Текст книги "Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1"

Автор книги: Андрей Савельев

Соавторы: Андрей Кольев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

Характерные словечки «мелкобуржуазный» и «консерватизм» раскрывает А. Яковлева с головой. Также как раскрывают Шеварднадзе ярлыки «примитивизм», «безответственность», «клевета», восхищение перед "кристальнейшим человеком" Е. Лигачевым. Если Шеварднадзе покинул паучью банку российской политики, перевалив через Кавказский хребет, то А. Яковлев сумел найти с Б. Ельциным общую "нравственную платформу". А для того, чтобы эта платформа не выглядела той самой паучьей банкой, Яковлеву пришлось написать книжку "Горькая чаша", сдобренную душещипательными оборотами ("это мое покаяние, свидетельство, мои надежды"). Пришлось трактовать свое выступление на злосчастном Пленуме, как критику Лигачева и Секретариата ЦК.

Стоит тут вспомнить и самого забитого (словесно, конечно же!) в 1987 г. до полуобморочного состояния правдолюбца, его невнятнее бормотание после основательной порки на Пленуме ЦК КПСС, а также покаянную речь на Пленуме МГК. В своем покаянии Ельцин говорил, путая слова так:

"… честное партийное слово даю, конечно, никаких политических умыслов я не имел и политической направленности в моем выступлении не было.

… именно в этот период, то есть в последнее время, сработало одно из главных моих личных качеств – это амбиция, о чем сегодня говорили. Я пытался с ней бороться, но, к сожалению, безуспешно…

Мне сегодня было особенно тяжело слушать тех товарищей по партии, с которыми я работал два года, очень конкретную критику, и я бы сказал, что ничего опровергнуть из этого не могу. И не потому, что надо бить себя в грудь, поскольку вы понимаете, что я потерял как коммунист лицо руководителя. Я очень виновен перед Московской партийной организацией, очень виновен перед горкомам партии, перед вами, конечно, перед бюро и, конечно, перед Михаилом Сергеевичем Горбачевым, авторитет которого так высок в нашей организации, в нашей стране и во всем мире." ("МП", 13.11.87).

Впоследствии Ельцин постоянно подчеркивал, что покаянная его речь была связана с болезнью и жестоким действием препаратов, которыми его напичкали врачи. Реально же это было просто проявление уровня его сопротивляемости режиму, уровня его нравственного потенциала. Когда партийная номенклатура показала свои коготки, «правдолюбец» начал молить о пощаде и потом еще долго осторожничал в своих высказываниях.

Например так: "Нельзя же 70-летний опыт отбросить! Много сделано и народом, и партией, и комсомолом, от этого нельзя отмахнуться. <…> Но не торопимся ли мы некоторые процессы перевести на демократические рельсы, которые пока без шпал? Мое мнение: торопимся. <…> Вот тут проглядывается либерализация и даже опасная. Надо постепенно переходить к процессам демократизации, по мере готовности, в первую очередь людей, да и средств производства, условий труда. Помните, еще Ленин говорил, что митинговать митингуй, но требовательность должна быть даже больше, чем у капиталистов". ("Пропеллер", 21.02.89).

Пожалуй, это яркий пример политического перевертыша.

Личности некоторых деятелей "демократического движения" замечательны тем, что на них видны те родовые пятна номенклатуры, которые она обычно стремится скрывать.

Номенклатурные политики любят поговорить о нравственности, прикрывая свои интересы белым покрывалом (обычно с кровавым подбоем). Иногда родимые пятна все-таки просвечивают.

Мы уже приводили слова А. Яковлева, который громил Ельцина в 1987 г. и предъявлял ему претензии с позиций партийной нравственности. Цена такого рода нравственности очевидна.

А вот интервью "Аргументам и фактам" (апрель 1992 г.), где Г. Поповым на вопрос о нравственности в политике было заявлено напрямик: "Если я политик, то имею право маневрировать для достижения цели." Тут же декларируется особый тип нравственности, которым политики могут пользоваться как подручным инструментом. Мы уже приводили в других главах утверждение Г. Попова о том, что государственные чиновники могут брать взятки в размере 10–20 % от стоимости сделки, назвав это "дополнительной оплатой хороших услуг". Уж не реализация ли этого принципа дает Г. Попову и его соратникам средства для частных инвестиций?

