак не смогло бы зайти. Плененной команде, по обычаю, предложили встать в ряды братства, тех же, кто отказался, высадили по пути на безлюдном островке – а пусть как хотят! Пусть спасибо скажут, что не утопили, хоть, может, и стоило бы.

Команде «Сан-Габриэля» удалось сбить пламя на брандере, и теперь моряки распутывали снасти и деловито меняли поврежденные пиратским огнем такелаж и рангоут. Их никто не трогал – кому охота испытать на себе всю мощь двадцатичетырехфунтовых – а то и калибром побольше! – орудий? Пущай ремонтируются да с богом уходят, догоняют свой караван, воевать больше пираты не собирались – захваченной добычи хватало вполне! Как, возбужденно размахивая руками, рассказывал вахтенным «только одним глазком» заглянувший в трюм галеона юнга.

– Там полным полно серебра, братцы! И в слитках, и монеты… Я никогда в жизни такой огромной кучи не видел. Представляете, заглянул внутрь… а там – кругом – пиастры, пиастры, пиастры!