Подобного рода пример подает уже упоминавшийся певец ельцинского насилия отец Иннокентий (Павлов), который приходит к объявлению совершенно неуместными всяческих миротворческих попыток предотвратить кровопролитие: "…нынешние всхлипывания просто оскорбительны для здорового нравственного сознания, поскольку ставят на одну доску бандитов, засевших в БД, и их жертв. Во-вторых, они оскорбляют память десятков миллионов жертв семидесяти-с лишним-летнего режима, прикрытого "властью Советов". Вот такими словами игумен ставит диагноз самому себе, а заодно и своим нравственным изысканиям. Нашел же нравственную задачу святой отец по себе – "не прощать ничего, никому и никогда"!

И все-таки это слишком грубо – почти не отличается от попыток изыскания нового типа нравственности. Б. Ельцин делает подмену с меньшей натужностью и потому более естественно вводит свое понимание нравственности.

В ответ на принятое в феврале 1994 г. решение Государственной Думы об амнистии участников сопротивления антиконституционному перевороту (именуемых официозом "участниками мятежа") Ельцин высказался: "Считал и считаю, что здесь были допущены нарушения Конституции, закона и норм нравственности". Если отвлечься от ситуации, то простое вплетение в политическое заявление сносок на нравственность может вызвать уважение. Это и есть достижение «топорной» (а не натужной интеллигентской, как у отца Иннокентия) подмены. А на неофициальном уровне из недр Администрации Президента шли инструкции Генеральному Прокурору Казаннику о том, что следствие по октябрьским событиям следует закончить в течение нескольких дней и вынести смертные приговоры сидящим в тюрьме защитникам Конституции. ("Общая газета", № 15, апрель 1994 г.).

В своих воспоминаниях Ельцин лицемерно предлагал помянуть погибших "без дележки на наших и не наших". Красивые слова, в которые многим захотелось уверовать вплоть до желания подписать весной 1994 г. Договор об общественном согласии, разошлись с жизнью радикальным образом. Денежные пособия и почести получили лишь те, кто штурмовал парламент, и жертвы собственного любопытства. Вся лояльность Ельцина к погибшим защитникам Конституции состояла лишь в том, что он не сразу ликвидировал мемориальное место их гибели.

Если все-таки не позабыть недавнюю предысторию, всех этих разговоров о нравственности, они в устах людей, умывших Россию кровью и растоптавших своих оппонентов (даже если они были не очень-то привлекательны), выглядят омерзительно.

Отсюда и резкое размежевание общества. Те, кто видит всероссийский погром и не осознает мерзости своей службы «демократии», те, кто забывает предысторию красивых слов своих любимцев, становятся послушными орудиями номенклатуры и соучастниками ее преступлений. Те же, кто помнит всю подоплеку и не забывает ни расстрелов, ни лжи, не могут с этой властью иметь ничего общего.

Здесь возникает не идеологический, а нравственный разлом.

СКОРОГОВОРКИ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ С ГИБКОЙ СПИНКОЙ

Полноправным участником подготовки государственного переворота и проводником соответствующих настроений в обществе была столичная интеллигенция. Точнее – ее верхушка, новономенклатурная элита. Те же демо-советикусы, но из области культуры.

Накануне апрельского референдума 1993 г., призванного продемонстрировать единство президентской партии и народа. Содружество союзов писателей, Союз российских писателей, Союзы писателей Москвы и СПб, а также писательская ассоциация «Апрель» выпустили брошюру, в которой статейки «демократической» интеллигенции были перемешаны со стихами Галича и Высоцкого.

Общий пафос брошюры дан броскими заголовками, лживость которых еще не была распознана гражданами России. Зато их навязчивость поразила, как реклама «Сникерса». Владимир Савельев (один из инициаторов издания) и известный пародист Иванов не случайно для «живости» пополнили общую коллекцию похабными частушками. К тому времени народ (за исключением жителей крупных городов) еще не вкусил всех прелестей Запада, и печатная похабщина еще кое у кого перехватывала дух.

Некоторые авторы брошюры выражались просто и коротко. Ддя писателей-фронтовиков достаточно было на полстранички обвинить депутатский Съезд в том, что он жаждет власти и рвется к ней. (Но не обязанность ли это депутатов – домогаться власти?) "Позор обливать грязью Президента! Позор бунтовать в пору сева хлеба!", – восклицают они. А затем слали угрозы: пожнете бурю! Через полгода от имени этих писателей, проклявших войну в своих книгах (а теперь вот – депутатов в своих коротких заметках) убивали людей в центре Москвы. Немало сделали эти писатели для того, чтобы кровавая буря разразилась не на книжных страницах.

Борцы за демократию с медалями за выслугу лет на этом поприще вели себя иначе. Их статьи пугали, обличали, въедались в души.

Василий Селюнин:«… нужен был Съезду хотя бы один свежий труп!.. перед мысленным взором вставал 37-й год… как теперь говорят, съездюки… Не может же он (Ельцин – А. К.) не понимать, что это для него политическая смерть – обратиться к народу и закончить дельце вшивым компромиссом?… Никакой Конституции у нас нет. За год в нее внесено больше 300 поправок на потребу самим законодателям и никому более… Единственное, на чем держится Россия, – власть исполнительная во главе с Президентом… именно они (законодатели – А. К.) и подчиненный им Центральный Банк делали и делают все, чтобы сорвать реформы, а тем самым продлить и углубить полный набор кризисов… со стороны оппозиции тут сознательный замысел: не дать правительству нормально работать – чем хуже, тем лучше, пусть все видят, до чего довели страну Президент и его министры».

Андрей Нуйкин:«…вонючее депутатское болото… жалкие политические бомжи, люди бесстыдные, малограмотные, ничего не умеющие, кроме как склоки затевать и интриги плести… Конституции у нас еще нет… Не между юридическими формулами разворачивается у нас сражение, а между демократией и фашизмом, между народом и оголтело рвущимися к власти антинародными силами. И силы эти сплочены общностью корысти, отмобилизованы злобой, изощрены в политических провокациях, вооружены беззастенчивостью и кастетами (если бы только ими!). Оголтелость и безответственность их не имеют, похоже аналогов в истории и вполне способны привести к мировой катастрофе…. ищут повод втянуть народ в кровавую мясорубку… гражданская война с неизбежным расчленением территории, полным распадом экономики и параличом власти… Шантаж гражданской войной в России – это непременно АТОМНЫЙ ШАНТАЖ!.. Эти сволочи хотят подловить нас с Ельциным…»

Елена Боннер:"Конституция, сдержки и противовесы, парламент, законы! Смешно – аж плакать хочется!.. Это же типичная фантомная боль – болит то, чего нет… съездовско-румянцевское образование, превратившее сталинско-брежневскую Конституцию своими вариантами и поправками в рулон туалетной бумаги, употребляемой нардепами за малой и большой нуждой… я действительно доверяю Президенту, потому что он не вор…

Вот россыпь из других «источников»: "Истошно каркая о засилии демократов в средствах массовой информации, оно (видимо, «воронье» – А. К.) осуществило разбойный захват государственного телевидения… Воспрянув убогим, нищим духом, устраивает позорные шоу с гэкачеписта-ми… Лютая расправа с демократами запрограммирована государственниками-патриотами… Сшитое на скорую нитку лоскутное одеяло Конституции уже не прикрывает срама советской власти… Народ России выжил вопреки Конституции, которой он не принимал и которой его, как колючей проволокой, ограждают от свободы… Народ против вас – тех, кто ни на что не способен, кроме мелких пакостен и крупных взяток… Ельцин действительно виноват, но не в том, что не выполнил обещаний, а в том, что давал эти обещания… И все-таки, что ни говори, притягателен этот человек, пусть несколько грубоватый, но откровенный, прямодушный, болеющий за Россию… поднял такую ношу и несет эту ношу, не сгибаясь…

Приобщился к рассуждениям писатель Борис Васильев: "У нас НЕТ Конституции. "Вот именно «НЕТ», а не просто «нет»! Поэт Андрей Вознесенский зарифмовал «родину» с «рвотиной». Другой «демократический» писатель вколотил, как гвозди: "Демократический выбор состоит в том, что ВЫБОРА НЕТ!" Именно так: "ВЫБОРА НЕТ", а не просто "выбора нет".

Конституции для подобных людей действительно нет и не будет никогда, потому что они ее никогда не открывали и не читали, а поправки для них ненавистны просто по причине их авторства. Нужно же куда-то направить свою ненависть! И выбора у них нет, потому что привычка "колебаться вместе с линией" – была линией их жизни.

И вдруг прорвалось у ярого пахаря газетных страниц Ю. Черниченко: "…в зоне, если и голосуют дружно, то за начальника лагеря или дорогую вохру. " Так оно и получилось. И урок состоялся – не захочешь, а скажешь правду-матушку в потоке лживых слов, хоть и позабыв примерить слова лично к собственной персоне и собратьям по политической тусовке.

После кровавой каши, заваренной Ельциным в октябре 1993 г., творческая интеллигенция не только не ужаснулась своей роли, но продолжила разыгрывать ее с упоением. В «Известиях» на следующий день после разгрома парламента появилось письмо писателей, поторопившихся примкнуть к компании погромщиков. Они требовали решительности. Они требовали повсеместной ликвидации представительных органов. Они выражали свою радость за "окрепшую демократию". Нет, они не призывали к убийствам. Они просто хотели крови. Так к ним приходило творческое вдохновение…

А вот еще один документ эпохи. Это листовка за подписями известных "деятелей культуры" (Ю.Черниченко, М. Захаров, С. Немоляева, А. Лазарев, А. Иванов, 3. Гердт), выпущенная в период путча «ельцинистов». Фантастическая ложь обращена к гражданам, приглашаемым на митинг 26 сентября 1993 г.: "Избранный вами Президент предложил россиянам самим определить на выборах судьбу новых органов власти. Хасбулатов, Руцкой и их команда вместо выборов предлагают сажать и расстреливать всех несогласных.

Третий документ еще подлее и отвратительнее. Все-таки процитируем несколько строк из письма исполкома Содружества союзов писателей ("писательские союзы демократической ориентации"), подписанное Г. Баклановым, Б. Окуджавой, Ю. Нагибиным, А. Пристав-киным, А. Нуйкиным, Ю. Черниченко и др:

«Мы глубоко признательны руководству Министерства финансов РФ, оказавшего нам финансовую поддержку, которая в настоящее время является единственной основой для нашего материального существования и практической деятельности, в том числе – издания предвыборной агитационной литературы, командировок виднейших писателей в основные регионы России, творческих вечеров в столице и на периферии. И, по чести говоря, уже понесенные нами расходы, равно как и те, что еще предстоят, дают основание для постановки перед правительством вопроса о более радикальном решении, чем пролонгация вышеупомянутой ссуды на оговоренных ранее условиях. С уважением и надеждой…»

На письме резолюция Гайдара от 21 декабря 1993 г.: "Министру финансов (Б. Федорову). Прошу рассмотреть и по возможности помочь. («НГ», 21.01.94).

Что может быть откровеннее! "Творческая интеллигенция" нагло набивается на государственное служение, не стесняясь кланяться в пояс и напоминать о своих заслугах, которые надо непременно оценить в деньгах, компенсируя демократические затраты поиздержавшихся писателей.

И последний интеллигентский эпизод (больше нет сил копаться в этом паскудстве!). Как-то в одной из телепередач летом 1994 г. замечательного актера О. Басилашвили спросили, не хотел бы он сыграть

Б. Ельцина в кино. Тот задумался и с серьезным видом согласился – дала. И прибавил к этому свое отношение: мол, Ельцин, Гайдар и их окружение – это пример нравственного отношения к политике ("хотя, быть может, были отдельные ошибки"). Вот такой пример куриной слепоты, приобретенной, по всей видимости, в поповской РДДР…

О НРАВСТВЕННОМ АВТОРИТЕТЕ

В главах о Моссовете уже говорилось о невысоком духовном и рассудочном потенциале людей, решивших заняться политикой в наше смутное время. Главная причина эпидемии глупости – самомнение интеллигентных людей, считающих себя корифеями всех наук, достигнув некоторой компетентности лишь в одной. Симптомов такого зазнайства в органах власти было предостаточно. Но иллюстрацию хотелось бы привести из другой сферы.

Известный журналист и философ Ф. Бурлацкий (заметим, что это такой же философ, как его друг Г. Попов – экономист, а вместе они выступают в телепередаче, спонсируемой группой "Мост") рассказал как-то на страницах "Независимой газеты" о своем споре с родоначальником диссидентского сопротивления А. Сахаровым. Последний утверждал, что совсем скоро человечество сформирует мировое правительство, которое одно только и способно спасти его от угрозы ядерной войны. Сахаров даже назвал точный срок формирования такого правительства. Когда Бурлацкий через много лет напомнил Сахарову об этом споре, академик ответил: "Это не я ошибся. Это история ошиблась".

Эпизод этот столь замечателен, что может стать притчей. Она как нельзя лучше характеризует интеллигентский подход к политике. Последствия этого подхода ужасают. Ничего, кроме памятников собственной гордыне, вовлеченные в интеллигентское политиканство после себя не оставляют. Здесь Сахаров – практически единственное исключение из правила.

Еще одним исключением пытались сделать "уполномоченного по правам человека" депутата Госдумы Ковалева, которого на рубеже 1994/1995 многие «демократы» называли духовным преемником Сахарова за стоическое сидение в бункере чеченского мятежного генерала Дудаева и антиправительственные телеграммы В Москву оттуда. Но тут дело не вышло. Антиправительственная направленность посланий Ковалева была сопряжена с особым пиететом по отношению к Ельцину, который был в этот момент главным организатором и вдохновителем бойни в Чечне. К тому же, слишком явным был русофобский характер всех этих протестов против насилия, исходящий от тех, кто чуть более года назад это насилие оправдывал. Воля ваша, дорогой читатель, но автор никак не может признать человеком чести того, кто стал другом чеченских бандитов, обосновал справедливость их вооруженного сопротивления России, предал интересы своей страны, ведущей войну. Его душу не трогали судьбы русских беженцев, терпевших издевательства режима Дудаева, не смущали совесть трупы русских солдат на улицах Грозного, которых дудаевцы не собирались хоронить. А за спиной Ковалева на пресс-конференциях то и дело возникала фигура известного нам Швондера…

Сахаров, конечно, останется в нашей памяти, как могучий нравственный авторитет, в личной честности которого невозможно усомниться. Но есть и другой авторитет, в каком-то смысле противоположный Сахарову. Это П. Капица, не предавший науки ради абстрактного человеколюбия и политического стоицизма, которым в полной мере отдался Сахаров. В трудные годы сталинизма П. Капица не поступился совестью, ради того, чтобы сохранить право заниматься любимым делом или сохранить высокий научный пост. Вот именно такой интеллигентности когда-нибудь отдадут должное.

К этому стоит привести точный выпад Салтыкова-Щедрина против "партийных пустоплясов": "Философ, экономист, натуралист превращаются в политических деятелей просто в силу одного обычая и очень часто истощают, все свои силы для того, чтобы сказать только одну извечную истину: что арена мысли должна быть, по малой мере, свободна от травли" (Собр. соч., т. 9, с. 149).

Можно было бы продолжить сравнение нравственного потенциала тех, кто предпочел "выбрать свободу" и уехать на Запад, раскрывая там свои творческие способности, и тех, кто остался на Родине и наперекор отупляющему застою служил своему делу. Речь конечно же не идет о первой волне эмиграции – она действительно смогла сохранить духовный потенциал России. Речь идет о тех, кто был заражен диссидентским комплексом. Что для нас ближе – выбор Ростроповича или выбор Козловского, выбор Ю. Любимова или выбор В. Высоцкого, В. Шукшина? Те, кто уезжал, становились капризными "гражданами мира", с брезгливостью относящимися к своей прежней родине, не успевшей вовремя оценить их таланты. Те, кто оставался, по-настоящему любили Россию и стремились к ее возрождению. Мало кто из уехавших устоял перед мифами западничества (исключения составляют Владимир Максимов, Леонид Бородин и немногие другие). Лишь с началом горбачевской перестройки диссидентское помешательство стало общедоступным.

Диссиденты 60-х и либеральная публика 80-х в большинстве своем (не все, не все, слава Богу!) стали опорой ельцинского режима, разменивая на потребу номенклатуре наработанный годами нравственный авторитет движения в защиту прав человека. Авторитет был израсходован в политических боях 1989–1991 гг., а оставшийся на дне осадок вызвал к жизни такое явление, как диссидентские мерзости. Наиболее яростными проявлениями этой болезни страдали Е. Боннер, Г. Якунин, В. Новодворская, А. Нуйкин и еще целая вереница прочих некрофилов.

Другой тип течения болезни представляет бывший диссидент В. Буковский, неожиданно обмененный в свое время коммунистическим режимом на чилийского «партайгеноссе» Корвалана. Поругивая режим Ельцина из-за границы, он привлек внимание к себе и был приглашен депутатами Моссовета в качестве возможного претендента на пост мэра. Буковский приехал в Москву, но использовал ситуацию лишь для того, чтобы мелькнуть на экранах телевизоров и на страницах газет. Всерьез противостоять номенклатуре, грязную работу которой он видел вполне отчетливо, Буковский не собирался, а в октябре 1993 г. поддержал мятеж и расстрел Белого Дома.

Стоит сказать и пару слов о Солженицыне, вклад которого в крах коммунистической системы несомненен и не может не вызывать уважения. Зато другой стороне деятельности знаменитого писателя трудно дать высокую оценку. Мало что понимая в российской действительности, он тоже поторопился поддержать Ельцина во время октябрьских событий 1993 г., а потом развернул целую рекламную программу своего возвращения на родину. Все почитатели ждали от патриарха диссидентщины чего-то необыкновенного. А результатом были лишь банальные рассуждения о судьбе России, в бледном виде воспроизводящие литературные достоинства брошюры "Как нам обустроить Россию". Став на время явлением современной политической жизни России, А. Солженицын как-то быстро ушел в тень, по существу, отказавшись от активной общественной позиции.

Не все герои прежнего сопротивления тоталитарному режиму разменяли свой прежний нравственный потенциал на поддержку наступающего демототалитаризма. Многие из них отчетливо поняли, что ельцинизм – просто второе издание большевизма, но еще более гнусное в своем лицемерии. И все-таки большинство из них, подобно щедринскому либералу, начав с проповеди своих идеалов с высоко поднятой головой, быстро склонило голову, следуя рекомендации "сведущих людей" действовать "по возможности". Потом пришлось сократить свои претензии до уровня "хоть что-нибудь", а затем и вовсе согласиться жить "применительно к подлости". Таким образом, российское правозащитное движение не стало явлением, задающим нравственное самочувствие общества.

ИЗ ДОКУМЕНТОВ ЭПОХИ

Вопросы апрельского референдума 1993 г.:

1. Доверяете ли вы Президенту РФ Б. Н. Ельцину?

2. Одобряете ли вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом РФ и Правительством РФ с 1992 г.?

3. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов Президента РФ?

4. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов РФ?

Листовка Общественного комитета защиты российских реформ:

"ОЛЕГ ТАБАКОВ: Первый и единственный раз я избрал свободно и законным образом Президента своей страны. Главное, что я хотел бы сделать – это обеспечить ему максимальную возможность для наиболее полной реализации его обязанностей перед российским народом. Я себя ощущаю частью этого народа. Как говорил Андрей Платонов, Россия без меня не полная.

Я прошу всех моих зрителей, которых я в течение 35 лет моей работы в театре и кино не подводил, помочь нашему Президенту Борису Николаевичу Ельцину выполнить его обязанности перед народом.

Тяготы окружающей жизни в достаточной степени касаются и меня, и моей жены, и моих детей, и моих внуков. Но, несмотря на все это, я пойду 25 апреля на референдум и вновь проголосую за моего Президента, ибо для меня это единственно возможный шанс серьезно повлиять на мою дальнейшую судьбу, на судьбы моих детей и моих внуков.

ДА-ДА-НЕТ-ДА".

Листовка , подписанная Э.Рязановым, Н. Старостиным, К. Кинчевым и Н. Караченцевым:

"Друзья! Президент задал прямой и честный вопрос. Съезд пытается запутать избирателей. Но мы уверены, что вы не дадите себя обмануть, придете на референдум и проголосуете так: ДА-ДА-НЕТ-ДА".

Из листовки московской городской организации КП РФ:

"25 апреля состоится референдум, которого так долго и настойчиво добивался Президент Ельцин.

Вспомним, что именно Президент Ельцин отверг волю трех четвертей народа, проголосовавшего 17 марта 1991 года за единство Союза.

Ельцин – символ невыполненных обещаний. Он клялся не допустить снижения жизненного уровня, не повышать цены, а довел 90 % россиян до нищеты.

При Ельцине 25 миллионов русских стали для России иностранцами, а в братоубийственных войнах погибло 150 тысяч человек.

При Ельцине останавливаются заводы и фабрики, разваливается армия и оборонная промышленность.

При Ельцине приоритет отдается не людям, умеющим делать товары первой необходимости, а людям, умеющим делать деньги.

При Ельцине хлынул грязный поток порнографии, насаждается чуждая нам культура, растет преступность.

Ельцин – клятвопреступник. Он клялся в верности Конституции, но уже дважды попытался совершить государственный переворот, результатом которого стала бы гражданская война.

Ельцин глумился над нашей историей. В 1945-м наши отцы и деды под Красным знаменем победили коричневую чуму – фашизм, а ныне Президент называет их «красно-коричневыми» и водружает над Кремлем триколор, под которьм выступали предатели-власовцы. Ельцин совершил святотатство, пустив хасидов в день их праздника топтать священные камни Кремля.

Соотечественники! 25 апреля перед нами открывается реальная возможность изменить ход реформ, сделать их реформами в интересах народа, остановить беспредел, защитить Конституцию и заставить исполнять законы, установить подлинную демократию – народовластие в форме Советов народных депутатов.

НЕТ-НЕТ-ДА-".

Справка:

Хасиды – представители одного из течений иудаизма, возникшего в XVIII веке, характеризующееся крайним мистицизмом и религиозной экзальтацией.

Из листовки Московской организации ДПР:

"Россия устала от затянувшейся борьбы Президента со Съездом. Пока они спорят, кто главнее, страна все глубже погружается в пучину социально-экономического хаоса. Наше активное участие в референдуме может положить конец этой политической вакханалии верхов, создать условия для перевода экономических преобразований на реалистичные рельсы. Как проголосовать, чтобы этого не произошло?

На вопрос о доверии Ельцину мы ответим НЕТ. Нельзя доверять человеку, который ради завоевания и удержания власти готов обещать что угодно, нимало не заботясь о выполнимости своих обещаний. Нельзя доверять Президенту, который клянется на Конституции и тут же отрекается от нее. Нельзя верить безответственному политику.

На вопрос об одобрении социально-экономической политики Президента мы тоже скажем НЕТ. Почему? Прежде всего потому, что никакой социально-экономической программы у Президента просто нет. Реформирование экономики начато было без просчета социальных последствий. Результат налицо: абсолютное большинство недавно вполне благополучных граждан ныне влачат жалкое существование, по уровню падения производства мы перекрыли период 1941–1945 гг., махровым цветом расцвела преступность, коррупция чиновников. Жизнь россиян стала невыносимо тяжелой.

Мы – за досрочные выборы и Президента и депутатов. И Съезд, и Президент избирались в совершенно других условиях, в совершенно иной стране. Россия находилась в составе Союза, не было независимого суверенного государства. Изменилась система – должны смениться и люди, стоящие у власти. Тем более, как мы могли убедиться, они оказались абсолютно неспособными проводить реформирование общества, погрязли в склоках между собой, перекладывая ответственность за собственные промахи друг на друга.

Нужно менять власть. Пусть придут новые компетентные люди! В стране их немало.

НЕТ-НЕТ-ДА-ДА".

Справка:

Ровно через год Московская организация ДПР вышла из состава своей партии и объявила о самороспуске. Зато председатель партии Н. Травкин получил в правительстве Черномырдина пост министра без портфеля.

Из листовки общественного комитета «Реформы для народа»:

"Прикрываясь лозунгами о демократии, свободе и гражданском обществе, в стране идет замена прежней тоталитарной системы на новую антинародную систему. Ради этого идет невиданное ограбление основной массы трудящихся: ученых, врачей, учителей, инженеров, рабочих, студентов, пенсионеров при помощи безудержного роста цен и распродажи принадлежащих народу предприятий спекулянтам, коррумпированной старой и новой номенклатуре, иным паразитическим слоям.

Угроза катастрофы нависла над нашим многонациональным домом. Разрушено исторически сложившееся государство. Льется кровь в межнациональных конфликтах. Рвутся сложившиеся хозяйственные связи, рушится производство, разваливается экономика. Трудовой народ обрекли на нищету и вымирание. Растет безработица, стремительно идет нравственная, духовная деградация, неудержимо растут преступность и коррупция.

Раньше мы были рабами у государства и номенклатуры. Сегодня бывший партократ Ельцин и его команда превращают нас в наемных рабов. Реформы в нашей стране необходимы. Но «ваучеризация» и приватизация Ельцина – это циничный обман, это новое ярмо на шее народа. Создатели всего – Вы. Вы и должны быть хозяевами-собственниками результатов своего труда.

Если Вы не хотите быть рабами, Вы должны пойти на референдум и сказать «нет» доверию Ельцину, «нет» антинародной ельнинской политике, «да» перевыборам Ельцина. Если Ваш депутат поддерживает политику Ельцина, скажите «да» его перевыборам. Если он выступает за реформы для народа, скажите «нет» его перевыборам".